ГЛАВА 33
БЫК
— Вам нужно подняться, — сказала доктор Стерлинг.
Сила тяжести изменила очертания ее лица, щеки и волосы обвисли. Теперь она выглядела старше и не такой холодной.
— Я думал, меня нельзя передвигать? — удивился Бык.
— Нельзя было, пока я тревожилась за ваш позвоночник. Теперь меня тревожат легкие. Отток жидкости настолько слаб, что я бы уже назвала это умеренной пневмонией.
— Пройдет.
— Гравитация вращения вам мало поможет, пока вы лежите плашмя, — возразила врач, для наглядности похлопав себя по плечу. — Вам надо больше сидеть.
Бык скрипнул зубами.
— Я не могу сидеть, у меня брюшные мышцы не работают. Я ничего не могу.
— У вас кровать подвижная, — невозмутимо продолжала она. — Настройте ее так, чтобы как можно дольше находиться в вертикальном положении.
— А позвоночнику от этого хуже не станет?
— Можно вас зафиксировать, — предложила врач. — И вообще, люди живут без ног. А вот без легких вы не проживете.
Медицинский отсек изменился. Для раскрутки барабана пришлось убрать почти все, что делало «Бегемот» орудием войны. Медицинские посты и станции развернули на девяносто градусов, чтобы их можно было использовать и при тяге, и при ее отсутствии. То, что во времена, казавшиеся уже седой древностью, задумывалось как полы, снова стало полами, а не стенами. Все это замедлило работу, нарушило индустриальную строгость стали и керамики. Быку чудилось, что корабль сломался и сросся снова — но уже кривовато.
— Я постараюсь, — пообещал Бык, сцепив зубы, чтобы сдержать новый приступ кашля. — Но, если мне можно сидеть, нельзя ли и переехать заодно? Одна и та же комната мне порядком надоела.
— Не рекомендую.
— Вы мне помешаете?
— Не стану.
В дружеской перепалке возникла пауза. Оба давно не высыпались. Оба слишком много сил тратили на то, чтобы спасти жизни другим людям. И ни один из них не намерен был ублажать другого.
— Я постараюсь, док, — повторил Бык. — Как идут дела?
— Люди продолжают умирать. Но уже не так часто. На данный момент все тяжелые скончались или стабилизированы. У нас сейчас довольно однообразная рутина: обработка ран и уход. Еще высматриваем тех, кто сразу не обратил внимания на внутренние повреждения, стараемся вылавливать их прежде, чем они свалятся с ног. Отдых, восполнение утраты жидкости, упражнения и молитвы.
— Хорошо, — кивнул он, переводя взгляд на загудевший терминал.
Новый запрос на связь. С «Хаммурапи» — марсианского фрегата, на котором находится Джеймс Холден.
— А у вас как? — спросила доктор Стерлинг, поджав губы.
Ответ был ей известен. Бык занялся настройкой кровати, превращая ее в подобие кресла. Он сразу почувствовал, что дышится по-другому, но сдерживать кашель стало еще труднее.
— Сейчас скажу, — ответил он и включил связь. На экране появилась капитан Джаканда. — Капитан, — приветствовал ее Бык.
— Мистер Бака, — в том же тоне отозвалась она, — я получила ваше последнее сообщение.
— Полагаю, вы не готовы передать пленника и оставшуюся команду?
Она не улыбнулась.
— Я хотела поблагодарить за площади, предоставленные нашим медикам. Однако мы не намерены переводить к вам оставшийся персонал или пленника.
— У вас недостаточно людей, чтобы вести корабль. Даже минимальной команды не осталось. Считая с ранеными и медиками, две трети ваших уже здесь.
— И я благодарю вас за это.
— Я к тому, что у вас сейчас — меньше трети людей. Вы тянете по две, если не по три вахты. Земля, пока Холден не доказал непричастности к взрыву «Сунг-Ана», будет шуметь насчет передачи пленного им. — О признании Клариссы Мао Бык не упомянул. Эту карту можно будет разыграть в любое время. Он поднял руку. — Мы все видели, как что-то непонятное убило дорогих нам людей. Всех мучает горе и страх. Если не собраться вместе, кто-нибудь натворит дел, о которых всем придется жалеть.
— Военный устав Марса требует…
— Я проведу открытое расследование. Открою всю собранную информацию. Там есть кое-что чертовски любопытное.
