Часть третья
Коронация

– Что… что делать-то? – заикаясь, произнес Радио. Лицо его побелело, как рыбье брюхо, а глаза округлились. – Наука, давай лечи его! Лечи живо, а то он нас сожрет тут всех!

– Как?! Как лечить? – только и смог выдохнуть Наука.

– Ты же ученый, тебе видней – как. Лекарствами какими-нибудь. Таблетками.

Но тот лишь что-то неразборчиво пробубнил в ответ.

– На, вот, аптечку, – сказал Бугай, кидая к ногам Якова Михайловича целлофановый пакет – на вид почти пустой. – Как хочешь, так и лечи. Придумай что-нибудь, у тебя голова варит в этом. Ты, богомольный, – он указал на Саньку. – Держи автомат. Да не скули! Прикрывать будешь. Не подпускай никого к дому, стреляй в окно, только патроны береги. И сам, смотри, не поймай свинца. Действуй. А я пока время попытаюсь выиграть.

Попытка утихомирить Пороха оказалась неудачной – откинутый прямым хуком в голову, Бугай без сознания рухнул у стены.

– Я… я убью его просто, вот и все дела. Ведь он же сейчас всех на лоскуты порвет! – произнес Радио.

– Нет! – оживился Наука и подскочил к бойцу, попытался выхватить автомат. – Ни в коем случае! Нельзя!

– Ты чего? – еще больше удивился парень. – Он же… сожрет нас!

– Нельзя! Он единственный, понимаешь? Единственный! Король всех этих зомби. Если убьем его, то тогда нам точно несдобровать. Отдай оружие!

– О чем ты говоришь?

– Долго объяснять! Все потом! Отдай, сказал, оружие!

– Иди ты к черту! – оттолкнул его Радио и поднял ствол на идущего к нему предводителя… мертвецов.

Я успел вовремя среагировать – автоматная очередь прошла выше головы Пороха. Радио, окончательно сбитый с толку, покорно опустил оружие.

– Наука, давай быстрее думай, как остановить процесс превращения! – рявкнул я на ученого. – Иначе и в самом деле…

Договорить не удалось – тяжелый удар обрушился мне на спину, и я как подкошенный упал на пол. Не дал меня добить Радио, он крепко съездил Пороху прикладом по челюсти, отчего бандит завалился на стол и на некоторое время отключился.

Ловя ртом воздух, я, не без помощи Саньки, с трудом поднялся на ноги. Кивнул в сторону Бугая. Его тоже подняли. Мычащему, еще находящемуся в полуобморочном состоянии, ему влили в глотку добрую порцию спирта. Подействовало лучше всякого лекарства.

– Ученый, мать твою! – зарычал боец, вытирая навернувшиеся от спирта слезы на глазах. – Где ты там притих?!

В углу, шурша пакетом и не обращая на окружающих никакого внимания, возился Наука. Бугай подскочил к нему, хотел как следует встряхнуть, но тот, завидев в руке у громилы фляжку спирта, ловко выхватил её и сухо произнес:

– Не мешайте! Прочь, я сказал!

Бугай выпучил глаза от такой наглости, но возражать не стал.

Пришел черед очнуться и Пороху. Звериный рев огласил начало нового раунда схватки. Мы бросились в атаку все сразу: Бугай в лобовой штурм, Радио с левого фланга, я – с правого. Синхронность ударов оставляла желать лучшего, но мы давили количеством. От такого неожиданно мощного напора Порох попятился.

– Только не убейте! Только не убейте его! – истошно кричал Наука, продолжая шуршать пакетом.

Пропустив от Пороха хорошую оплеуху, первым из боя вышел Радио. Он, чертыхаясь, кубарем покатился в сторону. Следом – Бугай.

Оставшись один на один с врагом, я ускорил быстроту нанесения ударов, пытаясь тем самым продлить последние секунды своей жизни.

Спас меня Наука.

– Держите его! – прокричал он, затрещинами поднимая с пола Радио и Бугая. – Давайте же! Ну! Живей!

Те поднялись, бросились помогать мне. Учаный же ловко вонзил шприц с прозрачной жидкостью Пороху в живот и со свистом надавил на поршень. Подействовало сразу, бандит зафырчал по-собачьи, схватился за пузо и, заскулив, повалился на пол.

