На следующее утро все изменилось. Сначала изменения показались Бриерсону самыми обычными.

Пропали пыль и пепел, а небо утратило свой грязный цвет. Рассвет заливал кровать солнечным сиянием; сквозь зеленые листья деревьев просвечивала голубизна. Вил медленно просыпался, ему почему-то казалось, что он все еще спит. Он закрыл глаза, снова открыл их и посмотрел на яркое солнце.

Они это сделали.

– О господи, они действительно это сделали!

Вил скатился с кровати и натянул на себя какую-то одежду. Не следовало ничему удивляться. Ведь Королевы всех предупреждали. Поздно ночью, после того как закончится вечеринка Робинсонов и когда их роботы-наблюдатели сообщат, что все благополучно добрались до своих домов, они накроют колонию пузырем. Люди промчатся через множество веков, выходя из стасиса всего на несколько секунд каждый год, лишь для того, чтобы проверить, не лопнул ли пузырь Мирной Власти.

Вил бегом спустился с лестницы, промчался мимо кухни. Завтрак можно пропустить. От одной только мысли о том, что он увидит голубое небо, яркий солнечный свет и зелень деревьев, Вил снова чувствовал себя ребенком, проснувшимся рождественским утром. И вот он уже выбежал из дома и остановился, радуясь теплу солнечных лучей.

Вся улица заросла почти-палисандровыми деревьями. Их цветы касались головы Вила, а многочисленные семейства пауков резвились среди листьев. Огромная куча пепла, сложенная прямо посреди улицы, исчезла, ее смыли сотни – или тысячи? – сезонов дождей. Единственное свидетельство давнего загрязнения – полоса возле дома Вила, которая отмечала то место, где проходила граница стасисного поля: с одной стороны была живая, цветущая природа, а с другой – покрытая пеплом земля и умирающие деревья.

Бродя по молодому лесу, в который превратилась улица, Вил неожиданно осознал странность ситуации: его окружала живая природа, но он не встретил ни людей, ни роботов. Неужели все проснулись раньше – скажем, в тот момент, когда лопнул пузырь?

Он дошел до дома, где жили братья Дазгубта, и увидел, как навстречу ему из-за кустарника идет большой чернокожий человек – его собственное отражение. Выходит, Дазгубта еще находились в стасисе. Возле самого пузыря росли деревья, вокруг летала легкая радужная паутина, однако сфера оставалась нетронутой. Ни растения, ни пауков не привлекала эта зеркально-гладкая поверхность.

Теперь, когда он знал, что искать, его задача была совсем простой: солнечный лик отражался от двух, трех, полудюжины сфер. Лопнул только его пузырь. Вил посмотрел на деревья, птиц и пауков. Эта идиллическая картина его больше не радовала. Сколько времени он продержится без цивилизации? Все остальные могут выйти из стасиса через несколько секунд или через сто лет, а может быть, через тысячу; у него нет ни единого шанса узнать, когда это произойдет. А пока он остался в одиночестве; возможно, единственный живой человек на Земле.

Вил свернул с улицы и направился к роще старых деревьев на холме. С вершины будут видны некоторые особняки продвинутых путешественников.

Страх сдавил ему горло. Голубое небо, сияющее на нем солнце, зелень травы на склонах холмов… на том месте, где раньше стояли особняки Хуана Шансона и Фила Жене, теперь были купола. Тогда Вил посмотрел на юг, в сторону замка Королевых.

Золотисто-зеленые шпили. Там не было серебристой сферы!

В воздухе над замком он увидел три точки: флайеры, словно истребители из старого фильма, быстро направлялись в его сторону. Они подлетели уже через несколько секунд. Средний снизился, приглашая садиться.

Земля стремительно ушла вниз. Вил увидел кусочек Внутреннего моря, голубого в прибрежной дымке. Все особняки продвинутых путешественников были накрыты пузырями, так же как и квартал республики Нью-Мексико. На западе виднелось несколько особенно крупных пузырей; наверное, они скрывали автоматические фабрики. Все, кроме особняка Королевых, были заключены в стасис.

Флайер начал быстро снижаться. Сады и башни выглядели точно так же, как и раньше, но огромный круг отмечал место, где совсем недавно был пузырь, – Вил сразу обратил внимание на разные оттенки зелени. Как и он сам, Королевы до самого последнего времени находились в стасисе. По какой-то причине они оставили всех в пузырях, а сами решили поговорить с В. В. Бриерсоном без свидетелей.

