Глава четвертая
Дом Гидры, порт Мон-Ло, продолжение
Кровь отхлынула от лица Грамматикуса, он чувствовал, что сейчас потеряет сознание.
«Отпусти меня», — отчаянно думал он.
Рука разжалась, и Джон упал на плиточный пол. Ошеломленный и раненый, он все же заставил свой разум работать быстро. Глаза уже привыкли к холодному сумраку зала.
Он увидел огромную тень и красные огоньки визора, но прочитать мысли не сумел. Что-то мешало. Однако его настойчивые команды выполнялись.
«Отойди на шаг назад и не трогай оружие».
Гигант отступил на шаг.
— Прекрати внушать ему, что делать! — прорычал другой голос.
В комнате находился кто-то еще. Грамматикус заметил вторую фигуру, как будто в балахоне, но понять и проникнуть в сознание незнакомца не мог. Джон попытался подняться, но пронзительный визг внезапно пронзил его мозг. Боль мгновенно заполнила всю нервную систему. Джон отшатнулся.
— Он хорош. Сильный и хорошо защищен, — произнесла фигура в капюшоне.
— Слишком для тебя? — спросила гигантская тень.
— Нет.
— Тогда действуй.
Визг усилился. Грамматикус задергался в конвульсиях.
— Мы сейчас немного пообщаемся, Джон. — Тень наклонилась к нему. — Мне нужна от тебя правда. Или ты поможешь мне, или я размажу твои мозги по стенке. Ясно?
Грамматикус кивнул. Боль была невероятной. Из носа потекла кровь.
— Отлично. Когда Шир отпустит тебя, не пытайся выкинуть какой-нибудь фокус. Ты меня понимаешь?
— Да, — прохрипел Джон.
— Отпусти его, — скомандовал Астартес.
Визг пропал, забрав с собой и боль. Грамматикус упал и закашлялся.
— Свет, — приказал гигант.
Небольшое колебание воздуха, и несколько дюжин свечей мгновенно вспыхнули мягким желтым светом. Комната оказалась гостиной с типичным нуртийским интерьером и мозаичными стенами. Присутствовали гигант в броне и человек в черном балахоне, лица которого Грамматикус не видел, хотя человек не закрывал его ни маской, ни капюшоном.
— Тебя зовут Джон Грамматикус?
— Если пожелаете.
— Я могу попросить Шира начать снова.
Грамматикус затряс головой, разбрызгивая кровь.
— Да, меня зовут Джон Грамматикус. Вы и так это знаете.
— Посмотри на меня.
Грамматикус посмотрел. Колосс носил металлокерамическую броню Имперских Астартес ярко-фиолетового цвета с серебряной окантовкой и зеленой эмблемой на наплечниках. Шлем был самой последней модели. Визор излучал ровный красный свет. Слева от Астартес стояла маленькая фигура человека с неясным лицом.
— На меня, — произнес десантник. — Смотри на меня, а не на моего псайкера.
— Я… — начал Джон.
— Тихо. Ты будешь говорить не то, что захочешь, а то, что я хочу знать.
Грамматикус кивнул.
— Ты ищешь меня. Поэтому ты пришел в этот город снова. Ты знал, что я буду здесь.
Снова кивок.
— Откуда ты узнал об этом?
— Мы пригласили вас сюда.
— Кто это «мы»? О чем ты говоришь?
— Кабал.
Астартес повернулся к псайкеру.
— Еще раз.
Мозг Грамматикуса вновь прорезал вопль.
— Что такое Кабал? — спросил десантник.
Грамматикус застонал.
— Я… не знаю… они вечны и они… они…
— Может, мне стоит просто пристрелить тебя.
— Кабал… Кабал — это единственная надежда! — прокричал Джон.
— Продолжай.
— Пожалуйста!
— Хватит, Шир, — приказал гигант.
Визг снова затих.
— Чья единственная надежда? — задал вопрос Астартес.
— Моя. Ваша. Всего человечества, — вздохнул Грамматикус.
— Ты имеешь в виду Империум?
