Глава 24

Карис Пантер добралась на своем сером с металлическим отливом «МГ-Метроспорте» до станции Нью-Коста, а там закатила машину в автомобильный вагон, следующий на Элан. Этот вагон представлял собой полностью герметичную алюминиевую трубу с яркими полосками полифото на потолке и парой узких окошек на каждой стороне. Из-за низкой посадки «МГ» окна оказались выше уровня ее глаз. Система погрузки довела ее машину до огромного внедорожника «БМВ 6089», а затем намертво закрепила колеса. Позади нее пристроился «Форд Юкон».

Затем она приказала автомобильной системе опустить спинки сидений и устроилась поудобнее. Эл-дворецкий развернул перед ее виртуальным взглядом широкий набор сюжетных линий, которые Карис и стала заполнять, сплетая их согласно своему замыслу. В современном мире поднялся спрос на длинные, слегка фантастические саги, а из всех жанров Карис отдавала предпочтение именно им. Ант, ее агент, не хотел упускать возможности. Он утверждал, что неопределенность ситуации с праймами вызывает у людей желание укрыться от реальности. Ему лучше знать. Ант был старше самого Найджела Шелдона и уже несколько веков занимался одной и той же работой. Он знал все творческие течения и не раз наблюдал за сменой циклов в литературной моде.

За двадцать минут до отправления поезд подцепил электрический локомотив «Фантом-Т5460». Путь с Августы привел их в Нью-Йорк. Оттуда трансземная ветка проходила через станции «Талахасси», «Эдмонтон», «Сиэтл», «ЛА-Галактик», «Мехико», «Рио» и «Буэнос-Айрес», затем через «Тихий океан» до «Сиднея», откуда поезд уходил на «Уэссекс». Поездка по Земле с остановками на пяти станциях для погрузки новых автомобилей заняла около часа. В «Уэссексе» пришлось немного задержаться, поскольку там подцепили еще шесть вагонов, а через пять минут они уже добрались до перехода на Элан. Еще минута — и поезд вышел на длинную платформу в Ранвиче, столице планеты.

Автоматическая система «МГ» подключилась к местному маршрутизатору, произвела оплату местного налога на ввоз автомобилей и вывела машину к аэропорту. До сих пор поездка проходила строго по расписанию. На взлетной полосе ее уже ждал «Сиддли Локхид-СР505», огромный шеститурбинный самолет. «МГ» заехал в открытый грузовой отсек, и электромускульные зажимы снова зафиксировали колеса. Здесь уже стояло полтора десятка машин и два автобуса. Такой самолет, кроме ста двадцати пассажиров, размещавшихся на верхней палубе, мог перевозить еще и шестьдесят пять тонн груза.

Следующие три часа, пока самолет летел вдоль экватора на скорости в девяносто пять сотых Маха, Карис провела в удобном кресле первого класса, попивая шампанское, предложенное симпатичным стюардом. Поступило два вызова от Анта — по обсуждению сценария и ускорению переговоров по условиям контракта. Его личное внимание не могло не польстить Карис — клиентский список этого агента был закрыт уже больше ста лет. Если все пойдет хорошо, ее сага станет хитом унисферы на следующие шесть месяцев.

Самолет приземлился на южном континенте, в аэропорту Кингсклер, и там Карис снова пересела в «МГ». На горизонте уже показались вершины гор Даусинг.

На будке дорожных сборов в начале магистрали, ведущей к Рэндтауну, появился новый знак: «Проезд военных автомобилей запрещен», а наверху светящейся оранжевой краской из баллончика кто-то приписал: «Смерть тупоголовым предателям человечества».

— Забавно, — пробормотала Карис.

На остановке возле пункта сбора она, не выходя из машины, приложила к контрольной пластинке большой палец с татуировкой кредитки. Массивный шлагбаум поднялся, и она въехала на шоссе. Перед ней простиралась совершенно пустая полоса ферментированного бетона, похожая на стартовый участок гигантской гоночной трассы. Карис вызвала в виртуальном поле зрения всю линейку настройки автомобильной системы и совместила ее с контролирующей движение по трассе программой. Скорость движения регулировалась довольно старым приложением, которое легко было можно отключить стандартными инструментами, имеющимися в программном обеспечении новой модели «МГ». Карис так и поступила, а затем решительно нажала ногой педаль мануального акселератора.

Последовал приток дополнительной энергии в двигатель, и ее вдавило в спинку сиденья. Карис зафиксировала скорость, состыковала показания радара и навигатора с пилотирующей программой и перевела управление в автоматический режим. Снабженные электромускулами шины отреагировали на возрастание скорости увеличением ширины покрышек, что обеспечивало лучшее сцепление с покрытием. Машина помчалась со скоростью около трехсот километров в час, и на лице Карис появилась озорная улыбка.

* * *

— Я сохранил верность, — сказал Дадли Боуз. — Сделал глупость. Ты слышала, что я говорил? Видела записи? Я предупредил их, сказал, чтобы они бежали. А потом мой голос умолк. Вероятно, чужаки заставили меня замолчать, наказали за то, что расстроил их планы. И оказалось, что я рисковал своей шеей опять же ради этого гнусного Кайма. Ради мерзавца, оставившего меня гнить под чужим солнцем. Пожертвовавшего мной ради своего спасения.

— Но ты очень даже живой, мой милый, — ответила ему Меллани.

Они лежали на двуспальной кровати гостиничного номера, словно в насмешку называемого номером для новобрачных. Открытые окна позволяли Дадли любоваться его драгоценными звездами. Меллани с трудом удерживалась, чтобы не зевнуть. Она отчаянно хотела спать, а новый Дадли Боуз, похоже, не мог успокоиться без сильнодействующего снотворного. Было уже три часа утра, и можно было бы подбросить ему пару таблеток, но шампанское уже закончилось, а в такой час даже в «Пайн Гардене», лучшем отеле Рэндтауна, вряд ли можно рассчитывать на доставку в номер. Черт бы побрал этот захолустный мир.

У нее не было другого выбора, кроме как вернуться в Рэндтаун и продолжить начатый репортаж о блокаде. Алессандра хотела знать, не пересмотрели ли местные жители свои антигуманистические взгляды после установки детекторной станции на склоне Регентов, над городом. На этот раз акцент должен был быть сделан на добропорядочных граждан, отвернувшихся от красношеих тупиц вроде Марка Вернона. Меллани без особого труда удастся записать соответствующие интервью, и чем красочнее они будут, тем лучше.

Однако она не хотела этим заниматься, и не только в силу своего пренебрежения к мелкому городишке: дело Мио она считала более перспективным. Если бы она сумела его провернуть, она бы больше не нуждалась в покровительстве Алессандры. Но возникли трудности. После громкого фиаско с приветственной церемонией она на полтора дня заперлась в гостиничном номере вдвоем с Дадли Боузом. Меллани устроила ему такой сексуальный марафон, какой большинство мужчин знали только по порнографическим программам ВСО или по собственным снам в период кризиса среднего возраста. Он не сказал ей ничего. То есть он говорил постоянно — в перерывах между сексуальными подвигами, которые она ему организовала, — но каждый раз на одну и ту же тему: он сам и его предполагаемая жизнь на Главной Альфе. Лишь изредка он отвлекался на проклятия в адрес Уилсона Кайма, своей бывшей жены и Флота в целом. Ничего полезного в его хаотических воспоминаниях она отыскать не смогла.

Когда пришло время садиться в поезд до Элана, она собиралась бросить его в отеле на Августе. Собиралась. Но удержали ее от этого какие-то неясные сомнения, которые Меллани считала своей зарождающейся журналистской интуицией. Она была уверена, что Боуз что-то знал, хотя и сомневалась в правильном толковании совета Мио.

В конце концов она связалась с Алессандрой, чтобы признать свое поражение в деле Мио и выслушать ее язвительные высокомерные насмешки, после чего сказала Боузу, что они проведут уик-энд на одном известном ей уединенном курорте, где она осуществит его самые непристойные мечты без посещения «Молчаливого мира». Это был ее последний шанс выяснить скрытый смысл замечания Мио. Боуз последовал за ней, словно примерный ребенок.

— Но я все еще живу там? — Дадли вяло махнул рукой в сторону окна номера для новобрачных.

— Нет. Ты только здесь. Ты единственный. Ты должен усвоить это и не переживать за свою прошлую жизнь. Она закончилась. Тебе дали шанс все начать заново. А я постараюсь, чтобы начало новой жизни было приятным.

— Боже, да это же созвездие Земплар.

Дадли скатился с кровати и прошлепал к окну. Распахнув створки, он высунулся наружу. Меллани поежилась от свежего ветерка, долетавшего с озера Трине-ба.

— Ты не говорила мне, что мы здесь.

— Где? В Рэндтауне? Говорила.

— Нет, на Элане. Это, должно быть, Элан, верно?

— Да, любовь моя, это Элан. — Его догадка произвела на нее сильное впечатление. Память у парня работала безупречно, с процедурой оживления не могла смириться только его личность. — А теперь закрой окно, пожалуйста. Мне холодно.

— Это самый близкий к Паре Дайсона мир, если не считать Дальней.

Он стоял, все еще высунув голову в окно, и слова доносились неразборчиво.

— Да.

— Знаешь, как раз там появились Хранители.

— Знаю.

Она потянулась за одеялом, но вдруг остановилась.

— Что тебе известно о Хранителях?

— Немного. Это было только один раз.

— Что было?

Он отвернулся от окна и смущенно опустил взгляд.

— Нас ограбили. Только потом мы узнали, что это могли сделать Хранители. Главный следователь считала, что шлюха, на которой я был женат, встретилась с Брэдли Йоханссоном.

— Кто был следователем? — с трепетом спросила Меллани.

— Такая странная женщина, Паула Мио.

Меллани упала на спину и торжествующе вскинула вверх сжатые кулаки.

— Есть!

— Что такое? — забеспокоился Дадли.

— Иди ко мне.

Она овладела им. Ей ничего не стоило его контролировать. Если бы она позволила, Дадли достиг бы оргазма через пару секунд, но Меллани сдерживала его, а потом снова провоцировала своими ласками, затягивая процесс на столько, сколько ей хотелось. Только в этот раз было одно отличие — она позволила расслабиться и себе. Не было притворства и звуковых эффектов. Теперь праздник плоти предназначался для нее, а Боуз был лишь орудием ее наслаждения.

Вероятно, он почувствовал перемену в ее поведении. Чуть позже, когда они оба без сил лежали на кровати, он смотрел на нее с восторженным обожанием.

— Не покидай меня, — заныл Дадли. — Пожалуйста, никогда меня не покидай. Я этого не перенесу.

— Не тревожься, любовь моя, — ответила она. — Мы с тобой еще не закончили. А теперь, будь паинькой, прими снотворное.

Он благодарно кивнул и запил лекарство остатками шампанского. Меллани взбила подушки и улеглась на спину, улыбаясь в потолок. Впервые за четыре дня она спокойно заснула.

* * *

Марк возился на винограднике с отказавшим автосборщиком. Барри и Сэнди увязались за ним, обещав помочь с ремонтом, но в основном занимались тем, что бегали между рядами, а собака с радостным лаем металась от одного ребенка к другому. Громоздкая машина остановилась в середине третьего ряда, когда программа-контроллер обнаружила, что ягоды гренхам не поступают в центральный бункер. Длинные руки-рычаги замерли в разных положениях, даже не опустив уже снятые гроздья.

