Глава 21
Джоди звонит мне по поводу турнира по «Майнкрафту». Сэм все это время твердит о поездке как о чем-то решенном. Ни она, ни я в этом не уверены.
Впрочем, в его любви к игре сомневаться не приходится. Мы с ним играем вместе по Интернету при любом удобном случае – иногда часик, иногда удается выкроить всего несколько минут перед тем, как Сэм идет в кровать. Я проверяю, в сети ли он, и когда вижу, что он в онлайне, меня охватывает радостная дрожь предвкушения: такого я не испытывал, наверное, с тех пор, когда мне было столько, сколько ему сейчас, когда мы с Джорджем садились играть в любимую настольную игру. Потом мы с Сэмом немедленно беремся за дело, пристраиваем к нашему замку новые архитектурные дополнения, осваиваем новые территории, любуемся тем, как наше королевство с каждым сеансом игры разрастается все больше и больше. Иногда мы болтаем, иногда молча сосредоточиваемся каждый на своей задаче, радуясь возможности побыть в игровом мире вдвоем. В эти мгновения Сэм настолько уверен в себе, что дает мне распоряжения, отправляет перестраивать изгороди в вольерах или охотиться на зомби. Его самостоятельность растет на глазах – до такой степени, что, пожалуй, пора уже устроить ей испытание за пределами нашего защищенного от чужаков мирка.
– Может, попробуем отвести его на день рождения к Табите? – предлагаю я. – Посмотрим, как он будет реагировать на толпу и шум. Мы уже давно ничего такого не пробовали.
Оба стонем про себя, вспоминая прошлую попытку отвести его на день рождения, которая вошла в историю под названием Великий Блев Мороженым. Однако в школе сейчас осенние каникулы. Несколько дней мы пытались занять Сэма чем-то, при этом не давая ему играть на приставке более двух часов в день, и подозреваю, Джоди вполне созрела для подобного эксперимента. В конце концов, если мы будем приглядывать за ним на вечеринке вдвоем, есть шанс, что все пойдет не совсем плачевно.
– Да, идея неплохая, – соглашается Джоди. – Желаю удачи.
И я понимаю, что практически всю ответственность переложили на мои плечи.
В день вечеринки я забираю Сэма из дома с утра пораньше. Вид у него слегка встревоженный, но когда я задаю вопрос, действительно ли он хочет пойти, Сэм медленно кивает. Его явно подкупили обещанием возможности потом поиграть на айпаде.
– Так, кем ты хочешь нарядиться? – спрашиваю я. – Пилотом? Супергероем?
– Ммм… Крипером.
– Э-э… ясно. Но почему Крипером?
– Потому что я похож на Крипера!
– Это тем, что, если люди подходят к тебе слишком близко, ты тоже взрываешься?
– Да! – кричит он.
И мы дружно смеемся, но я против воли задаюсь вопросом, не один ли я понимаю метафорический смысл этого высказывания. Как бы там ни было, такой выбор отсекает возможность по-быстрому заскочить в гигантский супермаркет неподалеку и купить по дешевке какой-нибудь готовый костюм. Внутренне вздыхаю. Придется мне порукодельничать. Как будто я обычный родитель обычного ребенка, который обожает мастерить поделки.
– Тогда нам с тобой придется сделать уйму всякой всячины, – предупреждаю я его.
Первым делом мы едем в Бристоль и проводим примерно час в перебежках между магазинами детской одежды. Сэм беспрестанно спрашивает, куда мы идем и что мы будем там делать. Все как всегда. В конце концов находим зеленые пижамные штаны и зеленую футболку с длинными рукавами.
– Это мой костюм? – спрашивает Сэм.
– Нет, это будет основа для твоего костюма.
– Зачем мне нужно надевать костюм?
– О господи.
