Глава 34
До утра я не уснула. Так и просидела на койке, рассматривая то потолок, то стены. А больше в комнате рассматривать было нечего.
Все сидела и сидела, возводя внутри себя стены и пытаясь сдержать рвущуюся изнутри горечь. Мне было больно. Очень больно. Настолько, что хотелось плюнуть на гордость, на воспоминания, на все плюнуть и… И что?
Сжала виски ладонями, словно желая вытряхнуть из головы эти мучительные чувства. Непозволительные, ненужные, больные!
Ксеня так и не вернулась, и пару раз приходила в голову мысль, что нужно встать, одеться и сходить на конюшню, убедиться, что с ней все в порядке. Но я так и не встала и не пошла.
Когда в окошко робко пробились первые лучи света, я вдруг почувствовала дикое желание сбежать. Сбежать в лес, к деревьям, к соснам, залезть под игольчатые лапы, вдохнуть запах смолы и хвои. И остро, до одури стал ненавистен этой город с его темным камнем, вонючими канавами и… этой, светловолосой, с отметинами на груди. Той, что могла получить того, кого я не получу никогда. Потому что сама не позволю. Потому что это невозможно. Потому что… нельзя! Нельзя предавать память, нельзя отрекаться! Надо помнить и ненавидеть всей душой, той самой – слабой и никчемной душой, что хочет таять от нежности и раскрываться цветком на смуглой и сильной ладони демона! Глупая душа…
И еще одна стена встает вокруг нее! Надо спрятать душу так глубоко, чтобы никто не нашел… Даже я сама.
И почему-то уже не было сил не вспоминать то, что так хотелось забыть. Только бы не думать о событиях далекого прошлого, не размышлять, а могло ли все быть иначе? Снова и снова я прокручивала в голове события, увиденные в петле времени. Может, и можно было бы не думать, как-то забыть, но… Воспоминания. Еще не образы, но уже чувства, ощущение родства и любви к тем людям, что погибли много лет назад. То, что стерли из моей памяти временной переход и боль, стало возвращаться. Ведь в пять лет ребенок уже многое знает и понимает. Туманные ощущения давно забытого, но родного поселились внутри непроходящей тоской и глухим безнадежным чувством потери.
Я резко спрыгнула с кровати, натянула платье, плащ и вышла в коридор. Пробежала по лестнице. Внизу храпели, уткнувшись лицами в стол, гномы. Выскочила за дверь.
Город еще спал. Ливень сменился монотонным серым дождиком, глухим и унылым. Изредка пробегали прохожие, смотрели с любопытством, но я их не замечала. Все шла и шла, не зная куда. Эххо ткнулся ветром в ладонь, закрутился, играя, но я не отреагировала. Потом, Эххо, потом…
Дошла до городской стены, такой же черной, как и всё вокруг, и пошла вдоль нее. Так и добрела до торговых рядов и только здесь остановилась, недоуменно оглядываясь. Я даже не совсем поняла, как здесь оказалась.
Сейчас здесь было еще пусто. Верно, позже сюда сбегутся торговки с корзинами овощей и фруктов, мясники с разделанными тушами, ремесленники с тканями и поделками. Набежит простой люд выбирать товары, шумно ругаться за каждую медяшку, кричать, спорить, хохотать!
Но пока здесь тихо. Только Эххо гоняет по булыжникам мусор и гадко пахнут загаженные канавы.
Зачем я пришла сюда?
Какой-то звук привлек внимание, и я повернулась, ища его источник. За торговыми рядами крытый холстиной навес, насквозь промокший. Вода собралась в центре и просачивается сквозь ткань тонкой струйкой, стучит по железным прутьям клетки. Я подошла ближе. Озадаченно прочитала кривую надпись на картонке: «Всякие разные магические существа на потеху достопочтимой публики!».
Подошла еще ближе, заглядывая под навес. И почувствовала, как завертелись вокруг рук вихри, маленькие темные смерчи моей боли.
