Глава 10

Полковник Крячко взялся за поиски микроавтобусов с рвением первокурсника, добивающегося признания у сверстников. Первым делом он вернулся к клинике и, не жалея времени, обошел все близлежащие учреждения, на входе у которых были установлены камеры видеонаблюдения. Пришлось обойти два квартала, прежде чем удача улыбнулась. Видеокамера стоматологической клиники зафиксировала, как оба микроавтобуса проследовали в южном направлении. От стоматологии кварталов восемь дорога шла прямо, заканчиваясь у автодорожного моста. Раньше свернуть можно было лишь во дворы, но Крячко прошелся по всей улице, проверяя камеры. До моста микроавтобусы дошли. Благодаря видеорегистраторам, фиксирующим автомобильный поток, Крячко сумел определить, куда машины пошли дальше.

Двигаясь от магазина к аптеке, от аптеки к банку, от банка снова к магазину, он повторил путь, который ранее прошли автобусы. В тех местах, где камеры отсутствовали на протяжении долгого расстояния, приходилось идти наудачу. Иногда везло с первого раза, и через два-три квартала след машин появлялся вновь. Чаще же, дойдя до следующей камеры и просматривая записи, становилось понятно: в этой стороне искать бессмысленно. Тогда Крячко возвращался назад, выбирал новое направление, и все начиналось сначала. Но он не сдавался, продолжал искать.

Так Стас дошел до внешнего кольца МКАДа. На съезде сразу четыре камеры показали, что микроавтобусы поехали по Минскому шоссе. Двинулся по нему и Крячко. Впереди, у Краснознаменска, его ждал пост ДПС. Он рассчитывал получить у них более точную информацию. Постовые могли обратить внимание на два одинаковых микроавтобуса, следующих один за другим. Могли даже остановить их для досмотра. Стас серьезно рассчитывал получить больше того, что записывали камеры.

К Краснознаменскому посту он подъехал, когда начало смеркаться. Остановив машину с подветренной стороны, вышел. К нему уже направлялся один из постовых. Крячко пошел ему навстречу.

– Добрый вечер, старшина Бугарин, – козырнул постовой. – Чем могу помочь?

– И вам доброго вечера! – Станислав нашарил в кармане удостоверение, раскрыл «корочки», демонстрируя их полицейскому. – Пройдемте в помещение.

– Не положено, – вынужден был отказать старшина. – Вы идите, товарищ полковник, а я тут останусь. Дежурство.

– Мне необходимо присутствие всех, кто дежурит, – строго проговорил Крячко. – И ваше в том числе.

– Новая ориентировка? – предположил полицейский. – Ничего, ребята потом расскажут.

– Идите за мной! – приказал Крячко. – В случае чего ответственность я возьму на себя.

Постовой пожал плечами и подчинился. В помещении дежурки находились еще три сотрудника. Все в форме, при погонах. На полковника они смотрели с подозрением, но спросить, кто он такой, не решались. Их товарищ, маячивший за спиной Крячко, подавал какие-то знаки, понять из которых его коллеги ничего не могли.

– Здравствуйте, – начал Стас. – Кто тут у вас главный? Вы, товарищ капитан?

Он остановился перед высоким сухопарым мужчиной лет сорока. Виски с проседью, форма сидит как влитая. «Не иначе местный франт, – усмехнулся про себя Крячко. – Жаль, что с таким себялюбцем дело иметь придется». Но капитан отрицательно покачал головой, отказываясь от чести быть названным начальником.

– Старший – майор Носимов, – сообщил он.

– Где же он? – огляделся по сторонам Станислав.

Пост ДПС представлял собой отдельно стоящее здание. Первая комната с пультом связи использовалась как рабочая зона. Комнату разделяла пластиковая перегородка со стеклянной дверью. За ней, как предполагал Крячко, находилась зона отдыха. В дежурке майора точно не было.

– Отъехал по делам, – недовольным тоном ответил полицейский, что стоял ближе всех к пластиковой двери, разделяющей дежурку. Он мечтал поскорее растянуться на диване, пользуясь честно заработанным отдыхом, а внезапно появившийся незнакомец его задерживал. – Будет примерно через тридцать минут. Если у вас к нему что-то срочное, можете подождать на улице.

– У товарища полковника срочное дело, – вмешался старшина. – Он из Главного управления. Уголовный розыск.

