Глава 45
НАОМИ
Средиземное море.
Прямо по курсу — небольшой остров. Бухта пестрит лодками всех цветов и размеров, пляж, как муравьями, заполнен крошечными фигурками.
— Я думала, мы идем на Сицилию.
— Это Лампедуза. Правда, красиво?
Я фыркнула. На Средиземном море везде красиво: лазурные воды, живописные скалы, буйная зелень — кому это может не понравиться?
Дон, стоя на мостике роскошной яхты в солнцезащитных очках, белой свободной рубашке навыпуск, светлых брюках и легких кожаных туфлях, похож на пожилого плейбоя.
— Столько людей… — протянула я задумчиво.
— Это беженцы. — он искоса глянул на меня и снова уставился на берег, облокотившись на поручни. — Остатки армии Аслама. Те, кого не успели обратить или пустить на корм. Яррист Проклятый уничтожил халифат.
— Аслам хотел править всем миром.
— Покорить. — Лучано всё так же смотрел на волны. — Ему не нужна была власть в общепринятом смысле. Но это в прошлом. — взмахом руки дон пресек мое следующее язвительное высказывание. — Шейха больше нет. А с ним, как вы знаете, не стало и всей его семьи. Освободились огромные территории: вскоре люди потянутся назад, чтобы занять пустующие земли… Будет очередная гражданская война. Ни одно начинание людей не обходится без войны.
Мы обогнали огромную надувную лодку. Сверху были видны только головы в круглых тюрбанах: люди сидели, как икринки в рыбьем брюхе. Казалось, еще немного — и борта лопнут. Все лица — смуглые, изможденные, были повернуты к нам.
— Как вы выжили? — я смотрела на Лучано. Теплый ветер теребил подол моего платья, взбивал отросшие волосы, бросая пряди в глаза. — Вас так легко убить…
— Естественный отбор. Слышали небезынтересную гипотезу сэра Чарльза Дарвина об эволюции видов? Выживают сильнейшие.
— Вы — всего лишь порождение мертвой магии. К вампирам не относится теория эволюции.
— Когда-то нас было много. Тридцать независимых Домов, Тридцать!
— По числу Печатей, да? Тех самых динариев, уплаченных за смерть…
— Никто не платил за его смерть. — перебил Лучано сварливо. — Это придумали позже, чтобы оправдать чудовищный провал. Иегошуа, приняв в себя Благодати тридцати Архангелов, испытал преступное… как бы лучше выразиться… — головокружение от успехов. Сила опьянила его.
— И чего Иегошуа добивался?
Вампир усмехнулся.
— Хотел потягаться с Создатьелем на его же поле… Как начинающий Демиург, он возмечтал всё изменить. Исправить то, в чём, по его мнению, ошибся Господь.
— Так что пошло не так?
— А с чего вы взяли, что что-то пошло не так? — он снял очки и стал протирать их полой рубашки. Такой человеческий жест…
— С того, что на этом месте история обрывается. Нигде не говорится, что было дальше: Иегошуа, неся крест, взошел на Голгофу, затем его распяли, и… всё. Далее, как говорится, «глаз не зрит, а уши не внемлют».
— Что же вы не спросили у своего друга, Ярриста Проклятого? — проворчал вампир.
— А мой друг Яррист заявил, что его вообще там не было. Посему сведениями, что же произошло на самом деле, он не обладает.
— Как интересно. — из уст Лучано прямо таки изливался сарказм.
Миновав людную бухту, и обогнув остров, мы зашли в другую: сплошные черные скалы, вздымающиеся из воды резкими уступами…
Иван тоже намекал, что Яррист со мной нечестен. Не знаю. Какой ему смысл? Почему надо непременно замалчивать какие-то события, случившиеся две тысячи лет назад? Две тысячи! Да я даже представить не могу, как давно это было.
— Так что с Иегошуа? Я так понимаю, уж вы-то всё знаете из первых рук. — я надеялась поддеть Лучано, но он даже не повернул головы.
— Он умер. — дон вновь снял очки и, без всякой надобности, принялся тереть линзы. — Тело для погребения отдали неким Иосифу из Аримафеи и Никодиму, по их же настоятельной просьбе.
Я вдруг поразилась переменам, незаметно произошедшим во внешности Лучано: исчезли черепашьи веки, обрюзгшие щеки, кожа подтянулась, четко обозначив скулы и квадратный подбородок. Вся его фигура теперь излучала животную силу, я бы даже сказала, здоровье — не будь вампир окончательно и бесповоротно мертв.
— Как у вас это выходит? Гламор? Еще какое-то внушение?
Лучано хихикнул.
— И никто не может сказать: бабочке ли сниться, что она — философ Чэнь, или же старику Чэню приснилось, что он — бабочка… Мне скоро понадобятся силы и я принял меры, только и всего. Давайте не будем отвлекаться, время поджимает.