В клетках сидели животные. Маленькая бледная саламандра, уже почти без всполохов огня. При моем приближении она даже не пошевелилась. Грустный маленький емер с железной пластиной на мордочке, не позволяющей кричать. Пара тощих горгулий. Облезлый водяной кот… Их было не менее двух десятков, в железных клетках, зачарованных магией, чтобы животные не выбрались.
Как чумная я подошла к самой большой железной коробке, в которой сидел «Ценнейший экспонат».
Дракон. Не слишком крупный. Может, прутья клетки просто не дали ему вырасти. Рваные крылья неудобно сложены и упирались в прутья, зеленая чешуя тусклая и пыльная, морда перемотана железной цепью. Из центра навеса струйка воды текла на его шею, и он чуть дрожал, словно желал отодвинуться, но было некуда.
На меня дракон посмотрел совершенно равнодушно.
Я вспомнила длинные тени, что скользили над верхушками Свободных Гор, драконов, купающихся в лучах заходящего солнца. Снова посмотрела на клетку. Моя душа томилась в такой же – стальной клетке запретов, душа с перебитыми крыльями и цепью на морде… Чтобы не могла взлететь, не могла парить, не могла чувствовать…
Ярость поднялась внутри бурей.
Я сделала шаг назад. И еще один. Медленно развернула ладони…
Навес, торговые ряды и железные прутья клеток просто снесло вихрем, не затронув ни одного животного. Железные цепи рассыпались в прах. Я накрыла животных волной Силы, залечивая раны и исцеляя. Я и не знала, что так могу…
Первой пришла в себя саламандра. По телу ящерки побежал живой огонь, она вспыхнула и бросилась к стене.
Я проводила ее взглядом. Ах да, стена! Ненавистный черный камень.
Каменная кладка осыпалась мокрым песком, и сразу потянуло свежим ветром и рекой. Животные бросились туда, чуть удивленно озираясь и неуверенно оглядываясь. Дракон помедлил, распахнул крылья, ловя в них ветер. Помотал головой, рассматривая меня желтыми глазами ящера. И взмыл вверх, выпустив напоследок струю огня, от которого загорелись остатки торговых рядов, крыши домов и оплавился камень мостовой.
Я повернулась к городу. Мои вихри выросли. Закручивались в смертельные воронки, разнося все на своем пути. Город из черного камня… Если я выпущу свою боль, этот город падет к моим ногам, осыплется трухой и песком, завалит людей. И не будет никого. Только ветер, только запах реки и леса, только дождь. Хорошо…
Я рассмеялась. Захохотала как ненормальная, подняв ладони, на которых лежали чужие жизни. Лишь взмах – и оборвутся все эти нити, держащие в телах людские души. Лишь взмах!
Никого не будет. Ни Ксени. Ни Данилы. Ни Шайдера. Ни веселых гномов. Ни эльфов со свирелью. Ни девушки с белой кожей и голубыми глазами… ни Арххарриона.
Потому что в краткий миг единения сознаний я ощутила не только всепоглощающую ревность, но и ужасающее понимание. Я хотела быть на месте беловолосой девушки. Хотела, чтобы это мои губы терзал демон, чтобы мою кожу он покрывал поцелуями и чтобы мое тело дрожало под ним. Я хотела этого! Невыносимо, мучительно, страстно! И это были мои собственные эмоции, а не эхо чувств Арххарриона! И эта картина – чужая постель и чужая женщина – чуть не свели меня с ума невыносимой болью!
Ревность и боль, ярость и смятение, желание и запрет… все это разрывало мне душу! Разрывало, вырывало из клетки, в которую я сама заточила себя! Сейчас я ненавидела Арххарриона. За то, что разбудил во мне такие эмоции, за то, что я никогда не смогу получить… Ненавидела настолько, что хотела уничтожить! Миг – и моя сила уничтожит их всех – так, как смывает снежная лавина хрупкое поселение. Без следа. В один миг. Навечно!
И будет тишина, в которой можно не думать и не вспоминать.
Я подняла ладони и удивленно на них посмотрела. Очнулась. Осмотрелась с изумлением, не веря себе. Неужели я только что была готова… убить? Я?!