По пути к дому Дэна я заезжаю в магазин товаров для рукоделия за краской и в супермаркет за картонными коробками разных форм и размеров. Когда мы поднимаемся в квартиру, я застилаю кофейный столик газетой и вынимаю ножницы, кисточки и скотч. В четыре руки красим несколько коробок в различные оттенки зеленого цвета. К моему большому удивлению, Сэм выдерживает с полчаса, прежде чем его внимание начинает рассеиваться. Впрочем, я обнаруживаю, что, если задавать ему вопросы о Криперах, можно вернуть его обратно к делу. Мы с ним никогда раньше не занимались ничем подобным так долго, и на секунду где-то в глубине сознания у меня начинает брезжить проблеск понимания, сколько я всего пропустил, торча в офисе по вечерам, а по выходным ища поводы улизнуть и расслабиться в одиночестве, вместо того чтобы поиграть с Сэмом. Говорят же, что никто еще перед смертью не жалел о том, что слишком мало времени проводил на работе. Я купаюсь в довольстве самим собой, пока Сэм не решает поэкспериментировать, взяв кружку с водой, в которой мы споласкивали кисти, и выплеснув большую ее часть на пол. Пока мы с Дэном лихорадочно вытираем лужу его футболками, вытащенными из корзины с грязным бельем, я рассказываю ему об игровой выставке и турнире. Потом интересуюсь, слышал ли он что-нибудь про это мероприятие.
– Ты что, смеешься? – возмущается Дэн. – Это же «Поколение экс»! Я каждый год туда хожу. У меня уже билет есть. Там круто.
Похоже, я совершенно случайно разбудил в нем тринадцатилетнего подростка.
– «Поколение икс»? – переспрашиваю я. – Там что, будет толпа так и не повзрослевшего сорокалетнего народу?
– Нет, приятель. «Поколение экс» означает «Поколение экстрима»!
– Ну конечно. Что же еще это может означать.
В конце концов костюм, состоящий из одной большой коробки для тела Сэма, в которой мы прорезаем дырку для головы, двух коробок из-под вина для рук и двух коробок из-под салфеток для ног, готов. Я схитрил, купив маску Крипера через Интернет, но для первого костюма это все равно очень даже неплохо. Аккуратно надеваю его на Сэма – понятно, что при такой тяжести и обилии непривычных текстур Сэм сможет вытерпеть его очень недолго. Потом подвожу его к большому, в полный рост, зеркалу в спальне Дэна. На кой ляд ему вообще понадобилось зеркало в полный рост? Спасибо хоть не на потолке, думаю я, потом, внутренне содрогнувшись, на всякий случай вскидываю глаза – проверить. Теперь, когда эта мысль изгнана из моей головы, я вновь устремляю взгляд на Сэма, который, судя по его виду, пребывает в полном восторге.
– Я Крипер! – кричит он радостно. – Сейчас я тебя взорву!
– Нет, не подходи! – восклицаю я и убегаю в коридор.
Он бросается за мной и немедленно врезается в стену. Я оборачиваюсь и вижу, как он забавно пошатывается, прежде чем навзничь полететь на пол. Уже ожидаю потока слез, но вместо того, чтобы расплакаться, Сэм хохочет и пытается подняться на ноги. Все, теперь хоть в клоунаде способен участвовать. Пожалуй, сегодняшний день вполне может оказаться удачным.
К Мэтту с Клер мы приезжаем перед обедом. Еще с улицы я слышу доносящийся из дома неумолчный гвалт – первый признак толпы перевозбудившихся детей, в чьи головенки ударил переизбыток в организме мармеладок «Харибо» и лимонада. Нажимаю на кнопку звонка и оглядываюсь на Сэма, который норовит спрятаться за моей спиной. Дверь нам немедленно распахивает маленький Бэтмен. Это Арчи.
– Классный костюм! – выпаливает он и с улюлюканьем уносится прочь.
Входим внутрь. Повсюду бродят толпы причудливо одетых ребятишек. Две девчушки в костюмах из «Холодного сердца» носятся вверх-вниз по лестнице, оставляя за собой липкие пятна колы из бутылочек, которые держат в руках. Дракула гоняется за роботом по коридору, и оба с разбегу влетают в гостиную, где группка миньонов бесконечно кружит по ковру, ровным слоем усыпанному сырными шариками. На кухне Клер, переодетая ведьмой и с раскрашенным в зеленый цвет лицом, разливает из пластмассового котла по стаканчикам вишневый лимонад. Увлекая за собой вцепившегося в мою руку Сэма, я пробираюсь к ней, едва не споткнувшись о Железного Человека, который в компании Робин Гуда устроился прямо на полу играть в «Нинтендо 3DS».
– Привет, Клер, потрясный костюм, – говорю я, пока она методично разливает галлоны шипучего напитка по рядам пластиковых стаканчиков на столешнице.
– Господи, ну и дурдом, – вздыхает она. – Думала, что после пяти лет работы менеджером в ресторане мне уже ничего не страшно, но, кажется, я себя переоценила. Посмотри, Алекс, с потолка капает желе. А я ведь даже еще его им не давала. Я считала, что оно спокойно стоит в холодильнике. Только этого мне сейчас не хватало.