И это всего на третий день сбора урожая. В его собственном хозяйстве произошло уже два сбоя, и от соседей все чаще поступали отчаянные просьбы помочь с механикой. Марк протиснулся между машиной и лозами и снял смотровую панель с механизма загрузки. Все как обычно: обрывки лозы попали внутрь, намотались на шестеренки и валы, и их цепляли кончики ножниц на манипуляторах сборщика. На следующий год надо бы обдумать возможность обрезки, а пока придется воспользоваться секатором и собственными руками, чтобы устранить мешающие плети. Пальцы сразу же стали липкими от сока раздавленных ягод.

— Пап, посмотри-ка, — окликнул его Барри.

Марк вытащил из машины последние обрывки виноградных плетей и поднял голову. Кто-то с невероятной скоростью мчался вдоль края долины: приземистая серая машина, за которой тянулся длинный шлейф пыли.

— Идиот, — буркнул он.

Смотровая панель со щелчком встала на место, и Марк для надежности легонько постучал по запирающим шпилькам концами плоскогубцев. После команды эл-дворецкого возобновить работу рычаги автосборщика медленно пришли в движение. Над гроздьями защелкали ножницы, движения робота начали ускоряться. Марк с удовлетворением кивнул и вытащил из кармана солнечные очки.

— Они едут сюда, папа! — крикнула Сэнди.

Автомобиль действительно замедлил ход и свернул к дому. Ничего похожего у жителей Рэндтауна Марк никогда не видел.

Они позвали собаку, гонявшуюся за вобами, местными аналогами полевок, и, пригибаясь под лозами, поспешили к подъездной дороге. На краю виноградника Марк разглядел роскошную машину как следует, и гладкие обводы автомобиля подсказали ему, кто сидит за рулем.

«МГ» остановился рядом с пикапом «Эйблс»; колеса приняли привычную форму, и корпус слегка опустился. Боковая дверца плавно поднялась, выпуская Карис Пантер в дорогих ковбойских сапожках ручной работы, шикарной замшевой юбке и простой белой блузке. В руке она несла ковбойскую шляпу — голубовато-серый стетсон.

Барри издал приветственный крик и ринулся ей навстречу. Сэнди радостно улыбнулась. Визиты тети Карис всегда вносили в их дом оживление.

— Отличная железяка, — язвительно заметил Марк.

— Что, это? — Карис пренебрежительно махнула рукой на «МГ». — Машина жены моего бойфренда.

Марк закатил глаза. Она всегда умела обставить свое появление должным образом.

* * *

Ни одна из двух горничных, доставивших завтрак в номер, не взглянула на Меллани. Они просто поставили большие подносы на стол и молча вышли.

— Да пошли вы!.. — бросила Меллани в закрывшуюся дверь.

Она подняла серебряные крышки с тарелок. Да, обслуживание здесь было не на уровне, зато кухня оправдывала свои четыре звезды.

— Приступай, — скомандовала она Дадли.

Он уселся напротив, нервничая, словно школьник перед директором. Меллани и сама прекрасно помнила это ощущение.

— Чего ты от меня хочешь? — спросил он.

— Услышать твою историю.

— Тебя интересует только моя история?

— Все мы в конечном счете всего лишь истории. Я хочу помочь тебе, Дадли. Правда. Если ты сумеешь смириться с тем, что с тобой произошло, тебе станет намного легче. И в этом я могу тебе помочь.

— А мы? Как насчет нас?

Она лукаво усмехнулась, выбрала на тарелке ягоду клубники и неторопливо облизала ее.

— Неужели ты думаешь, что я позволяю себе такое поведение по отношению к тому, кто мне безразличен?

В его ответной улыбке читалась осторожная надежда. Меллани подвинула свой стул, чтобы сесть вплотную к нему. Под его восхищенным взглядом она взяла еще одну ягоду и осторожно сжала ее зубами. Потом очень медленно раздвинула полы халата, наклонилась и поднесла ягоды вплотную к его рту. Он впился в клубнику, прижавшись к губам Меллани.

— Боже!

Дадли уже дрожал всем телом, и его глаза увлажнились.

— А теперь ты покорми меня чем-нибудь.

Дадли выбрал кусочек блинчика, пропитанного кленовым сиропом. Она засмеялась попавшим на грудь каплям сиропа, потом стала откусывать от блинчика по крохотному кусочку. Дадли не выдержал и прыгнул на нее, перевернув подносы с завтраком. Его порыв вызвал новый взрыв смеха, но при этом Меллани опрокинулась назад вместе со стулом. Дадли, запутавшись в своем халате, только усилил суматоху.

Он взял ее прямо на роскошной шкуре муузаки, под струйками апельсинового сока из опрокинутых на столе стаканов. Потом утащил на кровать и снова овладел ею.

— Мне надо принять душ, — сказала Меллани, когда он наконец насытился.

Несмотря на его старания вылизать весь сироп и сок с ее груди, она все еще была чересчур липкой.

— Я с тобой.

Она усмехнулась и прижалась к нему всем телом.

— Когда же ты встретился с Паулой Мио?

— Перед стартом космического корабля, — вздохнув, ответил он. — Меня вытащили из клиники после омоложения для допроса.

— Что они сделали?

— Перед полетом я проходил процедуру частичного омоложения — для полного не хватило времени, но физиологически я уже был слишком старым, вот они и решили уменьшить мне возраст, пока тренировалась команда. Паула Мио приехала ко мне в клинику и задавала вопросы мне и Венди. Сейчас не могу вспомнить все, что тогда говорил, поскольку из-за перерыва в процедурах голова работала не очень хорошо. Поэтому я и не стал таким молодым, каким хотелось бы — не только мне, но и Оскару Монро.

— Не вздумай обращать внимание на слова этого старого алкоголика. Ты говоришь, что Мио расспрашивала вас об ограблении?

— Да. Моя шлюха, бывшая, беседовала с Брэдли Йоханссоном, а он притворялся репортером. Он спрашивал ее об организациях, которые финансировали мою работу. А потом мы узнали, что кто-то проник в наш дом и скопировал все файлы из домашней системы.

— И Паула Мио полагала, что эти события как-то связаны?

— Этот ублюдок Йоханссон считает, что один из благотворительных фондов был прикрытием Звездного Странника. Это чужак…

— Я знаю, кто такой Звездный Странник. А когда точно это произошло?

— Сразу после нападения на «Второй шанс». Мио, забрав это дело, получила и неограниченные полномочия, включая право на прерывание моего омоложения.

— И она обнаружила эту связь. Почему?

— Представления не имею. Она говорила, что интересуется всякими странностями и всем, что связано с участниками полета на «Втором шансе». Но самое интересное то, что Йоханссон сказал Венди на прощание.

— Что же это?

— Передать Мио, чтобы она не обращала внимания на детали, а смотрела на общую картину.

— Странно. Ты помнишь, какой фонд подозревал Йоханссон?

— Да. Это был благотворительный образовательный фонд «Кокс».

— Никогда о таком не слышала. — Она похлопала его по руке и встала. — Ты понимаешь, что ты сейчас делал?

— Что?

— Говорил о том, что происходило с твоим предыдущим телом, как о себе самом. Ты начинаешь объединять свои жизни. Это прекрасно. Я же говорила, что это тебе поможет.

Она легонько прикоснулась губами к его озадаченному лицу и ушла в ванную комнату.

Глубоко утопленная в полу ванна наполнилась до краев, и на ее поверхности плавали пузырьки мыльной пены. Меллани с довольным вздохом опустилась в ароматную теплую воду. Поворотом переключателя она вызвала воздушные струи, смывшие боль с ее тела. В последний раз ласки Дадли были далеко не нежными, но его яростное желание было намного приятнее предыдущих монотонных поглаживаний.

Она включила музыку и положила голову на мягкий бортик. Виртуальная рука коснулась иконки РИ.

— Мне необходима кое-какая финансовая информация, — сказала она.

— Мы не можем сообщать секретные данные, Меллани.

— Мне нужна общедоступная информация, но проследить ее довольно трудно, а через обычные каналы я не хочу обращаться к базам данных. И я больше не смогу воспользоваться помощью бедного старины Гремли.

— Хорошо. Работу доктора Боуза финансировал благотворительный образовательный фонд «Кокс».

— Сколько денег они ему перевели?

— Общая сумма составляет один и три десятых миллиона земных долларов. За одиннадцать лет.

— Откуда взялись эти деньги?

— Эта информация не разглашается.

— Что это значит?

— Источник закрыт для посторонних лиц.

— Ладно, а кто распоряжается средствами?

— Зарегистрированными уполномоченными числятся три адвоката: мисс Далтра, мистер Помански и мистер Ситон, все они работают в юридической фирме «Бромли, Уотерфорд и Гранку» в Нью-Йорке.

— Хм. — Она провела губкой по ногам. — А кого еще поддерживает эта организация?

— Около сотни университетов и колледжей по всему Содружеству. Хочешь полный список?

— Не сейчас.

— Может, предпочитаешь узнать суммы, перечисленные другим заведениям?

Она широко раскрыла глаза. Добровольно предлагать информацию было не в духе РИ.

— Да, пожалуйста.

— Семьдесят тысяч земных долларов.

— Каждому?

— Нет. Это общая сумма пожертвований.

— Черт! Сколько же времени существовал этот фонд?

— Четырнадцать лет. Он закрылся через два года после того, как Дадли Боуз зафиксировал окутывание. Через шесть месяцев после его разговора с Паулой Мио.

* * *

— Итак, самый ненавистный человек в Содружестве, — издевательским тоном заговорила Карис. — Отличное звание. Так показал опрос в унисфере, проведенный агентством «Максис». Никогда не думала, что мой маленький племянник станет такой знаменитостью.

Марк что-то проворчал в ответ и поглубже уселся в свое любимое кресло. Перед обедом они сидели в гостиной, предложив Карис попробовать вино долины Улон прошлогоднего урожая.

— Здесь никто не обращает на это внимания, — сказал он. — Пустяки.

— О да. Зато это имеет значение для нас, не так ли? Для нас, декадентов из метрополий, оттачивающих свой снобизм на бедных сельских жителях.

Марк пожал плечами.

— Ты сама это сказала.

— Проснись и выпей кофе, — отрезала она. — СМИ вобьют ваш маленький красивый городок в скалы. По своим каналам я узнала, что Алессандра Барон планирует продолжение. Ты не пытался купить сюда тур на следующий сезон? Я пыталась. Уже сейчас агенты предлагают пятьдесят процентов скидки. И никто не хочет ехать.

— И ты можешь все это исправить, верно?

Карис переглянулась с Лиз.

— Тебе нужно как-то изменить общественное мнение, Марк. И единственный, кто может тебе помочь, — это я.

— Ты вызвала ее! — набросился Марк на жену.

— Должен же ты кого-нибудь послушать, малыш. Вокруг все стараются тебя не обвинять. Хотя бы в лицо.

Он жалобно вздохнул и повернулся к Карис.

— Я ведь говорил совсем не так, как было показано в интервью. Они так всё отредактировали, что вышло хуже некуда.

— Полировка натурных съемок, это так называется, — сказала Карис. — Они всегда так делают. Но это можно использовать для ответного хода.

— Каким образом? — подозрительно спросил он.

— Я могу организовать тебе интервью в других шоу. Интервью в режиме реального времени, так что никто не сможет подправить твое выступление. Тебя придется долго натаскивать, прежде чем выпускать в унисферу. И чувство юмора тебе тоже не помешало бы. Но это можно устроить.

— У меня есть чувство юмора, — возмутился Марк.

Карис уже открыла рот, чтобы ответить, но снаружи что-то сверкнуло. Карис и Лиз нахмурились. Грозовых туч сегодня не было видно.

В саду раздался плач Сэнди, словно она сильно ударилась. Марк и Лиз одновременно вскочили и бросились к двери патио.

— Что случилось, куколка? — крикнул Марк.

