Глава 8
Теонард и Лотер вышли из башни и по кольцевой дорожке направились к мелкинду. Даже из далека сразу видно – это башня мага. Высокая, хотя Залу Совета значительно уступает. С белыми округлыми стенами, а на верхушке заостренный шпиль. Под ней площадка, но что там делается, не разобрать.
Полузверь поморщился. Справа доносятся голоса, стук молотков, какая-то беготня, народ обустраивает быт, старается принести свою культуру и уклад. Некоторые так далеко от круга Хранителей, что никогда их не видели и вообще плевать хотели. Главное, чтоб защищали.
Когда проходили мимо замка Страга, ворг напрягся, нос задергался, а голова повернулась правым ухом к той стороне.
Теонард спросил озабочено:
– Что, Страг храпит?
Лицо Лотера нахмурилось, он ответил:
– Да вроде нет. В крепости, тихо, как в могиле. Сам Страг не знаю где, может и правда спит, но без храпа. Зато дальше, за замком, не просто ругань, а целые крики.
– Кто кричит?
Ворг напрягся сильнее, брови сшиблись, а лоб покрылся морщинами, словно решает такую сложную задачу, какие только чародею под силу. Несколько секунд пыхтел и смотрел под ноги, время от времени пиная мелкие камешки, потом произнес:
– Нет. Не разберу. Далеко слишком. Но ругаются знатно.
Теонард поправил цепочку на груди, проверяя, надежно ли спрятан осколок и сказал:
– Надо бы проверить…
– Так чего самим ходить? – удивился полузверь. – Пускай амазонки сбегают. Или отряд этого… как его… Хасавгерта, из Ялдарии который. Чего без толку вокруг бегают?
Глава окинул завистливым взором добротный замок Страга, который, по сравнению с его башней, целая крепость, роскошная и неприступная. Хотя его тоже неприступная, отбились же они с нее от кочевников, и не просто отбились, а победили, заставили врага бежать, теряя портки, а тех, кто не сбежал – добили.
Но замок вправду хорош, с башнями и стеной, по которой так хорошо ходить, делая вид, что в дозоре. Из-за нее выглядывает крыша донжона, серая и неприметная, что правильно – запутает врага, если вздумает нападать с воздуха. Вокруг замка тонюсенький ров с водой, но через него гордо лежит мост, что ведет к самим воротам.
Ворг тоже засмотрелся на резиденцию полукровки и сказал:
– Сурово, по-мужски. Обычно замки как строят?
– Как?
– Пышно, вычурно, – пояснил полузверь, – чтоб глянули и заохали, мол, какая красота. А тут – ничего лишнего. Правда розы вокруг…
Когда дошли до места, где тропа поворачивает к замку, а потом уходит дальше, в сторону кругов, Теонард свернул.
– Все-таки надо сходить, – сказал он. – Отряд Хасавгерта не бездельничает, а сторожит дальние рубежи. Амазонки вообще копыта лошадям стерли, не успевают по Цитадели бегать. Народа уже так много, что половина даже не знает, как Хранители выглядят. А должны.
– Мда, – пробормотал полузверь невесело. – Это плохо. Вожаков надобно знать в лицо и уважать. Иначе никакого порядка не будет.
– Вот и я о том.
Ворг хмуро покосился на башню мага и двинулся следом за Теонардом, который ускорил шаг, словно чувствует неладное. Это ему, воргу, слышно, как усиливается ругань и шум, а человеку остается надеяться только на богов, которые ведут их, как слепых котят.
Когда замок Страга остался позади и пошли дома первых прибывших, добротные, с хорошими крышами, большими курятниками, арбалетчик сказал:
– Успели обустроить. Так быстро, аж не верится. Кажется, только вчера тащился по болоту с клеткой за спиной, а тут… Целая Цитадель, Талисман и гора с ответственностью. Давит… Хотя б хребет не подломился.
