Король собирал рассеянные войска: гвардейцев и рыцарей авангарда. Последние потеряли пятьдесят латников и столько же оруженосцев, а оставшиеся в живых воины были измотаны долгой погоней и боями, несмотря на то что утро еще не сменилось днем. Двое командующих — епископ Лорики и констебль — погибли во время первой схватки. Капталь де Рут, защищая короля, был смертельно ранен, и теперь его жизнь медленно угасала.

Но все же к монарху подтягивались слуги с лошадьми, мерно скрипели продвигаемые вперед осадные орудия, полевые доктора осматривали раненых, стараясь спасти тех, кого еще можно, подъезжали охотники, охранявшие фланги наступавшего авангарда. В схватке с чудовищами в лесу у реки они тоже понесли значительные потери, поэтому назвать их победителями язык не поворачивался. Дикие прорвались сквозь ряды людей и устремились на восток. Погибло шестьдесят человек. Шестьдесят опытных и хорошо обученных воинов.

Не ради такого исхода король отправлялся в поход. Он шел за великой победой, а в результате они попали в засаду и едва остались живы. Не более того. — Гонцы, сир! Там, на другом берегу! — крикнул герольд.

Король посмотрел на северо–запад и увидел, как трое всадников легким галопом неслись по мосту.

— Труби общий сбор, — приказал монарх.

С западной стороны, озираясь по сторонам, возвращались все новые и новые егеря.

Подъехал граф Приграничья и отсалютовал:

— В получасе езды отсюда находится основная часть нашей кавалерии, там произошло главное сражение, — сообщил он, тяжело слезая с коня. — Во имя святого Георгия, милорд, это была самая трудная битва, которую я только видел.

— Гвардейцы говорят, на противоположном берегу боглины, — заметил король.

— Что там боглины? — покачал головой граф. — Этим утром я сражался с виверной. Дикие борются за собственное выживание, милорд.

— Я наивно полагал, что Диких мы давно победили.

Собеседник отрицательно мотнул головой.

— Где Мурьен? И что случилось с Замком у Стены?

Егермейстер короля, Фебус де Лорн, учтиво поклонился:

— Эти твари пришли не с севера, милорды, они с запада. На противоположном берегу я видел гвилчей, а егеря Ботере утверждают, что в низине, к западу от дороги, столкнулись с троллями. Да и дхаги пришли с запада.

Король вновь перевел взгляд на приближавшихся всадников, которые оказались вовсе не гонцами, поскольку все трое были облачены в доспехи: двое ехали верхом на боевых конях, а третий…

— Во имя всех святых, да это же Ранальд Лаклан, или я сын менестреля, — воскликнул король, развернулся и поскакал навстречу конной троице.

Лаклан приветственно помахал рукой. Монарх не отрывал от него взгляда, а когда они сблизились, тепло обнял горца.

— Богом клянусь, Ранальд, в жизни бы не подумал, что увижу тебя на поле брани, — рассмеялся его величество. — Как поживаешь, старина?

— Терпимо, еще не полностью износился, — ответил Лаклан и отвел взгляд, его лицо омрачилось. — При возможности расскажу, а сейчас с вами хотели бы переговорить вот эти господа. Это капитан наемников, что удерживают Лиссен Карак, и его оруженосец, Майкл.

Король протянул руку мужчине среднего роста с темной бородой и еще более темными кругами под глазами, слишком юному, чтобы иметь кого–то в подчинении. Зато доспехи у него были что надо.

— Мессир? — обратился он к подъехавшему наемнику.

Тот неотрывно смотрел на короля. Затем, будто вспомнив о хороших манерах, пожал протянутую руку и поклонился прямо в седле.

— Милорд, — поприветствовал он.

— Так значит, это вы удерживаете крепость? — нетерпеливо осведомился король.

— И крепость, и Замок у моста, — ответил капитан.