Панда как будто сошла с ума, она прыгала и безостановочно лаяла. Сэнди, раскинув руки, бросилась к матери.

— Свет в небе, — всхлипывала она. — У меня болят глаза. И все красное.

У Марка отказал наручный модуль. Небо на юго-востоке стало ослепительно белым.

— Что за чертовщина!..

Замерли все автосборщики. И трактора. Все роботы, которых он только мог видеть, перестали двигаться.

Пятно света над горами стало понемногу бледнеть, уступая привычной голубизне неба. А потом из-за вершин показалось настоящее золотисто-розовое солнце, но его поверхность покрывали разводы черного огня. По земле протянулись отчетливые тени.

— Это район Регентов, — прошептала Лиз. — Господи!..

Новое солнце поднималось на столбе бушующего пламени. Остававшийся на вершинах Регентов снег мгновенно испарился. Горные склоны как будто вздрогнули. А затем скрылись из вида в клубящемся белом облаке пара.

Сэнди еще громче заплакала.

— Они взорвали ее! — в ужасе закричал Марк. — Они взорвали детекторную установку!

Грибовидное облако на их глазах разрасталось и постепенно темнело, наливаясь багровой синевой. А потом до них докатилась звуковая волна.

* * *

Меллани заказала в номер легкий салат, потом влезла в джинсы и натянула угольно-черную трикотажную рубашку из собственной линии одежды. Волосы она собрала сзади в свободный пучок, а для макияжа воспользовалась только увлажняющим кремом. Для предстоящего разговора она хотела выглядеть серьезной и собранной.

Пока Дадли весело плескался в ванне, хмурая горничная принесла салат: ей пришлось задержаться на несколько минут, чтобы прибрать то, что осталось от доставленных ранее завтраков. Несмотря на двадцать долларов чаевых, выданных Меллани, взгляд женщины стал еще более сердитым.

— Пошла к черту! — крикнула Меллани в закрывающуюся за горничной дверь.

Некоторое время она ковырялась в салате, стараясь собраться с мыслями. Затем перешла к настольному модулю и воспользовалась гостиничной сетью, чтобы вызвать Алессандру.

Через мгновение экран модуля ожил. Алессандра сидела в гримировальном кресле зеленой гостиной, бумажная салфетка, завязанная на ее шее, прикрывала роскошное платье.

— Где тебя носит? — сердито бросила она.

— Я на Элане.

— Ладно, в таком случае живи дальше. Иначе я бы тебя пристрелила. — Она подняла руку и изобразила пальцами выстрел. — Не вздумай когда-нибудь еще блокировать свой адрес в унисфере. Так, продолжение репортажа должно быть у меня через час. И лучше бы это был хит, иначе твоя хорошенькая попка вылетит на орбиту.

— Я кое-что нашла.

— Что именно?

Меллани набрала побольше воздуха.

— Паула Мио считает, что Звездный Странник существует.

— Ты невыносима. Я даю тебе шанс за шансом, опекаю, как никого другого, и не только из-за твоих прелестей. А ты несешь такую бессмыслицу?

— Слушай! Она навела меня на Дадли Боуза.

— Тебе известно, где он сейчас? Все наши собратья с ума сходят, чтобы его разыскать.

— Я трахалась с ним, чтобы вытянуть информацию. — Она вздернула подбородок, стараясь сохранить бесстрастное выражение лица. — Как ты сама говоришь, у меня это неплохо получается. Я кое-что выяснила.

— Хорошо, милая, ты получишь свои пятнадцать секунд славы. Что ты узнала?

— Один из благотворительных фондов, финансировавших наблюдение за Парой Дайсона, оказался подставной конторой. Звездный Странник подстроил так, чтобы люди заметили окутывание. Он хотел, чтобы мы исследовали барьер.

— Доказательства? — потребовала Алессандра.

— Средства поступают в фонд с закрытого счета, — сказала Меллани, надеясь, что это окажется хотя бы отчасти правдой. Было необходимо заинтересовать Алессандру. — Я проверила другие направления пожертвований — это фиктивные суммы, предназначенные для отвода глаз при поверхностной проверке. Кроме того, после падения барьера фонд закрылся. А еще интереснее то, что Мио интересовалась им еще несколько лет назад. Понимаешь, что получается? Все эти годы она не могла поймать ни Йоханссона, ни Элвина и прекрасно это понимала. А может, она и сама работает на Хранителей!

— Ты пытаешься ей отомстить, — сказала Алессандра.

Но Меллани заметила ее колебания и усилила натиск.

— Это же будет твое шоу. Дай мне группу исследователей, разреши все выяснить. Черт, да ты сама возглавишь расследование. Об этом и говорит нам Мио. Нам, средствам информации. Все находится в доступных источниках, надо только знать, куда заглянуть. Мы можем доказать, что Звездный Странник существует. Богом клянусь, Венди Боуз действительно встречалась с Йоханссоном! Этого же не было ни в одном интервью. Но это правда, Алессандра, даю тебе слово.

— Я хочу поговорить с Боузом.

— Ладно.

В виртуальном поле зрения Меллани зажглась иконка РИ.

— Спрячься на полу за кроватью, — услышала она.

— Что?

— Детекторные установки зарегистрировали червоточины в пределах Содружества, — сказал РИ. — Атаке подверглась установка в районе Регентов. Спрячься за кроватью, она обеспечит некоторую защиту.

— Меллани? — окликнула ее Алессандра.

— Я должна идти.

Она все еще колебалась, не веря своим ушам. Затем виртуальный взгляд зафиксировал вставки, активированные РИ. Она и не знала о существовании подобных систем и не понимала их назначения.

— Мы постараемся поддерживать с тобой связь, — добавил РИ.

— Меллани, поступил какой-то сигнал тревоги! — пронзительным от беспокойства голосом крикнула Алессандра.

Меллани нырнула за кровать. В то же мгновение небо за окном стало ослепительно-белым.

* * *

Уилсон в одиночестве сидел в своем ужасном стерильно-белом кабинете, ожидая участников второго за утро совещания. На сей раз они собрались обсудить план-график постройки кораблей и таможенные вопросы, связанные с доставкой комплектующих. Вызов категории первостепенной важности, поступивший из системы безопасности планеты, заставил его напряженно выпрямиться в кресле, В виртуальном поле зрения вспыхнули сигналы тревоги. Детекторная сеть засекла неопознанные квантовые искажения в границах Содружества. Сразу в нескольких звездных системах начали открываться червоточины.

Освещение в кабинете померкло, по потолку и стенам побежали алые и голубые колонки цифр, над полом поднялась изумрудная графическая сетка. Проекция быстро стабилизировалась, и Уилсон оказался в центре тактической звездной схемы. Он находился вблизи от границы Содружества, где начиналась третья зона космоса. Янтарные огоньки горели в двадцати трех звездных системах, рядом с ними виднелись маленькие окошки, заполненные цифрами и символами.

— Двадцать три червоточины? — растерянно пробормотал он.

На данный момент Флот располагал тремя боевыми кораблями и восемью разведчиками, переоборудованными под ракетоносцы. Поток информации, поступающей с детекторных установок, уплотнился: в каждой из двадцати трех звездных систем открылось по сорок восемь червоточин, что в сумме составило более одиннадцати сотен. Примерно столько же переходов было задействовано ККТ во всем Содружестве. Уилсон не мог поверить своим глазам, хотя сам побывал в окрестностях Альфы Дайсона и видел, на что были способны праймы.

В дополнение к данным разведки Флота стала поступать общая информация. В киберсфере Аншана, Белембе, Мартабана, Балхаша и Самара уже возникли значительные искажения и временные сбои. Правительства планет сообщали о взрывах, в большинстве случаев сопровождаемых нарушениями в работе электроники. В поле зрения Уилсона выделились двадцать три полупрозрачные сферы, означавшие подвергшиеся нападению миры. Детальные изображения получить не удавалось, что свидетельствовало о систематическом уничтожении орбитальных спутников, передаточных платформ, промышленных станций и метеорологических сенсоров. Над планетами яркими рубинами вспыхивали значки червоточин. Они то появлялись, то исчезали, постоянно меняя местоположение, так что сенсоры не успевали определить их координаты. Зато радары каждый раз отмечали залпы высокоскоростных снарядов.

Начала прерываться связь со станциями на Элане, Вэлтоне, Помоне и Наттавааре — малонаселенных планетах третьей зоны космоса. Детекторные станции одна за другой выпадали из общей сети, и разрешение изображения на дисплее неуклонно ухудшалось. На Молине, Оливензе, Козани и Балье — планетах, еще даже не открытых для заселения, — не осталось уже ни одной станции.

Рядом с ним призрачным силуэтом возникла Анна. Они как будто снова оказались на «Втором шансе», в креслах, предохраняющих от ускорения силы тяжести.

— Они сразу начали с ядерной бомбардировки! — выдохнула она.

— Мы видели, как они сражаются, — с намеренной резкостью ответил он, стараясь стряхнуть оцепенение. В присутствии Анны ему стало легче подавлять свои эмоции. Он командир, он должен оставаться спокойным и рассудительным и заглушить крик души, призывающий бросить все и бежать в горы. — Подключи к командной сети Колумбия. И узнай для меня местоположение каждого из кораблей.

— Всех? — с оттенком горечи в голосе уточнила она.

— Выполняй!

Его собственные руки были заняты: Уилсон выбирал из унисферы все данные о гражданской обороне. На изображениях двадцати трех планет появились маленькие голубые огоньки — города, окруженные силовыми полями. В четырех незаселенных мирах защитой обладали только станции ККТ.

Подключение к сети Рафаэля Колумбия обозначилось еще одним силуэтом по другую сторону от Уилсона.

— Как их много! — вздохнул он, и на этот раз даже в его голосе прозвучали растерянность и испуг. — Мы начинаем запускать боевых роботов, они будут осуществлять перехват ракет, но только вокруг крупных населенных пунктов. Проклятье, их надо было изготовить в десять раз больше.

— Позаботьтесь, чтобы все города активировали защитные поля, — сказал ему Уилсон. — И не только в этих двадцати трех мирах. Нет никаких гарантий, что вторжение ими ограничится. Воспользуйся киберсферами, чтобы передать предупреждения. Я хочу, чтобы люди по возможности ушли в укрытия. Это только начало.

— А что будет потом?

— Скажу, когда получу больше информации. Нам необходимо выяснить, что они предпримут после бомбардировки. Анна, вызови пожалуйста весь стратегический командный состав. Сегодня нам потребуется любая помощь.

— Есть, сэр. Я заканчиваю отслеживание кораблей.

На звездной схеме появились белые символы, снабженные цифровыми данными. Семь кораблей находились в пределах детекторной сети. Два разведчика оставались на расстоянии нескольких дней пути за пределами Содружества, а боевые корабли и остальные разведчики были рассеяны по всей территории третьей зоны космоса. Уилсон принял решение.

— Свяжись с капитанами, — приказал он Анне. — Назначь им место сбора на расстоянии половины светового года от Аншана. — Их бывшая база располагалась на узловой станции ККТ этого сектора и потому была наиболее многолюдной. — Оттуда мы начнем контратаку.

Хорошо хоть никто не засмеялся, услышав эти слова.

— О, черт! — буркнул Рафаэль.

На тактическом дисплее вспыхнул еще рой янтарно-желтых символов, под угрозой оказалась двадцать четвертая планета, находящаяся намного дальше от внешних границ Содружества: Уэссекс.

— Сделай для них все, что возможно, — сказал Рафаэлю Уилсон.

Оставалось только надеяться, что эта просьба не станет неудачной шуткой.

Но кто знал, что нападение окажется настолько массированным? И тотчас всплыла ужасная догадка: Хранители знали.

