Глава 72

Декер бежал. Но только не в действительности.

Он бежал во сне.

Амос был в форме «Кливленд Браунз». Его двадцатидвухлетний образ стремительно бежал через все поле в стартовом матче нового сезона НФЛ. В команду он попал благодаря своим особым возможностям, что в первую очередь означало готовность самоотверженно бежать вперед и налетать на игроков противника таких же габаритов с безрассудством, граничащим с безумием.

И вдруг из ниоткуда последовал удар. Страшный удар сзади, сбивший Декера с ног, сорвавший с него шлем и отшвырнувший его на три фута, оглушенного и, хотя тогда этого еще никто не знал, умирающего.

А когда он очнулся в больнице, того Амоса Декера, который когда-то жил в его теле, больше не было.

Его место занял кто-то совершенно незнакомый. Полностью отличный от прежнего Амоса Декера – эмоционально и интеллектуально.

Как только этот последний осколок сна промчался у него в сознании подобно выстреленной пуле, Декер открыл глаза и уселся в кровати, тяжело дыша и обливаясь по́том, несмотря на то что в комнате было прохладно.

Он обвел взглядом погруженное в темноту помещение. С улицы доносился шум машин, затем послышался утробный рев самолета, набирающего высоту после взлета в Национальном аэропорту. В окно стучал моросящий дождь.

Но Декер смотрел в темноту, оставаясь мыслями на том футбольном поле. Думая о том, каким он был прежде. Какой бы идеальной ни была его память сейчас, он не мог вернуться на двадцать лет назад к тому парню.

«Я помню, кем был, но весьма смутно. Разве это не смешно?»

Амос снова улегся и принялся разбираться в своих мыслях.

У него в руках было много ниточек, но среди них – ни одной главной, способной привести к ответу. Декер чувствовал, что все они бегают по кругу, не продвигаясь вперед, оставаясь на замкнутой траектории.

Он был следователем, и хорошим. За долгие годы он расследовал множество дел, и в том числе таких же запутанных, как и это. Он сказал Браун, что, может быть, они смотрят на это дело не с той стороны, хотя та, похоже, не совсем поняла смысл его слов.

«Быть может, и я сам его не понимаю».

Все неизбежно возвращалось к Уолтеру Дабни. Отчасти из-за недостатка информации. Прошлое самого Дабни удалось изучить подробно, в то время как в том, что касается Анны Беркшир, достоверных сведений было значительно меньше.

Несомненно, главным достоинством Декера была его память, поэтому он снова к ней обратился.

Амос закрыл глаза, и у него в сознании замелькали кадры.

Кто-то что-то сказал. Декер не был уверен, что это имеет какое-то отношение к делу. Почему-то это замечание показалось ему несущественным, но, возможно, оно обладало каким-то скрытым смыслом, способным пролить свет на что-то…

Кадры замедлили свой бег, и Декер наморщил лоб.

Это чем-то напоминало колеса игрового автомата, быстро крутящиеся, а затем замедляющие свой бег по мере того, как цикл приближается к концу, показывая проигрыш или выигрыш, если все изображения полностью совместились.

«Ну же! Совместитесь, прошу вас! Сделайте так, чтобы я выиграл! Мне это очень нужно!»

Удивительно, но в сознании у Декера возник образ Мелвина Марса. В гостях у Харпер Браун они с ним говорили о чем-то, перед самым нападением…

Колеса замедляли свой бег, кадры сменялись все реже.

Марс что-то сказал о Браун. В тот момент его слова показались совершенно безобидными. Они совершенно естественно вытекали из разговора. И не имели никакого отношения к делу.

Раз… два… три.

Колеса еще больше замедлились. Кадры перестали мелькать, и Декер смог разглядеть одно отчетливое изображение.

Марс рассказывал ему, какое впечатление произвела на него Браун. Как много она путешествовала по всему миру; как не задается, несмотря на свое богатство. Марс сказал, что восхищен этим. Что ему нравится с ней общаться. Она смешная, классная, ему с ней хорошо…

Нет, нет, не это. Было еще что-то.

Декеру казалось, что у него в руках липкая бумага для ловли мух, а в воздухе кружатся конфетти, представляющие собой факты этого расследования. Если ему удастся заставить их опуститься и прилипнуть к бумаге, все приобретет смысл.

Колеса продолжали крутиться, изображения менялись.

Пять… шесть… семь… восемь.

Выигрыш!

У Декера в сознании вспыхнуло одно-единственное слово, выделяясь на фоне всего остального так, как на страницах книги о Гарри Поттере выделились зашифрованные сообщения.

Декер так быстро уселся в кровати, что у него закружилась голова.