– Не подломится, – ободрил его полузверь. – Ты вроде крепкий, на тебе пахать и пахать. А надломится – обмотаем, перевяжем и дальше пойдешь.
Он по-звериному хохотнул, но лицо резко посерьезнело, брови сдвинулись, а нос задергался с новой силой.
– Гарью пахнет. Оттуда, – сказал Лотер, указывая на бараки вдалеке. – Со второго круга, кажется, несет.
Не сговариваясь, они рванули вперед, бегом пересекли оставшееся расстояние. Когда вбежали на территорию второго кольца, въедливый запах почувствовал даже человек.
Дома тут куда скромнее, скорее наскоро сколоченные лачуги для ночлега. Народ оглядывается на бегущих людей, один из которых больше напоминает зверя или оборванца из леса. Второй получше, в одежде, с арбалетом за спиной и мечом на поясе, но тоже всклоченный и нездоровый.
Ворг прокричал на бегу мужику с вилами:
– Что горит?
– А тебе почто знать? – хмуро спросил мужик, выставляя вилы.
Глаза ворга загорелись, клыки удлинились, а волосы на руках превратились в шерсть.
– Голову оторву! – прорычал он в бешенстве.
Мужик побледнел, как обескровленная тушка, вилы выпали, он попятился, но стукнулся спиной о стену и сполз по ней на землю. Ворг махнул рукой и с Теонардом побежали дальше.
Когда завернули за очередной барак, в лицо полыхнуло огнем, оба едва успели закрыться руками. Но полузверь все равно опалил шерсть, зарычал и крепко выругался.
Небольшой домик пылает, как костер в день весеннего равноденствия, языки пламени вылетают на два человеческих роста, балки еще не перегорели, но скоро надломятся, и вся конструкция обвалится.
Рядом дерутся человек и северный гоблин. В руках коротышки крашар, кривой и блестящий в свете костра. Человек сражается мечом. Оба в ссадинах и кровоподтеках, лица в саже, человек прихрамывает, а штаны на бедре потемнели. Зеленомордый выглядит бодрее, хотя на щеке свежая рана, но сукровица уже запеклась. Оба двигаются с трудом, видимо сражаются давно и силы быстро покидают, зато народ вокруг собрался полукругом и смотрит. Кто-то тыкает пальцем, кивает, переговаривается.
Когда гоблин пошел в новое наступление, Теонард заорал гневно:
– Прекратить!!!
Дерущиеся застыли с занесенным для удара оружием, зеваки тоже замолкли и уставились круглыми глазами.
– Тушить немедленно! – снова прокричал Теонард.
Человек, который дрался с гоблином, поморщился и спросил, чуть отходя от зеленомордого, чтобы тот не пырнул, пока отвлекается:
– А ты чего приказываешь? Кто такой? Я сам решаю, чьи дома жечь, а чьи тушить.
Лицо Теонарда потемнело, как грозовая туча, рука дернулась к арбалету, но в последнюю секунду удержался и произнес:
– Я? Да в общем-то никто. Просто Теонард. А ты кто?
Человек выпрямился, хотя с раненой ногой это получилось не очень, выставил меч перед собой, косясь на гоблина, который сделал попытку обойти по дуге, но, заметив злой взгляд ворга, остался на месте.
– Я Фрол, и это моя земля. А этот, с зеленой рожей, построил тут халупу, и давай жить. Будто места им мало.
Гоблин наконец подал голос.
– Так действительно мало, – сказал он гнусаво и стал крутить крашар в руке, становясь похожим на мельницу. – Мешал тебе мой дом что ли? Жил, никого не трогал, а теперь на мне печать мести. И мстить я буду, уж точно.
Теонард покосился на пламя, которое разгорается все сильнее, а рядом несколько домов, которые еще целые, но карнизы уже побелели от жара. Потом перевел взгляд за дом, где коровник и стог сена до самой крыши, и сказал:
– Значит Фрол? Зачем ты приехал в Цитадель, Фрол? И чем промышляешь?
