ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Морвокс первым услышал звук лазерного выстрела и мимолетным движением глаза внес аудиокопию в буфер шлема.
Из всех воинов клава Морвокс всегда отличался самым чутким слухом, хотя его слуховые имплантаты никогда не подвергались улучшениям. Возможно, когда-нибудь он придет в апотекарион с требованием удалить его ухо Лимана и заменить на выкованный в кузнях железный протез, но пока он довольствовался тем органом, что был дарован ему во время Вознесения. Наим гордился этой своей особенностью, хоть и понимал, что в будущем все может перемениться.
— Кто-то из наших? — по воксу спросил Морвокс Фиреза.
Шлем Фиреза бугрился на левой скуле — это, словно опухоль, выпирал встроенный ауспик дальнего действия.
— Никак нет, — ответил космодесантник. — Мы — единственный клав, оставшийся в Секундус. Все остальные уже на пути к Примус.
Морвокс запустил базовый анализ аудиозаписи. Когитаторы доспеха отфильтровали посторонние и малозначащие звуки, через несколько секунд выдав результат.
«Плотный лазерный огонь, несколько сотен сигналов, быстро приближаются».
На мгновение сержант заколебался. У него был четкий приказ: вернуться к точкам проникновения на севере Меламара Примус и присоединиться к готовящемуся наступлению через туннели. Морвокс страстно желал этому приказу последовать, потому что понимал, что именно там развернется настоящая битва, а охота за бандами еретиков в периферийных ульях может и подождать.
Сомневался он недолго — четыре секунды, как показал хронометр брони.
— Разберемся с этим и тогда двинемся дальше, — сказал Морвокс и активировал свой цепной меч.
Клав пришел в движение. Воины шагали почти бесшумно в стандартном построении: Морвокс впереди, по бокам его прикрывают шестеро боевых братьев с болтерами, а Сульзар и Джергиз замыкают строй.
Зал, в котором они находились, ничем не выделялся среди бесчисленного множества точно таких же, где им довелось воевать последние несколько дней — темный, тесный, облезлый и насквозь провонявший. Сажа толстым слоем покрывала несколько еще работающих люминаторов, и света от них едва хватало, чтобы простые смертные могли что-то различить. Горы разбитого оборудования устилали пол, истоптанный и разбитый в ходе более ранних столкновений. Металлические стены были испещрены дырками от попаданий твердотельных снарядов и обожжены лазерным огнем.
Впрочем, Морвокс не обращал на окружающую его обстановку никакого внимания. Для него интерьеры Меламара Секундус были всего лишь фоном для череды унылых, не задерживающихся в памяти сражений. Он не замечал ни вездесущей темноты, ни горячего воздуха, с натужным свистом проносящегося через фильтры, ни вони человеческого пота и экскрементов, ни луж крови на полу, по капле стекающих в сточные желоба. Подобные вещи напоминали сержанту один из титанических кочевых транспортов на Медузе, где он вырос. В подобном мрачном, навевающем клаустрофобию окружении Морвокс чувствовал себя как дома.
Он вспомнил скуку, одолевавшую его во время недавних боев, служивших лишь прелюдией к грядущей битве. Гвардейцы Нефаты сами прекрасно справятся с теми жалкими остатками сопротивления в ульях-близнецах Меламара, тогда как клинки Железных Рук нужны для дел более серьезных.
— Приближаются новые сигналы, — доложил Фирез, загрузив схематичную карту помещений во внутреннюю сеть клава. — Всего шесть сотен, все сконцентрированы у впередилежащего разветвления.
Морвокс просмотрел данные на дисплее шлема, быстро выделив все самое необходимое. При этом он даже не сбавил шаг, миновав тесный зал и выйдя в длинный, наполовину обвалившийся коридор. Весь пол был залит пенящимися нечистотами. Наплечники черного как ночь доспеха зацарапали по стенам с обеих сторон, когда сержант ступил в мерзкую жижу.
