НЕЛЕГКИЙ ВЫБОР
Полумаг уставился на книгу, которую читал. «Последняя из Священных войн» — спорная работа о столкновении, определившем Век Раздора, чрезвычайно кровавый период, который завершился разрушительной Войной с Богами. По северному континенту стремительно перемещались армии. Короли и королевы пали.
Губы Эремула изогнулись в кривой улыбке. Последователи несовместимых верований севера тысячелетиями набрасывались друг на друга, но тем не менее и уходящее в глубь прошлого соперничество, и исключающие друг друга догмы оказались отставлены в сторону, когда была провозглашена священная война против самой магии.
«Ненависть. Ненависть и страх. Два этих чувства связывают злейших врагов сильнее, нежели общие представления о добродетели или традиции объединяют лучших друзей».
Была сформирована Конгрегация — Совет правящих верховных жрецов и жриц тринадцати Главных богов. Вместе они обладали колоссальной политической и военной силой и почти преуспели в тотальной очистке земли от магии. Тех, кто обладал даром, не щадили. Родители предпочитали душить собственных детей, чем видеть, как их сжигают заживо на кострах Конгрегации. Несмотря на свою ненависть к лорду-магу, Эремул признавал, что Салазар — вместе с Мариусом, магом по имени Митрадат и несколькими другими ведущими чародеями столетия — оказался действенным организатором сопротивления. Они спасли от костра многих, благословленных даром магии.
Он перевернул страницу. Там было изображение Белой Госпожи во всей ее неземной красоте. Верховная жрица Матери, главной богини самой распространенной веры на земле, также была могущественной чародейкой.
Эремул в изумлении фыркнул. Что сделала Конгрегация? Ба, они ее приняли.Принципы — это превосходно, пока следование им не противоречит собственной выгоде.
Почему Белая Госпожа, в конечном счете, столь быстро перешла на другую сторону, оставалось тайной, но ее измена Конгрегации дала Союзу чародеев передышку, в которой они нуждались, чтобы разработать план атаки на небеса. Произошедшая в результате Война с Богами длилась целый год. Лишь горстка чародеев выжила в странствиях на небесах. Те, кто вернулся оттуда, уже не были людьми в полном смысле слова. Они отчасти впитали в себя божественную сущность и достигли бессмертия.
«Одну тиранию заменили на другую. Так устроен мир». Он уже собирался закрыть книгу, когда заметил, что в середине вырвано несколько страниц. На древнем пергаменте сохранились капельки высохшей крови.
Авторская трактовка некоторых нюансов роли Салазара в Войне с Богами вызвала недовольство лорда-мага. Тиран Сонливии велел предать смерти несчастного писца, а задевшую его главу удалить. Еще до того, как прошли неприятные события, предварявшие годы Отбраковки и последовавшее наступление на свободу слова, когда в небо запустили следящих ястребов, существовали определенные темы, на которые в Сером городе не говорили. Если дорожили жизнью.
В дверь неожиданно постучали. Эремул вздохнул. Казалось, половина Сонливии стремится нанести ему визиты в эти дни.
Подкатив к двери кресло, он отодвинул засов и толчком отворил дверь.
— Вот черт, — пробормотал он, глядя в суровые лица четверки молодчиков из стражи.
— Эремул Кэлдриан? — спросил начальник.
Сердце Полумага заколотилось в груди, и в голове закрутилась сотня мыслей. «Они знают. Вот дерьмо, они знают. Я покойник. Я поко…»
— Ты отправляешься с нами. — Стражник сверлил его взглядом. — В Обелиске случилось происшествие.
В Сонливии царил хаос.
Эремул смотрел на уличную суету внизу. Толпа находилась слишком далеко от него, чтобы можно было разглядеть отдельные лица, но он представлял себе их выражения — страх, надежда и в некоторых случаях спокойное удовлетворение. Сейчас большинство людей в городе знали, что тиран Сонливии стал жертвой покушения и пребывает в критическом состоянии.