Что-то стронулось у него в груди, и Быка скрутил жестокий приступ кашля. Рот наполнился мокротой, он нагнулся, опираясь на руку, чтобы сплюнуть. Может, ради того ему и велели сидеть.
— Военный устав Марса запрещает передачу пленных, кроме случаев обмена, одобренного правительством. Связаться с МРК мы не можем, так что одобрения ждать не приходится.
— Вы могли бы сдаться мне.
Вот теперь она засмеялась. Строевая формалистика дала трещину.
— Неплохо бы! Проспала бы целую вахту. Но ваша жестянка не справилась бы с нами, даже если бы бой здесь был возможен.
— А он невозможен, так что нам остается только обмен негодующими посланиями. Спасибо за этот вызов, — добавил Бык. — Я дам знать капитану, что мы в прежней позиции. Но можно вас спросить? Что вы будете делать, когда земляне пришлют два десятка десантников с плазменными резаками и кухонными ножами?
— Мы тоже будем отбиваться резаками и ножами, — сказала она. — «Хаммурапи», конец связи.
Бык целых полминуты смотрел на погасший экран. Придется сообщить Па — впрочем, не слишком спешно. У нее хватает забот — распоряжаться всем, что упустил он, запертый в госпитале.
В чем бы ни обвиняли Холдена Земля и Марс, сколько бы народу ни приняло на себя ответственность за дела, в которых его обвиняют, все это не играет роли. Факт налицо. Он — единственный, не защищенный военными законами, кого можно допросить о Станции чужаков. Он нужен Земле. Он нужен АВП. Его держит у себя Марс — и не отдаст, хотя бы потому, что приятно владеть тем, что нужно другим.
И рано или поздно какой-нибудь марсианин, страдающий от переутомления и недосыпа и винящий в гибели любимой или друга заманившего всех в Кольцо Холдена, решит отомстить. Бык почесал подбородок — щетина колола пальцы. Тело под одной третью g распласталось перед ним, как пустой мешок.
— Бык?
Он поднял глаза. Медбрат, если такое было возможно, выглядел еще более измотанным, чем врач.
— К тебе двое посетителей — ты в состоянии их принять?
— Посмотрим. Кто там у вас?
— Поп, — ответил медбрат. Бык не сразу сообразил, что это звание, а не фамилия.
— Русская с «Росинанта»?
Медик покачал головой:
— Из политиков. Кортес.
— Что ему нужно?
— Откуда мне знать? Спасти твою душу? Он толкует о спасении человечества от дьявола. Думаю, ему нужна твоя помощь в этом деле.
— Отправь его к Сержу из службы безопасности. Кто еще хочет оторвать от меня свой кус?
Медбрат изменился в лице. Бык не сразу уловил, в чем дело, — потом сообразил, что впервые видит, как парень улыбается.
— Наоборот, тебе подарочек принесли, — ответил медик и выглянул в коридор. — Давай, заходи.
Бык опять закашлялся и сплюнул мокроту. В дверях ухмылялась Сэм. За ее спиной виднелись двое техников с голубым контейнером, в который вполне можно было упрятать их начальницу.
— Розенберг? Почему валяете дурака, когда должны чинить мой корабль?
— Чтобы корабль стал твоим, потребуется еще один мятеж, — подмигнула Сэм, — но, кстати, когда команда услыхала, что у вас вышло с Ашфордом, ребята решили скинуться на подарок.
Бык начал съезжать набок, но удержался. Он так привык к тому, что спинные мускулы поддерживают тело, что каждый раз немного удивлялся, заваливаясь вбок. Вот в этом смысле в невесомости лучше. Сэм ничего не заметила — или притворилась, что не замечает. Она шагнула в сторону и взялась за защелку контейнера — словно собиралась показать фокус на сцене. В дверях появилась доктор Стерлинг, она хитровато улыбалась. Бык смутился, почувствовав себя именинником.
— Я волнуюсь, — заметил он.
— Умнеешь помаленьку, — ответила Сэм. — Готов?
Крышка ящика отъехала в сторону. Внутри был мех — сложный, тяжеловесный, неуклюжий. Бык, не найдя слов, расхохотался.
