Глава 6

– О Финире? Нет. – Рахина покачала головой, безо всякого интереса выслушав гостью. – А у Алларда появилась новенькая? – В ее голосе проскользнула надежда.

«Дура, – мысленно поморщилась Шиарра. – Такой мужчина, а она страдания изображает!»

– Да, я видела мельком, вот мне и интересно, что за девушка. – Она небрежно махнула рукой. – Они сразу ушли куда-то, – зачем-то добавила Шиарра.

– Может, Чали знает. – Рахина снова прикрыла глаза, вернув на лицо отстраненное выражение. – Она уж точно с ней общалась. А вообще Аллард же не собирался в ближайшее время принимать новых девушек, – пробормотала она немного рассеянно. – Может, просто гостья?

– Может. Ладно, отдыхай. – Шиарра поспешно попрощалась и вышла из помещения.

М-да, видимо, придется все-таки разговаривать с экономкой. Ну, тут можно изобразить участие и желание помочь новенькой освоиться, тогда Чали, может быть, ничего не заподозрит. А Каратель… Шиарра решительно направилась к выходу из покоев Рахины. Она убедит его, что не желает зла новенькой, приложит все усилия. Если понадобится, она даже готова поиграть в дружбу с ним, показать, что смирилась с положением вещей и больше не будет навязываться со своими безответными чувствами. Только придется очень-очень постараться.

Шиарра упрямо нахмурилась. Она справится. В конце концов, капля камень точит, а любому мужчине нужны тепло и любовь, как бы он ни строил из себя неприступного. Ведь все равно Карателю не создать нормальной семьи, это всем известно, обычная женщина ему не подойдет – кто согласится терпеть гарем у мужа, пусть даже он ему нужен не для развлечения?.. А легенды о спутнице, способной впитывать все чувства сразу, – это всего лишь легенды. Девушка вернулась к себе, бросив рассеянный взгляд на видневшийся из окна собор и изящный ажурный мост, ведущий к нему, и позвала Чали, дернув шнур звонка. Экономка пришла быстро.

– Шиарра, что случилось? – поинтересовалась она слегка настороженно.

Да, Чали ее недолюбливала, и Ши это знала, но сейчас она не собиралась предъявлять какие-то претензии или жаловаться. Улыбнувшись как можно дружелюбнее, Шиарра заговорила.

– Чали, я видела, господин Аллард привел новенькую, Финиру. Кто она, откуда? – с любопытством спросила она.

Экономка окинула ее испытующим взглядом.

– Вам зачем? – прищурившись, спросила женщина. – Новенькая и новенькая; господину Алларду виднее, кого приводить к себе.

Ши, предвидя такую реакцию, состроила слегка обиженное выражение.

– Чали, да не собираюсь я никаких гадостей делать. Думаешь, слепая и не вижу ничего? – Почти не играя, девушка криво усмехнулась. – Не буду больше докучать своими чувствами, я просто хочу помочь ей освоиться здесь, – твердо заявила Шиарра, посмотрев в глаза экономке. – Господин Аллард же не будет проводить с ней все свободное время, у него и другие дела есть, – привела она, с ее точки зрения, вполне нормальную причину своего интереса.

Чали поджала губы, смерила собеседницу еще одним взглядом и пожала плечами:

– Я не знаю, откуда она, мне только сказали, что Финире немного нездоровится и ей просто надо дать время здесь освоиться. И все.

– М-м, понятно, – задумчиво протянула Шиарра, потом повеселела и улыбнулась уже свободнее. – Ну вот, Чали, я помогу! Рахина все равно вряд ли подружится с ней, она вообще вся в себе. – Девушка поморщилась. – А Ивора и Кирели только друг с другом общаются, они же сестры. – Шиарра пожала плечами.

– Ваше дело, – проворчала экономка, судя по всему, не слишком поверившая девушке. – Если что, сами будете с господином Аллардом разбираться. Я больше ничего не знаю.

– Ладно. – Шиарра не стала дальше приставать с расспросами: и так ясно, что Чали тоже не слишком много знает об этой Финире. – Можешь идти.