— Куда они стреляют? — поинтересовался он по воксу, уже прикидывая, как лучше и быстрее разобраться с неприятелем.
— Друг в друга, — ответил Фирез.
Коридор уперся в запертую дверь, сверху донизу перечерченную кровавыми разводами. С другой стороны отчетливо доносились звуки сражения. Морвокс расслышал одиночный человеческий голос, ревущий от гнева и заглушающий все остальные.
Сержант навел ствол болтера на запирающий механизм.
— Покончим с этим, — сказал он и нажал на курок.
Снаряд еще не поразил цель, а космодесантника уже не было на месте.
Попаданием дверь выбило внутрь, и она, прокрутившись в воздухе, смела несколько ближайших к ней тел. Не прошло и мгновения, как следом появился Морвокс, с болтером в одной руке и цепным мечом в другой. Смертный солдат, ослепленный разлетевшимися осколками, споткнувшись, оказался на пути у космодесантника и уже в следующее мгновение рухнул на землю, сраженный ревущим лезвием меча. Другой попытался подняться на ноги перед Морвоксом, торопливо вскидывая лазган. Сержант небрежно отмахнулся, и человек, словно тряпичная кукла, отлетел метров на пять. Раздался хруст ломающихся костей. Еще несколько солдат, прикрывая глаза, поспешили убраться прочь. Морвокс выпустил три снаряда им в спины, мгновенно убив, а затем двинулся по души остальных.
К этому моменту и другие Железные Руки вступили в бой, методично рассредоточившись по всему помещению. Огонь, срывающийся со стволов их болтеров, озарял картину битвы зловещими вспышками.
Морвокс не останавливался ни на секунду, тщательно впитывая малейшие детали окружающей обстановки и непрерывно неся врагам смерть. Болтером он практически не пользовался, предпочитая полосовать тела отступников цепным мечом.
Помещение, где они оказались, нельзя было назвать просторным, но места для маневра хватало. Судя по искореженным железным столам и рядам длинных скамей, это была столовая. Здесь царила почти абсолютная темнота — все до единой лампы были разбиты.
Враги носили форму регулярных войск Шардена. Они укрылись за чередой перевернутых столов спинами к дверям, защищаясь от лазерных лучей, летевших из дальнего конца зала. Вспышки болтерных выстрелов выхватывали из темноты фрагменты происходящего.
Морвокс почувствовал, как один из лучей скользнул по его нагруднику, и, резко крутанувшись на месте, взмахом сжимающей пушку руки разнес череп дрожащего смертного. Затем он прицепил болтер к магнитным захватам доспеха и шагнул сквозь баррикаду из перевернутых столов, за которыми корчились перепуганные солдаты.
— Держать позицию, — передал сержант по тактическому вокс-каналу остальным бойцам клава. — Здесь творится что-то странное.
Все новые и новые лазерные лучи расчерчивали темноту, но лишь некоторые были нацелены в него — навязанный космодесантниками ближний бой вызвал неразбериху в рядах врага. Железные Руки не знали жалости, с ужасающей, издевательской легкостью пробивая себе путь сквозь ряды обреченных отступников. Щелканье лазганов вскоре потонуло во влажном хрусте разрываемых на части тел и отрывистом буханье болтеров.
Морвокс шагал по столовой, убивая любого смертного, которому не повезло подвернуться ему под руку. Уцелевшие шарденские солдаты, трусливо побросав оружие, принялись неистово метаться в поисках хоть какого-нибудь убежища. Некоторые из них рыдали, словно младенцы, до смерти напуганные видом гигантов в черных доспехах, и никакие символы или печати, вырезанные на их гноящейся плоти, не могли защитить их от гнева Астартес.
Из дальнего конца столовой продолжали лететь лазерные лучи, но били они по большей части мимо цели. Морвокс шагнул прямо под огонь, зарычав, когда сразу несколько лучей опалило его доспех.
