Глава 11
Эмиссар совета. Хм-м-м… – или Хам?

Даниэль нажал на кнопку звонка рядом с дверью. Звонить ему пришлось довольно долго, в итоге я вся продрогла и зверски разозлилась. Так что первый пострадал бедолага-вампир, который все-таки открыл нам дверь.

– Чего нужно?! – лениво спросил мужчина лет тридцати. На вид – нормальный человек, темноволосый, голубоглазый, довольно симпатичный. Мне такой тип мужчин нравится за серьезное и умное лицо. Чем-то он был похож на Караченцова. Но было и одно отличие, которое я чувствовала всей кожей. Не знаю, как это объяснить людям, но от него холод шел. Так, словно я рядом с открытой морозилкой лежу. Или это просто у меня такие ассоциации? И именно на этого вампира? Вообще-то у меня на всех по-разному… А, к черту! Буду я тут еще размышлять на морозе.

– Он ваш? – на всякий случай спросила я у Вадима.

Вампир кивнул.

– Мне к Андре, – бросила я. – Пропусти нас немедленно!

– Пропуск, – так же лениво потребовал вампир.

И вот это меня взбесило. Окончательно и бесповоротно. Я почувствовала, что теряю контроль над собой. Хотела сдержаться, но было поздно.

– Ты, шестерка дешевая, у меня еще на дороге стоять будешь?! Я – фамилиар Князя Мечислава! А ты кто после этого, зубастик?!

– Да будь ты хоть императрица китайская! – огрызнулся непонятливый вампир. – Мне сказано никого не пускать – вот я никого и не пущу! И точка!

Но я поставила запятую, без предупреждения пнув его по яйцам. От всей широкой русской души, так, что ожидала услышать хруст скорлупы. Вампир скорчился в три погибели. Клыки не клыки, сила не сила, а кое-какие удары для всех очень болезненны. Вадим подхватил несчастного и отволок за стойку, слегка придушив по дороге, чтобы не мешался под ногами. Я вытащила из сумочки два пистолета со святой водой. Не надо меня провоцировать сегодня! Я добрая и хорошая, но не надо проверять меня на вшивость! Поубиваю всех нафиг!

Наша процессия ввалилась в общий зал. Выглядело это очень впечатляюще. Визит пьяных гусар в женский монастырь. Впереди – конкретная и крутая я. В потрепанном красном костюмчике, с растрепанными волосами и злющей мордой. Пальцы веером, в руках – два пистолета со святой водой. Оборотней ко мне друзья не подпустят, а с вампирами я сегодня буду долго говорить. И скажу им много хороших слов. Крестик я тоже убрать не потрудилась, и теперь он светил как фонарь у меня на груди. Как раз под крестообразным ожогом. Сзади держались Вадим и Даниэль. Тоже все из себя такие крутые! Просто люди в черном! Морды лица самые непроницаемые, по сторонам смотрят так, что даже Джек-Потрошитель раскается. И правильно сделает.

В зале, куда мы так невежливо приперлись, было людно. Или лучше говорить – нелюдно? Людей-то там как раз и не было? Вампиры – были. Оборотни – были, хотя я так и не разобрала, какого они вида. А хоть бы и крокодилы – один хрен. И вся эта масса стояла вдоль стен как послушные придворные времен Людовика-какого-нибудь, ожидая, пока его величество закончит с приемом. Собственно прием выглядел так.

В противоположном от входа конце зала (очень логично, на мой взгляд. Во-первых, каждый, кто приходит, должен пройти через всю комнату, а за это время любого убийцу разоблачат во всех смыслах слова – и узнают о намерениях и без оружия и штанов оставят. А во-вторых, улепетывать удобно через запасной выход.) стоял большой трон. Или кресло, очень похожее на трон. Точнее было не разглядеть, потому что его занимал вампир. Вполне конкретный вампир. Господин Андре, сто лет не видела такую сволочь, а на шею бросаться чего-то и не тянет! Рядом с ним, на ступеньку пониже, сидел какой-то другой вампир. Эмиссар Совета или просто какой-то хрен с горы?! Я уставилась на него во все глаза, ожидая хоть чего-то. Совета, подсказки, озарения…

Подсказка пришла от Даниэля.

– Это Рамирес. Он – один из самых сильных вампиров Совета.

Рамирес? Имя подходило клыкастику. Рост его я оценить не могла, но вампир был худощав, блестящие черные волосы локонами падали на плечи, смуглая кожа словно светилась изнутри в электрических лучах, а огромные черные глаза сияли внутренним светом. Лицо было словно высечено из камня. Я невольно сравнила его с Даниэлем и Мечиславом. Мечислав мог бы быть не менее жестоким. Но он был еще и очень красив. Как картинка с прекрасным принцем. Ни за что не поверишь, что этот принц в жизни слуг десятками вешал. Даниэль же… У незнакомца было больше общего с Даниэлем. Такой же орлиный нос, такой же высокий лоб и плотно сжатые губы. Но в лице незнакомца читалась еще и решительность, которой Даниэлю не хватало. И не хватит, даже если он еще пятьсот лет проживет.

Одет он тоже был во все черное. Вполне в вампирском стиле. Они все любят черный цвет, за редким исключением. Во-первых, черный цвет очень символичен, а во-вторых, на нем крови не видно.

Я смотрела прямо на Рамиреса. Он – на меня. Мы не мерились взглядами. Скорее, изучали друг друга. Вам же не придет в голову мериться взглядами, например, с аскаридой, которую надо препарировать? Вот и нам не пришло. Мы расходились только по одному вопросу: «Кого препарируем?». Теперь я даже не сомневалась, что он – эмиссар Совета. Он был настолько силен, что мог меня разглядывать сквозь сияние от креста. А все остальные вампиры закрывали глаза. Даже Дюшка.

Рассматриванию первая положила конец я. Я медленно, так, чтобы все видели, не отпуская пистолета, заправила крестик под одежду. Белое сияние погасло. Это не был жест страха. Скорее – доброй воли. Вот я, пришла и готова говорить. Рамирес это оценил.

– Кто это прелестное дитя?

Негромкий голос заполнил зал. Но особого впечатления на меня не произвел. У Мечислава голос был получше. Тот мог соблазнять голосом. Рамиресу же это было недоступно.

