14
ДОГОНЯЯ
В четверг вечером, Эмили вошла в Белиссимо, итальянское бистро находящееся на другом конце города в торговом центре Дэвон Крэст, где она встречалась с Айзеком на ужин.
Пол ресторана был изгатовлен из бронзоватоокрашенной терракотовой плитки, а стены были окрашены так, как если бы это было частью старого, рушащегося дома на ферме.
Блестящая покрытая латунью Эспрессо машина находилась прямо за прилавком, бутылки вина выстроились на полках вокруг большой комнаты, а воздух витал едкий запах оливкового масла и сыра моцарелла.
Эмили не была в этом торговом центре с тех пор как два года назад на Рождество, она согласилась быть тут Сантой.
Она пришла в ресторан с Кэсси, одним из эльфов Санты, с которой они были связаны через дружбу с Эли.
Её телефон запищал, и когда она проверила экран, там было гугл оповещение для Табиты Клэрк.
Многие из новостей связанных с Табитой она не читала, так как это было слишком болезнено. Но так как сейчас она нервничала и хотела что-то сделать с руками, она взглянула на экран.
Оповещение было связано с форумом на мемориальном сайте Табиты Клэрк.
Сайт состоял в основном из фотографий Табиты и её друзей.
Видео с выпускного вечера показывало Табиту в фиолетовом атласном платье, её золотое ожерелье сверкало в свете стробоскопа, в то время как она танцевала под песню Кристины Агилеры со своим парнем, милым мальчиком с длинными каштановыми волосами и ясными зелёными глазами.
Так же здесь находились скорбные сообщения от друзей и разглагольствование о том что Клиф Рэзортс (Скальный курорт) должны быть закрыты.
Но новое сообщение был именно тем, что попалось на глаза Эмили: Отец Табиты должен был провести вскрытие.
Я не думаю, что она умерла от чрезмерного употребления алкоголя.
Холод охватил Эмили.
Со всей этой драмой с её ребёнком и Гейл, она совершенно потеряла сосредаточенность на других ужасных вещах, которые знала Э.
Она закрыла глаза и увидила картину, которую Э послала на телефон Спенсер, тело Табиты искривлённое и сломанное на песке после того, как они столкнули её с крыши.
- Эмили! Здесь! - Айзек сидела в углу банкетного зала, с тарелкой жареных кальмаров перед ним.
Его волосы были убраны с лица и он был одет в синюю футболку, которая подчёркивала его сапфировые глаза.
- Эй! - окликнул он, жестом подзывая её к себе.
Желудок Эмили устремился вниз, и она затолкала телефон обратно в свою сумку.
Затем она посмотрела вниз на свою зелёную шерстяную юбку, которую она взяла из задней части своего шкафа.
Действительно ли она собиралась сказать Айзеку правду? Всю вторую половину дня, вместо того, что бы обращать внимание на английский, исчисления и биологию II, она репетировала то, как она начнёт разговор на эту тему.
Ну так, как вы помните у нас был секс в прошлом году? Ну так... хммм, это имело длительный эффект.
Даже хуже, Айзек выглядел таким счастливым сейчас, словно он был вне себя от радости, что она пришла.
Это убьёт его.
Но она должна была сказать хоть что-то.
Она была в долгу перед ним.
Естественно она не хотела, что бы Э сказала ему первой.
Её руки дрожали пока она огибала занятые столы и уклонялась от официантки с подносом тирамису.
Айзек наполовину приподнялся при приближение Эмили.
- Я заказал кальмаров.
Я надеюсь все в порядке.
Тебе должны они понравится снова, когда мы...
Ты знаешь.
Его слова вырывались в нервном смущение.
- Я ещё люблю кальмары.
Эмили скользнула на тёплое кожанное сидение.
Айзек дотронулся до её руки, затем отстранившись, возможно волнуясь, что это было слишком быстро.
- Ты всё ещё занимаешься плаванием? - Эмили кивнула.
- Я получила стипендию в УНС на следующий год.
- УНС? - Айзек просиял.
- Это замечательно.
Поздравляю.
-Спасибо,-сказала Эмили.
- Ты уже выяснил куда ты собираешься поступать? - Она протянула руку и подцепила кусок кальмара с тарелки.
Тесто было замечательным, а соус для макания был густым и свежим.
Айзек пожал плечами.
- Я бы хотел пойти в Джулиард, но возможно закончится всё на Холис.
- Никогда нельзя знать наперёд.
Ты достаточно талантлив для Джулиарда Эмили думала о выступлениях группы Айзека.
Его голос был сильным и богатым, и он звучал как солист группы Колдплэй.
Многие девушки млели перед ним на его концертах; поэтому Эмили была поражена, когда он выбрал именно её.
Айзек сделал большой глоток минеральной воды.
-Эх.
Я даже не подавал заявку Я был в ужасе на прослушивание.
Я невероятно волнуюсь на сцене.