Присутствующие тут же вытянулись по стойке «смирно». Шутка ли, полковник угрозыска лично к ним пожаловал! Полицейский, торопившийся в комнату отдыха, смутился. Надо же было так опростоволоситься. Лейтенантик полковника на улицу выставляет. Крячко же званием козырять не собирался, ему нужна была помощь, и неважно, кто сможет ее оказать: молоденький лейтенант, бывалый капитан или наделенный властью майор.

– Жаль, времени нет ждать. Я и так полдня потерял. Выручайте, мужики, помощь ваша нужна.

– Какого рода помощь? – поняв, что неприятностей от Крячко не будет, спросил капитан.

– Автомобиль нужно отследить. Вернее, даже два. Микроавтобусы марки «Тойота». Черного цвета, стекла тонированные, номерные знаки имеются. Еще знаю примерное время, когда они через вас проезжать могли. Поможете?

– Если у вас столько информации, что же вы запрос не сделали?

Вопрос задал старшина. Капитану было достаточно бросить на Крячко всего один взгляд, и отвечать уже не требовалось. И без того было понятно, что полковник действует неофициально. Это только «салажонку»-старшине невдомек, что даже генералам порой приходится обходить систему. Капитан перевел взгляд на старшину. Тот потупился, догадавшись, что ляпнул лишнее.

– На это потребуется время, – отвечая на вопрос Крячко, произнес капитан. – Старшине пора возвращаться на пост, у лейтенанта по графику два часа сна. Двое на пульте. Выходит, свободный только я. Ну, и вы в помощь. Начнем?

Крячко благодарно улыбнулся. Капитан нравился ему все больше. Действовал он четко, без суеты и проволочек. И понимал все с полуслова. Капитан придвинул стул к пульту перед мониторами. Защелкали тумблеры и рычаги. Через несколько минут они уже дружно работали. Крячко выдавал сведения, капитан вводил их в базу, после чего они вместе начали отсматривать записи. Через час работа все еще продолжалась. Сначала отсмотрели кусок записи с интервалом в тридцать минут от предполагаемого времени проезда микроавтобусов. Результата не получили. Тогда интервал решено было увеличить. Но и это ничего не дало. Капитан предположил, что нужные машины попросту пропустили, и поставил запись сначала. Как раз на третьем просмотре их и застал майор Носимов. Если он и удивился присутствию постороннего на посту, то виду не показал. Козырнув, капитан доложил о проблеме, возникшей у полковника Крячко. Носимов помедлил, потом спокойно произнес:

– Товарищ капитан, выйдем на минуту.

Отказаться капитан не мог. Он молча подчинился. Оказавшись на улице, майор отбросил официоз и гневно зашептал, стараясь, чтобы в помещении его слышно не было:

– Гена, ты что, совсем нюх потерял? Какого хрена ты делаешь?

– Не рычи, Шурка, я и без тебя все понимаю, но человеку нужно помочь. – Капитана гнев начальника ничуть не напугал.

– Это кто же так решил? – продолжал ругаться майор. – Ты, что ли? И с каких пор правила поменялись и просмотр данных видеокамер открыт для всех желающих? Или твой полковник с официальной бумагой сюда приехал?

– Ты прекрасно понял, что бумаг у него никаких нет. И свой интерес к определенным объектам он хочет пока оставить в тайне, – заявил капитан. – Просто ему нужна помощь. Отчего бы не помочь хорошему мужику?

– А ты так вот с ходу определил, хороший он или плохой, – проворчал майор. – Кто знает, почему он запрос не делает? Быть может, его вообще от дела отстранили, а он продолжает копать. Такое часто случается.

– Тогда тем более помочь нужно, – улыбнулся капитан, поняв, что майор принял его сторону. – Пойдем, Шурка, ждет ведь человек.

Они вернулись в дежурку. Крячко все это время продолжал просматривать записи. Как раз в тот момент, когда открылась входная дверь, он наконец увидел то, что искал.

– Вот они! Капитан, ставь на паузу! Где тут кнопка? Эх, черт, да как ее остановить-то?

Капитан подошел к пульту, пробежался по клавишам. Изображение вернулось. Четкие снимки двух микроавтобусов с широким серебряным молдингом по центру корпуса. Капитан увеличил изображение.

– Так это же те, из Рузы. – Слова майора прозвучали так неожиданно, что Крячко подпрыгнул.

– Вы их видели? Здесь, на КПП? Вы в этом уверены?

