В здании, где располагалась фирма «Родекс», Вениамина Львовича не оказалось. Семен переговорил с вахтером и выяснил, что электрик отправился в свое излюбленное место, в кафе напротив. Сгрузив пакеты в будку вахтера, он повел Гурова на встречу с важным свидетелем.

В кафе было немноголюдно. От силы четыре занятых столика. И неудивительно, время обеденного перерыва давно закончилось. Офисные служащие разбежались по рабочим местам, давая возможность работникам кафе воспользоваться временной передышкой перед наплывом вечерних завсегдатаев. Вениамин Львович восседал возле окна, боком к двери. Место было выбрано на удивление удачно: идеальный обзор и помещения, и улицы. Семена он заприметил сразу, но никак на его приход не отреагировал. Напротив, как только парень в сопровождении Гурова переступил порог, он тут же отвернулся, делая вид, что его жутко заинтересовал пейзаж за окном. Поравнявшись с ним, Семен громко поздоровался. Вениамин Львович повернул голову, вежливо кивнул, после чего вернулся к созерцанию пейзажа.

– Вениамин Львович, не могли бы вы уделить нам немного времени, – как-то чересчур осторожно поинтересовался Семен. – Тут вот человек хочет с вами побеседовать.

– Со мной? Разве это не твой отец? – приподняв брови, полюбопытствовал Вениамин Львович.

– Нет, что вы. Это тот детектив, о котором я вам вчера рассказывал. Вернее, не совсем тот, но тоже работает по нашему делу, – залившись краской, промямлил Семен. – Полковник из Главка.

– Надо же, живой полковник полиции, – открыто разглядывая Гурова, проговорил Вениамин Львович. – Так, говоришь, не отец? Жаль, жаль. Я бы на твоем месте от такого отца отказываться не стал.

Вконец смущенный, Семен застыл как соляной столб. Видимо, подобные высказывания были для него в новинку и он не знал, как реагировать на заявление электрика. Гуров же за свою карьеру оперативника и не такое слышал. Выдвинув свободный стул, он уселся напротив Вениамина Львовича и представился:

– Добрый день, Вениамин Львович. Старший оперуполномоченный полковник Лев Иванович Гуров. Вы позволите задать вам несколько вопросов, касающихся расследования, которое я сейчас веду?

– А что мы будем делать с Семеном? Отпустим или пусть еще постоит? – хитро прищурившись, поинтересовался электрик.

– Если вы не возражаете, я пойду, – подал голос Семен. – Я же вам больше не нужен?

Последний вопрос относился к полковнику.

– Спасибо, Семен. Вы мне очень помогли. Если снова понадобитесь, я вам позвоню, – кивнул Лев.

– Парень, не будь идиотом, просись в ученики. Всю жизнь, что ли, штаны в своей конторе просиживать собираешься? Ничего, что в полиции зарплата смехотворная, зато и уважение, и почет, – посоветовал Вениамин Львович. В его глазах плясали искорки смеха, но Семен ухватился за его предложение.

– Может, вы действительно дадите мне свой номер? Чтобы не получилось, как в этот раз, – заикаясь на каждом слове, попросил Семен.

Гуров не стал мучить парня. Вынул визитку и протянул ему, после чего тот ушел.

– Вот ведь природа как устроена, – задумчиво проговорил Вениамин Львович после его ухода. – Говорят, потерянное поколение, ничем не интересуются, для молодежи, мол, деньги на первом месте. Не знают они нашей молодежи, как считаете, полковник?

Вениамин Львович Гурову определенно нравился. Крепкий старик лет под семьдесят, переживший смену не одного политического и экономического строя и сумевший при этом сохранить здоровое чувство юмора. И в наблюдательности ему не откажешь. Как ловко про Семена догадался, что тот о карьере полицейского бредит. Обычно старики видят то, что хотят видеть. Гуров помнил, как сосед с первого этажа сватал своего внука гуровской племяннице. Внук его был тем еще лоботрясом, но старик вбил себе в голову, что племянница полковника, отличница, дипломированный адвокат и просто яркая самодостаточная личность, для его внучка идеальная пара. Полгода прохода Гурову не давал, все про внука долдонил, так что пришлось ему в грубой форме вразумление делать, иначе не отстал бы.

– Что время на вопросы тратить? Начну, пожалуй, – снова удивил Гурова Вениамин Львович. – Про ограбление сейфа в офисе Куклина я наслышан. Семен вчера в подробности посвятил, так что ситуацией я владею не хуже вашего. Итак, речь идет о джентльмене, с которым я имел продолжительную беседу не далее как вчера. Если будет длинно, извиняйте. Рассказ поведу в привычной манере. Возражений нет?

– Абсолютно никаких, – невольно заулыбался Лев. – Как считаете нужным, так и рассказывайте.

– Вот и славно. Значит, дело было так: птица я вольная, перед строгим начальником ежесекундного отчета не держу и без зазрения совести пользуюсь данной привилегией. Вчера, как и во все дни, я явился на работу к семи часам. Проверил свое электрическое хозяйство, убедился, что работает оно, как часы у доброго мастера, немного почитал свежую прессу. Старая привычка, знаете ли, люблю быть в курсе мировых событий. К десяти часам пришел сюда, в кафе. Делаю это каждый день. Мой столик к десяти всегда свободен, поэтому неизменно, несколько лет подряд, я усаживаюсь возле окна и приступаю к трапезе. Обычно ем в одиночестве, наблюдаю за прохожими. Кому-то мое занятие покажется скучным, но я доволен. Иной раз такие экземпляры за окном попадаются, обхохочешься. А много ли старику надо?

Так вот, Лев Иванович. Ем я обычно в одиночестве. Но это обычно. А вот вчерашнее утро в эти рамки не укладывается. Причиной тому мой неизвестный собеседник. Он появился здесь раньше меня. Сидел вон за тем столиком, – указал Вениамин Львович на соседний столик. – Что заказывал, я не помню. Да, думаю, вас это вряд ли заинтересует. А вот чем занимался, заметить успел. Это было еще до того, как он испросил позволения присоединиться ко мне.

– И чем же он занимался?

