«Сувенирный снежный шар, наполненный кровью». Так охарактеризовал Калкораан один из первых путешественников, посетивших планету. При таком описании было просто удивительно, что нашлись желающие сюда вернуться, – и Рей Слоун тоже так считала.

С мостика «Ультиматума» было видно, как бурлят и перемешиваются багровые кляксы: всю планету покрывал океан хлористого хромила. Здесь не могло существовать ничто живое, ведь капля воды высвобождала не одну, а целых две сильные кислоты. Но сама жидкость и породы океанского дна имели свое применение в судостроительной отрасли, а потому на орбите была воздвигнута Калкораанская база, обслуживающая многочисленные автоматические заводы, которые к тому времени уже работали в космосе.

Для Слоун это была просто очередная диковинная остановка в экскурсии по самым странным планетам Галактики. Империя как будто обожала самые негостеприимные среды, как бактерия-экстремофил, обитающая в вулканическом разломе. В философском смысле это было объяснимо: истинная власть принадлежала лишь тем, кому хватало смелости взять ее.

А Горсу вскоре предстояло стать таким же жутким местом, непригодным даже для той жалкой жизни, которую влачили его обитатели.

Калкораанская база была вотчиной Видиана. Спроектированная самим графом станция служила зримым отражением его философии. Гигантский многогранник базы напоминал самый крупный атом в огромной молекуле; треугольная матрица туннелей соединяла его с орбитальными заводами. Новое сырье поступало по этим трубам на склад для хранения или сразу на отбывающие суда для скоростной доставки. Кроме того, благодаря расположению станции ее обитатели могли видеть все вокруг себя, в том числе и приближающуюся флотилию грузовых кораблей с Горса. «Не останавливайтесь! Сносите барьеры! Замечайте все!» – эти заповеди неукоснительно соблюдались на станции Видиана.

Слоун видела, как слуги киборга трудятся над каким-то громадным кораблем, пристыкованным в дальнем конце обширного комплекса. Сам граф находился там же, он надзирал за работами и каждые тридцать секунд справлялся о том, когда с Горса прибудут остальные грузовики. Подобного корабля Слоун никогда не видела. Он состоял из семи черных сфер, соединенных по оси, и напоминал гусеницу. Но там, где у насекомого должны быть ноги, от переднего сегмента вдоль всего корабля шли какие-то штуковины, похожие на антенны.

– «Добытчик», – возбужденно проговорила женщина-планетолог. – Ну не красавец ли?

Капитан кивнула. Лейтенант Делтик действовала ей на нервы, но Слоун все равно взяла ее с собой. Должен же кто-то объяснить процесс сбора, для которого ее попросили обеспечить охрану.

– Что это за длинные штуки у него на хребте?

– Шестнадцать электростатических пилонов. – Лейтенант мусолила застежку на съехавшем кепи. – В рабочем режиме они разойдутся в стороны и станут спицами уборочного колеса. Однажды я видела такой корабль за работой. Он просто рассекает поле обломков, заглатывая все вкусняшки.

– Вкусняшки? – Слоун покачала головой. – Не уверена, что понимаю весь этот технический жаргон.

– Молекулы торилида. Они притягиваются спицами и перенаправляются внутрь корабля. В капсулах расположены автоматизированные центры обработки – они берут на себя большинство операций, которые выполняют горсианские очистительные заводы. В хвостовой капсуле, прямо над двигателями, находятся ангары, через которые вывозится готовый продукт. Эти машины в час выдают больше торилида, чем шахтеры за месяц.

Слоун кивнула. Комбайн был покрыт толстой броней, как и всякий корабль, ныряющий в астероидные поля и хвосты комет; турболазеры, расположенные по бокам каждой капсулы и над главной рубкой на носу, очевидно, уменьшали уровень повреждений от шальных камней. Когда «Добытчик» прибудет на место, в системе Горс появится своя собственная Калкораанская база – по крайней мере, пока не закончится торилид.

Которого, похоже, могло хватить на целую вечность. Лейтенант снова жонглировала цифрами:

– Даже если девяносто процентов обломков упадут на планету, эта машина сможет лет сто снабжать сотню империй размером с нашу!

– Есть только одна Империя, – строго сказала Слоун. Затем она повернулась к лейтенанту. – Девяносто процентов обломков могут упасть? Такое возможно?

Эксперт пожала плечами:

– Я же говорила. Может быть дождик, может быть потоп. – Она ухмыльнулась. – У нас в секторе планетологии что-то вроде тотализатора: если в течение года какой-нибудь обломок разнесет «Окно мира» на Горсе, я еду в отпуск на Алдераан!