– Уверен, – ответил майор. – Ребята эти, не доезжая метров двадцать, останавливались.

– С какой целью? – спросил Крячко. – Ждали кого-то?

– Нет, никого не ждали. Один в рощицу ходил. Думаю, по нужде. А второй водила колесо менял. Пробил по дороге, привычная картина. От поворота уже вилять начал. Я на улице стоял, покурить вышел.

– Долго они простояли?

– Минут пятнадцать-двадцать, – припомнил майор.

– Кто-то кроме водителей из машин выходил?

– Девушка одна. Ее водитель тоже в рощицу водил, – ответил майор.

– Как выглядела девушка? – продолжал расспрашивать Крячко. – Во что была одета, как себя вела?

– Да обыкновенно выглядела. – Майор удивился волнению, звучавшему в голосе полковника. – Одета в какой-то комбинезон, типа спецодежды. Так-то и не поймешь, что перед тобой девушка. Это когда она уже возвращалась, шапочку с головы сняла, волосы по плечам у нее рассыпались, сразу стало понятно, что это не мужик. И еще цветочки рвала по дороге. Тоже показатель.

– Она не выглядела испуганной? Или взволнованной? – спросил Крячко.

– Да вроде нет. Вот провожатый ее нервничал. Я еще подумал, что она ему отказала, ну, вы понимаете, о чем я, и он от этого злой. А что они натворили?

– Много чего, – уклонился от ответа Стас. – Видели, куда они поехали?

– Дальше по Минскому, – ответил майор. – У нас тут не разгуляешься. На Рузу, если через Дорохово, или на Можайск, тогда по шоссе. Остальные дороги проселочные. Если туда свернули, искать бесполезно. Там камер нет.

– Как думаете, те, из микроавтобусов, на дальнее расстояние шли? – поинтересовался Крячко.

– Нет, не похоже, – подумав, ответил майор, и капитан его предположение подтвердил. – На заправку не заехали, а те, кто далеко идет, знают, что перед КПП лучшая заправка на двести километров. Номера у них нашего региона, значит, об этом знают. Еще по нужде в лесок ходили, а через двадцать метров есть гостиница с удобствами и кафе приличное. Парень, что девушку в лес водил, жевал что-то. Типа батончика шоколадного, значит, голодный был. Почему тогда не посидеть в кафе, как нормальные люди? Нет, недалеко они ехали.

– Спасибо, мужики, выручили меня, – поблагодарил Крячко, вставая.

– Куда теперь? Дальше по трассе? – спросил капитан.

– Попробую, – кивнул Стас.

– Следующий пост у Дорохово. Может, стоит туда заехать? Я могу их предупредить, – предложил капитан. – Там ребята понятливые. Подготовят все, что нужно.

– Не откажусь, – согласился Крячко. – И за это спасибо.

– Не за что. В другой раз вы нас выручите, – улыбнулся капитан.

Он повернулся к пульту, вызывая на связь пост Дорохово, а Станислав вернулся в машину и поехал дальше. Он решил доехать до Дорохово, побеседовать с сотрудниками ДПС и заночевать в местной гостинице, а утром продолжить поиски.

– Товарищ полковник, товарищ полковник! Проснитесь!

Гуров открыл глаза. Кто-то тряс его за плечо, но как-то неуверенно, точно стесняясь. Перед лицом чернела искусственная кожа казенного дивана. «Я в Управлении, – вспомнил Гуров. – Сколько же я проспал?» Еще не повернувшись, спросил:

– Который час?

– Почти девять.

Гуров застонал и рывком поднялся с дивана, едва не сбив с ног дежурного, устроившего ему побудку.

– Почему раньше не поднял? – сердито проворчал он.

– Так не велено было трогать, – виновато оправдывался дежурный.

– Кем «не велено»? Я ж тебе лично приказ отдал. – Лев торопливо складывал байковое одеяло, выуженное вчера из недр кладовой в дежурной части. – Подъем в семь тридцать, так было сказано?

– Вы в пять только вернулись, – напомнил дежурный.

– Это тебя не касается. Отдал командир приказ, в лепешку расшибись, но выполни.

– Товарищ генерал приказал беспокоить только в случае чрезвычайных обстоятельств, – оправдывался дежурный.

– Товарищ генерал, – протянул Гуров, сбавляя тон. – Все равно нужно было разбудить.

Он сунул в руки дежурного подушку, поверх бросил одеяло и приказал:

– В дежурку верни!