Вихри медленно стихали, успокаивались, открывая страшную картину разрушения, и я рассматривала ее с изумлением как нечто, не имеющее ко мне никакого отношения.
Укрывшись под каменной кладкой дома и выставив щиты, стоял отряд стражников. Не знаю, как я выглядела со стороны, наверное, страшно. Потому что два десятка вооруженных мужчин так и не решились ко мне подойти. И крикнули прямо оттуда, запинаясь и нервничая.
– Вы обвиняетесь в незаконном применении магии… и должны быть… сопровождены… задержаны…
Я отряхнула платье от налипшего мусора, пригладила распущенные волосы и неторопливо к ним подошла. Они вздрогнули и закрылись щитами. Я подождала, пока стражники успокоятся и решатся выглянуть. Все так же закрываясь щитами и держась на почтительном расстоянии, они окружили меня и повели.
Так мы и дошли до городской темницы. На место боли медленно приходила опустошенность. Сила закончилась, исчерпалась, но я вспоминала маленькую саламандру и парящего в небе дракона и улыбалась.
Полный тюремщик от моей улыбки дернулся и спрятался за дубовым столом. Так что в тесное помещение, огороженное железными решетками, мне пришлось войти самой. И пока он бубнил что-то про «применение магии… бесчинства и разрушения… уничтожение городской стены… непоправимый ущерб городу…» и все в том же духе, я улеглась на тюфяк, подтянула коленки к груди и уснула.
В конце концов, обвинения я могу выслушать и попозже!
* * *
Проснулась через пару часов и немножко полежала, рассматривая сырую стену. Потом встала и потрясла головой.
– Пить хочу, – объявила я.
Тюремщик торопливо протянул мне кружку воды, и я с наслаждением напилась.
– Госпожа, там это, – испуганно пробормотал мужчина, – к дознавателю вас!
Я кивнула, и он поспешно потянул дверь темницы, выпуская меня. И вздохнул с облегчением, когда я ушла, снова окруженная вооруженными стражниками. Меня провели в большое помещение с массивным столом у окна и плюгавеньким мужичонкой в бархатном кресле. Я с любопытством рассмотрела его ауру. Маг. Слабенький. Стражи выстроились у стены, старательно пряча от меня глаза.
Я остановилась в центре помещения. Плюгавенький подскочил, суетливо схватил со стола длинный свиток и принялся зачитывать список обвинений. Он был внушительным, надо сказать. Я даже заслушалась. Закончив чтение, дознаватель опасливо скосил на меня глаза, переглянулся со стражами и закончил:
– По указу нашего достопочтимого градоначальника господина Хрунта за все учиненные бесчинства и разрушения, а также применение запрещенной магии обвиняемая подлежит сожжению на костре с последующим развеянием праха по ветру…
Все посмотрели на меня.
Я задумалась, осмысливая услышанное и пытаясь понять, как я к этому отношусь. Хм…
Дверь не открылась, она просто отлетела в сторону. Стражники ощетинились мечами и копьями, но Арххаррион на них даже не глянул. Спокойно подошел ко мне, осмотрел, словно ища на мне смертельные раны, и кивнул.
– Идем, – велел он.
Дознаватель вскочил с места.
– Как это – идем?! – завопил он, потрясая свитком. – Куда идем? Сжечь же надо?
– Кого? – заинтересовался Арххаррион.
– Меня, – пояснила я.
Он поднял бровь, обернувшись ко мне. Я кивнула, подтверждая свои слова. Точно меня.
– Как зачинщицу беспорядков. Злостную.
Рион хмыкнул, в темных глазах мелькнула насмешка. А мне так захотелось коснуться его, что я отступила на шаг.
В комнату топая вбежали еще с десяток стражников. Эти уже были в кольчугах и шлемах. От большого количества людей в помещении стало тесно и душно. Мне захотелось на воздух.
Арххаррион задумчиво осмотрел тяжело дышащих вооруженных людей и подошел к дознавателю.
