Глава 32

— Ваше Величество? — робко, от двери, вопросил мажордом.

— Я занят!

Знаком попросив старика нас оставить, я вошел в кабинет. Мой бывший ученик, а ныне — король Сидхе Эрина, мастерил бумажных журавликов. Четыре неуклюжих создания топтались на столе, пятую заготовку он вертел в руках.

— У вас клюв не в ту сторону. — сказал я королю на ухо.

— Фоморы меня побери! — он подпрыгнул и выронил оригами. — Предупреждать надо! И… причем здесь клюв?

— Ты гнешь его не в ту сторону.

— Слышали бы тебя придворные, — мой ученик усмехнулся. — У короля клюв всегда в нужную сторону.

— Развлекаешься?

— Мозги слиплись. Решил немного отвлечься.

— Тяжело бремя власти.

— Это да… Так чем я могу тебе помочь?

Я усмехнулся. Таранис очень быстро приобрел королевские замашки.

— Пришел поговорить.

— Я весь внимание. — он кивнул на кресло для посетителей. Я остался стоять. Еще не хватало выступать в роли просителя перед бывшим учеником…

— Тебе известно течение под названием «Красивые»? — Тристан кивнул.

— Дауншифтинг по-вампирски. В-основном привлекает молодежь.

— Количество подростков, выбравших «не-жизнь», за последний год выросло на тридцать процентов, по отношению к прошлому году.

— А раньше?

— Максимум, четверть процента.

— Ты хочешь сказать…

— Миграция в вампирские диаспоры приобрела масштабы стихийного бедствия. Подростки не желают учиться, заводить семьи, зарабатывать на жизнь, и, вместо этого, дают себя обратить. По всему миру: на побережьях Австралии, Зеландии, Африки, Индии, Арабского полуострова, как грибы растут палаточные городки Красивых.

— А… чем они питаются?

Я передал Таранису небольшую банку золотого цвета. Стилизованными под арабские зелеными буквами была выведена надпись: «Амрита»

— Это заменитель. Жидкость, на сто процентов отличная от крови химическим составом, цветом и запахом. Даже дизайн упаковки ничем не напоминает «слово на букву К», как пишут в рекламных проспектах. Цель маркетинга — убедить людей в том, что, позволяя обратить себя, по сути, они не становятся вампирами: не страдают от жажды крови, не обязаны кусать других людей, пить кровь… Зато получают преимущество: вечную жизнь на пике физической формы. Отпадает необходимость тратиться на жилье, семью, медицинскую страховку — а значит, и работать. «Амрита» способна поддерживать не-жизнь новообращенных, при условии, что они не принимают живой крови.

— А что, если попробуют, становятся настоящими вампирами?

— Не совсем. Вкусив крови, они теряют голову. Дичают. Уз крови, характерных для связи Мастер — птенец, у них не возникает, их некому подпитывать и контролировать. Фактически, они становятся упырями.

— То есть… они зависят от этого напитка.

— Полностью. Но об этом не принято упоминать. Считается что каждый, принявший посвящение, обеспечивается неиссякаемым запасом заменителя.

Тристан, сидя в кресле, подбрасывал и ловил золотую банку.

— Я что-то слышал о заводах, производящих новый энергетик, но далеко не в тех количествах, чтобы пожизненно обеспечить толпы желающих… — и тут до него дошло. Таранис вскочил, прошелся по кабинету… — О как! Им не нужно много заменителя. «Красивых» готовят на убой. То, что они — не-до-вампиры, не мешает командовать ими ментально. Они, так или иначе, остаются «детьми» какого-нибудь Мастера…

— Но об этом тоже не принято упоминать. Пока что им позволяют свободно пастись на теплых пастбищах побережий, в неге и довольстве.

— Подожди, подожди… — Тристан снова сел и в задумчивости стал мять журавлика. — Ты говорил о стихийности. А как же квоты? Установлено же четкое количество людей, которых можно обратить…

— Видишь ли… Квоты устанавливались самими вампирами — им в первую очередь не был выгоден большой прирост новых особей. Но сейчас, с появлением заменителя крови… остался только возрастной ценз: не ниже восемнадцати. Содержать детей невыгодно. Из них получаются плохие солдаты.