Один за другим она раздает стаканчики толпе супергероев, принцесс и полицейских, которые, получив желаемое, бегут в сад, оставляя за собой след из пузыристой красной жидкости.
– Как вы? – спрашиваю я.
– Неважно. Мэтт все мне рассказал… Привет, Сэм, потрясающий костюм! Не хочешь пойти к ребятам?
Вместо ответа он как клещами вцепляется в мою ногу.
– Когда мы пойдем домой? – умоляющим тоном произносит он, и тут в кухню вбегают Арчи с Табитой.
– Так, дети, – говорит Клер, – ведите Сэма в другую комнату, мы сейчас будем играть в подвижные игры.
– Идем! – вопят они и хватают его за руки.
Он плетется за ними.
– Надо же быть такой глупой и эгоистичной свиньей! – Клер принимается прибирать на кухне, потом запихивает чашки в посудомоечную машину. – Я имею в виду Мэтта, а не Сэма.
– А, да. Он действительно сглупил.
– Как он мог? – шипит Клер. – У него хорошая работа, мы никогда не испытывали нужды в деньгах. За каким чертом ему это понадобилось?
– Он подолгу был вдали от дома, ему было нечем себя занять, а в наше время все это так просто – не сложнее, чем в компьютерную игру сыграть.
– Да-да, все это я уже от него слышала. Вот и играл бы себе в компьютерные игры! Зачем ему понадобилось всех нас ставить под удар? Да еще и скрывал от меня всю эту историю столько времени!
– И что ты теперь собираешься делать?
– Пока не знаю. Глаза бы мои его не видели, так я зла. Он в другой комнате, если хочешь с ним поговорить. Я сейчас закончу и пойду устраивать эти чертовы подвижные игры.
Выхожу в гостиную, где миньоны уже вытоптали ковер и теперь по очереди возят друг друга на кресле. В углу, с мрачным видом склонившись над портативным проигрывателем дисков, стоит Мэтт, переодетый самым печальным пиратом на свете. Вокруг шеи у него платок в розовый горошек, уже почти развязанный, жилет расстегнут. Черная повязка сползла с глаза на подбородок. Даже плюшевый попугай, примотанный к плечу скотчем, выглядит поникшим и несчастным. Какая-то маленькая девочка танцует, требуя ставить ей исключительно песни «One Direction», и время от времени бросает в него сырными шариками.
– Привет, – говорит он. – Я – пиратский диджей.
– Я так и понял. Как у тебя дела?
– Неважно. Клер со мной не разговаривает. Атмосфера кошмарная. Я боюсь, что потеряю их. Все потеряю.
И аккурат в этот момент попугай сваливается с его плеча.
– Никого ты не потеряешь, – говорю я, пытаясь не брать в голову это зловещее знамение. – Клер злится, но она не станет тебя выгонять.
– Она так тебе сказала?
– Не было необходимости.
– Но ведь это может случиться.
Он сейчас намекает на нас с Джоди – как до этого в том нашем разговоре Клер. Приятно знать, что ваши друзья держат вас за пример наихудшего сценария развития отношений.
– Послушай, это же совсем другое дело, – говорю я, чувствуя себя в точности так, как будто у меня острый приступ дежавю. – Вы двое – единое целое, что бы ни произошло, вы всегда справитесь со всем вместе. Удалось же вам столько времени посвятить выращиванию четверых детей, не придушив друг друга. Вы со всем справитесь. Все будет в порядке. Но ты должен прекратить играть на тотализаторе и пойти к психологу. Покажи ей, что ты лопухнулся, но теперь у тебя все под контролем.
– Подвижные игры! – громогласно объявляет Клер, и на ее призыв со всех концов дома немедленно устремляется толпа детей, человек, наверное, двадцать.
Они гурьбой врываются в комнату и принимаются расталкивать друг друга. Следом подтягивается парочка родителей; маячат позади, держа в руках прозрачные пластмассовые стаканчики с вином и весело болтая. Они, судя по всему, не видят ничего из ряда вон выходящего.
– Кто хочет поиграть в посылку? – выкрикивает Клер.
