Глава 8
Стало страшно и… холодно. В этих подземных тропиках меня прошибло ледяным ознобом от выражения глаз арианца…
«Как он понял, что я собираюсь сделать?..»
Взгляд был властным, сильным и угрожающим. С кем я связалась? Да меня сейчас, как маленького зверька… Додумать дальнейший сюжет своей эпохальной кончины мне не дали.
Все так же удерживая мою челюсть рукой, арианец другой резко развернул меня, прижав спиной к своей груди. И… начал принюхиваться к коже плеча. Если бы я не была так напугана, может быть, смутилась бы от одной только мысли о том, как «благоухаю». Но сейчас подобные мелочи меня беспокоили значительно меньше, чем поведение мужчины.
Решив отчаянно сопротивляться всему, чему бы он ни захотел подвергнуть меня, я начала извиваться в его хватке и пинать по его бедрам своими полусогнутыми ногами. Учитывая, что, прижатая к его груди, я оказалась висящей в воздухе, сопротивляться было сложно. Да еще и арианец, видимо, чтобы не мешала ему своими дерганьями, решил приструнить меня. Сначала просто слегка щелкнул хвостом по моей лодыжке, но когда эта мера не оказала должного воздействия, просто обвил им сразу обе мои ноги. Ощущая себя практически связанной, я скосила глаза вбок, пытаясь понять, что он делает.
Арианец же, перестав нюхать мое плечо, о чем-то задумался… Неожиданно он прижался к коже ртом и осторожно прокусил ее одним клыком. Помня о том, как подобный маневр отразился на тарте, я возмущенно замычала, пытаясь опять вырваться. На коже выступила и набухла маленькая капелька крови, которую этот изверг… слизнул!
В изумлении от его действий, я даже прекратила извиваться, а вот арианец неожиданно взревел:
– Хочешь смерти? Как ты посмела?! – И уже немного более спокойным тоном: – Значит, у моей земляночки есть острые зубки, что ж, это только делает игру интересней.
Кивнуть мне было сложно, поэтому я понадеялась, что он и сам догадается об ответе, исходя из ситуации.
– Твоя жизнь отныне принадлежит мне! – прямо над моим ухом, полуоглушив очередным рыком, снизошел он до пояснений. – Поэтому о гибели можешь не мечтать!
Мои ближайшие перспективы становились все туманнее, и, что самое обидное, я опять оказалась не в силах что-то изменить.
Вдруг прямо перед моими глазами появилась его рука с прокушенным пальцем, на котором тоже набухали капельки желтой крови. Даже не подумав испрашивать согласия, мужчина сдавил ладонью мое лицо, вынуждая приоткрыть рот и засовывая в него свой окровавленный палец!
– Иначе мне не избавиться от этой гадости в твоей крови! – странно, но голос звучал сочувственно…
Меня резко скрутило от адской боли: по венам точно прокатилась волна лавы, выжигая все на своем пути. Я бы наверняка уже упала и билась в конвульсиях, если бы арианец не поддерживал меня.
Боль отступила так же неожиданно, как началась, и я осознала, что мои разговорные функции больше ничего не ограничивает. Задыхаясь от злости, я закричала на него:
– Ты… Да ты!.. Да… Ква-ква! Ква! Ква-ква…
Мои попытки оказались напрасны. Не знаю, что он сделал, но ликвидатор не активировался! Это меня совершенно подкосило, под внимательным и слегка недоуменным взглядом зеленых глаз арианца я медленно осела на землю. Возможность воспользоваться блокадой была тем стержнем, на котором держалась вся моя надежда, вся уверенность, вся стойкость. Что же делать теперь? Я не представляю. Получается, мне придется пройти через все испытания судьбы, испив до дна чашу пленницы. Вспомнилась Тина со своими гаданиями…
– Как ты понял? – глухо, не поднимая головы, спросила я.
– Ты такая решительная была в то мгновение, когда рот открыла, такая сосредоточенно-отчаянная, словно в последний миг перед прыжком в огненный кратер, – не сразу, но ответил он.
«Гадство! Так глупо все провалить! Надо было квакать с улыбочкой и самым развеселым тоном, хотя… что теперь об этом думать…»
– Долго сидеть тут будешь? – усмехаясь, поинтересовался зеленоглазый. – Или, может быть, для разнообразия решишь сделать что-нибудь полезное для себя: поесть, помыться?
Несмотря на насмешку в голосе, по его скованным движениям я чувствовала, что он обиделся на мою попытку самоубийства, но виду не подал. Вот же странный! А чего он ожидал? Что я прямо с порога ему на шею брошусь?
