25

Голос Элены в телефонной трубке был подобен ледяному душу:

– Значит, ты был прав, а я ошибалась, так?

Сэм вздохнул:

– Мне очень жаль. Впредь я такого не допущу. Слушай, я сегодня же возвращаюсь. Может, тогда и поговорим?

Ответа не было.

– Элена?

Но она уже отключилась: неудачное начало неудачного – как предчувствовал Сэм – дня. После триумфа прошедшей ночи, когда его наперебой поздравляли Лаффитт и другие полицейские, перед ним стояла задача донести новость до Ребуля. И здесь его ждет еще один неприятный момент, хотя, конечно, Ребуль и сам подозревал, что Ко ко готова ради денег на многое. На этот раз, подумал Сэм, лучше дождаться личной встречи.

Лаффитт попросил Сэма зайти к нему в кабинет перед возвращением в Марсель. Сэм выписался из гостиницы и выпил кофе с круассаном, прежде чем отправиться в центральный комиссариат, где он и застал Лаффитта в самом прекрасном, что неудивительно, расположении духа.

– А, вот и ты, Шерлок, – произнес Лаффитт, сжимая Сэма в медвежьих объятиях. – Нашел еще какие-нибудь улики? Так-так, что же я должен был тебе сказать? – Он поскреб голову и порылся в бумагах у себя на столе. – Заинтересованные лица в восторге, как ты понимаешь, да и Эрве тоже. И все они хотели бы выразить тебе свою признательность. Сегодня днем я позвоню Фицджеральдам, сообщу им радостную новость. А потом нам предстоит долгий разговор с Дюма, père et fille, хотим выяснить, что они сделали с бриллиантами, похищенными до этого. Наши коллеги из Антверпена уже работают, устанавливая все связи Дюма. В общем, день обещает быть интересным. Буду держать тебя в курсе событий. Но, прежде чем ты уедешь, я хотел бы еще раз пройтись вместе с тобой по прежним трем ограблениям.

Спустя час Сэм уже ехал в Марсель, впервые в жизни не горя желанием видеть Ребуля. Но неприятный момент можно хотя бы отсрочить. Было воскресенье, и воскресный ланч во дворце Фаро был четко отлаженным ритуалом. Ребуль приглашал полдюжины гостей, Альфонс превосходил сам себя на кухне, и ланч обычно затягивался надолго. Приватные и деликатные разговоры в это время, разумеется, были неуместны.

Сэму досталось место между Моникой и тетушкой Ребуля Лаурой, которая приехала на выходные с Корсики, где Сэм однажды с ней встречался. К радости Сэма, Элена оказалась вне зоны досягаемости, она сидела рядом с Ребулем на дальнем конце стола.

Моника с Лаурой были идеальными застольными собеседницами, обворожительными и веселыми. Еда соответствовала самым высоким стандартам Альфонса, вина текли рекой, и Сэм начал успокаиваться. Однако в четыре пополудни, когда гости стали прощаться, его оптимизм несколько угас.

Он дождался, когда Ребуль распрощается с последним гостем, а потом отозвал его в сторонку:

– Франсис, нам нужно поговорить.

Ребуль улыбнулся и покачал головой:

– Неужели ты думаешь, что Элена еще не сообщила мне?

– Да, я мог бы и догадаться. Что мне тебе сказать? Мне очень, очень жаль, что все так получилось.

Ребуль вздохнул:

– Как я уже тебе говорил, Коко всегда была одержима деньгами, это походило на наркотическую зависимость, думаю, что и отец у нее такой же. Все это очень печально. Она ведь такая талантливая женщина. Ей не было нужды воровать. Конечно, я расстроен, но не сказать чтобы удивлен. Пойдем-ка возьмем коньяка, и ты все мне расскажешь.

Он двинулся в дальний угол террасы, и Сэм почти физически ощутил на себе взгляд Элены.

Когда они снова уселись, Ребуль все еще качал головой:

– Какая же глупость. Мне до сих пор трудно в это поверить.

– Скажи, Франсис, когда Элена с тобой говорила, какой она была? Расстроенной? Злой?

– И то и другое. Расстроенной, потому что потеряла подругу, злой, потому что Коко пошла на преступление и оправдать ее невозможно: оба были пойманы с поличным. Конец истории.

– Элена готова меня за это прикончить, как думаешь?

Ребуль улыбнулся:

– Думаю, это ненадолго. Но на твоем месте пару дней я был бы осторожнее. Наверное, небольшой подарок в знак примирения пришелся бы кстати.

