ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
Эйвери искала Гарольда Боулера, сидя в машине с открытой дверью и вытащив одну ногу наружу. Естественно, он примелькался: шесть неоплаченных штрафов за превышение скорости, управление транспортом в состоянии опьянения, нападение при отягчающих обстоятельствах, жестокое обращение с животными, нарушение общественного порядка, непристойное поведение и подставление под угрозу жизни несовершеннолетнего, которым являлся его собственный брат.
«Стандартное досье для миллионера», – подумала Эйвери.
Данные по аресту за вождение автомобиля в нетрезвом виде содержали снимки дерзкого, коренастого парня лет тридцати-сорока с недавно подстриженными каштановыми волосами. Его пронзительный взгляд напомнил Эйвери хеджеров или мультимиллионеров, которые не боялись ничего, даже закона.
Блэк еще не успела закрыть дверь машины, когда подошел Рамирес.
– Где ты припарковался? – спросила она.
– Чуть ниже по улице, – показал он.
– Садись, я поведу.
Казалось, он колебался.
– Да что с тобой? – удивилась Эйвери. – Сейчас происходит много интересного и мне нужен мой напарник. Это как-то касается твоего выходного? Так и у меня он тоже сегодня.
– Это никак не связано с отдыхом, – махнул он рукой.
– Тогда с чем?
В воздухе повисла неловкость. Рамирес выглядел как-то иначе. Все еще виднелись ушибы от борьбы с Десото. Волосы были уложены без геля. Брюки, которые он одел, не были идеально отутюжены.
– Последнее совместное дело, – сказал он.
– И что это означает?
– Я больше не хочу быть твоим напарником, – сказал он, тяжело глядя ей прямо в глаза. – Я уже поговорил с О’Мэлли.
– Что? Почему? – подскочила Эйвери.
– Ты! – заорал он. – Все дело в тебе. Чего бы Эйвери не захотела, она это получит. Ты лучшая. Ты все всегда выясняешь. Ты без проблем разносишь пятерых парней…
– Все из-за этого? Потому что я дерусь лучше тебя?
– Я плевать хотел на твою борьбу, – ответил он. – Ты мне очень нравишься. Сколько раз я должен повторить это? Но ты не обращаешь внимания на меня и уж точно я не нужен тебе на работе. Я просто считал, что нас связывает что-то, – грустно добавил он. – И я хочу большего, но все слишком запутанно. Каждый раз, когда ты звонишь, я не уверен, делаешь ли ты это потому, что соскучилась и хочешь меня увидеть, или дело касается только работы. И, кстати, в результате это всегда касается только работы.
– Ден, – попыталась она остановить его.
– Нет, не надо. Все кончено. Я уже попросил другое назначение. Я здесь лишь потому, что хотел сказать тебе это лично.
Подобное откровение шокировало Эйвери. Она и подумать не могла, что Рамиреса это настолько задевало.
«Нет, – внутренне спорила она. – Все это ложь. Ты прекрасно знала, что он хочет большего. Просто ты не была готова, играла на два фронта и теперь прогорела».
– У нас есть улика, – ответила она. – Поедешь?
Рамирес рассмеялся.
– Видишь? Ты невероятна, правда. Я только что излил тебе душу. Мне больно, меня раздирает на куски, – он постучал по груди. – И вот так ты отвечаешь мне?
Она хотела сказать больше. Она еле сдержалась, чтобы не закричать: «Мне не все равно! Я хочу, чтобы ты поддержал меня и заставил чувствовать себя так, будто я являюсь частью чего-то большего, чем преступники и трупы!»
Но она не смогла. Где-то на свободе разгуливал убийца. Время шло, а она стояла посреди улице, споря с Рамиресом, когда на карту были поставлены жизни других людей.
– Я серьезно облажалась, так? – спросила она.
– Да! – рассмеялся он. – Спасибо, что заметила это.
– Я не оставлю это так, обещаю. Но прямо сейчас мы же можем отложить это и проверить зацепку?
– Конечно, – ответил он. – Почему бы и нет? Последняя совместная поездка.
