82-летнего Уэнделла Берри можно считать американским достоянием. Десятилетиями он живет на ферме и занимается сельским хозяйством на одном и том же участке в Генри Каунти. Помимо этого мужчина преподает в своей альма-матер — Кентуккийском университете. Ему принадлежит более 40 художественных, научно-популярных и поэтических произведений. В 1980-х годах с крыльца своей фермы Берри мог напрямую наблюдать, как меняется ландшафт американского сельского хозяйства. В 1985 году он написал пророческое эссе под названием «Зачем нужны люди?». Пересказ его идей послужит прекрасным эпилогом для нашего приключения осмысления.

В своем эссе Берри прослеживает ускоряющуюся урбанизацию и выхолащивание американской сельской жизни и общества. Он обращает внимание на слово, которое экономисты используют в отношении массы людей, привыкших трудиться на фермах, — «постоянно безработный». Те из них, кто специализируется на сельском хозяйстве, подчеркивают: это наименее эффективные производители. Берри пишет: «Сегодня сотни фермерских семей теряют свои хозяйства ежедневно. А экономисты продолжают говорить, что эти люди заслуживают провала… все остальные только выиграют от этого».

Знания фермеров и работа, которую они выполняли, теперь уничтожены всевозможными комбинациями техники и химикатов. Некоторые называют это вытеснение триумфом сельско-хозяйственной науки. Но Берри волнует, что произойдет со всеми людьми, попавшими в категорию бесполезных. «Можно ли говорить о моральном износе, или устаревании, человека? Неужели такие у нас теперь социальные цели?» — недоумевает он.

В 1980-х годах Берри говорил главным образом о фермерских знаниях и труде. Но спустя 35 лет мы можем сказать то же самое практически о каждом занятии. Сегодня сферы деятельности «белых воротничков», включая бухгалтерский учет, рентгенологию, юриспруденцию, журналистику и торговлю акциями, находятся под угрозой. Причем не меньшей, если не большей, чем рабочие сферы: сельское хозяйство, вождение и производство. В 2013 году исследователи из Оксфордского университета предположили: в течение следующих 20 лет машины смогут заменить людей на половине работ в Штатах.

Возможно, эти и другие статистические данные преувеличены. Но, без сомнений, общие информационные системы и роботизация важны для нашей жизни и будущего. Нельзя не отдавать дань развитию, улучшающему жизнь и делающему ее более осмысленной. Но что станет со всей мудростью, которая неразрывно связана с каждой из исчезающих профессий?

Обширные знания кроются в небольших, но важных событиях, происходящих в наших мирах каждый день. Мы игнорируем эти сведения ценой будущих благополучия, продуктивности, безопасности и духовной пищи. Когда я вслед за Уэнделлом Берри спрашиваю: «Для чего нужны люди?», — то не призываю отказываться от алгоритмов и машинного обучения. Меня не охватывает ностальгия, и я не призываю вернуться к прошлой практике. Это не попытка скрыться на островке, свободном от техники. Когда я спрашиваю: «Для чего нужны люди?», — то не предполагаю однозначного выбора «или… или…». Напротив, напоминаю, что культура, застывшая под чарами точных наук, утратила свою суть. Когда мы ставим технологии и их решения превыше всего, то перестаем видеть динамику и нюансы. А ведь эта способность отличает человеческий интеллект в наивысшем проявлении. Ставя технологии над собой, мы перестаем обобщать данные из других источников. Упускаем продолжительную эффективность, которая берет начало в целостном подходе, а не в оптимизации.

Главное, повторяя мысль Уэнделла Берри, я спрашиваю: почему в Западном мире, и в особенности в Америке, вовлеченность в исследование культуры стала синонимом бессмысленной роскоши? Почему изобразительные искусства, поэзия и музыка оказались баловством или хобби по выходным? Почему просмотр пьесы или поход на концерт стали привилегией снобов, а чтение романа — пустой тратой времени? Искусство, как мы предполагаем, подходит в качестве рода деятельности только немногим везунчикам. «А что с практическим результатом, с финансами?» — спрашивают люди. Часы, потраченные на чтение или слушание музыки, не оплачиваются. Серьезные стихи и строгие теории обсуждают только дамы за обедом. Отдых с книгой — это мое личное время, совсем не продуктивное.

И все же ответ очевиден. Для чего нужны люди? Для производства и интерпретации смысла. Сфера гуманитарных наук идеальна в качестве учебной площадки для таких начинаний. В нашем распоряжении материалы более чем за два тысячелетия. С их помощью можно разобраться с ключевыми вопросами стратегии в любой культуре или организации. Научиться понимать другие миры, традиции, смыслы и конкурентные рынки. В этих навыках сама суть осмысления. Только люди могут ими овладеть. Машинное обучение никогда не сможет даже приблизиться к пониманию этих умений. Ведь последние требуют определенного взгляда, тогда как алгоритмы придерживаться какой-либо точки зрения не могут.

Когда вы слушаете Брамса, или пытаетесь понять 1930-е годы через минималистскую, но очень эмоциональную музыку Сона Хауса, или читаете поэзию Сильвии Плат, то тренируете свои аналитические мышцы. И впоследствии улучшите стартап, социальное учреждение или просто укрепите позиции. Свои начинания вы сделаете более интересными и правдивыми. Давайте избавимся от поверхностных догм бизнес-школ. Забудем, что естественные науки обещали нам универсальные принципы. Гуманитарные знания не роскошь, а конкурентное преимущество.