Женщина ушла, и Ши осталась одна, обдумывая то немногое, что удалось выведать о гостье. Значит, нездорова. И с каких пор Аллард целителем заделался? Зачем ему больная девица? «Все это, конечно, весьма странно…» – мелькнула мысль, и стало еще любопытнее, что же за птичка эта блондинка. И они вместе уехали в город. Девушка нервно вздохнула, чувствуя, как в груди снова заворочалась колючая ревность; страшно захотелось проследить, увидеть, как же будет проходить эта прогулка. Ведь до сих пор ни с одной из своих девушек Аллард не выходил за пределы дворца. Так, иногда приглашал кого-нибудь пообедать или еще реже – поужинать. Но чтобы гулять? Каратель вообще держал расстояние между собой и остальными, сохраняя чисто деловые отношения, не переступая границ вежливости и обходительности, и Шиарра никак не могла понять почему. У остальных Карателей все совсем по-другому, как она знала из разговоров с девушками. И порой закрадывалась тоскливая мыслишка, что вот бы во время ритуала Определения, через который проходят все девушки Феира в возрасте двадцати лет, за ней пришел да хотя бы тот же Корхилл… Вот уж чьи помощницы всегда довольны и счастливы, их Каратель не оставляет без внимания. И такие дружные… Ши ни разу не слышала, чтобы в гареме Кора случались ссоры или мелкие пакости, чтобы там кто-то ревновал Карателя к другим.

Завистливо вздохнув, Ши остановилась у окна, рассеянно размышляя, что делать дальше. Видимо, дождаться возвращения Алларда и Финиры и попытаться в самом деле подружиться и втереться в доверие; главное, чтобы никто другой до этого не додумался. Шиарра кивнула своим мыслям и уже собралась прогуляться в библиотеку – все равно Алларда нет, вряд ли в ближайшее время будет какое-то задание, и уж еще маловероятнее, что по ее части. Но тут на пустынном до сих пор мосту показалась пара. И все бы ничего, на остров часто ходили жители, однако, увидев, кто это был, Ши застыла, вцепившись пальцами в подоконник; ее дыхание сделалось тяжелым, а перед глазами все поплыло.

По мосту неторопливо шли Аллард и Финира, ее рука лежала на локте Карателя, и хорошо, что лиц их Шиарра не видела. Ревность плеснула горячим в лицо, горло перехватило, и девушка издала сдавленный звук, не сводя глаз с пары. Ее Аллард никогда не водил в собор, да и вообще ни с кем из гарема там не бывал. Нет, одна Ши ходила, на острове ей нравилось, там было спокойно и умиротворенно – ее беспокойная душа отдыхала в садах Чувств, хоть ненадолго ревность и тоска отступали. Правда, Шиарра никогда не заходила в те части собора, которые принадлежали отдельно каждому из Чувств, она обходилась прогулками по территории вокруг. К Радости или Счастью, а уж тем более Любви, точно не тянуло – только разбередить раны. К остальным… Желания навещать Ревность или Ненависть у Шиарры было еще меньше. Она откровенно побаивалась – слишком ее собственные сумбурные переживания были близки к ним.

Взгляд снова вернулся к паре на мосту, Ши сильно прикусила губу, сморгнув навернувшиеся слезы. Значит, прогулка, значит, собор… Эта не просто обычная гостья, девушка убедилась окончательно. Шмыгнув носом и стиснув зубы, она прищурилась, глядя вслед паре. Чтобы спокойно общаться с этой Финирой, нужно вернуть самообладание или хотя бы утихомирить ревность, пожаром сжигавшую изнутри. Предупреждение Алларда не шло из головы, и Шиарра прекрасно понимала, насколько осторожной следует быть в общении с новой девушкой, чтобы Каратель ничего не заподозрил. Может, все обстоит гораздо проще и самой Финире не очень-то нужен Аллард? Хорошо бы так оказалось. Каратель благородный, он не будет навязываться той, которой не нужны его чувства, ведь не подпускает же он Шиарру к себе. Значит, понимает, каково это – давать напрасную надежду или пойти навстречу из жалости. Ши отвернулась от окна и поспешила в общий сад немного развеяться, послушать журчание фонтанов, можно захватить какую-нибудь книжку и почитать… Но мысли то и дело возвращались к ушедшей в собор паре, а жжение в груди так и не проходило.