– Мы сейчас уйдем, – мягко сказал он, – а вы не только будете смотреть в другую сторону, но и молиться всем своим богам, чтобы мы не передумали. Понятно?
Дознавателю было понятно. Под темным взглядом этого жуткого посетителя его моментально окутал липкий страх, но в то же время он осознавал, что на него смотрят стражники, а его авторитет стремительно катится в пропасть.
– Да кто вы такой? – из последних сил возмутился он. Арххаррион молчал.
И тут дознавателя перекосило, он стал не бледный – зеленый и без сил рухнул в свое кресло. Но сразу вскочил, склонившись в глубоком поклоне.
– Повелитель Тьмы, – белыми губами прошептал он.
Может, он не такой уж и плохой маг.
Когда мы уходили, стражники изо всех сил вжимались в стены, мечтая слиться с предметами интерьера.
* * *
На улицах Темного Дола уже бурлила обычная городская суета. Может, чуть более оживленная, чем обычно, потому что город уже шептался и потрясенно переговаривался, обсуждая новости.
Мы шли молча, не глядя друг на друга. Я думала, что так и дойдем до нашей харчевни, но тут Арххаррион остановился, повернулся ко мне.
– Славно ты развлеклась, – сказал он, внимательно меня рассматривая. Я пожала плечами. – Я хотел извиниться, – резко произнес демон, – я вчера… перебрал. Наговорил тебе глупостей. Просто разозлился, когда почувствовал твое присутствие. Еще и эта эльфийская свирель… Она странно действует, знаешь ли. Надеюсь, я тебя не обидел?
Я подняла на него глаза и произнесла совершенно спокойно:
– Нет. Ты меня не обидел.
Он помолчал, все так же остро рассматривая меня.
– Значит, тебе все равно?
– Да. Мне все равно, – кивнула я и пошла к харчевне.
* * *
Когда я уже умылась и заплела косы, явилась Ксеня. На меня глянула мельком и жадно схватила кувшин с водой. Шумно напилась.
– Я думала, ты еще спишь, – сипло сказала она.
– Уже проснулась.
– Ага… – буркнула подруга, рассеянно глядя в окно.
– Ты пойдешь завтракать?
– Что? – она посмотрела удивленно. – Ах да… Идем.
Внизу было пусто. Гномы проснулись и уехали, забрав свой шувыр, эльфов тоже не наблюдалось. Только в углу сидели два мужика и быстро уминали кашу. А потом так же быстро ушли.
Мне есть не хотелось, и я тянула травник и ковыряла булку. Ксеня, на удивление, тоже смотрела на еду без аппетита. Подошел Данила, упал на лавку и жадно припал к графину с водой.
– Да уж, – фыркнула я, – хорошо вы вчера развлеклись, похоже.
Они дернулись, посмотрели испуганно и отвернулись в разные стороны. Я вздохнула. Верно, опять разругались. Ну сколько можно?
Лорд Даррелл вошел почему-то с улицы и тоже сел завтракать. Хотя был не в духе, смотрел в свою тарелку каши со странной неприязнью, словно она перед ним в чем-то провинилась.
Хозяин харчевни косился на нас недовольно, а потом все же не выдержал и подошел. Его распирало от желания обсудить утренние сплетни, а кроме нас, таких хмурых, в харчевне никого не было. Вышибала и тот отправился помогать кухарке тащить тяжелую корзину с провиантом. Так что, помявшись у нашего стола и смахнув холстиной крошки, мужчина загадочно произнес:
– А вы слышали, что сегодня произошло в торговых рядах?
Мы без особого интереса покачали головами. Но мужику этого оказалось достаточно. Он уселся на лавку рядом с Ксеней и сделал таинственное лицо.
– Так ведьма объявилась страшенная, – замогильным голосом возвестил он, – представляете? Спустилась утром на драконе и разнесла полквартала! Что не сожгла, изничтожила, что не изничтожила – прокляла жутким проклятием! Безобразная, как сама Бездна, волосы змеями вьются, а из глаз молнии!
