ПРОВИДИЦА
— Поднимайся, седобородый!
Веревка сдавила ему горло, его тащили с земли наверх, и Кейн стал ловить ртом воздух. Он с трудом встал на ноги, его мышцы были абсолютно против этого, и непрестанно давали об этом знать. Он потерял счет дням, которые они провели связанными на спинах лошадей. Казалось, каждый его шрам и старая болячка — а их за эти годы было предостаточно — заныли все сразу.
Его поработитель наконец ослабил веревку, и Кейн принялся двигать головой из стороны в сторону, стараясь избавиться от напряженности в шее. Остальных тоже грубо поднимали на ноги. Лицо Волка было бледным под шрамами от ожогов, и он сильно хромал на правую ногу. В левой у него до сих пор торчал наконечник стрелы. Если эту рану не обработать в ближайшее время, он может лишиться ноги.
Вокруг них возвышался лес палаток. Должно быть, сотни. Большинство — крошечные, из кожи или козьей шерсти, но были также и высокие, сшитые из красочных тканей, украденных в Свободных городах Ничейных земель или отнятых у странствующих купцов.
Далеко на западе Кейн видел Лиловые холмы, залитые светом заходящего солнца, которые поднимались выше самых больших палаток. Их четверых привезли на восток, вглубь Бесплодных земель, в самое сердце владений Асандера.
Они передвигались по огромному лагерю, и мужчины, сидящие у потрескивающих бивачных костров, бросали на них сердитые взгляды, а потом возвращались к заточке оружия. Женщины собирались группами и указывали на них пальцами, а затем продолжали сплетничать. Дети вглядывались в них из- за бочек или из–за пологов палаток. Большинство людей, пялящихся на Кейна, были чумазыми и, несомненно, голодными. В Бесплодных землях мало дичи даже для небольших групп искусных охотников, не говоря уже о палаточном городе, где обитали тысячи и тысячи.
Смерть от голода явно не относилась к числу насущных проблем ублюдка, сжимавшего конец веревки, которая стягивала шею Кейна. Пятибрюхий был поразительно бодрым для человека его размеров и двигался таким быстрым шагом, что раненые пленники, одеревеневшие после долгой езды на лошадях, да еще будучи связанными, поспевали за ним с трудом. Кейн в сотый раз проверил узы на запястьях и не обнаружил ничего утешительного. Люди Пятибрюхого захватили их оружие, включая двуручный меч, который Браксус подарил ему много лет назад. Попытка бежать была бы самоубийственной.
Их вели в лагерь все дальше, и один из бандитов отогнал лошадей, которых они купили в Петельном дожде. Это были жалкие создания по сравнению с животными, на которых ехали пленившие их разбойники. Кейн увидел табун, принесший бы огромные деньги в Благоприятном краю. Лошади паслись на участке пастбища между группами палаток. «И почему бандиты не прекратили разбой, чтобы просто заключить торговое соглашение со Свободными городами? — подумал он. — Это чертовски облегчило бы жизнь для всех».
Внезапно Джерек споткнулся — подогнулась его раненая нога. Пятибрюхий смерил его свирепым взглядом и повернулся к другому бандиту.
— Дай мне твой кнут, — прогремел он. Взяв у подчиненного плеть, он принялся хлестать им Волка по рукам и шее, оставляя глубокие красные рубцы. — Тебе это нравится, шраморожий? — насмехался он. — Сейчас ты уже не так крут, а? Знаешь, что мы делаем с охромевшими лошадьми? Перерезаем им горло, затем рубим на мелкие кусочки и остатки варим. Нет смысла просто так терять хорошую конину. Возможно, мы и с тобой сделаем то же самое.
— Следовало бы твой труп сварить, — выпалил в ответ Джерек. — Ты бы весь север целый год собой кормил, жирный придурок!
Щеки Пятибрюхого покраснели.
— Посмотрим, каким ты будешь умником, когда я вырежу тебе язык, шраморожий. После вашей встречи с королем я хочу тебя одного. Только ты и я.
— Пошел на хрен!
За это Волку досталось еще плетей. Кейн попытался вырваться из уз, но его руки были надежно связаны за спиной. Лицо Хрипуна было угрюмым, в желтых глазах — полное отчаяние. Брик побледнел, как привидение. Мальчик вздрагивал каждый раз, как бич щелкал по беззащитному телу Джерека.