Сад не пустовал, к некоторой досаде Шиарры – на беседы она сейчас была совсем не настроена. До нее донесся звонкий смех кого-то из девушек, неразборчивые голоса – там явно собралась компания почесать язычки. Ши, медленно бредя по дальней дорожке в обход центральной части, поглядывала в ту сторону, любопытство уже подняло голову и тянуло туда, к пышным кустам розового жасмина, распространявшим тонкий аромат. Они окружали уютное местечко с низкими скамейками, мягкими сиденьями и освежающим фонтаном, Шиарра и сама любила там проводить время с книжкой. Или, когда у нее было хорошее настроение, – с кем-нибудь из обитательниц дворца за игрой в карты либо за одной из настольных игр, в изобилии имевшихся в небольших общих гостиных вокруг сада. И сейчас в этом месте собрались, судя по всему, девушки. «Интересно, кого-то одного из Карателей или от всех понемножку?» – мелькнула мысль, и ноги сами понесли в ту сторону.

Мягкие подошвы домашних туфелек бесшумно ступали по гладкому мрамору пола, ничем не выдавая ее присутствие, и вскоре Ши уже замерла около благоухающих кустов, чутко прислушиваясь к разговору. За пышным жасмином ее саму было не видно, хотя и Шиарра не могла разглядеть, кто участвовал в беседе. Только слышать.

– …Ой, а мне непонятно, зачем вообще он взял эту новенькую! – заговорила какая-то из девушек высоким голосом, в котором отчетливо слышались нотки раздражения. – Странная она какая-то, молчаливая, отстраненная, не поговорить даже.

– Да ладно, хорошая девочка, – отозвался еще кто-то, более благожелательно, сочувствующим тоном. – Я слышала, она не совсем здорова, может, поэтому так ведет себя?

– Мне тоже понравилась наша, – вступила в беседу очередная девушка. – Жалко ее, если честно, наверное, случилось что-то серьезное, раз ее сюда привели, к Карателям.

– А вообще откуда они, кто-нибудь знает?

«Они»? Шиарра вздрогнула и нахмурилась. Девушки обсуждали явно не одну и ту же гостью. Разве таких, как Финира, несколько?

– Нет, я просто увидела, что наша экономка заходит в пустовавшую комнату с ворохом одежд.

– А я к завтраку выхожу, смотрю: новенькая сидит за столом!

Собеседницы наперебой делились, кто как узнал о новых гостьях их Карателей, и Шиарра озадачилась еще сильнее. Во дворце явно что-то происходило, о чем знали только его хозяева, и это связано с Финирой и остальными, кто пришел вместе с ней. Значит, можно поговорить с кем-то из других гаремов, там могут знать больше. Только надо улучить момент и поймать отдельно кого-нибудь из девушек – обсуждать с кем-то, что за гостьи появились во дворце, Ши опасалась. Собравшаяся за кустами жасмина компания еще немного поговорила о новеньких, только ничего интересного Шиарра не услышала, а потом кто-то предложил пойти искупаться, и она поспешила отойти, чтобы ее не застукали за подслушиванием. Что ж, прогулка вышла полезной, признала Ши, немного успокоившись: если такие девушки появились у всех Карателей, причем даже у тех немногих, у кого гарем был полный, значит, тут что-то другое, а не новые помощницы. Конечно, это не отменяло ревности Шиарры, но сделало ее значительно тише, приглушило. «Я разузнаю, что происходит», – твердо решила девушка, направляясь обратно к покоям Алларда.

И вовремя: едва Ши появилась на пороге общей гостиной, как над столиком сгустились золотистые звездочки, и прямо из воздуха появился сложенный листок, опустившийся на гладкую поверхность. Сердце девушки екнуло, мелькнула мысль, не послание ли это от кого-то из Чувств, и она, прежде чем поняла, что делает, поспешила к столу и потянулась к записке. К облегчению Шиарры, там всего лишь оказалось приглашение на совместный обед для всех Карателей в общей гостиной. «Они наверняка будут обсуждать этих самых девушек. – Ши отложила записку и задумчиво прищурилась, пройдясь по комнате. – И я смогу узнать больше, чем от остальных…» Если затаиться в одном из многочисленных помещений вокруг указанной гостиной, то ее точно никто не найдет и можно спокойно послушать разговор. Шиарра решительно отмела робкие попытки совести воззвать к разуму: ведь если бы встреча предполагала секретность, приглашение не появилось бы так открыто, а его прислали бы прямо в покои Алларда, куда имела право заходить только Чали, а девушки из гарема – нет. Охранная магия их просто не пустила бы. По крайней мере, у ее Карателя все было так, хотя у остальных, Ши знала, помощницам разрешалось посещать апартаменты их господина.

