– Дай-ка я. – Кейнан достал бластер и свернул за угод Никто не выпрыгнул на него из темноты. Гера посветила фонариком на потолочные балки, размещенные через аккуратные промежутки; в обширном круглом помещении пролегли длинные черные тени. В комнате ничего не было кроме накрытой чехлами мебели: койки, нескольких операционных столов, шкафчика для одежды и огромного кресла, похожего на трон.

Медицинский дроид не обратил на незваных гостей никакого внимания. Он просто подплыл к какой-то панели управления и остановился.

Скелли прищурил глаза:

– Что мы здесь…

– Постойте, – перебил Кейнан. Сквозь четырехугольный проем над головой дроида забрезжил свет. С механическим жужжанием робот и пульт поехали вверх на платформе гидравлического подъемника. Лучи осветили всю комнату, после чего дверь в потолке закрылась. – Мы под личной клиникой Видиана!

– Отлично. – Скелли, как в тумане, поплелся к шкафчику. – Мне как раз надо в медцентр. – Он выдвинул ящик и сполз на пол, прислонившись к стенке. Все трое смотрели, как он слепо шарит вокруг своей скрюченной правой рукой, даже не попадая внутрь.

Залюна беспокойно покосилась на Геру:

– С ним все будет нормально?

– Чем скорее мы попадем туда и уберемся прочь, тем лучше для него. – Кейнан увидел, что тви’лека рассматривает остальную меблировку. Вся она стояла на аналогичных платформах. – Но теперь мы знаем, как попасть наверх.

– Ты говоришь: «Мы», – заметил пилот.

– Идея-то твоя, а последний метр всегда самый трудный. К тому же нам везло до сих пор, – улыбнулась Гера. – А вдруг он спит.

– Или ему пересаживают новую личность. – Вздохнув, Кейнан потянул бегунок молнии на своем костюме. – Но это вряд ли. Того, что реально нужно, никогда не дождешься.

Видиан восседал в центре своей паутины и видел все.

Графское жилище, как и вся Калкораанская база, было построено в соответствии с его указаниями. В этой полусферической комнате, расположенной в самом центре ядра станции, киборг обдумывал дальнейшие планы, отдыхая после регулярной профилактической хирургии, которую проводили медицинские дроиды. Он не нуждался ни в великолепных панорамных окнах, ни в огромных звездных картах, которые бы отображались на куполе. Кибернетические глаза демонстрировали все, что требовалось видеть.

Видиан почти никого не приглашал в свою святая святых, но посетители, бывавшие здесь, видели только потолок нейтрально-серого цвета, тускло освещенный кольцом ламп. Сам же граф, одетый после операции в белый халат, наблюдал функционирование всей станции, как будто мог видеть сквозь стены. Сейчас он занимал все пространство дюрастального корпуса и глядел на то, как поступают разные материалы, проходя сортировку для дальнейшего перераспределения. Он видел, как движутся корабли в пространстве вокруг станции, фиксировал их маршруты. Вся Галактика лежала перед ним, ожидая, когда воля Видиана преобразит ее.

Так было не всегда. Граф помнил время, когда он был беспомощен – никто даже не подозревал, до какой степени. Официальная биография изображала его героем, разоблачившим коррумпированного армейского поставщика, однако, правду говоря, изначально он был самым бесполезным из всех созданий – инспектором по технике безопасности в межзвездной горнопромышленной компании.

В то время он носил другое имя. И тогда же он узнал все о добыче торилида, заодно постигнув и лицемерие богатых и облеченных властью. Для бизнесменов, у которых Видиан бывал с инспекцией, жизни рабочих не значили ничего, а потому его начальникам постоянно совали взятки, и отчеты о проверках становились беззубыми и бессмысленными.

И в конце концов – между прочим, как раз во время поездки на Горс – у Видиана лопнуло терпение. Он решил сам вступить в игру и потребовал взятки у нескольких фирм, которые посетил. Но не успел потратить ни кредита, свалившись без сил прямо в холле одной из компаний. В шахтерском медцентре он узнал, что странствия наконец сказались на его здоровье. Токсины, которые он вдыхал, биологические агенты, которые подцепил на бесчисленных грязных фабриках, вызвали дегенеративное заболевание, разрушавшее его плоть. Финал был не такой эффектный, как падение в кислотную ванну, но болезнь делала свое дело не менее верно. Вскоре некогда энергичный молодой человек превратился в иссохший мешок с органами, в котором хирурги какими-то неведомыми способами поддерживали жизнь.

Он сам понимал, что не был никем выдающимся, но теперь даже то жалкое существование кануло в небытие. Остался только разум, запертый в черепной коробке и лишенный всякой связи с внешним миром. Так он и лежал, всеми забытый, понемногу сходя с ума и размышляя о своем бытии – или отсутствии оного. В бешенстве из-за своего бессилия, он люто ненавидел тех, кто брал от жизни все, тогда как сам он действовал строго по закону. Промариновавшись два года в кислоте своего разума, он наконец открыл примитивный способ общения с одним из дроидов-сиделок.

И смертный одр инспектора превратился в колыбель Денетриуса Видиана.