— Мне следует извиниться, — пробормотал Кейн Брику. — Я вовлек нас в это.
Губы Брика задрожали.
— Это мне следует просить прощения, — сказал он голосом, полным боли. — Мой дядя предал нас.
— Не твоя вина, парень. В жизни так бывает, что доверяешь, кому не следовало бы.
Он вспомнил свою встречу с Боруном в Благоприятном краю несколько месяцев назад. Потом бросил взгляд на Волка, мускулистые руки которого были сплошь покрыты алыми рубцами. Вот что его друзья получили за доверие к нему как к вожаку.
Пятибрюхий решил наконец, что Джерека достаточно будет для одного дня. Тучный бандит вернул плеть подчиненному и похлопал по своему животу.
— Порка всегда вызывает во мне чувство голода, — пожаловался он. — Давайте, шевелите задницами, пока я не подох с голодухи.
Пленники поплелись дальше. Джерек каким–то образом остался на ногах, хотя его так шатало и качало, что случайный зритель легко мог принять его за одного из бродяг с болота. У Волка был такой взгляд, что Кейну не хотелось бы оказаться на месте Пятибрюхого, если мрачному горцу удастся освободиться от своих пут.
Вскоре их привели к огромному шатру, который был намного выше всех остальных палаток. Большинство людей Пятибрюхого к этому времени уже покинули группу. Дюжина оставшихся бандитов навели свои луки на четырех пленников. Лица лучников не оставляли никаких сомнений в том, что они начнут стрельбу, если те посмеют хотя бы пукнуть без разрешения. Громко рыгнув, Пятибрюхий указал мясистой рукой на шатер.
— Король ждет нас, — объявил он и дернул за веревку Кейна. Старому воину пришлось поспешить за бандитом, который вразвалочку входил в шатер.
Факелы на шестах по периметру округлого сооружения давали мало света, и глазам Кейна понадобилась минута, чтобы привыкнуть к полумраку. Его не слишком удивило обилие награбленных богатств, которые заполняли все свободное место до последнего дюйма. Ящики, переполненные превосходными тканями, стояли штабелями рядом с книжными шкафами, полными бесценных древних фолиантов. Небрежно свернутые дорогие гобелены были разбросаны среди груд серебряной посуды. Блюда и чаши, ножи и вилки, шкатулки, набитые ценностями, были разбросаны как попало. Кейн прикинул, что под сводами шатра напичкано добра на десятки тысяч золотых шпилей.
В дальнем конце шатра, освещенный двумя жаровнями, установленными с двух сторон от деревянного обеденного кресла, служившего ему троном, возвышался Асандер — бандитский король.
Он был очень высок — даже на несколько дюймов выше Кейна, несмотря на некоторую его сутулость. На короле был темно–синий камзол, который, несомненно, принадлежал когда- то богатому купцу из Благоприятного края, но на худощавом теле бандитского короля смотрелся вполне уместно. Большую часть жизни Кейн провел рядом с влиятельными людьми, и он почувствовал в Асандере то особенное, что выделяет из толпы человека могущественного, способного вести других за собой. Тот всеми этими качествами обладал в полной мере.
Бандитский король смотрел на стол, поглаживая длинные седые усы и, похоже, изучая карту. Когда Пятибрюхий вывел пленников вперед, Асандер поднял глаза и устремил на них взгляд, говорящий об остром, как клинок, уме.
— Кузен, — произнес он чистым голосом, который не соответствовал его преклонному возрасту. — Шара говорила мне о твоем скором возвращении.
Из темноты за троном выплыла тень. Когда она приблизилась, в свете жаровен стала видна стройная фигура женщины, одетой в облегающие шелка, столь же темные, как и ее лицо. Кейн уже видел подобное лицо, сходство было поразительным. Провидица Шара была как две капли воды похожа на своего брата.
— Я служу тебе, как всегда, мой король, — произнесла она бархатным голосом. Подойдя ближе, она положила руку на лоб Брика. От сумеречного аромата ее духов у Кейна защипало в носу. — В моих прорицаниях сообщалось о смерти моего близнеца. В них также упоминалось о том, что пророчество, сделанное мной несколько лет назад, вскоре осуществится. Этому молодому человеку уготована в этом важная роль. Он — тот мальчик, который принесет на север кровь и огонь.
