Елена выполнила свое обещание: дала Вилу два выходных и даже отозвала автонов из его дома. Но когда Вил подходил к окну, он видел что-то под подоконником. Наверняка эта штука примет соответствующие меры при малейших признаках его неразумного поведения. Поэтому Вил изо всех сил старался вести себя разумно. Всю работу он делал подальше от окон; Елена могла заметить, что он вернулся к дневнику, а это вряд ли ее устроило бы.

Но теперь Вил не читал дневник. Он пользовался всей (хотя и довольно скромной) автоматикой, которая была в его распоряжении, чтобы изучить дневник. Когда Елена прислала список мест и низтехов, которых ему следовало посетить, Вил отказался, сославшись на здоровье. Сорока восьми часов недостаточно, чтобы прийти в себя, заявил он. Ему необходим отдых, он должен полностью забыть о работе.

Эта тактика подарила ему целую неделю спокойствия – достаточно времени, чтобы выжать из дневника последнюю улику. Вил практически разработал стратегию дальнейших действий.

На седьмой день Елена опять вышла с ним на связь:

– Я не потерплю новых отказов, Бриерсон. Я разговаривала с Деллой.

«Интересно, с каких это пор Делла стала специалистом по человеческим отношениям?» – усмехнулся про себя Вил.

– Подобный образ жизни не идет на пользу. За эту неделю братья Дазгубта трижды предлагали вам пойти куда-нибудь; вы отделались от них точно таким же способом, как и от меня. Мы считаем, что вы не отдыхаете, а предаетесь приступам меланхолии. Поэтому, – продолжала Елена, холодно улыбнувшись, – ваши каникулы закончились. – (У основания процессора Вила побежали огоньки.) – Я только что послала вам запись вечеринки, которую вчера устроил Фрейли. Там есть его речь и наиболее важные разговоры. Как всегда, мне кажется, я упускаю кое-какие нюансы. Я хочу, чтобы вы…

Вил подавил желание распрямить умышленно сгорбленные плечи; пожалуй, пришла пора приводить свой план в исполнение.

– Были ли еще какие-нибудь свидетельства вмешательства выстехов?

– Нет. И вряд ли мне потребовалась бы ваша помощь, чтобы это обнаружить. Но…

«Тогда остальное и вовсе не имеет никакого значения», – подумал Вил, но не сказал этого вслух. Пока не сказал.

– Ладно, Елена. Будем считать, что мой отпуск по болезни завершен.

– Вот и отлично.

– Но прежде чем я займусь вечеринкой Фрейли, я хочу поговорить с вами и Деллой. Одновременно.

– Господи, Бриерсон! Я действительно в вас нуждаюсь, но существует предел и моему терпению. – Елена пристально посмотрела на Вила. – Ладно. Через пару часов. Делла находится на орбите Луны. Консервирует некоторые мои заводы.

Королева отключила связь.

Это были долгие два часа. Вил планировал, что их разговор окажется для обеих женщин неожиданностью. Он не стал бы форсировать события, если бы знал, что Лу сейчас далеко. Вил посмотрел на часы: отступать было некуда.

Примерно через сто пятьдесят минут Елена снова с ним связалась:

– Ладно, Бриерсон, что мы можем для вас сделать?

На соседнем дисплее появилось лицо Деллы Лу.

– Вы вернулись в город Королев, Делла? – спросил Вил.

Ее ответ последовал без малейшей задержки:

– Нет. Я у себя дома, примерно в двухстах километрах над вами. Вы хотите, чтобы я спустилась на землю?

– Гм, нет.

«Значит, ты находишься в самой выгодной позиции».

– Делла, Елена, у меня есть короткий вопрос. И если ответом будет «нет», то я надеюсь, что вы быстро измените его на «да». Вы обе по-прежнему обеспечиваете меня автонами?

– Конечно.

– Да.

Это вполне устраивало Вила. Он наклонился вперед и произнес медленно и отчетливо:

– У меня есть для вас информация: Марта знала, кто ее убил.

Нетерпение Елены моментально улетучилось; она просто сидела и не сводила с Вила глаз. Когда же она наконец заговорила, ее ровный голос переполняла ярость:

– Глупый паяц! Если она знала, почему же тогда не рассказала нам об этом? У нее было сорок лет!

