Глава 5

Т’Чалла улыбался сам себе, прислушиваясь к восклицаниям «о-о-о» и «а-а-а», которые издавали зрители, пока в тренировочном зале дворца он кувыркался на гимнастическом коне, отталкиваясь одной рукой и не снижая темпа. Дети, которых привели на экскурсию в королевский дворец, были убеждены, что кабинка, через которую они смотрели на короля, звуконепроницаемая, поэтому они не смогут отвлечь его величество во время проходящего дважды в день занятия. Им сказали, что они могут кричать и даже аплодировать в те моменты, которые им больше всего понравятся. Однако никто не подозревал, что натренированный слух Т’Чаллы позволяет ему воспринимать звуки за пределами стандартной звукоизоляции – так что он мог годами незаметно для других наслаждаться восторгом своих юных почитателей. Нечасто он мог так беззастенчиво купаться в восхищении подданных, не боясь смутить вниманием, как обычно происходило на публике. Поэтому он мог себе позволить немного покрасоваться – конечно же, только ради детишек.

Вместительный спортивный зал был оборудован всеми нужными тренажерами: боксерскими грушами, беговыми дорожками и свободными весами, а также гимнастическими снарядами, такими как бревна олимпийского уровня, маты для акробатических упражнений, брусья и подвесные кольца. Но больше всего зрителей впечатляли его упражнения с серией снарядов, которые он про себя окрестил «железными джунглями»: подвешенными у самого потолка кольцами, столбиками и платформами. Вот где он мог по-настоящему растянуться и позволить себе отработать особую технику Пантеры. Дядюшка С’Ян недавно предлагал ему просто на всякий случай повесить под «джунглями» страховочную сетку, но Т’Чалла был убежден, что легкий привкус опасности помогает держать его инстинкты в тонусе. «К тому же, – думал он, перескакивая с платформы на платформу и легко проскальзывая между рядами выступающих столбиков, – без страховки все выглядит гораздо круче».

Через несколько минут, легко махнув рукой благоговейно замершим детям, Т’Чалла лениво спрыгнул вниз на маты и начал серию растягивающих мускулы упражнений, параллельно просматривая новости дворца на голографическом экране. Он только согласился на предложение соорудить новую дамбу на границе Змеиной Долины, как в зал вошла Шури и, потягивая воду из бутылочки, включила свой собственный экран.

Одетая в похожий спортивный костюм, она проигнорировала Т’Чаллу и начала свою собственную тренировку. Король улыбнулся, вспомнив об особенностях их семьи.

– Доброе утречко, медвежонок Шури, – поддразнил ее он.

– Как скажешь, котик, – проворчала она в ответ, сгибаясь назад в мостик и аккуратно положив руки на пол. Около минуты они разминались молча, а потом Шури с громким выдохом упала на пол. Всегда хорошо чувствующий настроение своей сестры Т’Чалла упал рядом с ней и подставил свое плечо, на которое девушка положила голову. Прошло несколько минут, и вдруг Шури захихикала.

– Вонючка, – бросила она.

Т’Чалла рассмеялся:

– Это потому, что один из нас выполнил всю программу тренировок, а другой этим утром был настоящей ленивой задницей, – он легонько толкнул сестру бедром. – Ну давай, расскажи, что случилось.

Шури вздохнула:

– Мама мне не доверяет. Сейчас она хочет, чтобы я начала тренироваться вместе с твоими охранницами. Думает, меня как-то мотивирует подготовка наравне с будущими мамашами твоих детей.

– Постарайся, чтобы они не узнали, как ты их называешь, или они организуют тебе не мотивацию, а местечко под землей, – Т’Чалла начал разминать сестре плечи, пытаясь избавить ее от напряжения, которое чувствовалось почти физически. – Мама хочет для тебя всего самого лучшего, нам стоит уважать ее мудрые решения.