В библиотеке Королевых не было стеллажей с дискетами или старинными бумажными книгами. Доступ к информации открывался из любого места огромного замка; в библиотеку приходили посидеть и подумать (при помощи соответствующих вспомогательных устройств) или для важного разговора. В стенах были сделаны голографические окна с изображением окружающей замок природы. Елена Королева сидела за большим мраморным столом. Она жестом предложила Вилу сесть напротив.

– Где Марта? – автоматически спросил Бриерсон.

– Марта… мертва, инспектор Бриерсон. – Голос Елены был еще более ровным, чем обычно. – Ее убили.

Вилу показалось, что время остановилось. Марта… мертва? Эти слова причинили муку, не сравнимую с той физической болью, которую ему довелось испытать, когда пули пронзали его тело. Он открыл рот, но почему-то не смог произнести ни звука. Однако, похоже, у Елены было множество своих вопросов – и она собиралась задать их Вилу Бриерсону.

– Я хотела бы знать, какое вы имеете к этому отношение, Бриерсон.

Вил покачал головой – это был скорее жест крайнего изумления, чем отрицание своей вины.

Елена с силой ударила ладонью по мраморной крышке стола:

– Проснитесь, мистер! Я с вами разговариваю. Вы последним видели ее живой. Она отвергла ваши приставания. Этого оказалось достаточно – чтобы ее убить?

Бессмысленность и безумие выдвинутого против него обвинения заставили Вила прийти в себя. Он внимательно посмотрел на Елену, сообразив наконец, что она находится в еще более отчаянном состоянии, чем он. Как и Марта, Елена Королева выросла в Хайнане двадцать второго века. Однако у Елены не было и следа китайской крови. Ее предками были русские, приехавшие в эти края из Средней Азии после катастрофы 1997 года. Прекрасное лицо славянского типа, как правило, оставалось холодным, хотя время от времени Елена позволяла себе расслабиться, и тогда становилось ясно, что она обладает тонким чувством юмора. Сейчас ее лицо было спокойным, но она все время трогала рукой подбородок и указательным пальцем касалась уголка губ. Елена находилась в состоянии сильнейшего шока. Вилу доводилось видеть ее такой всего несколько раз – всегда в случае чьей-то неожиданной смерти. Краем глаза Вил заметил, что один из ее роботов-защитников висит над дальним краем стола, прикрывая хозяйку от возможного врага.

– Елена, – наконец проговорил Вил, изо всех сил стараясь, чтобы его голос звучал спокойно и разумно, – до этой минуты я ничего не знал про Марту. Мне она нравилась, я… уважал ее больше, чем кого бы то ни было в этой колонии. Я не смог бы причинить ей вреда. Ни за что на свете.

Королева долго не сводила с него глаз, а потом с трудом выдохнула. Смертельное напряжение чуть уменьшилось.

– Я знаю, что вы собирались сделать той ночью, Бриерсон. Мне известно, как вы хотели отплатить нам за наше великодушие. Я всю жизнь буду вас за это ненавидеть… Однако вы говорите правду: ни вы, да и никто другой из низтехов не мог убить Марту.

Она смотрела сквозь Вила, то ли вспоминая погибшую, то ли общаясь со своим компьютером. Когда она заговорила снова, голос ее звучал совсем тихо, почти неслышно:

– Вы служили полицейским в те времена, когда убийства еще случались часто. Вы даже были знаменитостью. Я про вас читала, еще когда была ребенком… Я сделаю все, чтобы добраться до убийцы Марты, инспектор.

– Что с ней произошло, Елена? – наклонившись вперед, спросил Вил.

– Она… ее оставили… оставили вне пузыря.

Вил сначала не понял, что имела в виду Елена. А потом вспомнил, как шел по пустынной улице и размышлял о том, что, возможно, он здесь один и неизвестно, сколько пройдет лет, прежде чем лопнут остальные пузыри. Раньше он считал, что насильственное запузырение в будущее – самое страшное из всех преступлений. Теперь он понял, что не менее страшно оказаться в полном одиночестве в настоящем.

– Сколько времени она пробыла одна, Елена?

– Сорок лет. Всего лишь сорок проклятых лет. Но у нее не было ни медицинского обеспечения, ни роботов, ничего, кроме одежды. Я горжусь Мартой. Ей удалось продержаться целых сорок лет. Она справилась с оторванностью от цивилизации, одиночеством и тем, что годы постепенно начали брать свое. Она боролась целых сорок лет. И почти победила. Всего десять лет… – Голос Елены прервался, и она закрыла руками глаза. – Успокойся, Королева, – проговорила она. – Излагай только факты.

