Как решить проблему в стиле Эмили?
В четверг вечером, уйдя от Ханны, Эмили блуждала между нагруженными сумками и пахнущими дорогим парфюмом посетителями универмага King James.
Она встречалась с родителями в "Весь этот джаз!", ресторане в стиле Бродвейского мюзикла рядом с Nordstrom.
Это был любимый ресторан Эмили, когда она была младше, и Эмили предположила, что родители считали, что ее предпочтения совсем не изменились.
Ресторан выглядел так же, как и всегда, с поддельным бродвейским фасадным козырьком, гигантской статуей Призрака Оперы рядом со стойкой администратора и фотографиями бродвейских звезд на всех стенах.
Эмили пришла первой, так что она скользнула на стул возле длинного бара с гранитной стойкой.
Некоторое время она внимательно рассматривала в витрине возле стойки администратора коллекционных кукол Русалочек.
Когда она была младше, Эмили мечтала поменяться местами с Принцессой Ариэль, — Ариэль могла забрать себе человеческие ноги Эмили, а та, в свою очередь, одолжить ее плавники.
Она часто предлагала подружкам посмотреть этот мультфильм, пока однажды Эли не сказала, что он был тупым и слишком детским, и что она должна перестать его смотреть.
Знакомое изображение на экране телевизора над баром привлекло ее внимание.
На переднем плане была белокурая, грудастая журналистка, а в углу фото семиклассницы Эли.
— Весь прошлый год родители Элисон ДиЛаурентис жили в маленьком городке в Пенсильвании недалеко от Розвуда, в то время как их сын Джейсон заканчивал учебу в Йельском университете.
Они жили довольно спокойно… до недавних пор.
После того, как в деле об убийстве Элисон открылись новые факты, как держатся остальные члены семьи?
На экране показалось величественное, покрытое плющом здание, и заголовок гласил "Нью-Хейвен, Коннектикут".
Другая светловолосая журналистка обратилась к гпуппе студентов.
— Джейсон! — окликнула она.
— Думаете, полиция делает достаточно, чтобы найти убийцу Вашей сестры?
— Это сближает вашу семью? — закричал кто-то еще.
Парень в кепке Phillies обернулся.
Эмили распахнула глаза от удивления, — она только пару раз видела Джейсона ДиЛаурентис с тех пор, как Эли пропала без вести.
Его глаза были холодными, а взгляд тяжелым, уголки губ чуть опустились.
— Я со своей семьей не много общаюсь, — сказал Джейсон.
Они слишком испорчены.
Эмили скресила ноги под своим табуретом.
Семья Эли испорчена? В глазах Эмили ДиЛаурентес были идеальны.
Отец Эли имел достойную работу и всегда находил время, чтобы в выходные пожарить шашлыки со всей семьей.
А миссис ДиЛаурентис всегда возила Эли, Эмили и остальных по магазинам или угошала их замечательным овсяным печеньем с изюмом.
Их дом был безупречен, и всякий раз, когда Эмили обедала у них, они всегда много смеялись.
Эмили подумала о том воспоминании, которое упомянула ранее Ханна, про день до того, как Эли пропала.
После того, как Эли появилась на заднем дворе, Эмили извинилась и пошла в ванную.
Когда она прошла через кухню и обошла Шарлотту, гималайскую кошку Эли, она услышала, как Джейсон с кем-то шептался на лестнице.
Он злился.
— Лучше прекрати это, — шипел он.
— Ты знаешь, что это их бесит.
— Это никому не навредит, — ответил другой голос.
Эмили, сбитая с толку, вжалась спиной в стену фойе.
Второй голос был похож на голос Эли.
— Я только пытаюсь помочь тебе, — продолжал Джейсон, все более волнуясь.
Тут миссис ДиЛаурентис вбежала через боковую дверь, кинувшись к раковине, чтобы смыть грязь с рук.
— О, привет, Эмили, — прощебетала она.
Эмили отошла от ступенек.
Она услышала шаги, поднимающиеся на второй этаж.
Эмили снова взглянула на экран телевизора.
Ведущий новостей теперь обращался к членам Загородного клуба Роузвуда, потому что Розвудский Сталкер был замечен на территории клуба.
У Эмили зудело горло.
Было легко провести параллели между Розвудским Сталкером и Э… и загородным клубом? Вечеринка Ханны должна была быть там.
Эмили очень боялась задавать Ханне любые вопросы с тех пор, как получила последнее сообщение от Э, но она все еще задавалась вопросом, должны ли они пойти в полицию, — это зашло слишком далеко.
И что, если Э не только наехал на Ханну, но и убил Эли, как предположила Ария на днях? Но возможно Мона была права: Э был рядом, наблюдая за каждым их движением.
Э узнает, если они расскажут.
В унисон ее мыслям зазвонил телефон.
Эмили вздрогнула, едва не упав со стула.
Это было новое ообщение, но к счастью всего лишь от Тристы.
Снова.
"Приет Эм! Что будешь делать на выходных? xxx Триста"
Эмили хотелось, чтобы Рита Морено не пела "Америку" так громко, и чтобы она не сидела так близко к картине со стаей Кошек, — все представители семейства кошачьих искоса смотрели на нее так, будто хотели использовать ее в качестве когтетки.