– Далеко не прелестное и далеко не дитя, – отозвалась я. У меня так шикарно, как у него, не получилось, но я старалась. – Ваши же вампиры постарались.

– Не мои, – поправил меня Рамирес. – Я всего лишь представитель Совета, но не протектор, не креатор и не Князь никому из присутствующих.

– Я тоже, – пожала я плечами. – Но у вас определенно больше власти, чем у меня.

Вампир улыбнулся.

– Это непосредственность или глупость?

– Считайте глупостью, чтобы потом не разочароваться, – посоветовала я. – Так вы и есть тот самый эмиссар Совета, которого так долго ждал мой господин?

Слово «господин» просто язык резало. Но сейчас нужны были не мои амбиции, а этикет. И ОЧЕНЬ правильный подбор выражений. Это как раз тот случай, когда провинившийся язык отрубают вместе с головой.

– А кто ваш господин, прелестное дитя?

– Мечислав, – ответила я. И не удержалась: – Вы знаете, он прозвал меня кудряшка. Может, и вы возьмете с него пример? По смыслу примерно одно и то же, а время экономится.

Рамирес смотрел на меня как на бабочку на булавке.

– А вы в курсе, что ваш господин мертв, кудряшка?

Я передернула плечами.

– Я в курсе, что он – жив. Не знаю, какую вам лапшу навешал Андре, но мы связаны. И я бы почувствовала все, что случилось с Мечиславом. Кстати, этим и объясняется мой непрезентабельный вид. Я почувствовала, как пытают моего господина, – и разделила с ним боль от пытки.

– Это вранье! – возмутился Андре. – Ты никак не могла…

– Простите, – я смотрела прямо на эмиссара Совета, – не знаю вашего имени.

– Рамирес.

– Господин Рамирес…

– Можно без господина.

– Сила не нуждается в титулах? – польстила я вампиру. – Рамирес, вы достаточно сильны, чтобы вскрыть мой мозг и отделить ложь от правды. Я говорю, что мы с Мечиславом связаны. Я говорю, что некоторое время назад его пытали. Я говорю, что он – жив! Найдите в моих словах хотя бы частицу лжи – и убейте меня! Но если я права – не смейте меня обвинять! Я пока еще не заслужила ни доверия – ни осторожности. Будьте ко мне справедливы.

Рамирес уставился на меня. Медленно текли мгновения. Наконец вампир опустил голову.

– Она говорит правду. Андре? Как получилось, что ваш противник еще жив? Вы уверяли меня в обратном! Вы осмелились солгать мне?

Последняя фраза скользнула по моей коже кипятком. Ожог под ключицей резко заныл. Я стиснула зубы, чтобы не выругаться. Вот ты какой, северный олень! Вот каков гнев по-настоящему сильного вампира! И это при том, что меня задело самым краешком. Вся сила его гнева была направлена на несчастного Князя. На Дюшку было просто жалко смотреть. Я тихо злорадствовала.

– Он у меня в плену и должен был умереть…

– Как только твои люди позвонят и сообщат, что я у них в руках, – продолжила я. – Не сообщат. Я всегда прихожу сама. Даже если меня не звали. И могу обратиться за помощью к вам, Рамирес! Если Мечислав правильно мне объяснил ваши законы, выигравший два поединка претендент имеет право требовать третьего! Я требую поединка от его имени! Требую, потому что Мечислав – мой господин, потому что один раз я сражалась сама, а второй раз делилась кровью с воином моего господина!

Глаза Рамиреса не отрывались от моего лица.

– Она говорит правду.

Его русский был очень чист и правилен. Без малейшего акцента. Но что-то выдавало иностранца. Может быть, эта неуловимая правильность речи, на которую я не способна?

– Она действительно говорит правду, – решил не сопротивляться Дюшка.

Как-то чересчур легко он сдался. Слишком легко для вампира его ранга и силы. И вообще, для такой конкретной сволочи. Я напряглась, ожидая какой-нибудь гадости.

– Приведите Мечислава, – приказал Рамирес. – Никто не должен причинять ему вред!

И повернулся ко мне, не обращая больше внимания на Андре.

– А что это у вас в руках, кудряшка?

– Пистолеты, заряженные святой водой, – спокойно объяснила я. – Я не доверяю ни Андре, ни его слугам. Пришлось вооружиться!

– Ты обвиняешь меня в нечестной игре? – уточнил Дюшка. Провокатор.

Днем раньше я сказала бы ему все от начала до конца. И что он козел, и что он мошенник и подонок… Тогда от меня не зависела ничья жизнь. Теперь же…

– Я не знаю, кого мне обвинять в том, что на нас напали по дороге домой, в первый же вечер после прилета Мечислава. Я не знаю, кого мне обвинять в визите в наше убежище сперва ИПФ, а потом и оборотней с автоматами. Я не знаю, кого мне обвинять за второй визит тех же оборотней на квартиру, где мы прятались. В результате этого визита что-то произошло с моей подругой. Нам пришлось ее оставить, и я не знаю, что с ней случилось. Я не знаю также, кого мне надо обвинять за плен и пытку троих близких мне вампиров – моего господина и его слуг, один из которых стоит рядом со мной. Я не обвиняю, но я не думаю, что в городе есть две силы, способные совершить все это.

Андре казался разочарованным. Рамирес два раза приложил ладонь к ладони. Бурные аплодисменты? Я подумала и слегка поклонилась. Шея не переломится. Я всегда знала, когда можно проявлять характер, а когда лучше втянуть язык в задницу, чтобы и то и другое не оторвали нафиг. Сейчас лучше было промолчать.

– Отлично, кудряшка!

Я перевела дух.

– А чем бы мне грозило обвинение? Если бы я высказала его прямо?

– У нас отвечают за обвинения, кудряшка. И часто отвечают в круге, огороженном осиновыми прутьями.

Я кивнула. Ответ был получен и принят к сведению. Выстояла бы я сейчас против Андре? Нет! Он знал мою силу. И игр больше не было бы. Дюшка просто убил бы меня. А вместе со мной погибли бы Мечислав и Даниэль. Мечислав – первым и наверняка. Он ранен и ослаблен. Он не смог бы сейчас выдержать разрыв Печатей и мою смерть. А поединок? Андре не уступит без боя! Высшие Силы, что же мне делать?!

Не знаю, что именно отразилось на моем лице, но Рамирес посмотрел на меня с интересом.

