Книга: Сошествие Ангелов
Назад: Глава 12
Дальше: Глава 14

Часть 3
ИМПЕРИУМ

Глава 13

После смерти лорда Сартаны Братство Волка прекратило свое существование. Его последних рыцарей, скрывавшихся в пустынных и сумрачных переходах замка, переловили и беспощадно уничтожили. Но никто и не просил милосердия, поскольку побежденные понимали, что пути назад для них нет.
На самых высоких башнях замка были вывешены знамена Ордена, и пламя пожаров сверкало на их пробитых и обгоревших багряно-золотистых полотнищах. После окончательной победы мечи застучали по щитам, а кавалеристы Воронова Крыла с радостными криками сделали несколько кругов вдоль разрушенных стен горной крепости.
Воины Ордена постепенно осознавали важность этого исторического момента, приближавшего их к великой цели, и радостно обменивались поздравлениями. После разгрома рыцарей Волка Северная Чаща была открыта для Ордена, и теперь можно было выследить и уничтожить последних великих зверей.
Захариэль наблюдал, как рушится крепость рыцарей Волка, содрогаясь под массированным обстрелом артиллерии Ордена. Павшим врагам не было оказано никаких почестей, их тела сложили в главной башне замка и предали сожжению на костре из собранной здесь же мебели.
Но до того Лев зашел в огромную библиотеку, обнаружил там Захариэля и Немиэля над телом лорда Сартаны и поздравил обоих, прежде чем обратить внимание на колоссальное собрание книг.
После поверхностного просмотра нескольких томов из библиотеки Лев приказал им возвращаться к своему отряду, а сам погрузился в более подробное изучение коллекции побежденных противников. Чуть позже в Алдарух отправился целый караван повозок, нагруженных книгами и свитками.
Захариэль отвернулся от горящей крепости; картина разрушения столь величественного сооружения опечалила его. Неужели все битвы заканчиваются такими противоречивыми переживаниями? Он не только остался в живых, но и покрыл себя славой, отважно сражался и принимал участие в финальном бою. На его глазах творилась история, на его глазах умер самый могущественный враг, и все же душу Захариэля не покидало тягостное ощущение, что что-то еще не сделано, что упущена какая-то возможность.
Сар Хадариэль выжил после удара чудовища и снова будет сражаться, как и многие рыцари его отряда. Жатва смерти оказалась значительной, но не настолько, чтобы омрачить победное ликование, и утрата многих товарищей и друзей уже постепенно бледнела перед сиянием славы.
За несколько недель путешествия обратно в Алдарух степень прегрешений рыцарей Волка возросла в десятки раз, и, кроме содержания в клетках великих зверей, им приписывали проведение ужасных экспериментов и полное духовное разложение. К тому времени, когда рыцари Ордена вернулись домой, их противники превратились в омерзительных монстров, безвозвратно поддавшихся порче. Война всеми признавалась необходимой, и рыцари окончательно уверились в том, что достигнутая победа послужила великой цели и значительно приблизила освобождение Калибана.
И все же в череде последовавших празднеств и поздравлений Захариэль не мог забыть о той встрече в Круглом Зале, когда Лион Эль-Джонсон вынудил лорда Сартану объявить войну, — той встрече, когда война была навязана им.
Конечно, кампания, проводимая Орденом, принесла ему блистательную славу, но не пострадала ли при этом его честь? Была ли кровь пролита в сражении только ради благородных целей?
Эти и другие вопросы мучили Захариэля всю обратную дорогу, и он не мог поделиться переживаниями даже с самыми близкими друзьями. Он видел, как его братья празднуют великую победу, но каждый раз, когда он наблюдал, как Лев наслаждается восхвалениями своих товарищей, на сердце Захариэля падала тень.
Казалось, что лишь один человек в Ордене разделяет его сомнения. Захариэль часто видел ехавшего рядом со Львом Лютера и замечал такую же тень в его улыбке и льдинки в его глазах.
Но если Лютер и замечал на себе взгляды Захариэля, он ничем этого не проявил, как не показывал и того, что обратное путешествие в Алдарух для него было омрачено восхвалением ратных подвигов Льва, затмивших его собственные успехи.
Участие Немиэля и Захариэля в уничтожении великого зверя во дворе замка было отмечено особо, и каждый из них получил на доспехи свиток пергамента, в котором описывались их подвиги. Немиэль был на седьмом небе от счастья, Захариэль тоже обрадовался награде, но каждый раз, когда вспоминал тот бой, удивлялся, почему к нему не вернулись загадочные способности, которые проявились в лесах Эндриаго.
Возможно, все было так, как он и подозревал, и странные свойства обусловливались близостью темного леса. А может быть, это Хранители пробудили в нем скрытый талант, дремлющий до сих пор, а может, он все это нафантазировал, и загадочные свойства были лишь плодом лихорадочного напряжения ума во время смертельной битвы с ужасным чудовищем.
Как бы то ни было, Захариэль был рад, что произошедшая тогда схватка все более отдалялась в его воспоминаниях и с каждым днем утрачивала связь с реальностью. Он прекрасно помнил гибель монстра, но все другие события того дня, предшествующие бою, становились все более расплывчатыми, словно его память затягивалась плотным туманом.