Привычно задвинув обиду и глухое раздражение поглубже, Шиарра вышла из общей гостиной, не удержавшись и мельком глянув на мост. И вовремя. Аллард и Финира уже возвращались по нему, значит, скоро Каратель прочитает записку и пойдет на встречу. Конечно, можно было бы воспользоваться его отсутствием и пообщаться с этой новенькой… Ши даже замедлила шаг, напряженно размышляя, как лучше поступить, но потом все-таки сделала выбор в пользу подслушивания. Это важнее, ведь прежде чем налаживать дружбу с Финирой, следовало узнать, кто она, откуда и зачем Аллард вообще привел ее во дворец. Ну и, безусловно, действительно ли у остальных Карателей появились точно такие же новенькие в их гаремах.

Шиарра выбрала небольшую уютную гостиную с окнами, выходившими на озеро, и всего через коридор от нее находилась та комната, где должны встретиться Каратели. Поскольку во дворце почти нигде в общих помещениях не стояли замки́, Ши немного приоткрыла дверь, чтобы услышать, когда начнут собираться приглашенные, а сама устроилась на широкой кушетке около окна, рассеянно созерцая спокойную картину озера и собора на острове. Она надеялась, что долго ждать не придется и Каратели соберутся быстро.

Финира гуляла молча, рассматривая цветущий сад во владениях Радости; иногда нам попадались немногочисленные посетители: молодая мать с девчушкой лет пяти, весело игравшей около небольшого фонтана, пожилая пара, отдыхавшая на скамейке и обменивавшаяся нежными взглядами, компания подростков, обсуждавшая что-то и то и дело взрывавшаяся звонким смехом. Моя гостья в такие моменты останавливалась и наблюдала за остальными очень внимательно и сосредоточенно, и я, сам того не замечая, жадно вглядывался в бесстрастное лицо. Что творилось в ее голове, какие мысли посещали? Финира не спешила делиться, а я не расспрашивал, опасаясь вмешаться в ее размышления в самый неподходящий момент.

– Они… радуются? – с запинкой спросила Нира и посмотрела на меня.

– Да, – коротко ответил я, заложив руки за спину и тоже не сводя с нее взгляда.

Она отвернулась, проводила глазами очередную пару посетителей – молодую женщину с заметным животиком и бережно поддерживавшего ее мужчину; лица обоих светились любовью и радостью. Конечно, я не ждал, что после маленького успеха с зеркалом сразу последует еще один, и все равно подсознательно ждал от Финиры хоть проблеска чего-то, отдаленно похожего на эмоции.

– Просто так? – последовал еще один вопрос моей непростой гостьи.

– Ну, у каждого свой повод, – снова не вдаваясь в пространные размышления, ответил я.

Вдруг неожиданно появилось желание узнать: а как же она жила до того, как попала сюда, что вообще помнит о своей жизни Бездушной и помнит ли хоть что-то о том, что было до того, как попала в Костяную башню? Ведь не может быть так, что ее память полностью уничтожена! Да, я читал дневники Собирателя, понимаю, что он ломал этих девушек, лепил их под себя, под свои нужды, но не верю, что от прежней личности ничего не осталось. Финира молча пошла дальше, и по ее отсутствующему взгляду я понял, что она снова ушла в себя. Надеюсь, обдумывает увиденное и мои ответы.

Зеркало, кстати, она так и держала в руке, и для меня стало неожиданностью, когда девушка негромко произнесла:

– Кажется, я радовалась, когда мне его подарили…

Мне очень хотелось, чтобы в ее голосе звучал хотя бы отголосок задумчивости или другой эмоции. Но он был ровным и тихим, не более.