– Что с ним? – с подозрением спросил Бугай у Науки, направив на него дуло автомата. Ответить что-то связное ученый не смог.

– Что вколол, спрашиваю?

– Какая теперь разница? – раздраженно ответил за Науку Радио. – Помоги лучше оттащить его от окна, небезопасно тут – простреливаемое пространство, могут задеть.

Бойцы доволокли Пороха до кровати, где он продолжил извиваться в жутких судорогах. С перекошенным то ли от боли, то ли от злобы лицом, он попытался что-то произнести, но изо рта вырывались лишь сиплые хрипы.

Вновь засвистели пули, заставляя нас пригнуться.

Санька затряс руками, показывая, что ему нужна помощь. Бугай подскочил к парню, быстро выглянул в окно, одобрительно кивнул.

С трудом поднявшись, Порох на полусогнутых ногах доковылял до нас. Во рту у меня стало горько, а по спине пробежал озноб. В стеклянном блеске его глаза я вновь увидел ту же мертвенную пустоту, какая была у морглода в злосчастной яме с костями. Помня о том, что монстры обладают зачатками телепатии, я поспешно опустил взгляд.

Порох непослушными руками обхватил свою голову, до скрипа стиснул зубы. На шее его вздулись толстые черви вен, и на какое-то мгновение мне вдруг показалось, что бандит взорвется, лопнет, как воздушный шар, окропляя нас кровью и внутренностями. Но он, натужно выдохнув, прошептал:

– Отпустило. – Утерев рукавом потное лицо, повернулся в сторону Науки и спросил: – Чем это ты меня?

Ученый, шумно сглотнув, сбивчиво пояснил:

– Превращение происходит и на белковом уровне. Спирт имеет свойство сворачивать белок. Вот я и вколол тебе в пораженные участки изрядную порцию алкоголя. Блокировал процесс. И, кажется, подействовало. Не знаю, правда, надолго ли.

– Хорошо, – устало кивнул Порох. – Припаси еще шприц, чтобы всегда под рукой был. На всякий случай. – Потирая ссадины и ушибы на лице, сплевывая сгустки крови, он усмехнулся: – Ну и отделали вы меня! Ну, хоть не убили, и на том спасибо.

– Бугай! – раздался голос за окном. По гнусавому, чуть картавому говору я понял, что это не Фараон – кто-то другой, видимо, из близкого его окружения, потому что остальные бандиты за всё время не проронили ни слова. – Сдавайся! Ты же знаешь – уж если мы вцепились, то не отпустим!

– Борода! – ответил Бугай с поддельной радостью. – Рад тебя слышать! Как твои дела? – снаружи не ответили. – Это всё, конечно, хорошо, но в том-то и дело, что я прекрасно знаю всю эту систему изнутри. Нам не будет пощады. Расстреляют у первой стенки – и не спросят. И то, что Фараон обещает помилование, – это чепуха. Не помилуют. Борода, ты мне лучше скажи – на кой черт вы нас хотите покрошить? За Тополя? Дык пустяковое это дело. Порядок восстановить там – раз плюнуть. И раньше народ там восставал. Дел – на один час и две обоймы.

– Бугай, не мне это решать, сам знаешь.

– Знаю.

– Скажу только, что Тополя – это последняя капля была. Не первый косяк вашей бригады. Понимаешь? До поры до времени прощалось вам все. Но Порох борзеть начал. А Фараон борзых не любит. Сам знаешь. Поэтому…

– Бугай! – вмешался в разговор сам Фараон. – Кончай базар! Ты нормальный бродяга, и к тебе нет вопросов. То, что нелегкая привела тебя в этот сарай, – это вина не твоя, а твоего шефа. Давай не будем ссориться, палить без толку, людей почем зря переводить. Мирно решим этот вопрос. Просто отдай мне Пороха – и всё будет нормально. Я, кстати, всерьез рассматриваю твою кандидатуру на его место. Парнишка ты адекватный, понимание есть, в наших вопросах разбираешься. Ну, так как? Договорились?

Бугай молчал.

Все присутствовавшие, даже Порох, смотрели на бойца с каким-то серым страхом, словно осужденные, ожидающие приговора судьи.

– Рано или поздно мы все равно до вас доберемся, – продолжал вкрадчиво говорить Фараон. – Это лишь вопрос времени. Но у тебя есть шанс. Хороший шанс. Не будь дураком, решайся, братишка.

