Глава семнадцатая
Орбита, Эолит, продолжение
Сонека открыл шлюз камеры и вошел внутрь, бросив сумку на стальной стол.
— Что? Еще сыр? — насмешливо спросил Грамматикус. Он растянулся на койке и выглядел подавленным.
— Вставай, быстро, — сказал Сонека.
— Но мы еще не пообедали, — пожаловался Джон.
— Заткнись и вставай, — повторил Сонека. Он оглянулся на открытый люк и коридор за ним. — Скорее.
Грамматикус сел и нахмурился.
— Что происходит, Пето?
— Просто следуй за мной.
Сонека повернулся к люку каюты и осторожно выглянул наружу. Грамматикус обулся.
— Пето? Что стряслось? Примарх позволил мне спуститься с ним и…
Сонека обернулся, его глаза сузились.
— Ты заткнешься? Я делаю то, что ты просил. Просто молчи. Шир везде.
Джон удивился.
— Следуй за мной. Молча, — поторопил его Сонека.
Он открыл наплечную сумку и вытащил лазерный пистолет.
Грамматикус посмотрел на оружие, словно никогда его не видел.
— О, Терра, — прошептал он. — Пето. Пето, просто остановись на секунду и посмотри на меня. Посмотри на меня. Кодовое слово — «Бедлам»!
Сонека повернулся к нему, глаза его были пусты.
— Как тебя зовут? — спросил Грамматикус.
— Пето Сонека.
— Что ты сейчас делаешь, Пето?
— Исполняю твой приказ, Джон.
— Великолепно! — сказал Грамматикус.
Он отступил, его рука находилась напротив рта Сонеки.
— Я не думал, что это сработает, — удивленно произнес он. — Я правда был уверен, что ничего не получится. Все эти обеды, пять месяцев обеденных разговоров… Я думал, что ты более стойкий.
Сонека не реагировал.
— Пето, мне действительно жаль злоупотреблять тобой таким образом, — произнес Грамматикус. — Я хочу, чтобы ты знал. Мы друзья, по крайней мере, я на это надеюсь. Ты был добр ко мне. Я надеюсь, однажды ты все поймешь и простишь меня за то, что я сделал с тобой. Ты слышишь меня?
— Твой голос, я не могу побороть его! — прорычал Сонека со стеклянным взглядом. — Каждый день я чувствовал, как ты это делал, и я не мог бороться с этим. Ты использовал мою неприязнь в своих интересах. Ты ублюдок, Джон Грамматикус.
— Я знаю. Мне жаль. Ты можешь вывести меня с этой баржи?
— Я приложу все усилия, — ответил Сонека.
— Спасибо тебе, Пето, спасибо. Кодовое слово — «Бедлам».
Сонека моргнул и прислонился к стене каюты.
— Что это было? На секунду у меня закружилась голова.
— Ты что-то сказал? — спросил Грамматикус.
Сонека покачал головой:
— Живей, я сказал. У нас есть маленькое окно. Флот развертывается.
— Уже?
— Пойдем, Джон.
Они торопливо прошли сквозь тюремный отсек к кабине лифта. Сонека повернул рычаг, и двери открылись.
— Каков план? — прошептал Грамматикус. — Как мы достигнем поверхности?
— Десантная капсула, — ответил Сонека. — Они предназначены для высадки Легиона. Мы достигнем отсека нижней восьмой палубы. Я проверил график развертывания, вторая волна назначена на шесть часов, так что все пройдет тихо. Но сперва мы кое-что должны сделать.
— Что?
— Что-то, за что ты скажешь мне спасибо.
Они свернули в обширный главный коридор и столкнулись нос к носу со служебным сервитором. Сервитор остановился, с жужжанием изучая их, вопросительно выдвинув конечности.
— Это закрытая контролируемая зона. Предъявите ваши документы, — проскрежетал микрофон.
Сонека выстрелил ему в голову. Сервитор издал короткий вопль и ударился о стену коридора. Из взорванного черепа повалил дым.
— Бежим! — крикнул Сонека.
Они бежали, пока не начали задыхаться. Остановившись, они обнаружили себя в лабиринте вспомогательных залов и мрачных отсеков. Ленты розовато-лилового освещения создавали ощущение сумерек в заброшенном городе. Нет, тревоги не прозвучало, но в воздухе висело напряжение, словно он вот-вот взорвется грохотом.
— Где все? — спросил Грамматикус.
— В оружейной, готовятся к высадке, — ответил Сонека и указал Грамматикусу на тяжелые двери шлюзовой камеры.
— Сюда.
Грамматикус приложил руку к голове. Выражение боли, интереса и жажды действия изменили его лицо.
— О, — сказал он. — Я слышу ее.
— Я знаю, — ответил Сонека.
