Глава 24
Беглянки
…Девушки сидели на веранде; вечерело, небо было малиновым, предвещая новый прекрасный и яркий день. Деревья были еще зелеными, но по утрам долго держалась роса. Неуловимая осень была разлита в прозрачном воздухе, ее запахи – чуть сырости, чуть грибов, чуть увядающих листьев…
Они пили белое вино. Диана была печальна и молчалива. Марина пыталась развеселить подругу, но ей самой было не до веселья. Она посматривала на Диану и тут же отводила взгляд. Она попросила Монаха больше не искать убийцу, и он не задал ни единого вопроса. Он все понял. Он сказал, что Денис был убит. Убит! А Диана считает, что брат жив. Она рассказывала про его жизнь в Бразилии… а что, собственно, она рассказывала? Ничего конкретного. Что есть семья, двое детей – девочки Ия и Диана, бизнес… Страшно! Господи, как страшно. Что же делается в ее бедной голове? Она смотрит на Диану и тут же отводит глаза.
Диана кутается в плед, в природе свежеет. Она смотрит в стол, о чем-то думает. О чем?
Марине хочется расспросить подругу о ночном грабителе… хотя, какой там грабитель! Ничего не пропало. Непонятно, откуда взялся второй шарф… Диана могла забыть, что подарила Леониду… ерунда! Она не могла подарить ему два шарфа! И оставить у него не могла, она никогда у него не была. Или была? Господи, мысленно простонала Марина, я ничегошеньки не понимаю! Я не знаю, кому верить! Я не знаю, во что верить. Денис убит… это же… с ума сойти! Диана была на похоронах и ничего не помнит? Неужели она способна… даже произносить не хочется. Она прекрасно помнит, что подарила ему фарфоровую лошадку… Что можно искать в ее доме? У нее ничего нет. Осталось немного денег от продажи мастерской и машин Дениса… она сказала, что брат позволил их продать, Венката подсуетился с продажей, и она, Марина, поверила, а ведь напрашивается вопрос: почему же он сам не продал? Она подумала тогда, что Денису пришлось бежать, что были проблемы, потому и не приезжает. А его уже нет. Страшно. Непонятно и страшно.
Бедная Диана… что же делать? Сколько времени они могут сидеть в Зареченске? Олег понял, что они сбежали, и теперь вопрос: что он собирается делать? А Леша? А что собирается делать она, Марина? Ведь ей не уберечь Диану… если она… о господи, не верю! Ее надо лечить, она ни в чем не виновата, она даже не сознает, что Денис убит! Марина помнит, какое лицо было у Леши… самоуверенного козырного Леши, любимца публики… растерянное у него было лицо, тогда ночью он что-то понял… Они считают, что не было грабителя! Диана сказала, что приходил Денис. Если она верит, что брат жив, она способна вообразить что угодно… она говорит, Денис искал что-то. Что? Не только вообразить, а и разбросать его вещи и документы. Марина ежится, смотрит на подругу, тут же отводит взгляд…
А убийства! У жертв одинаковые ники, как у того, которого сбил машиной Денис, артиста… Вагант! Может, потому и сбежал в Бразилию… Стоп! Не сходи с ума. Он никуда не сбежал. Он тоже убит. Диана видела кровь на машине… где? В гараже? А кто был за рулем? Прекрати! Диана не водит машину. Откуда она знает про машину? Ясновидение? Увидела во сне? Она же уверена, что в квартире ночью был Денис… У таких людей страшно развита интуиция… при чем тут интуиция? Дениса больше нет. Она ничего не помнит! Она жалуется, что забывает… теряет ключи, деньги, недавно забыла на остановке сумочку… Вот и второй шарф… тоже. Раньше она, Марина, не обращала внимания, считала милыми чудачествами… иногда она говорит странные вещи, она видит все иначе… раньше она не замечала, а сейчас вспомнила… Бедная Диана!
– Диночка, ты была близка с сестрой? – спрашивает Марина, ей хочется прервать молчание.
– Да. Мы были близки. Ия была моложе на четыре года, но казалась старше. Она была сильная, ничего не боялась. Часто спорила с мамой и Денисом, а потом вообще ушла и сняла квартиру. Денис очень переживал. Я тогда была в Таиланде, мы переписывались. Она написала, что ушла из центра, что Венката… она обозвала его козлом! Ия никогда не стеснялась в выражениях. И еще написала про Влада-Ваганта, они только начали встречаться… – Диана замолкает.
Они молчат. Над свечой вьются мошки, бьются в стекло банки. Нет Ии, нет Влада, нет Дениса, нет Полины Карловны, нет Никиты и Леонида… никого нет!
– Диночка, а тот парень, историк… ник еще такой странный, ты рассказывала… – Марине делается страшно, не нужно бы лезть туда…
– Никита. Помню. А что?
– У него был такой необычный ник…
– Голиард. Я не знала, что это, посмотрела в Википедии. Это средневековый певец. Никита тоже был необычный… жаль, конечно, что перестал звонить… они все перестают звонить. Может, из-за ника он мне понравился… такой необычный… – Диана усмехается печально.