— Он — всего лишь ребенок, — заметил Асандер. — Ты уверена?
— Будущее никогда не бесспорно. Структуру могут разглядеть те, у кого есть талант к предсказанию, но оно дает не вполне ясную картину, которую невнимательный взгляд может прочесть неверно.
Асандер кивнул и повернулся к Пятибрюхому.
— А кто эти остальные? Зачем ты привел их сюда?
— Это — Бродар Кейн и Джерек Волк, мой король, — горцы, которые перебили половину моей банды в прошлом году. Этот большой зеленый дикарь тоже был вместе с ними. Он не говорит. Кто–то отрезал ему язык.
— Где ты их нашел?
— Ну, это забавная история. К нам пришел сам Гластон. Предложил сделку. Он привел их прямиком в нашу ловушку.
— Полагаю, ты дал ему подходящую награду.
Широкая рожа Пятибрюхого расплылась в мерзкой ухмылке, и он провел но горлу толстым большим пальцем.
— Ты ублюдок! — воскликнул Брик. — Это же был мой дядя! — Он бросился было на Пятибрюхого, но бандит, который держал его на поводке, злобно дернул за него, и мальчика отбросило назад, он задыхался и едва слышно что–то лепетал.
Асандер отступил от стола и поднял руку. Кейн увидел, что у короля нет левой ноги, вместо нее — деревянный протез.
— Довольно. Дай мальчику отдышаться.
Бандит ослабил натяжение веревки, и Брик судорожно вдохнул воздух, его лицо было почти таким же красным, как волосы. Кейн заставил себя расслабиться. Еще секунда, и он бросился бы на мучителя Брика, невзирая на последствия.
Пятибрюхий, должно быть, заметил его намерение.
— Те двое ублюдков — себе на уме, — заявил жирный бандит, сверкнув злобным взглядом на Кейна и Джерека. — На твоем месте, мой король, я бы убил их поскорее.
— Твой совет принят к сведению, кузен.
Повисла тяжелая тишина.
— А что случилось с твоей ногой? — спросил Кейн. Пятибрюхий встретил его дерзость возмущенным возгласом, но король поднял руку, предотвращая всплеск гнева кузена.
Казалось, вопрос не возмутил его. Даже наоборот, он выглядел, скорее, довольным.
— Мальчишкой я упал с лошади и переломал все кости в ноге. Моя семья бросила меня умирать. Я бы погиб, если б не Шара. — Его взгляд упал на провидицу и задержался на ней, и этот взгляд Кейн прекрасно распознал. Самопровозглашенный король был безнадежно влюблен в своего иностранного советника. — Она пришла ко мне и рассказала, что предвидит для нас славное будущее, но, если я хочу жить, чтобы увидеть его, мне сначала нужно отрезать ногу.
— То, что не имеет ценности, должно быть принесено в жертву, — мягко сказала Шара.
Асандер кивнул.
— Под руководством Шары я научился читать и оказывать влияние на сердца людей словом и убеждением вместо грубой силы. Самые разные банды Бесплодных земель стали объединяться вокруг меня. Со временем все преклонили колена.
— Мой дядя не стал, — сказал Брик, хотя прозвучало это устало. Слишком устало для мальчика его лет.
Асандер ухмыльнулся.
— Твой дядя одним из первых поклялся в верности и повиновении. Но он скрылся, когда Шара прочла в языках пламени твою судьбу. Гластон считал себя умным, но он не смог принять то, чему научила меня Шара.
— Он не был готов принести жертву, — отозвалась Шара.
— Назала все рассказал мне о тебе и о твоих жертвах, — проворчал Кейн. — Твой братец — еще тот тип. Даже представить не могу, что заставило его сказать «хорошего понемножку» — и свалить от тебя подальше. По–моему, нет преступления хуже, чем убийство собственной семьи.
Шара улыбнулась.
— Я покажу тебе кое–что.
Кейн смотрел на мрачное озеро. Время от времени темная жидкость вздувалась пузырями, которые с треском лопались, словно под поверхностью что–то происходило.
— И на что я такое смотрю? — спросил он осторожно.
Шара повернулась к бандиту, стоящему рядом с ней. После того как они вышли из шатра, тот держал Кейна под прицелом лука.
— Видишь тот плавающий предмет вон там? — Она указала на неразличимую массу в двадцати футах от берега. — Иди. Достань это для меня.