— Сэр, — окликнула его Анна, — на прямой связи капитан Ту Ли. Они все еще на базе Аншана.

— Что?

— Она на «Втором шансе».

Виртуальная рука так стремительно двинулась к иконке, что изображение расплылось в пятно.

— Где вы находитесь? — спросил он, как только встревоженное лицо Ту Ли появилось в виртуальном поле зрения.

— Вышли со стоянки. — Ту Ли поморщилась. По ее изображению прошла волна помех. — Подвергаемся обстрелу. Силовые поля держатся. Какие будут приказы?

Уилсон едва не присвистнул. Наконец-то хоть одна хорошая новость.

— По возможности уничтожайте направленные на планету ракеты. Не пытайтесь — повторяю, не пытайтесь — открывать огонь по червоточинам. Еще рано. Сначала я должен получить о них исчерпывающую информацию.

— Есть, сэр.

— Удачи, капитан.

Огромное жилое кольцо «Второго шанса» в аварийном режиме прекратило вращение, что увеличило способность маневрирования.

— Полное ускорение, — отдала Ту Ли приказ пилоту.

Она стала капитаном неделю назад, приняв командование кораблем, находящимся на стоянке после окончания миссии: по заданию Флота он совершил разведывательный полет за три сотни световых лет от Содружества. Не обладая скоростью новых разведчиков, «Второй шанс» превосходил их в способности автономного полета. Кроме того, его скорость могла меняться, как у самых новых боевых кораблей.

Плазменные двигатели послушно выполнили волю пилота, обеспечивая ускорение в полтора g. Корабль поднялся на высоту в тысячу километров над экватором ночной стороны Аншана и как раз огибал второй по величине океан. Большие экраны капитанской рубки то и дело показывали сверкающие белизной вспышки. От злости и горечи Ту Ли оскалила зубы. Для них этот свет был ослаблен предохраняющими глаза фильтрами; для тех, кто оставался на поверхности, вспышки означали почти неминуемую смерть.

— Ларош, есть какая-нибудь закономерность атак? — спросила Ту Ли.

— Выявлено сорок восемь червоточин, — ответил Ларош, работавший за пультом наблюдения. — Но они постоянно меняют место. Единственное, что остается постоянным, — это высота: примерно полторы тысячи километров.

— Ладно, давай держаться на этой высоте, вычислим дальность действия ракет. Боевой расчет, стрелять, как только будет захвачена цель. Пилот, при наличии большого количества вражеских кораблей подходи ближе.

— Внимание, атака! — крикнул Ларош.

Ко «Второму шансу» помчались восемь ракет чужаков. Пилот изменил траекторию корабля регулировкой плазменных двигателей. Из средней части корпуса полыхнули яркие лучи, пронзили тьму космоса и взорвались на силовых полях ракет. Лазеры перенаправили поток энергии в генераторы силовых полей, максимально усиливая защиту. Второй залп плазменных стрел преодолел защитные поля ракет. Беззвучные взрывы сверкнули над планетой, и облака испаряющейся плазмы разлетелись на пятьдесят километров.

— Обнаружена партия из шестнадцати ракет, — доложил Ларош. — Нацелены на планету.

Экраны на мостике уже показывали ракеты в виде зеленых стрелок с быстро мелькающими рядами цифр. Ту Ли своим приказом активировала корабельную ракетную установку и выпустила залп перехватчиков. При достижении ими ускорения в пятьдесят g она ввела код рассредоточения, и ракеты рассыпались каскадом отдельных зарядов, преследующих ракеты чужаков. Детонация мегатонных боеголовок с функцией отклоняющей энергии произвела цепочку ослепительных молний, разогнавших колоссальные волны в ионосфере планеты и рассеявших электромагнитные импульсы.

Часть ракет чужаков была мгновенно уничтожена, и их обломки в свободном падении понеслись к темной поверхности в сотнях километрах от корабля. Последовал второй залп боеголовок. На этот раз энергия была направлена в одноразовые лазеры рентгеновского излучения, и семьдесят процентов потока превратилось в единый узкий луч сверхжесткого излучения. Оставшиеся ракеты при его касании разрывались на части, и пылающие осколки метеоритным дождем осыпались вниз.

Поблизости от «Второго шанса» образовались еще четыре червоточины, и из каждой вылетели по тридцать две ракеты. По космическому кораблю прокатились легкие веера излучения сенсоров. Резкое ускорение прижало Ту Ли к спинке кресла, ремни на плечах и поясе натянулись, удерживая ее на месте.

— Что-то их многовато, — сказал Ларош. — Но программное обеспечение чужаков неэффективно. Я постоянно фиксирую микроволновое излучение из червоточин: траектория ракет корректируется.

Залп за залпом «Второй шанс» выбрасывал плазменные копья, уничтожая все новые цели, несущиеся с ускорением в двадцать g. Бесконечные взрывы освещали космос за бортом корабля. Волны распространяющейся плазмы стекали с силового поля, вызывая дрожь всего корпуса. Ту Ли уже слышала металлический стон и скрежет деформирующегося каркаса — как будто они летели сквозь солнечную корону, ослепленные опаляющей радиацией и бомбардируемые потоками релятивистских частиц. Корабль превратился в мерцающий раскаленный шар, от которого протянулись длинные рукава водородной плазмы. Наперерез ему уже неслись еще двадцать четыре ракеты чужаков.

На всех пультах рубки уже зажглись сигналы тревоги. На мониторах все чаще появлялись схемы, свидетельствующие о стараниях экипажа и СИ восстановить функции систем.

— Выводи нас отсюда! — отдала приказ Ту Ли.

Линдси Сэнсон активировала генератор червоточины, и «Второй шанс» исчез из пространства над планетой.

— Насколько несовершенно их программное обеспечение? — спросила Ту Ли.

— У них очень странное программное обеспечение, — сказал Ларош. — Оно совершенно неадаптивное и не такое прогрессивное, как у нас. Создается впечатление, что у чужаков нет «умных» программ.

— Надо этим воспользоваться, — предложила Ту Ли.

Она перевела взгляд на главный тактический дисплей. Основные системы корабля пострадали не сильно. Большая часть разрушений приходилась на периферию в жилом кольце, плюс наблюдалось несколько незначительных повреждений корпуса и появились трещины в топливных баках. Экипаж без исследовательских и научных подразделений составлял всего сорок человек, и никому пока не грозила смертельная опасность.

— Всем надеть скафандры, — отдала Ту Ли распоряжение после проверки боезапаса. — А потом возвращаемся.

Мерцающее пятно бирюзового света внезапно появилось в восьмистах километрах над столицей Аншана Трелоаром. Из центра пятна выскочил «Второй шанс», и сияние померкло. Космический корабль выпустил пятнадцать ракет, а затем генератор червоточин снова сработал, и судно вернулось в гиперпространство. Почти в то же самое мгновение корабль вынырнул в пяти тысячах километров от столицы над укрытым защитным полем Бромрайном, прибрежным городом с населением в двести тысяч человек. Еще пятнадцать ракет — и снова прыжок в гиперпространство.

Корабль произвел девять перемещений, пока не выбросил все оставшиеся сто семьдесят три ракеты.

Сразу после запуска ракеты каждого залпа расходились веером и замирали. Их сенсоры начинали поиск червоточин. При первых признаках возникновения переходов двигатели вновь активировались, и ракеты устремлялись к цели с ускорением в пятьдесят g. Партии ракет чужаков, появившись из червоточин, подвергались обстрелу эм-импульсами, лазерными лучами и кинетическими снарядами. После такой атаки лишь немногие снаряды пробивались к планете.

«Второй шанс» снова вышел из гиперпространства и провел ускоренную передачу информации в штаб Флота о методе минирования околоземного пространства. На расстоянии пятисот километров от корабля появилось восемь червоточин. Линдси Сэнсон сразу же активировала гипердвигатель.

— Проклятье! — вдруг вскрикнула она.

— Что такое? — спросила Ту Ли.

Экраны продолжали демонстрировать изображение Аншана: еще недавно неподвижная масса туч над ним после многочисленных взрывов кипела, словно вода в котле.

— Интерференция. Пространство так сильно искажено червоточинами праймов, что мы не сможем открыть свой переход. Это сделано намеренно: они модифицировали квантовые флуктуации, чтобы нас заблокировать.

— Гони! — скомандовала Ту Ли пилоту.

Плазменные двигатели придали кораблю ускорение в три g.

Вокруг «Второго шанса» появилось еще восемь переходов чужаков.

— Фиг вам! — закричала праймам Ту Ли.

Из каждой червоточины вылетело по девяносто шесть ракет.

* * *

Сигнал тревоги из детекторной сети Флота застал Найджела Шелдона за завтраком в его доме в Нью-Косте. За последние пять месяцев он ни разу не был на Крессате, частном мире его семьи, а вместо этого делил свое время между Землей и Августой. Он считал, что даже при современном уровне коммуникаций на всякий случай не стоит забираться слишком далеко. И теперь убедился в своей правоте.

Вокруг особняка поднялись защитные экраны, линии связи переключились в засекреченный режим. Найджел прикрыл глаза и откинулся назад в кресле, пока внутренние экраны изолировали каждую комнату. Его собственный интерфейс заработал в полную силу, позволяя чувствительной сфере мозга усваивать информацию в ускоренном режиме. С баз, расположенных вокруг Нью-Косты, поднялись боевые роботы. Ранним утром изумленные жители увидели, как в чистое небо с ревом взвились темные силуэты, спешившие занять позиции на большой высоте. Сразу после их исчезновения город накрыл купол силового поля.

Найджел, убедившись в готовности системы обороны Августы, переключился непосредственно на атаку чужаков. На мощном дисплее появилось изображение двадцати трех миров, подвергшихся нападению; сами червоточины Найджел ощущал уколами в коже. РИ откликнулся на его призыв и присоединился, появившись в тактической схеме в виде небольшого шара, испещренного пульсирующими голубыми и оранжевыми линиями.

— Очень много червоточин, — заметил он.

— Дмитрий Леопольдович всегда настаивал на том, что нападение будет невероятно мощным. Очевидно, это еще не все их возможности.

Расширенное восприятие Найджела зафиксировало поток распоряжений, поступавших из штаба Флота на Высоком Ангеле с целью мобилизовать все ресурсы и скоординировать действия.

— Бедняга Уилсон, — пробормотал он.

Затем он сконцентрировал внимание на нескольких символах на иконке с небольшой галактикой в виртуальном поле зрения. Иконки передвинулись, послушные его воле. Подобный интерфейс благодаря глубинным связям непосредственно с мозгом скорее напоминал телепатию, чем обычные виртуальные руки стандартных программ управления.

По всему Содружеству над станциями ККТ раскинулись силовые поля. В двадцати трех мирах, пострадавших от нападения чужаков, купола активировались почти без предупреждения. Местным поездам, направляющимся к станциям, перед внезапно возникающими прозрачными барьерами приходилось так резко тормозить, что они сходили с путей. Не всем составам удалось вовремя остановиться: несколько локомотивов врезались в силовое поле и опрокинулись, увлекая за собой и переворачивая вагоны, при этом разбрасывая в стороны грузы и пассажиров. Легковые автомобили и грузовики, следовавшие по магистралям, были остановлены системой регулирования движения, но передние машины все же не избежали столкновения с защитными куполами.

Найджел получал информацию обо всех повреждениях и авариях: ущерб от них был ничтожным по сравнению с разрушительным ураганом, налетевшим на планету с неба. Найджел не стал обращать внимания на цифры. Выбора не было: без станций и без переходов не будет и самого Содружества.