Ответом на это предложение становится волна одобрительного гула. Сэм зажимает уши, а Клер начинает ходить по комнате, пытаясь выстроить гостей в большой круг, причем нередко делает она это, выдергивая очередного ребенка из толпы и ставя на нужное место. Я пытаюсь впихнуть Сэма между Человеком-пауком и феечкой; мне отчаянно хочется, чтобы он тоже участвовал в общем развлечении – ну или по крайней мере не позорил меня окончательно, дуясь в углу. Ощущаю легкий укол вины за эти мысли, но постоянные неодобрительные взгляды других родителей и правда действуют на нервы.
– Давай же, все в порядке, это всего лишь «Передай посылку», – настаиваю я.
Клер достает из шкафа большой сверток в блестящей бумаге и дает его в руки Арчи.
– Так, все знают, как играть? – возвышает голос Клер. – Передаем посылку друг другу, пока музыка не смолкнет. Кто будет держать ее у себя слишком долго, тому мой помощник-пират отрубит голову своей саблей. Если, конечно, он не заложил ее в ломбард.
Мэтт угрюмо понуривается.
Едва начинает играть какая-то неизвестная мне песенка, как Арчи швыряет сверток в другой конец комнаты, угодив в лицо Белль из «Красавицы и Чудовища». Несколько ребятишек уже затеяли драку; танцующая девочка теперь с упоением вертится в центре круга. Сверток возвращается на свое место и начинает быстро двигаться по орбите, причем каждый ребенок считает своим долгом потихоньку оттянуть блестящую бумагу. Когда «посылка» доходит до Сэма, он вцепляется в нее мертвой хваткой и отказывается передавать дальше, так что Человек-паук валит его на пол, а феечка выдирает сверток из его пальцев. Я взираю на все происходящее с открытым ртом. Все это напоминает какой-то доисторический ритуал в наркотическом угаре: вся эта бьющая по ушам музыка, аляповатые костюмы и едва сдерживаемое насилие. Кто-то опрокидывает стаканчик с вишневым лимонадом прямо на юбку Золушки, и та столь яростно верещит, что несколько других ребятишек заливаются слезами. Кошусь на Клер с Мэттом и внезапно обнаруживаю, что они смеются, явно наслаждаясь этим дурдомом, причем Клер положила руку Мэтту на плечо. Решительно, только эти двое способны помириться на фоне этого торжества полиэстера и химических пищевых добавок. Ощущаю укол зависти. Это их непринужденное выражение взаимной привязанности, их способность становиться лишь крепче под ударами судьбы – будь то испорченный ковер или долговой кризис – ужасно трогает.
Музыка умолкает, с посылки с треском сдирают верхний слой оберточной бумаги, и процесс возобновляется. Сэм постепенно заинтересовывается все больше и больше, его взгляд прикован к свертку, который упрямо продолжает свой путь по рукам. Но когда на последнем круге он уже приближается к Сэму, музыка внезапно умолкает, и «посылка» остается в руках у Человека-паука. Тот срывает самую последнюю обертку и обнаруживает под ней мини-набор «Лего». Сэм пытается отобрать его, но я быстро пресекаю эту попытку. Сэм с ревом убегает на кухню. Привожу его обратно, неловко улыбаясь другим взрослым, которых не знаю и не хочу знать, но при этом готов затерроризировать им в угоду своего собственного ребенка.
Примерно в таком духе и проходит следующий час: музыкальные стулья (которые больше всего напоминают уличные беспорядки в «Диснейленде»), музыкальные статуи (все заканчивается секунд этак примерно за двадцать пять) и еще три раунда «Посылки». За это время Сэм успевает порыдать еще несколько раз, и под конец я уже буквально молюсь, чтобы все это поскорее закончилось. Пытаюсь вопросительно подмигивать Мэтту с Клер, но они слишком заняты перебором своей коллекции дисков с музыкальными хитами.
Когда с играми покончено, начинается массовая миграция из гостиной в сад и на второй этаж. Мэтт пользуется этой возможностью и ставит диск своих любимых «Coldplay». Клер подходит ко мне с бокалом вина.
– На, держи. Ну а ваши-то как дела?
– Гмм, знаешь, давай лучше не будем об этом, у вас сейчас и своих проблем хватает.
– Ты все делаешь правильно: помогаешь с Сэмом, берешь на себя ответственность, находишься с ним рядом. И тем самым даешь ей возможность немного заняться собой. Кстати, ты уже был у нее в галерее? Это что-то потрясающее.
– Нет, еще не был. Надо бы сходить. Мы с ней сейчас не особенно контачим. Я не очень понимаю, какие правила у пробного разъезда. Тут на досуге решил погуглить на эту тему. Лучше б не гуглил, честное слово. Обычно через шесть месяцев случается развод.
