Глава 14
Катастрофически Земли не хватает мне
Тыца снова выключил планшет и некоторое время сидел молча. Затем, не зная, куда себя деть, снова включил и начал бессмысленно листать страницы. А потом дернул Макса за рукав:
— Ты знаешь, что такое анаконда?
— Знаю, — кивнул тот, — это змея такая. Где-то в Южной Америке водится.
— Правильно, — довольно кивнул Тыца, — но не просто змея, а самая большая в мире. Может достигать в длину до десяти метров и весить до ста пятидесяти килограммов.
— Бр-р-р, — поежилась Лера. — Ты чего это вспомнил?
— Говорят, что у сотрудников Корпуса Мира, работающих в джунглях Амазонки, существует инструкция на случай встречи с анакондой. От нее нельзя бежать: все равно догонит. Необходимо лечь на спину и прижать руки и ноги к телу. Она начнет по тебе ползать. Надо лежать и не шевелиться. Не паниковать. Когда она поймет, что вы не шевелитесь, то она не будет вас душить, а просто начнет глотать. Начинает она всегда со ступней. Тут тоже не надо бояться. Необходимо позволить ей проглотить сначала ступни. Потом лодыжки. Она будет надеваться на тебя, словно чулок. И когда она дойдет до коленей, то надо, очень осторожно, не производя лишних движений, достать нож, аккуратно ввести его сбоку в пасть змеи и резким движением, рванув нож вверх, рассечь ей голову.
— Для этого надо иметь нож, Тыца… — грустно усмехнулся Макс.
— Надеюсь, он у нас скоро будет, — ухмыльнулся Тыца. — Лера, останавливай! Местечко, как мне кажется, вполне симпатичное. Река, опять же…
Макс глянул в окно: они остановились на набережной, и от воды их отделяла только узкая полоска пешеходной дорожки. За чугунными узорами ограды блестели перекатывающиеся волны.
— Тыца считает, что вода ест слишком много ресурсов компьютерной системы, и потому, когда ты находишься возле нее, отследить тебя сложнее, — пояснила Лера.
— Ну примета у меня такая, — улыбнулся Тыца. — Макс, звони своему Киму!
— Но… — Макс хотел что-то сказать, но Тыца его перебил:
— Хе… Не знаешь номера? Набирай. Я уже нашел в справочнике, — и продиктовал телефон Кима.
— Привет! — сказал Макс в трубку.
— Привет! — отозвался Ким.
— Мне там не принесли письмо?
— Да, принесли. Оно у меня. Готов его тебе отдать прямо сейчас, — голос Кима показался Максу немного странным.
— У тебя там все в порядке?
— А у тебя?
— Ну как тебе сказать… Бывало и получше.
— Угу, — протянул Ким, — ну, значит, так и решим. Как ты хочешь забрать этот диск?
— Я где-то через час подъеду в отдел. Спасибо, Ким. Ты настоящий друг.
— Пожалуйста, Макс. На связи.
Лебедев нажал отбой и бросил трубку на торпеду.
— Ну что, все в порядке? — зашевелился на заднем сиденье Тыца.
Макс резко распахнул дверцу машины, вышел и сел на бордюр, спрятав лицо в ладонях. Лера вышла вслед за ним:
— Ну, ты что? — она нежно коснулась его макушки.
— Ничего, — Макс поднялся и, не обращая внимания на Леру, снова сел в машину.
— Лера, — высунулся Тыца, — нам, кажется, пора ехать…
— Что-то случилось? — Лера посмотрела на Макса.
— Да, — кивнул Макс, — там НСБ. Они контролируют Кима и ждут, когда я подъеду.
Лера молча завела двигатель и поехала. Несколько минут все молчали. Наконец Тыца тронул Макса за плечо:
— Как ты это понял?
— Ким намекнул мне. Он сказал: «Как ты хочешь забрать этот диск?» Значит, конверт уже вскрыли. По-другому он никак не мог узнать, что там.
— Ну что же, — Тыца вздохнул, — если они перезагрузят еще раз на шестое июня, то можно будет попробовать. Но, во всяком случае, мы знаем, что было на том диске. Поехали в Берлогу, Лера.
— Тыца, — обернулся Макс, — они не могут нас вычислить по коннектору, с которого я совершал звонок?
— Еще недавно могли, хотя это и было сложно, а сейчас, подозреваю, нет. Происходит странная штука. Есть ощущение, что ты словно бы сдвинул реальность. Ну не знаю, как это сказать… И, понятно, что это нельзя назвать реальностью. Но дело в том, что я раньше, понимая, что все это виртуальность, пытался менять какие-то вещи. Не принципиальные, а так, различные пустяки. Но у меня это не получалось. То есть, например, мне было предельно ясно, как позвонить на выключенный коннектор. Но ни разу у меня это не выходило: есть какие-то программы, которые держат все нас окружающее под контролем. Что они представляют из себя — я понять не могу. Но это, знаешь ли, какое-то подобие частицы, которая запускает все вокруг. Вот Дима говорит, что он нашел в старых книгах такую теорию, что будто бы биологические клетки, ну, в реальном мире, не могли работать сами по себе, и их заставляло действовать некое поле, природу которого наука не могла определить. И даже вычислить само это поле так никто и не смог. Но известно, что ни одна модель клетки, как бы тщательно ни была она создана, так и не действовала.