– Да что ты ко мне привязался? – выпалил человек и вскинул меч, не зная, на кого напасть, на гоблина, который щурится и вроде уже не идет в наступление, или на незнакомца, посмевшего вмешаться в справедливый суд.
Теонард молча покосился на ворга, тот едва заметно кивнул и метнулся к зевакам, те все еще таращатся с раскрытыми ртами. Что-то прорычал им, помахал руками, потом половина из них побежала за ним в сторону моря.
Когда те скрылись, Теонард с тревогой глянул на близ стоящие дома и сказал:
– Да смешно мне. Прямо сейчас пояс расстегивать начну, чтоб живот не давило.
– Чего это? – не понял Фрол.
Глава сдвинул плечами.
– Ну, во-первых, – проговорил он, – земля эта не твоя, а хранительская. Хранители тут все построили и сделали. Слыхал о таких? Во-вторых, это твоя корова?
Он указал на коровник возле дома, который ближе всех к пламени и уже потрескивает от жара. Фрол оглянулся и охнул, меч выпал из рук.
Схватившись за голову, он кинулся к дому и скрылся в дверях, через несколько мгновений появился с кадкой воды и опрокинул ее на стену, что ближе всего к огню.
Этого хватило лишь чтобы намочить часть цоколя, карниз же все белеет и потрескивает. Фрол простонал и снова метнулся в дом, когда вернулся с очередной кадкой и вылил из нее на стену, раздалось шипение горящего металла.
– Скобы нагрелись, – пробормотал Фрол и оглянулся на гоблина. – Это ты виноват! Тварь зеленая!
Он отшвырнул кадку и бросился к мечу, что валяется в пыли, но Теонард перегородил ему путь.
– Погоди, – сказал он. – Разве он поджег собственный дом?
– А нечего было строить на моей земле!
Глава проговорил терпеливо:
– Это не твоя земля, это земля для тех, кто нуждается в защите. А ты… От тебя в самый раз других защищать.
Лицо Фрола налилось багряным, глаза выпучились, как у жабы в брачный сезон, он сжал кулаки до хруста и прокричал:
– Ты гоблина защищаешь! Предатель! Боги покарают тебя. Да обрушится небо тебе на голову, да затопит вода твои пашни…
– Не гоблина, – проговорил Теонард спокойно. – А мир. А ты этот мир нарушаешь. Ну не понравилось тебе, что гоблин построил дом рядом с твоим. Так чего не пришел к Хранителю?
Фрол покосился на полыхающий домик гоблина, потом на свой, который в опасной близости к огню, и если не потушить – вспыхнет, как овечий пух, потом на коровник перекинется. А там сено и телушка, которая прокормит даже в голодный год.
Плечи опустились, голова повисла, он проговорил печально:
– Да больно надо Хранителям слушать дела простых людей. Они у себя в резиденциях сидят, пальчик не прищемят. А мы, вон, с гоблинами деремся. Кто поближе живет, довольны. Им что? Хранители рядом, беспорядков нет. Зато остальным только на отряды амазонок приходится надеяться, да на себя. Говорят, теперь солнечные эльфы прибыли. Вообще спасу не будет.
Лицо Теонарда омрачилось, по лбу пролегли морщины, а у губ появилась складка, какая бывает если выпить горький отвар. Гоблин тем временем, видя, что разборки не будет, убрал крашар и отошел к пеньку. Там сел, вытащил из карманов скромные пожитки, видимо то, что успел вынести из горящего дома, и стал вздыхать на разные лады.
Глава переводил взгляд с человека на гоблина, все больше чернея. Когда из-за домов появился взъерошенный ворг с огромным ведром воды, Теонард поднял на него тяжелый взгляд и сказал:
– Сколько всего надо сделать…
Лотер прорычал бодро:
– Ага. Сейчас как зальем, дыму будет… Всех снарядил, мужикам по два, девкам по одному ведру.