– Нет уж, лучшего она хочет только для тебя, Т’Чалла, – огрызнулась Шури. – А ведь она тебе даже не биологическая мама. Это я должна быть ее любимым ребенком, а не ты, ее пасынок.

Т’Чалла грациозно поднялся на ноги и перекинул полотенце через плечо:

– Она любит нас обоих, медвежонок. Но я король. Если хочешь, могу объявить, что твой тренинг – это приказ короля, а не мамино требование.

Шури подняла на него глаза:

– Значит… это была твоя идея, правда ведь?

Т’Чалла вскинул голову и посмотрел на опустевшую зрительную площадку:

– Я думал о том, как реформировать «Дора Милаж», дать им какие-то новые роли. И если они постепенно привыкнут к тому, что ты рядом, это будет шагом вперед.

Брови Шури взметнулись:

– Да неужели? Ты собираешься отобрать у них функции охранников? Или вообще полностью их распустить?

– Долгие годы «Дора Милаж» охраняли мир в Ваканде. Я не хочу разрушать столь славную традицию, – Т’Чалла размял руки и, посерьезнев, посмотрел на Шури. – Но, обладая благословением Богини Пантеры, неужели я действительно нуждаюсь в защите смертных женщин, даже таких безупречно тренированных, как они? Тебе не кажется, что их услуги гораздо больше пригодились бы кому-нибудь другому?

– Ты же не собираешься отправлять их по домам? – ахнула Шури.

– «Дора Милаж» была сформирована из восемнадцати вакандийских племен, чтобы каждое из них имело равные шансы подобрать королю идеальную невесту. Их военная функция появилась уже позднее. Но только женщины из «Дора Милаж» на протяжении десятилетий имели возможность стать невестами Пантеры.

– Как твоя мама, – прошептала Шури.

– Похоже, пора обратиться к фактам. Годы служения «Дора Милаж» остаются позади. Может быть, они сумеют найти себе иное место под солнцем, а может, их принцессы укажут им верный путь, – Т’Чалла улыбнулся Шури и отвернулся.

– Ты же знаешь, что я тоже могла бы стать Пантерой, если бы все сложилось чуть иначе, – Шури поднялась на ноги и смотрела, как Т’Чалла направляется в душ. – И, знаешь, пожалуй, я вызову тебя на турнир в следующем году.

Уже в дверном проеме Т’Чалла обернулся:

– Просто не забывай – я полностью в тебя верю, сестрица. Как и мама. Помни об этом.

И он исчез за дверью.

Громкоговоритель, размещенный на невзрачной офисной двери, слегка зашипел.

– Могу я вам чем-то помочь, сэр? – произнес женский голос.

Высокий мужчина, одетый в коричневый тренч и шляпу, продолжал улыбаться, даже когда заговорил в микрофон:

– Скажите Фридмену, что Улисс Кло прибыл, как и договаривались.

Камера на секунду сфокусировалась на его лице, а потом двери начали медленно открываться; за ними оказалась приемная. Кло прошел через нее и вниз по коридору в офис, где тот самый мужчина с зубочисткой праздно растянулся за большим деревянным столом. Положив ноги в ковбойских сапогах на подоконник, он окидывал взглядом парковку.

– Кло, – произнес мужчина, не поворачиваясь.

– Фридман, – ответил Кло, подвигая стул к столу. – Для меня нашлась работка?

Фридман повернулся на стуле и осмотрел Кло с ног до головы:

– Что, сразу к делу? Даже не задашь вежливого вопроса вроде «как поживаешь»? Сразу начнем с обсуждения работы, да?

– Пересекать международные границы для меня сейчас не очень просто, ты и сам знаешь, – угрюмо произнес Кло. – Так что давай просто обсудим, что нужно, и я пойду домой.

Жевавший зубочистку открыл верхний ящик стола, достал папку из манильской бумаги и толкнул ее к Кло. Тот вынул одну из фотографий – черно-белый снимок Т’Чаллы в костюме Черной Пантеры на улице Вашингтона – и поднес ее к свету.

