ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Среди воров

Гнедой нумасийский боевой жеребец ни в чем не уступал белому коню из его грез. Он был таким же прекрасным, как и любой другой скакун, на котором когда-либо ездил Архан. Длинноногий, с широкой грудью, мускулистым крупом, резвый, сильный и выносливый — все эти качества помогали всаднику выжить на поле боя. Повелители коней привели жеребца в дар царю Ламии, и с тех пор он стоял в конюшне, окруженный тонконогими верховыми лошадками, от которых не требовалось ничего, кроме участия в редких охотах и церемониальных парадах. Архана сразу пленило это угрюмое недоверчивое создание. Их слишком многое объединяло — долгое время, проведенное взаперти.

Бессмертный рысью пролетел сквозь дворцовые ворота, не дожидаясь ответа царского стража, и направил коня по широкой дороге, вьющейся вниз по холму между величественными виллами городской элиты. Наступал вечер, и юные городские фонарщики обходили узкие улицы города. Юноша с длинной тростниковой свечой едва успел отскочить в сторону, уступая дорогу жеребцу Архана. Из открытых окон вилл, обнесенных стенами, лилась музыка, слышались разговоры — аристократы собирались на ранний ужин перед тем, как отправиться в город на долгую ночь кутежа.

Почти пустынные улицы наполняли сердце Архана радостью. Он уже с нетерпением предвкушал возможность выехать на широкую дорогу, к вздымающимся холмам на запад от города. Прошло всего шесть месяцев с тех пор, как Неферата приказала царю освободить Архана — к вящему унижению Ламашиззара, она заставила его лично работать долотом. Воспоминания о последних ста пятидесяти годах постепенно таяли, как долгий и мучительный бред.

Неферата решила обосноваться в Женском дворце, подальше от мужа, и вела себя достаточно осмотрительно, не устраивая большой шумихи вокруг обретенной свободы. Архан, ранее прикованный к единственному углу большой грязной комнаты, получил в свое распоряжение все крыло дворца. Слугам приказали отмыть коридоры и поставить мебель в покои, кроме того, бессмертного обеспечили прекрасным гардеробом — богатыми темными шелками и превосходным кожаным снаряжением.

Неферата зашла так далеко, что вручила ему меч — не изогнутый бронзовый хопеш, какие предпочитали большинство неехарцев, а тяжелое обоюдоострое оружие, выкованное из темного восточного железа. Архан понимал, что это всего лишь жест доверия и благодарности. Кроме того, царица таким образом демонстрировала свою власть как ему, так и всей небольшой группе тайных соратников Ламашиззара. Неферата дала Архану меч в знак того, что не боится его. И открыла царские конюшни, показывая, что понимает — бессмертному больше некуда идти.

Архан мчался вперед, подставляя лицо порывам ветра. Дорога у подножия холма влилась в восточный купеческий квартал города. Богатые торговцы продавали отличные товары со всей Неехары городским аристократам. Несмотря на поздний час, дела шли бойко. Торговля с Западом снова возрождалась, каждые несколько месяцев приходили караваны из далеких Нумаса и Зандри. Небольшие толпы горожан и слуг бродили по освещенному лампами базару, покупая бронзовые товары из Ка-Сабара, кожаные седла из Нумаса и экзотические специи из джунглей к югу от Разетры. Купцы из городов пустыни в коротких накидках и льняных юбках торговались с разодетыми в шелка ламианцами и даже несколькими надменного вида торговцами из Восточной Империи, выбирающими предметы роскоши. Архан вдруг услышал громкий треск и хриплые вопли на другом конце широкой площади и, обернувшись, увидел, как двое городских стражников волокут прочь от прилавка разетранского торговца специями вырывающегося, плюющегося в толпу калеку. Если молодому вору повезет, городской судья приговорит его всего лишь к году работ на ламианском купеческом судне. Если нет, его прикуют цепью к скале на северном побережье города и оставят на съедение крабам.

За купеческим кварталом лежал район, густо заселенный городскими ремесленниками и рабочими. Тут улицы уже затихли, ремесленники и их семьи разошлись по домам и теперь отдыхали после долгого рабочего дня на крышах или в небольших, обнесенных стенами садиках. Дети бегали по прохладным вечерним улицам, играли, наслаждались несколькими драгоценными часами свободы. Мимо Архана пробежала группа ребятишек под предводительством высокого мальчишки в отвратительной глиняной маске. Их преследовала другая группа — дети в самодельных венцах и коронах, сплетенных из речных водорослей, размахивали палками. Они пытались поймать мальчишку в маске, а его товарищи отмахивались от преследователей своими палками.