«И о чем я думаю?! Мне же еду и купание предложили…»
Озвученные варианты казались самыми наипрекраснейшими идеями на свете. На сытый желудок и чистую голову думается всегда лучше. Поэтому я осторожно кивнула арианцу.
– С чего хочешь начать? – иронично уточнил блондин, продолжая стоять на месте.
Я задумалась. Желудок, по ощущениям, уже плотно приклеился к ребрам, но не мылась я так давно…
– Помыться, – неуверенно поглядывая на мужчину и каждое мгновение ожидая подвоха, ответила я.
Арианец согласно кивнул, потом быстро развернулся к единственной полке и принялся там рыться. Результатом поисков стал небольшой тканевый рулончик.
– Прости, что только это, – как-то напряженно протянул он, – я не ожидал твоего появления, не был готов сейчас…
Недоуменно прислушиваясь к его словам, я набралась смелости и спросила:
– Почему ты объясняешь мне все… я же «награда»? И почему говоришь так, словно мы заранее договорились встретиться?
Арианец нахмурился и отвел взгляд в сторону.
– Это странно… Ты – чужая. Не знаю, как объяснить, – словно бы сам себе пробормотал он. И уже глядя на меня в упор. – Ты можешь не опасаться меня!
На этом – все. Явно решив не продолжать дальше разговор, арианец подхватил меня под руку, вынуждая подняться и следовать за ним. Покинув помещение, мы опять куда-то спускались по нескольким безлюдным переходам, пока не оказались в крохотной пещерке с маленьким подземным озерцом, вода в котором была теплой. Вероятно, разновидность термальных источников? Получив реальную возможность, наконец, вымыться, я испытала огромное облегчение.
– А чем мыться?
– Вот, – он протянул рулончик, – тут ткань, чтобы обсушиться, и одежда, какая нашлась. А мыться… Видишь на стенах необычных улиток? Их надо оторвать и обмакнуть в воду, а потом, не сдавливая, потереть в нужном месте. Возникнет пена. Они выделяют на поверхность раковины какое-то мылящееся вещество. Здесь это единственное доступное нам средство.
Блондин философски пожал плечами, все еще продолжая держаться как-то натянуто. Обижен?..
– Я буду у входа, на случай, если кто-то придет, а ты – мойся!
И он решительно направился к выходу. Я же, не позволяя сомнениям одолеть себя, быстро разделась и, положив на камешек верпанский браслет, залезла в горячую воду. Присела, стремясь полностью укрыться в воде и скорее растворить скопившуюся на мне грязь. Улитки так улитки, сейчас я была на все согласна, лишь бы почувствовать себя чистой! Отмокнув сама и замочив у края заводи свое белье, я потянулась за местным «мыловаром», осторожно отлепляя его от скалы. Не знаю, что это было, но пенилось отлично. Я быстро вымылась и отстирала ту одежду, которая уцелела.
«Теперь предстоит помыть волосы».
Намыливая и пропуская пряди сквозь пальцы, я с грустью смотрела на последствия пережитого горя – стало очень жаль моей жгуче-черной шевелюры…
Обсушившись отрезом довольно грубой материи и закрутив в нее влажные волосы, я развернула одежду. Это было что-то среднее между рубашкой и платьем, а внешне походило на мешок с тремя отверстиями. Решив, что так лучше, чем вовсе без одежды, я решительно натянула одеяние. Сломанный палец, который до сих пор был скован по принципу гипса застывшей субстанцией верпанов, теперь распавшейся от воды, очень ныл. Надо будет туго перебинтовать его. Глубокая царапина на бедре и прочие повреждения и ушибы после купания саднили с новой силой. Но лучше потерпеть, чем продолжать зарастать грязью! И за эту возможность привести себя в порядок я должна поблагодарить арианца…
«А вдруг все еще сложится к лучшему, и не страшно, что блокадой воспользоваться не удалось?» О чем это я думаю?! Я же «награда»! Сейчас отмоет, откормит и использует… по назначению. Наверное, я такое «нечто» была, что сразу – побрезговал…
Накрутив себя тревожными мыслями, я подхватила выстиранное белье и браслет, придерживая тюрбан на голове, и отправилась к ожидавшему арианцу. Глаза его при виде меня снова полыхнули темно-зеленым светом, заставив настороженно замереть на расстоянии трех шагов.
– А почему у тебя глаза разного цвета бывают? – выпалила я вопрос от волнения.