Он сам наслаждался мимолетным удовлетворением. Магистраты, пережившие смертоносный заговор, конечно, недоумевали, каким образом известие о случившемся выскользнуло за стены Обелиска. А дело в том, что Полумаг послал весточку некоторым из доверенных лиц, как только смог. Если сведения об опасном состоянии лорда-мага вдохновят на подготовку мятежа наиболее отважных инакомыслящих Сонливии, это станет еще одним гвоздем в метафорическом гробу Салазара.
Наиболее проницательные из прислужников лорда-мага уже заподозрили, где источник утечки информации, он это знал. Верховный Манипулятор, белокурый воин в золотых доспехах, который выглядел как принц из детской сказки, очень сообразительный. Взгляд его голубых глаз пронзал Эремула, словно стальной клинок.
«Это и произойдет, если Салазар умрет».
Хорошее настроение Полумага внезапно испарилось. У него не было никаких иллюзий в отношении собственной судьбы, если ему не удастся спасти тирана Сонливии от таинственного яда, циркулирующего по кровеносным сосудам. Никто утешительно не похлопает по спине. Никто не скажет: «О да, ты сделал все, что мог» или «Ничего, это была доблестная попытка». Верховный Манипулятор был довольно настойчив. Если Эремул потерпит неудачу, то разделит судьбу лорда-мага.
«Ах, какая это будет трагедия».
Он вспомнил внезапный страх, который ощутил, увидев солдат. Эремул был уверен, что они узнали о его встрече с агентами Белой Госпожи в заброшенном маяке. Такой предательский поступок не удастся объяснить двойной игрой информатора. Любой истинно преданный режиму Салазара сообщил бы об их присутствии стражникам, а не покатил бы назад в книгохранилище, чтобы всласть помочиться, а потом завалиться на боковую.
Полумаг с трудом смог скрыть свое облегчение, когда стража открыла правду, но тайная радость по поводу положения Салазара тут же испарилась, когда он узнал, что ему будет доверена жизнь лорда-мага.
Эремул еще раз огляделся по сторонам. Он находился в маленькой комнате для гостей на седьмом, самом высоком уровне Обелиска. Комната роскошно обставлена, кровать с пологом на четырех столбиках, с шелковыми простынями, изысканные резные шкафы из темного дерева, которые стоили больше годового заработка большинства жителей города. И при всей показной роскоши эта комната — такая же тюрьма, как и подземелья под башней.
Дверь заперта и защищена магией. Два Манипулятора караулят снаружи. Окна зарешечены и заколдованы, так что металл не подвержен изменениям и защищен от любых трюков профессионального чародея, захоти он удрать отсюда.
«Полагаю, я должен быть польщен», — подумал Эремул. Печальная истина состояла в том, что его едва ли можно считать профессионалом. Даже если бы он сумел каким-то образом обойти толстые прутья на окнах, единственное направление, в котором он бы отправился дальше, — на пару сотен футов вниз.
«По крайней мере, там оказалось бы только полтрупа. Кому бы ни поручили убрать мои останки, он, вероятно, быстро бы справился. Нет худа без добра».
Замок на двери неожиданно щелкнул, и она распахнулась внутрь, открыв его взгляду Верховного Манипулятора во всем золотом великолепии. За ним следовали красивая женщина с суровым взглядом и человек-колосс в черных доспехах. Эремул смерил взглядом сумрачную фигуру.
«Рост у него, должно быть, футов семь. Самый высокий человек, которого я когда-либо видел, если, конечно, он человек». Шлем, закрывающий голову гиганта, придавал ему вид какого-то демона из старинных легенд.
Верховный Манипулятор невозмутимо смотрел на него. Эремул в ответ нахмурился. Его тревожило, что он не видит никакой магии на белокуром командующем. Доспехи гиганта явно заколдованы, заколка женщины испускает слабое голубое сияние, но командир элитных сил Салазара, которые состоят из бойцов, усовершенствованных магией, явно лишен того единственного, что отличаетМанипулятора. В этом нет никакого смысла.
— Его светлости хуже, — сказал голубоглазый командующий. На его лице читалась озабоченность. Озабоченность… И печаль? «Возможно ли, чтобы этот болван действительно любил Салазара?»
Эремул забарабанил пальцами по подлокотникам кресла.