Хорошо хоть другие станции Содружества успели принять находившиеся за их пределами поезда, прежде чем закрылись силовыми полями. На магистралях снаружи образовались многокилометровые очереди. Те, кто оказался внутри периметра тоже были вынуждены приготовиться к долгому ожиданию, хоть и были благодарны судьбе за то, что оказались под защитой.

Найджел увидел, как по приказу Рафаэля Колумбия, в обход местных правительств, стали активироваться силовые поля над крупными городами. Он поднял в небо аэроботы — большие грозные боевые машины, стреляющие на ходу. Роботы сбивали ракеты чужаков еще в стратосфере, но ракет было так много, что несколько снарядов проскочили и ударили в силовые барьеры. В окрестностях городов было сметено абсолютно все, и почва превратилась в озера стекла, но купола выдержали.

Сигнал тревоги со станции ККТ на Уэссексе заставил Найджела переключить внимание на сами червоточины, открывшиеся над планетой. Едва он сосредоточился, как сразу же обнаружил в киберсфере Уэссекса команды Алана Хатчинсона, основателя этого мира из Большой Дюжины, принявшего на себя управление обороной планеты. Вокруг Наррабри, крупнейшего мегагорода, поднялись многослойные силовые поля. Небольшая бригада сил обороны была рассредоточена по периметру барьера с активированными перехватывающими батареями класса «земля—воздух». Эскадрильи аэроботов уже патрулировали небо над куполами.

В сознании Найджела возникло злобно ухмыляющееся лицо Алана Хатчинсона: три его аэробота только что сбили вошедшие в атмосферу ракеты праймов атомными лазерами.

— Отличный выстрел, — произнес Найджел.

— Развлекаемся, как можем, — ворчливо откликнулся австралиец.

Из четырех червоточин вылетела еще одна партия ракет. На это залпом ответили наземные батареи.

— Благодарение Господу, — произнес Алан, глядя на оплавленные радиоактивные обломки, падающие в океан. — Мы можем дать сдачи этим ублюдкам.

Сведения, поступающие из других пострадавших миров Содружества, производили тягостное впечатление. Если не считать силовых полей над городами и аэроботов, люди оказались совершенно неподготовленными к нападению.

— Ты можешь сбить несколько ракет, — сказал Найджел, — но на данном этапе мы сильно проигрываем. Их ресурсы в тысячу раз превосходят наши.

— Ну так увеличь их, почему бы и нет?

Они оба замолчали, наблюдая за действиями «Второго шанса» над Аншаном.

— Давай, Ту Ли, вперед! — шептал вслух Найджел.

Он старался подавить тревогу за свою молодую родственницу. В такой момент нельзя поддаваться эмоциям.

На Уэссекс обрушились сотни новых ракет, и у Алана не хватало аэроботов, чтобы защитить удаленные районы. Беспрепятственно спускающиеся ракеты чужаков стирали с лица земли многочисленные поселения, разбросанные на сельскохозяйственных угодьях целого континента.

— Сволочи! — выругался Алан. — Что плохого могли сделать вам эти люди?

— Можно определить основное направление атаки? — спросил Найджел у РИ. — Есть у них какая-то стратегия? Или они просто решили нас уничтожить?

— Выбор планет преследует двойную цель, — сказал РИ. — Двадцать три крайних мира образуют прочную базу в пределах Содружества, а овладение Уэссексом, если оно им удастся, обеспечит доступ к переходу, ведущему к мирам второй зоны, что позволит занять гигантскую территорию и поставить под сомнение существование Содружества как единого целого. Особенно в том случае, если они захватят еще и Землю.

— Они не получат станцию Наррабри, — решительно заявил Найджел. — Я об этом позабочусь.

— Они не могли предугадать нашу реакцию, — продолжал РИ. — Пока это еще проба — и для них, и для нас. Сохранение Наррабри логически оправданно. Они могут позволить себе проиграть первое сражение, но, если все же захватят переход в Наррабри, они получат доступ к шестидесяти развитым мирам.

— Но для чего? Что им от нас надо?

— Судя по направлению бомбардировок, можно предположить, что чужаки намерены сохранить промышленную структуру настолько, насколько это возможно. Они с легкостью жертвуют малыми населенными пунктами ради более крупных технологических образований. Уцелевшее население двадцати трех миров, подвергнувшихся атаке, необходимо эвакуировать даже в том случае, если человечество найдет способ отразить нападение. Земля вокруг городов превратилась в радиоактивный шлак, поля уничтожены, нарушен климат. Даже если не учитывать огромную стоимость восстановления, этим мирам грозит утрата статуса пригодных для жизни планет.

— Скверное дело, — вздохнул Найджел. — Это настоящий геноцид.

— Возможно.

— О господи, — воскликнул Алан, — они поймали его!

Радары и оптические сенсоры помогли Найджелу увидеть, как «Второй шанс» отчаянно метнулся с орбиты, стараясь выбраться из окружения червоточин праймов. Огненные струи его раскаленных двигателей протянулись позади корабля на целых пятьсот километров.

— Проклятье! — крикнул Найджел. — Ту Ли, ты проделала колоссальную работу. Я горжусь тобой. И я снова услышу твой смех.

— Черт возьми! — подключился Алан. — Найджел, мне очень жаль.

— Мы не можем просто сидеть и смотреть на это издевательство, — заявил Найджел. — Надо показать им, что мы способны нанести ответный удар.

— Адмирал Кайм назначил сбор всех боевых кораблей, — заметил РИ.

— Пусть теперь эти мерзкие ублюдки дрожат от страха. Ого, сюда идут сразу три корабля.

Аэроботы Уэссекса отразили очередной ракетный залп. Праймы, похоже, на время оставили мелкие города на остальной части планеты и вплотную занялись Наррабри.

— Вы не получите мою станцию, — упрямо твердил Найджел.

Он открыл каналы управления в генераторные залы трех переходов станции Наррабри и в то же время активировал доступ к полной собственной памяти в искусственной нейронной сети, получив все имевшиеся у человечества знания в области экзотической материи, инверторов энергии, супергеометрии и квантовой математики. Он просмотрел все материалы и передал приказ открыть червоточины на Луизиаду, Малайтию и Тубуаи. Предохранительная система выдала сигнал тревоги. Даже его система контроля не могла одновременно управлять тремя червоточинами.

— Мне бы не помешала ваша помощь, — обратился он к РИ.

— Хорошо.

Найджел вздохнул с облегчением. Никогда нельзя было предугадать, когда РИ решит в чем-то участвовать, а когда будет просто бесстрастно наблюдать. Он подозревал, что вторжение чужаков взволновало даже искусственный развивающийся интеллект. В конце концов, физически Винмар находился внутри Содружества.

После того как РИ взял на себя функции преобразователя и управляющего устройства, Найджелу осталась только роль руководителя. По его просьбе РИ переформатировал квантовую структуру трех новых червоточин чужаков: он удалил их входы, превратив червоточины в открытые расщелины, пронизывающие пространство и время.

Над Уэссексом возник очередной переход праймов, и Найджел нанес удар, благодаря своим почти телепатическим способностям передвигая иконки со скоростью звука. Три выхода из червоточин ККТ материализовались внутри переходов захватчиков, образовав многомерную область пересечения, что привело к колоссальным искажениям энергетических потоков. Нестабильность усилила дополнительная подача энергии от восьми ядерных станций Наррабри, осуществляемая через переходы.

Червоточина чужаков пропала в сильнейшем гравитационном взрыве, выбросив в пространство потоки сверхжесткого излучения. Найджел ждал, сканируя космос над Уэссексом при помощи гисрадара. Праймы лишились сорока семи червоточин, то появлявшихся, то вновь пропадавших из вида. Из перехода на Малайтии поступило аварийное предупреждение о снижении мощности во избежание дальнейших повреждений: из-за чрезмерной перегрузки в системе выгорело несколько компонентов.

— Подействовало, — воскликнул Найджел.

— Конечно, — бесстрастно ответил РИ.

— Ты сможешь убрать и остальные? — спросил Алан.

— Сейчас посмотрим.

* * *

Перед запуском вторжения, собираясь с мыслями, Утес Утреннего Света, насколько это было возможно, испытывал нечто вроде трепета. Чуждое ему Содружество, несмотря на воспоминания Боуза, было для него неизвестной территорией. Он помнил, как жил там, помнил особенности сложившегося там общества, но имел весьма смутные представления о промышленных и военных возможностях. И это было причиной беспокойства.

Поблизости от домашней системы имелись и другие звезды с планетами, пригодными для жизни праймов. Он уже открыл червоточины в восьми таких мирах и послал через переходы миллионы мобайлов, чтобы образовать поселения. Распространять свое влияние при условии жизнеобеспечения было намного проще, чем осваивать холодные, лишенные атмосферы спутники и безжизненные астероиды родной системы: чтобы создавать подходящие для существования условия, не требовалось устанавливать коконы, и подобная экспансия обходилась дешевле. Группы мобайлов на новых планетах уже приступили к процессу амальгамации и постепенно интегрировались в процесс мышления Утеса Утреннего Света. В заботе о будущем он уже распространился на сотни световых лет.

На какое-то время этого могло быть достаточно. Даже самый страшный, неизвестный еще противник не смог бы возвести барьеры вокруг такого количества звезд. Но в галактике много врагов. Можно представить, что произойдет, когда на пути его миссии встанут люди: две несовместимые формы жизни будут оспаривать право на схожие планеты и звезды. Утес Утреннего Света знал, что мирное сосуществование было невозможно. Более того, он в принципе не мог представить сосуществование с какой-либо другой расой. В конце концов, количество звезд небезгранично. Теперь, когда он мог дотянуться до любой из них при помощи червоточин, он мог стать вездесущим. А это гарантировало бессмертие. Не важно, сколько звезд умрет или превратится в сверхновые, он все равно будет жить. И первое препятствие на пути к бессмертию — это Содружество, полное опасных независимых существ и превосходных сложных машин.

Утес Утреннего Света открыл тысячу сто четыре червоточины, нацеленные согласно звездным координатам, полученным из воспоминаний Боуза. Некоторые переходы оказались довольно близко к цели, другие чуть дальше, а некоторые оказались на расстоянии половины светового года и больше. Запущенные сенсоры собрали информацию для уточнения космических карт и точного определения координат звезд Содружества. Выходы из червоточин расположились вокруг первоначальных целей. «Странно, что в воспоминаниях Боуза большое значение придается колонизации планет; его раса очень мало использует те миры, которые занимает. Всех людей едва хватит, чтобы заселить один мир, не говоря уж о сотнях миров. Индивидуальность — это величайший недостаток, усиливающий их коллективную алчность».

Бомбардировка началась с поражения мелких населенных зон и периметров более крупных поселений. Были обнаружены и другие цели: квантовые сенсоры, коммуникационные сети, цепи энергоснабжения, — и на них тоже были наведены ракеты. Утес Утреннего Света намеревался истребить людей, но оставить относительно целыми их промышленные центры. Тех, кто уцелеет, он хотел вытеснить из зданий и разогнать по непригодным территориям.

Над городами встали силовые поля. Этого Утес Утреннего Света не ожидал, в воспоминаниях Боуза они не встречались. Внутри этих куполов он не мог открыть червоточины. На значительном удалении он оперировал своими червоточинами, устанавливая их на высоте в две тысячи километров над планетой. Для более точной установки требовались неподвижные переходы.

Из городов вылетели небольшие машины, аэроботы, и начали сбивать его ракеты. Утесу Утреннего Света ничего не оставалось, кроме как увеличить количество запускаемых ракет, чтобы нанести наибольший ущерб.

Открытие червоточин над главным миром Уэссекс вызвало еще более сильное сопротивление. Он видел внизу мегагород, на две трети состоящий из промышленных объектов. Его размеры превышали почти все поселения праймов, организованные на планетах, а эффективность производственных систем с их электронными контрольными устройствами превосходила все достижения Утеса Утреннего Света.