Вам известно, что мы собирались двигаться вперед по времени до того момента, когда лопнет пузырь Мирной Власти. Мы планировали начать это движение, как только закончится вечеринка у Робинсонов и все разойдутся по домам. Каждые три месяца пузыри должны были лопаться, наши датчики за несколько микросекунд проверяли бы состояние автонов и выясняли, не вышли ли Мирники из стасиса. Если все оставалось по-прежнему, автоматы должны были накрывать нас пузырем еще на три месяца. Даже если бы нам пришлось ждать сто тысяч лет, вы бы заметили всего лишь несколько мгновенных вспышек.

Таким был наш план. Но вышло так, что первый скачок оказался длиной в целое столетие для всех, кто находился в околоземном пространстве. Другие продвинутые путешественники согласились с нашей программой. Они тоже пребывали в стасисе. Разницы между тремя месяцами и сотней лет оказалось недостаточно, чтобы их контрольные программы подняли тревогу. Марта оказалась в одиночестве. Поняв, что интервал в три месяца не соблюдается, она пешком отправилась к пузырю Мирной Власти вокруг Внутреннего моря. Ей надо было пройти две с половиной тысячи километров.

Елена заметила удивление на лице Вила.

– Мы из тех, кто выжил, инспектор. Если бы нас пугали трудности, мы не смогли бы продержаться так долго.

Территория вокруг пузыря Мирников все еще представляет собой застывшую мертвую равнину. Марте потребовалось несколько десятилетий, но она сумела соорудить там нечто вроде сигнального знака.

Окно за спиной Елены неожиданно превратилось в экран, на котором появилась картинка, снятая из космоса. С такого огромного расстояния пузырь был всего лишь солнечным бликом с заостренной тенью. К северу от него шла неровная черная линия. Очевидно, снимок сделан во время рассвета, а черная полоса – тень от выстроенного Мартой знака. Его высота равнялась нескольким метрам, а в длину он тянулся на многие километры. Изображение продержалось не дольше секунды, но за это время Елена успела представить себе всю картину.

– Возможно, вам это неизвестно, но у нас есть самое разнообразное оборудование в точках Лагранжа. Некоторые приборы находятся в тысячелетнем стасисе, иные «пробуждаются» каждое десятилетие. Конечно же, они не настроены на то, чтобы подмечать все мельчайшие изменения, но эту линию обнаружил бы даже самый простой монитор. В конце концов туда для проверки был послан наземный робот… Он опоздал всего на несколько лет.

Вил заставил себя не думать о том, что обнаружил исследовательский робот. Благодарение Богу, Елена не стала воспроизводить эту картинку на своем окне.

Для начала надо определить способ, которым было совершено преступление.

– Как это могло произойти? Я думал, что целая армия охранников прошлого никуда не годится в сравнении с вашими домашними роботами-защитниками.

– Да. Никто из низтехов не смог бы к нам подобраться. На первый взгляд даже продвинутые путешественники на это не способны: справиться с высокими технологиями можно, но следы этой борьбы будут слишком заметны. Мы имеем дело с саботажем. И я могу себе представить, как это произошло. Кто-то связался через нашу внешнюю коммуникационную систему с программами, отвечающими за расписание работы автоматов. Они не были в достаточной степени защищены. Марту просто исключили из цикла проверки, а изначальный план кратковременного выхода из стасиса каждые три месяца был заменен на столетнее заключение. Убийце повезло: если бы он выбрал более длительный срок, контрольные системы непременно забили бы тревогу.

– Такое может произойти снова?

– Нет. Преступник прекрасно разбирается в подобных делах, Бриерсон. Он воспользовался «жучком», которого больше не существует. Кроме того, теперь я изменила систему приема информации моими машинами.

Вил кивнул. Он отстал на целый век, несмотря на то что в своем времени специализировался на судебной компьютерной экспертизе. Оставалось лишь поверить утверждениям Елены, что с этой стороны им не угрожает никакая опасность – подобного рода убийство больше никто совершить не сможет. Зато Вил был силен в человеческой психологии…

– Мотив. Кому было нужно, чтобы Марта умерла?

Елена мрачно рассмеялась:

– Вот они, мои подозреваемые.

Окно библиотеки превратилось в мозаичное панно, изображавшее всю колонию целиком. Некоторые картинки были очень маленькими – все жители Нью-Мексико поместились в одном углу. Другие, например сам Бриерсон, занимали гораздо больше места.

