Мартин решает проблемы
Я сотрудничал с группой разработки стратегии международной компании — производителя одежды. После поездки в Париж, Лондон и Нью-Йорк мы буквально валились с ног от усталости. В течение пяти дней все — 20 руководителей и наша консалтинговая группа — испытали влияние культуры каждого города. Оставался лишь день на то, чтобы определить в общих чертах новую стратегию компании и завершить профиль будущего продукта на предстоящий год.
Затем появился Мартин.
Его наняли недавно, но на руководящую должность, в отдел дизайна местного подразделения компании в Нью-Йорке. Мартин пришел в темных джинсах с идеальными прорехами. Его руки были покрыты татуировками. По-видимому, мужчине было слегка за 30. Он излучал спокойное обаяние. В тот последний день мы начали работу в 9:00, но Мартин показался лишь после обеда.
Лидер компании Аксель отвечал за глобальную стратегию. Он прервал обсуждение, чтобы поприветствовать Мартина. Аксель действительно беспокоился о работе. Компания занимала второе место в отрасли, но ежемесячно теряла долю рынка. В особенности Акселя заботила потеря связи с молодежью из крупных городов Западной Европы и США. Он хотел понять причину. Одной из надежд Акселя был Мартин, звездный дизайнер, нанятый из компании-конкурента.
«Мы очень рады, что представители местного подразделения помогают в разработке новой стратегии», — сказал лидер компании.
«Да, для меня большая честь быть с вами сегодня, — ответил Мартин. Неформальное разрешение подтолкнуло его продолжить речь: — В этой комнате я чувствую энергию и страсть. Увлеченность брендом, частью которого вы являетесь. Страсть важна, она двигает бренд вперед. Вы увлечены не только как группа: глубокий интерес испытывает каждый в отдельности. Посмотрите, что у вас есть. Это энергия. И притом важная. Энергия, которая ведет бренд вперед. Не посвятив время и усилия напряженному, увлеченному обсуждению бренда, мы не сумеем развивать его. Он не сможет расти. Вы работаете как команда, уделяя время формированию будущего нашего бренда. Каждый вносит вклад с увлеченностью и энергией. Надеюсь, вы цените это. Чувствую: действительно осознаёте. Ведь это важно».
Атмосфера была приветливой, открытой. Мартин продолжил: «Я здесь, чтобы внести свой вклад. Но сначала мне нужно узнать, кто вы, откуда, вашу историю. Может быть, каждый вкратце расскажет о себе?»
Все в комнате представились. Процесс занял примерно 20 минут. Фасилитатор нервно поглядывал на часы. Совещание и так немного затянулось, но нового члена команды, похоже, не волновало время. Каждый раз, когда кто-нибудь представлялся, Мартин задавал вопросы. «Теперь, — сказал он, когда все рассказали о себе, — я понимаю вас. Воспринимаю как личностей и как группу. Понимаю, почему каждый из вас увлечен нашим брендом. Но я пока не представляю, как вы съездили в Париж, Лондон, Нью-Йорк. Вы встретили людей, повлиявших на ваше видение. Возьмите меня на борт. Чтобы внести конструктивный вклад, мне нужно понять контекст. Необходимо осознать неудовлетворенные потребности людей, их болевые точки. Не могли бы вы дальше провести меня через свой опыт? С кем познакомились, что обсуждали и какую информацию вынесли из этих встреч».
Фасилитатор предложил, чтобы кто-нибудь ввел Мартина в курс дела во время следующего перерыва. Аксель согласился: «С удовольствием примем тебя на борт. Мы ценим то, что ты уделил нам время, и твое стремление внести вклад. Думаю, нужно вернуться к тому, чем мы занимались до твоего прихода. Пожалуйста, помоги нам, а кто-нибудь из команды предоставит тебе самые последние и подробные сведения во время перерыва».
Мартин проигнорировал просьбу лидера следовать повестке дня: «Не забывайте о той энергии, которая нужна для ведения бренда вперед. Помните огромное значение того, что вы делаете здесь, объединившись и работая вместе как команда. Мы можем изменить жизнь клиентов. Способны создавать дизайн на основе их болевых точек, удивлять и восхищать. Если мы не сделаем этого, то останемся далеко позади».