На глаза сержанту показалась грузная, неуклюжая фигура — мутант, облаченный в лохмотья униформы шарденской Гвардии и вслепую улепетывающий от космодесантника. Размерами он намного превосходил простых людей, а его тело покрывали пластины панцирной брони. Правую руку ему заменяло сплетение извивающихся щетинистых отростков, каждый из которых заканчивался изогнутым крюком.
Мутант ревел на бегу, и звук этот перекрывал всю окружающую его какофонию. Несколько лучей поразило его в грудь, не причинив, по всей видимости, никакого серьезного вреда. За собой нечистая тварь оставляла след из бледно светящихся спор.
Морвокс ринулся за новым врагом, быстро нагнал и широко размахнулся цепным мечом для удара, но в тот самый момент, когда лезвие уже готово было вгрызться в плоть на спине мутанта, произошло нечто, заставившее сержанта остановиться.
— За Императора! — раздался голос, живой и чистый, как дневной свет.
Морвокс замер с занесенной рукой — вовремя, чтобы увидеть, как прямо перед мутантом внезапно возникает солдат. На нем не было шлема, и тонкая полоска крови сбегала вниз по его щеке. Непослушные светлые волосы опали на лицо, когда он вскинул свой лазган и, ткнув им прямо в обезображенное тело мутанта, нажал на курок. Выстрел в упор сбил тварь с ног и отбросил — кувыркающуюся, с дымящейся грудиной — назад. Но еще до того, как человек успел перезарядить оружие, мутант снова бросился в атаку, размахивая увенчанной крюками рукой и целясь мужчине в шею.
Попади удар в цель, он бы снес солдату голову. Но Морвокс уже увидел достаточно и перешел к действиям. Он повел цепной меч по широкой дуге, вспарывая верхнюю часть туловища мутанта. Жужжащие зубья глубоко врезались в порочную плоть, фонтанами разбрасывая куски мяса.
Мутант заверещал, и Морвокс резким движением устремил клинок вниз, разрубая ребра. Из пасти существа вырвался вопль агонии, все его тело свело предсмертной судорогой. Раскинув конечности в стороны, оно затряслось в такт прокручиваниям зубьев цепного меча.
Морвокс рывком высвободил оружие и, когда мутант мешком рухнул на пол, повернулся к храбрецу — одинокому светловолосому солдату. На секунду его меч взвыл сильнее — инстинкты космодесантника велели ему убивать. По правде, только этого он всегда по-настоящему хотел.
Но выражение лица мужчины осадило сержанта — на нем читался восторг, граничащий с эйфорией. Глаза солдата, полные решимости и непокорности судьбе, сияли в темноте подобно драгоценным камням. Морвокс рассмотрел множество ран на его теле — особенно сильно пострадало плечо, перемотанное обильно пропитавшимися кровью бинтами.
Позади мужчины в три ряда выстроились другие солдаты, все облаченные в те или иные варианты униформы вооруженных сил Шардена, с которых поснимали все знаки отличия. Сразу за плечом блондина стояла женщина, а за ней еще сотни бойцов нервно сжимали в руках лазганы. Все они смотрели на Морвокса, забыв обо всем перед лицом могучего гиганта.
— Славьте Его бессмертное имя! — закричал светловолосый солдат, припадая на одно колено перед Морвоксом и сотворяя руками знамение аквилы.
Сержант продолжал буравить человека пристальным взглядом, не зная, как ему реагировать. За спиной он слышал последние аккорды расправы, которую учинили Железные Руки над уцелевшими шарденскими солдатами.
— Кто ты? — требовательно спросил Морвокс, слегка опустив меч, но все еще готовый в любой момент им воспользоваться.
— Я Аленд Мариво, мой лорд, — ответил мужчина, едва ли не дрожа от волнения, словно какой-то его давно задуманный план наконец начал исполняться. — Служил в девятом взводе третьей роты Двадцать третьего полка Имперской Гвардии Шардена. Я верен Трону Терры, как и все мои люди.