Появившийся над Аншаном космический корабль людей сбил десятки его ракет. Реакция Утеса Утреннего Света была стандартной: он послал еще больше снарядов. Затем человеческий корабль стал неожиданно появляться и снова прятаться в собственной червоточине, и Утес Утреннего Света отрядил несколько групп иммобайлов, чтобы они занялись генераторами червоточин и превратили искажения в барьер. Десятки тысяч второстепенных иммобайлов сосредоточились на этой задаче, до предела истощив его способность к контролю. Дождавшись, когда корабль окажется запертым в реальном пространстве, он произвел самый мощный залп.

Над Уэссексом что-то случилось с одной из его червоточин. Энергия устремилась по каналу в обратном направлении, что привело к уничтожению генератора, расположенного на одном из четырех гигантских астероидов, вращающихся вокруг промежуточной базы. Результирующий взрыв разрушил башню-склад ракет и даже задел эскадрилью стоящих над астероидом кораблей.

Утес Утреннего Света провел срочный анализ воспоминаний об этом событии. В то же время свернулись еще две червоточины, и энергетические выбросы уничтожили их генераторы. Он понял, что перегрузка была вызвана внешними силами. На решение проблемы были направлены очередные группы иммобайлов, а мощность оставшихся генераторов была увеличена, что позволило противостоять пяти следующим попыткам дестабилизировать их работу.

Борьба вылилась в соперничество энергетических мощностей. Утес Утреннего Света подпитывал червоточины с магнитных дисков, запущенных в корону солнца, вокруг которого вращалась промежуточная база, передавая энергию на астероиды через узкую червоточину. Но даже при максимальной эффективности существовал предел, который могли выдержать генераторы. Люди же меняли тактику с такой скоростью, что он не успевал реагировать. Они в доли секунды модифицировали характер флуктуаций и резонансное усиление. Похоже, что у них тоже существовал неограниченный источник энергии.

Еще двадцать семь генераторов червоточин взорвались или растеклись расплавленными лужицами. Утес Утреннего Света прекратил попытки захватить Уэссекс, а оставшиеся червоточины перевел на другие планеты, где не было замечено подобных явлений. Результаты бомбардировки в большинстве случаев его разочаровали. Но и оборона человеческих миров постепенно слабела под натиском огромного количества ракет. Наконец он перестал запускать ракеты и двинул на Содружество первые корабли.

Для первой стадии вторжения он приготовил в общей сложности сорок восемь тысяч судов.

* * *

В центре тактической схемы, возведенной Уилсоном, становилось тесно. К ним присоединился призрачный облик самой Элейн Дой, а также Найджела Шелдона. Их спектральное присутствие придавало исключительную весомость его приказам — при условии, что они не вмешивались. Посоветоваться по вопросам тактики и технологии он мог и с голограммами Дмитрия Леопольдовича и Танде Саттона, не отстававшими от него ни на шаг.

В этот момент Уилсон не возражал бы и против настоящего призрака или медиума, кто мог бы знать, что произойдет дальше, или хотя бы высказать свои предположения. На двадцать одну осажденную планету неслись последние ракеты, и для Уилсона это было зловещим предзнаменованием, в то время как остальные выражали свою радость. Уэссексу повезло избавиться от червоточин, тогда как Оливенза и Балья окончательно выпали из унисферы, после того как рухнули защитные купола над их станциями, а на Аншане перекрыли соединительные переходы.

— Нельзя ли вызвать перегрузку и у всех остальных червоточин чужаков? — спросила Элейн Дой у Найджела.

— За уничтожение тридцати их генераторов я заплатил восемнадцатью своими, — сказал Найджел. — Соотношение не слишком благоприятное. Без червоточин не будет Содружества. К тому же я сомневаюсь, что у нас для этого хватит энергетических мощностей.

Уилсон промолчал. Он молча следил за тем, как Шелдон черпает все большие и большие мощности из энергосистемы Содружества. В связи с этим все миры Большой Дюжины были вынуждены переключиться на нуль-батареи. В течение битвы за Уэссекс на Земле произошло беспрецедентное отключение всех гражданских систем, поскольку всю мощность, получаемую со спутника, Шелдон направил на уничтожение червоточины чужаков. Кратковременные отключения и падение мощности наблюдались и во всех мирах первой и второй зоны космоса, и их местные системы были переведены в аварийный режим работы. На момент переключений в нескольких городах были случаи ослабления мощности защитных полей. В настоящий момент все поспешно восстанавливали растраченные запасы.

Но это был акт отчаяния, и Уилсон признавал, что выбора у них не было. Однако, если бы праймы в этот момент организовали вторую волну бомбардировок, последствия могли стать катастрофическими. Уилсону оставалось только молиться.

— Вы хотите сказать, что они еще здесь? — спросила Дой.

— В данный момент — да, — ответил Уилсон.

— Господь милосердный, денег, которые мы вам выделили…

— Хватило на три боевых корабля, — отрезал Уилсон. — А я не уверен, что нам сегодня хватило бы и трех сотен.

— Аэроботы и силовые поля неплохо справились со своей работой, — заметил Рафаэль. — Без них разрушений было бы неизмеримо больше.

— Но потери, — вздохнула президент. — Мы уже потеряли два миллиона человек.

— Больше, — печально поправила ее Анна. — Значительно больше.

— И они еще возрастут, — намеренно резко добавил Уилсон. — Дмитрий, вы можете дать прогноз на последующие действия чужаков?

— Они провели артподготовку, — сказал русский ученый. — Логическим продолжением должна быть оккупация. Необходимо приготовиться к полномасштабному вторжению.

— Танде, оцени экологическое положение в атакованных мирах.

— Если говорить кратко, то все очень плохо. Аншан принял на себя основной удар. Там уже начались бури. В лучшем случае они разнесут радиоактивные осадки по всей планете. Праймы не используют чистые ядерные бомбы. Дезактивация будет стоить целое состояние, если только ее сочтут целесообразной, в чем я сомневаюсь. Проще и дешевле эвакуировать всех и все на новую планету третьей зоны. В остальных мирах состояние климата и степень заражения различны, но, учитывая, что люди привыкли к высокому уровню жизни, вряд ли кто-то захочет там остаться.

— Согласен, — сказал Уилсон. — Я хочу, чтобы эвакуация началась уже сегодня.

— Со всех планет? — спросила Дой. — Не могу с этим согласиться. Куда, черт побери, им ехать?

— К друзьям, родственникам, в отели и правительственные временные лагеря. Какая разница? Это не моя проблема. Необходимо собрать всех оставшихся в живых под силовые поля, а потом вывозить их. На помощь необходимо направить все воинские резервы, все полицейские десантные отряды, все аэроботы, какие только можно выделить. Между прочим, у правительств планет имеются военизированные подразделения, которые могут составить небольшую армию. Госпожа президент, я хочу, чтобы вы издали чрезвычайный указ, переводящий военных в подчинение Рафаэля Колумбия.

— Я… Я сомневаюсь.

— Я вас поддержу, — сказал Найджел Шелдон. — И Межзвездные Династии тоже. Уилсон прав: надо шевелиться.

— Возможно ли открыть червоточины на пострадавших планетах? — спросил Уилсон. — Для эвакуации нам не хватит никакого другого транспорта.

— Переход в Наррабри не в самом лучшем состоянии, — сказал Найджел. — Но мы справимся. Все равно железнодорожные пути полностью разбиты. Можно задействовать переходы, оставшиеся на Уэссексе, но поездов не будет. Людям придется перебираться пешком или на автобусах.

— А как насчет Оливензы и Бальи?

— Восстановить сообщение помогут исследовательские отряды с Аншана, если только в тех мирах кто-то выжил.

— Червоточины праймов перестали менять положение, — сказал Рафаэль. — Господи, вот и они!

Радары и оптические вставки показали над каждым из осажденных миров вылетающие из червоточин корабли праймов.

— Если они начнут высадку, об эвакуации можно забыть, — сказал Дмитрий. — Времени уже нет. Необходимо нанести удар по их мозговому центру — по червоточинам с противоположной стороны, где они уязвимы.

— Сколько времени потребуется нашим космическим кораблям, чтобы достичь Аншана? — спросил Уилсон.

— Два корабля уже в точке сбора, — доложила Анна. — Последний прибудет только через восемь часов.

— Проклятье! Рафаэль, немедленно начинайте эвакуацию хотя бы из столиц.

— Червоточины будут открыты и в других защищенных полями городах, — сказал Найджел.

— А как же остальные люди? — воскликнула Дой. — Ради бога, сделайте для них что-нибудь.

— Мы посмотрим, что можно предпринять, — раздался голос РИ.

* * *

Марк провозился сорок минут, но все же сумел завести свой пикап. Выгорела значительная часть электрических цепей, но кое-что он сумел исправить, а без остального можно было обойтись. Лиз и Карис тем временем упаковали в два чемодана одежду и все походное снаряжение.

— Мне кажется, киберсфера восстанавливается, — сказала Лиз, запихнув в пикап последнюю сумку. — Домовая система выдала базовое меню коммуникаций.

— Домовая система? — удивленно переспросил он.

Пострадали не только электронные устройства. Разбилась большая часть окон, даже тройные закаленные стекла, так что все вокруг было покрыто осколками. Разгромленный дом произвел на него не меньшее впечатление, чем сам взрыв, и, несомненно, вызывал более сильное огорчение. Как будто кто-то нарочно, со злости, испортил все, что смог.

Но даже Марк не мог не признать, что они отделались легче, чем большинство соседей: их дом состоял из куполов сухого коралла, и ударная волна частично соскользнула с округлых поверхностей. Прямые вертикальные стены могли и не выдержать. На виноградник он не мог смотреть спокойно: почти все лозы были сброшены на землю, и так по всей долине, насколько он мог видеть.

— Я не могу подключиться к системе, — сказала Лиз. — Но запасной монитор в кладовке уцелел, и я набрала несколько команд. Система пострадала на девяносто процентов, так что даже не удалось запустить программу восстановления. Похоже, что остался только сетевой операционный протокол связи через оптический кабель.

— Ты пыталась до кого-нибудь дозвониться?

— Конечно. Сначала вызывала Данбавандов и Конантов. Безрезультатно. Потом попробовала связаться с муниципалитетом и даже с Черным домом. Никто не отвечает.

— Или еще не знают, что система восстанавливается. Генетическим алгоритмам потребуется немало времени, чтобы обойти поврежденные участки.

— К тому же мало кто знает, как набирать команды вручную.

— А я знаю, — сказал Барри.

Марк обнял сына. На его лице еще темнели следы грязи и слез, но мальчик уже оправился от шока.

— Ты у нас гений, — сказал ему Марк.

— Надвигаются тучи, — сказала Карис, глядя на север.

Над вершинами Даусинг появились длинные белые полосы, быстро несущиеся к дымящимся склонам Регентов, словно брошенные великанами копья.

Лиз забеспокоилась.

— Скоро пойдет дождь. Очень сильный. — Она повернулась к Марку. — Итак, куда же мы отправимся?

— До станции очень далеко, — сказал он.

— Если она еще на месте, — вставила Карис. — Они скинули атомную бомбу на удаленную детекторную установку; бог знает, что обрушилось на станцию ККТ. Шоссе такое длинное и открытое, а потом еще придется пересекать океан.

— Но другого пути отсюда нет, — сказал Марк.

— Знаешь, надо бы проверить остальных, — предложила Лиз. — Больше всего на свете мне бы хотелось спрятать детей в безопасном месте. Но его еще надо отыскать. На данный момент самым спокойным мне представляется район по ту сторону хребта Даусинг.