– Я так и знал, что ты воспользуешься возможностью убить двух зайцев одним выстрелом, – усмехнулся Фридман.

Кло пару минут изучал фото, а потом поднял глаза на ухмыляющегося Фридмана:

– Почему вас так волнует Ваканда? Конечно, признаюсь честно, я бы не упустил шанс отстрелить ему башку, но какого черта Америка так в этом заинтересована?

– У-у-у… – Фридман пригрозил Кло пальцем, – ты же знаешь, что это против правил. Я даю тебе мишень, ты получаешь деньги, а потом каждый идет своим путем.

Кло откинулся в кресле:

– Я не говорю, что это невозможно, но это явно работа не для одиночки, понимаешь? Мне понадобится прикрытие.

– Великий Кло не справится один? – засмеялся Фридман. – Похоже, я выбрал для этого задания не того чистильщика.

Кло подался вперед, постукивая пальцами по краю стола:

– Я единственный из ныне живущих, кто способен выполнить эту работу, что вы и так отлично знаете, иначе бы не пригласили сюда. Но я не настолько пришибленный, чтобы в одиночку уложить и Черную Пантеру, и его куколок-дьяволиц. Нам понадобятся особые наемники, а вам их будет найти легче, чем мне. Договорились?

Фридман пожал плечами:

– Можешь тратить гонорар на что хочешь. Мне нужно, чтобы все было сделано гладко. Я найду несколько подходящих кандидатур. Дай мне пару дней.

Кло кивнул и засунул фотографию Т’Чаллы в карман тренча:

– Условия стандартные?

– Разумеется. Половина – авансом, вторая часть – после выполнения работы, – Фридман впервые заговорил серьезно. – Есть очень солидные люди в частном секторе, которые хотели бы связаться с тобой, если ты удачно провернешь это дельце. Каковы наши шансы на успех, если оценивать реалистично?

– Весьма высоки. У меня… есть опыт взаимодействия с Пантерами, – Кло поднял правую руку, согнул пальцы, и послышалось негромкое механическое жужжание.

– Убедись, что не стер всю страну с лица земли, – добавил Фридман. – Там есть весьма ценные технологии, которые мои клиенты хотели бы позаимствовать, пока все будут в панике.

– Обещать не могу, – Кло улыбнулся и исчез за дверью.

Т’Чалла ненавидел свой трон.

«Нет, – думал он во время уже третьей аудиенции за день, – ненависть – пожалуй, слишком сильное слово. Скорее, неприязнь». Ему было неудобно восседать на ониксовом кресле со слишком высокой спинкой. Он вспомнил, как запрыгивал на папино колено, когда тот сидел на этом же самом троне; то бесконечное чувство стыда, когда стоял перед троном и признавался, что сломал Копье Священного Ветра; а еще выражение гордости на лице Т’Чаки, когда сказал отцу, что прошел первый уровень тренировок.

С троном было связано множество волнующих воспоминаний. Когда Т’Чалла был совсем крохой, то сидел на маленьком креслице за занавеской, чтобы, оставаясь невидимым, слушать, как отец устанавливает законы. Он любил особый, «королевский», тембр папиного голоса, к тому же Т’Чака всегда звал его посидеть на троне, когда обсуждение заканчивалось. Т’Чалла болтал коротенькими ножками туда-сюда и с нетерпением ждал, когда же вырастет и его посвятят во все секреты королевства.

Это было место его отца, и он не чувствовал, что заслуживает его. Т’Чалла оставил себе мысленное напоминание: не забыть спросить, можно ли изготовить новый трон, – и переключил все внимание на людей, которых видел перед собой.

За его плечами стояли Накия и Окойе и внимательно осматривали толпу. Они вернулись к своим основным обязанностям после длинного путешествия. Его обычные телохранители стояли по бокам дверного проема, ответственные за то, чтобы провожать людей в тронный зал и обратно, в то время как король делился с посетителями всей мудростью, на которую был способен.