— Послушай… — Тристан слегка поморщился, явно собираясь сказать что-то неприятное. — Ну ладно — я. Честно говоря, в последнее время у нас было полно своих забот, и…

— Хочешь спросить, куда я смотрел? И почему вообще допустил?

— В мире авторитет Ордена в целом, и Архистратига в частности, основывается на заверениях, что вы сдерживаете угрозу! Вампиры — Враги Рода Человеческого, и разве не Орден Святого Динария призван денно и нощно защищать нас?

Я поднялся и, заложив руки за спину и крепко сцепив пальцы, чтобы не дрожали, отошел к окну.

Внизу, на огромной площади, не уступающей в размерах Кремлевской, бурлила жизнь. В свете факелов шли представления: воздушные гимнасты, певцы, театр пантомимы… остальное терялось вдали. Ко двору короля сидхе съезжались самые именитые артисты мира — каждый надеялся, что именно во время его выступления король выглянет из окна и заметит гения…

Оберон, хотя и слыл покровителем искусств, предпочитал кружку доброго эля и закопченый потолок любимого паба, в который его пускали, по его же собственным словам, «несмотря на то, что он король». А Тристан… то есть, король Таранис, слишком недолго занимает трон для того, чтобы подданные, а вместе с ними — все остальные, могли изучить его вкусы… Так что артисты надрывались напрасно. Разве что… вносили нотку сюрреалистического веселья. Пир во время чумы.

— Кампанелла продает членство за деньги. — сообщил я, глядя на площадь. Тристан рассмеялся.

— Орденский динарий — самая стабильная валюта в мире. Ему мало тех груд серебра, что скопились в подвалах за последние две тысячи лет? Неужели кто-то готов платить за то, чтобы его мордовали на полосе препятствий?

— Современных Рыцарей более прельщают красивая форма и привилегии, нежели изнурительные тренировки.

— А как же старая гвардия? Куда делись они? — я, как можно равнодушнее, пожал плечами.

— Никуда. Мы организовали несколько капитанств для членов, так сказать, вышедших на пенсию. Учитывая, что все они практикуют Алкагест…

Теперь оставалось наблюдать за реакцией короля.

— То есть, ты намеренно позволяешь Адриано обвешивать Орден мишурой, а сам в это время… — он постучал себя по носу.

Тристан всегда был сообразительным мальчиком. За что и люблю.

— Нужно было усыпить бдительность вампиров. Да и всех остальных. Сам знаешь, в последние годы появились разговоры о том, что Орден забрал большую власть. Его Высочество Гроссмейстер, не являясь главой государства, обладает теми же полномочиями и влиянием — что не может нравится настоящим правителям.

— Значит, вы с фра Фиоре намеренно расшатываете Орден. Чтобы вас перестали принимать в расчет. Кампанелла, несмотря на эпикурейство и некоторую скаредность, Рыцарь до мозга костей, и значит, он добровольно принял на себя роль свадебного генерала. А ты, Яррист Проклятый, за спиной у всего мира готовишь сюрприз.

— На то я и Архистратиг.

— И у тебя есть, что противопоставить вампирам?

— И не только им.

— И об этом никто не знает, кроме…

Прикрыв глаза, я покачал головой.

Ну вот, я сказал всё, что хотел. Как я уже упоминал, король Таранис — сообразительный мальчик, он сделает верные выводы. Можно уходить.

— Постой! — он чуть не побежал за мной, но опомнился. — Ты так и не сказал ничего о Наоми! Она нашлась? Что она делает? Почему сбежала?

Я вернулся и сел. Не стоит давать монархам повод думать, что они — не самые главные…

— Почему она сбежала — ты и сам должен был понять, поразмыслив.

— Думает, что она — чудовище. — кивнул Тристан. — Этот её комплекс киллера. Вы с Никодимом хорошо постарались!

Я постарался не злиться. Впрочем, Таранис прекрасно меня знает. Возможно, специально провоцирует…

— Это не комплекс. Она действительно киллер. Как говориться, от Бога.

— Вы натаскивали её, как охотничью собаку! Вы манипулировали её чувствами! Вы даже не рассказали ей, кто она на самом деле!