 

Жизнь рыцарей Ордена вернулась в свою колею, и беспокойство Захариэля стало мало-помалу рассеиваться. С течением времени предостережение лорда Сартаны начало казаться не чем иным, как беспочвенным бормотанием поверженного врага. Охота на хищников продолжалась, и рыцари ежедневно отправлялись в леса, чтобы очистить все новые и новые участки от власти чудовищ.
Каждый день приносил все меньше и меньше трофеев, и казалось, что грандиозные планы Льва наконец сбываются.
Сам Лев крайне редко выезжал в леса в те дни, большую часть времени проводя в высокой башне Алдаруха за книгами, привезенными из замка рыцарей Волка.
Элиат и Аттиас сразились и одержали победы над своими великими зверями и пополнили ряды рыцарей, что и было отпраздновано в большом зале Ордена. Все четыре друга теперь служили в отряде Хадариэля и изо дня в день отправлялись в леса истреблять хищников в надежде встретить одного из немногих оставшихся великих зверей.
Разведчики из Воронова Крыла приносили донесения об освобождении очередных участков Северной Чащи. Захариэль всегда тщательно изучал их доклады в поисках каких-либо упоминаний о темной чащобе в окрестностях Эндриаго и любых намеков на странное наваждение, охватившее его во время охоты на громадного льва, но, кем бы ни были встреченные им тогда загадочные существа, они, похоже, испарились.
Возможно, они и вовсе не существовали. Как юноша ни старался, он не мог отчетливо вспомнить ни произошедший в лесу разговор, ни тех, с кем разговаривал.
Мир Калибана все так же вращался, жизнь шла своим чередом, и Орден постепенно превращался в доминирующее братство, пока не появились ангелы.

 