– Ты, человек, переживаешь из-за вампира?

– Я переживаю из-за своего господина. Посвящать его в свои чувства?! Лучше сразу сделать харакири!

– Это не то, – Рамирес замялся, подбирая слова. – Он твой господин, ты говоришь мне правду. Но ты переживаешь из-за него, как переживала бы из-за близкого человека. Ты – человек. Но ты заботишься о вампирах. Почему?

– Мечислав спас жизнь мне, я спасла жизнь ему. Мы делили кров и кровь, – пожала я плечами. – Его друзья – мои друзья. Его враги – мои враги.

Рамирес нахмурился.

– Ты специально стараешься не сказать мне правду?! Между тобой и твоим господином есть что-то личное. И это заставляет тебя заботиться о нем.

Я пожала плечами.

– Вы и сами все знаете. Зачем говорить мне?

– Я хотел бы больше понять тебя, кудряшка. Ты очень сильна, и мне кажется, что это не последняя наша встреча.

Я не удержалась от вопроса.

– Насколько я сильна? Я видела чужую ауру Силы, но свою увидеть не смогла. Доверять я никому не могу, а вам нет причины лгать мне.

Рамирес молчал несколько секунд, обдумывая ответ.

– Очень сильна, деточка. Мы не видим чужую ауру, но я могу ощутить ее. Ты доверишь мне подойти поближе? Выпустишь на свободу свою Силу, чтобы я мог почувствовать ее?

Проверка на вшивость? Вполне возможно. Но надо не уронить себя. И в то же время обезопасить.

– Для этого мне надо будет убрать пистолеты. Я не могу отдать их моим друзьям. А доверять этим вампирам и оборотням не стану.

– Никто здесь не причинит вам вреда, – успокоил меня Рамирес.

– Вы не креатор, не протектор и не Князь, – напомнила я ему его слова. – Я хочу слова Князя, что никто и ничто не посмеет причинить мне вред, пока мы занимаемся этим опытом. И несколько минут потом, чтобы я могла прийти в себя.

Рамирес посмотрел на блондина. Дюшка заскрипел зубами, словно сожрал лимон с солью, но все-таки выдавил из себя:

– Даю слово. Никто не причинит вам никакого вреда, пока вы проводите опыт и десять минут после того.

Этого мне хватило. Я положила пистолеты на пол и кивнула друзьям.

– Присмотрите.

Вадим положил мне руку на плечо.

– Осторожно, Юля.

Я послала ему улыбку.

– Я не знаю, что делаю, но я постараюсь не подвести вас.

Рамирес поднялся с кресла и пошел мне навстречу.

Я сделала один шаг навстречу ему. Потом второй, третий… Сердце бешено колотилось в груди. Вампир закрыл глаза, вытянул перед собой руки и двигался как слепой. Он был выше меня. Выше настолько, что я могла бы пройти под его руками, не опуская головы. Но проверить это мне так и не пришлось. Метрах в трех от меня Рамирес остановился и начал что-то ощупывать руками. Как невидимую стену, чтобы найти в ней дверь.

– Что это?

Голос его был глухим и неуверенным. Я протянула вперед руку – и с ужасом почувствовала, что Сила выходит из-под контроля. Я боялась причинить вампиру вред. Если он умрет, для нас будет только один выход – быстрое самоубийство. Потому что Андре нас быстро не убьет. Да и Совет не проявит гуманности. Но мои опасения оказались напрасны. Меня коснулся прохладный ветер его волшебства – и пробудилось то, что спало внутри. Моя Сила за неимением лучшего названия. Вернулось другое зрение. Я вдруг увидела себя стоящей в громадном пузыре теплого воздуха. Сила вампира ощущалась на его границе потоком холодного ветра. Я медленно подняла руку, знакомясь с ним. Я уже знала на вкус силу Даниэля, Мечислава, Бориса, Вадима, Андре – теперь к ним прибавился еще и Рамирес. Два ветра – холодный и теплый – переплетались, исследовали друг друга, играли как два котенка, осторожно пробовали показывать зубки, но не переступали каких-то рамок. Я и сама не знала каких, поэтому отпустила себя на волю и дала Силе свободу. Горячий огонек побежал вперед, переплетаясь с моим ветром. Коснулся магии вампира – и вдруг, неожиданно даже для меня, рванулся вперед, чтобы согреть, погладить, наполнить жизнью… Забавно, но это заставило меня выпасть обратно, в обычный мир. Я снова ощутила себя в своем теле – и посмотрела вперед. Больше я ничем не играла. Ни ветром, ни Силой. Но было поздно. Вампир стоял на коленях, все так же протягивая ко мне руки. Лицо его было ошеломленным, черные глаза светились, и я вдруг поняла, что они вовсе не черные, они – темно-карие. Он стал более… более человечным. И на красивом лице отражались ужас, изумление и – удовольствие?

Я шагнула вперед, но Дюшка выставил руку.

– Стой на месте или умрешь! Что ты с ним сделала?!

Я пожала плечами. Если бы я сама знала! Я просто…

Рамирес глубоко вздохнул. Раз, потом еще один и еще. Он словно пытался охладить себя изнутри свежим воздухом. Но когда он заговорил, голос его дрожал.

– Это магия жизни. Вот оно как… Ты делишься силой жизни, кудряшка.

Я пожала плечами. Это мне и раньше говорили. Но что бы это значило? Рамирес понял мое недоумение, потому что протянул мне руку.

– Помоги подняться.

Я подошла и тоже протянула ладонь. Его пальцы сомкнулись на моем запястье. И моя Сила опять рванулась наружу. Молодая, дикая, почти неконтролируемая. Она искала выход, она уже оторвалась от меня и плавала между мной и вампиром. Но вампир не мог принять ее. Такова была ее особенность – нужна была кровь. Эмиссар Совета чувствовал это и желал моей Силы.

А я желала ее отдать. Рамирес задрожал, и я ощутила эту дрожь всем телом. И подняла на него глаза.

– Нужна кровь. Обещайте не инфицировать и не подчинять меня.

– Клянусь, – отозвался он.