Он поднялся на ноги, не выражая никакого страха перед жужжащим цепным мечом, замершим прямо у его лица.
— Мы готовы служить, мой лорд, — отчеканил Мариво, не сводя глаз с Морвокса. — Каковы будут ваши приказы?
Морвокс все еще колебался. До сих пор в ульях Меламара космодесантникам встречались либо гражданские, либо изменники, и все они подлежали немедленному уничтожению. Но стоящий перед ним человек был не из таких. В нем не чувствовался страх, только покорное ожидание.
Наконец сержант деактивировал цепной меч. Как только лезвие остановилось, куски истерзанной плоти соскользнули с зубьев и попадали на пол.
Морвокс задумался над вопросом человека. Он понимал, что от этого жалкого отряда под началом Мариво будет мало пользы в грядущих битвах. Несколько сотен бойцов, вооруженных только лазерным оружием, скорее станут обузой основной боевой группе, а неизбежные траты на них провизии и припасов вполне могут перевесить ту пользу, что они, быть может, и принесут в бою.
И все же…
— Как долго вы сражаетесь? — спросил Морвокс, постаравшись подобрать такой тембр голоса, чтобы он не звучал как угроза.
— С самой вашей высадки, мой лорд, — с гордостью ответил Мариво. — Мы уничтожили одну из защитных башен, когда началось воздушное наступление. С тех пор мы нападали на войска изменников и двигались на соединение с вами, как нам и говорил Валиен.
— Валиен?
— Ваш агент, — пояснил Мариво. — Вы же его знаете, не так ли?
Морвокс что-то проворчал и убрал цепной меч. К этому моменту воины его клава покончили с работой и присоединились к сержанту. Увидев еще больше закованных в черные доспехи гигантов, шагающих по лужам все еще льющейся человеческой крови, даже Мариво нервно сглотнул.
— Что теперь, брат-сержант? — спросил Фирез, едва удостоив смертных взглядом.
Морвокс не ответил ему. Необычайно долго — целых пять секунд — он перебирал возможные варианты дальнейших действий.
— Вы пойдете с нами, — в конце концов заявил он Мариво. — Все вы. Мы идем на улей Примус. Там вы получите новые приказы.
Гвардеец поклонился. Переполнявшее его рвение было видно даже невооруженным глазом.
— Как прикажете, мой лорд, — молвил он. — Все мы хотим снова служить.
Морвокс спокойно воспринял слова Мариво. Прежде, возможно, он бы и нашел такое рвение достойным восхищения. В прошлом ему доводилось сражаться бок о бок со смертными, и он видел как проявления истинного героизма, так и малодушную трусость. Тогда он считал, что героизм заслуживает какого-либо поощрения, похвалы. Во мраке космоса человечество нуждалось в поддержке не меньше, чем в порицании. Бросить их или использовать ради высшей цели — это казалось, по меньшей мере, легкомысленно, если не сказать жестоко.
Но теперь Морвокс понял, что подобные мысли больше не посещают его. Он смотрел на Мариво и видел лишь жалкий порыв, наивность. Человек слишком слаб, слишком немощен. И еще эта плоть…
Понимание этого зудом отдалось в шее.
— Вы будете служить, — сказал Морвокс и резко отвернулся.
Внимательно следя за показаниями ауспика, Нефата позволил себе мимолетную улыбку.
— Сохранять курс, — передал он по воксу командиру «Малеволенсии». — Теперь они наши.
Теперь, когда ближайшие позиции врага уничтожены, Нефата удалился из главной орудийной башни и горбился вместе с остальным экипажем в командном отсеке танка. «Малеволенсия» была оборудована целым набором высокоточных сканеров, что позволяло получать обзор всей военной зоны. Нефата и Гериат внимательно изучали неспешно вращающийся гололит, следили за мерцающими точками на нем, прокладывали маршруты войск, отмечали уязвимые места на растягивающихся линиях снабжения.