Джон потряс головой:
— Смотрите шире. Я говорю про всю расу людей.
— Империум и есть вся человеческая раса.
— Вы ведь не верите мне, правда? Миры, виденные вами, миры, которые вы должны были привести к Согласию… Миры, подобные этому, всего лишь ответвления человеческой культуры, потерявшие и забывшие свои корни. Человечество гораздо разнообразнее чем воинственное племя, покинувшее Терру, дабы выполнить замыслы Императора.
Астартес достал болтер, Грамматикус даже не заметил, как это произошло. В одно мгновение огромное оружие, висевшее на поясе воина, оказалось нацеленным в голову Джона.
— Ты сумасшедший? — спросил десантник. — Или слепой? Взгляни на меня, я воин Астартес, поклявшийся служить Императору. Почему ты говоришь слова, так опасно близкие к измене?
— Мне жаль, если это так прозвучало. Не имел в виду ничего неуважительного.
Болтер не опускался.
— Ты сказал, что твой Кабал пригласил нас сюда. Объясни.
— Кабал полагает, что из всех Легионов Астартес лишь Легион Альфа правильно воспримет его сообщение.
— Почему?
— Клянусь, сэр, я не знаю. Я лишь посредник. Кабал хотел вовлечь Легион Альфа в войну на Нурте, чтобы вы сами все увидели.
— Увидели что, Джон?
Грамматикус выпрямился и взглянул прямо в дуло направленного на него болтера.
— Настоящую угрозу. Не нуртийцев, но Изначального Уничтожителя, которому они служат.
Десантник медленно опустил оружие.
— Ты говоришь про их магию?
— Это не… — начал Джон. — Могу я встать сэр? Пол холодный.
Кивок головы в шлеме. Грамматикус встал на ноги, но Астартес все еще возвышался над ним.
— Это не магия. Не какой-то причудливый фокус. Это проявление ужасающей мощи, погружающей Вселенную во тьму.
— Хаос, — произнес десантник. — Если это то, что мы должны были увидеть, то твои хозяева старались напрасно. Мы уже знаем о Хаосе. Он упоминается в списке опасностей, исходящих от ксеносов.
Грамматикус грустно покачал головой.
— Простейшее название для этого — Хаос. Если вы занесли Хаос в список ксеногенных опасностей, то вы знаете о нем столько же, сколько ребенок знает об окружающем мире. Он всегда был и всегда будет, по сравнению с ним все — Империум, планы Императора, человечество — ничто. Если ничего не сделать, он будет отравлять Галактику. Подпитываемый энергией разрушения, он погубит все. Кабал хотел, чтобы вы увидели это своими глазами и отнеслись к этому со всей серьезностью.
Джон сделал паузу.
— И нужно, чтобы вы увидели это как можно скорее.
— Почему? — спросил гигант.
— Потому что вы на пороге великой войны.
— С кем?
— С собой.
Астартес замер. Грамматикус услышал тихий щелчок вокса в его шлеме. В дрожащем свете свечей он принялся ждать, пока десантник закончит неслышную для него беседу.
Наконец гигант повернулся к Джону:
— Что за сообщение хочет нам передать Кабал?
— Я не знаю. Я здесь только для того, чтобы сказать вам об этом.
Астартес посмотрел на псайкера:
— Меня вызывают. Сопроводи его и не позволяй ему воспользоваться его уловками.
Псайкер кивнул.
Десантник открыл дверь и вышел на свет. Прежде чем дверь закрылась за ним, Грамматикус увидел, что переплетенные зеленые рептилии на ней были драконами с тремя головами. Гидры.
— Сюда, — обратился псайкер к Джону.
Он следовал за псайкером через залы, комнаты и коридоры здания, в расположении которых было столько же логики, сколько и в запутанных улицах Мон-Ло. Все помещения оказались погружены в темноту, а пылезащитные чехлы накрывали немногочисленную мебель. Грамматикус решил, что здесь довольно удобно и безопасно.
Единственная горящая свеча находилась в руках у псайкера.