Большая часть команды смотрела на Мартина с улыбкой. Он инстинктивно принял на себя роль харизматического лидера. Мужчина запрокинул голову и смотрел ввысь с умиротворенным выражением лица. Он обращался ко всем, войдя в роль наставника.
Но некоторым, в том числе Акселю, становилось все больше не по себе. Эти сотрудники хотели оставаться вежливыми, но им не терпелось переключить общее внимание с Мартина обратно на стратегическое мышление.
«Нашему бренду более 90 лет, — сказал Мартин. — То, что построили старшие коллеги, создавалось с увлеченностью и самоотдачей. Мы стоим на их плечах, и наша цель — развивать бренд. Вот почему мы здесь. Через бренд мы ежедневно взаимодействуем с миллионами людей. В силах менять жизни миллионов. Но времена изменились. Мы живем в эпоху масс и экономики совместного потребления. Революция экономики — четвертая — масштабнее, чем все прошлые перемены. У нас будут цифровые магистрали, и в ближайшие годы компании заработают больше, чем в предыдущие десятилетия».
Мартин сделал паузу ради драматического эффекта. Казалось, что слова для следующих изречений он отыскивает в недрах души: «Поколение миллениалов и озера данных изменят все, что мы знаем. Просто взгляните на Apple или Uber. Мы ведь не хотим быть как водители такси, лишившиеся привычного уклада, не так ли?»
В каком-то смысле эти фразы звучали соблазнительно и пугающе, но что они значили на самом деле? Аксель не смог не сделать пару пометок, несмотря на свои переживания из-за времени. Он записал в блокноте «озера данных» и «дезорганизованные водители такси» и подчеркнул.
«Давайте продолжим строить на готовом фундаменте и перенесем всю компанию в новую эру», — казалось, Мартин готов говорить бесконечно.
«Пора поработать в группах, — прервал его фасилитатор. — Пока выполняете следующее упражнение, подумайте над тем, чем поделился Мартин. Мартин, вы присоединитесь ко второй команде».
После этого новоявленный харизматический лидер утратил влияние на коллектив и подключился к программе. Но его желание подчиняться правилам быстро угасло. Каждый раз, когда сотрудники вновь собирались вместе после работы по командам, Мартин не стеснялся говорить. К вечеру все устали. Шел пятый день совещаний и жарких споров. Пора было закругляться и отправляться на ужин. Фасилитатор поблагодарил всех за усердную работу и достигнутые успехи.
«Я тоже хочу поблагодарить вас», — сказал Мартин собиравшим сумки людям. Все отчаянно хотели покинуть загроможденную комнату с затхлым воздухом. Но общая спешка не повлияла на желание Мартина высказаться: «Я хочу сказать спасибо за то, что позволили присоединиться к важному обсуждению. Дискуссии о нашем будущем. Дебатам о том, куда мы движемся. Увлеченному обсуждению, когда члены команды объединяются и общаются. Страсть, которую я чувствую сегодня в этой комнате, не должна просто исчезнуть и умереть. Нужно ее сохранить. Ведь именно обсуждения вроде сегодняшнего поддерживают в бренде жизнь».
Многие встречали Мартинов по меньшей мере один-два раза за карьеру. Обычно это так называемые важные птицы. Они недальновидны, поверхностно владеют профессиональным жаргоном и неутомимы в высокомерном стремлении захватить нить творческого разговора. Тех, кто пытается понять правду о мире, пустословие Мартина выводит из себя как огромная потеря времени.
Но если креативность не имеет никакого отношения к гуру вроде Мартина или к гарантированной доставке идей с фабрики дизайн-мышления, то как наладить устойчивый творческий процесс? Зачем нужно осмысление, если мы не можем контролировать результат? В конце концов, я управляю компанией со множеством сотрудников. В определенный момент мне необходимо выработать идеи, имеющие смысл для меня и для клиентов. Мы стараемся постоянно находиться в восприимчивом состоянии. Но нужно найти способ ясно описать процесс для себя и для потребителей.
Я попросил коллег и партнеров поделиться, как они достигают вершин творческого мышления. Их описания сильно различаются с точки зрения процедуры. Но все содержат элемент погружения — эмпатического нырка в другой мир. Вместо того чтобы избегать контекста, люди усваивают его. Насыщенные данные — истории, забавные случаи и анализ — характеризуют феномен, который я называю «благодатью».