— За ними! — весело орали юные «цари». — Смерть Узурпатору и его приспешникам! Смерть Нагашу!

Мальчишка в маске повернулся и показал своим преследователям непристойный жест, вызвав новый взрыв хохота и угроз. Они помчались через улицу прямо перед Арханом, так что ему пришлось осадить коня. Мальчишка в гротескной маске на мгновение обернулся в его сторону и тут же убежал, увлекая своих юных «бессмертных» в тень ближайшего переулка.

Архан все еще удивленно покачивал головой, когда тесно стоявшие дома из глинобитного кирпича сменились хижинами в окружении плетеных изгородей, взбиравшихся вверх по холмам на западной окраине города. Здесь в основном жили потомки беженцев из далекого Махрака, всеми забытые и влачившие жалкое существование среди изгоев Ламии. Нищие, шлюхи и воры затаились по обочинам торговой дороги, уставившись хищными взглядами на богатую одежду бессмертного. Архан одарил самого дерзкого из них своей чернозубой ухмылкой, и они быстро ретировались, переключившись на другую добычу.

Он пришпорил коня, стремясь как можно быстрее вырваться из вони и запустения квартала неимущих. Спустя несколько минут жеребец уже поднимался на поросший лесами холм, оставив наконец позади шум и огни большого города. Чахлые деревья жались к обочине дороги, небо над головой представляло собой всего лишь узкую полоску звезд и лунного света. Архан глубоко вдохнул прохладный воздух, напоенный ароматами сосны и кедра, и дал коню волю. Жеребец легко перешел на галоп, и на какое-то время бессмертный отбросил все мысли о формулах и заклинаниях, просто наслаждаясь ветром, обдувающим его лицо.

За прошедшие несколько месяцев они продвинулись далеко вперед, ведь теперь Неферата могла использовать для своих экспериментов людей. Для Архана не составляло труда схватить где-нибудь на окраине шлюху или попрошайку, опоить их корнем лотоса и под покровом ночи проскользнуть с ними обратно во дворец. Потом тело выбрасывали рядом с осужденными ворами к северу от города, и через несколько дней от него оставались одни кости, остальное обгладывало вечно голодное море. До тех пор пока они будут проявлять необходимую осторожность, квартал беженцев останется для них надежным источником снабжения на сотни лет вперед. Они еще далеко не полностью овладели сложным ритуалом Нагаша, но созданный ими эликсир был достаточно эффективным, чтобы обеспечить преданность заговорщиков Ламашиззара.

Что касается захвата власти, то царица провела его не только умно, но и хитро. Без ведома горожан Ламашиззар за одну ночь превратился из царя в подставное лицо и теперь издавал указы Нефераты от своего имени. Он не мог раскрыть коварный план Нефераты горожанам, не сообщив, что сам занимался некромантией, и не мог выступить против нее, потому что его бывшие соратники воспротивились бы этому.

После того как Ушоран, Абхораш и остальные поняли, как по-настоящему может действовать эликсир, они бы повели себя как последние идиоты, если бы вдруг захотели вернуться к той жалкой болтушке из козьей крови, которую предлагал им царь. Ламашиззар, сохраняя лицо, вынужден был мириться с новой расстановкой сил. Он проводил почти все время у себя в покоях, ища забвения в вине. Не исключено, что переворот окончательно лишил его уверенности в себе; Неферата именно так и думала, но Архан сильно в этом сомневался. Одно дело потерять корону и совсем другое — лишиться эликсира.

Бессмертный поднимался все выше на холм, стремясь к дальнему краю большой Золотой Долины, где множество фермеров собирали урожай зерна, кукурузы и бобов. Обширные сжатые поля дремали, ожидая возвращения весны. Архан осадил коня и остановился, наслаждаясь чудесным видом. Белые камни торгового тракта мерцали под лунным светом, как мираж, манили его туда, на запад, к Хрупким Пикам и землям, расположенным за ними.

Жеребец немного устал и перешел на шаг, бока его высоко вздымались после долгой скачки, так что Архан позволил коню самому выбирать темп. Как и каждую ночь, его так и тянуло просто ехать и ехать вперед, мимо Ливары, мимо заброшенных улиц Махрака, через Долину Царей и далекие Врата Рассвета. Там он смог бы проскользнуть мимо ненавистного Кватара и добраться до цитадели, построенной им в южной пустыне, а то и до самого Кхемри.