— Ты считаешь, что здесь есть некое такое же поле? — заинтересовался Макс.
— Банальнее. Скажем так, программа-контролер, позволяющая действовать всем остальным программам только в строго заданных рамках. И если она не понимает или не принимает действия какой-то программы, то она просто рубит их на корню и все. То есть, у тебя есть топор, ты им рубишь дверь, но она остается целой. Хотя до этого ты разрубил этим же топором комод, шкаф и сервант. Но его действие по отношению к двери программа не признает.
— Ты вычислил эту программу?
— В том-то и дело, что нет. Я миллион раз пересчитал все коды, но там нет ничего более, чем… Ну, то есть, есть дверь, я ее вижу, есть топор, его тоже вижу, а больше ничего. И почему он не действует — мне не понятно. Скорее всего, это контролирующая все сверху какая-то суперсистема.
— Ха! Ну то есть Бог.
— Фактически, да. И я пока так и не смог постигнуть Бога. Но когда появился ты, многое пошло легче. Вот сегодня я, например, решил снова позвонить на выключенный коннектор. И мне это удалось. Насколько понимаю, мне удалось отключить отслеживание наших источников сигнала.
— То есть, ты считаешь, что я своим присутствием здесь типа как дидошу этого бога, и ему не хватает сил за всем уследить?
— То есть твое существование посылает ему слишком много вопросов, и сервер бога начинает виснуть? — Тыца хотел, похоже, что-то возразить, но потом лишь коротко хохотнул и кивнул головой: — Да, эта версия тоже годится.
До Берлоги доехали быстро. Лера, казалось, радовалась тому, что они избавились от опасной встречи с Кимом, и потому гнала во весь дух.
— Бросай машину здесь, — сказал Тыца, — уже можно и пешком пройти, а то твой красный автомобильчик, постоянно маячащий около входа, рано или поздно вызовет у кого-нибудь подозрение. И, тем более, гулять полезно. Особенно тем, кто проводит много времени у компьютера. Пошли, разомнем ноги. И планшету моему надо кислородом подышать, а то совсем уже батарейка на нуле.
— Кто-то выгуливает собак, кто-то выгуливает компьютеры, — улыбнулся Макс.
— Планшет, конечно, гораздо удобнее коннектора, за единственным исключением — слишком много ест. И батареечка из коннектора, которая заряжается от тепла тела, его не тянет. Зарядка от кислорода в этом случае гораздо удобнее, хотя, конечно, тоже создает некие неудобства. Я вот, например, не чувствую, что в Берлоге не хватает кислорода. А он, собака, капризничает, — Тыца сунул планшет к себе в рюкзак, но молнию застегивать не стал: — Дыши, родной.
Лера остановилась у лотка под цветастым зонтиком:
— Может, по мороженому?
— Можно, — пожал плечами Тыца и внимательно осмотрел стоящий под зонтиком холодильник на колесах, — Макс, посмотри, в каком странном мире мы живем. С одной стороны — какие-то последние достижения цивилизации, с другой — какой-то, прямо скажем, ХХ-й век… Вот зачем этот холодильник на колесах, продавщица… Везде же уже автоматы по продаже мороженого стоят.
— Верно, — улыбнулся Макс. — Я совсем недавно об этом думал. У меня вот, например, дворник во дворе метлой машет…
— Да я тебе еще сотни таких примеров могу привести, — кивнул Тыца. — Я просто, может, в силу профессии, об этом задумывался. Зачем грузчики, если есть такие роботы, которые ремонтируют даже автомобили!
— Ну не все автомобили, только новые, которые под это специально заточены! — возразил Макс.
— Да какая разница! Если робот сам находит поломку и сам ее исправляет, он что, ящик в магазин не занесет?! Зачем это все? Мне кажется, что конец XX века воспринимается людьми как некая золотая эра. Все еще с экологией было нормально, жизнь была неторопливая, более душевная, что ли… Вот, например, приходишь в клинику, а там сидит живой врач, а вовсе не робот. Разговаривает с тобой, расспрашивает…
— Но и диагноз менее точен, — сказал Макс.
— Да ладно, — усмехнулся Тыца, — можно подумать, что сегодня диагнозы точные. Или вот, например. Зачем люди сегодня ходят в магазины, если кругом пневмодоставка? Я вот лично уже не помню, когда в маркете в последний раз был. А народ, ничего, таскается с пакетиками. Это же, по сути, даже дороже получается.
— Общение? — предположил Макс.
— Да, ты, в общем-то, прав. Они хотят чего-то человеческого, и потому идут в продуктовый магазин.