— Так это ты меня сюда завел, да? — спросил Джон. — Ты затуманил мой разум, заставил меня заблудиться и вывел к этому дому?
— Не самостоятельно, — прозвучал ответ. — Ты силен. Мы знали о том, что ты был здесь несколько недель, наблюдая за нами. И мы решили узнать зачем.
— Ты не Астартес.
Человек обернулся, но Грамматикус все еще не мог видеть его лица.
— Легион Альфа использует все доступные средства, чтобы выполнить свою работу. Мне выпала честь служить им.
Наконец они вошли в темную гостиную с накрытыми все теми же чехлами стульями и кроватью. На столе оказались кувшин с нуртийским вином, несколько небольших серебряных кубков и немного фруктов.
Псайкер еле заметно кивнул, и в комнате загорелись десятки свечей. Свет заставил маленьких ящериц на полу убежать обратно в темноту.
— Я не люблю электрический свет, — произнес псайкер. — Он окончательно убивает тьму. Свечи же только освещают ее.
— А тьма — еще один инструмент Легиона Альфа? — спросил Джон.
Даже не имея возможности видеть его лицо, Грамматикус понял, что псайкер улыбается.
— А ты внимательно наблюдал за нами.
— Это моя работа.
— Налей себе вина, угощайся, — предложил псайкер, поставив свечу на стол и сел на кровать.
Джон налил себе вина. Нужно было чем-то промочить горло, хотя он предпочел бы воду. Поднеся кубок ко рту, он сосредоточился, чтобы не попасть под действие алкоголя.
Затем он сел напротив псайкера.
— Тебя зовут Шир, так?
— Да.
— А ты неплохо владеешь пирокинезом. У меня нет даже задатков этого.
Шир пожал плечами:
— Ты имеешь то, что имеешь, Джон. Твои таланты впечатляют меня намного больше. Логокинетика — это редкость.
— Ты видишь это во мне?
— Конечно, — кивнул Шир, Но я не могу понять: это относится к любому языку или только к определенным группам.
— Никогда не сталкивался с языком, которым не мог овладеть.
— И речь ксеносов?
Грамматикус улыбнулся:
— Их языки не настолько сложные. Фонетика зависит от строения тела и органов, которые они используют для общении. Я их понимаю, но не в состоянии нормально ответить. Не могу произнести правильные звуки. Хотя некоторые слова трудны для понимания. У эльдар есть специфичная форма глагола, которая всегда сбивает меня с толку.
— И ты можешь определить, откуда человек, по его речи? — спросил Шир, перейдя с низкого готика на сингальский.
— Хорошая попытка, — ответил Джон на том же языке. — Но твой палатальный звук выдает тебя. Хорошо говоришь на сингальском, но гласные фарси слишком низкие. И что-то еще. Ты узбек или азербайджанец.
— Узбек.
— И длинные дифтонги. Был на Марсе, да?
— Я восемь лет рос в поселениях Иплувиана Максимала. У тебя талант. Полагаю, ты так же хорошо отличаешь правду?
Грамматикус кивнул:
— Да. Меня очень трудно обмануть. Я надеюсь, ты сообщишь об этом факте своим хозяевам, когда мы будем беседовать. Я легко различу ложь, но лгать Легиону Альфа я не буду.
Послышался смешок.
— Ты можешь узнать, если тебе солгут, но у нас нет никаких гарантий, что ты говоришь правду.
— Справедливо, — согласился Джон и сделал еще один глоток.
— Так как вы пригласили Легион Альфа? — спросил Шир. — Они захотят узнать.
— Это заняло лет десять, — начал Грамматикус. — Агенты вроде меня подготовили почву. Используя имперские коды и шифры, мы внесли изменения в структуру данных о Крестовом Походе. Сотни мелочей, которые, как мы рассчитывали, привлекут Легион Альфа. Изменили несколько приказов и сообщений. Шаг за шагом мы пришли к тому, что, когда Шестьсот семидесятой экспедиции потребовалось помощь в районе на Нурте, на запрос лорда-командира Наматжиры ответил именно Легион Альфа.