– Правильный вопрос. Вы мне все больше импонируете, – улыбнулся Вениамин Львович. – Приятно иметь дело с сообразительным мужчиной. Занимался он тем, что изучал здание напротив. Не просто наблюдал, а будто выжидал чего-то. В тот момент я подумал, что он относится к той категории мужчин, что с недоверием относятся к своей второй половинке, если вы понимаете, что я имею в виду.

– Ревнивый муж?

– Именно так я тогда подумал. Уж больно внимательно он изучал всех входящих и выходящих из здания. Будто поджидал, когда его неверная супруга выпорхнет на крыльцо в обнимку с любовником. Но я ошибался. Жаль, что понял это слишком поздно. – Вениамин Львович досадливо покачал головой и продолжил: – Присоединиться ко мне его подвигло то обстоятельство, что я работаю в интересующем его здании. Это я тоже понял позже. Вы спросите, как он узнал о том, где я работаю? Я вам отвечу: официант выболтал. Меня обслуживают здесь так давно, что ни для кого не является секретом место моей работы. Официант принес дополнительную чашку чаю и довольно громко поинтересовался, как обстоят дела в моем электрическом королевстве. Шутка такая, понимаете. Я частенько разглагольствую на тему зависимости современного мира от бесперебойной подачи электроэнергии, вот ребята и шутят. Называют меня «электрическим королем». Я не возражаю. Пусть себе балагурят, пусть подтрунивают над стариком. Все лучше, чем ядом исходить по поводу моего многочасового сидения за столом. Я ведь им особой прибыли не приношу, а так хоть повеселю, и то дело.

Гуров улыбнулся, вспомнив, как Семен рассказывал о категорическом нежелании Вениамина Львовича именоваться простым электриком.

– Вижу, Семен успел просветить вас на этот счет, – заметил Вениамин Львович. – Не смущайтесь. Мои амбиции по поводу незначительной должности сильно преувеличены. Но мы отвлеклись. Итак, официант выложил проходимцу, что я не пустой старик, а сотрудник пятиэтажки, битком набитой различными фирмами. Не прошло и пяти минут, как незнакомец с соседнего столика перебрался ко мне, заявив, что не любит есть без компании и, если я ничего не имею против, был бы не прочь поболтать о том о сем. Я позволил ему скрасить мое одиночество. Поначалу разговор разворачивался по стандартному сценарию. Поданные блюда, погода, немного политики. Потом он плавно перевел тему на мою работу. О работе я поговорить люблю, что есть, то есть. Зацепившись языками, мы обсудили практически всех арендаторов, занимающих офисное здание. И про Куклина тоже говорили. Вспоминая с Семеном этот разговор, я понял, что Куклина мы обсуждали дольше, чем всех остальных. Вернее, вопросов о нем незнакомец задавал чересчур много.

– Что-то конкретное помните? – спросил Гуров.

– Специально вспоминал, – заявил Вениамин Львович. – И получается, что сдал я Куклина этому проходимцу с потрохами.

– Как это понимать?

– Так и понимайте, Лев Иванович. Про планы Куклина я ему всю подноготную выложил. Сообщил, что с утра у него в кабинете заседание с потенциальными заказчиками проходит. Что заседать они будут аккурат до обеда, и если результат в итоге окажется положительным, непременно поедут в «Ротонду». Ресторан такой, сильно популярный у бизнесменов его уровня. Привычки господин Куклин не меняет, это я точно знаю. Раз с утра к нему мужчины в дорогих костюмах прибыли, значит, договариваться о поставках товара собираются. А коли к полудню все вместе из здания выйдут, да в его «Мерседес» усядутся, – сговорились, значит. Скреплять сделку отправляются в ресторан. Скрепление их часа на три растянется, любит Куклин своим заказчикам пыль в глаза пустить. Вот это все я проходимцу и выложил. Он слушал и на ус мотал. Так мы с ним выхода Куклина и дождались. Я еще пошутил тогда, что, мол, слова мои подтверждаются делами. Проходимец посмеялся, проводил глазами «Мерседес» Куклина, а потом засобирался, сославшись на неотложный визит к врачу. Я следом за ним ушел, иначе увидел бы, как он по окнам шарится. Хотя вряд ли узнал бы. С такого расстояния, да при маскировке.

– А без маскировки узнали бы?

– Непременно. Я с ним добрых два часа нос к носу просидел.

– Описать сможете?

– Смогу, только вряд ли вам это поможет. Сдается мне, в кафе он тоже при маскараде приходил.

– Это как понимать? – переспросил Гуров.

– Так и понимайте. Мой проходимец тот еще видок имел. То, что на нем парик, я сразу понял, только списал на лысину, которой тот светить не желает. Знаете, есть такая категория мужчин, что стыдятся своей лысины и прикрывают ее кто шляпой, кто косынкой, именуемой «бандана», а кое-кто и париком не брезгует. Проходимец был в парике. Русые вьющиеся волосы, нос раздут, и в бородавках. Речь шепелявая, точно он орехов за щеки напихал. А на носу очки в роговой оправе и с линзами, увеличивающими глаза до жабьих размеров. Поможет вам такое описание?

– Сомневаюсь, – разочарованно вздохнул Гуров.

– Театрал ваш грабитель, вот что я вам скажу, – заявил Вениамин Львович. – Или из его окружения кто-то в театре служит. Уж больно хороша маскировка. Без сноровки такую не придумаешь и не исполнишь.

– Похоже на то, – кивнул Лев. – Талантов у него хоть отбавляй.

– Да вы не расстраивайтесь, где-нибудь прокол обязательно отыщется. Чересчур круто загибает ваш грабитель. И альпинист он, и гример, и в сейфах разбирается. Семен сказал, он за считаные минуты замок с тройной защитой обошел, верно?

– Так и есть. Сработал чисто. Правда, забрал немного. Как думаете, чего ради он столько усилий прикладывает, а забирает сущие копейки?

– Мало ли у нас в стране чудаков? – пожал плечами Вениамин Львович. – Моча в голову ударила, вот он и резвится. Хобби себе такое изобрел.

– Любопытное хобби. Срок на нарах зарабатывать, – машинально проговорил Гуров.