— Но все-таки дело не только в этом. Там можно какие-то новые продукты выбрать…
— Да ладно, — взмахнул руками Тыца, — мне столько продуктовых пробников в пневмодоставке присылают, что, в общем-то, уже можно вообще ничего не покупать, только ими и питаться. Или вот еще пример. Раньше, знаешь, еще ателье были. Шили одежду.
— Ну и сейчас есть.
— Блин, сейчас — это не то, — Тыца даже покраснел от волнения. — Сейчас зашел в примерочную, робот тебя просканил, ты выбрал ткань, оплатил в кассе, вернулся — уже готовый костюм лежит. Еще строчки дымятся. А раньше: ты приходил, портной тебя мерил такой лентой длинной резиновой, без всякого лазера, заметь, общался с тобой. Потом через неделю одна примерка, потом еще через какое-то время вторая… Затем финальная и получение костюма… Тебе не кажется, что это было более правильно?
— Не знаю… Но на все это же уходила куча времени. А жить когда?
— Да это и была жизнь во всех ее нюансах. Ну ладно, сократили мы время, что тратили на тех же портных и магазины. И что, пустили его на что-нибудь стоящее? Нет. На телеэкран, на кино, еще на какую-то фигню. Кирдык этой цивилизации скоро. Обещаю тебе.
Подошла Лера с мороженым:
— Ну, Тыца, кто о чем, а ты о судьбах цивилизации. Держите! — и она дала каждому по вафельному стаканчику. Тыца осторожно откусил небольшой кусочек и сказал:
— Ну а о чем еще говорить? Ведь это самое главное!
Макс рассмеялся. Да, похоже, тема конца этого мира, и в самом деле, была самой главной. Все остальное перед ней отступало.
До Берлоги они дошли быстро, за каких-то пять минут. Хотя Максу казалось, что расстояние здесь должно быть гораздо больше. Возможно, дело было в том, что когда они вышли из машины, то Макс сразу пошел вперед. Ему хотелось немного побыть в одиночестве, и обдумать то, что произошло с ним сегодня. Казалось, что все его переживания и неприятности последних дней (или всего одного дня) как-то померкли, исчезли, уменьшились после несостоявшегося разговора с Милой. И после того, что он узнал. Макс шел и пытался разобраться в себе: что больше всего его расстроило? Предательство Милы? Или то, что он влюбился в женщину, а потом и женился на ней, а она даже вовсе не была женщиной… И человеком. Он снова и снова прокручивал свои встречи с Милой, свидания, шутки, поездки, любимые песни… И никак не мог понять — почему так вышло…
Внезапно кто-то взял его за руку:
— Я понимаю, о чем ты думаешь… — Это была Лера. Она смешно сморщила нос: — Не парься. Твоей вины тут нет. Они тебя просто посчитали. Тыца прав.
— Я понимаю, — поморщился Макс. — Но я не могу понять, как я сам этого не понял. Как так вышло, что я… Что мы…
— Тихо, — Лера поднесла палец к его губам. — Не думай об этом, это уже в прошлом. Ты знаешь, что проблемы делятся на две категории? Первая — это проблемы, которые ты можешь решить. И надо сделать это немедленно. Вторая категория — проблемы, которые ты не можешь решить. И надо про них забыть. Так вот, ты эту проблему решить не можешь. Пока, во всяком случае. Так что забудь. И давай поговорим о чем-нибудь другом.
— Ты понимаешь, я не могу… — Макс осекся. — И в самом деле, давай. Только о чем? Мне ничего в голову не приходит…
— Ну не знаю. Давай, например, о временах года. Какое у тебя любимое?
— Любимое? Сложно сказать… Каждое время как-то нравится… Хотя, наверное, если уж выбирать без вариантов — то это зима. Можно съездить куда-то, покататься на лыжах, снегоходах…
— Понятно, — кивнула Лера. — Ты — авантюрист.
— Это почему еще? — удивился Макс.
— Ну, это, типа, такой тест по временам года. Если любишь зиму — то это означает, что тебе не хватает острых ощущений и ты пытаешься их как-то привнести в свою жизнь. Заняться экстремальным спортом или чем-то таким.
— Я не занимаюсь экстремальным спортом, — буркнул Макс.
— Ага, — согласилась Лера, — не занимаешься. Ты в полиции служишь. Тут уже не до спорта. Авантюрист, может, и громко сказано, но что любитель экстрима — это точно.
— Ну а если бы я, предположим, сказал, что мое любимое время года — лето?
— Тут тоже все просто: человек, живущий расслабленно, не желающий прилагать усилий к тому, чтобы как-то улучшить окружающий его мир. Ему и так все само плывет в руки. Ну, может, не слишком-то много и плывет, как кто-нибудь думает, но этого человека все устраивает, ему достаточно.
— Дай догадаюсь, — улыбнулся Макс, — если любишь весну — то романтик.
— Романтик, — кивнула Лера, — и тебе чего-то недостает в жизни, ты от нее постоянно чего-то ожидаешь.