– М-да? И где эта ведьма сейчас? – равнодушно спросил лорд Даррелл.
– Так обратно улетела, – удивился глупому вопросу трактирщик. – А напоследок повелела вернуть в Темный Дол магию, чтобы простой люд не мучился… Вот!
– Что, так и сказала? – серьезно поинтересовалась я.
– А то! Мне мясник сказал. А ему печник, а тому мельник, а мельник сам все слышал и видел своими глазами! А он мужик серьезный, врать ни за какие ковриги не будет…
Хозяин харчевни еще посидел, рассматривая нас с радостным ожиданием. Но потрясенных возгласов не последовало.
– Ерунда какая-то, – поморщился Шайдер.
– Не ерунда, а истина! – обиделся мужик. – Самая натуральная ведьма и была! Да вы сходите, посмотрите, что там с торговыми рядами стало! Нет, вы сходите, раз мне не верите! Ничегошеньки ж не осталось! И половины городской стены как не бывало! Нет, вы посмотрите! – горячился мужик, похлопывая холстиной по столу.
– Да верим мы, верим, – совершенно неверящим тоном сказал Шайдер, лишь бы мужик отстал. – Вот доедим и обязательно сходим… посмотреть.
В харчевню ввалились новые посетители, громогласно зовя хозяина, и мужик кинулся им навстречу. Радуясь, что нашлись более заинтересованные и благодарные слушатели!
– А что, вдруг и правда ведьма? – размазывая кашу по тарелке, прошептал Данила.
Лорд Даррелл снова поморщился, а Ксеня фыркнула.
– Давайте собираться, – сказал Шайдер, поднимаясь, – ехать пора.
– А где Арххаррион? – спросила Ксеня.
– Сказал, догонит, – ответил лорд Даррелл и пошел к лестнице, бросив на стол монету за наш завтрак.
* * *
Уже в дороге меня накрыло волной запоздалого раскаяния и навалилась слабость. А я-то все недоумевала, почему после такого выброса Силы все еще чувствую себя вполне сносно? Но стоило отъехать от города, как опустошенность буквально раздавила меня, так мощно, что я даже не смогла сдержаться. Только и хватило сил спешиться, доползти до ближайшего дерева и уткнуться в него лбом. Друзья, конечно, переполошились, даже попытались от дерева оттащить, не понимая, что со мной. Я только и смогла, что попросить оставить меня одну. Благо к моим странностям спутники привыкли и молча отошли, расположились на полянке и развели костер.
Только лорд Даррелл хмурился и все качал головой, поглядывая на меня. И его мой ответ о «легком неожиданном головокружении» не удовлетворил. Даже без резерва опытный маг не мог не догадаться о причине моей опустошенности. Но спрашивать не стал, за что я была ему благодарна.
Свернувшись клубком в корнях дерева, я размышляла о том, как просто мне было выпустить утром разрушительные вихри. И как сильны они оказались… Неужели сила боли настолько мощнее силы жизни и хороших воспоминаний?
И как я могла так просто думать о том, чтобы разрушить город? Не сделала, конечно, но ведь хотела. Значит, был прав Арххаррион, когда говорил, что Тьма живет в каждом из нас.
Но о нем я думать не могла. Я даже не понимала, что чувствую сейчас, когда его нет с нами. Шайдер сказал, догонит, но я поняла, что Арххаррион просто не стал прощаться и уехал в Хаос, как и собирался. Ксеня и Данила, очевидно, расстроились. Наверное, с Арххаррионом и его аканарами им было спокойнее.
А я… Не знаю. Без него было и спокойнее, и… больнее. Хотя для меня все, что связано с ним, оказалось слишком болезненным. Мучительным и в тоже время желанным… Я боялась того, что происходило между нами, я была не готова к таким сокрушительным эмоциям. К той нити, что натянулась, соединив две души, и крепла с каждым днем. И чем сильнее мы рвались, чем яростнее пытались порвать невидимую нить, тем прочнее она становилась. И все, что нам оставалось, – это лишь строить клетки вокруг наших душ.