– У каждого свои тараканы в голове, – заключил Вениамин Львович. – Сожалею, что не смог помочь.

– Напротив, вы мне очень помогли, спасибо, – подводя черту, поблагодарил Гуров. – Если вдруг еще что-то вспомните, не сочтите за труд позвонить.

Он выложил на стол визитку, попрощался и ушел. Новая встреча принесла ему немного пользы, разве что позволила получить подтверждение тому, что грабитель – личность незаурядная. Только как это поможет его разоблачить? Стойкое ощущение, что кандидат в преступники не относится к криминальной среде, росло с каждым новым фактом, о котором узнавал полковник. Для подтверждения этого ощущения он решил обратиться к известному в криминальном мире вору-медвежатнику по кличке Пахарь. Он вскрывал сейфы еще в то время, когда молодой Лева Гуров и не думал об оперативной карьере. Соответственно Пахарь был идеальным консультантом для данного дела.

Однажды их пути пересеклись. Не по чьему-то из них желанию, просто так сложилось. Гуров в роли стажера работал над раскрытием дела о взломе сейфа в загородном доме высокого столичного чина. Высокий чин требовал немедленной поимки злоумышленника, вынесшего из сейфа крупную сумму наличными и фамильные драгоценности, несколько сот лет передававшиеся из поколения в поколение. Заверениям про семейные реликвии никто не поверил, но разве станет разумный человек возражать сильному мира сего? Пахарь в то время был на воле, и следователь, недолго думая, предъявил его высокому чину как главного подозреваемого. Он уж очень хотел выслужиться, поэтому игнорировал все факты, противоречащие версии о причастности Пахаря к ограблению. И то, что при нем не обнаружили драгоценностей, и то, что в день ограбления тот находился чуть ли не за пятьсот верст от места преступления, а свидетелями данного факта являлись сотрудники правоохранительных органов. Гурова такой вариант не устраивал, и он, вопреки требованиям наставника, от расследования не отказался и вскоре докопался до сути. Вором оказался один из приближенных чинуши. Молодому стажеру удалось не только доказать его виновность, но и вернуть украденное. Пахарь получил освобождение и передал с оказией Гурову записочку, обещая оплатить долг, как только в этом появится нужда. Лев был польщен, но предложением до сегодняшнего дня так и не воспользовался – как-то не было необходимости. Теперь же он решил, что время пришло. Естественно, Гуров не ждал, что Пахарь назовет имя вора, он просто хотел выяснить, насколько сложна процедура вскрытия замков подобной категории для неподготовленного человека.

Связаться с Пахарем можно было единственным способом: доехать до района Северное Измайлово и на улице Беговой найти дом номер восемь. Там жила то ли зазноба, то ли дальняя родственница Пахаря. Следовало оставить сообщение и ждать, пока тот выйдет на связь.

До Беговой Гуров добрался без особого труда, а вот на поиски дома номер восемь времени ушло прилично. Улочка была давней постройки, относящейся к тем временам, когда хозяин сам решал, где будет стоять его дом, поэтому никакой системы в застройке не просматривалось. Кто и когда назначил домам нумерацию, оставалось лишь гадать. Бесформенная, расходящаяся от центра, как лучи от солнца на детском рисунке, Беговая улица начиналась с дома под номером сорок три. После него почему-то шел номер восемнадцать. Дальше снова из сорокового десятка, и так по всей улице. Отыскать нужный номер дома помог веселый мальчишка, гоняющий по улице-солнцу на трехколесном велосипеде. Оказалось, Гуров вовсе не там ищет. Нужный дом отстоял в стороне от основной улицы, в небольшом тупичке, именуемом Четвертый Тепличный тупик. Как он там оказался, Лев так и не понял, но находке обрадовался.

Это был старый барак на четыре квартиры. В какую из них обращаться, он не знал, поэтому нажал кнопку звонка наугад. Ему открыла светлая старушка в цветастом переднике и аккуратной косыночке. Гуров поздоровался и спросил, не знает ли она, как найти Пахаря. Вопрос не поставил старушку в тупик. Она лишь пристально вгляделась в его лицо и велела назвать имя. Лев представился, после чего старушка велела написать записку. Он достал визитку, нацарапал на обратной стороне суть просьбы, после чего передал ей визитку. Она внимательно изучила текст записки, коротко кивнула и закрыла дверь прямо перед носом полковника. Гуров был несколько обескуражен: прием, оказанный старушкой, никак не вязался с ее внешностью. С виду жизнерадостная и открытая бабуля, и вдруг шпионские штучки, ни вопросов, ни приветствий. Она даже не подтвердила того факта, что вообще знакома с Пахарем. Лев хоть и засомневался, по адресу ли обратился, но повторно звонить не стал. Будь что будет, решил он, и вернулся к машине.

Не успел проехать и десяти минут, как зазвонил телефон. Гуров посмотрел на дисплей, номер был незнаком.

– Слушаю вас, – произнес он.

– Через час на Воробьевых горах. Северная сторона смотровой площадки. – Голос звучал сухо и деловито.

– С кем я говорю?

– А кому весточку передавали? – вопросом на вопрос ответил собеседник. Без сомнения, это был Пахарь. – Все еще хотите встретиться?

– Разумеется, – подтвердил Гуров.

– Тогда жду, – выдал Пахарь, после чего из трубки полились короткие гудки.

На смотровой площадке Гуров оказался раньше Пахаря. Облокотившись о парапет, он невольно залюбовался видом и вдруг услышал за спиной:

– Тоже люблю смотреть на эту панораму.

Он резко обернулся и увидел Пахаря. Одет тот был не по погоде. Теплые брюки, не менее теплый пиджак, а под ним шерстяная водолазка под горло. Солнечные лучики скользили по затемненным очкам, усиливая впечатление, что с одеждой что-то не так. Заметив оценивающий взгляд, Пахарь скривил губы и посчитал нужным прокомментировать:

– Простуды замучили. Целый год на таблетках, вот и утепляюсь. Вот и свиделись, стажер Гуров, – неожиданно усмехнулся он. – Я уж заждался. Думал, так и сойду в могилу, а должок не оплачу. Хреновое ощущение, скажу я вам, с долгами умирать.