– Это нормально для нашей расы. Цвет глаз зависит от эмоций и еще ряда… обстоятельств, – задумчиво разглядывая меня, протянул блондин, в то время как хвост его выписывал на соседней стене всевозможные вензеля.
Что означает синий, я уже знала точно – гнев запредельных размеров, а остальные?
– Когда огненные – что это значит? – решив внести определенность хоть во что-то, спросила я.
– Черными или огненными глаза бывают, когда я обращаюсь к своим возможностям, использую силу нашего народа, – как-то напряженно прозвучал его ответ.
– А темно-зелеными, светящимися? – хоть какое-то любопытство удовлетворю.
Но в его намерения это не входило. Он просто проигнорировал мой вопрос, пожав плечами.
– Спасибо, что привел меня сюда: это так здорово – ощущать себя чистой! – я, не дождавшись ответа, решила все же быть искренней.
Арианец с улыбкой кивнул в ответ и огорошил меня сообщением:
– Я тоже помоюсь, но ты должна быть рядом – на случай, если кто-то захочет заполучить «награду» другим путем.
Перспектива оказаться в лапах других узников разом затмила все мое стеснение, и я согласно кивнула.
– Как твое имя? – неожиданно спросил он.
Решив, что, представившись, ничего не теряю, я произнесла:
– Анжелика. Или Лика, если коротко.
Выслушав мой ответ, арианец, обхватив меня за плечи, развернул назад, и мы двинулись к водоему.
Пещерка была совсем маленькой, поэтому особенно отдалиться от купающегося мужчины возможности не было, но я села так, чтобы не видеть его. Хотя не удержалась и бросила в самом начале через плечо один взгляд, оправдывая себя тем, что когда еще хвостатого мужчину увижу… интересно же! Зрелище входящего в воду арианца выбило меня из колеи окончательно. И дело вовсе не в хвосте! Эх, Жанну бы сюда… Она наверняка предложила бы искупаться вместе. Сглотнув от картины, нарисованной моим воображением, я решила, что надо срочно брать себя в руки! Буду укреплять волю: вот ни разу больше не обернусь, или это не я!
Чтобы хоть как-то убрать его образ из своей головы, принялась с упорством мысленно вспоминать последовательность волновых пучков транспортного пелетона. Не помогло! Пришлось переключиться на ряд Фибоначчи.
К счастью, он быстро справился. Буквально через четверть часа я неожиданно услышала его голос прямо позади себя.
– О чем замечталась?
Я вздрогнула, пойманная с поличным, чувствуя, как загорелись щеки. Сухие цифры как-то плавно сами собой давно перешли на размышления о гладких и сильных мышцах, перевивавших смуглое мужское тело. Даргэн успел не только помыться, но и переодеться в другие штаны, а я все это время сидела совсем рядом и ничего не замечала, размечтавшись!
Зеленоглазый, словно зная, о чем я думаю, самодовольно улыбался, а мне захотелось провалиться «поглубже», хотя куда уж глубже?
– Идем? Готова? – намекнул он мне, что пора бы уже выйти из ступора, в котором я зависла, накрытая волной стыда.
Я вскочила. Блондин тут же подхватил на руки, пояснив:
– Донесу, чтобы ноги опять не перепачкала!
В состоянии непроходящего смущения я безропотно согласилась на все, прижимая к груди влажные, сжатые в кулачке тряпки. Мы очень быстро двинулись вперед. На этот раз нам встретились несколько узников, которые при появлении Даргэна стремительно уступали дорогу, бросая на меня жадные взгляды. А я лишь сильнее прижималась к своему завоевателю, радуясь хотя бы такой малости, как безопасность в данный конкретный момент.
Оказавшись в своей жилой нише, арианец быстро опустил меня на кровать и задернул ткань на входе, делая нас хотя бы невидимыми для окружающих. В основной пещере я заметила несколько пленных, суетящихся возле горящего в очаге огня.
– Чем вы отапливаетесь? – недоумение вырвалось из меня нелепым вопросом. Пока никаких деревьев или угля я не замечала. Но ведь это и не Земля…
– Тут есть особый вид горючих сланцев, их используют как топливо. Но огонь здесь особенно не нужен, только для приготовления пищи и просушки вещей, – спокойно пояснил арианец. – Можешь повесить влажную одежду. Сейчас разведу у нас огонь.
Это «у нас» меня неожиданно смутило: как-то уж слишком лично прозвучало, слишком интимно… Непонятная ситуация складывается, я ожидала совсем другого. А тут – обогрели, помыли и кормить собираются. Перенесенные испытания не прошли для меня бесследно, поэтому я задавалась вопросом: «Для чего все это?»