Бугай колебался. Лоб прочертила глубокая морщина, отчего лицо сразу будто состарилось лет на десять. Боец перехватил автомат удобнее, направил дуло чуть выше наших голов и застыл, как каменное изваяние. Молчание длилось долго. Снаружи тоже молчали, ожидая ответа.

Наконец, перезарядив автомат, Бугай хмуро произнес:

– Дом крепкий, оборону выдержит. Главное – не давать шмальнуть по нам из крупнокалиберных орудий. И гранатами чтоб не закидали. Надо распределиться вкруговую. Каждый отвечает за свой участок. Нас шесть человек. Я и ты, – он указал на меня. – Лобовую часть займем. Наука, Санька, – вы за тылы отвечаете. Там овраг и заросли, туда они вряд ли сунутся – слишком хлопотно и опасно, но контролировать всё равно нужно. Чуть что – стреляйте. Не будете стрелять вы, тогда будут стрелять в вас. Понятно? Порох – твой левый фланг. Правая стена глухая, без окон. И это плохо, обзора нет. Могут взрывчатку подложить. Радио, ну а ты вещаешь со столба! Дуй на чердак, к смотровому окну. Отвечаешь за общую картину и за правый фланг. Докладывай каждые пять минут. Будь осторожен. Главное – отбить первую атаку, показать, что просто так нас схватить не получится. Как только они начнут перегруппировку, будем прорываться. И еще – экономим патроны. Всё.

Мы молча смотрели на Бугая. Тот, совсем серый, отвел взгляд в сторону и произнес:

– Всё, мосты сожжены. Назад дороги нет.

Потом повернулся, выдавил какое-то подобие улыбки и сказал:

– У нас теперь только два варианта: наихудший и маловероятный. Так что есть из чего выбирать. Ну, чего застыли? Понеслась!

Все начали занимать отведенные места. Радио, поднимаясь по лестнице на крышу, весело произнес:

– Заварушка что надо намечается! Это вам не мертвецы, жаждущие человеческой плоти. Это еще хуже – живые люди.

– Бугай! – раздался снаружи голос Фараона. – Что скажешь?

Вместо ответа Бугай дал короткую очередь в окно. Кто-то выругался, еще кто-то закричал, моля о помощи. Фараон громко, чтобы все слышали, отдал приказ:

– Живого места тут не оставить! Всех прямиком к праотцам!

Дом задрожал под градом пуль. Зазвенели стекла, захрустела известка на стенах, затрещал шифер на крыше. Борода, пытаясь перекричать автоматные залпы, заорал на своих:

– Не стреляйте, болваны! Это бессмысленно. Надо штурмовать дом.

Сразу же последовал прицельный огонь по окнам, чтобы мы не смогли высунуться. Небольшими перебежками четверо бойцов выдвинулись в лобовую атаку. Заходя сбоку, за ними двинулись еще четверо.

Радио не стал срезать атакующих, но начал палить по прикрывающим их, тем самым вызвав огонь на себя. Волна свинца обрушилась на крышу. Радио прерывисто матюгнулся, прижавшись к лагам, но продолжил стрелять.

Заминка прикрывающих стоила жизни двум бойцам Фараона. Скошенные точными выстрелами Бугая, они повалились наземь. Следом за ним пошли в расход еще двое наступающих.

Было слышно, как злобно выругался Борода.

– Радио, молодец! Так держать! – крикнул Бугай.

– Врагу не сдается наш гордый «Варяг»! – бодро отозвался тот. – Ох, чтоб тебя! Выкусите! Получите!

– Порох, через тебя пытаются! Двое впереди, двое сзади, – бросил Бугай, укрываясь за стеной.

– Вижу! – прошипел тот. – Не пройдут! Готовы, голубчики! Покушайте снежку, охладитесь!

– Радио, как там правый фланг?

– Справа еще заходят. Хотят гранатами нас. Сейчас я его… Ага! Вот так! Сбили мы с них всю спесь! Боятся теперь! Ох, ребятки, сейчас шмалять снова будут! Готовсь!

Вновь задрожал дом. В какой-то момент показалось, что он просто не выдержит, развалится под столь сильным огневым тараном. Стрекотание пулемета и захлебывающийся лай автоматов невольно заставили нас прижаться к полу. Но дом выдержал.