Не спешите высмеивать дочь за желание изучать философию Конфуция. Не относитесь пренебрежительно к людям, решившим получить образование в области средневековой французской поэзии. Вполне возможно, вы будете работать на такого человека. Не удивляйтесь, если окажется, что председатель совета директоров или президент компании изучали в университете историю, славяноведение или древнегреческий язык. Если сын действительно неравнодушен к математике, любыми средствами подталкивайте его к точным наукам. Но не отвращайте себя или своих детей от гуманитарного знания и не загоняйте в мир естественно-научных дисциплин по одним только практическим соображениям. На самом деле пользы от этого мало как для них, так и для будущего нашего общества. Мы, безусловно, нуждаемся в опытных химических инженерах, математиках и разработчиках программного обеспечения. Но не обойдемся и без блестящих поэтов, певцов, философов и антропологов. Нужно обобщить лучшие идеи всех этих мировоззрений, а не пытаться оптимизировать себя как индивидов или как носителей культуры.

Стремясь к упорядочиванию, мы теряем видение значимых различий между Рэндаллом — пожилым мужчиной со старческим слабоумием — и остальными постояльцами дома престарелых. Оптимизация связана с оценкой ресурсов с целью сделать их соразмерными ситуации. Технология — мастер. Но в наших условиях для нее это слишком высокое звание. Давайте понизим технологию в должности до коллеги или — лучше — до хорошо обученного помощника, второй скрипки. Когда мы заявляем о себе как о единственных интерпретаторах культуры, то можем освободиться от предубеждений и увидеть технологию как она есть — простым инструментом среди многих. Она поможет добраться до потрясающих мест, но только человеку дано выяснить, что делать по достижении этих целей. Решить дилемму можно только через вдохновенные проявления мастерства, рождающиеся благодаря контексту.

Чем бы вы ни занимались в жизни, я призываю разрушить заклятие. Оглянитесь вокруг. Отмечайте моменты, когда всеобщие настроения в культуре заставляют поддаться магии нового приложения, которое может отслеживать ваши цифровые следы. Или прелестям стартапа в сфере здравоохранения, когда вы сразу узнаёте диагноз по симптомам. Возможно, это не просто ловкие трюки, но и полезные изобретения. Но нужно чаще проявлять осмотрительность. Стив Джобс любил говорить: «Это изменит все». Попробуйте разрушить чары с помощью другой мантры: «Это изменит кое-что». В конце концов, любое всеобъемлющее образование в области гуманитарных наук показывает: нет ничего такого, что меняло бы все. Неважно, о чем идет речь: о динамике властных отношений, семейных ссорах, расцвете и упадке великих империй, нашем отношении к богам или об опыте влюбленности. Идеи, истории, предлагаемые гуманитарными науками, и художественные произведения всегда имеют смысл. Наше собственное стремление к любви, знаниям, цели и превосходству никогда не ново. Как раз потому, что не устаревает.

Теперь, когда чары спали, взгляните на мир свежим взглядом. Вы обнаружите, что ежедневно масса удивительного происходит на улицах, в домах и школах. И эти моменты не менее любопытны, чем космический телескоп «Хаббл» или разработанный Google алгоритм Go-playing. Хоть на мгновенье поразитесь возможности Джорджа Сороса связывать знания о рынке с ощущениями в своем теле. Или подумайте о Бьярке Ингельсе, который позволяет особенностям контекста, а не условностям, определять форму своих зданий. Вспомните Шейлу Хин. Она может за несколько секунд определить, как лучше обучать аудиторию из десятков незнакомцев. Оцените мастерство Маргрет Вестагер, то, как ей удается находить точки соприкосновения с людьми в рамках неповоротливой бюрократической машины, в том числе путем перепланировки рабочего пространства. Удивитесь Крису Воссу и его способности распознавать в оттенках передающего сообщение голоса потенциальные возможности, манипулирование, сомнение и гнев. Постарайтесь попробовать вино Кэти Корисон. Ведь когда вы пьете это каберне, то в действительности ощущаете все, во что она верит. На самом деле вы пробуете на вкус призыв к величию этого человека в контексте одного участка земли.

Цените этих и других мастеров нашего мира. А затем присмотритесь еще. Вы обнаружите вокруг себя более скромную магию. Увидите, как воспитатель одним жестом наводит порядок на площадке и заставляет детей играть дружно. Возможно, вам доведется понаблюдать за работой опытного менеджера, выясняющего настроения подчиненных. Это так же просто, как выбрать великий роман из прошлого и отправиться, руководствуясь чувствами и разумом, в чужой мир. И ощутить связь с другими людьми через время и пространство.

Столькими примерами мастерства можно восхищаться! От невиданных высот, которых достигли великие спортсмены, певцы, политики и бизнес-лидеры, до искусства сиделки, которая знает, как бережно дотронуться до руки подопечного.

«Должно быть, это ваши ученики шумят в коридоре, мистер Джонсон». Нужные слова, сказанные правильным тоном в подходящее время. И Рэндалл может успокоиться в конце долгого дня.

Для чего нужны люди? Алгоритмы могут делать многое, но никогда — переживать. Люди созданы, чтобы быть неравнодушными.