Сейчас я даже не чувствовала присутствия Риона, совсем ничего. Может, из-за расстояния, а может, демон слишком хорошо спрятал от меня свои эмоции. Его клетка получилась крепкой.
Я закрыла глаза, прислушиваясь к голосу леса. Как хорошо и просто быть птицей. Или зверем. Или даже диким вьюнком! Можно просто тянуться к солнцу, пить влагу, не думать…
По верхушкам деревьев стучал дождь, и хоть под елью было почти сухо, все же я продрогла, как ни старался меня обогреть Эххо. Но вылезать из своего укрытия не хотелось, так и лежала, лениво рассматривая, как скапливается на ветке дождевая вода, а потом глухо скатывается в прелую листву. Над иголками блестели паутинки нитей Силы, голубоватые, но довольно бледные, значит, Источник далеко. Я представила себя дождевой каплей, прозрачной и холодной, и поплыла по воздуху, уцепившись за голубую нить. Дальше и дальше, над мокрыми деревьями, над переполненной рекой, над заросшим камышами берегом… Еще дальше…
– Ветряна, пойдем, ты тут совсем окоченеешь.
Я открыла глаза, с растерянностью рассматривая забравшегося под ель Шайдера. Он сидел рядом и хмурился.
– Ничего не хочешь рассказать? – спросил он.
Я с сожалением села, подтянула коленки к груди. Под лапами ели для двоих места было слишком мало.
– Шайдер, а как действует эльфийская свирель? – поинтересовалась я.
Он удивился, такого вопроса лорд Даррелл точно не ожидал. И почему-то смутился.
– Хм… Как бы объяснить… Говорят, в умелых руках эльфийская свирель способна пробудить истинные чувства, открыть сердце и явить скрытое. Она будит желания и эмоции, как и эльфийское вино, будоражит сознание, заставляет мечтать о невозможном. Одно время свирель даже запрещали, считалось, что с помощью этой музыки можно воздействовать на разум. Не знаю, насколько это правда. Может, все дело в том, что эта музыка прекрасна, и не нужно искать здесь магию.
Я задумчиво рассматривала переплетение иголок. Шайдер, прищурившись, разглядывал меня.
– А еще свирель может разбудить воспоминания, – добавил он.
Холодная дождевая капля скатилась с ветки и шлепнулась мне на щеку. Шайдер потянулся и осторожно смахнул ее пальцем. И вздохнул.
– Пойдем, холодно здесь. Данила учится ставить обогревающий купол, у него даже получается. Только стоит проследить, чтобы не переусердствовал и не спалил лес.
Я улыбнулась, и мы вылезли из-под ели. На полянке и правда был купол. Не очень устойчивый и с прорехами, из которых текла вода как из дырявого навеса, но все же лучше, чем ничего! А на маленьком пятачке, около костра, и вовсе стало сухо и тепло, даже проклюнулись из-под земли робкие желтые шарики лесных цветов.
Данила сидел довольный и расплылся в улыбке, когда мы подошли.
– Лорд Даррелл, получилось! – радостно воскликнул он. – Я все сделал как вы сказали, все представил, и – опаньки! Крыша!
– Дырок больше, чем крыши, – хмуро отозвалась Ксеня, не глядя на него.
– Что ж ты тогда под ней сидишь? – тут же перестал улыбаться Данила. – Иди вон под дождь, раз тебе моя крыша не нравится.
– У тебя забыла спросить! Где хочу, там и сижу. И не указывай мне, остолоп, – упрямо огрызнулась девушка.
– Ах так… – Данила блеснул глазами, повел рукой – и прямо над Ксеней образовалась прореха и на девушку хлынула дождевая вода.
Она взвизгнула, вскочила и одним движением выхватила из ножен аканар.
– Придурок! – заорала она. – Да я тебя сейчас на куски порежу!
– Ну порежь, – тихо сказал Данила.
Неожиданно Ксенька замолчала и как-то растерянно засунула клинок обратно в ножны. И молча села у огня, ни на кого не глядя.