Ведет он себя совсем не так, как я ожидала, как показывал на публике, как вел бы себя на его месте любой другой. Его забота настораживала и заставляла опасаться. Я ведь могла убедиться, что он вовсе не был белым и пушистым! А если сложить все впечатления об арианце за последние сутки, то возникает единственное логическое заключение:
«У него есть причина находиться тут, и я, видимо, нужна ему для чего-то в связи с этим».
Верпаны научили меня суровому закону космоса: убить или использовать. Меня не убили – получается, будут использовать… Вопрос, как – помимо очевидного варианта – так и крутился в голове.
«Надо попытаться что-то выяснить. Для начала разобраться в местных порядках. А вдруг получится найти здесь помощь, поддержку и защитников?»
Среди узников я видела и людей…
Наблюдая за гигантом, склонившимся в дальнем углу к небольшому, выложенному камнями очагу, я едва не засмеялась.
«Развесив на веревке свое нижнее белье, по аналогии с первобытным обществом, я коренным образом преображу его аскетичное холостяцкое жилище».
Ну не держать же мне его в руках до момента высыхания? Поэтому я решилась последовать совету. Но в крохотной комнатушке было совершенно невозможно перемещаться. Особенно когда ее свободная от спального места часть занята таким огромным мужчиной. Поэтому я дождалась момента, когда он вышел к общему очагу за едой для нас, и, спрыгнув с высокого выступа-кровати, поспешила к веревке. Браслет за ненадобностью сунула на полку, планируя позже, если представится возможность, расспросить о нем арианца.
Когда Даргэн вернулся с двумя грубыми мисками, я, уже все сделав, снова сидела на кровати. Не сказать, чтобы еда пахла безумно вкусно, но я была так голодна, что согласилась бы и на сырую рыбу. А густая, очевидно грибная, похлебка показалась «пищей Богов», которую я съела в кратчайший срок!
Помывшись и насытившись, я почувствовала невероятное желание заснуть, но в этом-то и таилась сложность. Какие дальнейшие намерения у зеленоглазого? Спокойно поев вместе со мной, он снова вышел в пещеру, унеся с собой посуду. Не представляя, как вести себя дальше, я замерла, сжавшись у стенки. Вернувшись, гигант окинул меня веселым взглядом и, подмигнув, распорядился:
– Чего дрожишь? Ложись давай и ноги раздвинь!
Я опешила от этой фразы! Возмущение и упрямая ярость взорвались в голове протестом. Сжав вместе колени с однозначным намерением стоять насмерть, я уперлась спиной в стену, готовясь оказать сопротивление. Арианец обвел мою напряженную фигуру задумчивым взглядом и… расхохотался!
– Царапину на бедре залечу и другие раны или ушибы, если есть, – пояснил он, веселясь надо мной от души.
Вот и фирменное нахальство, давно не виделись!
– А откуда ты про царапину знаешь? – заподозрила я его в нездоровом любопытстве, проявленном во время моего купания.
– Чувствую запах твоей крови. Еще тогда, перед боем, когда ты поранилась, и сейчас – все время. Мне тяжело сдерживаться, поэтому лучше залечу, – тоном, вдруг ставшим серьезным, разъяснил он свои намерения.
– Вы кровью питаетесь? – в ужасе уточнила я. Неужели для пропитания мною обзавелись?
– Нет, обычно. Но ваша раса – исключение. Для нас вы – вкусные, не в смысле еды, а в плане запитки энергией. А это через кровь быстрее всего происходит, хотя есть и другие способы… – продолжил он свои разъяснения.
– О! А ты же меня укусил! – тут же возмущенно подпрыгнула я на месте.
В ответ меня одарили очень тяжелым взглядом.
– Лучше не напоминай об этом. До сих пор хочется тебя наказать… Пришлось кусать, иначе бы не понял, что ты задумала.
Оскорбленно засопев, я надулась и спросила натянутым тоном:
– И как я на вкус? Соответствую потраченным на меня силам?
Арианец отвернулся, как-то глухо бросая через плечо:
– Умопомрачительно вкусная…
Ой!
– Никак не могу понять, – переведя дыхание, срочно бросилась я менять тему, – откуда здесь атмосфера.
– Искусственная, – ответил он спокойно. – Четыре специальные станции вырабатывают газовый состав, которым мы все дышим.
– Ясно. – И тут же нашлась с другой темой. – Лечить царапину станешь? А еще, если можешь, сломанный палец, – на все согласна, лишь бы прекратить обсуждение моей… съедобности.