На следующее утро телефон Сэма зазвонил очень рано. Это была Кэти Фицджеральд, обрушившая на него поток благодарностей. Лаффитт все ей рассказал. Драгоценности были ей возвращены с полицейским эскортом в тот же день, и у Фица возникла от личная мысль отблагодарить Сэма подарком. Он уже звонил своему человеку в Париж, чтобы договориться о доставке. После обеда Кэти перезвонит, чтобы уточнить время.

Отношения между Эленой и Сэмом потихоньку восстанавливались, она даже поцеловала его в нос, вставая с постели, и он подумал, что пора уже готовить примирительное подношение, о котором говорил Ребуль. В жизни прибавилось розового цвета. Он решил поделиться толикой счастья с Филиппом.

– Хочешь услышать хорошую новость?

– Конечно, – ответил Филипп.

– Ночью в субботу мы взяли Коко, ее отца и драгоценности. Как тебе такое?

– О, мои поздравления, у тебя получилось! Должен признаться, что меня терзали сомнения. Ты просто обязан все мне рассказать.

– Прежде чем я начну, вот идея, которая, наверное, придется тебе по вкусу: продолжение статьи о вечеринке у Фицджеральдов. Неудавшаяся кража драгоценностей. Конечно, нужно будет добиться разрешения Фицджеральдов, но получится интересно.

– Великолепно. И знаешь, что еще там будет? Фотография Мими, на которой все дамы в драгоценностях, а рядом точно такая же фотография и заголовки «До» и «После». Ни одно украшение не пропало. Что скажешь?

– Дерзай, но не забудь согласовать все с Кэти. Может, захочешь еще отдать должное полиции, например капитану Лаффитту из комиссариата Ниццы.

– Я уже еду. Поговорим позже.

Элена выплыла из ванной, одарив Сэма улыбкой первый раз за последние двадцать четыре часа.

– Кажется, я тебе не говорила, – сказала она. – Сегодня у нас с Моникой девичник в Марселе. Вернемся вечером. Пока.

– Буду считать минуты, – сказал Сэм, и был вознагражден второй улыбкой за день. Жизнь определенно налаживалась.

Когда Элена ушла, Сэм первым делом завернул в кухню, где провел весьма продуктивные полчаса в обществе Альфонса. Оттуда он повел Альфонса в новый дом, где больше не было рабочих, и там все утро Альфонс учил его управляться с оборудованием. Индукционная варочная панель, обтекаемая многофункциональная плита, отдельная паровая духовка – все это были необходимые для шефа приспособления, которых Сэм старательно избегал всю свою жизнь.

Альфонс ушел незадолго до полудня, а его изможденный ученик, сидя на солнышке, как раз принимал тонизирующий бокал rosé, когда у него зазвонил телефон. Это была Кэти, как и обещала, и голос ее звучал восторженнее, чем обычно. Фиц преодолел все препятствия, и экспресс-доставка гарантировала, что все будет завтра утром. Это удобно? На самом деле это как нельзя лучше согласовывалось с планами Сэма. Он назвал Кэти адрес и пообещал перезвонить, как только подарок доставят.

День прошел за разными делами, и, уходя из дома ранним вечером, Сэм был уверен, что его маленькое подношение в знак примирения вернет ему расположение Элены.

Он застал ее во дворце Фаро на террасе в обществе Моники и Ребуля, усталую, но счастливую. День в Марселе прошел отлично: дамы гуляли по городу, делали покупки, обедали и снова бродили по магазинам. Они, конечно же, обсуждали своих партнеров и пришли к выводу, что тем здорово повезло.

Перед ужином везунчикам устроили импровизированный показ мод: Элена с Моникой демонстрировали свои приобретения. А Ребуль, пользуясь паузами, необходимыми для смены нарядов, расспрашивал Сэма, как развивается «ситуация» с Эленой.

– Стало немного полегче, – сказал Сэм. – Надеюсь, завтра все исправится. Ты точно не будешь против, если я позаимствую Альфонса на часок-другой?

Ребуль улыбнулся:

– Нисколько. Не хочешь заодно позаимствовать и его колпак?

Следующее утро началось с коротких переговоров за завтраком.

– У меня для тебя небольшой сюрприз, – сказал Элене Сэм. – Мне придется уйти на все утро, но к обеду все уже будет готово.

– А я могу пойти с тобой?

– Нет. Это исключено.

– Даже если пообещаю хорошо себя вести?