– Если можно – то не в шею, – я протянула ему запястье со следами от укусов. Кто у меня только на этой руке не отметился. Теперь будет еще один след. Рамирес одной рукой обнял меня за талию, а второй поднес мою кисть к своим губам. Очень хотелось закрыть глаза, но это было бы признаком трусости. Моих сил хватило только на то, чтобы держать их открытыми, но не смотреть вампиру в лицо. И все равно самым краешком глаза я видела, как исчезают белки и зрачки и все глаза заполняет одна непроглядная холодная чернота. Но страшно мне не было. Клыки резко вошли в вену. Я дернулась, но не закричала. Только вцепилась ногтями другой руки в его плечо. Вампир сделал один глоток, второй – и тут огненный ком Силы наконец ударил в него, проходя через мою кровь. Мы вскрикнули одновременно. Я едва не упала, но Рамирес держал крепко. Мы вместе опустились на колени. Его клыки все еще были в моей руке, и он все еще пил мою кровь, но мы оба знали, что это необязательно. Сила медленно входила в его тело и устраивалась в нем. Еще несколько секунд – и клыки вышли из моего запястья. Вампир поднес мою руку к губам и медленно слизнул кровь. Потом так же прижал запястье к моему рту. Я принялась зализывать две ранки. Кровь быстро останавливалась. Если так пойдет и дальше, я наживу себе анемию! Ладно, когда все закончится, я пойду в аптеку и куплю себе десять… нет! Двадцать гематогенок! И слопаю все и сразу! Рука вампира все еще лежала у меня на талии. Мне вдруг захотелось отстраниться. Когда я делилась Силой, все было в порядке. Теперь же – это было слишком интимно для меня. И Рамирес это понял. Он слегка отстранился, на миг закрыл и снова открыл глаза. И в черных глазах вампира было что-то похожее на испуг.

– Ты очень сильна. Я поговорю с твоим господином, если он выживет в поединке. Эта Сила должна быть под контролем.

– Мечислав с радостью обсудит это с вами… если выживет, – спокойно ответила я, с трудом поднимаясь на ноги. Тело слегка оцепенело, но в остальном мое самочувствие было лучше, чем до того. Чем больше я отдаю, тем больше получаю, так мне говорил Даниэль? Или не Даниэль? Какая сейчас, к дьяволу, разница?! Рамирес оскалился, показав клыки.

– А ты допускаешь, что он может и проиграть?

– Д’Артаньян, я допускаю все, – пошутила я. Кажется, Рамирес понял.

– Насколько все?

– На все сто процентов.

– Что с тобой будет, если твой господин умрет, кудряшка?

Вопрос был задан не в бровь, а в глаз.

– Что со мной будет? Я не знаю. Я умру, как и все мои друзья, которые останутся на милость Андре.

Я бросила недружелюбный взгляд на Князя Города. Впрочем, Дюшка тоже смотрел на меня зверем.

Рамирес перевел взгляд на него.

– Вы не правы, Андре. Такую Силу встретишь не часто. И еще реже она оказывается в дружественных, я надеюсь… – Тут я наклонила голову, мол, самые что ни на есть дружественные, дальше просто некуда. – …руках. Если кудряшка не против, я мог бы пригласить ее в Совет. Ее способности нуждаются в исследовании и применении. Лучшем применении, чем это может сделать Князь захолустного городка.

Я обиделась на захолустье, но не подала виду. Не время спорить. Время договориться и спасти свою жизнь. И жизнь моих спутников.

– Я верю в победу моего господина. Но если он проиграет, я могу поговорить с Советом на предмет исследований и всего остального. Я уверена, что мы договоримся.

В переводе на нормальный русский язык я сказала примерно следующее: «Я не подопытный кролик, поэтому если Мечислав выиграет, я пройду только те обследования, которые сама захочу. Если же он проиграет, я буду спасать свою жизнь пусть даже в качестве подопытного кролика. Но игра должна быть честной, иначе я выброшу свой талант в море»… По-моему, Рамирес это понял.

– Это твоя официальная позиция, кудряшка?

– Окончательная.

– Отлично. Кстати, а где наш второй претендент? Андре?

Князь, до того спокойно сидящий на троне, хлопнул в ладоши.

– Ввести пленника!

Двери зала распахнулись. На пороге стояли трое. Зрелище было… жутким. Я, Даниэль и Вадим отреагировали по-разному.

– Высшие Силы! – на другое у меня слов не хватило.

– Господин! – голос Вадима был голосом отчаяния.

– ……!!! – коротко и ясно выразился Даниэль.

В его голосе звучала такая злость, что я невольно передернулась. Ну да, можно орать о гуманизме и уверять, что они тоже люди, только клыкастые, но вампир есть вампир. Особенно если ему триста лет.

Я бросилась вперед, не замечая ничего на своем пути. Я бы прошла сейчас сквозь стену и перепрыгнула через цунами, даже не заметив их. Значение сейчас имел только один человек. Я видела его и шла к нему. И весь остальной мир мог провалиться в тартарары. Мечислав буквально висел между двух вампиров, затянутых в черную кожу. Стоять самостоятельно он не мог. Он был обнажен почти полностью, если не считать узких плавок красно-желтой расцветки, и все его тело, к которому я так желала прикоснуться, было покрыто ранами. Ранами на тех местах, откуда очень удобно пить кровь. На шее, под ключицами, на локтевом сгибе, на запястьях, на сгибе бедра, под коленями, на щиколотках – все это были кровоточащие порезы. Почти не кровоточащие. Наверное, потому, что бо́льшая часть крови уже вытекла. Я и сама не поняла, как оказалась рядом с вампиром. Протянула руку, коснулась пряди волос, падающей на лицо, отвела ее в сторону. И на меня глянули ярко-зеленые глаза. Невероятно зеленые. Совсем как молодая листва.

– Кудряшка!

Голос его срывался. И я знала, что это не от излишней эмоциональности. Его вычерпали до последнего края, за которым могла последовать только смерть. Меня пробрал холодный мрачный ужас. Что могло быть, если бы мы опоздали?! Неужели он бы умер?! Но этого не должно быть! Я не хочу! Как бы я ни относилась к Мечиславу, но сейчас, видя его почти беспомощным, я понимала, что мои чувства гораздо глубже. Я не хотела его смерти, потому что должна была разобраться в себе. Не потому что от его жизни зависела и моя. Потому что без него мир стал бы для меня пустым.