– Все настолько серьезно? – озабоченно спросил Гуров. Вид у Пахаря и впрямь был несвежий.

– Серьезнее некуда. Лейкемия, – просто ответил Пахарь. – Да не об этом речь. Долг платежом красен. Вы вон от курсантских полосок до полковничьих погон дорасти успели. Если бы не следил за вашей карьерой, не узнал бы. Ладно, ностальгия для друзей, а мы с вами вроде как в друзьях никогда не ходили. Выкладывайте, для какой нужды вам Пахарь?

– Вор у нас объявился. Необычный, – с места в карьер начал Гуров. – Медвежатник. Сейфы ломает. Работает чисто, грамотно.

– И в чем проблема? Мало ли у нас умельцев? По каждому убиваться, «кукушку» снесет. Это ведь не детоубийца, не маньяк-висельник. Вскроет пять-шесть коробочек и успокоится, – заявил Пахарь. – Бабки для того и существуют, чтобы из рук в руки кочевать. Иначе заплесневеют.

– В том-то и дело, что грабит он как-то по-глупому, – проговорил полковник. – Подготовки на сотни тысяч, а прибыли и на коньяк не хватит.

– А говорите, чисто работает, – удивился Пахарь.

– Все так. Сейфы он вскрывает умело. Можно сказать, в присутствии хозяев. И маскировкой занимается основательно, чтобы свидетели опознать не смогли. А вот денег берет лишь малую часть того, что во вскрытом сейфе имеется. И это не дает мне покоя.

– Начнем с самого начала, – опираясь о парапет, предложил Пахарь. – Что, как, где и сколько?

Дважды Пахарю просить не пришлось. За десять минут Гуров выложил все, что знал о грабителе. Пахарь слушал внимательно, ни разу не перебив, а выслушав, тут же выдал вердикт, даже минуты на раздумья не потратил:

– Вор ваш из новоиспеченных, это точно. За все годы, что я небо копчу, такого придурка в воровской среде не встречал. Мужик явно на голову двинутый. Не в том смысле, что мозг ему недоразвитым достался, а в плане правильных жизненных установок. Видно, мамка чего-то в детстве ему недодала или в зрелом возрасте приоритеты сбились. И такое бывает. Только в урках его искать бесполезно, время потратите напрасно. И за помощью он ни к кому обращаться не станет. Действует один. Одиночку ищите. Что касаемо замочков от германца, тут сноровка нужна. А помимо сноровки инструмент специальный, не из дешевых. Примочка есть такая, что за пару минут такие замки вскрывает. В глупых руках она бесполезна, а вот если знаешь, как ею пользоваться, озолотиться можно. Скучно, правда, но с гарантией. Я такими штуками не увлекаюсь, предпочитаю по старинке, пальчиками. Хотя и мне доводилось приборчик этот в руках держать.

– Как думаете, откуда он мог набраться умений относительно сейфовых замков и особых приборов? – спросил Гуров.

– Вариантов немного. Либо технарь отменный, не только замками интересуется, но и другой техникой. Загоняется по этому вопросу, понимаете? Сдвинутый на технике, – выдал свою версию Пахарь. – Либо тупо на сборке этих замков сидел. В заводе батрачил. И последний вариант – начитался в Интернете статей и удачно применил полученные знания. Но для этого он должен быть фартовым. Просто так теория практике не отдается.

– Он фартовый, – задумчиво проговорил Лев. – Еще какой фартовый.

– Тогда – удачи в поисках. Уверен, она вам понадобится.

Не говоря больше ни слова, Пахарь оттолкнулся от парапета и медленно побрел к ожидающей его машине. А Гуров еще долго стоял у воды, прислушиваясь к своим ощущениям. Получил ли он то, что искал? Будет ли польза от встречи с Пахарем? По крайней мере, теперь было над чем подумать и о чем поразмышлять. Факты, сведения, предположения кружились в голове, будто назойливые мухи, до которых еще не добралась мухобойка ретивой хозяйки. Не терпелось сопоставить их все в одно целое, чтобы картина поскорее прояснилась.

Поиском адресов альпинистских клубов Крячко озадачил капитана Жаворонкова. Тот справился с задачей за десять минут, предоставив полковнику наиболее полный список организаций, так или иначе связанных с альпинизмом. В основном это были детско-юношеские спортивные секции, клубы при высших учебных заведениях и площадки при торгово-развлекательных комплексах. Крячко поделил список между двумя оперативниками, оставив себе четыре наиболее многообещающих адреса.

Он наскоро провел инструктаж, объяснив оперативникам, что конкретно они ищут, и отправился на парковку. Ему предстоял нудный, утомительный труд – обход альпинистских клубов и долгие беседы с целью выудить хоть сколько-то полезной информации. Ведь работа сотрудника оперативного отдела заключается не только в погонях и громких задержаниях, иногда приходится и ногами поработать.

В первую очередь Крячко отправился в самый популярный в городе клуб. Располагался он в здании бывшего профилактория Авиационного завода, ныне именуемом Центром досуга и спорта. Внушительных размеров здание поражало тишиной. В пустом коридоре шаги отдавались гулким эхом. Спортивная секция с незатейливым названием «Скалодром» находилась в северном крыле на втором этаже. Тут Крячко сразу повезло. Старший тренер, Станислав Алимин, оказался по совместительству еще и президентом ассоциации альпинистов Москвы. Выслушав просьбу полковника, он охотно предложил пройтись по снимкам из фотоальбомов туристических походов и отчетов о соревнованиях разных лет. В кабинете Алимина стоял современный шкаф, и на полках его ровными рядами были расставлены фотоальбомы совдеповской эпохи. Корешки светились ровными цифрами, обозначающими дату проведения запечатленного в альбоме мероприятия. От количества альбомов Крячко приуныл.

– Похоже, тут у вас лет за восемьдесят архив собран, – невесело пошутил он.

– Нет, что вы! Всего лишь восемнадцать. Наш клуб довольно молодой, – замахал руками эмоциональный президент. – Но архив у нас наиболее полный. Тут и слеты, и соревнования, и дружественные встречи со спортсменами других клубов.

– Ясно. С чего начнем?