— Вы, кстати, в курсе, что Яррист будет меня искать? Он просеет по камушку всю планету. И узнав, что это вы…
— Я так понимаю, вам неинтересно, что случилось дальше?
— Откуда мне знать, что вы не врете? Вы — заинтересованная сторона.
Он подошел очень близко, почти вплотную и навис надо мной.
— Я хочу стать вашим другом, Наоми. Но, если вы мне не верите и не хотите слушать, что ж… — не дождавшись ответа, он пожал плечами и отвернулся. — Отдам команду швартоваться.
Я оглядела берег: сплошная отвесная скала, вся в потеках железистых отложений и подсохших водорослях.
— Стойте! Я… Хочу услышать, что там было. Пусть даже это будет ваша версия. О дружбе побеседуем позже, когда очнется Иван.
Кивнув, вампир встал рядом. Был он теперь выше меня головы на две.
— Вам наверняка говорили, что Господь истребил всех Рефаим, обозлившись на то, что они затеяли войну с братьями? — я кивнула. — Но видите ли… Он их не уничтожил. Просто запер, в своего рода тюрьме. Мир Рахвия, или, как его еще называют, Второе Небо. Охранять же Рефаим Он приставил своего самого доверенного ангела, Рафаэля.
Дон вновь пристально смотрел в воду за бортом. Сквозь прозрачную толщу виднелись длинные плети водорослей, крупные вытянутые тени, косяки мелкой рыбешки…
— Рахвия — очень суровый мир. Даже Рефаим смертны во Втором Небе… Земля для них — Потерянный рай. Они мечтают вернуться.
Дон вздрогнул, будто очнулся от воспоминаний и продолжил:
— В то самое время, когда ангелы, оставшиеся на Земле, по собственной глупости лишились Благодатей, одному из Рефаим удалось обмануть наивного Рафаэля и бежать из тюрьмы. Не буду утомлять вас подробностями, скажу одно: этот Рефаим убил пророка. Переодевшись центурионом, одним из тех, что охраняли место казни, он смог подобраться к самому подножию креста, и, когда прозвучал приказ, всадил копье под ребро Иегошуа.
— Простым копьем ангела не убить.
— Вы правы. Обычным копьем его не убить. Но то было копье Всевышнего, хотя внешне оно не слишком отличалось от пилумов других солдат. Гигант убил Иегошуа, и, вытянув, одну за другой, все Благодати, заключил их в монеты. Но воспользоваться артефактами, или просто унести — не успел. Рафаэль быстро обнаружил пропажу и вернул беглеца в тюрьму.
— А Тригинта под шумок прибрала серебренники, и вовсю пользуется их силой…
— Только малой частью. Скорее, их естественным излучением, так называемой эманацией. Сами Благодати остаются запечатанными.
— Но… Почему их не может «распечатать» Никодим, например?
— Только Он имеет достаточно сил, чтобы вернуть развоплощенных ангелов и вновь наделить их Благодатью.
— Ну хорошо. Как тогда получилось, что Носителем может стать исключительно вампир?
Лучано рассмеялся. Несмотря на преображение, стариковским скупым смехом.
— С чего вы взяли, что Носители — только вампиры? А как же король Таранис? Коронация ведь уже состоялась, не так ли? А другие владетельные особы, сильные мира сего? Старик Оберон, Гейдерих… Отчего они живут столь долго, не старясь и только умножая свои силы?
— Я думала, это Алкагест…
На мгновение он вновь явил свой тот, второй, облик: рога, копыта, пламя из ноздрей… Я даже глазом не моргнула. Привыкла, наверное.
— Не обольщайтесь, милое, наивное дитя. Все мы — Носители, члены Тригинты! По-сути, король Оберон ничем не отличается от меня! — дон прошелся взад-вперед по палубе. — Все, кому принадлежит власть в мире, являются заложниками Печатей. Рычаг, вот что такое! Тот самый, с помощью которого мир, под названием Земля, переворачивают, как блин на сковородке!
…Наконец яхта вошла в незаметную пещеру. Когда зажглись лампы, стало ясно, что это рукотворный док. Кто-то потратил уйму времени и средств, оборудуя на крошечном островке такое убежище.
— Держите факел, мадемуазель, а я возьму Джованни. Дороги тут нет, придется нести его на руках.
Иван сидел в коляске, которую мы стащили из госпиталя. Голову он держал прямо, но в глазах плескалась серая пустота.
— Он к нам вернется? — спросила я.
Вампир пожал плечами. Поверх легкой рубахи он накинул длинный плащ, подбитый белым шелком, легкие туфли сменил на высокие сапоги.
— Всё зависит от вас, дитя, как это ни прискорбно. Впрочем… На всё воля Божья.