– Почти у всех есть к нам претензии. Однако вы, выходцы из двадцать первого века, не в состоянии совершить это преступление. Технически. И как бы мне ни хотелось обвинить вас, Бриерсон, – Елена бросила мимолетный взгляд на Вила, – вы не входите в список подозреваемых.

Изображения низтехов исчезли с импровизированного экрана. Оставшиеся напоминали афиши, выставленные на фоне живописного пейзажа. Вил смотрел в лица продвинутых путешественников (всех, кроме самой Елены): Робинсоны, Хуан Шансон, Моника Рейнс, Филипп Жене, Тюнк Блюменталь, Джейсон Мадж – и женщина, про которую Тэмми сказала, что она космическая путешественница.

– Вас интересует мотив, инспектор Бриерсон? Не представляю, чем еще это может быть, если не желанием покончить с нашей колонией. Кто-то из этих людей хочет, чтобы человечество навсегда перестало существовать, или, что гораздо более вероятно, намерен устроить все на собственный лад, переманив на свою сторону людей, которых мы спасли. Что, вероятнее всего, приведет к тому же результату.

– Но при чем тут Марта? Убив ее, они лишь раскрыли карты, но не смогли…

– Помешать Королевым? Вы не понимаете истинного положения вещей, Бриерсон. – Елена провела рукой по своим длинным светлым волосам и опустила глаза. – Наверное, этого не в состоянии понять никто. Вы же знаете, я инженер. Я достаточно жесткий человек и была вынуждена принять несколько решений, весьма непопулярных в нашей колонии. Наш план никогда не добрался бы до этой стадии, если бы не я.

Но именно Марта занималась планированием и разработкой деталей. В том времени, откуда мы родом, Марта разрабатывала новые проекты и была одним из лучших специалистов в своей области. Это она придумала весь наш план еще до того, как мы покинули цивилизацию. Марта предвидела, что в двадцать третьем веке развитие технологии приведет к своего рода Сингулярности. Она на самом деле хотела помочь людям, затерявшимся в чужом времени… Теперь у нас есть колония. Чтобы она не погибла, а процветала и дальше, нужен гений, равный гению Марты. Я знаю, как заставить работать тот или иной прибор, и могу победить практически любого в открытом сражении. Однако сейчас, когда Марты не стало, наш проект может просто развалиться. Нас здесь так мало, а противоречия и зависть так сильны… Думаю, убийце это тоже известно.

Вил кивнул, его удивило, что Елена способна так четко оценить свои недостатки и слабости.

– Я буду очень занята, Бриерсон, мне придется потратить не одно десятилетие на подготовку к тому моменту, когда Мирники выйдут из стасиса. Мечта Марты должна сбыться, и я не могу позволить себе тратить время на поиски убийцы. Однако я хочу его поймать. Иногда мне даже кажется, что я немного спятила, так сильно мне этого хочется. Если вы займетесь этим делом, можете рассчитывать на любую разумную помощь. Согласны?

Прошло целых пятьдесят мегалет, а Вилу Бриерсону все равно нашлось чем заняться.

Вил знал, что он должен потребовать, и, находясь в своем собственном времени, не колеблясь сделал бы это. Но сейчас… Он посмотрел на защитника Елены, который по-прежнему висел в воздухе возле дальнего края стола. Возможно, стоит дождаться доказательств. Веских доказательств.

– Мне нужно личное транспортное средство. Защита. Возможность поддерживать связь с каждым жителем колонии, потому что мне может потребоваться их помощь.

– Вы все это получите.

– Кроме того, мне необходимы ваши базы данных – по крайней мере, все, что касается жителей нашего поселения. Я должен знать, откуда и из какого времени они попали сюда и каким образом проскочили момент Уничтожения.

Елена прищурилась:

– Вы собираетесь продолжить свою личную вендетту, Бриерсон? Прошлое умерло. Я не позволю вам устраивать разборки с вашими прежними врагами. Кроме того, низтехи не входят в список подозреваемых, так что вам нечего там вынюхивать.

Вил покачал головой. Все как в старые добрые времена: клиент решает, что должен знать профессионал, а чего ему знать не следует.

– Вы один из выстехов, Елена. Но решили воспользоваться услугами низтеха, иными словами – привлекли к работе меня. Так почему вы считаете, что ваши враги не могли иметь помощников?

Люди вроде Стива Фрейли теперь превратились в марионеток. А ведь они мечтали стать кукольниками. Поиграть Королевой в борьбе против ее врага… Президент Нью-Мексико сделал бы это с превеликим удовольствием.