Черная Пирамида по-прежнему высилась в центре городского некрополя. Огромную гробницу строили, чтобы она пережила века и продолжала стоять даже после того, как само солнце потемнеет и замерзнет. В ней хранились секреты, о которых не знал ни один смертный, и если принести подобающие жертвы, темные ветра магии смогут принадлежать ему.

И тогда… что? Воспоминания об ужасном правлении Нагаша еще свежи в сознании большинства неехарцев. Если цари великих городов узнают, что Архан жив, они приложат все силы, чтобы уничтожить его. Ему придется либо прятаться, как крыса, в надежде, что его не заметят, либо попытаться собрать армию и отражать их объединенные усилия.

С другой стороны, Ламия обещает подарить ему бессмертие и комфортную жизнь в богатом и могущественном царстве. Он почти не сомневался, что под умелым руководством Нефераты город скоро станет неоспоримым центром всей Неехары. Возможно, через несколько столетий отсюда начнется новая могущественная империя — недоступная мечта самого Нагаша.

И когда этот день наступит, Неферате потребуется твердая правая рука, чтобы вывести армии на поле боя и начать расширять границы своих владений; преданный и безжалостный командир, возможно, со временем даже консорт.

Только послушай себя, презрительно фыркнул он. Архан Черный, лысый, со сломанными зубами — консорт царицы Города Зари. Что за болван! Проклятая баба околдовала тебя, разве ты сам не видишь? И чем дальше от нее ты уберешься, тем лучше.

Здесь имеется одно «но», напомнил он себе, и заключается оно в том, что идти тебе некуда.

Размышляя о своей судьбе, Архан еще больше часа ехал по дороге мимо фермерских домов и потемневших, оставленных под паром полей. Где-то далеко лаяли собаки, ухали, охотясь, совы, летучие мыши то и дело пересекали светлый лик луны. Спустя какое-то время он добрался до того места в долине, где еще оставались разделявшие ее участки густого леса. Всякий раз, доехав до такой рощи, он останавливался и глубоко вдыхал ночной воздух.

Довольно скоро бессмертный сверхъестественным чутьем уловил, что в свежую прохладу вплетается запах костра. Архан съехал с дороги и направился на юг, вдоль звериной тропы, ведущей глубоко в чащу деревьев. Конь осторожно выбирал, куда поставить ногу. Даже сам Архан видел едва ли больше, чем жеребец. И все же очень скоро бессмертный почуял, что за ним наблюдают.

Большой лагерь надежно скрывали толстые деревья. Несколько полянок объединили, вырубив подлесок, а ветви использовали для навесов вокруг небольшого огороженного костра. Больше дюжины костлявых грязных мужчин, а также немало женщин и детей, одетых в пестрые тряпки или юбки пустынников, вскочили и с подозрением уставились на Архана, когда он выехал из леса и оказался в свете костра. Женщины быстро позвали детей и увели их подальше, а мужчины вытащили мечи и копья.

Архан осадил коня и посмотрел на сборище долгим оценивающим взглядом, растянув губы в хищной усмешке.

— Приветствую вас, друзья, — сказал он. — Я почуял запах горящего хвороста, когда проезжал по дороге мимо. Найдется ли у костра местечко для еще одного путника? — Он снял с крючка на седле толстый бурдюк и показал его мужчинам. — У меня есть два меха ливарийского красного, и я с радостью обменяю его на горячий ужин, а потом поеду дальше.

Архану было трудно понять, сколько народа обитает в лагере: их могло быть и несколько десятков, и несколько сотен. Подобные банды, как кочевники, перемещались вверх и вниз по долине, никогда не задерживаясь надолго на одном месте, если не хотели привлечь внимание городских властей. В основном они обретались у торговых дорог, выслеживая купеческие караваны и отбирая у них еду, товары и коней. Архан уже несколько месяцев искал подобные стоянки. Многие из этих разбойничьих шаек научились хорошо прятаться в лесах и оврагах, раскиданных по всей долине, но бессмертный учился ремеслу охотника, выслеживая бхагарских всадников пустыни, а здесь, в лесистой долине, было не так уж много мест, где такие большие отряды могли разбить лагерь, не привлекая внимания.