— Ты наслушался бредней взбалмошной девчонки и попал под её обаяние. Вы оба наделали тогда глупостей. Да, да! Вы оба…

— Признаю. — Тристан примиряюще выставил ладони. — Местами — только местами! — я был не прав. Но вы…

— Керкуан. Атва. Вар-Раввах, Дар-эс-Салам, Хайгоа, Кея, Маасди… Тебе говорят что-нибудь эти названия?

— Только Керкуан. Остальные… — он равнодушно пожал плечами.

— А вот во всем мире они сейчас на слуху, Ваше Величество.

— И в связи с чем?

— С чудовищной по своей жестокости резней, учиненной над жителями этих поселков. Они завалены трупами.

Я смотрел, как меняется Таранис. Как с его лица исчезают все краски, глаза желтеют и округляются, а черты хищно заостряются.

— Только не говори, что это всё устроила она!

— Именно. Своим устрашающим новым мечом… Чтобы руки отсохли у этих гнусных гномов, будь они прокляты! Со времен Второй мировой люди не сталкивались с такой чудовищной жестокостью.

— Кто-нибудь, кроме тебя, знает, что это она? Я могу спрятать Наоми у себя, здесь она будет в безопасности!

А Его величество действительно готов ради неё на всё…

— Я её не искал. Точнее, я и так знаю, где она и что делает.

— Так почему ты её не остановил? — не помня себя, король чуть не вцепился мне в горло.

— Все эти поселения — диаспоры вампиров. Большинство — кемпинги Красивых. — Тристан как будто наткнулся на стену.

— Фоморы тебя побери, Яррист! Зачем ты меня пугаешь? Я думал, там — люди, что она сошла с ума… Что она стала…

— Значит, тебе кажется, то, чем она сейчас занята — в порядке вещей?

— Она мстит. Мстит за свою стаю… Она ненавидит кровососов, и ты это знаешь. Ты же сам только что признался, что готовишь почву для их истребления!

— Послушай, король сидхе Эрина, и послушай очень внимательно: то, что она делает — обыкновенная резня. Думаешь, родители этих великовозрастных дурней, что повелись на вампирские сказочки о вечной жизни, будут рады настоящей смерти своих отпрысков? У всех этих тунеядцев, которых готовят стать пушечным мясом, есть родственники, друзья. Вот когда вампиры поведут их в бой…

— То есть, ты ждешь прецедента, так? Пусть себе обращают! А ты, Яррист Барбаросса, появишься в нужный момент, с распростертыми крылами и огненным мечом наперевес и станешь спасителем человечества! Одним махом избавившись и от вампиров и от молодых лоботрясов, не дающих вертеть миром так, как тебе хочется!

А вот сейчас я даже не пытался сдерживаться. Воздух за спиной уплотнился, пахнуло жаром. По стенам кабинета, по корешкам старинных фолиантов на полках, серебряным статуэткам на мраморных подставках, гобеленам, светильникам и портьерам прошел электрический треск. Отразившись от огромных, в три человеческих роста, дубовых дверей, волна вернулась и снесла с королевского стола документы, бумажных журавликов и даже массивное пресс-папье в виде нефритового дракона.

Глаза залило ихором, я чувствовал, как приподнимаются волосы на голове, будто их раздувает ветер… Но король всего лишь усмехнулся, глядя на меня снизу вверх.

— Твои фокусы перестали производить на меня впечатление еще в детстве, драгоценный учитель.

— Я спасаю человечество! — от раскатов моего голоса задрожали старинные витражные стекла, но король и ухом не повел.

— Вы, Жизнедержцы, думаете, что лучше всех знаете, как надо. Планы на сто, на тысячу, на три тысячи лет… Вам же не привыкать ждать? Когда-нибудь всё сложится!

— Ты стал циничен не по годам, Тристан.

— Не мы такие — жизнь такая… — мы оба успокоились и мой ученик продолжил совсем другим тоном: — Значит, то, что она сейчас творит, способствует твоему замыслу?

— Некоторым образом.

— Но ты не боишься, что она перейдет черту.

— Я верю, что этого не случится.

— А ведь я мог бы помешать… — король хищно улыбнулся. — Полететь к ней, забрать к себе… Я могу сделать её королевой, и ты не сможешь помешать! И она никогда больше не будет слушать тебя!

— Если б я тебе не доверял, не пришел бы.

— Ладно. — Его величество поднялся. — Ты хотел, чтобы я сделал определенные выводы — я их сделал. Что дальше?