— Великая Терра! — выдохнул Шир. — Это потрясающе… Уровень доступа, влияния… Невероятно! Такая тонкая манипуляция.
— Это путь Кабала. Стратегия, тонкие манипуляции — это по их части. Они смотрят далеко в будущее.
— Они могли просто попросить.
Грамматикус рассмеялся:
— Это не в их стиле. К тому же неужели Легион Альфа согласился бы?
— Никогда, — признал Шир. — Слушай, на твоем месте я был бы очень осторожен. Легион Альфа гордится умением работать с информацией. Они ставят это выше всего остального и не допускают даже мысли что кто-то может знать больше них. Этим они выигрывают свои битвы. И больше всего они ненавидят, когда ими пытаются манипулировать.
— Спасибо за предупреждение. Я догадывался, что это может создать проблемы. — Грамматикус поставил пустой кубок на стол. — Хотя вы не стесняетесь манипулировать другими. Вы завели меня сюда. Вводили меня в заблуждение с того самого момента, как я вошел в Мон-Ло, и затуманили мне рассудок, нагло затащив сюда.
— Ну, не совсем, — сказал Шир.
— Не скромничай, ты только что это признал.
Шир взглянул на Грамматикуса. Было трудно смотреть на него, не видя лица, но Джон почувствовал тревогу.
— Джон, я не скромничаю. Да, мы привели тебя сюда, но нашли мы тебя, когда ты вошел на площадь перед храмом. До того мы вообще не знали, что ты уже в городе.
— Нет. До того. Я…
— Хочешь сказать, что на тебя оказывали воздействие с того момента, как ты вошел в город?
— Я…
— Это важно, Джон! Что-то влияло на тебя от самых ворот?
Грамматикус похолодел.
— Да, — сказал он.
— Проклятье, — пробормотал Шир. — Это не мы. Не мы. Они нашли тебя.
— Шир, я…
— Тихо, пожалуйста. Возможно, это место скомпрометировано.
Шир отошел к двери и стал что-то тихо говорить в вокс. Грамматикус ждал, пока он закончит, и тут до него дошло, что Легион Альфа и Кабал — не единственные силы, играющие в игры сегодняшним утром.
Шир повернулся к Джону:
— Вставай. Мы уходим отсюда.
— Что происходит?
— То, чего я и боялся. Нуртийцы тебя обнаружили и использовали как приманку, чтобы выйти на нас.
— Извини, — сказал Грамматикус.
— Твое извинение вряд ли что-нибудь значит. Пойдем.
В коридоре послышались шаги, и через пару секунд открылась дверь. В комнату вошли трое. Двое из них были обычными людьми в кольчугах и шлемах, с примитивными лазганами, третий же, хоть и одетый так же, был огромным генетически выращенным монстром, вооруженным болтером.
— Уходим, — приказал гигант. — Это он сорвал нашу операцию?
И, не дожидаясь ответа, шагнул к Джону.
— Оставьте его, Герцог! Пожалуйста, сэр! — закричал Шир. — Он очень ценен, Пек приказал мне присматривать за ним и убедиться, что он вне опасности.
— Жаль, про нас того же самого не приказал! — прорычал здоровяк. — Ладно, проваливаем, быстро.
Все пятеро побежали по коридору. Несмотря на испуг, Джон пытался разобраться в полученной информации. Итак, огромного воина звали Герцог, и он явно был Астартес. Двое других позволили предположить, что Альфа Легион использует не только псайкеров, подобных Ширу, но и простых людей. Что там говорил Шир? Легион Альфа использует все доступные средства, чтобы завершить свою работу. Грамматикус рискнул и прочитал поверхностные мысли двоих солдат. Они оказались из Имперской Армии, хотя в них ощущалось что-то необычное. Джон не решился узнать подробнее.
И еще Шир сказал, что Пек приказал ему приглядывать за Джоном. Скорее всего, он подразумевал бронированного гиганта, который чуть не задушил Джона, но тот назвался Альфарием. Ложь? Как связаны эти имена?