Разбойники бросали вопросительные взгляды на невысокого коренастого мужчину, стоявшего ближе всех к костру. Он внимательно посмотрел на Архана и коротко кивнул.

— Можешь сесть рядом со мной, — произнес он. Остальные опустили оружие. — У нас есть каша и осталось кроличье мясо, можем поделиться. Куда направляешься?

Архан легко соскользнул с седла, швырнул мех с вином предводителю разбойников и пожал плечами:

— То туда, то сюда. Ты же знаешь, как это бывает.

Может, ему и некуда было идти, но в этом Архан был далеко не одинок.

Разбойники выпили все вино Архана, до последней капли, а взамен дали ему миску жирной похлебки и рассказали кое-какие новости о появлениях и исчезновениях в долине других разбойничьих шаек. Бессмертный задумчиво жевал хрящи и очень внимательно слушал. Он понимал, что в основном все это вранье и преувеличение, разбавленное парой подлинных фактов о соперничающих бандах, — на случай, если он лазутчик городской стражи. Позже, вернувшись во дворец, он сопоставит услышанное с записями, сделанными после прошлых вылазок, и поищет совпадения.

Время приближалось к полуночи, когда он собрался покинуть разбойников. Вожак и его помощники, выпившие львиную долю вина, не возражали. Архан попрощался и повел коня обратно в лес, в сторону торгового тракта. Он чувствовал, что разбойники крадутся вслед за ним в темноте. Проводили они его до самой опушки леса и даже дальше — как тени следовали за ним по пятам через голые поля, сливаясь коричневыми накидками с темной землей. Скорее всего, просто хотели убедиться, что он не помчится с докладом к ожидающему его отряду городских стражей, но вполне вероятно, что положили глаз на его прекрасного коня и дорогой железный меч. И пополнили бы список тех, кто уже пытался это сделать.

Разбойники крались за ним до самого торгового тракта, не подходя, впрочем, ближе, чем на несколько дюжин ярдов. Едва конь ступил на твердую дорогу, Архан взлетел в седло, помахал на прощание преследовавшим его теням и пустился в сторону города быстрой рысью.

Он прикинул, что шайка состоит из сотни или около того разбойников плюс примерно треть от этого числа женщин и детей, — и это одна из самых больших, встретившихся ему до сих пор. По Золотой Долине бродило немало мужчин с оружием, в основном неплохо организованных и вооруженных до зубов, — вполне достаточно, чтобы составить небольшую армию. Чтобы объединить их под одним знаменем, не хватало только сильного предводителя.

Чем больше таких шаек находил Архан, тем сильнее верил в успех своего плана. Можно начать с самой крупной банды, добившись их верности при помощи личного обаяния, страха и подкупа, потом начать налаживать связи с другими, более мелкими шайками. Если правильно сочетать жестокость и вознаграждение, он сумеет довольно быстро получить под свое начало вооруженную силу, занявшую Золотую Долину. Это даст ему внешний источник власти, которого пока так не хватает, рычаг, который можно будет применить к любым неудобным препятствиям.

Погруженный в свои мысли, Архан добрался до конца долины и начал спускаться по поросшим лесами холмам. На горизонте мерцали огни города, которым не препятствовали высокие городские стены. Из всех великих городов Неехары только Ламия пренебрегла подобными укреплениями. До войны с Узурпатором об осадах и не слыхивали, а старый царь Ламашептра твердо верил в то, что драконолюды сумеют уберечь город. Интересно, царица предпримет какие-нибудь шаги, чтобы исправить ошибку отца?

Внезапно жеребец вскинул голову, остановился и фыркнул. Бессмертный не успел сообразить, в чем дело, как стрелы нашли свою цель.

Две стрелы мощно вонзились ему в левый бок — одна сразу под грудную клетку, вторая в бедро. Обжигающая боль пронзила тело. Архан упал на шею жеребца, чувствуя во рту привкус крови и запутавшись в поводьях. Стиснув зубы, он пытался пришпорить коня, но понял, что не может шевельнуть левой ногой. Стрела прошила бедро насквозь и вонзилась в толстую кожу седла, пригвоздив его к месту.

Из темноты послышался свист третьей стрелы, пролетевшей над головой бессмертного, а четвертая вонзилась глубоко в левое плечо. На этот раз он вскрикнул, проклиная нападавших из засады. Слишком беспечным он стал за время долгого заключения и теперь попал в такую глупую ловушку. Луна заливала светом вымощенную белым камнем дорогу — с таким же успехом он мог повесить себе на шею масляную лампу! Лучники отлично видят его, а он словно слепой.

