3
[отметка: 20.01.23]
Телепортационный импульс обжигает и встряхивает каждую молекулу их тел.
Это чрезвычайно рискованная операция. Существенная дистанция в околопланетном пространстве. Громадный расход энергии. Массовый перенос — целая истребительная команда в доспехах. Сравнительно небольшая зона приземления.
Тиель ненавидит телепорты. Такое ощущение, словно тебя проталкивают сквозь ячейку наэлектризованного сита. В мозгу всегда удар, как от термоядерной бомбы. Во рту устойчивое послевкусие, как от желчи и жженой бумаги.
Они материализуются.
Он спотыкается, теряет на секунду равновесие. Он на палубе. Слышит вопль.
Принимая во внимание фактор риска и ужасные погрешности, телепортацию можно считать успешной. Вместе с Жиллиманом на поперечной сборочной палубе станции «Зетсун Верид» возникло сорок шесть человек из отряда. Они потеряли всего лишь четверых.
Двое вплавлены в переборку позади них, из серого адамантия выступают части визоров, латных перчаток и коленей. Еще от одного из-за сбоя переформирования осталась поблескивающая красная грязь. Он распределен по поверхности палубы.
Четвертый, брат Верк, материализовался, ниже пояса спаявшись с пластинами палубы. Это он кричит. Его нельзя вытащить. Теперь он — это палуба, а палуба — это он.
Тревожно слышать, как легионер кричит, настолько не сдерживая себя, однако говорят, что переналожение при телепортации — невообразимая боль.
Жиллиман бережно поддерживает его голову и быстро убивает, чтобы прекратить мучения.
— Двигаемся! — командует он отряду.
Нет времени на раздумья, нет времени передохнуть. Нет времени преодолевать жгучий дискомфорт перемещения. Отряд проверяет место прибытия по схеме станции и расходится. Они осторожны, но не сбавляют шага. Они — транслюди, которые действуют с максимально возможной скоростью и эффективностью.
Была выбрана именно поперечная сборочная палуба, поскольку это самое крупное внутреннее помещение и это допускало максимальную погрешность переноса. Цель штурма — зал центрального управления станцией двумя палубами выше.
Несущие Слово засекут вспышку телепортации. Невозможно замаскировать подобный энергетический скачок.
Гевтоник по воксу подтверждает переход «Чести Макрагге». Гейдж отвечает, что для второго перемещения недостаточно энергии. Истребительная команда Эмпиона не последует за ними, по крайней мере сразу.
Они поднимаются по палубным мостикам, мимо огромного шлюза и швартовочных комплексов, где стоят корабли. Верхняя часть внутреннего пространства ярко освещена и заполнена системой хромированных труб, рычагов и кабельной проводки.
Сверху по ним открывают огонь Несущие Слово. Заряды мчатся мимо, разрываясь о голый металл и керамитовый остов станции. Взрывы и удары наполняют помещение грохочущим шумом.
Под первым градом снарядов гибнут двое Ультрамаринов, Пелий и Диракт. Продолжительный обстрел рассекает их на части. Затем брат Лисидор переваливается через перила, получив попадание в голову. Его кобальтово-синяя фигура, раскинув руки, падает в сборочную зону внизу.
Ультрамарины палят в ответ, накрывая сооружения наверху облаком взрывающихся болтов. Несущие Слово падают, однако их место занимают новые. Много новых.
Жиллиман рычит, бросая им вызов. Он приговаривает их к смерти. Приговаривает их властителя к еще худшей участи.
И бросается на них.
Тиель осознает, что примарх, безусловно, является их главнейшим ресурсом. Не из-за своего физического превосходства, хотя его сложно переоценить.
Потому что он — примарх. Потому что он — Робаут Жиллиман. Потому что он просто один из величайших воителей Империума. Сколько существ могло бы сравниться с ним? Честно? Все семнадцать его братьев? Не все семнадцать. Далеко не все семнадцать. Четверо или пятеро, в лучшем случае. В лучшем случае.
Находящиеся на верхних сооружениях Несущие Слово видят, как он приближается. Они не уступают по силе истребительному отряду, их почти полная рота. Как минимум некоторые из них — превозносимая элита Гал Ворбак.
Однако они видят, как он приближается, и знают, что это означает. Не имеет значения, какое космическое помешательство осквернило их разумы и души. Не имеет значения, какие коварные обещания нашептывают им в уши Темные Боги. Не имеет значения, какую новую храбрость варп влил в их вены вместе с безумием.
Жиллиман Ультрамарский идет прямо на них. Чтобы убить их. Убить их всех.
Даже если у них и есть шанс причинить ему вред, они упускают его. Они теряются. На мгновение их извращенным сердцам ведом страх. Подлинный страх.
А затем он добирается до них.
А затем — убивает их.