– Пойдем дальше, – предложил я и положил ее ладонь себе на локоть.

Уже хорошо, что она вроде вспомнила что-то из прошлой жизни, из прошлых эмоций и ощущений. Мы вышли из сада Радости и коротким коридором направились к красивой винтовой лестнице, уводившей к покоям Счастья. Через несколько минут мы поднялись на второй этаж к распахнутым дверям, украшенным эмалью, позолотой, красивой мозаикой. Эти двери никогда не закрывались, Счастье была рада видеть у себя посетителей в любое время дня и ночи, как и Радость. Мы вступили под своды стрельчатой анфилады небольших гостиных, оформленных в разных стилях, где каждый желающий мог отдохнуть. Комнаты отгораживались ширмами, если посетители хотели уединения, и из гостиной можно было с другой стороны выйти в маленький внутренний тенистый двор с апельсиновыми деревьями, цветущим жасмином и розами. Разнообразные фонтаны давали свежесть, везде летали большие разноцветные бабочки и раздавалось нежное пение птиц. Здесь в самом деле не хотелось грустить, вспоминать что-то плохое или печальное, тут всплывали лишь счастливые картинки из жизни.

Жаль, у меня таких совсем мало. На этот раз наша прогулка проходила молча, Финира не спрашивала ничего, лишь оглядывалась, все так же внимательно рассматривая окружающее. Здесь посетителей мы почти не видели, лишь иногда слышали чьи-то голоса, тихий смех. Заканчивались покои Счастья просторной круглой комнатой с расписным потолком, украшенным вылепленными и тоже раскрашенными цветами, птицами, бабочками. В самом центре имелось окно, в которое падали лучи света. Оно выходило на тоже круглый пруд с лотосами и золотыми рыбками, с прозрачной водой и журчавшим в центре фонтаном. Стрельчатые окна с разноцветными стеклами делали комнату похожей на красивую шкатулку; яркие подушки, в изобилии лежавшие на скамейках и низеньких диванчиках, усиливали это ощущение. В больших кадках росли пышные растения, создавая приятный зеленоватый сумрак, а в дверные проемы, занавешенные только полупрозрачной кисеей, то и дело залетали крупные бабочки. Здесь никого не было, зал оказался пустым, к моему тайному облегчению. Не хотел я сейчас видеть чьи-то счастливые лица, очень не хотел. Мне хватало компании бесстрастной Финиры, как ни странно.

Я остановился у входа, прислонившись к стене и скрестив руки на груди, наблюдая за Бездушной. Она медленно подошла к пруду, присела на низкий мраморный бортик, опустила одну руку в воду, в другой так и сжимая зеркало, и замерла, очень похожая сейчас на мраморную статую, одетую в платье. Мне почему-то показалось, Финира силится ощутить хоть что-то, заставить себя вспомнить, но у нее не получалось – взгляд оставался отсутствующим. Я не нарушал ее уединения и сосредоточенности, давая впитать царившую здесь атмосферу, – вдруг в самом деле что-то шевельнется в душе этой девушки? Потому что я верил: она у нее осталась, несмотря ни на что.

Не знаю, сколько прошло времени – оно здесь будто застыло капельками росы на листьях растений, – но, когда Финира вдруг подняла голову и посмотрела на меня, я едва не вздрогнул от неожиданности.

– Ты знаешь, что такое счастье? – тихо спросила она, глядя мне в глаза.

Ответ возник сам, я даже ни на секунду не задумался.

– Я буду счастлив, когда ты улыбнешься, Нира, – произнес я и тоже чуть улыбнулся, не отведя взгляда.

Она помолчала, потом посмотрела на зеркало, лежавшее на ее коленях.

– Мне кажется, я была когда-то счастлива, – тем же тихим голосом сказала она, ее пальцы погладили серебряную оправу.

– И будешь снова, обязательно, – уверенно ответил я и, подойдя к ней, присел рядом и мягко взял ее ладонь в свою, заглянув в лицо.

Показалось, или на нем мелькнуло странное выражение? Я поднес прохладные пальцы к губам и медленно поцеловал каждый, внимательно наблюдая за Финирой. Она не отдернула руку, не напряглась, не отстранилась. Только так же пристально глядела на меня, будто тоже что-то хотела найти на моем лице…

– Можешь приходить сюда, когда захочешь, если тебе понравилось, – предложил я. – Ну что, возвращаемся?