Были ли у меня нехорошие предчувствия, когда я согласилась пойти с вампиром? Никаких. Моё тренированное чувство самосохранения отключилось. Возможно, наступил предел насыщения: я просто устала бояться, при этом прекрасно понимая, что Счастливчик мною манипулирует. Рассказывает сказочки, бросая крохи информации, как крошки черствой булочки…
Через полчаса молчаливого спуска мы остановились передохнуть. Я обхватила плечи руками — холод пробирал до костей.
— Долго еще?
— Порядочно. — ответил дон, и, сняв плащ, заботливо укутал мне плечи. — Толща воды и вулканической породы служит достаточным препятствием для эманаций Печатей. Вы же знаете, синьорина, они меняют всё живое. Возможно поэтому нам, вампирам, намного легче совладать с их силой, управлять ею. Ведь мы уже мертвые.
Если у него там целый схрон… Яррист говорил, что Орден владеет восемнадцатью динариями. Шесть принадлежат Семьям вампиров, по одной на каждого Мастера. Впрочем, уже пять — ведь Печать Аслама неизвестно, у кого. А остальные…
— Вы думаете оживить Ростова с помощью Благодатей, да? И думаете, у меня получится их выпустить?
Вампир молча взвалил на себя Ивана и отвернулся. Мы вновь пошли вниз.
— Что такое Шехина?
Наконец спросила я, устав от многократно отраженного от стен шарканья ног, собственного громкого сопения и рваных, мятущихся бликов огня. Не давала покоя одна мысль: что будет, если факел погаснет?
— А я всё ждал, когда же вы вспомните… — он поудобнее перехватил Ростова. — Не что, а кто. Ш’хина — это наше всё. Надежда мира на Спасение. Говорят мудрецы: «Как солнце светит всем на Земле, так и Ш’хина…»
— Стойте! — я схватила его за плечо. Холодное и твердое, будто высеченное из камня. — Ростов говорил, что Ш’хина — это душа мира, Квод-ха-Шем. Способность любить, сострадать всему живому. Но я — убийца. Я не даю жизнь!
— Господь тоже отнимает. И наказывает. Но вместе с тем Он любит. Без смерти нет жизни — это прописная, уж простите, истина.
Захотелось хорошенько стукнуться головой о стену.
Детская книжка… Одна из первых, что я прочла самостоятельно. «Повелительница ангелов». Там была девушка по имени Шехина, и жила она в замке Квод-ха-Шем, а прислуживали ей ангелы, шестикрылые Серафим… Книжка попала ко мне задолго до того, как погибли бабушка и дедушка. Значит, они понимали, что меня ждет?
— Лапуля! Не останавливайтесь, нам еще далеко.
Но, сделав несколько шагов, я застыла вновь. Вспомнила, что говорилось о Ш'хине в той книжке.
— Те потерянные Печати… Вы хотите, чтобы я передала их силу вам! — он только глянул через плечо, но шага не замедлил. — Кроме того, что я не хочу этого делать… Я не знаю, как! — только сейчас до меня дошло, что Счастливчик шагает в темноте, а факел освещает дорогу только для меня. — Подождите!
Вампир остановился и бережно опустил Ростова на камни у своих ног. Распрямился, по-стариковски держась за поясницу.
— Если б кто-нибудь знал… — наконец пробормотал он, как бы про себя. — Говорят, когда Бог удалился от Мира, Он оставил нам Ш'хину. Она — проводник между человеком и Богом. Исходя из этой гипотезы, Ш'хина обладает теми же знаниями, что и Господь. Придет нужный момент — и вы вспомните.
Я бессильно рухнула рядом с Ростовым. Камень был холодным и влажным.
— Иван сказал, что избранность — не привилегия, а обязанность. Что я никогда не принадлежала себе. И видимо, уже не буду. Ладно, с этим я могу согласиться. Но я всё равно не понимаю!
— Это как крест. — он поджал губы и слегка наклонил голову. — И нести тяжело, и бросить нельзя.
Повинуясь внезапному порыву, я спросила:
— Дон Лупе… Что такое смерть?
Вампир тяжело вздохнул, а затем устроился рядом.
— Никто не знает. И в этом явлена мудрость Творца: обещая вечную жизнь после смерти, Он обращает эту тайну в орудие Победы. От нас лишь требуется доверять Ему. — мы посидели немного молча, а потом вампир поднялся и протянул руку: — Идемте. Нам еще далеко…
Наконец, спустя целую вечность, мы оказались в просторной пещере. Гладкие своды её были оплавлены потоками магмы. В центре возвышался большой плоский камень, на который Лучано положил Ростова. Руки Ивана безвольно свесились вниз, ребра резко обозначились под рубашкой. Голова откинулась, на шее проступил острый кадык.
— Никто не способен принять Благодать, кроме самих ангелов. — тихо и задумчиво сказал вампир. Как для человека тело является поместилищем духовной сущности, Божественного начала, так и Благодать для ангела.
— Никто, кроме Ш'хины! Она — воплощение Силы Господней, значит, может распечатать монеты и принять Благодати.
Последнюю фразу произнес Яррист.