— За ним! За ним! — кричит Тиель.
Они рвутся вперед. Изуродованные Несущие Слово пролетают над головой, бьются о палубы вокруг. Когда Тиель оказывается возле примарха, Жиллиман уже убил самое меньшее дюжину. Его болтер ревет. На силовом кулаке шкварчит кипящая кровь.
Это жестокий ближний бой. При Тиеле экзотический дуэльный меч, который так хорошо послужил ему в этот худший из дней. Держа оружие обеими руками, он орудует им, рассекая алый керамит, словно шелк. Кровь Несущих Слово кажется черной, как будто она прокисла и загрязнилась. Тиель прикрывает примарха с фланга, уверенно продвигаясь вместе с ним в направлении основного люка.
Они теряют восьмерых. Восемь Ультрамаринов. Но они прорываются в зал центрального управления, оставляя за собой ковер из мертвых врагов.
Там их ждет настоящая схватка.
Их встречает ошеломляющий шквал огня болтеров, который убивает Стеция, Аскретиса и Гевтоника.
Кор Фаэрон, магистр темной веры, магистр непроизносимого слова, посылает своих людей вперед.
А затем летит к Жиллиману, оставляя за собой шлейф темного тумана, сверкая черными молниями, вырванными из бездн варпа.
— Ублюдок! — выкрикивает Жиллиман.
Он не отступает.
Ни на шаг.
[отметка: 20.06.23]
Здание гильдии сотрясается. По нему стреляют титаны.
— Мне нужны свежие данные, — кричит Вентан в вокс, вокруг него кружится вьюга из стеклянной и каменной пыли.
Он остался на поверхности, чтобы руководить обороной. Селатон спустился в бронированный бункер вместе с Таурен. Около пяти минут назад отключились все каналы вокс-связи и передачи данных из Лептия Нумина. Дворец пал. У Вентана есть только связь с его ротой через коммуникаторы ближнего радиуса действия.
— Сервер активировала машину, — отвечает по воксу Селатон. — Она подключается. Подключается к ММУ.
— Работает? — требовательно спрашивает Вентан.
— Я не знаю, как это выглядит, если работает, — отвечает Селатон.
— Могу гарантировать, что выглядит лучше, чем это! — отзывается Вентан.
По проезду неуклонно пробивается бронетехника Несущих Слово, которая накрывает их позиции градом снарядов и россыпью лазеров. Дым и ливень сократили видимость почти до нуля. Здания фабрикаториев на другой стороне дороги рухнули мешаниной камня и пламени. Через дым полным ходом приближаются два титана «Налетчик», орудийные установки которых светятся от непрерывных разрядов.
Кирамика мертва. Лорхас мертв. Вероятно, Спарзи тоже мертв. Вентан не может найти Грева или Сиданса. Строй роты нарушен. Четвертая сделала все, что могла.
Но этого недостаточно, чтобы справиться с подавляющей мощью атаки Хол Велофа.
— Сервер запустила код-убийцу, — докладывает Селатон. — Она запускает его в систему сети. Готовится к очистке.
Вентан пригибается, когда в нескольких дюжинах метров впереди огонь титана подбрасывает в воздух «Лэндрейдер». Смятый и полыхающий, тот приземляется, так громко ударяясь о перепаханную землю, что кажется, будто небо прогибается.
Разумеется, небо действительно прогибается. Над ливнем трещит сине-белое пламя. Солнечные вспышки выжигают верхние слои атмосферы Калта, озаряя израненный мир и вызывая огромные неестественные полярные сияния, когда заряженные энергочастицы бьют по термосфере. Вокруг Вентана скачут и крутятся свет и цвет: свет взрывов, свечение измученного неба.
— Это хорошо, да? — передает Вентан по воксу в ответ. — Это хорошо?
— Да, капитан, — отзывается Селатон, — но это бесполезно без контроля. Она не может получить контроль над сетью, пока не снят контроль врага. А этого не произошло. Она говорит мне, что этого не произошло.
Из темноты к Вентану приближается зверь из Гал Ворбак, замахивающийся силовым топором. На нем нет шлема. У него… не человеческое лицо.
Вентан встречает атаку, выставляя клинок поперек рукояти топора и блокируя замах. Они борются. Сокрушительная сила убийцы отталкивает Вентана назад. Сцепленное оружие разрывается, и Вентан резко приседает, чтобы избежать последующего косящего удара.
Вентан быстро выпрямляется, вгоняя клинок вверх. Острие меча задевает топор воина Гал Ворбак, отклоняется врагу в рот и пронзает голову.
Гал Ворбак не умирает. Умирает не сразу. Он смеется над проткнувшим его рот клинком. Черная кровь толчками льется на эфес меча, кисть и руку Вентана. Воин Гал Ворбак глубоко вгоняет свой топор в бок Вентана.