Они добрались до первого этажа, и Герцог поднял руку к шлему, видимо, чтобы включить связь.
Ставни на окнах открывались, впуская в дом дневной свет. Грамматикус вздрагивал при каждом их ударе, чувствуя в воздухе психическое воздействие. По подоконнику пробежали три ящерицы.
— Черт, — пробормотал Герцог.
Все больше и больше рептилий стекалось в комнату, они бежали по подоконникам, толкая друг друга и падая на пол. За несколько секунд их количество превысило тысячу.
— Назад! Наверх! — приказал Герцог.
Они быстро взбежали по ступенькам. Ящерицы покрывали уже весь пол и подбирались к лестнице.
Грамматикус чувствовал в воздухе злобу и ярость мощного псайкера.
— Мы в опасности, — прошептал он.
Его услышал только Шир, взглянувший на него. На долю секунды Джон увидел обеспокоенное лицо молодого человека во всех деталях. Шир так нервничал, что забыл про свой псикапюшон.
Потоки ящериц хлынули и с верхних этажей.
— На галерею! — крикнул десантник. — К мосту!
Разум Герцога не был защищен. На бегу Грамматикус аккуратно прочитал его мысли и понял, что мостом являлся проход, соединяющий это здание с соседним. Уже весь коридор был заполнен чешуйчатыми телами.
Наконец беглецы с десантником во главе добрались до галереи второго этажа.
— Аркус! Задержи их! — приказал Астартес.
— Почему я? — закричал один из солдат.
— Просто сделай это! Сожги их!
Аркус обернулся. Он выкрутил регулятор мощности лазгана на максимум и открыл огонь. Вниз по лестнице посыпались сотни обугленных тел.
Аркус продолжал стрелять, поджаривая ящериц тысячами, но этого было недостаточно. Казалось, что их поток никогда не иссякнет. Когда они начали покрывать его тело, Аркус закричал. Он начал вертеться, пытаясь избавиться от маленьких рептилий, но потерял опору и, проломив перила, упал на первый этаж в копошащееся зеленое море. В одно мгновение он исчез в водовороте скользких чешуйчатых тел.
Не обращая внимания на жуткую смерть своего воина, Герцог добежал до двери, намереваясь выбить ее, но, прежде чем он успел сделать это, дверь вылетела из косяка, отбросив десантника назад. В дверной проем просунулась зубастая морда, метра два длиной.
Шир завопил.
Огромный крокодилоподобный ящер, неизвестно как оказавшийся на втором этаже этого здания, прорывался внутрь, мотая колоссальным черепом. Его гигантский хвост протянулся вдоль моста к соседнему дому. Вся постройка дрожала и жалобно скрипела при каждом движении ящера.
Герцог попытался уйти с пути монстра, откатившись в сторону, а Шир отступил назад, поскальзываясь на маленьких рептилиях, добравшихся до его ног. Грамматикус схватил его и потащил в сторону, попутно стряхивая с него ящериц.
Оставшийся солдат успел дважды выстрелить в монстра. Тот подался вперед и, схватив вопящего человека зубами, перекусил его пополам.
Герцог из положения лежа открыл огонь из бартера и смог выбить глаз чудовищному крокодилу. Ящер от боли заметался из стороны в сторону, судорожно молотя хвостом по стенам и потолку. Он выплюнул останки воина и, совершив еще один рывок, схватил Герцога за ногу. Кольчужные кольца не выдержали, разлетаясь в разные стороны.
Грамматикус никогда прежде не слышал, чтобы Астартес кричали от боли, и решил, что не хочет услышать это еще раз. Он отодвинул в сторону Шира и прикоснулся к своему кольцу. Это было старинное оружие, подарок Гахета.
— Получи! — крикнул Грамматикус.
Ослепительный синий луч вырвался из кольца и вонзился в голову огромного монстра. Череп ящера взорвался.
Герцог вытащил ногу из разбитых челюстей и, хромая, повел Шира и Джона через мост. Им пришлось перебираться через еще дергающуюся тушу ящера, занявшую весь коридор.