— Мне понадобится больше времени для подготовки.
Лицо Верховного Манипулятора помрачнело.
— Время — единственное, чего у нас нет. — Он сделал паузу. — Лорд Салазар несет в себе божественную сущность. Что за яд может причинить вред бессмертному?
— Это я и собираюсь выяснить, — солгал Эремул.
Верховный Манипулятор уставился на него жестким взглядом.
— Я знаю, что с тобой сделали во время Отбраковки. Полагаю, ты не настолько глуп, чтобы сделать свое дело плохо из чувства мести.
Эремула кольнул страх. Этот тип весьма проницателен.
— Каковы бы ни были твои чувства к лорду Салазару, необходимо, чтобы он выжил. Для Сонливии. Для всего севера. Если потерпишь неудачу — будешь страдать. Это не доставит мне никакого удовольствия, но я сделаю то, что необходимо.
Эремул не смог удержаться от презрительной усмешки.
— Конечно, я ничего так не желаю, как увидеть нашего достопочтенного правителя полностью выздоровевшим. Ну куда это годится, если славная утопия, им созданная, развалится в случае его смерти.
Глаза Верховного Манипулятора превратились в щелки, и на мгновение Полумаг задумался, не довел ли он его до крайности. Женщина метнула в него ядовитый взгляд и протянула руку к своей светящейся заколке. Возвышающийся над всеми урод в доспехах сжал руки в огромных металлических рукавицах.
Эремул вздохнул. Он уже размышлял над тем, как попытаться выйти с боем из этого затруднительного положения. Полумаг решил, что смог бы убить одного из троих, прежде чем они доберутся до него. Конечно, у оставшихся двоих окажется вполне достаточно времени, чтобы расправиться с ним. И даже если ему повезет, то дальше предстоит справиться с шестью лестничными пролетами, за которыми последует бросок через двор, битком набитый алыми стражниками. А по правде говоря, он никогда не был сильным спринтером, даже когда у него имелисьноги.
Положение безнадежно. Или он спасет жизнь тирану, которого презирает, или станет просить о собственной смерти еще до конца недели.
Верховный Манипулятор поднял руку и покачал головой, и оба его сослуживца расслабились. Эремула охватило странное разочарование. Возможно, принять смерть от руки одного из этих двух монстров было бы легче, чем сделать выбор, который скоро встанет перед ним.
— Довольно разговоров, — изрек Верховный Манипулятор. — Быть может, это наш последний шанс, Полумаг. Сделай все, что в твоей власти, чтобы спасти лорда Салазара. Гармонд, займись его креслом.
Эремул раскрыл было рот, чтобы запротестовать, когда огромный Манипулятор схватился за ручки, прикрепленные к спинке кресла, но через мгновение решил перенести это унижение в молчании. Так он сможет перемещаться с комфортом и наслаждаться интерьерами Обелиска на пути вниз, к лорду-магу.
В конце концов, это, вероятно, последнее, что он когда-либо увидит.
Подземелья оказались именно такими, как он их помнил.
Тринадцать лет прошло с той поры, когда Салазар приказал провести Отбраковку. Эремул находился в библиотеке на третьем этаже здания, изучал старинную книгу. Юный ученик решил выяснить все, что возможно, о дикой магии и постоянно возрастающих проявлениях мерзости в Благоприятном краю. Он помнил, что ему отчаянно хотелось добыть уникальное знание и представить результаты исследования лорду Салазару.
«Так жаждал, чтобы по головке погладили. Чтобы признали, что я заслуженно стал учеником лорда-мага, несмотря на свои не слишком впечатляющие силы. Ах, это простодушие юности».
Вместо этого он, подняв глаза, обнаружил нависших над собой трех Манипуляторов. Не обращая внимания на его вопросы, они заломили ему руки за спину. Один из них, сероглазый, худощавый человек, приставил кинжал к его горлу. Эремул чувствовал, как клинок вытягивает из него магию, высасывает ее досуха, пока не осталась лишь пустая скорлупа, которую сковал необоримый страх.