Монарху почудилось в этом молодом человеке нечто знакомое, но он никак не мог определить, что именно. Какое–то…

— Милорд, если вы переведете ваши войска через мост, уверен, мы сможем снять осаду с крепости и вывести из нее крестьян. С вашими людьми и припасами наша оборона укрепится настолько, что у противника не останется никакой надежды взять крепость малой кровью. — Капитан излагал быстро, глядя при этом куда–то в сторону леса. — Наш враг, как утверждают некоторые, бывший маг вашего отца, и он уже допустил ряд серьезных ошибок, одной из которых была излишняя самоуверенность. Полагаю, он предпримет еще одну атаку и на этот раз задействует все имеющиеся у него силы. Это его единственная возможность восстановить свое шаткое положение, и ему придется полностью положиться на героизм союзников. — Красный Рыцарь криво ухмыльнулся. — Я велел вырыть траншею двадцать дней назад именно с расчетом на ваше появление и эту атаку. Если вы расставите лучников вдоль траншеи, а латников спрячете в Замке у моста, мы сможем нанести зарвавшемуся магу окончательное поражение.

— Могу я узнать ваше имя и к какому роду вы принадлежите, мессир? — полюбопытствовал король.

План ему понравился: у парня определенно голова не зря была на плечах, а альбанский выговор свидетельствовал о том, что капитан, так или иначе, являлся его подданным, не важно, наемник он или еще кто.

Темноволосый всадник приосанился в седле и произнес:

— Люди называют меня Красный Рыцарь.

— Я думал, вы — галлеец, и даже представить себе не мог, что вы окажетесь столь молоды, — заметил монарх.

И обратился к графу Приграничья:

— Милорд, попрошу вас занять место констебля и принять на себя командование королевскими гвардейцами. А где сеньор Э? Разве не он должен теперь возглавить авангард?

Граф Приграничья повернулся к молодому рыцарю. На знамени графа была изображена дюжина плетеных восьмерок.

— Сколько в вашем распоряжении копий, милорд?

— Двадцать шесть, граф. А также рыцари ордена Святого Фомы и несколько сотен весьма умелых ополченцев из харндонских торговцев. К счастью, нам помогает личный маг короля — Гармодий. — Молодой человек снова поклонился в седле.

— Гармодий здесь, в крепости? — переспросил король, и от этой новости день перестал казаться столь мрачным.

— Он — сердце нашей обороны. — Взгляд капитана опять уплыл куда–то в сторону. — С вашего позволения, я хотел бы удалиться и подготовиться к вашему приезду.

Король улыбнулся. Какой странный молодой человек.

— Мы двинемся сразу за вами. Езжайте.

Красный Рыцарь и его оруженосец отвесили по очередному поклону и поскакали обратно через мост.

— Несколько странный, но, кажется, вполне надежный. Что скажете? — обратился король к графу Приграничья.

Тот пожал плечами:

— Он двадцать дней держался против Ричарда Планжере и его адских полчищ. Думаю, за это ему можно простить любые странности.

— И все же кого–то он мне напоминает, — поделился мыслью монарх. Его взгляд переметнулся на Лаклана, который остался при нем. — А ты что думаешь об этом наемнике?

— О нем — ничего, милорд. Но есть вести о королеве: по пути сюда ее ранили. Стрела попала ей в спину, но сейчас она в безопасности и отдыхает, и благодарить за ее чудесное спасение вам стоит именно этого странного парня. Он умеет пользоваться силой. Видел это собственными глазами.

— Королева? Ранена?

— Не волнуйтесь, сейчас она в Замке у моста. Молодой капитан послал за лекарями.

Король приподнялся в стременах:

— Охрана, за мной. Выдвигаемся.

Граф Приграничья остался с военачальниками, которые горделиво восседали на своих конях и при этом глотали пыль, поднятую внезапным отъездом короля.

— Великий рыцарь, — покачал он головой, глядя его величеству вслед, и тяжело вздохнул. — Что ж, господа, за мной. Королевские гвардейцы переправятся через реку первыми, сразу за ними последуют егеря и придворные. Рыцари образуют вторую линию фронта…