— А осень — философ… — буркнул догнавший их Тына.
— И ты прав, — согласилась Лера. — Человек, который уже ничего особенного от жизни не ждет, просто проживает ее и пытается получить удовольствие от каждой минуты. Кстати, Тыца, у тебя какое любимое время года?
— Пришли, — ухмыльнулся Тыца. — Про время года — не знаю, но вот мое любимое место — здесь.
В Берлоге все было по-прежнему: жужжали серверы, весело трещал фальшивый огонь в камине, летел по экранам видеоарт.
Из комнаты с мониторами вышел Митя:
— Какие люди! Поздравляю вас с благополучным завершением приключения!
— И тебе того же, — Тыца махнул рукой. — На самом деле особого-то приключения и не было. Все обошлось довольно тихо и спокойно.
— Да, некоторые любят погорячее, — раздался из-за приоткрытой двери голос Сони.
Макс заглянул в комнату. Похоже, все были в сборе и нетерпеливо их ожидали. Тыца протянул Диме диск:
— Глянь, здесь на уровне записи никаких вложений нет?
Тот взял диск двумя пальцами, словно опасное насекомое, и, вытянув руку вперед, отправился к компьютерам. Кто-то о чем-то, не торопясь, беседовал, кто-то рассказывал какой-то бородатый анекдот, но как только в комнату вплыл диск, все замолчали, и наступила напряженная тишина. Макс внезапно осознал, что сейчас решается не только его будущее, но и всех присутствующих. Момент истины: через несколько минут все станет ясно. Прожит очередной этап жизни и начинается новый…
Митя осторожно засунул кусочек блестящего пластика в щель дисковода. На экране появилась синяя таблица, по которой побежали ряды цифр. Через пару минут компьютер довольно охнул, словно съел что-то вкусное.
— Диск как диск. — Дима откинулся в кресле, — никаких иных слоев. Я, конечно, на всякий случай сохранил копию, но…
— Понятно, — Тыца пододвинул к себе видеосканер. — Так. Ладно. Не будем терять время.
В комнату вошел высокий молодой человек в шляпе и с бородой.
— Привет, Макс! — он протянул руку. — Мы еще не познакомились. Меня зовут Джадд.
— Очень приятно, — кивнул Макс. — Давайте посмотрим диск, все остальные, кажется, в сборе.
— Да, — кивнула Соня.
— Все здесь, — согласилась Лиза.
Все подошли к экрану и Тыца, оглянувшись и скользнув взглядом по лицам соратников, нажал «плэй». Экран на секунду замер, а затем на нем возник вид Земли из космоса. Поверх изображения побежали разные технические данные: какие-то непонятные цифры, таймер, какие-то сочетания букв, которые Макс не мог понять…
— Ну что, то же самое, — оглянулся на него Тыца.
— Нет… — покачал головой Макс. — Это другая запись… Там была какая-то планета, а здесь Земля. Да и начиналось не так.
— Другая, — Тыца удовлетворенно потер руки. — Ну так это еще интереснее! Вот чего я сейчас жду в этой жизни больше всего, так это еще одной перезагрузки на шестое июня, чтобы получить и тот диск!
Но тут произошедшее на экране заставило всех замолчать. В какой-то момент Земля начала вращаться быстрее и сделала резкий «кувырок», словно случайно споткнувшись. Вращение после этого снова стало приходить в норму, но даже с высоты этой съемки были видны катастрофические последствия кульбита — материки исчезали под водами океанов и морей, снова возникали из пучины и снова исчезали в гигантских цунами. Казалось, что ребенок, выстроивший в тазике с водой сказочный остров, просто встряхнул этот тазик и положил конец своей игре. Атмосфера бесновалась не меньше океана: слои облаков перемешивались между собой, возникали гигантские грозовые явления, штормы, воронки, циклоны…
Потрясенные подпольщики молча стояли у экрана. Внезапно запись мигнула, еще на доли мгновения показав разрушенную Землю, а затем экран стал черным. Раздался щелчок видеосканера: запись кончилась.
— Твою мать… Неожиданно… — Тыца оттолкнулся ногами и отъехал на кресле от экрана. Осмотрел всех, желая что-то спросить, но вопрос, видимо, он никак не мог сформулировать. Но, каким бы ни был этот вопрос, вряд ли бы кто-нибудь смог на него ответить: команда была растеряна гораздо больше своего командира. Первая пришла в себя Лера. Она обернулась к Лебедеву:
— Макс! Эти видеозаписи…
И, оборвав себя на полуслове, вытащила из кобуры пистолет и подняла его на уровень лица Макса:
— Кто ты?
Все недоуменно посмотрели на Леру, Дима даже успел сказать:
— Эй, девушка…
Но тут стало понятно, что с Максом происходит что-то не то: глаза у него стали мутные, он несколько раз дернул головой, и казалось, будто бы внутри у него идет какая-то борьба.
