Глава 30

Несколько дней спустя я все еще чувствовал себя слегка задетым новообретенной независимостью Сэма. «Значит, ты несчастен, потому что Сэм играет в компьютерную игру с другими детьми? – недоверчиво уточнил Дэн. – У тебя все в порядке с головой?» Веду сына после школы в кафе. Небо кажется застывшей белесой массой, в воздухе поблескивает серебристая морозная взвесь. Мы идем, взявшись за руки, лавируя в толпе других родителей с детьми, болтающих о том, как у них дела в школе. Решаю поинтересоваться у Сэма тем же самым, ожидая получить привычный односложный ответ.

– Как прошел твой день?

– Нормально. Бен стукнул меня линейкой по ноге. Но я сказал учителю. Я рассказал про него, и учитель его пересадил. Теперь со мной сидит Грейси.

– Вот и хорошо. Ты все правильно сделал. Молодчина.

– У меня теперь есть друзья. Как Оливия. Я знаю, что делают друзья. С ними здорово.

– Все правильно. С ними здорово.

– Когда мы придем в кафе, можно мне вспененного молока?

– Да, конечно. А больше ничего интересного в школе не было? Научился чему-нибудь новому?

– Научился делать дверные ручки, которые работают.

– Ты про школу или про «Майнкрафт»?

– Про «Майнкрафт».

– Тогда это не считается. Но ты все равно молодец.

Потихоньку, полегоньку, говорю себе я. Потихоньку, полегоньку.

Мы подходим к знакомому зданию, и я вижу, что на стене над массивной стеклянной дверью уже висит объявление «Сдается в аренду». Внутри несколько столиков занято родителями с детьми в школьной форме; еще за одним торчит парень в вельветовом пиджаке и шарфе, которого можно застать здесь в любое время; юная парочка сидит в молчании, уткнувшись каждый в свой смартфон. За стойкой стоит любимый бариста Сэма и хлопает по кофе-машине, как будто это телевизор, который вдруг забарахлил. Завидев нас, он улыбается и машет Сэму рукой.

– Вам как обычно?

Сэм весело кивает.

– Я умею делать дверные ручки, – сообщает он.

Мы идем в конец зала, и внезапно я вижу знакомое лицо, которое заставляет меня на миг дрогнуть. Это Изобел. Она сидит в одном из продавленных кресел, а Джейми лежит животом на кофейном столике перед ней, возя по полу машинку. Господи, думаю я, как неудобно. Память мгновенно переносит меня на ту вечеринку в клубе: предвкушение чего-то нового, поцелуй, и вот я уже, как полный идиот, спасаюсь бегством. Чувствую, как щеки у меня начинают пылать от смущения, но ровно в тот миг, когда я уже подумываю смыться, пока не поздно, Сэм тянет меня за руку и тычет пальцем.

– Смотри, папа, там твоя подруга! – кричит он.

Изобел вскидывает глаза и без малейшей заминки широко улыбается нам обоим, машет рукой. Чувствую себя тем самым зайцем в свете фар – очень трусливым зайцем, который сбежал со свидания и даже не удосужился объяснить почему. И тем не менее я пристыженно плетусь к ней, а Сэм плюхается за стол рядом с Джейми. На Изобел очередное красивое винтажное платье, на этот раз с пышной юбкой из переливающейся синей ткани.

– Привет! – непринужденно здоровается она. – Как дела?

– Да все в порядке, – осторожно отзываюсь я, устраиваясь напротив нее на стуле.

Не очень понимаю, как вести себя в этой ситуации, да и саму ситуацию не очень понимаю. Теперь мы оба будем делать вид, что ничего не произошло? Может, она вообще уже все забыла?

– Что-то после той вечеринки от тебя не было ни слуху ни духу, – замечает она.

Значит, все-таки не забыла.

– Ну да, – соглашаюсь я. – Э-э… прости.

Бросаю осторожный взгляд на Сэма, но он всецело поглощен попыткой отобрать у Джейми машинку. Она прослеживает направление моего взгляда, и когда я вновь смотрю на нее, на ее губах мелькает понимающая улыбка.

– Все в порядке, – произносит она негромко. – Я все понимаю. Все случилось слишком быстро, да?

Твержу себе: только не вздумай говорить: «Дело не в тебе, дело во мне», только не вздумай!

– Дело не в тебе, дело во мне, – произношу я вслух. Твою мать. – Ну то есть прости, надо же было ляпнуть такую банальность.