- С каких это пор ты волнуешься на сцене? - спросила удивлённо Эмили.
- Ты так сильно изменился с тех пор, как я видела тебя в последний раз?
- Очень.
Айзек обхватил подбородок руками и улыбнулся ей.
- Хорошо, возможно ты действительно изменился.
Эмили указала на татуировку на его шее.
- Я не помню, что бы ты был одним из тех любителей татуировок.
Айзек взглянул на неё.
- Я сделал это, когда мне исполнилось 18.
Все в группе собирались сделать себе так же, но все они струсили в последнюю минуту.
Я был единственным, кто сделал это.
- Это было больно?
-Да.
Но я прошёл через это.
-Могу я увидеть её?
-Конечно.
Айзек отвернул воротник рубашки ещё ниже, открыв чёрный узор, похожий на гигантскую абстрактную ночную бабочку.
- Вау! - вскрикнула Эмили.
- Она огромная!
- Да.
Айзек отвернул вороник рубашки обратно прикрывая её.
- Я хотел что-то значительное.
Эмили захотела коснуться той части, что всё ещё была видна, но она остановила себя.
Возможно это бы дало Айзеку неверное представление.
- Означает ли это что-либо особенное?
- Ну на самом деле мне всегда нравились ночные бабочки.
Айзек потянулся к следующему кальмару.
- Ты знала, что они могут видеть ультрафиолетовый свет? И они могут чувствовать запах своих товарищей на расстояние до семи миль?
-Серьёзно? - Эмили сделала удивлённое лицо.
Айзек кивнул.
- Я всегда думал, что ночные бабочки действительно красивые, но никто не обращает на них внимание в отличие от бабочек.
Они вроде как... забыты.
Это были те самые вещи которые говорил Айзек, одновременно чувствительные, мечтательные и немного бестолковые.
Эмили уже и забыла об этой его особенности.
Она так же забыла каким милым он был.
Неожиданная тоска нахлынула на неё.
Затем голос раздался внутри неё, возвращая её в реальность.
У тебя его ребёнок.
Скажи ему.
Она легонько прижала зубцы вилки в свою ладонь.
Появилась официантка.
- Ребят у вас уже была возможность ознакомились с меню?- Эмили посмотрела вниз чувствуя себя намного легче от того, что их прервали.
Она заказала себе специальные макаронные изделия, а Айзек попросил телятину Пармезан.
Тем временем официантка закрыла блакнот и ушла, а чувство храбрости испарилось.
Так что Эмили задала Айзеку ещё несколько вопросов о нём самом - что происходило в школе, в скольких шоу участвовала его группу, какие планы у него были на летние каникулы.
Затем она рассказала ему по-больше об УНС, эко-круизе в который она собиралась через несколько недель и о том, что она думает получить летнюю подработку.
По большей части, разговор проходил гладко и непринуждённо, прежде чем Эмили поняла, что у неё на тарелке осталось всего несколько кусочков кальмаров.
Она забыла о том, как легко говорить с Айзеком, как он смеётся в нужных местах, когда она что-то рассказывает.
Её кулаки разжались.
Может, всё будет хорошо.
- Как твоя семья? - спросил Айзек, когда официантка подала им еду.
- О, ну знаешь, - Эмили равнодушно пожала плечами.
Так же. Мама по-прежнему принимает активное участие в жизни церкви.
Они с отцом Флемингом - Лучшие Друзья Навеки.
На днях она заставила меня встретиться с ним.
- О, правда? Зачем?
Эмили затолкала в рот кусочек пасты, чтобы не быть в состоянии говорить.
Скажи ему.
Ты обязана ему сказать.
В очередной раз её рот не мог вымолвить ни слова.
Она, должно быть, тянула с ответом слишком долго, потому что Айзек прочистил горло.
- Как твоя старшая сестра? Её имя... Кэролин?
Острый запах молочного соуса Альфредо проник в ноздри Эмили, перевернув желудок.
Она... хорошо.
- Где она учится?
- В Стэнфорде.
- Ей нравится?
- Думаю, да.
На самом деле Эмили не знала.
После того, как они делили спальню почти 18 лет, Кэролин едва ли сказала Эмили хоть слово с прошлого лета.
Эмили не знала, к кому обратиться за помощью, когда она выяснила, что беременна, но, поскольку Кэролин проводила лето в Филадельфии, она казалась лучшим вариантом.
Эмили думала, что Кэролин пойдёт ей навстречу и будет для неё старшей сестрой, и хотя она позволила Эмили остаться, Кэролин не давала ей забыть, как она была разочарована, и как Эмили отвратительна.
Она никогда не спрашивала, как Эмили себя чувствует.
Она никогда не желала знать, что показало последнее обследование.
Она даже не спросила, кто отец.
Когда Эмили узнала, что ей планируют делать кесарево сечение из-за ягодичного тазового предлежания младенца, она сразу позвонила Кэролин.