— Мы все дальше отклоняемся от координат Раута, — сказал Гериат. Его голос, как всегда, был спокойным и ровным — комиссар просто сухо констатировал факт.
— Я в курсе, Славон, — безразлично ответил Нефата.
Но даже так в каждом слове чувствовалось напряжение, тяжесть той ноши, которую он взял на себя, нарушив прямой приказ.
Нет, так неправильно. Он ничего не нарушал, а отношения между Раутом и Гвардией никогда не были простыми. Адептус Астартес являются отдельной ветвью имперской военной машины — огромного вездесущего спрута, опутавшего своими щупальцами миллиарды полей брани на миллионах миров. Гвардия перед ними не отчитывается, и они не отчитываются перед Гвардией. Назначение Раута командующим операцией на Шардене было продиктовано целесообразностью, но при этом большая часть войск группировки «Террито» сохраняла верность именно Нефате.
Поэтому генерал вполне мог себе позволить повременить с исполнением требований Раута. У Нефаты была свобода действий, право вершить свое правосудие и священный долг заботиться о своих людях.
Ферикцы были ею людьми. Он всегда присматривал за ними и был уверен, что они должным образом экипированы, что припасы будут поступать им вовремя, в нужном количестве и что их не погонят на бессмысленную смерть. Он слишком долго терпел то, как Раут бросает целые роты первоклассных солдат в жернова кровавой резни. Своими глазами он видел сводки о потерях в боях у Меламара, и от этого зрелища ком вставал в горле.
С танковыми батальонами дела обстояли по-иному. Нефата сохранил за собой полный контроль как над ними, так и над дальнобойной артиллерией. Это было его оружие — то немногое, которое Железным Рукам, ныне всецело занятым боями в шпилях, не так просто будет подмять под себя.
Поэтому нельзя сказать, что лорд-генерал «нарушает приказ». Он просто временит с ответом. Поле боя — штука сложная, и целей здесь всегда в избытке.
«Малеволенсия» вздрогнула, когда дало залп ее колоссальное главное орудие. Нефате не нужно было смотреть на тактический дисплей, чтобы понять, насколько разрушительным будет попадание. Танками подобного калибра враг не располагал, но зато у него было полно прочих войск, способных доставить немало хлопот остальным машинам конвоя. Сражение, кипевшее в изрытой пустоши между ульями, затягивалось, и улучшения ситуации в ближайшее время ждать не приходилось.
— «Гончие» уходят, — доложил Гериат.
Нефата слушал его краем уха, всецело поглощенный картиной танцующих огоньков над столбом гололита. Он смотрел, как его войска, рота за ротой, прокладывают себе путь на север вдоль пылающих скатов Меламара Примус. Впереди виднелись стены первого улья Аксис, еще более колоссального. А дальше, за пределами охвата любого из сенсоров, раскинулся Капитолий, главная цель всей операции.
— Вот верный подход, — сказал Нефата самому себе. — Раут бы тоже это понял, не будь он таким упрямым.
Шарден Прим представлял собой кольцо из малых шпилей, окружавших центральный Капитолий. Пока что из всей схемы был выведен только один элемент — опустошенные и дымящиеся ульи-близнецы Меламара. Нефата ясно видел, что прямое наступление через пустоши ошибочно. Армия вторжения, выйдя на открытую местность, окажется зажата меж двух огней: с одной стороны по ней будут бить пушки на стенах Капитолия, а с другой — невредимые орудия ульев Аксис, Йерат, Темное и Фелокс. Даже могучим Железным Рукам в таких условиях придется несладко.
Нет, верным ходом будет сначала нейтрализовать меньшие ульи, один за другим, и подготовить пути наступления. По крайней мере, Аксис вполне можно сровнять с землей, и у Нефаты есть для этого все средства: танки, пушки, солдаты. Нужно только время.
Конечно, он знал, что у Раута этого самого времени нет, но это уже его проблемы.
— Сэр, «Гончие» движутся на запад.