На соседнем экране Делла, казалось, погрузилась в размышления. Неужели она уже задумалась о последствиях?

– Потому, Елена, что все эти сорок лет убийца или его роботы наблюдали за Мартой. И ей это было известно.

Снова наступило молчание. Заговорила Делла:

– Откуда вы знаете, Вил?

Отстраненный взгляд исчез. Она была внимательной и ничего заранее не принимала на веру, но и не отрицала. «Наверное, – подумал Вил, – у нее было такое же лицо, когда она в далеком прошлом занималась полицейской работой».

– Вряд ли Марта узнала правду в первые десять лет. Но затем остаток жизни она вела с дневником двойную игру – оставляла улики, которые не должны были насторожить убийцу, но которые мы могли бы распознать позднее.

Елена наклонилась вперед, сжав руки в кулаки:

– Какие улики?

– Пока я не хотел бы об этом говорить.

– Бриерсон, я располагаю этим дневником сто лет. Сто лет! В течение ста лет я читала его, анализировала при помощи программ, о существовании которых вы даже не имеете представления. Я прожила с Мартой почти двести лет до этого. Я знала все ее секреты, все мысли. – Голос Королевой дрожал; ни разу со дня смерти Марты Вил не видел, чтобы Еленой овладела такая безумная ярость. – И вы, изворотливый червяк, смеете утверждать, что она оставила намеки, которые вы смогли понять, а я нет!

– Елена!

Окрик Деллы заставил Королеву замолчать. Некоторое время обе женщины молча смотрели на Вила. Кулаки Елены медленно разжались; казалось, она как-то даже уменьшилась в размерах.

– Конечно. Мои слова были необдуманными.

Делла кивнула и посмотрела на Вила:

– Давайте-ка я попробую за вас сформулировать. – Она улыбнулась. – Хотя я подозреваю, что вы все давно уже продумали. Если убийца имел доступ в реальное время Марты, то возникают возможности, кардинально меняющие всю ситуацию. Выходит, убийца изменил продолжительность нашего группового прыжка – но сам он не принял в нем участия. А это означает, что речь идет не просто о небольшом изменении, внесенном в защитную систему Королевых; убийца, по всей вероятности, проник в самое сердце компьютерной сети.

Вил кивнул. «А кто может проникнуть в систему глубже, чем сама хозяйка?»

– И если это правда, тогда все, что проходит через базы данных Елены – включая и наш разговор, – известно нашему врагу. Вполне вероятно, что ее собственное оружие может оказаться направленным против нас… На вашем месте я бы чувствовала себя очень неспокойно, Вил.

– Даже если Бриерсон сказал правду, все остальное не обязательно вытекает из его открытия. Убийца мог оставить в реальном времени автона, о существовании которого никто не знал. Именно его Марта наверняка и заметила.

Теперь Елена говорила спокойно, без прежней ярости. И не поднимала глаз от розового мраморного покрытия своего стола.

– Вы ведь и сами в это не верите, не так ли? – тихо спросил ее Вил.

– Нет. За сорок лет Марта смогла бы перехитрить любого робота, могла бы оставить улики, на которые даже я обратила бы внимание. – Она подняла глаза на Вила. – Давайте, инспектор, выкладывайте. «Если убийца мог проникать в реальное время, почему он тогда позволил Марте жить так долго?» – таким должен быть следующий риторический вопрос, не правда ли? А на это имеется очевидный ответ: «Именно такой совершенно необъяснимый поступок способен совершить тот, кто любит и кого мучает ревность». Да, я ревнива. И я очень любила Марту. Но что бы вы там оба ни думали, не я оставила ее в реальном времени.

Елена больше не сердилась. Не такой реакции ожидал от нее Вил. Королеву на самом деле задело то, что двое ее самых близких коллег – все-таки слово «друзей» было бы слишком сильным – могли подумать, будто это она убила Марту. Учитывая ее обычную неспособность сопереживать другим, Вил не верил, что Елена изображает непричастность.