– Как вы мне все… надоели, – с тоской бросила она, бездумно глядя на тлеющие угли.
– Мы вообще-то здесь из-за тебя, – напомнил лорд Даррелл.
Ксеня вскочила, посмотрела с откровенной злостью.
– А я, может, не просила! И не нужно мне все это! И никто мне не нужен! И менять я в себе ничего не хочу, меня все устраивает, понятно? Да и нельзя уже ничего поменять, нет никакой Тьмы! И вообще… я домой хочу! Ненавижу… Всех!
Она пнула ногой поваленное дерево, развернулась и пошла в лес, не обращая внимания на дождь. Данила остановил меня, бросившуюся следом.
– Я догоню, останься.
И ушел следом. Я расстроенно села у огня.
– Ксеня так изменилась, – вздохнула я. – Нужно поскорее добраться до Вечного леса. Надеюсь, Им знает, как вернуть утраченную часть ее души.
Лорд Даррелл покачал головой.
– Ветряна, боюсь тебя расстроить, но даже если мы ее найдем, ты уверена, что это поможет? Возможно, то, какая Ксеня сейчас, это просто… ее суть? Может, она всегда была такой, а ты не видела?
– Это не так! – я посмотрела на него ошарашенно. – Ксеня не была такой! Мы дружим с детства, она самый близкий мне человек!
– Люди вырастают, меняются. Обычно в худшую сторону, увы, – не поднимая на меня глаз, сказал Шайдер. – Возможно, ты этого не заметила. Ты видишь в Ксене только хорошее, поэтому не хочешь верить, что она… другая. Сама по себе, а не из-за Тьмы. И эта поездка… Не думаю, что мы сможем Ксене помочь…
Я поднялась, одернула юбку.
– Лорд Даррелл, я понимаю, что мы отвлекаем вас от дел, вы и так уделили нам слишком много внимания. С нашей стороны это непростительная наглость. Думаю, дальше мы отправимся сами.
Он тоже вскочил, схватил меня за руки.
– Ветряна, ну зачем ты так? Как же ты не понимаешь? – отчаянно произнес он. – Как не видишь? Ксеня просто… злая! Понимаешь? И тебе она не подруга… Я же вижу, как она на тебя смотрит! Порой мне хочется закрыть тебя от ее взгляда! Она просто завистливая злая девчонка, вот и все! А ты носишься с ней как с маленькой, цепляешься за дружбу, которой нет!
Я вырвалась, отступила на шаг.
– Ксеня не злая и не завистливая! – почти выкрикнула я. – Не говори о ней… так! Ты слишком плохо ее знаешь, чтобы судить!
– Да пойми же…
– И что же я должна понять, лорд Даррелл? – Мне вдруг стало так холодно, что затрясло, и я обхватила себя руками, пытаясь согреться. – Что? А главное – как я должна поступить?
Он посмотрел мрачно и снова попытался взять меня за руку.
– Ветряна, я не хочу обидеть, но возможно, было бы лучше просто вернуться в Риверстейн…
Я отвернулась. Защитный купол медленно таял над головами и уже почти не спасал от дождя.
– Возвращайтесь, лорд Даррелл, – сказала я, – возвращайтесь. В Риверстейн или в Эллоар. Мы поедем дальше.
– Я понимаю, тебе неприятно это слышать, – тихо сказал он, – но я гораздо старше, и у меня есть жизненный опыт…
Я посмотрела в его ореховые глаза.
– Тогда я рада, что у меня такого опыта нет, – тихо произнесла я. – Такого, который позволил бы мне бросить друга в беде.
– А ты можешь быть жестокой, – помолчав, протянул он.
– Может, меня ты тоже плохо знаешь, Шайдер? – я отвернулась к лошадям, стала перекладывать седельные сумки, просто чтобы занять чем-то руки.
Шайдер еще постоял за спиной и ушел к костру, тихо бормоча заклинание. И сразу над поляной разлился упругий и прочный защитный купол взамен дырявого и меня окутало теплом.