– Завертелось, мать вашу! – выругался Порох, отстреливаясь.

Конечно, в план Бугая валить из западни, когда враг будет проводить перегруппировку, верилось с трудом. Все понимали уже, что не будет никакой перегруппировки, а нас просто задавят количеством, без всякой возни. Вопрос стоял лишь в том, чтобы продать свои жизни дороже, забрать на тот свет с собой как можно больше гадов, окруживших сейчас нас. С кухни истошно закричал Санька.

Я обернулся, пытаясь понять, что случилось. Бугай перезарядил автомат и, выдав очередь по зазевашимся противникам, беспечно высунувшим головы из укрытия, произнес:

– Сгоняй проверить, что там.

Я прошмыгнул на кухню, и только невероятное везение помогло мне не схлопотать пулю. Руки здорово дрожали, а дыхание никак не восстанавливалось – то ли от холода, то ли от страха. На полу лежал Санька, держась за правое плечо. По засаленным манжетам и рукавам куртки стекали струйки крови.

– Подстрелили, – прохрипел парень.

– Терпи, детская царапина! – хладнокровно произнес Наука, отрывая от Санькиной куртки карманы – для тампонов.

– Держись, Санька! – подбодрил его я. Спросил у Науки: – Как, справишься?

Тот быстро кивнул.

– Хорошо, я прикрою, а ты тогда займись им.

Окно кухни, как и сказал Бугай, выходило на овраг и на заросли. Но вот насчет того, что фараоновцы сюда не сунутся, боец ошибся.

Сунулись. Сообразив, что эта часть дома наиболее уязвима, они полезли толпами. Самых прытких я успел осадить, вбивая пули в их тела, а вот с остальными пришлось повозиться.

Меня удивило полное отсутствие осторожности у подельников Фараона, но когда один из них подошел к дому совсем близко, так опрометчиво подставляясь под удар, и зыркнул на меня своими полными безумия и тумана глазами, я понял, что бандиты находятся под воздействием какого-то наркотика. Полная безрассудность со стороны Фараона. Штурмуя наше убежище, он уже потерял как минимум семерых человек. Еще трое-четверо были ранены. Неужели Порох был так важен для него?

«Дело принципа, – понял я. – Упустишь одного, дашь поблажку, и остальные тут же вцепятся тебе в глотку. Слабый вожак бешеной своре не нужен».

Сбитые с ног выстрелами, подельники Фараона с криками катились по снегу, многие после этого уже не могли подняться, а некоторые и вовсе неподвижно замирали. Одна захлебнувшаяся атака сменялась другой.

На пол упал второй опустошенный магазин. Оставался еще один, последний. А больше патронов не было. Впервые в жизни я захотел, чтобы появились зомби. Голодные, жаждущие человеческого мяса. Уж они бы отряд Фараона пощипали как следует, заставили бы понервничать. Да и нам бы минутка выдалась для прорыва.

Дверь шумно сорвалась с петель и влетела внутрь комнаты. Следом в комнату с криками и выстрелами ворвались бандиты. Я вовремя успел спрятаться за опрокинутый дубовый стол.

Слившись со своим оружием в одно целое, Бугай метко срезал противников – ни одна пуля не пропала зря. Один из бойцов вскинул руки и плашмя упал на спину, второй схватился за живот и скрючился рядом. Третий успел сделать пару шагов, прежде чем понял, что пуля попала и в него. Из перебитой на шее артерии уже вовсю хлестала кровь, забрызгивая все вокруг. Боец выронил оружие, потянулся к ране, но захрипел и осел по стенке на пол.

– Забери их оружие! – крикнул Бугай, озвучивая мои мысли.

Я выскочил из укрытия, стараясь не мельтешить перед открытой дверью, быстро стащил с мертвых тел автоматы, осмотрел карманы. «Отлично! Одна аптечка, три магазина патронов к «калашу». Возможно, эти находки продлят наше существование еще на некоторое время».

– Держи выход!

Я вскинул оружие, но новой атаки не последовало. Замер, ожидая штурма, сосредоточился на проеме, из которого тянуло утренним холодом. Секунды неопределенности сильно действовали на нервы. Воздух словно звенел от напряжения.