– Думаю, целесообразно будет начать с этого года и двигаться по убывающей, – предложил Алимин.

Он вынул первую стопку альбомов, перенес их на стол и жестом предложил начать просмотр. За этим занятием они провели часа два. Алимин подносил новые альбомы, уносил старые, время от времени делая комментарии к снимкам. Во время просмотра Крячко извлекал снимки отдельных спортсменов, отсеивая по определенным параметрам. Основным параметром, по которому он мог осуществлять отбор, был рост подозреваемого, не считая пола, конечно, – всех женщин-спортсменок исключили сразу. Далее пошли мужчины, чей рост не превышал ста шестидесяти пяти сантиметров. Затем очередь дошла до молодежи. Члены клуба до двадцати и после пятидесяти тоже не подходили. О детях и вовсе речь не шла.

В итоге было отобрано восемь снимков. На оборотной стороне каждого, по просьбе Крячко, Алимин вписал личные данные спортсменов. Оказалось, что лишь трое из восьми в настоящий момент все еще сохраняют членство в клубе. Остальные пятеро давно забросили дорогостоящее хобби. Стас надеялся, что Алимин поможет связаться с теми, кто попал в список, но тот внезапно заартачился, сославшись на неотложную встречу. Пришлось забрать снимки и попрощаться с тренером.

В дальнейшем процесс знакомства с тренерами других клубов любителей высоты проходил по накатанной схеме: приветствие, просмотр фотоархива, отбор кандидатов, обмен телефонными номерами и переезд в новый клуб. В итоге к восьми часам вечера у Крячко набралось порядка двадцати пяти снимков с контактными данными спортсменов, включая данные, собранные другими оперативниками. Собрав снимки в одну увесистую пачку, он вернулся в отдел и прямиком направился к капитану Жаворонкову. Ему повезло, капитан был на месте.

– Валера, для тебя есть работенка, – с порога заявил Станислав.

– Какого рода? – деловито осведомился капитан.

– Нужно поработать с кучей фотоснимков и подобной белибердой. – Крячко выгрузил на стол снимки. – Вот. Все это нужно обработать, и желательно в кратчайшие сроки.

– На предмет? – Когда дело касалось работы, красноречием Валера не отличался.

– В этом главная проблема, – честно признался Стас. – Если в общих чертах, то из всего этого хлама мы должны выудить сведения криминального толка о владельцах данных физиономий либо исключить их из списка подозреваемых.

– Это по вашему делу? – уточнил Жаворонков.

– Так точно. Ограбление сейфа, совершенное с использованием альпинистского снаряжения.

– Значит, копаем по полной?

– Как всегда. Сколько времени тебе на это понадобится?

– Все зависит от открытости объектов, но пару чашек кофе перехватить успеете, товарищ полковник, – заявил Жаворонков, принимаясь сортировать снимки. – Полагаю, личные выкладки по психологическому портрету искомых субъектов приветствуются?

– Разумеется, Валера, разумеется. – Крячко потрепал капитана по плечу. – Вот за что я тебя люблю, Валера, так это за инициативность. Ладно, не буду мешать. Твори, брат, на благо родины.

Но Жаворонков уже не слушал его, с головой погрузившись в работу.

Вернувшись ровно через час, Крячко застал капитана попивающим дымящийся чай из казенной кружки.

– Как успехи? – спросил он.

– Что касается меня, то тут все отлично, – не меняя позы, ответил Жаворонков. – А вот для вас, товарищ полковник, день явно не задался. Вы пробегали его впустую.

– Давай по порядку, а там разберемся, – нахмурился Стас.

– Добро! – Жаворонков подкатил кресло к столу и вооружился компьютерной мышкой. – По порядку так по порядку. Итак, вот ваши кандидаты на роль взломщика сейфов. Вынужден вас огорчить: по мнению аналитической программы, ни один из этих кандидатов и близко к сейфам не подойдет. Пояснить?

– Валяй!

– Сначала о стопроцентных минусах. Их порядка сорока процентов. – Жаворонков ссыпал отсеянные снимки на край стола. – Эти отпадают априори. Ни один из них не находился в городе в означенный отрезок времени. Теперь о следующих тридцати восьми процентах. – Он придвинул Крячко новую стопку снимков. – Эти не подходят для означенного процесса по ряду причин. Кто-то из них слишком примитивен для подобного действа, кто-то настолько далек от криминальной деятельности, что рассматривать их в данном контексте просто нелепо.

– Давай перескочим все «зеро», – предложил Крячко. – На кого следует обратить внимание?

– Ни на кого, – ответил Жаворонков. – Есть пара кандидатов, по выкладкам программы способных на необдуманные поступки. Но ведь вы искали не это, верно?

– Пожалуй. Наш кандидат явно не из тех, кто любит поступать спонтанно. Выходит, ни один из них нам не подходит? – Крячко был разочарован.

– Разумеется, машина может ошибаться, но, боюсь, не в этот раз. Посмотрите сами: вот этот тип из всех кандидатов самый нестабильный в социальном плане, – ткнул пальцем в особняком лежащее фото Жаворонков. – У него имеется привод в полицию, но случилось это десять лет назад, и поводом к задержанию послужила банальная драка в ночном клубе. Еще у парочки имеется короткий список нарушений по части ГИБДД, несколько неоплаченных штрафов, но все это не то. Серьезных претендентов на взлом сейфа программа не обнаружила. Вероятность погрешности равна одной десятой процента. Ставить на такой низкий процент можно только в том случае, если зацепиться больше реально не за что.

– Короче, плохо дело, – подытожил Крячко. – Ладно, Валера, тебе все равно респект.

– С другой стороны, отрицательный результат – тоже результат. И вообще не все так плохо, – подбодрил Жаворонков. – Не будь машины, вам с этим списком дней десять конопатиться, а тут сразу готовый результат. Неплохо для начала?

– Твоими бы устами, – вздохнул Станислав. – Но все равно спасибо. Так и доложу генералу: отрицательный результат, мол, тоже результат.