Бандита этот приказ, похоже, не порадовал.
— А что, если я там застряну?
— Не застрянешь. Смола гуще возле середины озера. Так близко к берегу это почти как вода.
— А как насчет него? Приказ короля…
— Полезай в озеро! Сейчас же. — На секунду глаза провидицы полыхнули красным, словно распахнулись врата ада.
Бандит побледнел. Затем он положил лук и побрел в озеро.
— Положи это на землю, — приказала Шара, как только разбойник вернулся с предметом, с которого стекали капли жидкости. Он сделал, как было сказано, но, опустив его наземь, кажется, осознал, что это такое, и отпрыгнул назад, взвизгнув от страха.
Кейн уставился на жутковатый трофей. Это была лошадиная голова, лишенная большей части плоти и мышц, покрытая липким черным веществом из озера, но по форме — безошибочно конская. Изо рта — туда не добралась смола — торчали несколько желтых зубов.
Он снова повернулся к озеру. Даже в меркнущем свете он увидел теперь: то, что представлялось ему кусками скалы, было, на самом деле, фрагментами тел, и не только лошадиных. Ему показалось, что он заметил женскую голову, подпрыгивающую на волнах менее чем в шести футах от того места, где они стояли.
— Что за чертовщина здесь произошла? — прошептал Кейн.
— Озеро, которое ты видишь перед собой, — новое образование на этой земле. Прежде чем его затопило, это было нейтральное место встречи яханских племен. Один раз в два года коневодческие племена собирались здесь со всего севера для торговли. Их численность составляла десятки тысяч.
Кейн начинал догадываться о жуткой истине.
— Продолжай, — сказал он.
— Несколько веков назад мой брат и я поселились среди яханов. Несмотря на свою свирепость, коневоды оказались гостеприимными. Возможно, они стали доверять нам из–за цвета нашей кожи. Мы были не такими, как бледные южане, с которыми они годами вели постоянные стычки. Мы овладели во многом их культурой, даже стали получать удовольствие от образа жизни яханов, по мере того как старели вместе с ними. В конце концов, мы познали непреклонное движение времени. И мы начали осознавать собственную смертность.
— Да, — тихо сказал Кейн. — Мне знакомо это чувство.
Шара опустила руку в озеро и, к ужасу Кейна, вытащила оттуда отрубленную голову, проплывавшую мимо. Провидица подняла ее и с любопытством стала рассматривать. Глаза уже давно сгнили, но по лицу еще можно было определить, что некогда эта голова принадлежала молодой женщине.
— Мы вспомнили наставление нашего господина по практике кровавой магии. Принеся достаточно определенное число жертв, можно обрести даже бессмертие. И вот мы стали ждать, пока племена все соберутся. Вместе с другим учеником нашего господина, Волгредом, мы раскололи землю под этой низиной. Черная смерть хлынула вверх и поглотила коневодов. Тех, кто пытался бежать, мы силой возвращали назад. Мужчины, женщины и дети — все умерли, их останки сохранились в этом озере. В течение нескольких дней яханы почти полностью были истреблены.
Шара швырнула голову назад в озеро, она шлепнулась с громким всплеском, медленно погрузилась в пахучую жижу и затем исчезла. Кейн смотрел на женщину, поражаясь тому, как за столь приятной внешностью могло скрываться такое чудовищное зло.
Сопровождающий их бандит, должно быть, тоже поразился этому. Он направил на провидицу лук со стрелой наготове.
— Ты — чудовище, — прошептал он. — Ты погубила целый народ.
Шара подняла руку, и бандит внезапно дернулся, словно его ударили.
— Да, — спокойно сказала она. — И я сделала бы это снова. На самом деле, я испытывала большее сожаление из–за потери лошадей. По крайней мере, они могли бы послужить определенной цели. Яханы были обыкновенными людьми. Их исчезновение — невелика потеря. — Провидица указала на озеро. — Ты не годен для службы. Утопись!
Не сказав ни слова, бандит беспрекословно пошел в озеро.
Он двигался, неестественно наклонившись, будто его телом управляли невидимые нити. Кейн подумал, что именно так оно и было. Глаза провидицы светились красным, пока она творила свою подлую магию, и он подумал было броситься на нее, но его руки оставались связанными, а какой именно магической защитой обладала эта женщина — неизвестно. Остальным в шатре придется плохо, если он понапрасну расстанется здесь с жизнью.