Марк взглянул на небо и неожиданно ощутил испуг. Никогда прежде оно не казалось ему таким огромным.

— Ты думаешь… они придут?

— Сюда? — Карис саркастически усмехнулась. — Простите, ребята, но Рэндтаун не относится к числу стратегических объектов мирового значения. Кроме детекторной установки, здесь ничего нет.

— Возможно, ты права, — согласился Марк. — Ладно, поехали в город, и по пути заглянем к соседям.

— Неплохой план, — сказала Лиз. — Надо узнать, что творится на Элане и в остальном Содружестве. Если правительство сделает попытку с нами связаться, то известно об этом будет в городе.

— Если только у нас еще есть правительство, — добавила Карис.

Лиз настороженно взглянула в ее сторону.

— Должно быть.

— Садитесь в пикап, — скомандовал Марк детям.

Они без слов забрались на заднее сиденье, и притихшая Панда запрыгнула вслед за ними. Марк чуть было не решил оставить собаку, но быстро передумал: им всем была необходима любая доступная помощь. Всем.

— Я поеду за вами, — сказала Карис.

— Хорошо. Держи модуль включенным.

Они отыскали в доме три старые модели, которые были выключены в момент взрыва, и Марк без труда изменил программы, так что модули превратились в простейшие переговорные устройства, действующие на расстоянии пяти миль.

Карис ободряюще помахала рукой и направилась к своему «МГ». К величайшему удивлению и некоторой зависти Марка, системы спортивной машины почти не пострадали от эм-импульса.

— Надо бы взять и это. — Лиз протянула ему охотничью винтовку — мощный лазерный излучатель со снайперским прицелом. — Я проверила, она работает.

— Господи, Лиз, — он с виноватым видом оглянулся на детей, — зачем?

— Во время стресса люди могут вести себя не лучшим образом. И я не так уверена, как Карис, что праймы оставят нас в покое.

Она распахнула куртку и показала ионный пистолет в наплечной кобуре.

— Черт, а это откуда?

— От друга. Марк, на несколько миль вокруг нас нет никаких соседей, а тебя целыми днями не бывает дома.

— Но… оружие?

— Я просто практичная, малыш. И еще женщина, которая может постоять за себя.

— Это верно, — сухо ответил он.

На самом деле он был рад, что Лиз запаслась оружием.

Марк забрался в пикап и стал спускаться к основной дороге.

Рэндтаун выстоял. Почти. Регенты направили основную силу ударной волны вверх, но отраженные от гор колебания давления легко проникли в город.

Композитная и металлическая облицовка всех зданий либо погнулась, либо была сорвана. Скомканные листы валялись на тротуарах и крышах соседних зданий. Самые легкие из них еще плавали на поверхности Трине-бы. Ветер свободно трепал полотнища термоизоляционного материала. От крыш, почти полностью лишившихся солнечных батарей, остались одни каркасы. Самое странное зрелище представляли собой россыпи битого стекла, переливавшиеся всеми цветами радуги — все окна во всех домах Рэндтауна вылетели и осыпались на землю сверкающими водопадами, словно кто-то опорожнил мешки с бриллиантами.

Марк остановил пикап на Нижней Западной улице, в двухстах метрах от шоссе.

— Боже мой, я и не думал, что в мире столько стекла.

— А покрышки выдержат? — спросила Лиз.

Она изучала улицу в поисках прохожих. Ближе к центру города над разбитыми крышами поднимались столбы дыма.

— Должны выдержать. Они пенногелевые.

— Это хорошо. — Лиз поднесла ко рту модуль. — Карис, мы едем дальше. Твой «МГ» с этим справится?

— Если не справится, ему предстоит очень неприятный разговор с моими адвокатами.

Марк высунулся из бокового окна. Сзади в забитой багажом машине ехали Дэвид и Лидия Данбаванд, а трое их ребятишек втиснулись в «МГ» Карис. Еще дальше показался внедорожник Конантов — Юрий заканчивал чинить его как раз в тот момент, когда они проезжали его ферму.

— Едем вместе, — крикнул им Марк.

Дэвид поднял свой мазер.

— Ладно, мы будем начеку.

Марк покачал головой и нажал на педаль газа. Чем закончатся эти несчастья и бряцание оружием? Пикап плавно двинулся вперед, хрустя широкими покрышками по хрустальной крошке.

Обитателей города они обнаружили ближе к центру Рэндтауна. Почти все, кто в момент взрыва находился на улице, получили ранения. Пешеходы сильно пострадали от летящих с домов панелей; даже если кто-то и избежал этой участи, то непременно попал под град стеклянных осколков.

Ближе к началу Мейн-Молл дорога оказалась занятой множеством стоящих автомобилей. Марк тоже остановился, и они решили пройти дальше пешком.

— Оставьте Панду в машине, — сказала детям Лиз. — Иначе она поранит лапы.

Стоило им немного отойти, как собака начала жалобно лаять.

Половина зданий на Мейн-Молл согнулась под напором яростного вихря. В это время на торговой улице обычно было очень многолюдно, кафе заполняли любители позднего завтрака, а перед витринами толпились праздные туристы.

— Господи! — простонал Марк, едва взглянув на улицу.

К горлу мгновенно подступила тошнота, и он был вынужден опереться о ближайшую уцелевшую стену.

Его поразили даже не люди, все еще лежавшие на тротуаре. И не спасатели, спешившие освободить тех, кто оказался под завалами зданий, и даже не громкие стоны и крики. Кровь! Буквально все было залито кровью. Под потоками темно-красной жидкости, стекавшей по тротуару, не было видно даже каменных плит, только поблескивала стеклянная крошка. Покосившиеся стены были покрыты уже потемневшими брызгами. Кровь была на лицах, руках и одежде людей: воздух пропитался ее характерным резким запахом.

Марк согнулся пополам, и его стошнило прямо на ботинки.

— Назад, — приказала детям Лиз. — Сейчас же возвращайтесь в пикап.

Она подтолкнула детей навстречу подошедшим Лидии и Дэвиду. Сэнди, Элли и Эд уже плакали, Барри и Уилл тоже были готовы разреветься. Взрослые повели их к машине, загораживая собой страшную картину.

— Мы выясним, есть ли у них какой-нибудь план действий! — крикнула им Карис.

— Ладно, — ответила Лиз, борясь с тошнотой. — Будь на связи.

— Как ты? — спросила Карис Марка. — В порядке?

— Нет, черт побери. — Он вытер губы рукавом. — Господи!

От увиденного ему стало холодно. Ничего подобного он не ожидал. Марк представлял себе конец света как окончательную пустоту, конец всего. Но это было слишком легко. Вместо покоя, им приходится переживать последствия катастрофы, жить в мире боли, крови и мучений.

— Ты справишься, — без всякого сочувствия заявила Карис. — Должен. Пошли; может, им понадобится наша помощь.

Юрий Конант помог Марку выпрямиться. Он и сам выглядел не намного лучше. Ольга прикрыла губы платком, а в ее глазах блестели слезы.

Все четверо зашагали по Мейн-Молл, скрипя обувью при каждом шаге. Осколки липли к подошвам. Марк вытащил из кармана комбинезона тряпку и завязал себе рот и нос.

— Марк? — вдруг окликнула его какая-то девушка.

Это была Мэнди из кафе «Чай для двоих». Вместе с другими людьми она стояла рядом с мужчиной средних лет, тяжело раненным в ногу. Импровизированная повязка на его бедре местами уже промокла от крови. Сквозь ткань торчал конец металлической полосы, видимо глубоко вонзившейся в тело. Какая-то женщина уговаривала его выпить обезболивающее.

— Ты ранена? — спросил ее Марк.

Ее лицо, покрытое слоем пыли и пятнами засохшей крови, пересекали следы от слез. Руки и фартук Мэнди тоже были красными от крови.

— Несколько порезов, ничего серьезного, — сказала она. — А как Барри и Сэнди?

— С ними все в порядке. В долине было не так страшно.

— Что мы сделали, Марк? За что они так с нами? Мы же никому не причинили зла.

Она начала всхлипывать. Марк обнял ее за плечи и легонько встряхнул.

— Мы ни в чем не виноваты, — сказал он.

— Почему же это случилось?

— Я не знаю. Извини.

— Ненавижу их.

— Эй, ребята, не могли бы вы помочь? — спросил кто-то сзади. — Теперь мы сможем его перенести.

— Перенести куда? — поинтересовалась Карис.

— Больница работает, они частично восстановили энергоснабжение. Саймон позаботился об этом.

— А где находится больница?

— В двух кварталах отсюда, — автоматически ответил Марк.

— Сейчас мы его отнесем, — сказал Юрий.

Это оказалось нелегко, даже при наличии самодельных носилок. По пути приходилось преодолевать завалы из мусора, а на углу улиц Мэтью и Второй горел китайский ресторан. Огонь, не сдерживаемый огнероботами и добровольцами из противопожарной службы, быстро распространился и уже грозил перекинуться на соседние здания. Раненого пришлось нести в обход, по длинному переулку, ответвляющемуся от улицы Мэтью. Они еще не успели дойти до больницы, как вокруг потемнело. На небе закружились тучи, словно гонимые циклоном с центром над Регентами. Над горизонтом появлялись все новые, более темные и плотные вереницы туч. На другом берегу Трине-бы пошел дождь, и его темная стена быстро надвигалась на город. Марк подумал, что это и к лучшему: дождь поможет справиться с пожарами.

На ступенях и газонах центральной больницы толпилось множество людей, и они неохотно расступались перед группой Марка с носилками. Внутри здания горел свет, и часть медицинского оборудования уже работала.

В отделении первой помощи собрались в основном дети и тяжелораненые взрослые. В приемном покое разместились люди с глубокими ранениями и сильной потерей крови. Медсестра у входа быстро осмотрела новоприбывшего мужчину, объявила его состояние сносным и велела отыскать для него место в вестибюле — там несколько человек еще сметали с полированных плит осколки вылетевших стекол щетками и лопатами. Марк выбрал относительно чистый участок пола, где они и уложили раненого мужчину.

Здесь же в вестибюле Марк увидел Саймона Рэнда в его оранжевом одеянии, обвисшем, словно обычная тряпка. Ливень из стекла не пощадил и его. На руке и на шее у него виднелись длинные полоски пластыря. Свита его почитателей значительно уменьшилась, но они смотрели на Рэнда с прежней преданностью, как и раньше. Рядом с ним шла молодая женщина в черной рубашке и джинсах. Это была Меллани Рескорай, все такая же красивая, несмотря на печально нахмуренное лицо. Марк, отметив, что на ней не было ни царапины, ничуть не удивился.

Она поймала его взгляд и удрученно улыбнулась.

— А вот и она, — сказала Карис. — Как раз в тот момент, когда кажется, что хуже уже некуда.

Марк, а с ним Карис, Юрий и Ольга прошли к выходу вслед за Саймоном и Меллани. Саймон остановился на треснувших ступенях портика и поднял руки.

— Люди, прошу вас подойти сюда.

Толпа собралась на газоне. Люди бросали в сторону Меллани сердитые взгляды, но она стойко выдержала молчаливое неодобрение.

— Я знаю, что сегодня я не самый желанный гость в вашем городе, — заговорила она. — Но у меня имеется связь с унисферой. Главные новости вкратце выглядят следующим образом: нападению подверглись двадцать четыре Планеты Содружества.

Марк, слушая Меллани, включил свой модуль, но устройство не смогло обнаружить ни одного канала киберсферы, не говоря уж о выходе в унисферу.

— Ничего у тебя нет, — пробормотал он.