Он подмигнул капитану и вышел из информационного отдела. Несмотря на позднее время, домой Крячко не поехал. Вместо этого прошел в кабинет и принялся методично изучать компьютерные распечатки. По первому и второму списку, отсортированному Жаворонковым, разногласий с авторитетным мнением машины у него не возникло. Действительно, восемьдесят процентов списка никак не вписывались в схему продуманного ограбления. Добропорядочный семьянин, добросовестный налогоплательщик, законопослушный гражданин – вот эпитеты, которые подходили под каждого из них. Третий список был поинтереснее. В него вошли спортсмены, чья личная жизнь не была настолько безупречной. Впрочем, мелкое хулиганство в подростковом возрасте или нарушение правил парковки, о которых все благополучно забыли, никак не тянули на что-то более или менее серьезное. К тому же ни один из них не испытывал особых материальных затруднений. В списках людей, задолжавших кредиторам, они не числились, серьезных проблем с бизнесом не имели, даже в базе данных алиментщиков и то не упоминались. С чего бы тогда им стремиться восстанавливать классовую несправедливость, или это всего лишь хитрый ход грабителя? Мол, ищите недовольных современным строем, а самому начхать и на бедняков, и на богатеев.

Внезапно Крячко пришла на ум новая мысль: что, если ограбление имеет под собой цель скрыть другое, более серьезное преступление? Отбросив списки в сторону, он вскочил с места и помчался к генералу. Гурова на месте не было, а ему срочно нужно было поделиться этой идеей хоть с кем-то. Но не повезло, генерал Орлов, частенько задерживавшийся на работе допоздна, на этот раз ушел. Подергав дверную ручку, Стас спустился в дежурку. Дежурный подтвердил, что генерал ушел и сегодня уже не вернется. Капитана Жаворонкова тоже на месте уже не было. Окончательно расстроившись, Крячко решил, что пришло время отправляться домой, а обсуждение новой идеи отложить до утра.

– Стас, далеко собрался? Разворачивайся, ты мне нужен, – вдруг раздался голос за спиной.

Он оглянулся и увидел стоявшего в дверях Гурова.

– Лева! Наконец-то хоть одна живая душа! У меня идея! Идем скорее в кабинет, думаю, я заработал не только премию, но и внеочередной отпуск или хотя бы отгул.

Не успел Гуров дойти до рабочего стола, а Крячко уже начал выкладывать свежие идеи:

– Понимаешь, Лева, этот вариант мы вообще не рассматривали. А ведь стоит рассмотреть! Допустим, грабитель вовсе не является таковым. Допустим, он спланировал эту акцию лишь для того, чтобы скрыть другое преступление. Что это может быть за преступление? Естественно, оно должно носить финансовый характер. Что из этого следует? Что он сотрудник фирмы? Только в нашем случае такого быть не может: фирма-то не одна, а целых четыре! Ладно, пусть так, но ведь этот парень может быть наемным работником! Кто-то хорошо устроился и «стрижет бабло», улаживая чужие проблемы. Какого рода проблемы искать нам? Возможно, какие-то махинации с заказами, или поставками, или с чем-то подобным. Значит, из сейфа, помимо денег, каждый раз должно было пропадать что-то еще. Возможно ли, что Луганский, Куклин, Сунгуров не заметили пропажи? Да ни за что на свете! Я уверен, Лева, они водят нас за нос, и это единственно логичный вывод!

– Постой, Стас, притормози! – Гурову едва удалось остановить товарища. – Ты сейчас наговорил больше, чем опера за три недели в папки насобирали.

– Надо же действовать, Лева, – торопил Крячко. – Прямо сейчас действовать.

– Действовать? И что именно ты собираешься делать?

– Выяснить всю подноготную про каждого из потерпевших. Как живут, чем дышат. От того, что нароем, и будем плясать.

– Скажи лучше, что с клубами? – перебил его Гуров.

– Да полный ноль, – отмахнулся Станислав. – Втроем как сайгаки полдня по городу гонялись, а зацепиться и не за что. Валера обработал данные на своей умной машине и дал заключение. Вот распечатки отчета. Есть желание почитать?

– Каков процент погрешности?

– И одного процента нет.

– Плохо, – вздохнул Лев.

– Да ничего не плохо. У нас теперь есть новая версия, ее и будем разрабатывать, – вернулся к своей теории Крячко. – Завтра с утречка и начнем.

Стрелки часов приближались к десяти. Вечерние сумерки давно вступили в свои права; день, на который накануне вечером Стас Крячко возлагал столько надежд, подходил к концу, а Гуров все еще сидел над списками сотрудников, задействованных при продаже ограбленных сейфов. Список был невелик, но из него никак не удавалось выделить того, кто мог быть замешан в преступлениях. Совпадений просто не было. Заказ принимали две женщины и занимались этим попеременно во всех случаях продажи через Интернет. Дополнительные изменения, которые пожелали внести клиенты в заказанный товар, выполняли разные люди. Даже доставку осуществляли каждый раз разные сотрудники.

Сказать, что Гуров был разочарован, значит ничего не сказать. Он почему-то был уверен: стоит лишь внимательно изучить списки, и он поймет, как действовал грабитель. Рассуждения его сводились к следующему: кто-то, кто владеет информацией о клиентах, получивших сейфы, мог сохранить адреса доставки, а через какое-то время решиться на ограбление. Взять хотя бы работников доставки. Мало того что они развозят сейфы по адресам, они еще и установкой занимаются, а это значит, что они точно знают, где искать сейф. Время, затрачиваемое на взлом, автоматически уменьшается. Но тут имелась одна загвоздка. Откуда у простого доставщика товара уникальные способности к подбору кода?

Следующее предположение: одна из женщин, кто принимает заказы, продает информацию на сторону или является соучастницей преступления. Допустим, у нее имеется подельник. Женщина составляет список сейфов, проданных и установленных в черте города, передает его своему подельнику, а он проворачивает ограбление, используя эти данные. Такой вариант тоже возможен, у сотрудниц есть доступ ко всей базе данных. Вовсе не обязательно, что женщина выбирала объекты для ограбления только среди тех заказчиков, которых оформляла сама.

Еще одна из версий: вора нужно искать среди сотрудников, дорабатывавших сейфы перед отправкой. Что им стоило внести в конструкцию замка определенные изменения, о которых не будут знать ни владелец сейфа, ни дирекция завода? Выяснить, кому будет принадлежать сейф, тоже не проблема. Вполне правдоподобная версия. Все эти версии полковник и его подчиненные прорабатывали целый день.