Манипуляторы отвели его в подземную темницу. То, что последовало затем, слилось в одно кошмарное целое, наполненное чудовищной болью, которую он помнит так отчетливо. Боль была так ужасна, что его стошнило. И это жуткое чувство невесомости в нижней части тела. Опустив глаза и увидев, что с ним сделали, он тут же потерял сознание. Он помнит, как молился об избавлении от мук — о смерти.
Он не умер. По какой-то необъяснимой причине они оставили его в живых.
Эремул смотрел на плиту, к которой его привязали тогда, много лет назад. Ему казалось, что он все еще видит следы огня на камне, там, где пламенем прижигали культи, после того как отсекли ему ноги. Их бросили в огромный костер, вместе с трупами чародеев, погибших во время Отбраковки. Там было не менее тридцати тел, и воздух почернел от дыма.
Из всех чародеев Сонливии Салазар позволил жить лишь одному Эремулу. Предугадал ли он, что бывший ученик послужит некой цели в грядущие годы? Маги, выжившие в Войне с Богами, вернулись измененными, они обладали бессмертием и другими особенностями, которые делали их чем-то большим по сравнению с людьми. Быть может, способность к предвидению — одна из тех особенностей.
Кресло Эремула, дернувшись, остановилось, вырвав его из воспоминаний. Они добрались до поверженного лорда-мага. Тиран Сонливии лежал на импровизированной кровати, его голова покоилась на подушках цвета крови. Жилистый старый лекарь стоял рядом, сцепив руки, на его лице ясно читался страх.
Верховный Манипулятор подошел ближе и, наклонившись, приложил ухо ко рту лорда-мага.
— Он едва дышит.
Эремул чувствовал, как в нем закипает ненависть. Как бы ему хотелось выхватить подушку из-под этой древней головы и задушить иссохшее старое чудовище. Или еще лучше, собрать всю ничтожную магию, которой он обладает, и поразить кровожадного ублюдка. Поджечь его глаза и смотреть, как они потекут по впалым щекам. Испепелить его мужское достоинство.
«Это стоило бы мне жизни, но я наслаждался бы каждой последней секундой».
Он чуть было не сделал это. Суровый взгляд нависшей над ним женщины-Манипулятора заставил его передумать в последний миг. Этот взгляд, казалось, обещал ему судьбу страшнее, чем смерть. Полумаг неожиданно подумал о Крюке и несчастных людях, брошенных умирать в висящих клетках. Он потерял самообладание.
— Отойдите, — пробормотал Эремул и подкатил кресло к постели. Глаза Салазара были закрыты, а лицо цветом напоминало старый синяк.
— Я испробовал все лекарства, какие знаю, — промямлил лекарь. — Яд не реагирует ни на одно из них. Быть может, его светлость следует отнести в более удобное место?
Верховный Манипулятор покачал головой.
— Я не хочу его перемещать. Мы не можем позволить, чтобы его увидели в таком состоянии. В башне до сих пор могут находиться убийцы. Это — самое безопасное для него место.
Эремул сомневался, что здесь скрывается еще кто-то из бледных служительниц Белой Госпожи. Убийцами наверняка являлись те трое, с которыми он встречался несколько ночей назад. Они были близко, так близко к успеху. Они все еще могут преуспеть.
— Начинай, — приказал Верховный Манипулятор, положив руку в перчатке на эфес меча, висящего на поясе.
Эремул сглотнул. «Нелегкий выбор».
Полумаг прикоснулся к шее лорда-мага, нащупывая пульс. Он был невероятно слабым. Эремул сделал глубокий вдох, закрыл глаза и погрузился в разум Салазара.
В нос ударило зловоние смерти, такое сильное, что его чуть не стошнило. Он чувствовал,как грязь ползет по артериям лорда-мага, слышал, как дребезжит сердце тирана, с огромным трудом прокачивая загрязненную кровь в его теле.
Затем он ощутил присутствие чего-то другого, помимо его самого и полубессознательного разума Салазара: неестественного, холодного и полного пагубных умыслов. Эремул потянулся к нему, и оно отпрянуло. От него несло мертвечиной. Стиснув зубы, Полумаг проник глубже, схватил это и погрузился в его мысли…
Стоя на серой куче пепла и костей, он смотрел на фигуры в мантиях, которые мчались ему навстречу. Они посмели бросить ему вызов здесь, в его владениях? Людская спесь поистине беспредельна!