Конь шагнул в сторону и снова фыркнул, не понимая противоречивых команд всадника. Даже если Архану удастся снова подчинить себе жеребца, лучники прострелят ему шею до того, как он успеет проскакать пол-ярда. Насколько бессмертный понимал, у него остался единственный выход. Стиснув зубы, он выдернул стрелу, застрявшую в бедре, и просто упал с седла.

Приземлился он справа от коня, ударившись о дорогу с такой силой, что кости затрещали, и его снова окатило волной слепящей боли. Инстинкт заставил его двигаться, скатиться с дороги и спрятаться в кустах. Продравшись сквозь колючие ветки, Архан упал, притворившись мертвым. Если бы не эликсир, струившийся по его жилам, скорее всего, этим бы все и кончилось.

Освободившись от всадника, жеребец рванулся вперед, галопом поскакал по дороге и мгновенно скрылся из виду. Какое-то время бессмертный не замечал никакого движения. Подавив мучительную боль, он внимательно прислушался.

Очень скоро на противоположной стороне дороги послышались шаги. Похоже, разбойников всего двое. Должно быть, покинули лагерь задолго до него, чтобы устроить тут засаду. Но откуда они знали, что он направится обратно в город?

Архан услышал, как они осторожно приближаются, и начал медленно вытаскивать из-под себя правую руку, пытаясь дотянуться до меча.

Нападавшие остановились посреди дороги, всего в нескольких ярдах от него.

— Не такой уж он крутой, как мы думали, — сказал один. Архану показалось, что он знает этот голос.

Послышался шорох вытаскиваемого из ножен меча.

— Он потребует доказательств, — произнес второй до боли знакомый голос. — Отвезем ему голову. Вытащи тело из кустов.

Оба подошли еще ближе. Чья-то рука схватила его за плечо и потянула. Архан перекатился на спину и со звериным рыком выдернул свой меч. Нападавшие громко вскрикнули, их лица ярко осветила луна.

Это вовсе не разбойники! Архан смотрел прямо на Адио и Кхенти, известных развратников.

Архан выругался вслух. Какой он болван! Совершеннейший, полный болван!

Оба распутника в растерянности уставились на бессмертного широко распахнутыми глазами. Кхенти все еще сжимал левой рукой мощный нумасийский лук. Адио бросил свой на белой каменной дороге, чтобы двумя руками ухватить кривой бронзовый хопеш. Оба с головы до ног были одеты в черное, на плечи накинули короткие плащи, и, насколько видел Архан, ни один не позаботился о доспехах. Вне всякого сомнения, они рассчитывали убить его градом стрел, затем забрать кровавые трофеи и вернуться обратно в город. Будь они хорошими лучниками, могли бы и преуспеть.

Беспечность, гневно думал бессмертный. Ему даже в голову не пришло, что на него могут устроить засаду. Заговорщики догадывались о его ночных поездках в долину, а несколько монет, сунутых в руку помощника конюха, помогли точно узнать, когда именно он уехал. Всего-то и потребовалось, что отправиться по тому же маршруту, выбрать удобное место и подождать. Два дурака еще не убили его, но мощные стрелы с широкими наконечниками нашли свои цели. Левая нога налилась свинцом и отказывалась слушаться, а из-за стрелы в левом плече он с трудом двигал рукой. Третья стрела глубоко засела в груди. Когда бессмертный скатился с коня, древки сломались, и теперь наружу торчали окровавленные обломки. Мучительная боль накатывала ледяными волнами, но Архан едва ее ощущал. Он давно научился с ней справляться. Еще с Кватара.

Ему остались считаные мгновения, чтобы начать действовать. Если он будет по-прежнему лежать на спине, когда Адио оправится от шока, даже этот изнеженный ламианский повеса легко порубит его на куски. Стиснув сломанные зубы, Архан перекатился на правый бок и, оттолкнувшись правой ногой и опираясь на меч, встал. Стоило перенести вес на левую ногу, как она подогнулась. В отчаянии Архан обратился к могуществу эликсира царицы, чтобы обрести силу и скорость.