Чарли
Мне нужно полностью погрузиться в феномен любого проекта. Например, прямо сейчас необходимо понять феномен чая в Китае. Что означает этот напиток для китайцев? Каково их отношение к чаю в повседневной жизни? Как жители Китая обращаются с этим напитком, говорят о нем, покупают и дарят его друг другу? Такое погружение не одно целенаправленное усилие. Оно скорее похоже на прогулку по чайной плантации, чем на запоминание всевозможных сведений о чае.
Я читаю, разговариваю, наблюдаю и слушаю. Погружение никогда не бывает достаточным, но когда до меня доносится одна и та же вещь в третий раз, то я готов завершить этот этап исследования. И далее действую всегда одинаково. А именно оставляю свои заметки, компьютер и собранные данные. Выжидаю день, позволяя мыслям двигаться в любом направлении. Иду в кино или встречаюсь с друзьями. В самый напряженный момент проекта это кажется странным, но без небольшого перерыва я всегда терплю неудачу. Затем, после дня отдыха и ночи хорошего сна, не позволив себе ни разу подумать о чае, беру лист и ручку. Мне нравятся ручки марки Bic и белая бумага. Я иду туда, где шумно и много народу. Возможно, это кофейня, бар или очень оживленный ресторан. Я сажусь и пишу все, что приходит в голову.
Странно, что принудительный перерыв отсеивает тысячи идей, пришедших в ходе исследования. Я не думаю о порядке или значимости. Просто излагаю то, что будто бы хочет написать моя рука. Эти идеи оказываются самыми мощными, а мысли — наиболее упорядоченными. Словно тело, или подсознание, или еще что-то наводит в моих мыслях порядок. На листе бумаги оказывается краткая выжимка, сама суть идеи. Затем я могу развить эту мысль в любом направлении, чтобы объяснить ее с огромной точностью. Но первоначальная задумка в ее основе всегда обнаруживается. Наверное, мой метод слишком непродуманный и бессистемный для многомиллионных проектов, но именно так я работаю.
Кстати, это не имеет никакого отношения ко мне как личности. Не думаю, что я один записываю мысли. Я не одинокий гений. Просто уважаю свое тело и знаю, что оно поможет, если быть открытым и позволить ему. Не знаю других способов прийти к творческим идеям.
Миккель
У меня болезненные отношения с процессом создания идей. Я всегда в панике. Чувствую, что точно провалюсь, каждый раз при приближении дедлайна. А он всегда рядом. Ощущение, будто в живот воткнули ножи. Словно собираюсь показать миру, что я неудачник и вовсе не творческий человек. Я плохо сплю. Меня тошнит. Даже когда работаю над вещами, которые не настолько важны, боюсь, что все поймут мою никчемность.
В конце концов ножи вонзаются все глубже. Тогда я начинаю придумывать, кружиться вокруг идеи вновь и вновь. Выматываю себя, пробуя то одно, то другое. Я создаю идеи в избытке. Паникую и пытаюсь снова и снова. Я подхожу к проблеме с рвением, которое, как мне кажется, поможет решить ее. Окружающим неприятно от этого. Они могут видеть, что это жизненно важно для меня. Таким образом я потерял множество отличных сотрудников. И по-прежнему опасаюсь, что однажды ничего не выйдет и мир увидит, какое я ничтожество.
Затем, когда я совсем сбит с толку своими терзаниями, возникает идея. Обычно в этот момент я чувствую: меня вот-вот вырвет этими ножами. Идея не исходит от меня. Она просто появляется, когда я слишком слаб и расстроен, чтобы заглушить свой внутренний голос.
Затем я вновь и вновь описываю идею другим. Это безумие. Я говорю и говорю людям, а не с ними. Можно рассказывать и стене, но лучше все же человеку. Бедные мои слушатели. Далее я описываю свою идею профессионалам с другими навыками. После всей боли и мучений сон восстанавливается, а ножи исчезают из живота.