– Я ни в чем вас не обвиняю, Елена… Вы способны на насилие, но вы честны. Я вам доверяю. – Последнее заявление было преувеличением, но оно было необходимо Вилу. – Так верьте же и вы мне. Повторяю, Марта знала, кто виноват в том, что она оказалась одна в реальном времени; она оставила улики, которые вы могли и не заметить. Проклятье, так она, вполне вероятно, пыталась защитить вас от убийцы! Как только у вас появились бы подозрения, убийца сразу же насторожился бы. Вместо этого Марта попыталась обратиться ко мне. Я не имею к вашей системе никакого отношения, я всего лишь самый обыкновенный низтех. У меня была целая неделя на обдумывание этой задачи. Я должен был решить, как довести до вашего сведения мои выводы, не рискуя попасть в засаду.

– Но несмотря на все улики, вы не знаете имени убийцы.

– Вот именно, Делла. – Вил улыбнулся. – Иначе бы первым делом его назвал.

– В таком случае вы наверняка находились бы в большей безопасности, если бы сначала полностью расшифровали все сообщение Марты.

Вил покачал головой:

– К несчастью, Марта не могла рисковать и не записала такую важную информацию в дневник. Ни в одной из четырех пирамид нет упоминания имени убийцы.

– Итак, вы сделали сообщение, чтобы немного пощекотать нам нервы? Если Марта сообщила в дневнике все то, о чем вы говорите, она вполне могла назвать и имя убийцы.

Елена явно приходила в себя.

– А она это сделала, только не убрала запись ни в одну из четырех пирамид. Марта опасалась, что их «проверят»; только самые незаметные улики могли ускользнуть от внимания нашего врага. Существует пятая пирамида, о которой не знал никто, даже убийца. Именно там Марта и оставила записи, где рассказала правду.

– Если вы и правы, с тех пор прошло пятьдесят тысяч лет. То, что Марта оставила, наверняка давно уничтожено.

Вил сделал очень серьезное выражение лица:

– Это мне известно, Елена. Да и Марта наверняка понимала, что пройдет немало времени, прежде чем вы обнаружите ее сообщение. Думаю, она приняла определенные меры предосторожности.

– Значит, вам известно, где находится пирамида, Вил?

– Да. По крайней мере, с точностью до нескольких километров. Я бы не хотел называть это место; мне кажется, у нас есть молчаливый слушатель.

– Вполне возможно, что у врага нет прямых подслушивающих устройств, – пожав плечами, сказала Делла. – Может быть, он подслушивает только при определенных условиях.

– Так или иначе, я бы посоветовал вам организовать дежурство в воздушном пространстве над теми районами, где побывала Марта. У убийцы тоже могут появиться свои соображения. Мы же не хотим, чтобы нас опередили.

На некоторое время установилась тишина – Елена и Делла общались со своими системами, выдавая им указания.

– Хорошо, Бриерсон. Мы готовы. Южный берег теперь находится под постоянным наблюдением, так же как и проход, который использовала Марта, когда шла через Альпы, и все озеро, где находился пузырь Мирников. Следящие системы Деллы стали частью моих систем. Кроме того, она будет вести параллельное наблюдение. Если кто-нибудь попробует играть с нами в игры, мы сразу узнаем.

И еще одно, весьма немаловажное. Делла выводит свои боевые корабли из точек Лагранжа. У меня тоже есть боевой флот, который находится в стасисе; следующий выход в реальное время через три часа. К этому моменту вы должны сообщить нам место расположения пирамиды, и мы…

Вил поднял руку:

– Да. Готовьте оружие. Но я иду с вами.

– Что?! Ну ладно, ладно. Вы можете отправиться вместе с нами.

– До завтрашнего утра мы не двинемся с места. Мне нужно еще несколько часов поработать с дневником, кое-что окончательно проверить.

Елена открыла было рот, однако так ничего и не сказала. Делла оказалась более находчивой.

– Вил, надеюсь, вы понимаете, в каком положении находитесь. Мы собрали все свои силы, чтобы вас защитить. За каждый дополнительный час охраны мы тратим столько энергии, сколько потратили бы за год – непозволительная роскошь. С другой стороны, чем дольше вы сохраняете имеющуюся у вас информацию в секрете, тем опаснее для вас. Ну и к тому же мы лишимся элемента внезапности. Вы просто обязаны поторопиться.

