Добро пожаловать назад… Вроде как
После целой вечности кружения среди звезд Ханна внезапно обнаружила себя опять выпихнутой на свет.
Опять она сидела на заднем крыльце Эли.
И опять она чувствовала на себе трещащую по швам футболку American Apparel и джинсы Seven.
— У нас будет ночевка в сарае Мелиссы! — сказала Спенсер.
— Мило.
Эли усмехнулась.
Ханна отскочила.
Может, она застряла в этом дне, снова и снова, как тот парень из фильма "День сурка"?
Может Ханна должна была возвращаться в этот день, пока не сделает все правильно и не убедит Эли, что она в смертельной опасности?
Но… в последний раз, когда Ханна была в этом воспоминании, Эли нависала над ней и говорила, что она в порядке.
Но она была не в порядке.
Ничего не было в порядке.
— Эли, — убеждала ее Ханна.
— Что значит, ты в порядке?
Эли не обращала внимания.
Она наблюдала, как Мелисса вышагивала через дворик Хастингсов с ленточкой выпускника, висящей на руке.
— Эй, Мелисса! — проворковала Эли.
— Взволнованна поездкой в Прагу?
— Да кому какое дело? — крикнула Ханна.
— Отвечай на мой вопрос!
— Ханна… разговаривает? — раздался далекий голос.
Ханна подняла свою голову.
Голос не принадлежал никому из ее друзей.
В ярде от них Мелисса положила руку на бедро.
— Конечно я взволнованна.
— А Йен едет? — продолжила расспросы Эли.
Ханна обхватила руками лицо Эли.
— Йен не имеет значения, — резко сказала она.
— Просто послушай меня, Эли!
— Кто такой Йен?
Далекий голос звучал так, будто шел из очень длинного тоннеля.
Голос Моны Вандерваал.
Ханна оглядела глазами весь дворик Эли, но нигде не увидела Моны.
Эли повернулась к Ханне с рассерженным видом.
— Брось это, Ханна.
— Но ты в опасности, — пробормотала Ханна.
— Вещи не всегда бывают такими, какими кажутся на первый взгляд, — прошептала Эли.
— Что ты имеешь ввиду? — отчаянно пыталась понять Ханна.
Она протянула руку, и та прошла прямо через руку Эли, будто Эли была просто изображением на экране.
— Что значит "кто"? — раздался голос Моны.
Глаза Ханны открылись.
Яркий, режущий глаза свет ослепил ее.
Она лежала на спине на неудобном матрасе.
Несколько человек стояли возле нее — Мона, Лукас Битти, ее мать и отец.
Отец? Ханна попыталась нахмуриться, но мышцы лица пронзила боль.
— Ханна.
Подбородок Моны зашевелился.
— Боже мой.
Ты… очнулась.
— С тобой все в порядке, дорогая? — спросила ее мама.
— Можешь говорить?
Ханна посмотрела вниз на свои руки.
По крайней мере, они были тонкими и не похожими на окорочка.
Затем она посмотрела на пластиковую трубку для внутривенного вливания, торчащую из сгиба ее локтя, и на корявый гипс на руке.
— Что происходит? — воскликнула она, оглядываясь по сторонам.
Сцена перед ее глазами казалась постановкой.
То место, где она только что была — во дворе Эли с ее старыми друзьями, — казалось гораздо более реальным.
— Где Эли? — спросила она.
Родители Ханны обменялись неловким взглядом.
— Эли умерла, — спокойно сказала мать Ханны.
— Полегче с ней.
Светловолосый мужчина в белом халате с небольшой горбинкой на носу отодвинул занавеску и подошел к кровати.
— Ханна? Меня зовут доктор Геист.
Как себя чувствуешь?
— Где я, черт возьми? — потребовала ответа Ханна, в ее голосе слышалась паника.
Отец Ханны взял ее за руку.
— Ты попала в аварию.
Мы очень волновались.
Ханна судорожно оглядела лица вокруг нее, затем различные штуковины, присоединенные к различным частям ее тела.
В дополнении к трубке капельницы там был прибор, измеряющий ее сердцебиение, и трубка с кислородом в ее носу.
Ей стало жарко, потом холодно, ее кожа покрылась мурашками от страха и замешательства.
— Авария? — прошептала она.
— Тебя сбила машина, — пояснила ее мать.
— В Розвуд Дэй.
Помнишь?
Ее больничное покрывало казалось липким, как будто кто-то засунул туда сыр начо.
Ханна покопалась в своей памяти, но ничего не вспомнила об аварии.
Последняя вещь, которую она помнила перед тем, как оказалась во дворе Эли, это платье цвета шампанского от Zac Posen для вечеринки Моны.
Это было вечером в пятницу, за день до праздника.
Ханна повернулась к Моне, она выглядела смущенно и облегченно.
Под ее глазами были огромные, отвратительные фиолетовые круги, как будто она не спала все эти дни.
— Я ведь не пропустила твою вечеринку?
Лукас фыркнул.
Плечи Моны напряглись.
— Нет…
— Авария случилась позже, — сказал Лукас.
— Ты не помнишь?
Ханна попыталась вытащить из носа трубку с кислородом, — никто не выглядит привлекательно со штукой, свисающей из ноздрей, — и обнаружила, что та была приклеена липкой лентой.
Она закрыла глаза и попыталась ухватиться за что-то, что угодно, что могло бы объяснить все это.
Но единственная вещь, которую она видела, было лицо Эли, вырисовывающееся перед ней и шепчущее что-то перед тем, как вновь уйти в небытие.
— Нет, — прошептала Ханна.
— Я не помню ничего из этого.