Усилием мысли он поднял из груды мертвецов тысячу тысяч трупов и отправил их на посягателей. Гигантская стена кадавров, глубиной в милю, заковыляла вперед, размахивая когтистыми руками и щелкая зубами. Горстка чародеев была растерзана, но затем пришельцы осветились магией: взметнувшись яркой дугой, она вызвала волну взрывов, уничтоживших его армию. Осколки костей взлетели в воздух густым облаком белой пыли, которое мгновенно заслонило одноцветное небо.
Он зарычал, лицо искривилось от гнева. Он сделал могучий выдох, из его рта появилась волна мрака и понеслась на захватчиков. Трое попали в нее, не успев поднять свои магические барьеры, и задергались в невыносимых мучениях, когда плоть стала слезать с костей. Их нагие скелеты в конце концов рухнули на землю и, лишенные даже сухожилий, рассыпались на части.
Остальные ничтожества уклонились от облака, окружив себя сферами энергии или маленькими вихрями, которые рассеивали насланную пагубу прежде, чем она успевала до них добраться. Один из чародеев, старец в алой мантии, выступил вперед и поднял обе руки. Из его раскрытых ладоней вылетела гигантская паутина светящейся энергии.
Он взревел, когда паутина опустилась на него и прожгла насквозь разлагающуюся плоть. Он отчаянно старался сбросить ее, но что-то огромное ударило его сбоку, и он рухнул на колени. Это был чудовищный мамонт. Чародей изменил форму и превратился в обнаженного выше пояса мускулистого человека. Затем вновь изменил форму, и внезапно перед ним оказался огромный орел, который набросился на него, метя когтями в глаза.
Заряды ярчайшей энергии разили его со всех сторон. Он отчаянно боролся, чтобы высвободиться, но шквал магии, извергаемый его противниками, был нескончаем. Ударив орла, он заметил движение под собой. Поднял ногу и сокрушил ею человека, с хрустом раздавив кости, во все стороны брызнула кровь. Но боль, которую испытывал он, была неодолима…
Эремул задыхался. Он стал свидетелем последних минут бога. Но как? Тут он почувствовал, что пробуждается сознание лорда-мага. Эремул мысленно потянулся к нему, и его тут же окружили сотни мыслей и воспоминаний. Одна нить была ярче остальных, и он вцепился в нее…
Похититель стоял на коленях. Они потеряли Рорина, и Зайаба, и бессчетное множество других, но теперь побеждали. Бог не мог стряхнуть сеть. Митрадат бросился на голову Похитителя и прорвал когтями зияющую дыру в его левой глазнице. Оттуда хлынул мерзкий гной, и бог закричал от боли. Он видел, как Баламара раздавила огромная нога-копыто, оставив от него груду смятых кровавых костей.
Он бросил взгляд вправо. Мариус наблюдал за бойней, обхватив руками объемистую талию и не сводя глаз с лица отчаянно сопротивляющегося бога.
— Мариус, — прорычал он. — Мы почти прикончили его! Что ты делаешь?
Чародей вздрогнул, словно застигнутый врасплох. Он отер пот со лба, оправил мантию на брюшке.
— Перевожу дух, — ответил он. — Давай покончим с этим.
Из ладоней толстяка вылетели завитки синего огня и оплели Похитителя, облепив золотую паутину, которая его захватила. Сдвоенная оплетка стала стягиваться, все плотнее сжимаясь вокруг своей жертвы. Трескалась кожа, ломались кости. С последним воплем Похититель взорвался стремительным потоком черной крови и вихрем энергии.
Когда побоище закончилось, он заметил, что на лице Мариуса играет легкая усмешка.
У Эремула кружилась голова. Он только что созерцал смерть бога. И не какого-нибудь, а одного из Главных: Похитителя, самого бога Смерти. В этот миг он вдруг понял, что за яд поразил Салазара.