Шарлотта
Мои идеи появляются при пробежке. Не когда бегу, а сразу после. Пробежка каким-то образом опустошает голову. Я пробовала езду на велосипеде и долгие прогулки: они тоже хороши, но не настолько. Бег нужен мне, чтобы полностью очистить разум от мыслей. Когда я долгое время работаю над проблемой, то с головой погружаюсь в тему. Так или иначе, когда разум очищается, все становится на свои места. Будто кто-то посылает мне идею в ясной форме. Не думаю, что это делаю я. Словно кто-то другой упорядочивает мои мысли. Это довольно странно и не всегда работает. Некоторые говорят, что им нужно «переспать с идеей». Мне же требуется с ней побегать.
Джан
Я мучаюсь из-за клиентов. Я очень боюсь потерять их или не оправдать ожидания. Ведь именно они по-настоящему рискуют, а моя помощь — лучший вариант по решению проблемы.
Никогда не размышлял о творческом процессе в таком ключе прежде, но в действительности я пытаюсь думать, как мои клиенты. Как бы они отреагировали? Когда я долго представляю себя на месте клиентов, особенно при приближении дедлайна, то будто превращаюсь в них. Не пытаюсь понять, о чем они думают или что делают. Я и есть один из клиентов. Так же эмоционально реагирую на определенные идеи, как они. Воспринимаю мир так же, как они. Это словно быть призраком или что-то в этом роде. Мои тело и душа больше мне не принадлежат: теперь они заняты людьми, которым я пытаюсь помочь. Теперь речь идет не о содействии, а скорее о полном погружении. Меня будто окружают их тени, и я чувствую их страх поражения. Это немного похоже на то, что делают шаманы. Возможно, это и есть мой опыт творчества.
Генерирование идей не делает меня счастливым. Это работа. Поглощающая, напряженная и тяжелая.
Несмотря на различия в последовательности действий, во всех описаниях благодати творчества присутствует схожий опыт восприимчивости, открытости, единства с миром. Я слышу об этих же особенностях каждый раз, когда говорю или читаю о по-настоящему креативном процессе. В случае с идеями, возникающими в результате осмысления, опыт благодати универсален.
Рассмотрим несколько других примеров из области бизнеса, литературы и искусства.
Я не знаю, откуда берутся великие идеи. Не уверена, что это вообще кому-то известно. Я даже не знаю точно, как они появляются у меня. Мозг просто делает что-то свое, и вдруг выскакивает идея.
Пока собираетесь с мыслями, делайте то, что можете. Займитесь осуществимым. Встречайтесь с людьми, болтайте и смейтесь от души. Создавайте макеты и модели. На худой конец, обратите внимание на проблемы других. Это уж точно выполнимое задание.
Суть в том, что у действия есть творческий аспект, в отличие от размышлений. И они не должны идти первыми. Хотя во многих случаях получается наоборот.
Сарас Сарасвати, профессор Высшей школы бизнеса Дардена Виргинского университета
Почему всегда лучшие идеи приходят во время бритья?
Альберт Эйнштейн
Сюжеты приходят мне в голову в самые неподходящие моменты. Бывает, прогуливаюсь по улице или рассматриваю шляпный магазин с совершенно конкретным интересом. И вдруг меня осеняет потрясающая идея. Я думаю: «Как бы замести следы преступления, чтобы никто не догадался?» Конечно же, все конкретные детали нужно доработать, и герои медленно проникают в мое сознание. Но я тут же записываю свою великолепную идею в тетрадь.
Агата Кристи
Я свожу людей с ума, но мне необходимо это чувствовать. Лидерство начинается там, где заканчиваются модели управления и линейное мышление. Мне нужно ощущать: это правильно. Иногда требуется время, но меня это не волнует. Я могу двигаться очень быстро, когда чувствую, что все идет как нужно.
Часто после размышлений я просто знаю, что необходимо сделать какой-то шаг. Мы инвестировали в компьютерные технологии и аналитику данных, не имея перед собой четких бизнес-целей. И эти вложения могут стать лучшими за долгие годы. Но мы сделали их потому, что данный шаг казался важным и необходимым. А не потому, что у нас было экономическое обоснование. Сейчас это кажется очевидным, но не тогда.
Понимание приходит, когда я просыпаюсь. То, над чем успел поразмыслить, внезапно становится ясным. Не совсем понятно, как это происходит. Но по пробуждении я четко вижу то, что казалось туманным вчера.