На какую-то секунду в жилах его запылал огонь, но жар стал угасать почти мгновенно. Зелье Нефераты было сильнодействующим, но в определенных пределах. Перед глазами сгущалась тьма, и Архан на мгновение испугался, что исчерпал отпущенные ему силы и тем самым сейчас выполнит за Адио его работу. Голова сильно закружилась, боль отступила… и тут же нахлынула снова, отогнав прочь грозные тени. Нога по-прежнему оставалась слабой, но теперь мышцы отзывались на его приказы.

Адио со сдавленным криком метнулся вперед. Он был высоким юношей, с длинными худыми руками, узкими плечами и узловатыми суставами. Карие глаза, полные страха, блеснули над длинным крючковатым носом, узкие губы были все в темных пятнах из-за долгого пристрастия к корню лотоса. Он взмахнул мечом, но ему не хватало опыта и мастерства. Архан легко парировал удар железным клинком и попытался вонзить меч в горло аристократа, однако полтора столетия бездействия давали о себе знать — вряд ли сейчас он владел мечом лучше Адио. Юноша неуклюже блокировал удар и отступил на дорогу, шаркая сандалиями по камням. Лязг бронзы о железо словно оживил Кхенти. Испуганно вскрикнув, пузатый аристократ повернулся и побежал туда, откуда пришел.

Изрыгая проклятия, Архан бросился на нападавших. Он предполагал, что Адио дрогнет и тоже побежит, но либо аристократ не верил, что бегает лучше бессмертного, либо был храбрее, чем Архан думал. Адио нанес еще один неистовый удар, промахнувшись на целый фут, быстро отпрыгнул в сторону и оказался слева от бессмертного. Архан пытался повторить его движения, но подвела раненая нога. Повеса снова взмахнул мечом, и бессмертный не сумел блокировать его удар. Бронзовое лезвие рассекло предплечье Архана. Будь оно чуть острее, прорезало бы мышцы до кости.

Рыча от злости, Архан перенес вес на здоровую ногу и резко повернулся. Железный клинок сверкнул в лунном свете, описал дугу и опустился на Адио. Повеса отреагировал с поразительной быстротой, успев приподнять свой кривой клинок и блокировать тяжелый меч бессмертного. И испустил пронзительный вопль — оружие Архана рассекло правую руку Адио прямо над локтем.

И тут что-то сильно ударило бессмертного в спину, чуть ниже правого плеча. Архан споткнулся, удивленно и гневно вскрикнув. Кхенти вовсе никуда не убежал; пузатый ублюдок просто отходил, чтобы поднять брошенный лук.

За полтора столетия ты слишком размяк, обреченно подумал Архан, когда Адио восстановил равновесие и снова ринулся на него, высоко подняв хопеш, чтобы расколоть ему череп. С холодной ясностью Архан осознал, что, видимо, ему суждено умереть от руки неоперившегося юнца. И его обезглавленное тело останется лежать в канаве, на радость стервятникам.

Хопеш со свистом полетел вниз, и все последующие действия Архана происходили без участия его сознания, исключительно на инстинктах, отточенных в бесконечных сражениях. Железный меч взлетел вверх, встретив хопеш на середине дуги. Легкий бронзовый клинок громко лязгнул и разлетелся пополам.

Адио попятился, потрясенно глядя на сломанный меч, и Архан налетел на него, как волк. Косым ударом слева он сломал правую руку аристократа, испустившего вопль мучительной боли. Вопль мгновенно перешел в булькающий вой — второй удар бессмертного рассек горло Адио до самого позвоночника. Повеса полетел назад, пытаясь левой рукой остановить хлынувшую из зияющей раны кровь, и не успел удариться о землю, как бессмертный снова занес меч и прекратил судороги аристократа одним сильным ударом.

Из темноты с шипением вылетела еще одна стрела, плашмя ударившись о согнутую спину Архана. Бессмертный выдернул свой меч из треснувшего черепа Адио и, завыв, как гиена, кинулся через дорогу.

Раненая нога затрудняла движения, превратив стремительную атаку в ковыляние, но Архан шел вперед так быстро, как мог. От деревьев эхом отражался его вопль, от которого кровь стыла в жилах. Он кричал сознательно, рассчитывая, что Кхенти дрогнет. С каждой секундой бессмертный приближался к врагу, и требовались каменные нервы, чтобы хладнокровно натянуть тетиву и выпустить стрелу в лицо атакующему противнику с мечом в руках.