Нефата полностью сконцентрировался на тактическом дисплее. Его войска рассредоточились и отгоняли противника назад, расчищая путь для атаки на Аксис. Примерно в двух десятках километров впереди два титана класса «Владыка войны» неистово поливали огнем расположенные на шпиле цели.
— Почему? — рассеянно спросил генерал.
— Не знаю, — ответил Гериат. В его голосе зазвенели нотки упрека. — Разве нам не следует выяснить причину?
Нефата поднял глаза. Ему не нравилось слышать порицание от своего советника. Слишком уж многое они вместе повидали.
— Хочешь что-то сказать, Славон?
Гериат посмотрел на генерала. Кожа комиссара за время пребывания на Шардене стала выглядеть еще хуже. Сколько, гадал Нефата, ему еще осталось? Ему хотелось, что Гериат оставался с ним как можно дольше, и он бы пошел на все, чтобы отсрочить кончину своего друга.
— Вы затеяли опасную игру, — прямо сказал Гериат. — Раут не тот человек, который терпит подобные вольности.
— Он вовсе не человек.
— Он захочет узнать, почему мы отклонились от первоначального курса.
— Когда он спросит, я ему отвечу.
Покрытые язвами губы Гериата скривились.
— Я понимаю, сэр, — сказал он. — Понимаю, почему вы так поступаете. Вопрос в том, как далеко вы зайдете в своей гордыне.
— Гордыне?
— Спросите себя, — продолжал Гериат. — Пожалуйста. Вы добились всего, о чем только может мечтать человек на службе Империуму. Что еще остается, кроме как бросить вызов избраннику Императора?
Щеки Нефаты вспыхнули от гнева.
Еще несколько мгновений он держал на себе взгляд Гериата. Он слышал, как в глубине тесного командного отсека люди занимаются своими делами, стараясь не слушать напряженного разговора своих начальников.
— Неужели ты думаешь, что на самом деле все обстоит именно так?
Гериат и бровью не повел.
— До конца я не уверен. Вам виднее.
Неожиданно Нефата почувствовал резкий укол боли, словно нервы разыгрались перед первым в жизни сражением.
«Они уважают только силу».
Возможно, так оно и было. Возможно, это всего лишь напрасное соревнование, чья воля сильнее — человеческая или сверхчеловеческая. Он всегда твердил себе, что дело в жизнях людей, в сохранности Ферикского тактического, в триумфе грамотного военного планирования над бездумным бросанием с головой в омут.
Гериат слишком хорошо знал Нефату. Знал его слабости, склонности, привычки и причуды, которые человек неизменно приобретает за века службы.
Но это еще не означало, что он прав.
— Мы сохраним текущий курс, — подвел черту Нефата, вложив в слова всю свою уверенность. — Как только мы разберемся с дальнобойными орудиями Аксиса, то сможем вернуться в Меламар. Раут потерпит, а если нет — значит, я сам буду с ним говорить.
Он позволил себе отвести глаза от мягкого, но критического взгляда Гериата.
— Это вопрос тактики, Славон, — добавил генерал. — Мы обязаны вести эту войну должным образом.
Он вновь повернулся к тактическому дисплею. Три титана класса «Гончая» из группы принцепса Лопи действительно двигались на запад к самой северной точке Меламара Примус, удаляясь от своих больших собратьев, «Владык войны». Руны, обозначающие ферикские бригады под началом Раута, были сосредоточены там же, глубоко под землей.
Нефата понимал, что ему следовало бы все разузнать раньше, когда были зарегистрированы первые сигналы. Но для этого потребовалось бы выйти на связь с Раутом — а этого генерал старался избегать как можно дольше.
Поэтому он снова сосредоточился на колоннах танков и самоходных орудий, глядя, как они клином идут на северо-восток, медленно, но верно приближаясь к зоне обстрела дальнобойной артиллерии Аксиса.
— Они уважают только силу, — выдохнул генерал, завороженный танцем призрачных огоньков гололита.
Назад: ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Дальше: ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