Вызвав к себе капитана Жаворонкова, Гуров поручил ему собрать информацию по тем сотрудникам завода, которые вошли в список. На это ушел час. Пройдясь по ним, он вычеркнул из списка сразу пять кандидатов, так как они не подходили по физическим параметрам. Трое из них были чересчур стары для того, чтобы лазать по стенам, как это сделал вор на третьем ограблении. Двое же не проходили ни по росту, ни по весу. Оставались женщины-приемщицы и мужчина из службы доставки. Что касалось женщин, Гуров решил отправить к ним оперов из отдела. Если вор действовал через них, то тут простой беседой не обойдешься. Необходимо будет понаблюдать за тем, какие действия они предпримут после визита полиции.

А вот мужчину, работающего в службе доставки, он предпочел посетить лично. Сделав предварительный звонок на завод и выяснив, что интересующий его сотрудник уже неделю бюллетенит, Лев поехал к нему домой. Стоило полковнику взглянуть на него, как желание задавать вопросы испарилось, несмотря на то, что и рост у него был подходящий, и вес с возрастом не шли вразрез с показаниями свидетелей. Мужчина был типичным подкаблучником, не имеющим собственного мнения ни по одному вопросу. Предположить, что этот нюня, стоявший в коридоре собственной квартиры с таким видом, будто пришел наниматься на высокооплачиваемую работу в рваном пиджаке, способен разработать и претворить в жизнь хитроумный план ограбления, было верхом наивности. Его слоноподобная жена, появившаяся в дверях, как только Гуров произнес первое слово, подавляла мужа настолько, что тот не сразу понял, о чем его спрашивают, хотя вопрос был стандартный: что он делал в такой-то день, в такое-то время.

Ответить ему жена тоже не позволила. Решив, что над мужем нависла непонятная опасность, она задвинула супруга в дальний угол и повела беседу сама. Местонахождение мужа она выдала без запинки. Все семь дней супруг страдает повышенным давлением и неотлучно находится при ней, то есть в квартире. На вопрос, может ли кто-то кроме нее подтвердить данный факт, она назвала фамилию лечащего врача, а также фамилию медицинской сестры районной поликлиники, которая в течение недели ежедневно посещает больного с десяти до двенадцати часов дня и ставит ему капельницу. Записав названные фамилии, Гуров уточнил номер поликлиники, в которой наблюдается ее бесхребетный муж, после чего поспешил покинуть «дружную» семейку.

После этого он связался с отделом, чтобы узнать, как обстоят дела у тех, кто проверяет приемщиц. Его сотрудники успели побывать у обеих женщин и в один голос заявляли, что если утечка информации по заказчикам и произошла через приемщиц, то они об этом не подозревали. Тем не менее приказ о наблюдении за приемщицами Гуров отменять не стал, приказав о любых подозрительных перемещениях и о любых посетителях докладывать лично ему.

Поиск свидетелей, которые могли бы видеть человека, обманным путем проникшего в магазин Сунгурова, не принес результатов. Кроме сторожа, мужчину не видел никто. Крячко весь день занимался разработкой собственной версии, по которой идейный вор вовсе таковым не являлся, а все ограбления подстроены самими потерпевшими, но от его деятельности реальных успехов полковник не ждал, так как не особо верил в существование некоего человека, занимающегося «разруливанием» проблем бизнесменов путем кражи неизвестного компромата. В отчаянной попытке найти хоть какую-то зацепку Гуров отправил оперативников к первому потерпевшему, Эдуарду Луганскому. Сам же вернулся в отдел и принялся крутить факты так и эдак, в надежде, что на него снизойдет озарение и он поймет, в каком направлении двигаться. В конце концов ему надоело бессмысленное созерцание укороченного списка возможных подозреваемых, и он отправил его в ящик письменного стола, а вместо него вооружился чистым листом бумаги и фломастером. В центре листа написал слово «Вор». От него в три стороны отправил лучи. К лучам пририсовал четыре больших круга и вписал в них имена потерпевших. Немного подумал и дорисовал большой прямоугольник. Он должен был изображать завод-изготовитель, где приобретались сейфы. После этого встал из-за стола и отошел на несколько шагов. Постоял так какое-то время, вглядываясь в рисунок, вернулся и, сменив цвет фломастера, добавил четыре соединяющие линии от кругов к прямоугольнику. Снова отошел. И тут ему в голову пришла новая мысль: что, если Крячко прав, и ограбления никак не связаны с заводом, а здесь присутствуют личные мотивы? Они со Стасом затрагивали эту тему, но только вскользь. Известие о том, что все сейфы были изготовлены на одном заводе, увело их от нее.

Гуров достал новый лист. В левый столбец выписал имена потерпевших. Справа крупными буквами написал слово «Вор». Подумав, добавил еще пару слов. Получилось: «Идейный мститель». В кабинет с шумом ввалился Крячко. Взгляд его тут же сфокусировался на разрисованном листе, и он шутливо спросил:

– Здорово, Гуров. Записался в кружок «Юный художник» или участвуешь в конкурсе «Алло, мы ищем таланты»?

– Пытаюсь вывести идеальную формулу, – без тени улыбки ответил Лев.

– Не хочу тебя разочаровывать, мой седовласый друг, но формулы выглядят несколько иначе. Цифры, дроби, логарифмы, обозначения химических элементов, на худой конец, но не солнышки с лучиками и не столбики, подписанные банальными фразами.

– Вместо того чтобы зубоскалить, помог бы, – проворчал Гуров.

– Помочь я завсегда. Только предупреждаю заранее, чтобы потом претензий не было: рисовать не умею и учиться не собираюсь! А в чем суть твоих рисунков? – усевшись на свободный стул, поинтересовался Стас.

Гуров вкратце изложил свою теорию и после этого добавил:

– Следующий шаг – нам нужно определить, за что мог мстить вор независимым друг от друга бизнесменам.

– Есть варианты?

– Вариантов несколько. Во-первых, вор мог когда-то работать на всех этих предприятиях.