Тишину нарушил Бугай:

– Что происходит, Радио? Почему они затихли? Есть шанс рвануть?!

– Чтоб вас всех там мутанты пожрали! – огрызнулся на врагов Радио. Потом ответил Бугаю: – Ребята, сейчас нас огнем будут вытравливать! Палки и штакетники от заборов отрывают и тряпки на них наматывают – факелы делают!

– Самое время уходить. Радио, слезай! – крикнул Бугай. – Прорываться будем! Поторопись!

Тот не сразу ответил, будто думая, что сказать. Потом с какой-то обреченной усмешкой произнес:

– Не получится слезть.

– Штанами за гвоздь зацепился, что ли? Не время для шуток, давай, говорю, спускайся!

– Сказал же, не могу.

– Чего так? – уже не скрывая раздражения, рявкнул Бугай.

– Задело меня малеха.

– Когда успело?

– При первой атаке еще.

– Чего молчал-то?

Радио хихикнул.

– А чего мне, песни, что ли, петь?

– Сильно? – настороженно спросил Бугай.

– Без меня идите, – спокойно сказал Радио. – Я прикрою вас.

– Радио, ты чего? Слезай давай, без тебя не уйдем!

– Бугай, не дури. Я ранен, не ходок уже.

Бугай выхватил взглядом Пороха, кивнул:

– Подмени меня, последи за окном, я наверх сгоняю, посмотрю, что там. – Схватил меня за рукав. – Пойдем, поможешь спустить раненого.

Мы быстро забрались по лестнице на крышу. Среди истлевшего хлама около смотрового окна лежал в куче окровавленного тряпья Радио.

В ржавую жестяную крышу, изрешеченную как дуршлаг пулями, с жутким свистом сквозил ветер.

– Куда ранило? – наклонившись, спросил Бугай.

– По ногам шмальнули.

Я бросил взгляд на ноги Радио и едва сдержал рвотный позыв. Автоматная очередь срезала нижнюю часть его тела, превратив ноги в кровавые ошметки. Еще одна дыра была на животе.

– Твою мать… – выдохнул Бугай. – Да как же так-то?!

– Я успел перетянуть, остановить кровь, – сказал Радио. На его бледном лице блестели крупные жемчужины пота, совсем белые губы дрожали. – Крови немного вроде потерял. А ног не чувствую. Тоник оставался, от пси-воздействия который. Я им закинулся. Ничего так, хорошая вещь, боль немного сняло и в чувство привело. Отстреливаться могу. Ничего, Бугай, ничего, еще повоюю. Вы идите, а меня тут оставьте. Патронов только дайте. Я вас прикрою.

– Радио…

– Идите! Сам же видишь, что не жилец уже я.

– Не говори так. Еще…

– Бугай, не спорь, только время зря потеряешь. А его и так у вас нет. Вырывайтесь из мышеловки. Я всё их внимание на себя оттяну, пусть думают, что вы еще здесь находитесь.

Бугай долго молчал, глядя на напарника. Потом склонился и обнял его. Радио похлопал по спине друга, через силу улыбнулся:

– Теперь идите. Скорее, надо спешить.

Я подошел к нему и крепко пожал руку. Тот кивнул.

– Вот, держи, – я протянул ему полный магазин.

– Отлично! Ничего, еще повоюем!

Мы начали спускаться вниз, но Радио окликнул нас.

– Ребята, у вас покурить есть?

Бугай протянул ему пачку, еще раз похлопал по плечу, и мы оставили раненого одного.

Из стана врага полетел первый факел, который, пылая дымным пламенем, плюхнулся на пол. Порох его тут же подобрал и вышвырнул обратно в окно.

– Бестолочи! Под крышу кидайте! Под крышу! – кричал Борода.

Второй факел долететь до цели не успел. Выпущенная Радио пуля попала точно в руку бандиту, и тот, визжа от боли, выронил факел в снег.

– Всё, времени не осталось, уходим, – скомандовал Бугай.

Мы собрались в коридоре, осмотрели друг друга.

– Санька, ты как? – спросил я.

– Нормально. Царапина. Жить буду.

Я кивнул в ответ.

– Проверьте оружие, – сказал Бугай. – На счет «три» идем за мной – быстро и без остановок. Если кого-то заденет и он не сможет идти… останавливаться не будем. Сами понимаете. Так что без обид.