Тот развернулся, собираясь выйти, но на полпути замер и проговорил:

– Товарищ полковник, там вас в больницу вызывают. Я номер записал, они звонка ждут.

– Вася, ты когда-нибудь научишься определять, что в данный момент важно, а что может подождать? – обреченно вздохнул Гуров. – С этого же начинать нужно было, а не замечания выслушивать. Диктуй телефон!

– Он в дежурке остался, – промямлил дежурный.

– Вася, ты в ударе. Почему номер-то с собой не взял?

– Виноват, товарищ полковник. В другой раз исправлюсь, – пообещал дежурный.

Гуров махнул рукой, заранее зная, что толку от его обещаний не будет. Вася сидел в дежурке уже восемь лет, но определять важность информации так и не научился. Спустившись в дежурку, Лев забрал номер. Ответил ему Игорь, отец Макса. Он был возбужден до крайности. Голос дрожал и то и дело срывался. Казалось, еще немного, и у него начнется истерика.

– Лев Иванович, он очнулся! – отбрасывая правила этикета, прокричал Игорь. – Наш мальчик пришел в себя!

– Прекрасно. Как он себя чувствует?

– Плачет. Ему очень больно, – сам едва сдерживая слезы, ответил Игорь.

– Что говорит врач? С ним можно пообщаться?

– Недолго. Состояние крайне нестабильное. – Игорь судорожно вздохнул, но заставил себя продолжить: – Приезжайте. Он хочет говорить с вами.

– Он так сказал? – переспросил Лев.

– Да, он ждет вашего приезда. Поторопитесь.

Из трубки понеслись гудки. Убрав телефон, Гуров велел дежурному предупредить генерала о том, куда он уехал, и обязательно передать новости о Максе. После этого он отправился прямиком в больницу.

У палаты Макса дежурил отец. С Гуровым он поздоровался сдержанным кивком.

– Повремените немного, – остановил он его. – Там сейчас Элла. Она попросила оставить их наедине. Думаю, она понимает, что шансов нет.

– Возможно, все не так плохо, – попытался подбодрить отца Макса Лев. – Ведь он же пришел в сознание, а это верный признак улучшения.

– Не нужно, – скривился Игорь. – Сейчас мне меньше всего хочется слушать пустые утешения. Мальчик умирает, и этого уже не изменить.

Он поднял глаза. Во взгляде плескались такая тоска и безнадежность! Какое-то время стояли молча. Потом Игорь снова заговорил:

– Вы знаете, я ведь никогда не воспринимал всерьез его желание зарабатывать. Не хотел видеть, насколько он рвется к самостоятельности. Свои деньги, свой бизнес. Он начал говорить об этом еще подростком. Я всегда отмахивался: сперва учеба, потом бизнес, и он, казалось, соглашался с моим мнением. Оказалось, его желание самому себя обеспечивать гораздо серьезнее. Почему я не выслушал его? Почему не поддержал, не дал ему то, к чему он стремился? Все мы крепки задним умом, верно? – скорбно улыбнулся он.

Гуров не нашелся что сказать. Дверь палаты открылась, на пороге появилась Элла. Увидев Гурова, она махнула рукой:

– Что же вы стоите? Проходите скорее, он ждет вас, – и посторонилась, пропуская Гурова.

Игорь зашел следом, остановился у изголовья. Глаза Макса были закрыты. Отец легонько похлопал сына по плечу и негромко произнес:

– Сынок, полковник приехал.

Макс открыл глаза, отыскал взглядом полковника.

– Я должен признаться, – начал он. – Хочу рассказать все.

Голос звучал едва слышно, Гурову пришлось наклониться к самому лицу.

– Врач сказал, тебе нельзя утомляться, – напомнила Элла. – Говори короткими фразами, только самое важное, и не вздумай волноваться.

– Хорошо, мама, – с нежностью посмотрел на мать Макс. – Я постараюсь. Только ты иди. Не хочу, чтобы ты слушала.

– Я тебя не оставлю, – решительно воспротивилась Элла. – Ни на минуту!

– Прошу тебя! – умоляюще взглянул на нее Макс. Она не выдержала и сдалась.

– Хорошо, но учти, ровно через тридцать минут я вернусь. И тогда тебе меня уже не выставить. Доктор четко ограничил время, помни об этом!

Сказав это, Элла вышла из палаты. Возле Макса остались только мужчины.