– Осталось еще несколько деталей, которые необходимо прояснить. Завтра утром. Быстрее никак нельзя. Мне очень жаль, Делла.

Елена выругалась и отключилась. Даже Деллу удивила эта внезапность. Она внимательно посмотрела на Вила.

– Королева продолжает сотрудничать с нами, но она в ярости… Что ж, подождем до завтра. Однако поверьте мне, Вил, активная защита обходится очень дорого. Елена и я готовы потратить почти все, что у нас есть, чтобы добраться до убийцы, но ожидание существенно уменьшит ресурс автоматов… Было бы лучше, если бы вы сказали, сколько это будет продолжаться.

Вил сделал вид, будто обдумывает ответ:

– Мы найдем секретный дневник завтра днем. Если к тому моменту ситуация не взорвется, вряд ли это вообще когда-нибудь случится.

– Тогда мне, пожалуй, пора. – Делла немного помолчала. – Вы знаете, Вил, когда-то я была полицейским и работала на правительство. Мне кажется, я неплохо разбираюсь в подобных играх. Так что послушайтесь старого профессионала: не пытайтесь прыгнуть выше головы.

Бриерсон принял самый серьезный и уверенный вид, на который только был способен.

– Не волнуйтесь, Делла, все будет в порядке.

После того как Делла Лу отключилась, Вил направился на кухню. Он начал смешивать себе выпивку, потом сообразил, что сейчас пить не стоит, и вместо этого решил съесть пирожное. В стрессовой ситуации одна дурная привычка заменяет другую.

Вернувшись в гостиную, Вил выглянул в окно. В его цивилизации появление на фоне окна свидетеля, находящегося под защитой, было бы полнейшим безумием. С теми средствами нападения и защиты, которыми располагали выстехи, это не имело значения.

День выдался ясным и тихим, легкий ветерок шелестел листьями. Из окна виднелся лишь небольшой участок дороги, густая растительность скрывала все остальное. Хороший вид открывался только из окон второго этажа. И все равно Вилу нравилось это место, оно напоминало тот скромный домик, в котором он жил с Вирджинией.

Он высунулся из окна и посмотрел вверх. Два робота-защитника парили в воздухе заметно ближе, чем обычно. Выше, почти теряясь в дымке, зависло нечто большое. Вил попытался представить себе силы, которые скапливались сейчас в нескольких сотнях километров над его головой. Он знал, какими возможностями, по их же собственному признанию, располагали Делла и Елена, – они заметно превосходили объединенную военную мощь земных государств за всю историю или даже полицейских сил середины двадцать второго века. И вся эта мощь сейчас направлена на защиту одного дома, одного человека… А точнее, информации, которая содержалась в голове этого человека. Почему-то эти мысли не очень его обрадовали.

Вил еще раз обдумал свой сценарий – что могло произойти в следующие двадцать четыре часа? К концу этого срока почти наверняка все будет кончено.

Сам того не замечая, Вил прошел через кухню, кладовую, комнату для гостей и вернулся в гостиную. Еще раз выглянув в окно, повторил свой маршрут в обратном порядке. Эта привычка всегда ужасно раздражала Вирджинию и детей. Когда расследование захватывало Вила, он слонялся по дому, ни на что не обращая внимания. Девяносто килограммов живого веса, бесцельно бродившего по помещениям, и в самом деле представляли опасность для остальных членов семьи – они даже грозились повесить ему на шею колокольчик.

Вдруг что-то вывело Бриерсона из глубокой задумчивости. Он посмотрел по сторонам, пытаясь понять, что случилось. Потом сообразил: он начал напевать, а на его лице появилась глупая улыбка. Он снова оказался в своей стихии. Это было самое сложное и самое опасное дело в его практике. Но это было настоящее дело. И он все-таки сумел найти зацепку. Впервые с тех пор, как его изгнали из двадцать первого века, инспектор столкнулся с проблемами, находящимися в пределах его профессиональных возможностей.

Вернувшись в гостиную, Вил сел возле компьютера. На тот случай, если за ним следят, он решил сделать вид, будто занимается проверкой своих гипотез.