Макс почувствовал, что в его голове словно столкнулись две силы. Нет, вернее, в его голове возник другой человек, совершенно иная личность, которая стала жадно подгребать под себя все его мысли, чувства, понятия, присваивать им свои обозначения и ярлыки, втискивать в его мозг свои воспоминания, заставлять его воспринимать этот мир и происходящее в нем, так, как этого хочет она.
Макс тряхнул головой, надеясь избавиться от наваждения, но стало еще хуже: показалось, будто внутри головы расцвел удивительный огненный георгин, заорали какие-то дикие голоса из чужих воспоминаний, а потом наступила темнота и тишина.
Макс взмахнул руками, решив, что ослеп и оглох. Все растерянно подняли пистолеты и навели их на Лебедева. Только Тыца остался спокойно сидеть в кресле. Ситуация его, похоже, даже забавляла. Он с интересом переводил взгляд с Макса на своих соратников и обратно. Через мгновение Макс вздрогнул всем телом, словно по нему прошла сильная судорога, и растерянно оглянулся по сторонам. Наведенные стволы, похоже, мало его смутили. Во всяком случае по сравнению с тем, что он сейчас вспомнил.
— Кто ты?! — почти крикнула Лера.
Макс еще раз обвел всех глазами, еще пару раз тряхнул головой, словно в уши ему попала вода, и заговорил:
— Воронов… Максим Воронов. И, по-моему, я крепко влип…
Макс схватился за виски: ему показалось, что говорил это не он, а кто-то просто раздвигал его губы и произносил какие-то слова. Еще через мгновение в его памяти всплыл школьный дневник: по его обложке скользили буквы: «Максим Воронов, 5 „А“ класс, школа №…» Затем замелькали какие-то лица, улицы, кабинеты и комнаты…
Макс схватился за голову: Лебедев, кто бы он ни был, отступал все дальше, а воспоминания Воронова лезли в его память как пассажиры в переполненный трамвай. Белесый человек, пристально глядя в глаза Воронова, объяснял: «Это будет компьютерный мир, несколько уровней… Нам необходимо… Ваши деньги позволят…» Фразы обрывались, нить разговора то исчезала, то появлялась заново, все походило на сглючивший диск с фильмом. Только помехи, среди которых и проскакивали обрывки воспоминаний, были не полосами на экране, а жутким скрежетом в голове, разрывающими мозг, и, казалось, что они вот-вот просто убьют Макса. Он то ли застонал, то ли зарычал от боли, а потом глянул на окружающих его подпольщиков. Пара секунд ушла на то, чтобы просто понять, кто это и где он находится.
— Это вокруг все ненастоящее, да? — Макс поднял голову и провел ладонями себе по лицу.
Лера опустила пистолет и кивнула:
— В точку.
Вслед за этим опустились и другие стволы. Тыца расхохотался:
— С возвращением в реальный мир, господин… Воронов!
Макс обернулся:
— А, Тыца… Привет!
— Рад, что нам не надо снова знакомиться. Думаю, что стоит всем сесть и послушать, что нам расскажет новорожденный.
— Преждерожденный, выражаясь старинным языком, — ухмыльнулся Дима.
— Да, так более верно, — согласился Тыца, — пойдемте к камину. Это как-то будет наиболее правильно. Рождественская история в начале лета.
— Успехов, — кивнул Дима, — потом расскажете. К сожалению, я должен следить за нашей безопасностью.
Джадд уселся в кресло у соседнего монитора:
— Дверь не закрывайте, мы краем уха послушаем!
Остальные вышли в холл и опустились в кресла.
— Ты должен рассказать нам все, что знаешь. Все… что только узнал, — твердо сказала Лера.
Макс присел на край стола и поморщился:
— Это… словно я вспомнил что-то… какие-то куски знаний… обрывки… В голове просто каша какая-то…
Тыца, усевшийся чуть в стороне, и которого все это возбудило до такой степени, что он даже болтал ногами, будто бежал куда-то, вставил:
— Выходит, эта запись была чем-то вроде кода активации. Посмотрел и — бах! — получил доступ к информации.
Лера пересела ближе к Максу.
— И для нас эта информация очень важна, — она положила свою ладонь Максу на предплечье.
— И, очевидно, не только для нас. Если учесть, какой из-за нее сыр-бор, — сказал Майк.
— От этой информации сейчас зависит очень многое. — Соня от волнения сдвинулась на край кресла.
Макс встал и прошелся среди обитателей Берлоги:
— Я, похоже, пока не готов говорить. Оно всплывает… кусками… Все новые эпизоды… Словно размораживается… — говорил он странно и немного заторможенно.
— Ты в порядке? — спросила Лера.
— В порядке. У меня была жена. Не Мила… Другая. Не здесь. Настоящая. Но я не могу вспомнить ее лицо… и даже имя… И еще — кажется, у меня была дочь… Черт! Это словно копаться в сновидениях…
— Точно. Постарайся вытащить наружу как можно больше, — Лера тоже встала и взяла его за руку.