– Гм, хорошо. Вы получите базы данных – только ваше дело будет оттуда исключено.

– А еще мне необходим высокоскоростной интерфейс, как у вас.

– Вы умеете им пользоваться?

Елена задумчиво провела рукой по обручу у себя на голове.

– Нет.

– В таком случае забудьте об этом. Современные версии изучить гораздо проще, чем те, которые были в ходу в ваше время, но я выросла с этой штукой и все равно не могу добиться точного зрительного совмещения. Если не начать заниматься этим с детства, можно учиться годами – и безуспешно.

– Послушайте, Елена, у нас достаточно времени. Одному Богу известно, сколько еще пройдет лет, прежде чем Мирники выйдут из стасиса и вы возобновите работу над созданием колонии. Даже если мне понадобится пятьдесят лет, это не будет иметь решающего значения.

– Времени у вас нет, мистер. Потратив целый век на решение этой задачи, вы потеряете для меня всякую ценность.

Она была права. Вил вспомнил слова Марты о рекламной кампании Робинсонов.

– Естественно, – продолжала Елена, – в убийстве замешан кто-то из продвинутых путешественников. Возможно, это самое главное из того, что нам известно. Тут уже работают специалисты.

– Да? Тот из выстехов, кому вы доверяете? – Вил махнул рукой на изображения на стене.

Елена Королева грустно улыбнулась.

– Тот, кому я не доверяю меньше, чем остальным. И не забывайте, Бриерсон, за всеми вами будут следить мои роботы. – Елена задумалась. – Я надеялась, она успеет вернуться, чтобы принять участие в этом разговоре. Она единственная, у кого не могло быть никакого мотива. За все прошедшие мегагоды она ни разу не вмешалась ни в один из наших проектов. Вы будете работать вместе. Думаю, сотрудничество окажется плодотворным. Она знакома с высокими технологиями, однако она немного… странная.

Елена снова замолчала, а Вил подумал о том, что, вероятно, никогда не сможет привыкнуть к безмолвному общению человека и машины.

Краем глаза он заметил какое-то движение. За их столом появился еще один человек. Это была та женщина – космическая путешественница. Вил не слышал ни звука шагов, ни того, как открылась дверь… Но тут он заметил, что женщина сидит под каким-то странным углом к столу. Голографическое изображение!

Женщина серьезно кивнула Елене:

– Мисс Королева, я по-прежнему нахожусь на орбите, но, если хотите, мы можем поговорить.

– Отлично. Я собиралась представить вам вашего партнера. – Елена улыбнулась, словно вспомнила какую-то шутку. – Мисс Лу, это Вил Бриерсон. Инспектор Бриерсон, это Делла Лу.

Вил уже слышал это имя раньше, только никак не мог вспомнить где. Хрупкая женщина с азиатскими чертами лица выглядела точно так же, как на вечеринке у Робинсонов. Он сообразил, что она, вероятно, вышла из стасиса всего несколько дней назад, ее прическа совсем не изменилась – те же короткие гладкие черные волосы.

Лу несколько секунд не сводила с Елены глаз, после того как та представила ее Вилу, а потом повернулась к нему. Если эта задержка не была спектаклем, устроенным в его честь, значит она находится где-то возле Луны.

– О вас прекрасно отзываются, инспектор, – произнесла женщина из космоса и улыбнулась одними губами.

Она выговаривала слова очень осторожно, каждое было отделено от другого короткой паузой, но в остальном ее английский язык ничем не отличался от северного диалекта, на котором говорил Вил.

Прежде чем он смог что-либо ответить, Елена сказала:

– Как насчет наших главных подозреваемых, мисс Лу?

Еще одна короткая, пауза.

– Робинсоны отказались остановиться.

В окне появилась картинка, снятая из космоса. Вил увидел ярко-голубой диск и еще один – более бледный, скорее даже серый. Земля и Луна. За спиной Лу висел пузырь, на поверхности которого отражались Солнце, Земля и Луна. Его окружала похожая на паутину металлическая конструкция с разбросанными тут и там утолщениями. Дюжины серебряных шаров медленно вращались вокруг большой сферы. Периодически они исчезали, а вместо них появлялся большой, главный пузырь, включающий в себя и металлическую конструкцию. Затем следовала короткая вспышка, и все повторялось сначала.

– К тому времени как мне удалось их догнать, они уже покинули антигравитационное поле и шли в импульсном режиме. Интервал между импульсами не менялся. Подобраться к ним было нетрудно.