Марина ежится.
– Влад – Вагант, Никита – Голиард… это из-за сестры? И Леонид-Бард… Ты тосковала по ней и искала похожие ники, да? – Марине кажется, она бросилась в омут с головой.
Диана не отвечает. После паузы говорит неохотно:
– Не знаю… может. Не думала об этом.
Снова продолжительное молчание.
– Мы долго пробудем в Зареченске? – спрашивает Диана, и Марина вздрагивает. – Я хочу домой.
– Разве тебе плохо тут? – спрашивает Марина, не зная, что отвечать. – Покой, перемена обстановки… сад. А яблоки какие! Кушать не хочешь? Ты почти ничего не ешь. У нас есть мясо…
И самое главное, она не может ее защитить! И что делать, тоже не знает. Рано или поздно… Пусть лучше поздно!
– Не хочу. – Диана зябко поводит плечами, кутается в плед.
– Может, чаю? С медом, хочешь?
– Хочу. Марина… спасибо тебе. За все.
Марина чувствует, как от ужаса терпнет в затылке – о чем она?
– Диночка, о чем ты… – бормочет Марина. – Все будет хорошо. Мы сейчас горячего чайку с медом, у нас есть овсяное печенье…
– Ты сказала им, что мы уезжаем? – вдруг спрашивает Диана.
– Сказала… – Марина понимает, что Диана говорит о Монахе и Добродееве.
– Они не приедут за мной?
– Они даже не знают, где мы! – Марина вскакивает, бежит в дом готовить чай; смахивает слезы. Из окна кухни видна веранда. Диана сидит, сжавшись в комок, застыв, смутно белеет ее лицо в ранних сумерках…
Марина выносит поднос с чашками и печеньем.
– Вот! Мед я положила. Может, слишком горячий?
Диана берет чашку обеими руками:
– Замерзла… не горячий. Знаешь, я все время вспоминаю ту ночь… хочу забыть, а она не забывается. – Она говорит монотонным невыразительным голосом, не глядя на Марину. – Денис не пришел ночевать и на звонки не отвечал. Мы очень волновались, после смерти Ии мы все время ждали несчастья. Мама всю ночь не спала… Утром я поехала к нему в мастерскую… он спал, в подсобке был диван. На полу валялась пустая бутылка водки… Он никогда не пил, даже пива! А на машине была кровь…
– Ты спросила его…
– Нет! Я сразу ушла. И еще… Я хочу сказать еще что-то…
Диана молчит. Молчит и Марина.
– Я хочу сказать, что я виновата перед тобой, я сказала неправду… Это неправда, что Денис в Бразилии. Он умер, лежит рядом с Ией и мамой, я никогда туда не хожу, заплатила, чтобы убирали… не могу! Думаю, что он живой… что они все живые, как когда-то, что я не одна… Денис был старший брат… старший! Сильный, добрый… он заплетал мне косички, у Ии волосы были короткие, а у меня синие ленточки и заколки с синими камешками. Отводил нас в школу, проверял дневники… и никого уже нет. Не сердись…
– Ну что ты, я понимаю! – Марина вскочила, обогнула стол, обняла Диану.
– Ты меня не бросишь?
– Ни за что на свете! Хочешь, уедем за границу? У меня подруга в Австрии!
– Я хочу домой. Мариночка, когда мы поедем домой?
– Что-то с машиной, – говорит Марина, корчась от собственных фальшивых интонаций, чувствуя, как неубедительно звучит голос. – Надо бы показать механику, пусть проверит. И сразу поедем, пару дней еще… Завтра пойдем на речку, соседка сказала, вода еще теплая, можно искупаться. Ты плаваешь?
– Денис научил…
– Можно за грибами. Ты любишь собирать грибы?
– Не знаю… мы с тех пор не ездили. Знаешь, после их ухода, у меня никого нет… Я люблю тебя!
– У тебя есть друзья… Венката! Старший товарищ, друг, он знал всю твою семью. Я тоже люблю тебя.
– Я боюсь его! – вырывается у Дианы.
– Боишься? Почему?
– Не знаю.
– Он совсем тебе не нравится?
– Он встречался с Ией. Я напоминаю ему сестру. Он иногда так смотрит на меня… у него страшные глаза. Когда он берет меня за руку… – Она замолкает; ежится.
– Ты ему нравишься, – говорит Марина. – Ты красивая. Ты сама говорила, что он хороший, что он делал тебе предложение…
– Хороший. Он дружил с Денисом и мамой. Мама его очень любила. Он говорил, мама была бы рада, если бы мы были вместе. А я боюсь. Он хороший, приносит индийские травы, я плохо сплю, сам заваривает… они так пахнут, у нас такие не растут… И шоколад приносит.
…Мягко опускается ночь; от земли тянет сыростью. Чай остыл.
– Пойдем в дом? – говорит Марина, и Диана послушно поднимается…