— Вокруг нас программы. Врачи, дворники, правительство… все это симуляторы. Подожди, Тыца… — Макс посмотрел на друга. — Ты говорил про Милу…
— Говорил, — кивнул Тыца.
— Да, очень похоже, что она тоже служебная программа. Есть простые: дворники, продавцы, официанты… Всякий обслуживающий персонал. А есть такие как она… Их задача — следить за состоянием обитателей виртуального мира, за правильным их функционированием. Ну и за правильной работой системы в целом. Концы тянутся в НСБ. Там идет мониторинг и устранение текущих неполадок… Вроде вас… Или отклонений, способных привести к проблемам.
— Вроде тебя, да? — Тыца прекратил болтать ногами, и, казалось, сгруппировался, словно перед прыжком. — За последние дни система перезагружалась несколько раз. И причем каждый раз внештатно. Два последних ты помнишь. Мы такое первый раз наблюдаем.
— И откатывается система каждый раз на утро шестого июня. То есть туда, откуда пошел сбой, — кивнул Майк.
— Тогда произошло убийство Ватутина. Дело в нем? — Макс поморщился. Вспоминать об этом ему было тяжело.
— Дело именно в тебе, — покачала головой Лера. — В твоем вмешательстве в эту историю. Ватутин был одним из нас. Но им удалось, как они это называют, — «нормализовать» его.
— Его пытали… — снова поморщился Макс.
— Мы знаем. После этой истории ты вызвал повышенный интерес у НСБ. И у нас, разумеется, тоже. Но об этом еще поговорим. Просто ответь на главный вопрос. Зачем? Зачем все это?
Все выжидающе посмотрели на Макса. Но тот медлил. Было видно, что внутри него идет какая-то борьба. Макс попытался как-то упорядочить ту лавину информации, что свалилась на него всего за несколько секунд. Белесый человек, громадные залы с компьютерами, космодром и ракета, готовая к старту… Он понял, что уже готов что-то рассказать, но тут ему стало страшно: настоящие ли это воспоминания, или это снова как тот чужой сон, что он увидел потом на блестящем кусочке пластика? Или, может, это был его сон?
— Я… я не знаю, — выдавил из себя Макс.
По комнате разнесся вздох разочарования.
— Отлично… — хмыкнула Лиза.
— Но я в самом деле не знаю, — Макс пожал плечами. — Что-то всплывает в памяти, но ничего такого, чтобы… Простите.
Майк резко поднялся:
— Ну, в общем, все ясно! Я же говорил: мы сами суем голову в петлю! Все это было лишнее! Зачем?! Мы нормально жили, и если бы не ввязались в эту авантюру, то могли бы… К черту все!
Он резко развернулся и вышел из комнаты, хлопнув дверью.
— Эй, Майк, — крикнула Лера, — постой, ты неправ!
— Да прав он, — бросил Филипп. — Тыца говорил, что это шанс все узнать и перейти на новый уровень. А в итоге что вышло?
— Ну и что вышло? — Лера взмахнула руками, как бы призывая в свидетели стены.
— Да то и вышло, — бросила Лиза, — что НСБ теперь сидит у нас на хвосте. Если раньше мы волновали их не больше, чем муха на люстре, то есть раздражает, но заняться лень, то теперь стоит ожидать большой охоты…
— Да, черт возьми! — кивнул Филипп, вышел вслед за Майком и также хлопнул дверью.
— Ну, простите, — сказала Лиза, — я пока не готова дискутировать с вами в одиночестве. Мне надо немного понять, что же я буду вообще делать дальше.
И тоже покинула холл. Тыца проводил ее взглядом и отметил:
— Вот! Я же всегда говорил: Лиза девушка интеллигентная и дверями не хлопает. Молодец. А вот представьте, например, если бы сейчас отсюда вышла Лера. Она бы так дверью саданула, что косяк бы отлетел!
— Тыца! Ну хоть сейчас прекрати свои идиотские шутки! — Лера даже зашарила рукой по столу, чтобы найти предмет поувесистее и запустить им в командира Берлоги.
— Да ладно, нормально все, — Тыца ухмыльнулся. — Как говорит Дима… Вернее, кого он там цитирует… Иисус Христос, короче, говорил: «Чтобы объединиться, надо сначала размежеваться».
Макс развел руками:
— Извините… Но я, и в правду, пока ничего не могу вспомнить…
Исподлобья он бросил быстрый взгляд на Тыцу и Леру. Похоже, они ему верят. Пока. Но если он расскажет даже те крохи, что вспомнил…
— Ну ладно, Лера, — Тыца поднялся из кресла, — пошли таскать каштаны из огня, пока они горячие. Что-то мне кажется, что разговор надо продолжить.
Лера кивнула:
— Да, расставим точки над «ё».
— И над «к», «л», «м», «н» тоже… — ухмыльнулся Тыца.