В эту же секунду следом за ним выбежал народ с ведрами и стали заливать домик гоблина. Ворг замахнулся, чтобы тоже плеснуть, но арбалетчик сказал тихо:
– Можешь на вот этот дом?
И указал на хатку Фрола, который уже белей солнечного эльфа, глаза стеклянные, а на меч даже не смотрит.
Ворг тряхнул головой, с волос полетели капли.
– А чего ж нет? – прорычал он со злым весельем.
Подбежав к стене, со всего размаху вылил ведро, струя долетела до самого карниза, послышалось шипение и дерево потемнело. Фрол перевел оторопелый взгляд на Теонарда.
Тот подошел и проговорил тихо:
– Хранителям не плевать. Давно уже не плевать. Ты прав, дел много, но вопрос надо решать. И мы решим.
Фрол пару секунд непонимающе смотрел на человека, который говорит такие странные речи, потом заметил стальную цепочку под воротником, и глаза расширились.
– Не уж то… – выдохнул он.
Но Теонард развернулся и размашистыми шагами направился по дорожке в сторону центра.
Лицо злое и решительное. Народ в страхе расступался, пока не вышел к первому кругу. Но даже там никто не рискнул поприветствовать Хранителя, которого здесь уже знают.
Мимо замка Страга прошел, не повернув головы. Солнце поднялось до середины неба и льет горячие лучи, заставляя деревья расти быстрее, а зверей выползать из нор, чтобы погреться.
Теонард свернул вправо и двинулся к башне мелкинда. Во внутреннем круге тихо и мирно, где-то идет неспешная работа, стучат молотки, но Теонард хмурый, как небо в дождливый день. Когда до башни осталось рукой подать, его догнал Лотер.
– Фух, – выдохнул он, на ходу убирая клыки и когти. – Еле потушили. Пришлось еще разок сбегать к морю. Хорошо, что у гоблина домик оказался крошечный. Так бы до вечера тушили. Ты чего опять недовольный?
Глава покривился.
– Гоблин тот где? – вместо ответа спросил он.
– Велел амазонке довести его до территории Гнура, – сказал ворг. – Тот даже не возмущался. Наоборот, рожа довольная стала. Еще бы, амазонки все, как одна, поджарые, складные. Даже гоблину приятно с такой рядом идти.
– Угу, – хмуро произнес арбалетчик. – Гнур теперь крик поднимет. Готовься.
– А чего, я готов, – сказал ворг, пожимая плечами.
Они остановились возле двери, Теонард занес кулак, чтобы постучать, но ворг остановил и произнес:
– Погоди. Вчера эта дверь меня шарахнула. Давай покричу лучше. Виллейн! Это мы, Лотер и Глава Совета! Отворяй!
Несколько мгновений было тихо, потом наверху послышались шаги, и через некоторое время дверь отворилась. Хранители ожидали увидеть мелкинда, но вместо этого впереди оказался пустой коридор с факелами на стенах и винтовой лестницей вдалеке.
Теонард сунулся вперед, но ворг снова придержал, а сам шагнул в коридор и шумно потянул носом. Чуть слева в стене дверца, откуда исходит синеватое сияние и негромкий гул. Ворг застыл, прислушиваясь.
На ступеньках раздались шаги, потом появился Виллейн с какими-то склянками в руках. Увидев гостей, он поднял склянки в приветственном жесте и проговорил:
– Наконец-то. Я уже половину запасов извел.
Ворг облегченно выдохнул, и они с Теонардом прошли вперед, оставив дверь нараспашку.
– На что извел? – поинтересовался Лотер.
– Да как же, – отозвался маг. – Вы же охрану не прислали. Как предлагаешь спать, когда в кладовой какое-то чудище сидит? Ну я и щит поставил. Только его поддерживать все время надо. Пришлось влезть в запасы. А их, между прочим, не так просто пополнять. Придется опять по лесу ночью на четвереньках ползать.
Хранители приблизились ко входу к кладовую и осторожно заглянули.