Она провела рукой по выпуклым кнопкам на своей Nokia.
Было бы грубо не ответить, праильно?
Она напечатала: "Привет! Я собираюсь на праздник-маскарад своей подруги в эту пятницу.
Это должно быть забавно! Эм"
Триста почти что мгновенно написала ответ.
"Боже мой, хотела бы я туда пойти!"
"Да, я тоже", — ответила Эмили, — "увидимся!".
Она задавалась вопросом, что Триста действительно планировала делать в эти выходные, пойти на очередную сарайную вечеринку? Встретить очередную девушку?
— Эмили?
Две ледяных руки обвились вокруг ее плеч.
Эмили разернулась, уронив телефона на пол.
Перед ней стояла Майя.
Мать Эмили, и отец, и ее сестра Кэролин со своим парнем Тофером, — все стояли позади нее.
Все безумно улыбались.
— Сюрприз! — воскликнула Майя.
— Твоя мама позвонила мне и спросила, не хочу ли я пойти с Вами на обед!
— О-оу, — запинаясь, сказала Эмили.
— Это… здорово.
Она подняла свой телефон с пола и спрятала его в ладонях, закрыв экран, будто Майя могла увидеть то, что только что написала Эмили.
Было такое чувство, будто она была под горячим, светящимся прожектором.
Она посмотрела на своих родителей, которые стояли рядом с большой фотографией актеров "Les Misеrables", берущих штурмом баррикады.
Они оба нервно улыбались, ведя себя точно так же, как когда впервые встретились с бывшим парнем Эмили Беном.
— Наш столик готов, — прервала неловкую паузу ее мать.
Майя подхватила Эмили под руку, и они проследовали за остальными членами семьи.
Они все проскользнули в огромный пурпурный банкетный зал.
Женоподобный официант, который, Эмили была вполне уверена, пользовался тушью, спросил, не хотели бы они какие-либо коктейли.
— Так здорово наконец с вами познакомиться, мистер и миссиси Филдс, — сказала Майя, как только официант ушел.
Она улыбнулась родителям Эмили.
Мать Эмили улыбнулась в ответ.
— Мне тоже приятно с тобой познакомиться.
В ее голосе не было ничего, кроме теплоты.
Отец Эмили тоже улыбнулся.
Майя показала на браслет Кэролайн.
— Он такой симпатичный.
Ты сама его сделала?
Кэролайн покраснела.
— Да.
На уроке ювелирного искусства.
Майя широко раскрыла глаза цвета жженой умбры.
— Я хотела изучать ювелирное искусство, но у меня нет чувства цвета.
В этом браслете все так сочетается.
Кэролайн посмотрела на свою тарелку в золотую клетку.
— На самом деле это не так уж сложно.
Эмили могла бы с уверенностью сказать, что она польщена.
Они завели светскую беседу о школе, Розвудском Сталкере, преступнике, сбившим Ханну, и затем о Калифорнии, — Кэролайн интересовало, знала ли Майя кого-либо, кто пошел в Стэнфорд, куда она собиралась поступать в следующем году.
Тофер смеялся над историей Майи о ее старой соседке в Сан-Франциско, у которой было восемь длиннохвостых попугаев и которая заставила Майю нянчиться с ними за нее.
Эмили раздраженно смотрела на них всех.
Если Майю было так просто полюбить, то почему они раньше не давали ей шанса? Для чего были все эти разговоры, что Эмили должна избегать Майю? Ей действительно нужно было сбежать, чтобы они отнеслись к ее жизни серьезно?
— О, я забыл упомянуть, — сказал отец Эмили, когда всем принесли заказ.
Я снова забронировал домик в Даке на День благодарения.
— О, замечательно, — засияла миссис Филдс.
— Тот же самый дом?
— Тот же, — мистер Филдс ткнул вилкой молодую морковку.
— Где находится Дак? — спросила Майя.
Эмили ковырялась вилкой в картофельном пюре.
— Это небольшой пляжный городок на островах Аутер Бенкс Северной Каролины.
Мы на каждый День Благодарения снимаем там домик.
Вода все еще достаточно теплая, чтобы плавать, если есть гидрокостюм.
— Может, Майя хотела бы с нами поехать? — спросила Миссис Филдс, вытирая губы салфеткой.
— Ты же всегда приглашаешь подружек.
Эмили разинула рот от изумления.
Она приглашала скорее парня, — в прошлом году позвала Бена.
Кэролин взяла Тофера.
Майя прижала ладонь к груди.
— Ну… да! Звучит здорово!
Было такое чувство, будто стены с фальшивыми декорациями надвигались на нее.
Эмили потянула воротник рубашки, а затем встала.
Без объяснений она обогнула группу официантов, одетых как персонажи из "Богемы".
Неуклюже дойдя до умывальника, она прислонилась к стене с мозаикой и закрыла глаза.
Дверь туалета открылась.
Эмили увидела туфли от Mary Janes с квадратными носами под дверью кабинки.
— Эмили, — мягко позвала Майя.