И только тогда умирает.
Вентан оседает на одно колено.
— Есть ч-что-нибудь?
— Капитан? Вы в порядке? — откликается Селатон.
— Есть что-нибудь новое?
— У вас странный голос.
— Селатон, она его получила? — рычит Вентан.
— Нет, сэр. Вражеский контроль все еще на месте.
Титаны рядом. Последний оставшийся у Четвертой «Теневой меч» стреляет и повреждает одного из шагающих гигантов, но те отвечают залпом и превращают сверхтяжелый танк в огромный костер высотой с жилые дома позади него.
Больше никто не придёт. Никакой поддержки, которая, как они надеялись, сможет встать рядом. Никаких подкреплений.
У них была хорошая надежда, но недостаточно крепкая.
Семнадцатый легион одержал верх в Битве за Калт.
[отметка: 20.09.41]
Плато Сатрик купается в свете полярного сияния. Местная звезда извергает энергию по всей Веридийской системе.
Эреб наблюдает.
Идет дождь. Дождь — это кровь. Демоны вопят.
Разражается буря.
[отметка: 20.10.04]
Кор Фаэрон встречает Жиллимана лучом дымного света, колонной проклятого мрака, которая срывается с ладони его правой руки и впечатывает примарха Тринадцатого легиона в стену помещения.
Жиллиман вновь встает, но он потрясен. Стена смялась в том месте, где он врезался в нее.
Кор Фаэрон издает резкий вопль от напряжения и творит еще один луч дымного свечения. Жиллиман атакует, но луч отшвыривает его обратно на переборку с настолько мощным кинетическим хлопком, что тот разносится по залу оглушительным рокотом.
Жиллиман поднимается, пошатываясь, падает, вновь привстает, сжимая силовой кулак. Керамит на его нагруднике треснул. Жиллиман кашляет, и у него изо рта сочится кровь.
Кор Фаэрон снова поражает его, на сей раз — странным отрицательным электричеством, которое потрескивает вокруг Жиллимана и заставляет того застыть в жестоких судорогах.
Жиллиман остается стоять на четвереньках, кобальтово-синяя броня обожжена, голова опущена, все тело тлеет от сжигающего кожу перегретого доспеха.
Несущий Слово вынимает атам и делает шаг вперед.
Кор Фаэрон может выбирать, и это доставляет ему наслаждение. Он может оборвать жизнь великого Жиллимана. Единоличное убийство настолько ценнее далекого или массового.
Он может убить Робаута Жиллимана собственными руками.
Или же собственными руками обратить его.
Как обратили магистра войны.
Эреб это сделал. Стало быть, и Кор Фаэрон может.
Жиллиман ранен, слаб, уязвим. Укус атама выпустит из Жиллимана здравый смысл и, пока он в подобном состоянии, снимет все запреты. Болезненное жжение нанесенной атамом раны будет изводить его и в конечном итоге сквозь линзу бреда откроет Изначальную Истину во всем ее ужасном великолепии.
Они прибыли на Калт, чтобы убить Жиллимана и его совершенных воинов. Насколько большее значение будет иметь возвращение ко двору Лоргара и Хоруса Луперкаля с Жиллиманом в качестве добровольного и уступчивого союзника?
Жиллиманом, увенчанным рогами. Жиллиманом, облаченным в радужный плащ демона.
Кор Фаэрон склоняется над рухнувшим примархом. Дыхание Жиллимана быстрое и неровное. Его доспех дымится, утратив цвет, под ним образуется лужа крови.
— Ты столь многого не понимаешь, — произносит Кор Фаэрон. — Истина потрясет тебя, Робаут. Мне жаль, но так будет. Однако ты научишься приспосабливаться к ней. Я счастлив разделить с тобой мое знание. Помочь тебе понять. Расширить восприятие.
— Убирайся от меня, — тяжело выдыхает Жиллиман.
— Слишком поздно. Прими это.
Тиель слишком далеко, чтобы помешать. Застряв в упорной схватке, которая бушует на другом краю зала управления, Тиель бросает взгляд на то, что, как ему кажется, скорее всего, станет последними мгновениями Робаута Жиллимана.
Он пытается пробиться, крича от ярости и разочарования. Несущие Слово оттеснили истребительный отряд Жиллимана назад, перебив большую его часть. Тиель и остальные бьются, чтобы оказаться рядом с примархом, но не могут этого сделать. Врагов слишком много. И это элита.
Эониду Тиелю преграждают путь трое воинов. Один из них — Сорот Чур. Чур блокирует все удары и выпады, которые делает Тиель, столь же уверенно, как тренировочная клетка, которая выставлена на максимальный уровень сложности.
Кор Фаэрон приставляет клинок атама к горлу Жиллимана.