– Думаешь, такое возможно? – с сомнением в голосе спросил Крячко.

– Почему бы и нет? Вполне возможно, если он занимал в каждой из этих фирм самую низшую должность, не требующую специальных навыков. Например, разнорабочего. В каждой из этих фирм наверняка требуются разнорабочие. И текучка кадров на этой должности существует во всех фирмах.

– Допустим, но чем могли бизнесмены настолько обидеть простого разнорабочего, что тот не побоялся пойти на преступление?

– Ответ напрашивается сам собой – его уволили.

– Из всех четырех фирм?

– Из всех четырех. Но чтобы подтвердить или опровергнуть эту теорию, нужно выяснить, кто занимается вопросом набора персонала и вопросом увольнения. Это труда не составит. Ведь в чем здесь суть? Всякий раз уволенному кажется, что его наказали несправедливо, и обида переносится не на человека, подписывающего заявление об увольнении, а на главного босса, установившего строгие правила. Так уж устроена психика человека.

– Пожалуй, ты прав, – с неохотой признал Крячко.

– Тогда, если принять эту версию за основную, следующим шагом должно быть посещение отдела кадров всех фирм и анализ списков уволенных сотрудников. И здесь возникает новый вопрос…

– Какой период взять? – тут же подхватил мысль Станислав. – Лучше копнуть подальше, примерно на год. Любому обиженному и оскорбленному потребуется время, чтобы пережить унижение, связанное с увольнением, поднакопить злости и продумать план отмщения.

– Верно, Стас, – одобрительно кивнул Гуров. – В случае, если отыщется совпадение и в списках уволенных с этих фирм проявится одна и та же фамилия, можно будет с уверенностью сказать, что идейный вор пойман. Дальше дело техники – выслать наряд на задержание, побеседовать под протокол и получить чистосердечное признание.

– А если идейный вор действует исключительно из ненависти к бизнесменам как классу? – задал новый вопрос Крячко.

– В этом случае отыскать его будет куда проблематичней. Допустим, что так и есть. Каким образом он может выбирать свои жертвы?

– Методом «тыка»?

– Тогда бы не совпал тот факт, что все сейфы одного образца и с одного завода. Этого не могло быть в принципе, – возразил Гуров. – Значит, информацию об объектах ограбления он все же где-то должен получать. Согласен?

– Согласен. Но тогда мы снова вернулись туда, откуда начали.

– Верно, мы вернулись туда, откуда начали, – кивнул Лев. – Вор должен быть связан с заводом. Должен, и точка.

– А что, если совместить эти теории? – внезапно предложил Крячко. – Предположим, вор получил от ворот поворот не на ограбленных фирмах, а на заводе. Его уволили за какую-то провинность, которую он таковой не считал. Допустим, кто-то из клиентов, типа господина Куклина, пожаловался на его работу. Да в такой форме, что мужика с позором выгнали с «тепленького» местечка, и он решил отомстить всем этим зазнавшимся снобам, наворовавшим денег столько, что им понадобился сейф, чтобы прятать свои капиталы. Им нет никакого дела до того, как сложится дальнейшая судьба простого рабочего после их кляузы. Так почему он должен оберегать их покой и благосостояние? Он участвовал в изготовлении сейфов, чтобы кляузник мог спать спокойно, а теперь он сделает так, что даже приобретение сейфа не будет гарантировать безопасность его денежкам. Логично? По-моему, версия довольно стройная.

– Пожалуй, я бы с тобой согласился, если бы не один нюанс, – протянул Гуров. – Суммы краж. Они не вписываются ни в одну теорию, рассмотренную за последние сутки. Что же это за народный мститель, который забирает жалкие крохи, когда может разжиться сотнями тысяч? Допустим, он не желает превращаться в банального вора. Пусть так. Но тогда он мог бы определить для себя какую-то фиксированную сумму. Но нет, он каждый раз забирает разные суммы: шестнадцать, четырнадцать и двенадцать тысяч. Число всякий раз четное, только это ничего не объясняет.

– Возможно, он по-разному оценивает свои усилия по подготовке взлома, – предложил новую версию Крячко.

– Это уж совсем смешно. Хотя, если принять во внимание слова Пахаря…

– И что же он тебе сказал? – полюбопытствовал Крячко. – Знает он нашего воришку?

– Он сказал, что вор из новоиспеченных и что у него явно не все в порядке с головой, – ответил Гуров. – Вот я и говорю, раз уж у мужика «крыша» поехала, то подвести его действия под какую-то логическую линию у нас вряд ли получится.

– Лично я с Пахарем согласен, – заявил Крячко. – Суммы игрушечные, затраты зверские, да еще эта записка – «Грабь награбленное». Что она означает? Вор убежден, что все бизнесмены нажили свой капитал незаконным путем? Пытается таким образом привлечь внимание общественности к финансовой пропасти между простыми тружениками и так называемыми «бизнесменами нового формата»? Но ведь для того, чтобы привлечь внимание общественности, этого мало. Вот если бы он всякий раз устраивал так, чтобы ограбление широко освещалось в прессе, тогда другое дело. А так о его действиях и о записке узнают лишь служащие фирмы да их близкое окружение. На всеобщее внимание это не тянет. Псих он, вот и весь расклад.

– Может быть и другой вариант, – произнес Гуров. – В том, что вору нет никакого дела до классового неравенства, ты, возможно, и прав. Записка является лишь прикрытием, призванным создать иллюзию идейной подоплеки преступления. Хорошо сбивает с толку.

– И что ты предлагаешь? – нахмурился Крячко. – Попытаться отбросить этот факт? Сделать вид, что записок не существует, и попробовать разгадать ребус, игнорируя эту характерную деталь?

– Можно попробовать, только чует мое сердце, ничегошеньки это не изменит. По крайней мере, до тех пор, пока мы не поймем, каким образом вор выбирает объекты для ограбления. Завтрашний день начнем с того, что проверим все эти теории, – заявил вдруг Гуров. – Поздно уже, по домам пора.

Спорить Крячко не стал. Из Управления вышли вместе. Попрощавшись на крыльце, разъехались в разные стороны, чтобы наутро встретиться вновь и начать все сначала.