Архан заметил на той стороне дороге движение, услышал приглушенное ругательство. Оскалившись, он устремился на звук, пытаясь идти быстрее. Мгновение спустя он сумел различить голову и плечи Кхенти, затем увидел поднятый лук. Бессмертный подошел достаточно близко, чтобы услышать резкий щелчок тетивы, и тут стрела вонзилась ему в грудь, не попав в сердце, но пронзив левое легкое. Архан пошатнулся, заметил, что Кхенти потянулся за следующей стрелой, и снова ускорил шаг.

Вскрикивая от страха, Кхенти нащупывал стрелу в колчане, висевшем у него на бедре. Архан сделал еще восемь больших шагов, подскочил к нему и ударом меча выбил лук у него из рук. Забыв про свой хопеш, повеса попытался бежать, но левая рука Архана метнулась вперед и крепко вцепилась ему в горло, а острие железного меча уткнулось в грудь Кхенти прямо над сердцем.

— У меня есть к тебе вопросы, — проскрипел Архан. На его бледных губах выступила темная сукровица. — И от того, как ты на них ответишь, зависит, сколько ты проживешь. — Чтобы подчеркнуть свои слова, он чуть глубже воткнул меч в грудь Кхенти. Молодой аристократ в ужасе застонал.

— Кто еще в этом участвует? — требовательно спросил бессмертный.

Он не знал, чувствовать ли облегчение или оскорбиться из-за того, что Ламашиззар натравил на него этих двух развратников. Будь на их месте Абхораш, его обезглавленное тело уже остывало бы сейчас на обочине. Значит ли это, что царский военачальник не участвует в заговоре или его просто приберегли для более важного задания?

Кхенти извивался и дергался, пытаясь вырваться из хватки Архана. Его жирное лицо побледнело и пошло пятнами от страха.

— Царь…

Архан тряхнул аристократа, как шелудивого пса.

— Я знаю, что за этим стоит царь, идиот, — прорычал он, снова оскалив залитые сукровицей зубы. — Кто еще?

— Я… я не знаю, — заикался Кхенти, широко распахнув свои крохотные глазки. — Клянусь! Он сказал, что есть и другие, но не назвал их!

А это может означать все, что угодно, быстро соображал Архан. Вполне возможно, что Адио и Кхенти оказались единственными болванами, решившими предать Неферату, а царь просто солгал, чтобы внушить им отвагу.

Бессмертный сильнее стиснул горло толстяка.

— Царице угрожает опасность? — спросил он. — Все это затеяно, чтобы убить только меня или царь строит планы и на Неферату тоже?

Кхенти испустил громкий стон. По его жирным щекам катились слезы.

— Слишком поздно, — умоляюще произнес он. — Она уже мертва. Ты… гхуррркл.

Тело повесы содрогнулось. Архан даже не понял, что проткнул его насквозь, пока острие меча не выскочило из спины Кхенти. Аристократ обмяк, бессмертный отпустил его, и тот рухнул на землю. Оставив меч торчать из груди Кхенти, Архан правой рукой угрюмо выдернул стрелу из своей груди. С той, что попала в спину, было намного сложнее. Архан долго нащупывал ее, но кончилось все тем, что он просто обломил древко вплотную к спине. От напряжения сильно закружилась голова. Бессмертный поднял лицо к звездному небу. Интересно, сколько еще украденной жизни у него осталось? И что ему теперь с ней делать?

Если Неферата погибла, то Ламия для него закрыта. Ламашиззар убьет его, едва увидит. Но с другой стороны, если Кхенти ошибся и заговорщики еще не добрались до царицы…

Он стоял там долго, глядя в ночное небо, замерзший и ослабевший. Пытался думать о бесконечных дюнах, о цитадели, построенной им в глубине безлюдной пустыни, но то и дело возвращался мыслями к прикосновению нежной руки к его щеке, к бездонным глазам царицы.

Очень может быть, что Кхенти ошибся. Скорее всего, он действительно ошибся и еще есть шанс добраться до Нефераты, пока не захлопнется западня Ламашиззара. Во всяком случае, Архану очень хотелось в это верить.

— Да будь я проклят! — прорычал он, глядя в холодный лик луны. — Сначала Нагаш, теперь это. — Бессмертный наклонился и выдернул свой меч из груди Кхенти. — Когда я уже научусь?

Стиснув зубы, Архан, пошатываясь, побрел по дороге в сторону Ламии. Если ему повезет, проклятый конь не успеет уйти далеко.