— Так, значит, она все-таки звала меня все это время? Это была она?
— Да.
— Спасибо тебе, Пето, — прошептал Грамматикус.
Он посмотрел так, словно готов был расплакаться. Сонека подтолкнул его и положил руку ему на плечо.
— Джон, послушай меня. Легион Альфа допрашивал ее, и она еще не в себе.
Грамматикус посмотрел на Сонеку:
— Я понимаю.
— Надеюсь, что понимаешь, — произнес Сонека и прижал руку к считывающему устройству.
Люк открылся. В углу темной маленькой комнаты что-то зашевелилось и захныкало.
Грамматикус оттолкнул Сонеку в сторону и пересек комнату, держа руки перед собой.
— Тише, тише, — сказал он. — Все в порядке. Это я.
Хныча и дрожа, Рахсана посмотрела на него дикими глазами. Она сидела, забившись в угол. Ее ноги были поджаты, а руки обхватили плечи. Одежда изорвана. Она взглянула на Грамматикуса и закричала.
— Рахсана, Рахсана, это просто борода! Я отрастил бороду!
Они закрыла лицо руками.
— Рахсана, все хорошо, — прошептал Джон.
Он осторожно коснулся ее, и она отпрянула.
— Все хорошо.
— Пожалуйста, быстрее, Джон, — прошипел Сонека.
Грамматикус обхватил Рахсану и встряхнул ее. Она припала к его груди и заплакала.
— Что они с ней сделали, Пето?
— Шир занимался ею. Он вошел в ее разум, выискивая тебя и любую информацию о Кабале, — ответил Сонека. — Процесс повредил ее рассудок. Ее подвергали этому еще на Нурте, пять месяцев назад. Я каждый день приносил ей еду и пытался поддержать ее в чистоте и здравии, но она сейчас мало чем отличается от дикого зверя…
— Ох, Рахсана, — прошептал Грамматикус, прижав женщину к себе и нежно поглаживая длинные золотистые волосы.
— Джон, пожалуйста, у нас мало времени, — настаивал Сонека.
Он стоял в дверях, наблюдая за коридором снаружи. Грамматикус поставил Рахсану на ноги и пересек с ней темную камеру.
— Все, — сказал он. — Веди.
Нижняя палуба представляла собой обширное пространство, изобилующее транспортировочными трубами, фиолетовым освещением и маслянистыми пятнами, Здесь постоянно можно было слышать рев двигателей баржи. Множество труб и кабелей превращали проход в помесь лабиринта и полосы препятствий.
Сонека вывел их в длинный ангар с восемью массивными противовзрывными люками по левой стене. На потолке лениво вращались гигантские вентиляторы.
Два люка были открыты. Беглецы остановились у первого из них и заглянули внутрь.
Четыре десантные капсулы находились внутри, как пули, загруженные в патронник револьвера.
— Есть, — спокойно произнес Сонека и кивнул на смежные люки. — Здесь везде то же самое. По четыре в каждом.
— Действуй. Пето. Это твой план.
Сонека повел их к противоположной стороне отсека. Рахсана по-прежнему прижималась к Грамматикусу. Он наблюдал, как Сонека активировал большой когитатор, встроенный в переборку.
Пето вызывал данные на монитор и пролистывал их, переходя от одной директории к другой.
— Что ты делаешь? — спросил Грамматикус.
— Убеждаюсь, что навигационные системы запрограммированы на зону встречи. Да, хорошо. Все правильно. Мне лишь нужно отменить уведомление о запуске.
— Что?
Сонека указал на капсулы и продолжил листать данные.
— Когда одна из них стартует, на капитанском мостике немедленно вспыхнет сигнал. Я отменил эту инструкцию. Они узнают о нашем исчезновении довольно скоро, им не составит труда заметить недостающую капсулу, но я хотел бы скрывать это как можно дольше.
— Ты можешь это сделать? — Грамматикус был впечатлен.
Сонека улыбнулся и продемонстрировал свою новую руку.
— Они доверяют мне, помнишь? Они предоставили мне наивысший доступ, встроенный в мою руку.
— Здорово, — усмехнулся Грамматикус.
— Это займет несколько минут, — сказал Сонека. — Внизу справа есть шкафчик с экипировкой. Нам нужны три защитных костюма. Посмотри, что сможешь найти.
Грамматикус кивнул и поспешил выполнить поручение. Они с Рахсаной вернулись через пять минут с костюмами оперативных сотрудников. Сонека уже закончил.
Втроем они вбежали в ближайшую пусковую камеру и забрались в десантную капсулу.
Сонека взмахнул рукой. Огромный шлюз начал закрываться. В камере стали вспыхивать тревожные огоньки, а воздух наполнился гулом.