– Макс, я понимаю, что тебе тяжело говорить, – начал Гуров. – Давай условимся так: я выскажу свою версию истории, а ты подкорректируешь в тех местах, где потребуется. Сэкономим и время, и силы. Идет?

– Нет, я должен сам, – воспротивился тот. – Все и сразу.

– Ладно, начинай, – кивнул Лев.

– Я продавал наркоманов в частную клинику. Долго. И задорого. Их забирал всегда один и тот же человек. Имени не знаю, только «погоняло». Он велел называть его Калина. Я так и называл.

– Это тот человек, что был за рулем «БМВ»? – спросил Гуров.

– Он самый. В ту ночь он приехал, чтобы забрать Фантика, это «нарик» из Воронежа. Он в столице года два, но места себе так и не нашел. Бомжевал, по дружкам мотался. – Макс перевел дыхание, говорить было трудно. Голова кружилась, путая сознание.

– Калина должен был отвезти Фантика в «Лечебный центр»? – воспользовавшись паузой, спросил Гуров.

– Вы уже знаете? Но как? Откуда? – удивленно уставился на него парень. – Ладно, неважно. Знаете и знаете. Все верно, если бы вы не вмешались, он отвез бы «нарика» в клинику.

Дальше рассказ почти не прерывался. Из того, что сказал Макс, добавляя то, что уже знал Гуров, вырисовывалась следующая картина: для Макса все началось почти два года назад. Он тогда поступал в институт. Сдача документов, общие сборы и все такое. На общем сборе познакомился с парнишкой, Леликом. С виду приличный, при деньгах. И веселый. Короче, Максу он понравился. Макс ему вроде тоже. Начали вместе тусить. Месяца через три Макс узнал, что его новый друг балуется наркотиками. Ему было непонятно, откуда тот берет деньги. Тогда он уже знал, что родителей у Лелика нет. Мать умерла три года назад, а отца и не было никогда. Братьями-сестрами обременен не был. Одним словом, помочь некому. Откуда тогда деньги? Макс взял и спросил в лоб. А Лелик так же в лоб ответил. Муж свояченицы, троюродной сестры матери, непыльной работенкой обеспечил, заявил он. И предложил работать вместе. Макс согласился сразу, а как узнал, в чем дело заключается, призадумался. Ему было непонятно: кому и зачем понадобилось отлавливать наркоманов? Официальная версия звучала так: некий филантроп помогает людям с зависимостью вернуться к нормальной жизни. Тем, кто добровольно либо не хочет, либо не может обратиться за помощью. Их помещают в лечебницы и там убеждают пройти курс реабилитации. За помощь Макса филантроп платил щедро, и поначалу Макс даже верил в его существование. Долго верил. Примерно с год.

Первые сомнения закрались, когда исчез Лелик. Не появлялся ни в клубах, в которых они с Максом обычно оттягивались, ни в общаге. На звонки не отвечал, институт забросил. Макс спросил о нем у Калины, тот заявил, что Лелика пришлось изолировать. Мол, он попал под влияние пагубного пристрастия, с которым был призван бороться, и теперь сам стал объектом благотворительности филантропа. Макс ему не поверил. Во-первых, он не верил в то, что Калина так долго не мог просчитать Лелика. Работая с наркоманами, не распознать его в Лелике? Очень сомнительно. Во-вторых, даже если так, почему Лелик не отвечает на звонки? Почему Калина категорически отказался сказать, в какую именно клинику поместили друга? Он что, в «одиночке» под арестом? Но больше от Калины ничего добиться не удалось. Как только речь заходила о Лелике, он попросту отмалчивался. А потом произошло еще кое-что. От знакомых в клубе Макс узнал, что парня, которого он всего лишь два месяца назад сдал Калине, нашли в парке с передозом. Вот вам и лечение.

Макс понял, что Лелику грозит реальная опасность. Неизвестно какая, но явно смертельная. Тогда он решил проследить, куда едет Калина после того, как забирает очередного «нарика». Ему удалось проследить машину Калины до самой клиники. Время было ночное, Макс запомнил дорогу и собирался вернуться туда утром. Если Лелик там, он его отыщет. В клинику он вернулся, но разрешения на свидание с другом не получил. Сотрудники клиники в один голос твердили, что наркоманов тут не держат. Максу пришлось уехать ни с чем. Тогда он решил подсобрать компромат, предъявить его Калине и заставить отвезти к другу. Он начал узнавать по своим каналам о судьбе тех, кого когда-то сдал Калине. За неделю насчитал восемь трупов. Восемь парней были мертвы. Все от передозировки, но Макс больше в эту версию не верил.