К счастью, на этот раз все было довольно просто: нужно было разрешить спор между супругами – должен ли их ребенок присоединиться к вакандийским военным силам или стать частью научного корпуса. Король ответил, что хотя в каждом из вариантов есть привлекательная сторона, но, возможно, им стоит подождать, пока ребенок выйдет из пеленок, а уже потом вместе продумывать его карьеру. Свадебный консультант – не худшая профессия, нет, правда. Также был запрос от фермера, чтобы Хесути Дам давала этому миру больше воды, потому что на восточных фермах появилась небольшая засуха. Пантера пообещал как можно быстрее поставить в известность и привлечь внимание министра сельского хозяйства. И, наконец, просьба от многообещающего вакандийского ученого-вундеркинда об учебе за границей, в одном из колледжей Лиги Плюща.

Т’Чалла вновь улыбнулся своим мыслям: он вспомнил, какой поднялся шум, когда сам принц объявил матери и Совету по безопасности, что отправится доучиваться в Оксфорде, Гарварде и Швейцарской высшей технической школе, перед тем как вернуться домой. Его мама едва не вышла из себя, а дядя С’Ян в шутку угрожал дворцовым переворотом, если принц продолжит настаивать на том, что покинет Ваканду на такое долгое время.

Это был один из первых случаев, когда он воспользовался привилегиями будущего короля, чтобы получить желаемое. Он позволил членам Совета принять любые секретные предосторожности по желанию, но сказал, что поедет учиться в любом случае и это его последнее слово. Через несколько месяцев Люк Чарльз проявил себя как студент колледжа с тройной специализацией: физика, современная экономика и астробиология.

Т’Чалле нравилось жить под прикрытием. Наконец-то он не был особенным, не выделялся. Никто не относился к нему иначе, чем к другим студентам в кампусе. Он мог питаться фастфудом (и ему каждый раз становилось плохо, пока он не понял, что за питанием все-таки нужно следить), пить ужасный дешевый алкоголь (первый раз попробовав американское пиво, он от неожиданности плевался), а также встречаться с любыми девчонками, которые ему нравились, независимо от их цвета кожи и положения в обществе.

Конечно, некоторые из девчонок, бывавших с ним на свиданиях, в какой-то момент начали удивляться, почему во всех местах, куда они ходили развлекаться, были как минимум одна-две чернокожие красотки, которые стояли отдельно от толпы или сидели в киоске поодаль. Очевидно, оставить телохранительниц из «Дора Милаж» в Ваканде было слишком радикальным решением, так что их тоже зачислили в тот же институт. К счастью, все они превосходно окончили университет, а когда вернулись в Ваканду, он даровал нескольким «Дора Милаж» право уйти в отставку и применить свои новые знания в правительстве и на высоких постах в частных компаниях по всей стране.

Т’Чалла благословил девочку на обучение за границей и взял с нее обещание писать ему лично о своих продвижениях в учебе. Как только ее вывели из тронного зала, он зевнул и посмотрел на свое расписание.

– Это все на сегодня, дядя?

– Надеюсь на это, ваше величество, – улыбнулся С’Ян, следя за тем, как его племянник неловко ерзает на троне. – Еще не привыкли к этому креслу, не так ли?

Т’Чалла усмехнулся:

– Что, настолько заметно?

– Только тем, кто хорошо тебя знает, сынок, – С’Ян поворошил свежие газеты, которые принес с собой: он предпочитал их планшету, которым пользовались Т’Чалла и остальные придворные. – Мне трон тоже был неудобен все те годы, что я был регентом, но я решил, что вам может понравиться восседать на нем.

– Раньше нравилось, однако, кажется, нужно что-то поменять. Ну да ладно, приму решение завтра. Насколько мы выбились из графика?

С’Ян потер лоб, который обрамляли седые пряди, выдававшие его реальный возраст:

– У меня ощущение, что мы, наоборот, идем с опережением, ваше величество. Более того, похоже, у вас есть даже десять свободных минут, которые вы можете потратить как вашей душе угодно. А потом нам с вами нужно подготовиться к заседанию Совета по обороне.