Бум, бум… На мгновение Вил растерялся, но быстро понял, что получил возможность рассмотреть ядерный прыжок с близкого расстояния. Идея была настолько простой, что ею пользовались даже в его время. Нужно просто взорвать бомбу, затем на несколько секунд войти в стасис – как раз на время взрыва, который придаст мощный импульс. Выйдя из стасиса, вы можете взорвать еще одну бомбу и повторить процесс. Конечно, для тех, кто окажется в этот момент поблизости, процедура будет смертельной. Чтобы получить эти снимки, Делле Лу пришлось, вероятно, скопировать действия Робинсонов, используя свои бомбы.

– Обратите внимание: когда движущий пузырь лопается, они немедленно генерируют более мелкие пузыри, которые умещаются внутри их защитной системы. Сражение с ними могло бы продлиться несколько тысяч лет по внешнему времени.

Предметы, находящиеся в стасисе, имеют абсолютную защиту от внешнего мира. Но пузыри рано или поздно лопаются. Если срок жизни пузыря короток, враг может затаиться, чтобы пристрелить вас в тот момент, когда вы выйдете из стасиса. Если же срок существования пузыря более длительный, враг может закинуть вас прямо на Солнце – и абсолютная защита закончится абсолютной катастрофой. Продвинутые путешественники пользовались целой системой автономных боевых роботов, постоянно входящих в состояние стасиса и выходящих из него. Когда они находились в реальном времени, их процессоры решали, каким по длительности должно быть следующее запузырение. Аппараты с меньшим циклом выхода из стасиса синхронизировались с теми, у которых был более длительный цикл, с помощью сигналов, передаваемых по цепи. В результате командный пузырь путешественников мог находиться в безопасности довольно долгое время.

– Выходит, они сбежали?

Спрятались во времени и межзвездном пространстве.

Молчание, молчание, молчание.

– Не совсем. Они заявили, что не виновны в преступлении, и оставили представителя своего клана, чтобы он мог выступить в их защиту.

Одно из окон осветилось, и в нем возникло изображение Тэмми Робинсон. Сейчас девушка казалась еще более бледной, чем обычно. Вил почувствовал, как его охватывает злость на Дона Робинсона. Возможно, он поступил умно, но каким же мерзавцем надо быть, чтобы оставить свою молоденькую дочь, которая должна ответить на предъявленное всему клану обвинение в убийстве?

Лу продолжала:

– Она со мной. Мы приземлимся через час.

– Хорошо, мисс Лу. Я бы хотела, чтобы вы и Бриерсон с ней поговорили.

За окнами вместо мерцающего космического пространства снова появились деревья.

– Расспросите Тэмми как следует про все, что ей известно, прежде чем вы отправитесь дальше по времени.

Вил посмотрел на космическую путешественницу. Она производила странное впечатление, но в своем деле определенно разбиралась. Кроме того, она была достаточно серьезным свидетелем. Не обращая внимания на автона Елены, Вил постарался придать своему голосу как можно больше уверенности и проговорил:

– Кое-что еще, Елена.

– Ну?

– Нам нужна полная копия дневника.

– Что… какого дневника?

– Того, что Марта вела в те годы, что ей пришлось провести в одиночестве.

Елена захлопнула рот, сообразив, что Вил наверняка блефует – и что она уже проиграла этот раунд. А Вил не сводил с нее глаз, но при этом заметил, что автон поднялся повыше: блефовал не только инспектор Бриерсон.

– Вас это совершенно не касается, мистер Бриерсон. Я читала дневник: Марта не имела ни малейшего представления о том, кто совершил это преступление.

– Елена, мне нужен дневник.

– Вы его не получите! – Елена приподнялась, затем вновь опустилась на свой стул. – Меньше всего мне хочется, чтобы вы копались в личных записях Марты… – Елена повернулась к Лу. – Может быть, я покажу вам кое-какие отрывки из дневника.

Вил опередил Деллу Лу, не дав ей возможности ответить:

– Нет. Там, откуда я прибыл, сокрытие улик считалось преступлением, Елена. Здесь законы прошлого, естественно, не имеют никакого значения, но, если вы не дадите мне дневник – целиком, – я откажусь от ведения дела и попрошу мисс Лу сделать то же самое.

Елена в бессильной ярости сжала кулаки. Открыла было рот, чтобы что-то сказать, но потом передумала. Ее лицо дрогнуло, однако через несколько мгновений она проговорила:

– Хорошо. Вы получите дневник. А теперь проваливайте отсюда!