Комната охвачена синеватым светом и окутана коконом, словно изнутри надули пузырь, а он никак не лопнет. На столе сидит вчерашний незнакомец, мантия распахнута до живота, на боку шов, который аккуратно наложил мелкинд. Чужак смотрит перед собой не моргающими глазами, круглыми, как у рыбы, дырочки на месте носа едва заметно подрагивают.
Виллейн вошел следом в кладовую и проговорил:
– С утра так сидит.
Теонард разглядывал незнакомца, наклоняя голову то так, то эдак, ворг усиленно сопел, пытаясь что-то определить по запаху. Зато маг, довольный работой, приблизился к миске на полу и стал очень бережно капать с начала из одной, потом из другой склянки.
Появился дымок, потом вытянулся в струйку и присоединился к щиту. Тот засиял ярче.
– Назовись, – приказал Теонард.
Чужак молча посмотрел на него, в глазах мелькнула осознанность, но через секунду взгляд снова стал отрешенным.
Глава Совета снова спросил:
– Отвечай, кто такой? Зачем прибыл в Цитадель? Откуда?
Мелкинд покачал головой.
– Я уже спрашивал, – сказал он. – Молчит, как немой. Но, язык у него есть, я проверял. Его лошадь тоже осмотрел утром. Нормальная лошадь, только сильно истощена. Дал ей сена, но есть не стала. Тогда выловил Брестиду, она еще на заре мимо скакала, и вручил животную ей.
– А телега? – спросил ворг.
– Телегу за башню закатили, – ответил Виллейн, пересекая кладовку. – Амазонка сказала, у нее места нет под нее. А может побрезговала, там хлам какой-то лежит.
Он остановился возле другой миски и снова покапал из склянок, гул усилился, щит пошел волнами. Мелкинд отошел на пару шагов, любуясь работой, потом поставила склянки на пол, достал из карманов пробки и заткнул бутыли.
Потом добавил:
– В общем, говорит, ставить некуда. Сами разбирайтесь.
– Что ж они все на место жалуются… – проговорил Теонард сокрушенно.
Виллейн встрепенулся.
– Кто жалуется? Я не жалуюсь. Мне всего хватает. Разве что если б башня была повыше. У магов она должна быть самой высокой, чтоб прямо в небесную твердь упиралась, и видно было с любого края мира…
– Ага, и небесного единорога в придачу, – оборвал его ворг.
Маг насупился, недовольный, что помешали мечтать вслух, убрал склянки в карманы, в которые, наверное, даже огра можно спрятать при большом желании.
– Не знаю я никакого небесного единорога, – обиделся он. – Между прочим, я полезное дело делаю, и совершенно бесплатно. Все потому, что мелкинд. А душа у нас больше роста. Понятно вам, невежды?
Теонард кивнул, мол, конечно невежды, потом снова обратился к незнакомцу.
– Я Теонард, выбранный Глава Совета, – сказал он. – Отвечаю за благополучие и безопасность Цитадели. И должен знать, кто пребывает сюда, особенно в таком виде. Потому, как если ты со злом к нам… То…
Он похлопал себя по рукояти меча, которым Страг по доброте своей научил сносно пользоваться, но незнакомец остался безмолвным. Лишь глаза сверкнули неприятным, холодным светом.
Теонард сдвинул брови и потер подбородок, потом развернулся к воргу и мелкинду.
– Нужно вытянуть из него, откуда и зачем, – поговорил он. – Но мне некогда, поскольку образовалось неотложное дело. Даже два. Ой, нет. Три. Потому оставим его пока здесь, под щитом у мелкинда, а как заговорит, сразу зовите.
Виллейн даже подпрыгнул, глаза вытаращились. Он прошел через кладовку и встал перед Главой, задрав голову и сложив на груди руки.
– Ни за что, – сказал он. – Я и так потратил четыре колбы и три банки, а это вам не шуточки. Не известно, когда он заговорит, а мне что? Все это время его щитом прикрывать, зелья тратить? Нет, спасибо. Я свое дело сделал. Переводите куда-нибудь в другое место. Вон, у Лотера целый лес.
