Было бы ошибкой упрекать себя за то, что мы оперируем причинно-следственными категориями далеко не идеально. Представьте себе, какой объем умственной работы необходимо было бы проделывать, чтобы в каждой конкретной ситуации мы могли делать точные каузальные выводы. Вы должны были бы знать все об устройстве Вселенной и дополнять эти знания фактами о происходящих в ней изменениях. Поскольку мир многогранен и может изменяться в самых разных аспектах и множеством разных способов, наши представления о Вселенной все равно будут весьма далеки от совершенства: они будут неполными, недостоверными и неточными. В реальной жизни ваши познания, безусловно, относятся главным образом к той части мира, которую вы знаете по своему опыту. Вы также имеете лучшее представление о вещах, которые важны для вас, чем о тех, которые не представляют для вас интереса. Вы знаете больше о том, как продвинуться по карьерной лестнице в выбранном направлении, чем о том, как стать профессиональным хоккеистом (если, конечно, вы не стремитесь вскоре начать играть в Национальной хоккейной лиге).

И вряд ли вы особенно разбираетесь в расположении, направлениях и скоростях движения молекул. Это не тот уровень детализации, на котором протекает наша жизнь. Наша система восприятия информации и двигательная система предназначены для функционирования на более высоком уровне – уровне, на котором мы взаимодействуем с материальным миром, флорой, фауной (в особенности с другими людьми), а также с предметами, созданными человеком. Потому наши знания лучше всего соответствуют объектам другого уровня детализации – уровня, на котором мы живем, и, возможно, немного выше (ступень групп населения и других общественных организаций). Именно на этом уровне формируются наши знания.

Так что – какой сюрприз! – оказывается, люди знают не все. На самом деле – далеко не все. Однако мы знаем достаточно для нормальной, обычной жизни. По причине ограниченности наших знаний есть предел и у наших представлений о происходящих изменениях. Большинству из нас не приходится беспокоиться о причинно-следственных законах, действующих в отношении молекул и атомов, потому что мы не химики и не физики. Вот почему ньютоновские физические законы вполне подходят для описания явлений, с которыми мы сталкиваемся в обычной жизни, хотя они недостаточно точны для описания явлений на микроскопическом уровне (например, поведения частиц и атомов) и на макроскопическом уровне (в масштабах Вселенной). Просто нам вообще никак не приходится ощущать те квантовые эффекты, которыми занимаются физики для того, чтобы описать строение мира вне пределов нашего опыта. Большинство людей – и даже химики и физики, когда они снимают свои рабочие халаты и становятся обычными людьми, – интересуется только теми причинно-следственными связями, которые действуют на предметы, видимые невооруженным глазом, на температуры в узком диапазоне от зимних до летних, сказываются на взаимодействиях между людьми, или, если говорить обобщенно, теми механизмами, которые действуют в нашей повседневной жизни и с которыми мы в ней то и дело сталкиваемся. В том небольшом по меркам Природы диапазоне условий, в которых мы живем, наши поверхностные причинно-следственные рассуждения в подавляющем большинстве случаев способны обеспечить нам нормальную жизнь. И это прекрасно, потому что, если бы нам нужно было знать все, мы просто утонули бы в знаниях.

Рассуждения об общественных явлениях аналогичны размышлениям о физических явлениях: они весьма поверхностны. Ежедневное общение с людьми действительно требует от нас понимания помыслов этих людей, но их устремления обычно лежат практически на поверхности. Люди пытаются обогнать нас, идя по тротуару, хотят задать нам вопрос или намерены поживиться нашими деньгами? Такие простые и прямые умозаключения мы делаем постоянно. Тут впечатляет не глубина выводов, которые мы делаем в подобных ситуациях, а сам факт, что мы вообще их делаем.

Однако существуют обстоятельства, требующие более глубоких логических умозаключений. Если мошенник пытается обвести вас вокруг пальца, отвлекая ваше внимание с помощью какой-либо приманки, то разгадать его намерения будет сложнее. Или другой случай: если близкий человек впал в депрессию или ведет себя странно, то, чтобы разобраться в причинах происходящего и понять, что же делать, вам потребуется особая чувствительность и глубина понимания. Увы, большинству людей очень трудно делать правильные выводы в подобных ситуациях. Мошенников вокруг немало, обычно они действуют умело и то и дело облапошивают людей. Печальная правда заключается в том, что людей, которые могут понять и помочь человеку, страдающему от боли, мало и находятся они чаще всего далеко. Большинство из нас рады бы помочь, но обычно дело кончается тем, что нам самим приходится просить помощи – чтобы друзья и члены семьи помогли выяснить, что происходит на самом деле, или чтобы в ситуацию вмешались специалисты. Снова причина кроется в том, что, хотя люди прекрасно владеют навыками логических рассуждений, мы обычно делаем их вскользь, не используя никаких специальных знаний.