– Целых десять минут, – вздохнул Т’Чалла. – Как же мне распорядиться этим временем?

Окойе почти незаметно пошевелилась, но это движение не ускользнуло от Т’Чаллы:

– Может быть, у тебя будут какие-то предложения, Окойе?

Телохранительница бросила взгляд на оторопевшую Накию, которая покачала головой, явно пытаясь намекнуть своей сестрице, чтобы та успокоилась. Но тем не менее, когда Окойе подошла к трону и преклонила одно колено, Накия последовала за ней.

– У нас есть прошение, Бесценный, – прошептала Окойе, опустив глаза.

C’Ян довольно громко хмыкнул:

– Вакандийский – единственный язык, на котором позволено просить о чем-то в королевских покоях, Окойе, даже если вы – член организации «Дора Милаж», – предупредил он.

– Бесценный, – переспросила она на хауса.

Где-то минуту Т’Чалла обдумывал ее слова:

– Дядя прав, – произнес он на вакандийском. – Если у вас есть прошение, я могу выслушать его только по-вакандийски.

– Хорошо, ваше величество, – ответила Накия, взглянув на Окойе и пожав плечами.

Окойе прочистила горло и подняла глаза на Т’Чаллу:

– «Дора Милаж» защищали трон и Черную Пантеру на протяжении многих поколений, но теперь выясняется, что королю больше не нужна наша защита. Что станет с нами?

Т’Чалла задумчиво посмотрел на женщин:

– Мне очень нравится беседовать с тобой, Окойе. В твоих словах нет никакого притворства, ты не тратишь время на обмен любезностями и сразу переходишь к главному.

Он поднялся на ноги и начал ходить туда-сюда по возвышению.

– Отрицать твои слова я не буду: это оскорбит и вас обеих как обладательниц высокого интеллекта, и те близкие отношения, которые «Дора Милаж» всегда поддерживали с королевской семьей. Действительно, я начал думать над тем, чтобы изменить обязанности «Дора Милаж».

Т’Чалла поднял руку, останавливая женщин, которые собирались ему возразить:

– Вы ни в чем не виноваты – и, кстати говоря, я отдал приказ объявить вам благодарность и вписать ее в историю ваших племен. Но есть вещи, которые я собираюсь делать иначе, чем мой отец, и это одна из них. Мы открываем границы миру, и нам придется также поступиться некоторыми обычаями наших предков.

Т’Чалла набрал воздух в легкие:

– Пока что я не увидел практической пользы в телохранителях, которые защищают только трон, поэтому решил переключить «Дора Милаж» на другие задачи: сбор важных данных для военного корпуса, например, или, может быть, сделать подразделение основой для нового тайного отряда по защите Верховного Совета. Ваше служение непосредственно трону подойдет к концу, и вместо этого вы посвятите себя служению нашей стране.

– Не поступайте так с нами! – вскрикнула Накия.

Окойе схватила свою сестру за руки и крепко их стиснула. Т’Чалла бесстрастно следил за тем, как его бывшие телохранительницы пытались прийти в себя.

Накия удрученно смотрела в пол:

– То есть вы сделаете нас чем-то вроде шпионов? Будем красться по улицам наших врагов, заглядывать в замочные скважины, подслушивать?

– Вы будете служить там, где потребуется, – отрезал Т’Чалла. – Тратить столько ресурсов для того, чтобы защищать одного-единственного человека, нерационально. Даже если этот человек – король Ваканды. Новые задания будут важнее, но потребуют и больше ответственности – от тебя, Накия.

Какое-то время женщины молчали, обдумывая королевские слова.

– Это окончательное решение? – спросила Окойе.

– А что, есть какие-то поводы его оспаривать? – ответил Т’Чалла.