– Можете идти, – сказала Слоун, которую так и подмывало добавить: «Через шлюз наружу».

Впрочем, она узнала что хотела. Было удивительно наблюдать вблизи работы, связанные с отправкой и обслуживанием одного-единственного инструмента из арсенала Империи. И это лишь одно из множества предприятий. Сколько же всего проектов, подобных тому, что задумал Видиан? Только проектов он воплотил в жизнь и сколькими сейчас управлял лично?

Поначалу роль телохранителя при эксперте по рационализации производства не слишком прельщала Слоун. Но теперь она видела, что ее задача, по существу, была связана с целями самой Империи: расти и развиваться. Все свидетельствовало о том, что Видиан, при всей своей эксцентричности, так же важен для Императора, как и повелитель Вейдер, а сопровождать его было куда важнее, чем гоняться за пиратами по Внешнему Кольцу. Без строительства и созидания тоже не обойтись.

Причиной становления и гибели всех межзвездных империй в конечном итоге было мастерство в очень простой и скучной сфере деятельности – логистике. Из уроков военной истории Слоун знала о великих кузницах далекого прошлого. Несомненно, знал о них и Видиан. Он вполне мог войти в будущие легенды как великий оружейник… а она – как его любимая помощница.

Однако все равно было несколько удивительно, что между молотом и наковальней могло угодить население целой планеты. Даже если это был такой сброд, как горсиане. На родной планете Слоун, расположенной гораздо ближе к центру Галактики, рабочие вели себя намного почтительнее.

Из комнаты дежурного появился коммандер Чамас:

– Вижу, лейтенант Вундеркинд оставила вас в покое.

Слоун закатила глаза:

– Вы что-то хотели?

– Вам звонят, – доложил первый помощник. – Думаю, стоит ответить. Это очень важное лицо.

– Опять Видиан?

Чамас хмыкнул:

– Другое важное лицо.

Слоун видела его во время выпускной церемонии в Академии. Он стоял на сцене, пожимал руки. Не ей, но забыть его было трудно. Костюм барона Диро Данта стоил больше, чем дом ее семьи на Гантеле.

– Милорд, – сказала Слоун. – Чем я обязана такой чести?

– Это я обязан вам и вашему экипажу, который верно служит Империи. – Молодой человек поклонился. – Я слышал о покушении на жизнь графа Видиана. Хочу поблагодарить вас за то, что защищаете его.

– Это очень любезно с вашей стороны. – Невероятно любезно, учитывая распрю между Видианом и его подчиненным, о которой капитан была наслышана. – Еще не родился вредитель, способный сорвать планы Империи.

Златокудрый аристократ улыбнулся:

– Очень рад, что вы в нашей команде.

Эти слова ей понравились. Их разделяла социальная пропасть, но и Слоун, и Дант были «новыми имперцами» – так пресса именовала первое поколение военных и администраторов, выросших уже при Империи. За небольшим исключением, высший командный состав флота был укомплектован офицерами, которые всю жизнь пробивались наверх и никак не ожидали, что все переменится; теперь они изо всех сил пытались угнаться за молодежью. Видиан, возможно, был не таким. Но иметь дело со всей этой публикой было очень утомительно. Империя станет лучше, когда править ею будет поколение Данта и Слоун.

Впрочем, как в вооруженных силах, так и в правительстве было не обойтись без периода ученичества. Слоун знала, что Дант и так уже сказочно богат: барон унаследовал компанию, производившую промышленных дроидов, которые использовались на огненных планетах вроде Мустафара. Но владения Видиана были куда обширнее, а его имя известно повсюду. Учитывая же крепкое здоровье киборга, было трудно представить, чтобы он в ближайшие десятилетия передал власть кому-то другому.

Впрочем, молодой человек не скрывал своего вожделения.

– Граф не нашел времени, чтобы посвятить меня в детали своего особого проекта, связанного с Синдой. Как, по нашему мнению, он продвигается?

– Не могу судить, милорд. Я всего лишь сопровождающий.

– Хм-м. – Дант слегка нахмурился, но потом просиял. – Что ж, я не сомневаюсь, что у вас все получится. Хочу просто, чтобы вы знали, капитан: если у вас возникнет хоть малейшая потребность в чем-нибудь, пожалуйста, сразу звоните. Мои подчиненные соединят вас со мной.

– Я… я благодарю вас, милорд.

На этом разговор закончился.

«Сначала Видиан, теперь Дант?» Неужели все временные капитаны столь популярны среди элиты?