Марк Филдс, бывший генеральный директор Ford
Бизнесмен мыслит категориями рынка и пытается понять его изнутри… Я предполагал: рынок чувствовал то же самое, что и я. Отделив себя от эмоций других людей, я смогу уловить перемену его настроения. Это было непросто. Пришлось подчинить свои эмоции волнениям рынка.
Джордж Сорос
Мне бы сказать: «В этот раз не играй на полную катушку». Но до того как вы что-то понимали, она оказывалась на полу со слезами, текущими по щекам. Она будто открывала кран, и темы и идеи пьесы проходили через нее. И это нельзя было просто остановить.
Театральный режиссер Тина Ландау о работе с актрисой Филисией Рашад
Наше дело очень зависит от того, как мы живем. Можно ходить по магазинам, считать налоги, болтать, а поток подсознания течет, как тек, решая твои проблемы, строя планы. Сядешь к столу пустым-пустой, и вдруг откуда-то берутся слова, выходят из тупика трудные сцены, работа сделана во сне, в магазине, во время беседы.
Грэм Грин. Конец одного романа
Когда разум занят монотонным заданием, он может подтолкнуть подсознание к моменту озарения. Именно так было со мной. Наша компания Clearfit предлагает простой способ поиска сотрудников и анализирует соответствие человека работе. Бизнес-модель возникла на задворках сознания, когда я ехал со скоростью 130 км в час, не думая о работе вовсе.
Подсознание трудится в фоновом режиме, незаметно воздействуя на результат многих размышлений. Так сделайте перерыв и вдохните аромат цветов. Пока вы отвлекаетесь, сознание прекрасно справится с проблемой, над которой бьетесь. Возможно, даже высветится решение той задачи, о какой вы пока и не думали.
Бен Болдуин, сооснователь и CEO Clearfit
Не бойтесь растерянности. Старайтесь постоянно быть в замешательстве. Все возможно. Всегда оставайтесь открытыми, причем до боли. И продолжайте понемногу открываться до самой смерти. Ведь мир бесконечен. Аминь.
«Мегафон с умершим мозгом» (The Braindead Megaphone)
Что творческие гении вроде писателя Джорджа Сондерса подразумевают под словом «открытый»? Состояние восприимчивости, для достижения которого нужно оставаться свободным от предвзятости, ожиданий и предубеждений. Это непросто. В буддизме Древней Японии в связи с тем, что молодым монахам было сложно оставаться открытыми, появилось целое философское направление. Дзенкей Бланш Хартман говорила о сознании начинающего в одной из своих лекций в 2001 году: «Это ум, лишенный предвзятости и ожиданий, суждений и предубеждений. Я считаю, что сознание начинающего воспринимает жизнь словно ребенок. Оно охвачено любопытством, удивлением и восхищением. “Интересно, что это такое? А это? А что это значит?” Начинающий не подходит к вещам с фиксированной точкой зрения или предварительным суждением. Просто спрашивает: “Что это?”».
Опыт пробежки, ритуал с ручкой и листом бумаги или мучительное вонзание воображаемых ножей — все творчески мыслящие люди разрабатывают техники, чтобы оставаться открытыми идеям. Разумеется, оставаться в состоянии восприимчивости невероятно сложно. Сознание стремится вырабатывать закономерности, создавать порядок из хаоса и постоянно возвращаться к чувству определенности. Но чем дольше мы находимся в продуктивном состоянии «незнания», тем более доступными становимся для озарений.
Теория абдуктивного рассуждения покажет, как это работает. Чарльз Сандерс Пирс определил эту познавательную процедуру, связав с двумя другими. А точнее, с дедукцией и индукцией, которые мы используем для решения проблем.
Дедукция, по сути, относится к области алгоритмов. Вы начинаете с гипотетического набора убеждений и далее приходите к выводу о верности X или Y. Дедукцию часто называют «нисходящим» подходом, так как она ведет от общих предпосылок к частному умозаключению.
Индукция, напротив, начинается со сбора многочисленных частных предпосылок, из которых затем следует общий вывод. Поэтому данный тип рассуждений называют «восходящим». От конкретных наблюдений мы переходим к обобщениям и выводам.