– Ох, Алекс, есть три вещи, которые никогда нельзя гуглить: вопросы про здоровье и отношения и твое собственное имя. Это азы пользования Интернетом.
– Спасибо тебе, Всезнающая Ведьма Веба.
Внезапно сверху слышится оглушительный шум: рев включенного на полную громкость диска. Потом раздается протяжный крик, какие-то удары, громкий хлопок дверью. Кто-то с топотом сбегает по лестнице.
– Мама! – Это Табита. – Арчи напугал Сэма!
– Я не нарочно! – хнычет Арчи. – Я просто слишком громко включил музыку.
Откуда-то издалека до меня доносится приглушенный плач Сэма.
– Где он? – спрашиваю я.
– Закрылся в ванной! – со смешком отвечает Табита.
– Это не смешно, – обрывает ее Клер.
Прохожу по коридору, через две ступеньки взбегаю на второй этаж и приближаюсь к ванной. Теперь мне отчетливо слышны его рыдания, сопровождаемые каким-то грохотом. Меня охватывает знакомый парализующий страх. Я стою на площадке, не отрывая руки от перил, и не понимаю, что мне делать. Обычно с такими вещами разбирается Джоди. На моем месте сейчас должна быть она. Подхожу к двери и дергаю за ручку. Заперто.
– Сэм, – мягко говорю я. – Сэм, выходи, все в порядке.
– Нет! – вопит он. – Я не люблю громкий шум!
– Он уже прекратился. Выходи.
– Нет, мне это не нравится! Хочу к маме!
Утыкаюсь в дверь лбом. До меня доносится стук сиденья: Сэм дергает его вверх и яростно обрушивает обратно на унитаз. Потом какие-то предметы с грохотом летят с полки то ли в раковину, то ли в ванну. Этот сценарий мне хорошо знаком, и я знаю: Сэм окончательно пойдет вразнос, если его не отвлечь. Но пока я ломаю голову, что делать, за дверью раздается звон бьющегося о кафельную плитку стекла, и я взрываюсь.
– Сэм, а ну прекрати! – ору я, хотя прекрасно знаю, что это абсолютно неправильно, потому что теперь на пол летит сразу куча вещей: он напуган, а я только усугубил этот страх. Я все испортил.
– Заткнись! Заткнись! – визжит он.
Отчаянно пытаюсь сообразить, что на моем месте стала бы делать Джоди, но в такие моменты меня либо не было рядом, либо я раздраженно уходил прочь, оставляя ее разбираться самостоятельно. Краем глаза замечаю Клер – она осторожно приближается к двери.
– Я понятия не имею, что делать, прости, – говорю я и, привалившись к стене, в отчаянии сползаю на пол.
Клер подходит к двери и негромко стучит.
– Сэм, это Клер. Хочешь поиграть на айпаде? Я принесла тебе мой. У меня на нем много интересных игр. «Энгри бердз», «Кэнди»…
Дверь распахивается, и на пороге появляется мой малыш в ошметках своего костюма. Коробка, изображавшая голову, мятая и изорванная, валяется на полу. Лицо и глаза у него красные, волосы всклокочены. Ванна позади усыпана баллончиками с дезодорантами и пеной для бритья, а пол усеивают осколки флакона с духами, источающие удушливый цветочный запах. Сэм молча берет из рук Клер айпад, садится на пол и начинает тыкать пальцами в экран.
Клер поворачивается ко мне и пожимает плечами:
– С моими это всегда срабатывает.
– Прости за ванную. Это все аутизм. Иногда это просто ничем нельзя остановить.
Она качает головой:
– Ты в курсе, что другие дети тоже так себя ведут? Табита несколько раз громила свою комнату. Это все равно что жить под одной крышей с пьяной рок-звездой. Мы не ставим в ее комнату телевизор из опасения, как бы она не выкинула его в окно.
– Ладно, я все уберу и возмещу.
– Ой, я все равно уже сто лет собиралась все это разобрать. А духи просто кошмарные. Мне мама Мэтта купила их в подарок. По правде говоря, Сэм оказал мне огромную услугу.