Открыв один глаз, Полумаг оглянулся на Манипуляторов, тревожно ожидавших позади.
— Нужно пустить кровь, — заявил он. — Вскройте ему запястья. Я сделаю остальное.
Верховный Манипулятор посмотрел на него так, будто собирался возразить, но затем его губы вытянулись в скорбную линию. Кивнув, он подошел к кровати, плавным движением извлек из ножен клинок и положил острие меча на левую руку лорда-мага.
— Если ты лжешь, — сказал он, — то будешь висеть на Крюке. Тебя будут кормить и поить, чтобы не умер быстро. Думаю, ты это понимаешь.
Эремул закатил глаза.
— Просто вскрой его чертовы вены, — сказал он. Верховный Манипулятор склонился над Салазаром.
Полумаг сосредоточил всю свою магию. Он чувствовал, как она словно распускается внутри него. «А теперь я должен решить, — думал он. — Я могу спасти тирана и осудить город на вечные муки… Или я могу спасти город и вынести приговор самому себе».
Эремул был двойным агентом, обманувшим очень многих возможных сторонников, чтобы поддержать заблуждение властей, будто он — верный слуга лорда-мага. Он доносил на недалеких и отчаявшихся, на тех, кто и надеяться не мог осуществить реальные перемены. Все они были козлами отпущения, которыми следовало пожертвовать во имя вот такой возможности.
Упустить эту возможность сейчас было бы величайшим из предательств, пощечиной всем, кого он приговорил к смерти.
Он нахмурился. В этом городе всем на него наплевать. Его не любили. Его даже не уважали. Эремул хотел смерти Салазара, но после того, как он провел в страданиях всю свою жизнь, перспектива продолжительной, полной мучений смерти его вовсе не привлекала. Нет, тиран Сонливии умрет, но на условиях Эремула. Он не станет приносить себя в жертву. Не здесь. Не сейчас. Он — не герой.
«Трус», — зазвенело у него в голове, но, не обращая на это внимания, он сосредоточился на той вредоносной силе, что присутствовала внутри Салазара. Он направил против нее свою магию. Магия — это жизнь, возможность созидания и одновременно — проклятие для сверхъестественного яда, заполнившего жилы древнего гарзианского чародея.
Из запястий Салазара стала сочиться черная кровь. Она струилась по его рукам и собиралась в густые маслянистые лужицы — сущность Похитителя, бога Смерти, медленно вытекала из старого изнуренного чародея.
Пульс лорда-мага ускорился, стало различимым дыхание. Задрожали веки, и наконец открылись глаза.
— Барандас, — прохрипел он. Верховный Манипулятор склонился над ним с подозрительно влажными глазами и радостным выражением лица.
— Мой господин! Ты снова с нами. Лежи спокойно. Не напрягайся. Ты так много страдал.
Салазар опустил взгляд на свои запястья. Черные выделения прекратились, и теперь из его рук текла простая, чистая кровь, а не живой яд. Он что-то прошептал, и раны начали дымиться.
Эремул ловил ртом воздух от изумления. Кожа лорда-мага срасталась сама собой. «Такая сила, — думал он, ошеломленный. — Такая устрашающая сила».
Тиран Сонливии сел. Он обвел взглядом Манипуляторов, собравшихся вокруг него, и уставился на Эремула, по спине которого побежали мурашки.
— А, Полумаг. Ты великодушно отплатил за мою милость. — Его голос стал тверже, набирая силу, по мере того как он говорил. — Ты ничего не расскажешь о том, что увидел, когда наши разумы соединились. Я получу твое слово или твой язык. Что это будет?
Эремул с трудом сглотнул.
— Мое слово, — ответил он.
— Хорошо. Помоги мне подняться, Верховный Манипулятор. У нас нет времени.
— Мой господин? — неуверенно спросил белокурый воин.
Салазар посмотрел на свои морщинистые ладони и медленно свел их вместе перед лицом.
— Война, — сказал он. — Это покушение на мою жизнь — дело рук Белой Госпожи. Только она обладает возможностью использовать кровь Похитителя, чтобы отравить меня. Мы должны готовиться к войне.