При очередной встрече с Калиной он выложил ему все, заявив, что работать отказывается. Калина не разозлился, он популярно объяснил Максу, как глубоко тот завяз, и посоветовал не рыпаться. И работать усерднее. В противном случае он разделит судьбу Лелика. Макс угрозам не поверил. В конце концов, он не безродный. Его отец не последний человек в столице. У него есть мать, есть учеба и квартира. Отдельная, между прочим. Он зазвал к себе компанию друзей и ушел в глубокий запой. Очнулся спустя неделю. Привязанным к больничной койке. Возле его постели дежурил Калина. Позже к ним присоединился врач. Виталий Семенович, как называл его Калина, наглядно продемонстрировал, как легко он может сделать из Макса «овощ». Один укол, и все кончено. Он дал Максу сутки на раздумья. Сутки еще не истекли, когда Макс капитулировал. Он согласился забыть про своего друга Лелика и продолжать работать на Виталия Семеновича. На том и разошлись. Но с этого момента Макс начал вести свой счет. Кого когда сдал, кто когда умер, где нашли, кем заменили.

С Ладой получилось совсем скверно. Девушка не была наркоманкой, она просто предпочла Максу его друга Валика. Вот Валик – другое дело. Он наркоман со стажем, ему все равно рано или поздно пришел бы конец. Так считал Макс. А Лада попала под горячую руку. Слишком уж Макс разозлился там, в клубе. Он вызвал Калину, заявив, что нашел сразу две подходящие кандидатуры. Тот приехал так быстро, что передумать Макс не успел. А когда сдал обоих, и Ладу, и Валика, менять что-либо было уже поздно. По мнению Макса, Ладу могли отвезти только в «Лечебный центр». Там и нужно ее искать.

Блокнот, в котором записывал все, что касалось сданных им наркоманов, Макс держал на даче. Он указал точное место, где его искать. Эти записи могли стать уликой против доктора Рымчука, поэтому Гуров заручился разрешением Макса изъять блокнот и при необходимости использовать. Полчаса истекли, Элла вернулась в палату. Вместе с ней пришел лечащий врач. Он осмотрел Макса, проверил показания аппаратов, к которым тот был подключен, и настоял на том, чтобы Гуров отложил дальнейшие расспросы. Палату они покинули вместе.

– Доктор, есть шанс, что Макс пойдет на поправку? – прямо спросил Гуров, как только они остались одни.

– Боюсь, шансов у него никаких. Повреждения слишком обширные. Черепно-мозговая травма. Множественные гематомы. При падении ребра проткнули легкие. Печень разорвана. Остановить кровотечение не удалось. Я удивляюсь, как он до сих пор не умер, – честно признался доктор. – Счет идет даже не на дни. Если он выживет, это будет настоящим чудом.

– Родителям вы сказали то же, что и мне?

– Скрывать очевидное смысла нет, – ответил доктор и поспешно удалился.

К полудню Гуров вернулся в Управление. Он съездил на дачу Макса, забрал блокнот и теперь сидел в кабинете, изучая его содержимое. Список был внушительным. Только за последние полгода Макс сдал Калине восемнадцать наркоманов. В их числе были Никита Туляк, Лада и Валик. Напротив двенадцати фамилий было написано: «передоз». В том числе и напротив имени Туляка. Имя Лады было подчеркнуто тремя жирными линиями. Гуров понимал, что в клинике никого из этого списка уже не найдет. Северное крыло опустело. Всех, кто на момент пожара был еще жив, вывезли в неизвестном направлении. Об их судьбе Гуров мог только догадываться. Стас молчал. Видимо, ему везло меньше, чем Гурову. Отыскать микроавтобусы было делом нелегким. И даже в случае удачи, если Крячко установит местонахождение машин, нет никаких гарантий, что их след приведет туда, куда нужно.

В час дня к Гурову зашел генерал. Застав полковника за изучением блокнота, он присоединился к нему. Читая фамилии тех, кто был уже мертв, Орлов хмурился все сильнее. Потом покачал головой, вернул блокнот Гурову и заговорил. Речь его звучала меланхолично:

– Думаешь найти неопровержимые доказательства с помощью копеечного блокнота, Лева? Напрасный труд. Парень составил список знакомых наркоманов, отметил специальным знаком фамилии тех, кто умер. Это его дело. Возможно, хобби или же способ самооправдаться. Только ничем нам его хобби не поможет.