Абдуктивное рассуждение не начинается с гипотезы или даже с предвзятого мнения об известности или о неизвестности чего-либо. Таким образом, это единственный метод рассуждений, который может вбирать в себя новое знание и выводы. Процесс начинается с расширения сбора данных и их организации. Именно это называет «открытостью» Джордж Сондерс. Затем в совокупности данных определяются закономерности. С обобщения этих моделей начинают формироваться одна или несколько теорий. Из них возникает знание, обладающее объяснительной силой. Процитируем лекцию Пирса «Прагматизм и абдукция», проведенную в Гарварде в 1903 году: «Абдуктивное предположение возникает словно вспышка и доступно не всем. Это озарение, хотя с ним чрезвычайно легко ошибиться. Верно, что различные элементы гипотезы были в нашем уме и прежде. Но идея объединить их вместе никогда не приходила нам в голову до этого, пока внезапно не возникло новое предположение до наших размышлений».
Пирс утверждал: лишь абдуктивное рассуждение подходит для работы с беспорядочными данными, которые сложно обнаружить. Именно в нем кроется настоящая творческая сила. К сожалению, там же кроется и риск ошибки. Именно поэтому мастера, испытавшие благодать, учатся распознавать ощущение содержательного творческого знания. Уильям Джеймс утверждал в своей фундаментальной работе «Принципы психологии», что данная практика во многом формируется силой нашего устойчивого внимания: «…внимание. Это пристрастное, осуществляемое посредством умственной деятельности обладание в ясном и четком виде одним из нескольких, как кажется, одновременно возможных объектов или рядов мысли. Фокусировка, концентрация сознания — его суть. Это означает отказ от каких-то вещей, чтобы эффективно заниматься другими, и является условием, располагающим реальной противоположностью в том спутанном, сумеречном и рассеянном сознании, которое по-французски называют distraction, а по-немецки Zerstreutheit».
Другими словами, творческие личности понимают: то, на что они настроены, — то, что открывается им в состоянии благодати — позволяет достигать понимания мира. «Миллионы предметов материального мира представлены моим органам чувств, но никогда не попадут в достаточной мере в область опыта, — говорил Джеймс. — Почему? Не представляют интереса. Мое восприятие состоит из того, чему я согласен уделить внимание».
Николь Поллентье, получившая черепно-мозговую травму, описывала прогулку по Targetкак потрясение. Причиной была хаотическая беспорядочность ее восприятия. Девушка не могла на чем-либо сосредоточиться. Этот процесс она называла «фильтрацией».
«Моя краткосрочная память была повреждена настолько, что была похожа на переполненный зал ожидания, — вспоминала Поллентье. — В нормальном состоянии, когда мозг работает в обычной скорости, фильтрация происходит моментально. Мы не осознаём большую часть того, что постоянно отсеиваем».
Напротив, по мнению Джеймса, восприятие гения в шаге от открытия характеризуется устойчивым вниманием. «Идеи сверкают, каждый объект бесконечно ветвится в их изобретательном уме, и они могут быть часами поглощены процессом», — так Джеймс описывает то, как ум «обустраивается» материалом для творчества. Так появляются те укромные углы и закоулки, куда может завести мысль. Чем лучше «обустроен» разум — чем больше мы читали, переживали и воображали, — тем больше будет материала для работы при возникновении возможности творческого открытия. Хотя эти достижения кажутся «вспышками», в реальности они основаны на богатых и глубоких знаниях по распознаванию моделей.
В знаменитой книге «Думай медленно… Решай быстро» психолог Даниэль Канеман подчеркивал роль накопленных знаний — «обстановки» сознания. Чем их больше, тем лучше мы умеем обращаться с быстрыми вспышками интуиции, которые психолог относит к автоматической системе мышления. Как говорил Уильям Джеймс, гении «отличаются от обычных людей скорее не характером внимания, а природой объектов, которым оно успешно уделяется».
Самые творческие люди в мире в наибольшей степени открыты тому, что обнаруживает или показывает их мир. Благодать неотделима от момента, когда мы внезапно понимаем, на что в точности направить свое внимание. Эксперты особенно хороши в таком осознании. Рассмотрим опыт всемирно известного архитектора Бьярке Ингельса. Он услышал зов творчества, наблюдая работу механизма тщательно выполненных швейцарских часов.