Эмили глянула через трещину в металлической двери.
У Майи была ее вязанная крючком сумка, висящая через грудь, и ее сжатые губы выдавали беспокойство.
— С тобой все нормально? — спросила Майя.
— Я просто чувствую небольшую слабость, — пробормотала Эмили, неловко краснея и идя к раковине.
Она стояла спиной к Майе, неподвижная и напряженная.
Если бы Майя дотронулась до нее прямо сейчас, подумала Эмили, она бы точно взорвалась.
Майя потянулась к ней, но отскочила, будто почувствовав напряжение Эмили.
— Разве не мило, что твои родители пригласили меня в Дак с Вами? Это будет так весело!
Эмили накачала целую гору пенистого мыла в ладони.
Когда они ездили в Дак, Эмили и Кэролайн всегда проводили по крайней мере три часа в океане каждый день, катаясь на досках.
Потом они смотрели мульт-марафоны по кабельному, перекусывали и снова лезли в воду.
Она знала, что Майе это не понравится.
Эмили повернулась, чтобы взглянуть на нее.
— Это все как-то… странно.
Я имею в виду, что всего лишь неделю назад мои родители меня ненавидели.
А теперь они меня любят.
Они пытаются подкупить меня, тайно пригласив тебя на обед, а потом пригласив тебя с нами на отдых.
Майя нахмурилась.
— И что, это плохо?
— Ну, да, — выпалила Эмили.
— Или нет.
Конечно нет.
Все шло неправильно.
Она прокашлялась и встретилась в зеркале взглядом с Майей.
— Майя, если бы ты могла быть какой-нибудь сладостью, чем бы ты была?
Майя коснулась края позолоченной коробки салфеток, которая стояла посередине туалетной комнаты.
— Что?
— В смысле… ты была бы жвачкой Mike & Ike? Или ирисками Laffy Taffy? Батончиком Snickers? Чем?
Майя уставилась на нее.
— Ты напилась?
Эмили изучала отражение Майи в зеркале.
У нее была сверкающая кожа цвета меда.
Ее блеск для губ со вкусом ежевики мерцал.
Эмили влюбилась в Майю с первого взгляда, и ее родители прилагали огромные усилия, чтобы принять Майю.
В чем тогда ее проблема? Почему когда бы Эмили ни пыталась думать о поцелуях с Майей, она вместо этого представляла Тристу?
Майя прислонилась к раковине.
— Эмили, кажется, я знаю, что происходит.
Эмили быстро отвела взгляд, пытаясь не покраснеть.
— Нет, не знаешь.
Взгляд Майи смягчился.
— Это все сязано с твоей подругой Ханной, не так ли? С этим несчастным случаем? Ты была там, да? Я слышала, что человек, который сбил ее, преследовал ее.
Холщовая сумка Banana Republic Эмили выскользнула из ее рук и с грохотом упала на плиточный пол.
— Где ты об этом слышала? — прошептала она.
Майя испуганно отстранилась.
— Я… я не знаю.
Не помню.
Она смотрела озадаченно.
— Ты можешь поговорить со мной, Эм.
Мы можем все друг другу рассказать, да?
Прошли три долгих такта песни Гершвина, которая звучала из динамиков.
Эмили подумала о сообщении, которое прислала Э, когда ее три подруги встречались с офицером Уилденом на прошлой неделе: "Если Вы КОМУ-ЛИБО расскажете обо мне, вы пожалеете".
— Никто не преследовал Ханну, — прошептала она.
— Это был несчастный случай.
Конец истории.
Майя провела руками по керамической раковине.
— Наверное, я пойду обратно за столик.
Увидимся снаружи.
Она медленно вышла из туалета.
Эмили услышала, как за Майей захлопнулась дверь.
Песня в динамиках переключилась на что-то из арии "Аида".
Эмили села возле зеркала, щелкая сумкой на коленях.
Никто никому ничего не говорил, сказала она сама себе.
Кроме нас никто ничего не знает.
И никто ничего не расскажет об Э.
Внезапно Эмили заметила свернутую записку в своей открытой сумке.
На ней круглыми розовыми буквами было написано ее имя.
Эмили открыла ее.
Это была форма членства для РДЛГ — группы Родители и Друзья Лесбиянок и Геев.
Кто-то заполнил информацию о родителях Эмили.
Внизу был знакомый остроконечный почерк.
"Счастливый выходной день, Эм. Ты должна собой гордиться. Теперь, когда твои родители оживлены звуками любви и принятия, был бы такой позор, если бы что-то произошло с их маленькой лесбиянкой.
Так что держи язык за зубами, и они тебя не потеряют. Э".
Дверь туалета все еще шаталась после того, как вышла Майя.
Эмили снова посмотрела на записку, и ее руки дрожали.
Внезапно знакомый аромат заполнил воздух.
Пахло как…
Эмили нахмурилась и снова принюхалась.
Наконец Эмили поднесла записку прямо к своему носу.
Когда она вдохнула, у нее внутри все окаменело.
Этот запах Эмили узнала бы где угодно.
Это был обольстительный аромат банановой жвачки Майи.