Для первого раза хватит ей впечатлений и пищи для размышлений. Я очень надеялся, что после этой прогулки Финира сделает выводы для себя и… ну, вдруг что-то в ней отзовется. Она ведь помнила какие-то чувства из своего прошлого: когда-то умела и радоваться, и была счастливой. Я верил в Ниру и в то, что делаю все правильно. Между тем Бездушная молча поднялась и пошла за мной, так и не отняв руку. А я не отпустил ее ладонь. Во дворец мы возвращались в тишине, однако улыбка не сходила с моих губ, и таким умиротворенным я давно себя не ощущал. Не знаю, в чем причина – в том ли, что заглянул в собор, или в компании, – но мне в самом деле было хорошо и покойно. Даже перспектива увидеть по возвращении записку на столе уже не тревожила.

А она и в самом деле ждала, только не по работе – меня приглашали на общий обед с остальными Карателями. И даже знаю, по какому поводу мы все собирались – ведь Бездушных было десять, по количеству обитателей дворца. Наверняка не у одного меня возникли вопросы. Я развернулся к гостье:

– Нира, мне сейчас надо уйти ненадолго. – Я снова взял ее за руку: почему-то хотелось прикасаться к девушке как можно чаще – мне казалось, это тоже поможет ей.

– Хорошо, – кивнула она.

– Потом я вернусь, и мы займемся еще чем-нибудь интересным, – повинуясь порыву, пообещал я и запоздало понял, как двусмысленно прозвучали мои слова.

Финира вскинула на меня взгляд своих ярко-зеленых непроницаемых глаз, и я, чувствуя себя ужасно глупо, поспешил развеять ее догадки.

– Прогуляемся по дворцу, сходим к озеру… да найдем чем, – добавил я, дав себе мысленный подзатыльник.

Читал ведь в дневниках, как Собиратель развлекался со своими куклами. Болван ты, Ал, следи за языком в следующий раз. Этой девочке хватило испытаний, чтобы еще возвращать ее к воспоминаниям из прошлого и давать хоть намек, что они снова могут стать кошмарной явью. Я коротко вздохнул, отвел Ниру в ее покои, а сам направился к общей гостиной в центре дворца. Большая, круглая, с несколькими дверьми и выходом в один из внутренних дворов, она одновременно могла служить и столовой – посередине стоял овальный стол, уже накрытый белоснежной скатертью. Собрались почти все Каратели, я пришел одним из последних: кто-то сидел на диванах, кто-то – уже за столом, Риммер с отсутствующим видом стоял у окна, глядя во двор. Корхилла еще не было.

– Всем доброго дня, – негромко поздоровался я и присел за стол, придвинув к себе тарелку.

В ответ раздался нестройный хор голосов. Поскольку приступать к обсуждению пока никто не спешил, я решил воспользоваться моментом и перекусить – за разговором это будет сложно. И даже успел положить себе салат и съесть пару ложек, как появился Корхилл.

– Приветик, уже собрались? – Широко улыбнувшись, он шагнул в гостиную. – Ну что, обсудим наших девочек? – Кор схватил с блюда кусочек тонко нарезанной ветчины и отправил в рот.

– Они – Бездушные, а не девочки, – поправил Риммер, хмуро глянув в сторону веселого Карателя. – Не надо так небрежно к ним.

Со стороны дивана послышалось фырканье, и к столу подошел еще один помощник Чувств, Соррин.

– Это же Корхилл, Рим, – отозвался он и сел рядом со мной. – У него все женщины от шестнадцати и до шестидесяти – девочки, независимо от положения и внешности. У кого какие соображения, что с ними делать? – Соррин, как самый старший среди нас, начал разговор, обведя присутствующих задумчивым взглядом. – Аллард? – обратился он ко мне. – Я видел, ты ходил со своей в собор, да?

Я кивнул.

– Мне кажется, их не лишили чувств совсем, их заставили забыть, что они умеют что-то чувствовать, – медленно ответил я, прокручивая в голове все, что успел узнать из дневников, и приложив свои соображения. – Нужно найти зацепки, которые помогут вытащить то, что спрятано в глубине их сознания.