С того момента его жизненный путь уже в большей мере совпадал со всем известной легендой – в официальной биографии это была единственная часть, хотя бы отдаленно напоминавшая правду. Чтобы отомстить корпоративным щиткам, требовалась новая личность – кто-нибудь одного с ними положения или даже выше. Видиан начал свою карьеру как цепочка цифр, как имя, на которое был оформлен электронный банковский счет. Но вскоре он сделался крупнейшим охотником за корпоративными активами в истории Республики – и все это не сходя с больничной койки.

Во время Войн клонов Республика законодательно защитила торилидодобывающую промышленность от корпоративных рейдеров, поэтому Видиан купил акции компаний, производящих комбайны для разработки комет. Также он скрытно приобрел долю в консалтинговой компании «Минеракс», после чего та и выпустила отчеты, остановившие добычу на Горсе и других планетах; многие компании, которые Видиан когда-то инспектировал, обанкротились – в том числе и фирма-предшественник «Лунного света».

Месть, пожалуй, свершилась, но Видиану было уже все равно. К тому времени он обзавелся кибернетическими протезами и покинул Горс вместе со всеми дурными воспоминаниями, устремившись в погоню за славой и богатством. Прежняя жизнь осталась позади. В отличие от своей старой личности, теперь он стал могущественным человеком – и хотя он и не был вхож к Палпатину, канцлер все же уважал его. В Республике было полно неэффективных производств; Видиан имел репутацию специалиста, который может разобраться с любым из них.

И он не собирался допускать, чтобы его подсидел какой-то сопливый выскочка вроде барона Данта. Император поощрял яростную конкуренцию в своей администрации; это была разумная стратегия, вынуждавшая каждого стараться изо всех сил. Но Дант умел лишь губить тех, кто был талантливее его. Барон отчаянно искал какое-нибудь оружие против Видиана; это была одна из причин, почему граф добивался установления имперской власти над Горсом. Ему удалось уничтожить медцентр, в котором он пролежал столько лет. Никто так ни о чем и не заподозрил.

Впрочем, глупец продолжал свои попытки. Недавно барон снова связался с Видианом, пытаясь выудить информацию о его планах. Операторы Калкораанской базы даже перехватили разговор с капитаном Слоун – Дант снова пробовал что-то разнюхать. К ее чести, Слоун ничего не выдала.

Откладывать дальше не имело смысла. Видиан встал с кресла и отправил его обратно в подвал. Затем он проследовал к защищенному терминалу на другой стороне комнаты и ввел пароль. Нажав на кнопку, он отправил на Корусант подготовленный документ, который составил со всей тщательностью; Император не мог не поддержать его замысел. Да, Видиан шел на риск – но при этом он расставлял западню, которая должна была раз и навсегда избавить его от Данта, вцепившегося в его несуществующие волосы, словно колючка. В этом генеральном плане нашлось место и Слоун, и дроидам, которых он ей показывал.

Когда дело будет сделано, Видиан сохранит расположение Императора, а Империя сможет расти без помех. А потом… кто знает? Может статься, еще и бонус выпадет. Видиану было известно, что Императора интересуют проекты по созданию орудий запугивания. Знал он не обо всех, но было нелегко скрыть информацию от человека, вовлеченного в такое множество стратегических сетей снабжения. Если разрушение Синды пройдет успешно, оно может заинтересовать военных. Луны с таким необычным строением, орбитой и близостью к материнской планете встречались нечасто, но разнообразить подходы было нелишним, учитывая размеры Галактики.

Видиан прервал соединение со столицей Империи и застыл. В комнате было тихо, только слышались жужжание и лязг FX-4, который передвигался между операционным столом и высокой диагностической панелью, стоявшей неподалеку.

– Я знаю, что вы здесь, – не оборачиваясь, проронил граф.

В ответ не донеслось ни звука. Затем – легкие шаги слева, в направлении компьютерного оборудования, стоявшего справа от запертой двери. Видиан не спеша отошел от пульта связи и отдал безмолвный приказ. Из-под пола въехал новый операционный стол, на этот раз с фиксаторами.

– Я слышу вас с тех самых пор, как вы оба сюда проникли. Вы поднялись, спрятавшись за спинкой моего кресла. – Граф прошел мимо дроида. – В этой комнате нет камер наблюдения. Только я. Я слышал ваши шаги, биение ваших сердец. Видел ваше дыхание через инфракрасные фильтры. Не заставляйте меня вас искать. Это утомляет.

Видиан мгновенно развернулся и прыгнул к терминалу, стоявшему у стены справа от входа. Заглянув за пульт, он обнаружил молодую зеленокожую тви’леку, которая, присев, целилась в него из бластера.

– Тебя я раньше не видел, – сказал граф.

Сзади послышался какой-то шорох. Видиан стоял как скала и даже не шелохнулся, когда о его голову ударился хирургический столик. Тви’лека вздрогнула, увидев, как разлетаются медицинские принадлежности, со звоном рикошетя от пульта. Киборг вихрем крутанулся и молниеносным движением схватил второго пришельца.

– А тебя видел, – сказал он, держа черноволосого человека за горло. Затянутые в перчатки руки все еще сжимали обломок столика. Видиан приподнял гостя над полом и вперил взгляд в его голубые глаза. – Стрелок с Синды. Я стер твое изображение, но дураков никогда не забываю. Жажду узнать, что привело тебя сюда.