Сэм с Джейми теперь катаются по полу, не то дружески обнимаясь, не то сцепившись в ожесточенной драке, но я пытаюсь не обращать на них внимания. Когда они подкатываются ко мне, приподнимаю ногу, чтобы они могли без помех прокатиться под ней.

– Но ты, конечно, мог бы хоть как-то проявиться потом, – упрекает она меня. – Я чувствовала себя полной дурой.

– Знаю. Мне было неловко. Я растерялся, но все равно был тебе благодарен. Давненько меня так не накрывало.

– Давай останемся друзьями, – предлагает она. – Будем считать это опытом.

– Ты ко мне слишком добра. Я такой идиот.

– Да уж, этого у тебя не отнимешь. Но моему сыну, похоже, нравится твой, так что давай вести себя как взрослые люди.

Бариста приносит нам наши напитки, и Сэм, поднявшись с пола, плюхается на диван рядом со мной в предвкушении молока с печеньем.

– Прошу вас, мсье, – произносит бариста, ставя перед Сэмом его стакан. – Ну что, это последнее ваше молоко в нашем кафе?

– Вы уже закрываетесь?

– Дорабатываем последнюю неделю. Помещение так пока и не сдали, но мы все равно съезжаем.

– Очень жаль, – говорю я.

– Да, тут хорошо. Знакомишься со всеми. Видишь, как завязываются отношения, образуются и растут семьи. Видишь, как дети играют и… – он бросает взгляд на Сэма с Джейми, – лупят друг друга по голове игрушками. Это – часть атмосферы. Это тебе не какая-нибудь модная кофейня в центре города, куда люди заскакивают на бегу, заказывают моккачино с обезжиренным молоком и несутся дальше по своим делам. У нас есть клиенты, которые сидят здесь целыми днями. Таких мест в наше время осталось совсем немного.

– А вы не думали сами этим заняться? У вас отлично получается.

– Ха, нет уж. Я подрабатываю тут, только пока не допишу диссертацию. Как только закончу, меня здесь не будет. Все равно к тому времени здесь будет элитное жилье, как и во всех остальных местах.

– Нет, не говорите так! – восклицает Изобел. – Только сюда Джейми может прийти, чтобы по-настоящему расслабиться.

Джейми в этот самый момент скачет на кресле, швыряя в окно шахматные фигуры.

– Ну, может, кому-то из вас стоит этим заняться, – говорит бариста. – Вы здесь бываете чаще, чем кое-кто из персонала.

– Отличная идея, – подхватывает Изобел, поворачиваясь почему-то при этом ко мне. – Это то, что тебе надо!

– Что? Нет! Я не знаю о том, как управлять кафе, ровным счетом ничего. Да я взорву кофе-машину.

– О, они практически неубиваемые, – успокаивает меня бариста. – Управлять кафе довольно просто, если верить владельцу, – при условии, что вы не против часами молчать и рыдать над калькуляционными листами.

– Гм, все как я люблю.

– Серьезно, – продолжает Изобел. – Нашей округе просто необходимо хорошее кафе. Все вокруг заполонили крупные сети, а если не они, то всякие пафосные места, где нужно быть экспертом по кофе, чтобы сделать заказ, а уж если ты попросишь сахар или, не дай бог, печенье, чтобы макать его в чашку, на тебя просто посмотрят как на ненормального.

– Ну, я не знаю…

– А ты как думаешь? – спрашивает бариста Сэма. – Сможет папа управлять кафе?

– Да! – отвечает Сэм. – Можно будет поставить «Иксбокс», чтобы все могли играть. Только чур я первый.

– Вот видишь, – говорит Изобел. – Это же готовый бизнес-план. Ну то есть я разбираюсь в розничной торговле, так что могла бы тебе помочь. Когда я только занялась нашей комиссионкой, составила список «за» и «против», и «против» оказалось намного больше – мне даже пришлось взять еще один листок! Но потом я представила себе полный зал прекрасных винтажных платьев, патефон, льющийся из него рок-н-ролл, постеры из старых фильмов на стенах. И мне так всего этого захотелось! Это не самая легкая работа, но я всю жизнь потом жалела бы, если бы не решилась.

– Так в том-то и дело. У тебя была страсть, и ты ей поддалась. А я не уверен, что во мне это есть.

– Еще как есть, – возражает она. – Человек, в котором нет страсти, не способен так целоваться.

Чувствую, как багровею до корней волос, и инстинктивно повожу глазами вокруг в поисках Сэма.

– Не переживай, – говорит она. – Они там с Джейми в углу устроили дуэль на мечах из свернутых газет.

– Ясно. Прости еще раз.