Ворг охнул и попятился к выходу.
– У меня нет темниц, – сказал он оправдываясь. – Держать негде.
Чужак в этот момент пошевелился, все насторожились. Он поднес ладонь к груди, прислонил, тонкие губы что-то беззвучно прошептали. Потом прижал пальцы ко лбу. Глаза засветились, как две утренние звезды, и опять неподвижно застыл.
– Шевелится, – прошептал полезверь.
Хранители ждали, что незнакомец подаст еще какие-нибудь признаки жизни, но тот будто превратился в живую статую.
Глава почесал лоб и произнес:
– Мда, эээ… Да. Шевелится. Но Лотер прав. У него не где держать пленников. Наверное, и слов в ворговском языке таких нет. Есть у вас язык? Врага сразу разрывают и никаких пленных. Да?
– Угу, – согласился полузверь, кивая.
Мелкинд завопил:
– Все равно не позволю тут оставлять! Вот и делай людям добро, дашь вам палец – по плечи откусываете!
Ворг начал нетерпеливо ходить по коридору, топать и ковырять стены, проверяя, чем те покрыты. Потом остановился возле стойки с факелом и принялся изучать, как подгибали петли. Теонард все это время тер лоб, усиленно думая под сердитым взглядом мага.
Потом выдохнул и проговорил:
– Ну, раз не хочешь, тогда переведем. У Страга большой замок, должна же там быть темница? Только Виллейн, ты все равно обеспечь защиту, пока вести будут. Ты ж у нас один такой молодец, ответственный могучий маг. Без тебя не справиться.
Мелкинд нехотя улыбнулся, даже спина чуть приосанилась. Но когда заметил, как ворг за спиной Теонарда начал пробовать зубами известь на стене, заорал:
– Да сделаю, сделаю! Только уходите поскорей. Этот зверь мне всю башню обожрет. Даже орехи из бешеной ягоды пол мешка сжевал. И хоть бы что.
– А у меня желудок хороший, – отозвался Лотер, хрустя крошкой на зубах. – Только к человечьей еде не очень.
– Все-все, – проговорил маг, выпроваживая гостей. – Постерегу пока, но стражу присылайте срочно. У меня банок мало осталось.
Едва Лотер и Теонард покинули башню, дверь с шумом захлопнулась, а по поверхности прошла прозрачная волна, послышался лязг замков.
Со стороны моря подул ветерок, принес запах свежести и соли, ворг потянул носом и блаженно закрыл глаза. Лишь, когда арбалетчик толкнул в бок, очнулся и довольно хрустнул шеей.
– А чего ты про дела говорил? – спросил он. – Какие еще у тебя дела? Или на ходу придумал?
Теонард поправил воротник, под которым надежно спрятана цепь с осколком, и сказал с досадой:
– Да если бы. Мне от близости солнечных со злости потряхивает. Аж есть не могу. А тут еще эти разборки во второму круге. Чего им не жилось? Мы же как-то уживаемся. Видал, какой пожарище устроили?
Ворг покривился и сказал с сомнением:
– Уживаемся, это громко сказано. Ты Керкегора, например, давно видел? А Грагрха? Некоторые демонстративно или по глупости думают, что если урвали кусок Талисмана и земли, можно жить с краю, мол, ничего не знаю.
– Да я бы сам так с удовольствием жил. Да только мы не всех Хранителей еще жильем снабдили, а тут уже простой народ требует участия. Я вот что подумал, надо какие-то правила создать. Прям написать на бумаге и чтоб все Хранители под ней согласились. Чтоб не получалось, как сегодня с гоблином. А то Гнур на пену изойдется.
Ворг почесал заросшую щетиной щеку и подставил ее солнечным лучам. Потом поглядел на юг, где приближается зеленое пятно в облачке пыли и сказал:
– А вот и Гнур.