– О, как хитро! – Корхилл покосился на меня и покачал головой. – И как же найти эти зацепки, Ал? Они же ничего не помнят толком о своей прошлой жизни до Костяной башни. – Друг хмыкнул.

Тут я улыбнулся с легким превосходством и посмотрел на него.

– А ты спрашивал, Кор? – обратился к нему. – Попробуй; уверяю, все не так плохо, как кажется. С ними говорить надо, а не только восхищаться внешней красотой, – не удержался от подколки.

Все же друг вел себя порой слишком легкомысленно, не пытаясь копнуть глубже, хотя глупым я бы его не назвал.

– М-м… – Кор выглядел чуть сконфуженным. – Ладно, хорошо, попробую поговорить, ага.

– Кто-нибудь задавался вопросом, как эти Бездушные отбирали чувства у других? – вдруг снова подал голос Риммер, и я с удивлением покосился на коллегу. – Это тоже может как-то помочь понять их.

– Это опасные вопросы, Рим. – Соррин прищурился, в его голосе прозвучало предупреждение, а остальные, уже рассевшиеся за столом, тоже с неодобрением покосились на Риммера. – Почему ты считаешь, что эти сведения могут помочь?

Риммер поднял голову и посмотрел ему в глаза.

– Потому что если у них в душе в самом деле пусто, то отобранные у других чувства должны там и остаться, – негромко ответил он. – А Бездушные отдавали их. Аллард прав, получается. – Рим неожиданно перевел взгляд на меня. – Что-то у них все же осталось, что заставляло вытеснять чужое, чем и воспользовался Собиратель.

В гостиной воцарилась напряженная, тяжелая тишина. В дневниках хозяина Костяной башни процесс собирания чувств не описывался детально – по крайней мере, я не нашел, хотя, может, читал по диагонали и не слишком внимательно. Не самое приятное чтение, чтобы делать это вдумчиво и пристально. И почему вдруг Рим заинтересовался вопросом, хотел бы я знать? Корхилл откашлялся и нарушил молчание.

– Мне все же кажется, к девочкам просто нужно найти правильный подход, – непринужденно произнес он. – Им и так досталось, а ласка и внимание и кошке приятны. – На его лице появилась улыбка, Кор обвел взглядом притихших коллег.

– Это все-таки живые люди, не кошки, – заметил еще один, Мирелл, покосившись на Корхилла.

– Живые? – С другого конца стола послышалось насмешливое фырканье. – Не уверен, знаете ли! Они же как… куклы!

Мне не понравилось, как Виссен отозвался о девушках, и я с неодобрением глянул на него.

– Посмотрел бы я на тебя, Вис, если бы ты прошел через то, через что довелось пройти этим девочкам, – негромко и веско произнес я. – Ты вообще заглядывал в дневники Собирателя? Нет? Рекомендую: почерпнешь очень много нового об этих, как ты сказал, куклах, – не удержался я от язвительного замечания.

Виссен лишь хмуро зыркнул на меня, но ничего не ответил. Вообще этот вечно чем-то недовольный Каратель вызывал лишь раздражение, я старался лишний раз с ним не пересекаться и всегда удивлялся, как его угораздило получить наш дар. Вис ведь совершенно не подходит для этой работы… Однако, как ни странно, девушки из его гарема не выглядели несчастными, насколько я мог судить, встречая их в общих помещениях или в саду дворца. Впрочем, это не мое дело.

– Нужно к каждой искать свой подход, – с задумчивым видом подвел итог нашей беседе Соррин. – Ладно, посмотрим. Если у кого-то что-то выйдет, было бы неплохо поделиться успехами, друзья мои. – Он обвел сидевших за столом пристальным взглядом. – Чувства надеются на нас, мы не можем подвести их.

На этом серьезные разговоры закончились. Коллеги, как всегда, разбились на группы, обсуждая что-то, или сидели в одиночестве, думая о своем. Я же, закончив обед, попрощался со всеми и заторопился к себе. Меня ждала Финира, и появились мысли, чем же еще попробовать растормошить мою равнодушную – пока – гостью.