– Должно помочь, Петя, – уверенно проговорил Гуров. – Мне бы всего один толчок, один знак. Быть того не может, чтобы не нашлось доказательств. Это ведь не булку в гастрономе стащить. Налаженная сеть существует на протяжении нескольких лет. Когда так долго не наступает наказание, люди расслабляются. Поначалу они очень осторожны. Боятся любого шороха. Взгляд постороннего кажется им чересчур подозрительным. В свои секреты посвящают только избранных. Но постепенно все меняется. Неосторожный поступок, случайно оброненная фраза. Секрет начинает просачиваться сквозь возведенную стену тайны. Кто-то что-то видел, кто-то что-то сказал. Слишком много людей задействовано. Слишком много, чтобы не нашлось среди них того, кто недоволен положением, недоволен зарплатой или просто готов все бросить, так как до него наконец дошло, чем он на самом деле занимается. Такого, как Макс. Я найду этого человека. Непременно найду, Петя! И тогда мы покончим с этим раз и навсегда.

И тут, как подтверждение серьезности намерения Гурова, раздался телефонный звонок. Резкий, пронзительный. Орлов и Гуров переглянулись. Звонили на стационарный.

– Ответь, чего ждешь? – поторопил генерал.

Гуров снял трубку, поднес к уху и тут же отдернул, поморщившись. Из трубки, не щадя барабанных перепонок, несся возбужденный крик полковника Крячко.

– Я их нашел, Лева! – орал он. – Нашел!

Уточнять, о ком идет речь, необходимости не было.

– Где? – только и спросил Гуров.

– На Минском шоссе. Перегон от Краснознаменска. Они прошли автодорожную развязку и пошли по шоссе. Камера поста ДПС их зафиксировала. Дальше они вышли на Дорохово, оттуда прямиком на Рузу. До самой Рузы не дошли, я проверил, – докладывал Крячко. – В итоге у нас отрезок дороги протяженностью в двадцать два с половиной километра, с тремя десятками населенных пунктов. И в одном из них устроили новую базу для доктора Рымчука.

– Есть соображения? – спросил Гуров.

– Попробую проверить округу. Поспрашиваю местных. Если повезет, нападу на след микроавтобусов. Машины приметные, кто-то их наверняка видел.

– Поступим так, – приняв решение, скомандовал Гуров. – Дожидаешься моего приезда, это максимум час. Прочесывать местность начнем вместе. Разделим на сектора, так будет быстрее. Я же дам задание ребятам из информационного отдела, пусть проверят район на наличие подходящих мест. Таких, где можно было бы расположить кучу лабораторного оборудования и людей.

– Добро, – согласился Крячко. – Жду твоего приезда.

– Ну, что там? – спросил генерал, когда Лев положил трубку.

– Ему удалось проследить микроавтобусы до Дорохово. Я еду туда, – сообщил Гуров.

– Один? – нахмурился Орлов.

– Придется. Вероятнее всего, машины принадлежат «Лечебному центру», в дела которого совать нос нам категорически запрещено.

– Нет, так не пойдет, – покачал головой Орлов. – Вдвоем с Крячко вы неделю вокруг Дорохово кружить будете. Только время впустую потратите.

– А мы наугад действовать не собираемся. Ты, Петя, по старинке мыслишь. Кто же в век компьютерных технологий будет по окрестностям круги нарезать, если можно карту местности сантиметр за сантиметром не выходя из дома пройти? Валера Жаворонков нам в этом поможет. Мы начнем, он продолжит. К вечеру управимся, – заявил Гуров. – А вот если мы их новую базу обнаружим, тут Интернетом не обойтись. Ну да ничего, что-нибудь придумаем. Проблемы лучше решать по мере их возникновения, верно, Петр Иванович?

– Верно, Лев Иванович. Ладно, отправляйся в Дорохово. А я сделаю пару звонков, возможно, мне удастся заручиться поддержкой кое-кого из коллег. На них приказ сверху о неприкосновенности людей из клиники не распространяется, так что формальности будут соблюдены. Но прошу, Лева, без моего приказа на рожон не лезьте. Докладывайте обо всех изменениях.

– Обещаю, – кивнул Гуров, выходя из кабинета.