– Мечислав… – мой голос тоже сорвался, и я бросила разгневанный взгляд на вампиров. Злиться было куда проще и лучше, чем чувствовать свою боль и бессилие. – Отойдите от него! Богом клянусь, я убью любого, кто посмеет прикоснуться к нему!

Наверное, что-то такое было в моих глазах. Вампиры шарахнулись в разные стороны. Мечислав зашатался и осел бы на меня всем весом, если бы его не подхватил Вадим. Даниэль остался стоять над моими пистолетами. Но я не торопилась брать их в руки. Я боялась не удержаться и использовать их по назначению. Вадим осторожно подхватил вампира на руки и отнес его ближе к тому месту, где стоял Даниэль. Теперь мы могли видеть, что происходит вокруг нас. Вадим, действуя как опытная сиделка, помог своему господину встать на колени, но на лице вампира даже при таком легком усилии отразилась гримаса боли. Я кусала губы, чтобы не зареветь. Смуглая кожа Мечислава была пепельно-серого цвета. Бедный мой друг, что же они с тобой сделали?! И что я смогу сделать для тебя? Я не плакала, но так хотелось зареветь! Вадим решился заговорить первым.

– Господин?

Когда Мечислав заговорил, голос его был глухим и полным боли.

– Отойди от меня, кудряшка. Я плохо контролирую себя.

Я резко повернулась к Андре.

– Что ты с ним сделал, подонок?!

Вампир ухмылялся.

– Никто не обещал, что он придет сюда целым и невредимым, не так ли? Вот тебе выбор, кудряшка. Ты не сможешь напитать и вылечить его, не умерев при этом сама. И никто в этом зале тебе не поможет. Ты станешь вампиром. Станешь одной из нас. Такой же, как я. И будешь подчиняться мне.

Я прикусила губы. Что есть, то есть. Я могу отдать всю кровь, всю силу, но это не поможет. Дюшка был прав. А тело мы выкинули из машины, да и какая от трупа польза?! Ловить людей на улице?! Нам этого не позволят! Высшие Силы! Что же мне делать?! Мозг взорвался отчаянием, но в памяти быстро всплыли дедушкины наставления.

Дед учил просто: «Нефиг паниковать! Это делу не поможет! Если все плохо, рассмотри все имеющиеся варианты, а потом выбери тот, при котором тебе достанется меньше проблем, а твоим врагам, соответственно, больше». Что я и собиралась сделать. Не знаю, как мне удалось, но я взяла себя в руки. И уверена – за такой подвиг меня надо наградить медалью! Я же обычная студентка с биофака, а вовсе не Терминатор!

Итак, что мы имеем? Или как конкретно поимели нас? Я не могу отдать свою кровь Мечиславу, потому что при этом погибну сама. Вампир плохо себя контролирует и истощен до предела. Даже Даниэля кормили. А Мечислав потерял вообще всю кровь. При попытке накормить его я стану вампиром. И, вполне возможно, утрачу все свои таланты. Да дело и не в этом. Если я стану вампиром, мне придется умереть. Если я умру, Мечислав не переживет этого в любом случае. Патовая ситуация. С другой стороны, если умрет он – умру и я. На этом можно поторговаться с Советом. Но если меня заберут для опытов, то есть НАС заберут для опытов, Андре начнет пакостить моим родным и близким. Я полагаю, что за свою не-жизнь он набрал достаточно опыта в этом хитром деле? Если же попросить у Совета безопасности для моих родных, то мне придется открыть им всю правду, то есть сделать то, чего я старалась избежать. Хреново. И даже еще хреновее. Что же мне делать?! Я обвела глазами зал. На меня смотрели десятки незнакомых лиц. Загорелые и бледные, темноволосые и блондины, вампиры и оборотни – и ни один не решился встретиться со мной глазами. Ни один. Ни одного друга во всем зале. Если бы рядом со мной была та же Надюшка – она помогла бы мне! Даже с риском для жизни! Если бы… Кстати, а вампир не может поделиться кровью с другим вампиром? Я озвучила свой вопрос, но Вадим покачал головой.

– Это невозможно. Поверь на слово, это невозможно. Во всяком случае, для питания и в таком количестве.

Я вздохнула, собираясь с силами. Сейчас мне придется торговаться с Советом, чтобы выкупить наши жизни. Если я скажу, что смогла выдерживать Печати двух вампиров, возможно, нас захотят исследовать. Я в роли лягушки. Неаппетитно как-то. А что – есть выбор? Лучше уж живая подопытная крольчиха, чем мертвый лев. Хотя на льва я не потяну даже после смерти. Скорее на пуделя. Ну да ладно, Даниэль будет жив и здоров, Мечислав тоже. А втроем мы что-нибудь придумаем. Нужно только сохранять спокойствие и достоинство, сперва думать, а потом делать. И только тогда я добьюсь своей цели.

– Я помогу вам.

Громкий мужской голос разорвал тишину зала, дробя мои мысли в ошметки. Я вздрогнула. Но так же вздрогнули и все остальные. Приятный сюрприз Андре? Посмотрим!

– Кто вы?!

Рамирес обвел притихший зал черными глазами. От толпы отделилась одна фигура и направилась к нам. Я никогда раньше не видела этого человека. То есть оборотня. Он протянул мне руку. Я поднялась без посторонней помощи и взглянула ему прямо в глаза. Для этого мне пришлось запрокинуть голову. Высокий, почти на полторы головы выше меня, мускулист, очень хорошо сложен. Черная кожаная безрукавка и черные кожаные брюки не скрывали его фигуру, а скорее подчеркивали ширину груди и плеч, узкие бедра и тонкую талию. Металл заклепок оттенял загорелую кожу. Светлые волосы роскошной гривой падали на широкие плечи и спину. Мне вдруг ужасно захотелось запустить в них пальцы и погладить, как любимую кошку. Светло-голубые глаза блестели, словно от непролитых слез. Немного неправильные черты делали его лицо еще более красивым. Гладкий, но не слишком высокий лоб, короткий прямой нос, высокие скулы, полные чувственные губы, упрямый подбородок с ямочкой. И мне захотелось коснуться его губами.

– Валентин, – произнес он. И умолк, словно ожидая, что я его вспомню. Я нахмурилась. Что-то всплывало в памяти. Я помнила это имя. И даже думала о нем совсем недавно. Казачев Валентин Дмитриевич.