Единственное, что сказала Кэролин: "Я слышала, восстанавливаться после кесарева сечения ужасно".
Эмили не осмелилась рассказать Кэролин о трудностях с выбором приёмных родителей.
Как не рассказала и о предложенных Гейл 50 000 долларов, а также о том дне, когда она пришла в огромный дом Гейл в Нью-Джерси, чтобы получить чек.
Гейл смотрела на неё так, словно она была лишь сосудом.
Положив чек в карман, Эмили чувствовала себя грязной и ужасной.
Кэролин не заботилась о ней, но, может, Айзек будет, если она даст ему шанс.
Она вдохнула.
- Айзек, я должна рассказать тебе кое о чём.
Он кивнул.
- Ага, ты сказала это в сообщении. Что случилось?
Эмили засунула вилку рядом с тарелкой, её сердце стучало.
Приступим.
- Ну.
- Что ты здесь делаешь?
Эмили вскинула голову.
Перед ними стояла, одетая в бирюзовый костюм откуда-то из 80-х—не из тех клёвых 80-х—мама Айзека.
Когда взгляд миссис Колберт перескочил с Айзека на Эмили и обратно на Айзека, выражение её лица сменилось с досады на ярость.
- Ты сказал мне, что ужинаешь с ребятами из группы, - прошипела миссис Колберт, её брови соединились. - Не... с ней.
- Мам, прекрати, - предупредил Айзек.
Я знал, что ты взбесишься без причины, если я скажу, что ужинаю с Эмили.
Она - хороший человек—не знаю, почему ты не видишь этого.
И мы действительно прекрасно болтаем, навёрстывая упущенное.
Щёки Эмили покрылись румянцем, поскольку она чувствовала смесь удовольствия и вины.
Она не помнила, когда в последний раз кто-нибудь заступился за неё, как сейчас.
Миссис Колберт нелицеприятно фыркнула.
- Не думаю, что она - хороший человек, Айзек.
- О чём ты говоришь? - спросил Айзек.
Миссис Колберт не ответила.
Вместо этого она язвительно уставилась на Эмили.
Почти так, как если бы она знала, что сделала Эмили.
Эмили задержала дыхание.
Э связалась с ней?
В конце концов, миссис Колберт оторвала взгляд и повернулась к Айзеку.
- Тебя ищет отец.
Один из поставщиков провизии, задействованный на мероприятии этим вечером, бросил работу, и ты должен заместить его.
- Сейчас? - спросил Айзек.
Он жестом указал на тарелку.
- Я посреди ужина.
- Попроси их завернуть с собой.
Миссис Колберт повернулась на каблуках и понеслась к бару, очевидно ожидая, что Айзек последует за ней.
Айзек посмотрел на Эмили большими и грустными глазами.
- Мне так жаль.
Можем мы перенести всё на другой раз? Есть планы на конец недели?
- Хм, конечно, - ошеломлённо сказала Эмили, пялясь на миссис Колберт, набирающую что-то на мобильном.
Они дали знак официантке, она принесла счёт и пенопластовый контейнер на вынос.
Затем Айзек вложил наличные в счёт и вручил его обратно официантке.
- Ты говорила о чём-то, прежде чем нас прервали.
Он слегка коснулся руки Эмили.
- Это важно?
У Эмили пересохло во рту.
- Ничего особенного, - тихо сказала она.
- Уверена? - Айзек выглядел озабоченным.
Эмили кивнула.
- Абсолютно. Честно.
Айзек крепко обнял Эмили.
Когда он стиснул Эмили, её затопил шквал эмоций.
Она забыла о том, какими мягкими были его волосы, то чувство, когда её шеи касалось его слегка колючее лицо, и он пах как свежевыжатые апельсины.
Внутри неё проснулись долго подавляемые чувства, покалывания усилились.
Он отпустил её слишком рано.
- Позволь мне загладить вину.
Я свободен в субботу—мы можем пойти в кафе-мороженое в Холлисе.
Добрые голубые глаза умоляли её.
Через мгновение Эмили кивнула, и Айзек оставил её, присоединившись к маме за стойкой.
Миссис Колберт бросила на Эмили последний мерзкий взгляд, затем выскочила из ресторана.
Эмили опустилась в кабинку, на неё нахлынуло облегчение.
Внезапно она обрадовалась тому, что миссис Колберт прервала их—и тому, что не рассказала Айзеку свой секрет.
Если миссис Колберт когда-нибудь узнает, она незамедлительно позвонит родителям Эмили, и, вероятно, скажет всей церкви, что Эмили - потаскушка.
И Айзек может не захотеть пойти в кафе-мороженое, если узнает, что ты сделала - крошечный себялюбивый голосок шептал в её ухо.
Но Эмили не могла изменить прошлого.
Что сделано, то сделано, и то, чего Айзек не знает, не сможет ранить его.
Верно?