– Нет.

Элена обиженно надула губы, но это явно было сделано в шутку, и Сэм, уходя, насвистывал.

После короткой остановки в Марселе он приехал в свой дом, чтобы приготовить подарок. Домашний обед, состряпанный – с небольшой помощью Альфонса – лично Сэмом. Меню было простое: холодный суп с дыней, filet mignon с соусом из красного вина, салат с бальзамическим уксусом и просто неприлично шикарный шоколадный торт от Альфонса. Ко всему этому – любимое вино Элены, «Châteauneuf-du-Pape Vieux Télégraphe», урожая две тысячи десятого года.

Сэм только начал раскладывать продукты, когда услышал рычание мотора, он вышел и увидел грузовик службы доставки и двух грузчиков. Прибыл подарок Фица: дюжина деревянных ящиков, которые грузчики опустили на пол в кухне с некоторым почтением. Сэм читал сопроводительные бумаги со все нарастающим изумлением. Два ящика «Château Lafite Rothschild». Два ящика «Chateau Latour». Два ящика «Romanée-Conti La Tâche». Два ящика «Grand Cru Chablis». Два ящика «Krug Champagne». И еще два ящика «Château d’Yquem». В общем, заложены основы по-настоящему исключительного винного погреба.

Ко всему этому прилагался конверт, в котором лежал штопор и записка от Фица всего с одним словом: «Наслаждайся».

Сэм тут же позвонил Кэти. Она была в восторге, что он в восторге, и разговор завершился обещаниями встретиться, как толь ко Сэм и Элена выкроят свободное время. Но пока предстояло заняться обедом.

Сэм начал с маленького столика на террасе, который он выбрал для этого важного события, и сервировал тем, что захватил во дворце Фаро: разложил толстую льняную скатерть и салфетки, разместил хрустальные бокалы, серебряные приборы и тончайший костяной фарфор. В центр стола он поставил букет белых роз, купленный в Марселе. Он отошел назад, любуясь делом своих рук, и тут услышал громыхание фургона Альфонса. Шеф-повар тут же кинулся к столу, внеся несколько едва заметных исправлений, и только потом развернулся к Сэму:

– Voilà, вот теперь идеально. Пошли за мной.

Он открыл заднюю дверцу фургона, вручил Сэму большой поднос и принялся нагружать его. Здесь была маленькая супница и закрытый контейнер с дынным супом, кувшинчик с винным соусом и накрытое блюдо с шоколадным тортом.

– Ты говорил, что стейк и салат приготовишь сам, так? Держи, это тебе пригодится.

Он повесил Сэму на шею длинный, только что накрахмаленный фартук.

В кухне Альфонс дал Сэму четкие и подробные указания, как подавать суп, как подогревать остальное, как добавлять винный соус, после чего пожелал bon appétit и отправился обратно на свою кухню.

Сэм поглядел на часы. Он был рад, что по просил Оливье, шофера Ребуля, привезти Элену. Ему требовалось еще время, чтобы сделать финальные штрихи, кроме того, он хотел, чтобы сначала она увидела его в фартуке. Может, нужно было взять и колпак? Нет, пожалуй, не нужно. Колпак Элена не оценила бы.

Она появилась в половине первого. Выглянув в окно кухни, Сэм увидел, как она выходит из машины и с недоумением озирается по сторонам. Разгладив фартук, он поставил на маленький серебристый поднос два бокала шампанского и вышел ее встречать.

Когда она увидела его, недоумение на ее лице сменилось веселым недоверием.

– Я ожидала встретить тут мистера Левитта. Вы, наверное, новенький?

– Только помогаю, мадам. Только помогаю. Шампанского?

Они чокнулись бокалами.

– Добро пожаловать домой, – произнес Сэм.

Элена улыбнулась:

– Приятно сюда вернуться.

И после этих слов Элена стала такой, какой была раньше. Она восхищалась сервировкой стола, восторгалась холодным супом, и особенно ее изумил стейк с винным соусом.

– Тебе идет этот фартук, – сказала она. – Нам следует почаще устраивать такие обеды.

– Должен признаться, это не полностью моя работа. Альфонс тоже приложил руку. А шоколадный торт он сделал и вовсе без моей помощи.

Вслед за тортом явился кофе, и Сэм почувствовал, что пора снять фартук.

– Может, хочешь чего-нибудь еще?

Элена секунду смотрела на него, не произнося ни слова, и затем лукаво подмигнула:

– А как насчет сиесты?