– Я говорила с вами…

– С тобой, – если ты позволишь.

– Хорошо, с тобой, когда звонила в особняк Снегирева?

– Да.

Я протянула ему руку, не зная, как еще выразить свою благодарность.

– Я считаю тебя своим другом.

Мужчина несколько секунд смотрел на меня, потом осторожно коснулся моей ладони и сжал пальцы. Несильно. Так, чтобы не повредить мне. Так обычно делают очень сильные люди, которые в полной мере сознают свою опасность для окружающих. Горячая волна плеснула в меня.

– Ты – оборотень?

– Я оборотень-лис.

– Оборотень, забывший свое место! – рявкнул Андре. – Пошел вон отсюда, тварь! Я еще разберусь с тобой!

Но он спохватился слишком поздно. Валентин скорчился от боли, но не тронулся с места. Потом опустился на колени рядом с Мечиславом и вопросительно посмотрел на вампира. Что-то сейчас происходило между ними. Что?

Вадим ответил на мой невысказанный вопрос.

– Клятва верности.

Я кивнула. Мечислав чуть опустил ресницы в знак согласия. Оборотень медленно заговорил, запинаясь на каждом слове. Я положила руку ему на плечо, чтобы дать почувствовать, что я рядом. И что-то случилось. Боль хлестнула плетью по всему моему телу. Резкая, обжигающая, давящая. Но это была не моя боль. Это испытывал оборотень, но, коснувшись его кожи, я тоже попала в капкан. И выбраться смогла бы только одним способом. Я резко дернула рукой. Из раны на запястье брызнула кровь. Она попала на меня, на вампира, на оборотня – и мне стало легче. Вернулось другое зрение. Я опять ощутила себя в плотном светящемся шаре. Но на этот раз в нем были еще и два вампира, и оборотень. И внутрь его тянулась тоненькая черная ниточка. Я видела и ощущала ее именно так. Она шла от Андре к оборотню, перехватывая Валентина поперек груди и сдавливая сердце. Он умрет, если ничего не сделать. Я и сама не знаю, почему я так решила, но это было верно. Он умрет. И я тоже. Я сама загнала себя в ловушку. Как только нитка сожмется – оборотень умрет, а она перекинется на меня. Но что же мне делать?! Как разорвать ее?! Дальнейшие мои поступки тянули на золотую медаль по идиотизму. Я осторожно, словно боялась пролить молоко, достала из сумочки осиновый крест. Зажала его в двух ладонях, чтобы он не выглядывал наружу и не светил. А потом что было сил опустила обе ладони на черную нить. Так, словно старалась разрезать ее. Или разорвать.

Мои ладони прошли сквозь нее как сквозь масло – и нить лопнула. Четыре голоса слились в один. Дико взвыл Андре. Наверное, больно, когда твое зло возвращается к тебе. Вскрикнул оборотень. Боль прекратилась, нить разорвалась, но на прощание его хлестнуло так, что на коже безрукавки появился след, как будто его полоснули ножом. Это от прикосновения нити. Закричала и я. Крест полыхнул огнем в моих руках – и рассыпался в пыль. Хорошо, что он был осиновый, а то не миновать бы мне еще пары ожогов третьей степени. И самым краем, через меня, досталось Мечиславу. В обычном состоянии он бы стерпел и не такое, но сейчас, когда он так ослабел, любое прикосновение враждебной магии было для него мучительным. И он не сдержал полустона-полукрика.

Я поспешно разжала ладони – и крест упал на пол. То есть то, что от него осталось. Горстка пепла. Он сгорел? Да. А мои руки? Я внимательно осмотрела ладони. Никакого ожога. Странно. Но лучше так, чем наоборот. А крест жалко. Но он сослужил мне добрую службу. Аминь.

Оборотень опустился на колени и поднес к губам израненную руку вампира.

– Я, Валентин-лис, прима-вольп, на крови присягаю тебе в верности, господин. Твоя битва – моя битва, твоя воля – моя воля, твои враги – мои враги, твои друзья – мои друзья. Да будет так, пока ты жив.

Мечислав с трудом разомкнул губы.

– Я, Мечислав, Протектор, Креатор и Князь вампиров, принимаю твою клятву, Валентин. Моя рука – твоя рука, мое слово – твое слово. Моя защита – твоя защита. Да будет так, пока я жив.

Что-то невидимое прошло между ними. Мое зрение исчезло вместе с болью, но я по-прежнему могла чувствовать. И смогла ощутить этот комок невидимой энергии, пронесшийся между вампиром и оборотнем.

– Что ты сделала, кудряшка?

Это определенно Рамирес. Надо было ответить, но как? Я подняла на него глаза.

– Я не знаю. Это главный недостаток моей Силы. Часто я сама не знаю, что творю. Своего рода обезьяна с гранатой. А вы не поняли, что произошло?

– Очень относительно, кудряшка. – Рамирес одним движением руки заставил Андре заткнуться и сесть на место. – Расскажи мне, что ты сделала.

Я пожала плечами и вкратце рассказала о черной нити. И о своих действиях. Вампир задумчиво смотрел на меня, и мне очень не нравился этот взгляд. Потому что я уже видела его. В нашей родной лаборатории на факультете. Так же моя подруга смотрела на лягушку, прикидывая, как получше ее разрезать – вдоль или поперек. Мечислав шевельнулся, и мое внимание тут же обратилось к нему.

– Вы должны дать мне свою кровь, кудряшка.

Я сдвинула брови. Почему я – первая? Но мне пояснил Вадим.

– Ты даешь и кровь и энергию. Оборотень дает только кровь. Сила позволит господину залечить раны и использовать кровь для восстановления резерва.

Я с сомнением посмотрела на свои руки, выбирая наименее пострадавшую. На венах просто живого места не было. И больше от клыков, чем от порезов. Они еще очень долго не заживут. Да и потом, мне просто не хотелось чего-то более близкого с вампиром. Честно говоря, я боялась. Тогда, в автобусе, да и потом я всегда предупреждала вампира, чтобы он не брал меня под свой контроль. Теперь это становилось необходимым. Я сама, перед всей этой толпой, признала, что он – мой господин. Никто меня за язык не тянул. Это была моя роль. И мое утверждение требовало доказательств. Мне придется не просто подчиняться, но пустить его в мой разум, если на то пошло, довериться вампиру, а мне этого не хотелось. Решительно не хотелось. Мечислав понял мои сомнения.