Попав в соседний дом, они начали спускаться по лестнице. У Герцога была ужасно разодрана нога, и идти быстро он не мог. За спинами все громче становился шелест приближающихся миллионов рептилий.
— Откуда это у тебя? — крикнул Герцог Джону.
— Что?
— Это оружие!
— Это имеет значение?
— Ты мог раньше использовать его против нас, — произнес Шир.
— Поверь, я этого не делал.
Они добрались до двери и вышли на улицу, оказавшись в эпицентре битвы. Два космических десантника в фиолетовой силовой броне (Грамматикус мог поклясться, что один из них — тот, кто представился ему Альфарием) перестреливались вдоль залитой солнцем улицы с группами нуртардов. Толпы вопящих обитателей Мон-Ло подбадривали нуртардов, бросая в десантников камни и все, что попадалось под руку. Полдюжины облаченных в кольчуги людей, неразличимых между собой из-за пустынных платков, скрывающих их лица, поддерживали Астартес огнем. Лазерные заряды и камни заполнили почти всё пространство узкой улицы.
— Пек? — позвал Герцог.
Бронированный воин обернулся. Значит его имя не Альфарий, если только «Пек» не является псевдонимом или титулом, неизвестным Кабалу.
— Тиас, уходите! Мы задержим их, насколько сможем!
— За Императора! — крикнул Герцог и несколько раз выстрелил. Затем он повернулся к Ширу и Грамматикусу: — Пошли!
Они вновь побежали по нагретой солнцем земле. Звуки перестрелки позади становились все тише.
— Куда? — спросил Джон, набравшись храбрости.
— Туда, где безопасно, — ответил десантник. Он все еще сильно хромал.
— Я не думаю, что где-либо в этом городе мы будем в безопасности, — проворчал Шир.
— Я тоже, — согласился Астартес и посмотрел на Грамматикуса. — Благодаря ему.
— Я не виноват, — ответил Джон.
Внезапно он замедлил шаг, опять почувствовав скручивающую кишки психическую активность.
Шир тоже почувствовал это.
— Что за… — начал он.
Мостовая встала на дыбы, осыпав улицу градом булыжников.
Огромный варан поднялся из-под земли, выбираясь из прорехи в мостовой. Булыжники, земля и песок осыпались с его могучего тела. Один только его череп был размером со спасательную капсулу. Длинный и сухой раздвоенный язык то и дело показывался меж чрезвычайно больших челюстей. Язык был розовый словно нуртийский шелк. Тело варана покрывала чешуя вишневого цвета. Из его пасти сочилось гнилостное зловоние, и земля дрожала под тяжелой поступью.
— Здесь водятся драконы, — прошептал Грамматикус.
— Что? — крикнул Шир.
Здесь водятся драконы. Они больше не были замысловатой предостерегающей надписью, эдаким кратким девизом человеческого незнания темных уголков Вселенной. Драконы были реальностью, а не какой-то сомнительной пометкой на пожелтевших картах.
Грамматикус мог видеть его насквозь, мог заглянуть за гигантское тело, за чешую, плоть и кровь варана — прямо в пылающее ослепительной яростью сердце демона, надевшего эту личину.
Герцог открыл огонь, загоняя болт за болтом в красную голову зверя. Кровь брызнула из морды, и несколько зубов оказались выбитыми из широкой пасти. Дракон сделал выпад. Шир что-то выкрикнул и ударил чудовище, применив пирокинетические способности. По спине и бокам монстра пронеслись языки огня. В следующее мгновение тварь была уже полностью объята пламенем настолько ярким, что стало больно глазам. Горящие тело варана задергалось в неистовых конвульсиях, круша стены близлежащих домов, обрушая фасады и поднимая в воздух облака сухой пыли и песка.
Клубы пыли были такими густыми, что быстро затмили все вокруг. Грамматикус потерял из виду Шира и Герцога и побежал. За его спиной, судя по звукам, бьющееся в предсмертных судорогах чудовище продолжало уничтожать город.
Джон бежал, не оглядываясь.