Мы встали около дверного проема, досчитали до трех и под отвлекающую пальбу Радио выбежали наружу.

На улице лениво мела поземка, из сугробов торчали мертвые деревья. Низко нависающее, мышиного цвета, небо готово было в любую минуту разразиться снегопадом. С севера потянуло промозглостью, выплыли рваные облака холодного тумана.

Около покосившейся сараюшки, где прежние хозяева дома хранили садовый инвентарь, стояли два бандита и что-то живо обсуждали. Бесшумной стремительной тенью Бугай бросился на них и в какой-то нечеловеческой ледяной молчаливой злобе убил их двумя скудными ударами ножа в шеи, всаживая лезвие по самую рукоять в трепыхающуюся плоть. Те даже не успели закричать, так и повалились, уже мертвые, с выпученными от удивления глазами.

Бугай подал знак, и мы подбежали к нему, сбились около сарая, слушая дальнейшие инструкции.

– Уходить будем огородами, – шепнул он, указывая в сторону горы, белеющей в утреннем свете и похожей на огромного мертвого ангела. – Бежим что есть мочи, но и шуму лишнего не создаем.

За спиной раздался крик Радио:

– Эй, Борода, ты еще живой?! Что, слабо оказалось взять нас? Давай же, иди сюда, мы тебя быстро свинцом нафаршируем! А Фараон где? Испугался, в штаны навалил и убежал? Это в его стиле! Прячется за своими «шестерками»?

– Щенок! – по-змеиному, едва не брызгая ядом, прошипел Фараон. – Убить его!

Заскрежетала крыша дома, осыпаемая свинцовым градом, с новой силой полетели горящие факелы.

– Где Сом? У него гранаты были. Закидайте к чертям собачьим это дыру, чтоб места живого не осталось! – громыхнул голос Бороды.

Бабахнуло. Это Радио умудрился попасть в канистру с горючим. После взрыва в стане врага заголосили сразу все: кто-то закричал от боли, кто-то безуспешно пытался отдавать приказы. Среди всего этого безумия вдруг раздалась веселая матерная песенка, которую запел Радио.

Спрятавшись за сараем, мы долго смотрели по сторонам – не появится ли вражья подмога. Все было спокойно.

– Другого шанса не будет, – констатировал Бугай. – Надо линять.

– Вон там, – кивнул Порох, состроив кислую мину, – простреливаемость хорошая. Если заметят – вмиг срежут.

– Значит, быстрее бежать будем, – с плохо скрываемой злостью ответил Бугай. – Валим до той трансформаторной будки. Но только без шума. Там переждем, поглядим по ситуации. Дальше лесок стоит – видишь? Если получится до него добежать – считай, спаслись.

До леса, устроившегося под горой, было километра два. В молозиве тумана его сложно было разглядеть. Добраться до него – еще сложнее. Почти невозможно. Но другого пути не было.

Нам повезло. Мы достаточно быстро перебрались к трансформаторной будке, забились с подветренной стороны, заняв выгодную позицию.

Наука неумело перекрестился дрожащими руками. Срывающимся фальцетом произнес:

– Неужели пронесло?

– Если пронесло – поменяй штаны! – огрызнулся Порох. Санька прыснул от смеха, но тут же зажал себе рот. – Из облавы еще не выбрались, а ты уже радуешься раньше времени. Бугай, чего там?

Тот, все это время высматривающий путь к отступлению, кивнул:

– Чисто!

– Тогда пошли.

– Не, побежали, – поправил его Бугай.

Мы рванули вперед.

Морозный воздух обжег легкие, глаза залепило падающими хлопьями снега. За спиной раздались вражьи голоса:

– Глянь, это там наши бегут, что ли?

– А пес его знает! Вроде не похожи. Синька, у дороги кого-то из наших ребят выставляли?

– Нет.

– Черт! Это ж те самые! Которых окучиваем! А ну стой! Стой, говорю!

Свистнули пули.

– Заметили! – предупредил я всех, ускоряя бег.

Дышать стало тяжело. Шумно и как-то натужно забилось в груди сердце.

«Шустрее, Леха! Шустрее! Иначе – пришьют!»

Но Санька вдруг вскрикнул и едва не упал – я успел его подхватить. Грязный рукав его куртки обагрился кровью.

– За… зацепило… – задыхаясь, простонал он.