– Я не знаю, смогу ли я контролировать себя, кудряшка. Я очень слаб. И мне нужна не только кровь. Что до твоих израненных рук, я бы предпочел укус в шею. Хотя это будет более интимно.

– Не понимаю?

– Укус в шею больше похож на секс, – объяснил мне вампир. – И для меня он ближе к сексу. Но я так получу гораздо больше Силы.

Несколько минут я сосредоточенно грызла ноготь. Что же делать? Классический вопрос, но не поздно ли я его задаю? Делай что должно, случится чему суждено. Назвалась груздем – полезай в кузов. Я должна показать Рамиресу, что Мечислав – действительно мой господин. И для этого могу и поунижаться. Все лучше, чем общаться с кучей клыкастых сволочей на правах подопытного кролика. А если мое унижение каким-то образом увеличит наши шансы на победу – черт с ним, с унижением! Вадим уже помог своему протектору лечь на пол и теперь выжидающе смотрел на меня. Оборотень подобрал мои пистолеты и всем своим видом показывал, что с удовольствием пустит их в ход, дайте только повод. Я сняла крест и протянула ему.

– Постереги, пока я не заберу обратно.

– Как скажешь, кудряшка.

– Юля.

– Как скажешь, Юля.

Я бросила извиняющийся взгляд на Даниэля. Вампир улыбнулся мне и чуть опустил веки. И я перевела дух. Даниэль не возражал. Он тоже понимает и не станет ревновать. Ну, может, и станет, но боли я ему не причиню. Он ведь знает, что сердце у меня только для одного человека. Простите, вампира. И это – он. Мечислав там и к желудку не приближался. А значит, можно действовать.

Я осторожно, стараясь не задеть на теле вампира ни одной раны, легла рядом с Мечиславом и откинула назад голову, подставляя ему вену на шее. Вампир перекатился на бок, притягивая меня ближе к себе. Его тело накрыло меня подобно морской волне. Кожа его под моими руками была именно такой, какой я ее и представляла себе в фантазиях. Невероятно мягкой и гладкой. Я попробовала поднять руки, но пальцы скользнули по груди вампира, и я едва не застонала от внезапно нахлынувшего желания. На совершенном лице огнем горели зеленые глаза. Ни белков, ни зрачков – сплошное зеленое марево. Два изумруда на медной коже. Они приближались, пока лицо вампира не поплыло, а зелень глаз не заслонила весь свет. Остались только я – и эти глаза. И я падала в этот невероятный зеленый огонь. Клыки вонзились мне в шею, но я почти не почувствовала боли. Одно возбуждение. И поняла, что не смогу сопротивляться своему желанию. Разум Мечислава черным смерчем прокатился по моему сознанию, стремительно затуманивая его и превращая простую передачу крови и Силы в нечто третье. Я не могла да и не хотела сопротивляться. Долго сдерживаемое желание вырвалось наружу. Волна наслаждения накатила на меня, захлестнула мой разум и повлекла за собой. Я застонала, не в силах сдержаться. Мои глаза закрывались. Все тело обмякло и стало невероятно чувствительным. Я ощущала, как мои руки бродят по спине вампира, гладя и лаская кожу, перебирая густые мягкие пряди волос, притягивая его ближе к себе. Я чувствовала, как Мечислав пьет мою кровь, с каждым глотком все сильнее и сильнее овладевая моим сознанием. Его тело терлось об меня – и я ощущала его возбуждение. Наше желание все время было взаимным. Поэтому я и не могла выбросить Мечислава из головы. Напряжение во всем теле возрастало с каждым глотком крови и наконец прорвалось между нами в ослепительной вспышке оргазма, унося с собой мою Силу. Тьма за моими веками взорвалась зелеными звездами. Кажется, я закричала и впилась ногтями ему в спину. И прошло несколько минут, прежде чем я вновь обрела способность думать, говорить и двигаться. Мечислав все еще лежал на мне, и я слышала ровный стук его сердца. До этого оно не билось.

Вампир пошевелился первым и перекатился на спину рядом со мной. Я попыталась шевельнуть рукой, но получилось плохо. Лучше было полежать еще пару минут. Но язык у меня работал.

– Что со мной было?

Даниэль и оборотень, словно сговорившись, отвели глаза в сторону. Вадим смущенно (!) кашлянул.

– Ну, в общем, то самое…

– Что? – не поняла я.

Вампир пожал плечами.

– Это способность далеко не всех вампиров, но от укусов некоторых можно испытать оргазм. Если позволишь вампиру войти в твое сознание.

– О черт!

Теперь до меня дошло. Какой я была наивной раньше! Я думала, что не смогу испытать подобного, не занимаясь любовью. Не тут-то было! Один укус – и я растаяла как сливочное мороженое. Вадим буквально в лицо сказал мне, что по вампирским меркам, а может, и по человеческим, я и Мечислав занимались сексом на глазах у всего народа. И Даниэль это видел! Высшие Силы!

Мечислав открыл глаза и теперь смотрел на меня. И я не могла понять их выражения.

– Вы должны были предупредить меня!

На его лице появилась знакомая ленивая усмешка.

– Обращаться так официально к своему любовнику, кудряшка?

Голос вампира скользнул по моей коже словно бархатный лоскуток. Сейчас я чувствовала все это гораздо отчетливее. Так, словно у меня открылись все нервные окончания разом. И вампир это отлично понимал. В другое время я бы взорвалась, но сейчас у меня просто не было на это сил. По всему телу гуляли волны удовольствия. Это были только остатки, но они напоминали о том, что я получила взамен крови и Силы. Да и потом, у нас еще будет время поспорить, когда мы останемся наедине.

– Я не считаю это сексом, – все же заявила я. – Скорее это был акт милосердия. Секс для меня то, что происходит по доброй воле и с согласия обоих участников!

Вампир нахмурился.

– Ты портишь мне все удовольствие, кудряшка!

– УРА! – искренне ответила я. – Как вы себя чувствуете?

– Гораздо лучше. Часть ран исцелилась.

– Есть и те, которые не исцелились?

– Чтобы исцелить все раны, мне пришлось бы тебя убить, кудряшка. И даже тогда твоей крови не хватило бы. И потом, у меня прибавилось еще и несколько царапин на спине. Ты очень страстная женщина, кудряшка. Очень.