Взгляд Меллани переместился на Марка. Она только что закончила рассказывать, как была отбита атака над Уэссексом. Пальцы Меллани слегка подергивались, отражая работу виртуальной руки. Вдруг Марк обнаружил, что его модуль вышел в унисферу через коммуникационный узел в Ранвиче. Сигнал был очень слабым, но достаточным, чтобы поддерживать основные функции информационного канала.

— Я репортер, — негромко сказала Меллани, — поэтому у меня имеются вставки дальнего радиуса действия.

Она слукавила. Марк знал, как работают коммуникационные сети, и понимал, что Меллани говорила чепуху. Но как она умудрилась открыть канал для его устройства, он не мог взять в толк.

— В данный момент Флот начинает эвакуацию со всех планет, подвергшихся нападению, — продолжила Меллани. — Станция ККТ на Уэссексе готовит червоточины в каждый из миров, оказавшихся в изоляции. Включая и этот мир. Без переходов в конечном пункте это сделать нелегко, но к процессу подключился РИ.

Вперед вышел Саймон.

— Я знаю, что покидать дом очень тяжело. Но сегодня нам придется смириться с реальностью. Больница не справляется. Атаки в остальных частях планеты еще не прекратились. Не думайте об эвакуации. Это перегруппировка сил, вот и все. Я вернусь и отстрою свой дом заново. И я надеюсь, что моему примеру последует каждый из вас.

— Когда мы уезжаем? — спросил Юрий. — Сколько у нас еще времени?

— Во Флоте составлен список, — сказала Меллани. — Как только откроют червоточину, все люди из окрестных районов должны будут уехать. Все вместе.

— На каком месте мы в этом списке? — выкрикнул кто-то из толпы.

Меллани с тревогой взглянула на Саймона.

— Наш номер восемьсот семьдесят шестой, — ответил он.

Люди встретили его слова молчанием. У Марка перехватило дыхание. Но надежда на спасение все же была. Он запросил данные через свой модуль, чтобы убедиться, что они и в самом деле находились в конце списка.

— Посмотри-ка на свою подружку, — сказала Карис. — Похоже, она получила неприятные новости.

Марк поднял голову и успел увидеть, как Меллани отворачивается от толпы, пряча взволнованное лицо. Она явно пробормотала какое-то ругательство, а потом дернула Саймона за рукав. Они стали тихо что-то обсуждать.

Марк дал команду модулю отследить всю официальную информацию, касающуюся Элана. «Данные недоступны», — получил он бесстрастный ответ.

Саймон снова поднял руки, привлекая внимание встревоженной толпы.

— Планы немного изменились, — закричал он, перекрывая беспокойный ропот. — Нам придется немедленно покинуть город. Тех, у кого есть исправные автомобили, я прошу подъехать к автобусной станции. Мы отправимся в Хаймарш одной колонной. Там будет открыта червоточина. И еще я попрошу всех, кто может, помочь доставить до червоточины раненых из больницы. Все, кто разбирается в технике, на автобусной станции подойдите к ремонтной бригаде.

Из толпы раздались крики:

— Почему?

— Что происходит?

— Скажи, Саймон!

К Саймону подошла Меллани.

— Чужаки наступают, — коротко ответила она и показала на небо за их спинами.

Люди синхронно развернулись к грозовым тучам, приближающимся со стороны Трине-бы. На их фоне отчетливо виднелись два белых светящихся пятна, словно два пробившихся луча солнца. С каждой секундой они разгорались все ярче.

* * *

Это было шоу всей ее жизни. Алессандра Барон понимала, что ничто и никогда не затмит прямой репортаж из мира, где происходит вторжение чужаков. К счастью, у нее хватило соображения сменить роскошное платье на простой серый костюм, имевшийся в гардеробной на случай катастроф и самых плохих новостей. Теперь она уверенно восседала за столом своей студии и управляла калейдоскопом, в котором мелькали голограммы аналитиков, политиков и молодых офицеров Флота, отвечающих на ее вопросы. Все они находились на пострадавших планетах, куда только Банни, продюсер ее шоу, смог дотянуться через сети коммуникаций. Откровенно говоря, вероятность повреждения унисферы и выхода из строя системы связи, давно воспринимаемой как нечто само собой разумеющееся, тревожила ее не меньше, чем сами ядерные взрывы, хотя она и старалась сохранить полную невозмутимость. Что же касается снижения мощности в энергетической системе, вызванной сражением над Уэссексом, то это некоторым образом приближало каждого к линии фронта, создавая впечатление причастности.

В аппаратной у Банни параллельными потоками шли сведения о каждой из двадцати четырех осажденных планет. Колонки, отведенные Оливензе и Балье, уже долгое время оставались зловеще пустыми. В виртуальном поле зрения Алессандры сменялись картины, передаваемые разными репортерами, которым не повезло оказаться в непосредственной близости от линии фронта: силовые поля над городами, мерцающие то от падающих обломков, то от порывов радиоактивного урагана; только что образовавшиеся пустыни рядом с городами, заснятые теми, кому хватило смелости подойти к самым границам силовых полей; неправдоподобно гладкие кратеры, залитые расплавленным песком и почерневшие от сильнейшего жара. Ужасные кадры разрушений чередовались с рассказами очевидцев: растерянных и перепуганных обитателей городов и жителей окраин, сумевших вовремя укрыться под защитой силового поля, — тех, у кого снаружи еще оставались друзья или родственники. Их боль, страдания и гнев искусной рукой Алессандры сплетались в плотную ткань шоу, оторваться от которого было невозможно.

Банни и Алессандра придерживались строго одной темы, время от времени задавая один и тот же вопрос: где же Флот? И запускали повтор ослепительной вспышки, сопровождавшей гибель «Второго шанса» над Аншаном.

Чудовищные сцены из атакованных чужаками миров непроизвольно вызывали у Алессандры чувство благодарности судьбе за то, что она находилась в безопасности на Августе, в сотнях световых лет от линии фронта. Об этом она спросила Эйнджа, аналитика из Санкт-Петербургского института стратегических исследований, чья голограмма возникла в студии рядом с ее столом.

— Я думаю, что атаки на ближайшие к Паре Дайсона миры говорят об ограниченной мощности их генераторов червоточин, — сказал Эйндж.

— Но Уэссекс находится в сотне световых лет от границы третьей зоны Содружества, — заметила Алессандра.

— Да, но с точки зрения стратегии попытка его захвата — это оправданный риск. В случае успеха мы бы лишились значительной части второй зоны космоса. И это означало бы для нас неизбежное поражение. На данный момент ответные удары недостаточно эффективны. Нам известен уровень их энергетических ресурсов, и вполне может быть так, что вернуть пострадавшие двадцать три планеты будет невозможно.

— С точки зрения специалиста, есть ли вероятность того, что мы одержим победу?

— Не сегодня. Нам необходимо пересмотреть стратегию. И еще нужно время, а этот фактор зависит от чужаков.

— По сообщениям с Флота, боевые корабли готовятся оказать поддержку атакованным планетам. Как вы оцениваете их шансы?

— Для реалистической оценки требуется больше информации. Все зависит от степени защищенности червоточин праймов. Адмиралу Кайму придется послать боевой корабль и атаковать их промежуточную базу. Только так можно попытаться их остановить.

Банни сообщил Алессандре о выходе на связь Меллани.

— Я считала, что Элан недоступен для унисферы, — удивилась Алессандра.

— Так и есть, но она как-то нашла способ пробиться.

— Хорошая девочка. У нее есть что-нибудь интересное?

— О да. Я пускаю ее напрямую. Будь наготове.

В виртуальном поле зрения Алессандры появилась новая картинка. Она вывела изображение на первый план.

Меллани была на какой-то открытой автобусной станции, представляющей собой огромный бетонированный прямоугольник с залом ожидания для пассажиров вдоль одной из стен. В здании были выбиты все стекла, несущие опоры местами погнулись, а на крыше не хватало половины солнечных батарей. Несмотря на яркий свет, с затянутого облаками неба уже падали тяжелые капли дождя. Нежданные осадки усугубляли и без того жалкое положение сотен людей, толпившихся на станции. Налицо была картина внезапного и полного исхода. К автобусам выстроились огромные очереди. Здоровые люди помогали двигаться многочисленным раненым. Четыре машины были переоборудованы под амбулатории: вытащенные из них сиденья высокой грудой лежали рядом с разрушенным зданием. Внутрь на импровизированных носилках затаскивали тяжелораненых, несколько человек явно были в критическом состоянии: наложенные врачами примитивные повязки уже промокли от крови.

У открытых двигателей автобусов толпились техники, и в одной из групп Алессандра заметила сосредоточенно работающего Марка Вернона. Меллани не стала задерживаться на первой сцене и перевела взгляд на дорогу, забитую внедорожниками, в которых сидели дети и пострадавшие от взрыва взрослые.

— Меллани, — заговорила Алессандра. — Я рада, что ты снова с нами. Какова ситуация в Рэндтауне?

— Смотрите сами, — бесстрастно ответила Меллани.

Ее взгляд переместился на полуразрушенный город. Автобусная станция находилась за городом, но местность здесь уже поднималась к предгорьям. С этой точки были видны сильно поврежденные крыши и край Трине-бы. Меллани подняла голову — над огромным озером клубились черные тучи. В этот момент Алессандра поняла, откуда взялось такое яркое освещение.

Милях в тридцати от города черноту туч пронзали два светящихся вздутия; эти огромные подвижные опухоли быстро опускались. Вдруг из основания ближайшего пузыря вырвались восемь тонких лучей и вонзились в озеро. Вода словно взорвалась паром, и светящийся туман плотным валом стал расходиться по взволновавшейся поверхности. От ослепительного света изображение стало черно-белым и невыносимо резким. Визуальные вставки Меллани подключили самые сильные фильтры, но исправить положение им было не под силу. Большинство людей на станции и в автобусах закрывали лица руками. Отовсюду слышались испуганные крики. Но вскоре все заглушил пронзительный вой, от которого рушились уцелевшие дома. Он все усиливался, пока не начал отзываться болью во всех костях Меллани. Изображение, передаваемое в студию Алессандры, превратилось в расплывчатые черные и белые пятна. Резкая смена давления с новой силой закружила тучи над Рэндтауном. Моросящий дождь за несколько секунд превратился в жалящие капли, летящие почти горизонтально.

— Плазменные двигатели! — закричала Меллани, перекрывая громогласный вой. — Это садятся корабли чужаков.

Взметнулся новый вал тумана, вызванный второй восьмеркой ослепительно ярких струй. Меллани была вынуждена все-таки прикрыть глаза, и изображение затянуло красноватой пеленой, просвечивающей сквозь ее ладонь. Несмотря на дождь, пламя двигателей вызвало жар, превосходящий полуденное солнце в пустыне. Да и капли воды стали испаряться прямо в воздухе.

Затем яркость немного уменьшилась, и Меллани опустила руку. Из-под облаков показался темный конус корабля, спускающегося на огненных столбах. Через мгновение его заслонила непроницаемая пелена светящегося тумана.

— Вы видели? — пронзительно крикнула Меллани. — Они идут!

— Убирайся оттуда! — Восемьдесят миллиардов подключившихся зрителей стали свидетелями непроизвольного порыва Алессандры. — Не рискуй собой! Беги!

— Мы не можем…

Изображение пропало в вихре помех.

Алессандра неподвижно застыла у своего стола, но скоро овладела собой и откашлялась.

— Это был репортаж Меллани Рескорай, одного из самых талантливых и многообещающих журналистов, присоединившихся к нашей команде за последние несколько лет. Все мы в студии молимся за нее. А теперь очередь Гарта Уэста, наблюдающего за фестивалем цветов на Слиго. Как там у вас, Гарт? Корабли чужаков еще не приземлились?

Назад: Глава 23

Дальше: Глава 25