– Слушай, успокойся уже, глупыш. Смысл в том, что в тебе это есть. Ты знаешь, как это место важно для Сэма, для Джейми, для меня. Людям нужна возможность пойти куда-то, помимо дома или работы, куда-то, где их не воспринимают как безликую массу, – не то что в крупных сетевых заведениях. Уж ты-то это понимаешь. Ты бы давал людям почувствовать, что им здесь рады. Людям необходимо чувствовать, что им рады, – особенно таким чудикам, как мы. Нужно только, чтобы тебе кто-то немного помог – кто-то, у кого есть опыт в сфере общественного питания.

И я невольно думаю: Клер. Клер работала менеджером ресторана. Но я тут же отметаю эту идею. Во-первых, весь этот разговор кажется мне полным бредом. Во-вторых, Клер с Мэттом до сих пор со мной не разговаривают. Еще одни испорченные отношения, которые мне придется каким-то образом реанимировать. Кажется, в последнее время я только этим и занимаюсь.

В таком духе мы с Изобел и болтаем, пока мальчишки возятся и гоняются друг за другом вокруг нас. Я рассказываю ей про «Майнкрафт» и турнир, о том, что мы собирались принять в нем участие, но теперь, скорее всего, не станем, хотя замок Сэма восстановили и он, похоже, опять полюбил эту игру. Я пару раз пытался поднять в разговоре с ним эту тему, но он лишь пожимал плечами. Изобел рассказывает про свой магазинчик и винтажные вечеринки. Каким-то образом мы позволяем нашему маленькому приключению отойти на второй план. Но воспоминание о касании ее губ преследует меня неотступно до самого вечера. К нему примешивается ноющая боль вины. Даже зная про Джоди и Ричарда, чувствую себя последней свиньей и знаю почему. Это потому, что я и близко не готов ее отпустить.

Некоторое время мы сидим молча и глядим, как Сэм с Джейми, растянувшись на полу, устраивают столкновения игрушечных машинок, повторяя их снова и снова со все возрастающей ожесточенностью, пока игра наконец не перерастает в потасовку и они не принимаются молотить друг друга кулаками. Настроение переменилось.

– Так, так, мальчики! – возвышаю голос я. – Сэм, думаю, тебе пора домой к маме.

– Да, Джейми, пойдем-ка тоже домой, – подхватывает Изобел. – Не хватало нам только, чтобы нас арестовали за нападение с применением смертоносной машинки «Хот вилз».

Мы одновременно поднимаемся, и я подхожу к стойке оплатить счет.

– Серьезно, возьмите кафе в аренду, – говорит бариста.

– Мы тогда сможем здесь жить, – подает голос Сэм.

– Вы что, сговорились?! – Я издаю стон.

По пути домой вспоминаю про прием у психотерапевта, на который я записывался сто лет назад. Он назначен на завтра. В этот момент Сэм вскидывает на меня глаза. Лоб его нахмурен, как будто он пытается прочитать мои мысли, выражение лица серьезное и пытливое.

– Папа, что ты делаешь? Мне кажется, тебя заклинило.

– В каком смысле?

– Иногда меня заклинивает на какой-то мысли и я никак не могу выкинуть ее из головы. Она не уходит и не уходит. Тебя тоже заклинило на какой-то мысли?

Я останавливаюсь как вкопанный.

– Эй, – говорю я. – Да, думаю, ты прав. Ты совершенно прав. Меня заклинило на одной мысли. Вернее, меня заклинило на многих мыслях. Да ты у меня просто умница.

Возможность заглянуть в голову Сэма и посмотреть, что там делается, выпадает так нечасто и на такое короткое время, что я ценю эти мгновения, как редкостные драгоценности. Я так по-дурацки тронут, что присаживаюсь перед ним на корточки.

– Спасибо, что думаешь обо мне, – говорю я. – Спасибо тебе, Сэм.

Он поспешно отводит глаза и принимается разглядывать мостовую, пытаясь уклониться как от моего взгляда, так и от моей благодарности. Я легонько взъерошиваю ему волосы, но он уворачивается. Этот непринужденный разговор стал слишком реальным. Сэм не ожидал, что его слова приведут к такому. К таким эмоциям.

Я отступаюсь, выпрямляюсь, беру его за руку и иду дальше. Все кончено, этот крохотный проблеск близости угас. Но когда мы останавливаемся у перехода, он на секунду вытаскивает свою ладошку из моей руки и легонько похлопывает меня по спине.

– Мой папа, – говорит он.

И этот момент так безупречен, что мне кажется, сейчас на нас прольется звездопад.