Последнее слово он произнес так, что меня кинуло в жар. Щеки заалели.

– Вряд ли вам представится возможность это проверить!

– Я уже проверил, кудряшка, – в зеленых глазах плясали веселые искорки. – Речь идет о том, чтобы мы повторили все это в более интимной обстановке.

Голос Мечислава скользил по моему телу как ласковые руки – поглаживая, лаская, пробуждая желание. Я невольно вздрогнула. По коже пробежали мурашки. Мне и раньше было тяжело сопротивляться соблазну, а что же будет теперь? Когда я знаю, от чего отказываюсь?

– Вы так и будете меня гипнотизировать или все-таки воспользуетесь щедрым предложением нашего нового друга?

– Да, нам еще предстоит много дел этой ночью, – вздохнул Мечислав. – Валентин?

Оборотень послушно опустился на колени рядом с вампиром. Теперь Мечислав был сама деловитость. Ни намека на секс.

– Я могу укусить тебя в шею и при этом не брать твой разум под такой контроль, как ее. Но вена на руке тоже вполне подойдет. Выбор за тобой.

Валентин молча протянул ему руку. Вампир взял его за ладонь и поднес ко рту широкое запястье. Я не видела, как он запустил клыки в оборотня. Видела только, как напряглось тело Валентина. Но оборотень не издал ни звука. Вампир жадно пил кровь, а я наблюдала за происходящими с ним изменениями. Я не могла видеть вторым зрением, но даже то, что удалось наблюдать, было поразительно!

Кожа вампира на глазах приобретала здоровый цвет. Рана на локтевом сгибе, которую я видела, затягивалась и покрывалась новой кожей. Не оставалось даже шрама. И прибавлялось что-то новое. Я начинала чувствовать силу, идущую от вампира. Ту силу, которую из него выкачали вместе с кровью. Теперь она восполнялась, обволакивала тело вампира словно хорошо сшитая одежда и начинала заполнять пространство вокруг него.

Мечислав оторвался от руки оборотня и посмотрел на меня.

– Я вполне восстановился, кудряшка. Как ты себя чувствуешь?

Мерзко. Но черта с два я признаюсь в своей слабости!

– Как после оргазма, – огрызнулась я. – А то вы сами не знаете?!

Мечислав сверкнул клыками в ленивой ухмылке.

– Знаю. Но очень хотелось услышать это от тебя. Поцелуешь меня на удачу?

Очень хотелось послать его в Сибирь, кедры кое-чем околачивать, но я не смела. На виду у всей толпы – не имела права. От моего поведения сейчас зависят наши жизни. Мне надо быть спокойной и сдержанной. Но Мечислав мог бы этим и не злоупотреблять.

– Вы меня опять укусите, а у меня еще прошлый укус не зажил.

– Обещаю не кусаться, – поднял руки вампир.

Я вздохнула и закрыла глаза.

– Черт с вами, целуйте!

Мечислав медлил несколько секунд, потом быстро чмокнул меня в кончик носа и вскочил на ноги. Я оскорбленно сверкнула глазами. Ну не гад ли он после этого?!

– Андре? Рамирес? Рад видеть здесь именно вас!

– Я тоже рад вас видеть, – заметил Рамирес. – Кем вам приходится эта девочка, Мечислав?

– Моим фамилиаром.

Плюх. Опрокинулось ведро с неожиданностью.

– ЧТО?!

У Андре отпала челюсть, обнажив полный набор клыков.

– Ну да, мой фамилиар, – подтвердил Мечислав. – Пока еще неполный, но в скором времени она примет и остальные Печати.

– Но она говорила, что она фамилиар Даниэля?! – возмутился Андре.

– Ради того, чтобы спасти себе жизнь, я бы сказала еще и не такое, – отозвалась я. – Вадим, помоги мне встать!

Вампир протянул мне руку, и я поднялась на дрожащие ноги. Держали они плохо, но даже так было лучше, чем лежать на полу.

– Так вы мне врали?! – взъерепенился Андре. – И я не почувствовал?!

Я наградила его улыбкой.

– Как меня радует мысль, что вы вскоре вообще ничего не будете чувствовать!

Я не стала ни подтверждать, ни отрицать его предположение.

– Ты удивляешь меня своими талантами, кудряшка, – заметил Рамирес.

– Она всех вечно удивляла, такая уж она была, – отозвалась я.

Даниэль подошел и поддержал меня под локоть. Теперь я стояла между двумя вампирами.

– Юленька удивляет меня с самого начала нашего знакомства. Я жду от нее всего. Даже самого невозможного и невероятного.

– Даниэль говорит чистую правду, – поддержал его Мечислав.

Мы прошли опасный поворот, и я вздохнула с облегчением. Не стоило говорить эмиссару Совета, что я могу выдерживать Печати двух вампиров. Это сделает меня слишком уязвимой.

– Я полагаю, у нас на очереди третий поединок? – Рамирес блеснул улыбкой. – Потом еще одно небольшое дело – и я смогу отправиться обратно в Совет.

Двое вампиров стали огораживать круг осиновыми прутиками. Я закусила губы. Сейчас Мечислав войдет внутрь – и что-то случится между воинами. Достаточно ли он восстановился, чтобы выдержать поединок? Или мы умрем? Даниэль крепче сжал мою руку.

– Ты волнуешься за него, малышка. Ты любишь его?

Я покачала головой. Нет. Не люблю. Просто меня тянет к нему словно магнитом. Но это же совсем другое, правда?

А пока…

Я повернулась, потянулась к Даниэлю и ткнулась носом в ямочку между ключицами.

– Люблю я только тебя. И ты это прекрасно знаешь. А если посмеешь еще раз оскорбить меня такими подозрениями, я… я… Я тебя лично укушу! Сам знаешь, на что способен твой приятель! То, что между нами было сейчас, ничего для меня не значит. Клянусь.

Даниэль приподнял мое лицо за подбородок и пристально посмотрел в глаза. Не знаю, что он хотел там увидеть, но лицо вампира расслабилось, ушла напряженность.

– Я тебя тоже люблю.

Наш поцелуй был долгим и нежным. И могу поклясться чем угодно – это доставило мне не меньше, а то и больше удовольствия, чем все, что у нас только что случилось с Мечиславом.