Позднее, когда мы отъезжаем от дома, я то и дело поглядываю на Сэма на пассажирском сиденье рядом со мной: на его большие печальные глаза, пухлое личико – и уже в миллионный раз пытаюсь представить себе образ его мыслей и что делается у него в голове. Вдруг понимаю, что всю жизнь видел в аутизме нечто вроде соперника в борьбе за контроль над Сэмом. Но, может быть, настало время заключить мирный договор? Все равно никто из нас не может одержать верх.
– Знаешь что? – говорю я. – Может, нам стоит сделать что-то другое. Устроить себе маленькие каникулы. Только ты и я.
Он молча сидит рядом со мной, с отсутствующим видом глядя в окно.
– Мы могли бы, не знаю, поехать в поход или что-то в этом роде. Может, это именно то, что нам нужно, – побыть на природе. Маленьким я любил ездить в походы с тетей Эммой и бабушкой. Конечно, мы обычно ездили летом, а не осенью, когда сыро и холодно.
Когда мы возвращаемся домой, Джоди открывает дверь, и Сэм, прошмыгнув мимо нее, прямиком взбегает по лестнице на второй этаж.
– Что-то вы рано, – замечает она. – Как все прошло?
– Не очень. Вышел прокол со стереосистемой, Сэм устроил небольшую истерику и закрылся в ванной. Но сейчас уже все в порядке. Так что теперь я даже и не знаю, как быть с поездкой на турнир по «Майнкрафту». Не уверен, что это будет Сэму по силам.
– Не надо ставить на нем крест раньше времени, – говорит Джоди. Тон у нее примирительный, но я вдруг почему-то взрываюсь.
– Я вовсе не собираюсь ставить на нем крест! Между прочим, он и мой сын тоже!
– Я не имела в виду ничего такого! Что ты как с цепи сорвался?
– А ты сама-то как думаешь?! Этот твой пробный разъезд уже выглядит как окончательный разрыв, и я понятия не имею ни как говорить с моим сыном, ни есть ли ему вообще какое-то дело до того, что я больше не живу с вами. Так что да, наверное, я действительно сорвался с цепи!
– Я пыталась поговорить с тобой об этом, но ты ушел от разговора – потому что именно так ты всегда и делаешь.
Меня мгновенно охватывает клокочущая ярость. В мозгу бушует адреналиновый смерч. Понятия не имею, что происходит, но чувствую себя загнанным в угол и вынужденным обороняться.
– Я всегда старался исполнять свой долг, это все, чего я хотел! Восемь лет пахал как вол на этой поганой работе, чтобы мы могли позволить себе дом и все остальное, что необходимо!
– А я, по-твоему, чем в это время была занята? Тянула на себе нашего сына двадцать четыре часа в сутки! Ах, у тебя был тяжелый день, потому что он устроил скандал на дне рождения? Черт бы тебя подрал, Алекс, для меня это норма жизни!
Она права. Я отвожу взгляд и смотрю, как стынет на холоде мое дыхание, превращаясь в туман.
– Прости. Я совершенно перестал понимать, что происходит. Совершенно растерялся.
– Знаю. Я тоже.
И тут со второго этажа доносится тоненький голосок:
– Мама, уже пора спать? Сколько сейчас времени?
– Пожалуй, пойду-ка я в дом, – говорит Джоди. – Послушай, я думаю, ему все же стоит поехать на этот турнир. Всегда есть шанс, что все будет ужасно, но что самое страшное может произойти?
– Ты в самом деле хочешь, чтобы я туда поехал? У меня есть программа, если тебе интересно на нее взглянуть.
– И нужно наконец как-то разобраться со школой. Думаю, нужно принять какое-то решение до конца месяца. Мне очень бы хотелось, чтобы он сам это решил. Но он твердит, что не желает ходить вообще ни в какую школу.
– Угу, – говорю я. – Я его понимаю.
Каким-то странным образом тон разговора поворачивается на сто восемьдесят градусов. Так вот как оно бывает, когда с кем-то расходишься? Эта череда сбивающих с толку мгновенных переходов от враждебности к мирным обсуждениям – это оно и есть?
– Алекс, ты большой молодец, что забираешь его каждую неделю. Я понимаю, что тебе нелегко.
На секунду мне кажется, что она сейчас протянет руку и коснется меня, погладит по лицу или притянет меня к себе, но этого не происходит, а потом этот миг безвозвратно проходит. Возможно, давно прошел. Вместо этого она потирает ладони и устремляет взгляд куда-то на другую сторону улицы. Свет, льющийся из гостиной, окружает ее лицо ореолом сияющей теплоты. Сердце у меня готово разорваться от любви к ней.