Бандит вскоре растворился в смоляном озере. Шара повернулась к Кейну и пожала плечами.
— Не огорчайся из–за него. Его судьба была решена в тот миг, когда я выбрала его, чтобы сопровождать нас сюда.
— Ты — хладнокровная стерва! — рявкнул Кейн.
Шара в ответ просто улыбнулась.
— Я привела тебя сюда не только для того, чтобы показать это. Прошлой ночью меня посетило видение. Этого я еще никому не открыла. В моем видении я видела четверых мужчин. Трое были королями. Четвертый нес меч.
— Какое это имеет отношение ко мне?
— Как я понимаю, тебя называли Мечом Севера, Бродар Кейн. Воин, которому нет равных. Беспощадный убийца.
Кейна передернуло.
— Это было очень давно.
— В моем видении был ты, Бродар Кейн. Ты стоял перед бандитским королем. Ты преклонил колено перед Королем- Мясником. И ты послал Сломленного короля на смерть.
Слушая эти слова провидицы, Кейн почувствовал, как по спине у него побежали мурашки.
— Кто были эти короли? — спросил он. — Ты видишь их лица?
— Бандитский король — это, очевидно, Асандер. Что до двух других, кто может сказать? Я знаю только, что ты будешь нужен для грядущих событий. Асандер намеревается сжечь тебя заживо, но Структура велит делать то, чего Она желает. Тебе нужно позволить следовать своим путем до его завершения.
Слова Шары не сразу дошли до Кейна.
— Ты меня отпускаешь?
— В некотором роде. Ты без труда совершишь побег.
— Да? А как Асандер?
Шара осмотрела свои ногти.
— То, что нужно знать королю, определяю я. Он — полезное орудие, но тем не менее всего лишь орудие. Полагаю, он пошлет вдогонку людей. Тебе следует спешить на север.
— А мои друзья?
— Их не было в моем видении.
— Без них я никуда не уйду.
Шара приподняла бровь.
— Ты говоришь так, словно не боишься смерти.
— Одно из преимуществ старения — знание, что смерть — всегда за углом. Нет смысла ее бояться.
На губах Шары заиграла призрачная улыбка.
— Твои друзья не имеют для меня никакой ценности. Если они тоже убегут, что ж — невелика потеря.
— А что насчет Брика? Ты сказала, что он — дитя из пророчества. Что он приведет назад истинных правителей севера.
Шара пренебрежительно махнула рукой.
— О, он уже сделал это. В ваших вещах я нашла яйцо. Ты понятия не имеешь, что это, так ведь? Истинные хозяева севера в самом деле вернутся — и будут служить мне.
— Назала, казалось, был уверен в особой ценности Брика.
— Мой близнец плохо разбирался в тонкостях прорицания. Этому дурню лучше быть трупом. Ему всегда было уютнее среди мертвецов.
— Похоже, на этом мы закончили.
— Не совсем. — Шара завела руки за спину, и ее шелка неожиданно упали наземь, оставив ее совершенно нагой. — Большая редкость — встретить великого мужчину. Это следует ценить, пока есть возможность, ибо нити наших жизней часто обрываются. Я предлагаю себя в качестве благодарности за то, что с прозябанием моего брата в этой жизни покончено. — Насладись мной, Меч Севера!
Кейн смотрел на совершенную фигуру Шары, ее округлую грудь, и гладкую кожу, и ярко–красные губы.
Затем он отвернулся и сплюнул.
— Я женатый мужчина, — сказал он. — И даже если бы им не был, я скорее утопился бы в этом озере, чем лег с тобой.
— Я могла бы заставить тебя, — прошептала Шара. — Захватить контроль над твоим телом, как сделала с тем дурнем, которого послала на смерть.
Кейн сощурился. Встретившись взглядом с Шарой, он смотрел ей в глаза решительно и без страха.
— Возможно, ты и могла бы. Но я вот что тебе обещаю. Однажды я найду тебя, и никакая кровавая магия и принесенные в жертву невинные души не спасут тебя от того, что я с тобой сделаю.
Шара помолчала минуту.
— Прекрасно, Меч Севера, — прошипела она наконец. — Давай вернемся к королю. — Она наклонилась, чтобы поднять свою одежду. — Надеюсь, что Структура никогда не пожелает, чтобы мы встретились вновь.