– Ничего, потерпи, немного осталось.

Мы преодолели добрую половину пути, как вдруг свист пуль над головами прекратился. Стрелять не перестали, но метили уже не в нас.

– Сюда! Сюда! Сюда! – замахал руками Бугай, прыгая в небольшой овражек, устланный мягким пушистым снежком.

Мы бросились следом, залегли, переводя дыхание.

Я понял, что у бандюганов Фараона что-то пошло не так – в их штабе творилась какая-то суматоха, все стреляли куда-то в сторону и про нас на некоторое время забыли.

– Что там у них? – тяжело дыша, спросил Порох.

Бугай выглянул из укрытия. Долго всматривался вдаль, но ответить так и не смог. Пожал плечами, честно сказал:

– Черт его знает! Бегают чего-то, суетятся.

– Хорошо, есть время передохнуть.

– Надо дальше идти! – запротестовал Бугай. Но Порох его осадил:

– Заткнись! Я сейчас легкие выплюну от такой беготни! Дай отдышаться.

Боец не стал спорить. Зачерпнув ладонью хорошую пригоршню снега, он растер им раскрасневшиеся лицо и шею.

– Из леса куда побежим? – спросил Порох. – Там есть какая-то дорога?

– Не знаю, – ответил Бугай. – Я, как и ты, тут впервые. Спроси лучше его! – кивнул он на Науку. – Это он нас сюда завел, Сусанин хренов!

– Я не виноват, что за вами ваши же братки пришли! – поспешил оправдаться ученый. – А насчет дороги сказать ничего не могу.

– Есть дорога, – ответил я. – В полукилометре севернее леса. Но она давно нехоженая. Так что можно все что угодно там повстречать.

– Мы уже столько гадости и живности разной повстречали, что бояться нам уже нечего! – усмехнулся Наука.

– Хорошо, тогда идем, – кивнул Порох.

Но далеко уйти нам не удалось – путь преградил высокий худощавый тип с автоматом наперевес. Поигрывая спичкой в желтых кривых зубах, бандит ухмыльнулся и наставил на нас оружие.

– Борода, – обреченно выдохнул Бугай.

– Он самый! – еще шире улыбнулся тот. – А ты кого хотел увидеть? Папу римского? – Ухмылка в момент исчезла с его лица, он злобно процедил: – Уйти думали от меня? Не-ет! За вас хороший куш обещан Фараоном. А денежки я люблю! Про стрелка на крыше я сразу смекнул. Со мной такой номер не пройдет! Я калач тертый. Поэтому в обход пошел. Видишь, не прогадал. Чует сердце! Чует…

Договорить Борода не успел – пуля раздробила ему челюсть. Вторая скосила полголовы. Бандит упал в снег.

В недоумении мы переглянулись.

– Кто стрелял? – спросил опешивший Бугай. В ответ мы лишь пожали плечами.

– Лёша! – раздался до боли знакомый женский голос откуда-то сверху, из-за снежных барханов.

Я обернулся, не веря своим ушам.

– Леша! – Валя в сопровождении еще пятерых человек показалась на холме, махая мне руками.

«Жива! Господи, все в порядке с ней!» На душе сразу стало спокойнее, сердце радостно забилось в груди.

Я тоже махнул в ответ, но сразу же понял, что она жестикулирует не просто так – о чем-то хочет меня предупредить.

– Леша! Берегись! Наука – предатель!

И прежде чем смысл сказанного Валей дошел до моего разума, ученый вдруг подскочил к Бугаю, ловко выхватил у того из-за пояса нож и бросился ко мне. Я открыл рот, но не успел произнести ни звука.

Наука зашипел по-змеиному и со всей силы вонзил мне нож в шею.

Вначале я даже не почувствовал боли – только мощный толчок, проникающий стылым холодом куда-то вглубь, к самому горлу, и дальше. Рефлекторно я схватился за рану, чувствуя, как обжигающая кровь брызжет сквозь пальцы.

Меня повело в сторону, я упал в снег. Боль начала наполнять тело, я попытался встать, но не смог – не хватило сил. Прежде чем мой разум погрузился во мрак пустоты, я услышал, как Наука, вынимая из моего горла оружие, с некоторым сожалением произнес:

– Извини, приятель. Так уж вышло. Ничего личного…