Макс кивнул, показывая, что подчиняется воле большинства. Тыца открыл дверь в соседнюю комнату и прямо с порога провозгласил:
— Господа, господа! Минуточку внимания! Не будем нервничать!
— Ребята, давайте и в самом деле без ссор, спокойно, все обсудим! — Лера вошла, выставив ладони вперед, словно показывая, что в них нет оружия.
— О-о-о-х, — зарычал Филипп. — Нет, скажи мне — на хрена ты его вообще сюда притащила?! Сидели тихо, спокойно. Теперь жди в гости НСБ в полном составе! И главное, ради чего? От него же пользы ноль!
Тыца, по своему обыкновению, уселся в углу в кресло и водрузил ноги на подвернувшийся стул:
— По-твоему, сидеть сложа руки было круче? Тебе нравится роль белки в колесе?!
— Белки! Белки! — заорал Филипп. — Да ты достал уже своей белкой! Но живой, заметь, живой белки! Сотрут нас на хрен из системы и привет!
— Не сотрут, — Макс покачал головой. — Удалить объект из системы невозможно. Ее задача — сохранить содержимое. Служебным программам это не позволено.
Майк недоуменно оглянулся на Тыцу:
— Он что, не знает про Виста?
Тыца виновато пожал плечами и посмотрел на Макса:
— Ну я тебе уже сказал, что, когда все это началось, мы зафиксировали некоторое возмущение в окружающей… кхм… в программной среде. А потом еще одно — чуть позже. Хорошо, я на смене как раз был — пока алгоритм не скорректировался, проследил цепочки. Одна привела к тебе. А вторая — в НСБ. А там в поле зрения возник новый спецагент. Зовут его Вист.
— К тому времени мы их работу хорошо изучили и НСБ никакой серьезной опасности для нас не представляла. — Лера грустно улыбнулась. — А тут вдруг — новое лицо. И алгоритмы работы другие. Иной раз — противоречащие Системе. Он почти сразу же вышел на Ватутина. А потом на тебя переключился… Он — новая программа с новыми возможностями.
— То есть, его и мое появление как-то связаны? — Лицо Макса потемнело.
— Напрямую, — кивнула Лера.
— Ну и это еще не все!.. — крикнул Майк.
Внезапно в бункере что-то запищало.
— Перезагрузка, — поморщился Дима.
— Ну что, откатываемся на шестое? — Тыца даже вскочил от возбуждения, и, исполнив маленький танец африканского колдуна (во всяком случае, он представлял его себе именно так), потер руки. — Ну, Макс, нам пора с тобой в коридор! Второй диск у нас уже почти в руках!
Дверь открылась, и вошла Лиза:
— Вы никуда не пойдете.
— С чего это вдруг, — Тыца даже не поднял головы, а так и продолжал проверять уровень заряда в своем электрошокере.
— С того, — Майк мягко взял за электрошокер и, с трудом выдрав его из рук Тыцы, положил на стол. — Это нам не нужно.
— Не, погоди, — Тыца хотел вернуть шокер, но передумал: — Нам нужен этот диск. Вот вы тут все орали, что все, что было сделано, то есть, что мы вытянули Макса к нам — бесполезно. И вот сейчас у нас есть шанс сделать это полезным, разгадать эту проклятую загадку, а ты мне говоришь, вы мне все говорите — нет, не надо. Ребята! Или ставки уже сделаны! Анаконда долезла до наших коленей! И тут вы говорите: нет, нельзя доставать нож, нельзя шевелиться!
— Какая еще анаконда? — растерялся Майк.
— Да тут Тыца рассказывал, что, чтобы побороть анаконду, надо позволить ей начать себя есть, а потом уже разрезать ей голову ножом, — махнула рукой Лера. — Это, конечно, очень хороший и доходчивый пример, но, мне кажется, у нас все-таки несколько иное положение.
— То есть, — в глазах Тыцы промелькнула обида, — ты против меня?
— Нет, Тыца, я с тобой. Но, похоже, они правы, — Лера села на край стола и отодвинула шокер подальше от Тыцы. — Смотри, какая ситуация у нас получается…
— Да какая ситуация! У нас такая ситуация, что всего несколько минут до старта! А вы тут разговоры разговариваете! Макс, выходи в коридор!
— Тыца, прекрати панику, — крикнула Лера. — Выслушай меня! Я займу тридцать секунд твоего времени, а потом ты будешь делать все что хочешь!
— Ну ладно, слушаю, — кивнул Тыца и ссутулился.
— Нет, мне не надо, чтобы ты говорил «ладно, слушаю», — покачала головой Лера. — Мне надо, чтобы ты, и в самом деле, меня слушал. А то я тебя знаю!
Тыца тяжело вздохнул, показывая, как он от всего этого устал, и плюхнулся в кресло.
— Ну ладно, говори. Постараюсь понять, что ты там бормочешь…
Слово «бормочешь» под взглядом Леры он произнес совсем уже тихо и покраснел:
— Ну ладно, извини. Я и в самом деле слушаю.
