Глава вторая. Жених
Здесь я впервые что-то вычеркнул по-крупному. Глава «Невеста» – почти вся про невесту. Глава «Жених» добирается до принца Хампердинка лишь к последним страницам.
На этой главе сломался мой сын Джейсон, и у меня язык не повернется его упрекнуть. Потому что Моргенштерн вставил в начало главы историю Флорина на шестидесяти шести страницах. И не просто историю Флорина, а историю флоринской монархии.
Скукотища? Смертная.
Отчего блистательный рассказчик завел повествование в тупик, не успело оно набрать обороты? Ответа нет. Но я догадываюсь, что подлинный сюжет для Моргенштерна – не Лютик и удивительные приключения, выпавшие на ее долю, а история короны и прочее в том же духе. Когда выйдет сокращенная версия, все на свете историки-флоринологи меня, вероятно, распнут. (Ведущие американские эксперты по Флорину работают в Колумбийском университете, а он к тому же тесно дружит с «Книжным обозрением „Нью-Йорк таймс“». Ничего тут не поделать – я лишь надеюсь, они поймут, что в мои намерения отнюдь не входило подрывать авторский замысел.)
* * *
Принц Хампердинк смахивал на бочонок. Грудь – огромная мощная бочка, ляжки – бочки поменьше. Был он невысок, но весил почти 250 фунтов и плотный был, как кирпич. Передвигался боком, по-крабьи; пожелай он танцевать в балете – был бы обречен на неизбывное разочарование. Но танцевать в балете он не желал. Он и в короли-то не рвался. Даже война, в которой он достиг замечательных успехов, бледнела пред его великой любовью. Пред его великой любовью бледнело все.
А любил он охоту.
Не выпадало дня, чтобы он никого не умертвил. Все равно кого. На заре своего увлечения он убивал лишь крупных тварей: слонов каких-нибудь или питонов. Затем, набравшись мастерства, полюбил и страдания малых существ. Мог полдня с удовольствием выслеживать белку-летягу в лесу или радужную форель в реке. Избрав себе жертву, принц становился неумолим. Никогда не уставал, никогда не колебался, не ел, не спал. В этих смертельных шахматах он был международным гроссмейстером.
Поначалу он ездил по миру и искал себе противников. Но корабли и лошади несовершенны, а поездки отнимают много времени и вдобавок мотают нервы. У царствующей особы всегда должен быть наследник мужеского пола, и, пока жив отец принца, беда невелика. Но однажды отец скончается, принц станет королем, надо будет выбирать королеву и рожать наследника – готовиться, в общем, к тому дню, когда он помрет и сам.
Проблему своего отсутствия принц Хампердинк решил так: он построил Гибельный Зверинец. Спроектировал вместе с графом Рюгеном, на поиски экспонатов разослал звероловов во все концы света. Зверинец кишмя кишел дичью, и такие зоосады еще поискать. Отметим, к примеру, что туда не пускали посетителей. Только смотрителя-альбиноса – он сытно кормил зверей, чтоб ни один не захворал и не ослаб.
Отметим также, что находился Зверинец под землей. Принц самолично выбрал место в самом тихом и глухом уголке замка. И указом повелел устроить пять этажей, с разными условиями для разных обитателей. На первом этаже он поселил быстрых врагов: диких псов, гепардов, колибри. На втором обитали сильные: анаконды, носороги, двадцатифутовые крокодилы. На третьем жили ядовитые твари: ошейниковые кобры, пауки-скакунчики, видимо-невидимо летучих мышей-вампиров. На четвертом этаже располагалось грозное царство страшных опасностей: тарантул-крикун (единственный на свете паук, умеющий издавать звуки), кровавый орел (единственная птица-людоед), а в черном пруду жил спрут-сосальщик. Во время кормежки на четвертом этаже содрогался даже альбинос.
Пятый этаж пустовал.
Принц построил его, надеясь однажды отыскать себе достойного соперника – такого же опасного, свирепого и могучего.
Тщетная надежда. Принц, впрочем, был непреклонным оптимистом, и клетка на пятом этаже всегда готова была принять гостя.
А для счастья принцу вполне хватало смертоносной живности на других этажах. Иногда он выбирал жертву по жребию. У него была огромная рулетка с изображениями всех животных Зверинца – он ее крутил за завтраком, и альбинос готовил животное, на которое она указала. А иногда принц выбирал по настроению: «Я сегодня быстрый, приведи гепарда» или: «Я нынче сильный, выпускай носорога». И разумеется, все исполнялось по его слову.
Вопрос о здоровье короля неотвратимо всплыл, когда принц готовился прикончить орангутанга. Час стоял послеобеденный, принц сражался с гигантским зверем с самого утра, и волосатая тварь наконец ослабела. Снова и снова обезьяна клацала зубами – верный признак, что сила рук уже не та. От зубов принц с легкостью увертывался; грудь орангутанга ходила ходуном – он уже задыхался. Принц отступил боком, затем еще чуть-чуть, затем ринулся вперед, обхватил зверюгу и надавил на хребет. (Дело было в обезьяньей яме, где принц то и дело развлекался с приматами.) И тут сверху раздался голос графа Рюгена:
– Есть новости.
– А отложить нельзя? – осведомился принц в пылу битвы.
– Надолго? – спросил граф.
Х
Р
У
М
П
Орангутанг тряпичной куклой осел на землю.
– Ну что там еще? – спросил принц и мимо дохлого зверя направился к лестнице.
– Ваш отец прошел ежегодную диспансеризацию, – сказал граф. – Медицинское заключение у меня.
– И?..
– Он умирает.
– Будь оно все неладно! – отвечал принц. – Выходит, надо жениться.