– Мой король, умоляю вас, дайте нам возможность доказать нашу полезность вам, – произнесла Окойе. – Черная Пантера был средоточием жизни представительниц «Дора Милаж» на протяжении целых поколений, и не хотелось бы, чтобы на мне мой род оборвался.

– Я уверена, – добавила Накия, – что мы незаменимы для трона, и надеемся вам это доказать, ваше величество.

– Как именно?

Накия посмотрела на Окойе:

– Если представится такой случай, мой король, – ответила она.

– Дядя, а ты что думаешь?

С’Ян долго размышлял, прежде чем ответить:

– Я считаю «Дора Милаж» бесценным подспорьем для трона, ваше величество. Их наличие принесло стабильность когда-то разделенному миру, а если рассматривать их как военную силу, то мало кто может сравниться с ними по уровню способностей. Их верность не подлежит сомнению, и их имена в страхе шепчут друг другу наши враги по всему миру. Они – не то, от чего следует так легко и быстро отказываться.

Т’Чалла уселся обратно на трон и посмотрел на стоящих на коленях женщин. Обе были прекрасны. Эта незваная мысль возникла в его сознании не вовремя, и он постарался от нее избавиться. Решение на самом деле было только одно.

– Итак, я постановляю: «Дора Милаж» столетиями служила трону и заслуживает помощи в том, чтобы организовать будущее телохранительниц. Прежде чем передать им новые полномочия, я проанализирую, запишу и оценю их способности на их нынешней позиции телохранителей, а потом уже приму окончательное решение. А пока буду думать, прошу вас максимально заботливо обходиться с принцессой Шури и тренировать ее, готовя к будущим королевским обязанностям. Такое решение вам кажется справедливым, Обожаемые?

– Весьма справедливым, ваше величество, – ответила Окойе. Она и Накия заняли свои места за спиной короля и вновь вернули лицам выражение бесстрастия.

C’Ян смотрел на то, как женщины занимают свои посты, а потом обратился к графику, находившемуся перед ним:

– Да уж, это было занимательно, – вздохнул он. – А теперь пора направляться в Совет по обороне, ваше величество. Может, сначала принести вам что-нибудь перекусить или попить?

Т’Чалла спустился по ступенькам – «Дора Милаж» следовали за ним в нескольких метрах.

– Нет, думаю, я не проголодаюсь до обеда, – проходя мимо, он похлопал дядю по плечу. – Мы что-нибудь перехватим попозже.

С’Ян подождал, пока Т’Чалла и женщины ушли настолько далеко, что почти скрылись из виду, а потом прошептал себе под нос:

– Не сдавайтесь, девчонки. Он упрям, но справедлив. Делайте что должно, и он поймет, как вы для него важны.

Во время своего регентства, в годы между смертью брата и коронацией Т’Чаллы, С’Ян мог в полной мере насладиться верностью «Дора Милаж». Они вместе перенесли тело его брата обратно домой, удерживали Ваканду от того, чтобы та не впала в смятение после внезапного убийства правителя. «Только дурак откажется от таких преданных слуг», – думал он, выходя из тронного зала.

– Однако многие молодые люди и есть дураки, – эта мысль заставила его улыбнуться. – Именно для этого нужны мудрые взрослые, которые могли бы давать им советы, – продолжал он бормотать себе под нос, закрывая за собой массивные двери тронного зала.

Т’Чалла был гением, но в комплекте с гениальностью шли порывистость и излишняя самоуверенность, а иногда заносчивость и высокомерие – все признаки типичного наследника королевского престола. Но дураком Т’Чалла точно не был.

«Он не сможет одним взмахом руки избавиться от столь ценного ресурса, как “Дора Милаж”», – думал С’Ян, входя в Галерею Королей. По стенам коридора висели портреты всех правителей Ваканды, включая его брата и отца. Он поднял глаза и всмотрелся в лицо брата. Для столь ученого человека Т’Чалла уже успел совершить несколько необдуманных шагов. И турнир это доказал…