— Стандартный погрузочный мех, — объяснила Сэм, — только мы его немного выпотрошили и заменили силовые тяги медицинскими потрохами. И управление перевели на простой джойстик. Плясать ты в нем не будешь, и, чтоб сходить на горшок, все равно понадобится помощь, но в любой пункт корабля он тебя доставит.
Быку казалось, что подступает новый кашель, но вместо этого на глаза навернулись слезы.
— О черт, Сэм!
— А вот этого не надо, ты уже большой мальчик. Давай-ка вставим тебя в него и приторочим к опорным штангам.
Сэм взялась за одно плечо, медбрат за другое. Странное чувство — Бык не помнил, когда в последний раз его носили на руках. Крепления меха напоминали упряжь, и к опорам Сэм пристроила ремни, чтобы ноги не болтались. Все оказалось наоборот: вместо того чтобы шевелить ногами, приводя мех в движение, ему предстояло пользоваться движением устройства, чтобы перемещать ноги. Впервые после катастрофы Бык прошел по короткому коридору в общую палату. Сэм держалась рядом, следя за механизмом, как утка за утятами при первом спуске на воду. Бык по-прежнему чувствовал себя неловко, но это понемногу проходило.
Самые тяжелые раненые были все здесь: мужчины и женщины, земляне, марсиане и астеры. Лысый человек с нездоровым желтоватым оттенком кожи боролся за каждый вздох. Девушка, почти ребенок на вид, лежала на кровати практически обнаженная, кожа на теле была сожжена, а глаза глядели в пустоту. Толстяк с ветхозаветной бородой и волосатым, как у гориллы, телом стонал и метался даже под снотворными. Ничто здесь не указывало, кто к какой стороне принадлежит. Это были просто люди — раз они оказались на его корабле, его люди.
В конце коридора стояла Корин с пистолетом в набедренной кобуре. Она отсалютовала — полусерьезно-полунасмешливо.
— Махт слай, шеф, — усмехнулась она. — Тебе идет.
— Спасибо, — поблагодарил Бык.
— Пришел повидать пленных?
— Естественно.
Бык не думал, куда идет, но раз попал сюда, почему бы и нет. Тюремный отсек госпиталя был меньше других, но, если бы не охранница у дверей, он бы не нашел признаков, что пациенты здесь чем-то отличаются. «Пленники» — это было сильно сказано. Ни одного из них не задержали по закону. Здесь находились и влиятельные штатские лица с Земли, и высший командный состав марсиан — все, кто, на взгляд Быка, рано или поздно мог бы пригодиться. Дюжина коек, все заняты.
— Как тебе там? — осведомилась Сэм.
— Вроде жизнь понемногу налаживается.
— Ага, вот и я подумала…
Ее прервал голос, донесшийся с дальней койки, слабый и неразборчивый:
— Сэм?
Сэм бросила взгляд на ту кровать, сделала пару нерешительных шагов к окликнувшей ее женщине.
— Наоми? Ох, чтоб мне провалиться, милая, что это с тобой?
— Подралась, — разбитыми губами выговорила старшая помощница с «Росинанта». — Надрала ей задницу.
— Ты знакома с Нагатой? — удивился Бык.
— С недобрых старых дней, — кивнула Сэм, взяв подругу за руку. — Мы чуть не неделю жили в одной комнате, пока она ссорилась с Джимом Холденом.
— Где? — спросила Наоми. — Где моя команда?
— Они здесь. — Бык тоже развернул к ней свой мех. — Все, кроме Холдена.
— Они в порядке?
— По мне, бывало лучше, — ответил лысеющий пухловатый мужчина с кожей цвета поджаристого тоста. Он растягивал слова: акцент марсианской долины Маринера или земного Техаса — их легко можно было перепутать.
— Алекс, — встрепенулась Наоми. — А где Амос?
— Койкой дальше, — ответил Алекс. — Все дрыхнет. А что, кстати, произошло? Мы арестованы?
— Произошло несчастье, — ответил ему Бык. — Много пострадавших.
— Но мы не под арестом? — уточнил Алекс.
— Нет.
— Ну и хорошо.
Наоми заметно расслабилась. Видно, тревога за своих людей была для нее тяжелым грузом. Бык отметил это обстоятельство — возможно, еще пригодится.
— Женщина, напавшая на вас, под арестом, — сказал он.
— Это она. Взрыв, — отозвалась Наоми.
— Мы уже занимаемся, — постарался успокоить ее Бык и снова закашлялся, смазав эффект.