— Что мы имеем на сегодня. Макс просыпается в своей квартире, и к нему тут же прикатывает НСБ. Но он чудом, повторяю — чудом, успевает убежать. Далее НСБ захватывает конверт в отделении полиции, и мы лишь по непонятной случайности успеваем на улице перехватить второе письмо. Ты понимаешь, что будет, если Макс сейчас снова проснется шестого июня?
— Ну, что? — сказал недовольно Тыца.
— Да то, что он откроет глаза, а они будут стоять прямо у его кровати! Что, не так?!
Тыца поморщился, встал, прошелся по комнате:
— Да, Лера, ты права. И вы, ребята, правы. Эй, Макс, входи назад из коридора, быстрее!
— Да я пока и не выходил никуда, — буркнул Макс.
— Ну и хорошо. Да, диску хана. Печально. В общем, что я думаю… Ничего я не думаю. Давайте все отдохнем, успокоимся и еще раз сядем и поговорим. Может, и Макс нам чего-нибудь еще расскажет. У тебя восстанавливается память?
— Ну так… Всплывают какие-то воспоминания, словно рыбешки в проруби, кверху брюхом. Ничего толкового.
— Это ничего. Время у нас пока есть. Пойдем-ка, прогуляемся, Макс. Посмотришь на мир, где тебя нет, — Тыца глянул на мониторы. — Через пару минут выходим.
— Что? — изумился Макс. — Меня нет? Ох, блин, понял. Страшно осознавать такие вещи.
— Да мы уже все осознали. Очень быстро привыкаешь, не беспокойся.
Писк достиг апогея и внезапно оборвался.
— Ну что там, — поинтересовался Тыца, попытавшись придать своему голосу безразличие, — шестое июня?
— Оно, — усмехнулся Дима. Тыца поднял руку и переставил часы.
— Шесть утра?
— Почему-то восемь, — сказал Джадд.
— Странно, — Дима посмотрел на мониторы. — Но так и есть. Они отчего-то изменили своей привычке.
— Если мы знаем, — Лера села в кресло и вытянула ноги, — что перезагрузка происходит из-за Макса, то, значит, и ее сдвиг как-то связан с ним. Но вот каким образом… Может, чтобы его уже точно поймать дома?
— А какая разница? Почему не в шесть? — Тыца подошел и посмотрел на Макса, как на полотно в музее. — Нет, если бы они захотели, они бы и в шесть его в постели взяли. Тут что-то еще… Макс, нет никаких идей?
— Нет, ничего не понимаю…
Дима, сидевший за компьютером, обернулся к соратникам:
— Тихо, ребята! Извините, что перебиваю! Но новости странные. Мы только что закончили мониторинг. Еще минус три дома!
Майк оборвал себя на полуслове:
— Вот черт…
— Ох… — выдохнул Тыца. — Что-то мне это не очень нравится. Пойдемте, оценим все воочию.
Все отправились к мониторам. В воздухе засветилось еще несколько больших экранов с видами и схемами города. Лера попыталась по дороге взять раздраженного Майка под локоть, но тот выдернул руку.
— Вот, смотрите, — Дима повел курсор по карте. — Здесь, на третьей линии и восьмой. И здесь — на площади Славы.
— Жители? — Спросила Лера.
— Уплотнили население на северо-западе. Кое-где даже семьи перетусовали, — ответил Джадд.
— Бред, — поежилась Лиза. — Зачем? Что они вообще хотят?
Макс с Тыцей оказались сзади всех. Воронов наклонился к нему:
— Объясни, что вообще происходит?
— С некоторых пор стали исчезать объекты из нашего мира. Размер бедствия прямо-таки растет в геометрической прогрессии.
— По ходу, наш виртуальный рай кто-то решил схлопнуть, — обернулся к ним Филипп.
— Ресурсы, — кивнул Макс.
— Что? — отвлеклась от созерцания карты Лера. — Что ты имеешь в виду?
— Ресурсы. Система перераспределяет их. Забирает отсюда. Вспомните, например, когда последний раз шел дождь…
— Очень давно, — пробормотала Соня, — я так по нему скучаю… Ведь он требует много ресурса, прорисовка капель, все такое? Правильно?
— Именно, — кивнул Макс.
— И куда уходят мощности?
— Туда, где их требуется больше.
— Та-ак, — протянул Майк. — Я же говорил — он знает больше, чем нам рассказывает. И мне это очень не нравится.
— Майк, прекрати, — махнула рукой Лера, — тем более должно быть понятно, что он нам нужен.
— Это тебе он нужен! — окрысился Майк. — Это мне понятно.
— Ты о чем?
— Что, я неправ?!
— Майк! — резко выдохнул Тыца, решивший, пожалуй, впервые показать свои права командира.
— Да пошло все… — Лиза снова психанула и, развернувшись, хлопнула дверью, скрывшись в соседней комнате.
— Ну и черт с ним, — махнул рукой Тыца. — Восемь — это даже лучше. Кофейни уже открылись. Идем, Макс.