Наоми насупилась, что-то припоминая. Быку тоже хотелось взять ее за руку. Установить подобие близости. Мех служил отличным средством передвижения, но во многом он ограничивал свободу.
— Джим? — спросила она.
— Капитан Холден задержан марсианским флотом, — ответил Бык. — Я пытался договориться о его передаче под нашу ответственность, но пока не слишком продвинулся.
Наоми улыбнулась и кивнула, словно услышала хорошую новость. Прикрыла глаза.
— А что с Миллером?
— С кем? — не понял Бык, но женщина уже спала.
Сэм повернулась к кровати Алекса, а Бык прошел дальше, решив рассмотреть спящего механика «Росинанта», Амоса Бартона. Все трое представляли довольно грустное зрелище, и их явно было слишком мало, чтобы управиться с таким большим кораблем. Возможно, Джаканда нашла бы им применение. Для него, пока он не заполучил Холдена, эти трое были просто обузой. Холден успел стать символом, а символы для того и нужны, чтобы внушать уверенность, когда для нее нет других оснований. Капитан Джаканда не уступит — иначе ее по возвращении поставят перед трибуналом. Если таковое возвращение случится. Бык этого не одобрял, но понимал. В любом другом месте, кроме медленной зоны, они бы уже бряцали саблями и скалили зубы. А здесь остаются только переговоры…
Во рту у него пересохло. Сэм с гневом и отчаянием разглядывала спящую Наоми.
— Сэм, — позвал ее Бык, — можно тебя на минуту?
Она подняла голову, кивнула. Бык тронул джойстик, и мех неуклюже развернулся. Он провел аппарат обратно по коридору к выделенной ему палате. Пока они добрались, Сэм уже изнывала от любопытства. Закрывая дверь, Бык закашлялся. Голова немного плыла, сердце сильно билось. От страха, от возбуждения или от возможности держаться прямо — впервые с момента броска за Кольцо.
— Что такое, босс?
— Лазерная связь, — заговорил Бык. — Предположим, я бы задумал использовать ее как оружие. Какая у нашего передатчика максимальная мощность?
Сэм нахмурилась, и не только от того, что проделывала в голове инженерные расчеты. При гравитации вращения она стала выглядеть старше. А может, всех их состарил страх смерти.
— На долю секунды я могла бы разогреть его, как ядро звезды, — сказала она. — Только и от нашего корабля тогда запахнет паленым.
— А чтобы сделать, скажем, три выстрела — и не сжечь при этом борт?
— Я и сейчас сумею пробуравить корабельный корпус — дай только срок. Срок, пожалуй, могла бы немного сократить.
— Займись этим, а?
Сэм помотала головой.
— Что? — спросил Бык.
— Этот голубой шар, почувствовав угрозу, изменил законы инерции. Неохота мне превращать в оружие еще и свет. Серьезно: что если Станция, к примеру, решит остановить все фотоны?
— Если у нас будет оружие, использовать его не придется.
Сэм снова покачала головой.
— Этого я для тебя сделать не могу, Бык.
— А для капитана? Для астера бы сделала?
Сэм вспыхнула. То ли от стыда, то ли от гнева.
— Дешево покупаешь!
— Прости. Но ты бы исполнила прямой приказ капитана Па?
— Да, исполнила бы. Но не потому, что она — астер, а потому, что капитан, и я доверяю ее мнению.
— Больше, чем моему.
Вместо того чтобы пожать плечами, Сэм по-астерски шевельнула ладонями.
— В прошлый раз, когда я тебя послушалась, попала под арест.
Бык не нашел, что возразить. Повозившись, он высвободил руку из меха, подхватил свой терминал и послал Па вызов высокой срочности. Она отозвалась почти сразу. Выглядела тоже постаревшей, усталой, твердой и уверенной. Кризис был ей к лицу.
— Мистер Бака? — спросила она. — Как успехи?
— Капитан Джаканда не намерена отпускать своих людей, хотя и признаёт, что так было бы лучше. И не выдает Холдена.
— Так, — сказала Па. — Что ж, мы попытались.
— Но она могла бы нам сдаться, — продолжал Бык, — и, мне кажется, нам было бы куда проще играть роль шерифа, имей мы единственное в медленной зоне оружие.
Па внимательно склонила голову к плечу.
— Я вас слушаю.