Солнце попало на верхние ветви деревьев, и на лесной тропе под копытами коней раскинулся кружевной узор света и тени. Свежий утренний воздух сулил благоуханный и мирный день.
Захариэль отпустил поводья и расслабился в седле, позволяя черному скакуну самому выбирать дорогу. Рыцарям Ордена уже нечего было бояться в лесах, и через недавно опасные чащи пролегли новые светлые тропы для искателей приключений. За каждым поворотом открывались изумительные пейзажи, полные природного величия, до недавних пор непостижимого для жителей Калибана из-за постоянной угрозы хищников.
Теперь, после уничтожения бродячих чудовищ, леса ждали своих новых хозяев. Ехавший рядом Немиэль снял шлем и пригладил ладонью волосы, и Захариэль улыбнулся, радуясь соседству брата в этой важной поездке.
Этим утром cap Лютер прислал за ними гонца, сопроводив его наказом взять в конюшне самых лучших скакунов, чтобы отправиться на последнюю охоту. Лев ехал в приподнятом настроении, и ему явно не терпелось принять участие в последней охоте, как будто в его груди пылал огонь предназначения, о котором он и не догадывался.
Первая часть пути прошла в спокойном молчании, и все воины от души наслаждались красотой мира, который они с полным правом могли назвать своим. Лев и Лютер возглавляли группу, и их путь лежал точно на север, мимо новых поселений, образованных после истребления великих зверей на значительном удалении от Алдаруха.
На приличествующем расстоянии позади них держался новый лорд Символ — это звание недавно перешло к очередному безымянному воину. Вопреки ожиданиям многих людей, мастер Рамиэль не был назначен на этот пост. Кто теперь скрывался за высоким титулом, как и всегда, оставалось тайной.
Процессию замыкали несколько новых рыцарей и даже некоторые из претендентов, так что отряд представлял собой срез всех слоев Ордена.
— Странная группа для охоты в глуши, как ты считаешь? — спросил Немиэль.
— Согласен, — ответил Захариэль. — Вероятно, Лев захотел, чтобы в последней охоте приняли участие не только старшие рыцари, но и представители всех остальных рангов.
— Ты считаешь нас с тобой старшими рыцарями?
— Нет, — сказал Захариэль. — Я думаю, что мы — представители молодого поколения, которым предстоит внести свой вклад в развитие Ордена.
— Ты уже сделал это, юный Захариэль, — вмешался едущий во главе колонны Лев. — Не забывай, у меня очень тонкий слух. Ты здесь благодаря нашему с тобой братству.
— Да, мой лорд, — ответил Захариэль.
Вслед за Львом он выехал на просторную поляну перед скалой из ослепительно-белого камня, возвышавшейся с левой стороны от всадников. С вершины скалы широким каскадом падали струи воды и рассыпались по бурлящей поверхности широкого бассейна. Со всех сторон поляну окружала буйная растительность, и душа Захариэля наполнилась спокойствием, хотя до этого момента он и не подозревал, какая там зияла пустота.
— Да, это то самое место, — сказал Лев, по-прежнему оставаясь впереди всей процессии.
Он развернул коня — самого мощного из всех выращенных в конюшнях Калибана — и обратился к своим воинам, уже выехавшим на поляну перед водопадом:
— Вы все оказались здесь потому, что, как правильно предположил Захариэль, я решил: при окончании нашей грандиозной миссии должны присутствовать представители всех рангов Ордена.
От такой личной похвалы Захариэль не смог удержаться от смущенного румянца, окрасившего его щеки.
— Калибан принадлежит нам, — провозгласил Лев, и Захариэль вместе со всеми приветствовал это заявление гроссмейстера Ордена восторженными выкриками.
— Мы сражались и проливали кровь на протяжении долгих десяти лет, и каждому из нас довелось потерять на этом пути немало друзей и боевых товарищей, — продолжал Джонсон. — Но мы стоим на пороге величайшего триумфа. Мы достигли всего, за что боролись. Мы не допустили ошибок — и цель достигнута. Победа теперь наша.
Лев широко распростер руки:
— Братья мои, перед нами сверкает рассвет золотого века. Я видел его в своих мечтах — золотое время новых и удивительных свершений. Мы вот-вот вступим в новую эру и…
Удивленный нехарактерной для Льва заминкой, Захариэль обернулся к Немиэлю. А их предводитель смотрел поверх их голов куда-то влево, в сторону леса. Захариэль инстинктивно бросил руку к эфесу меча, предполагая засаду, хотя какой враг осмелился бы напасть на такого могущественного и отважного воина, как Лев?
В первый момент он решил, что последний из великих зверей сумел незаметно к ним подкрасться или один из рыцарей Волка, оставшийся в живых после поражения своего ордена, жаждал отмщения.
Хотя ни одной из этих угроз Захариэль не заметил, он не снял ладони с эфеса.
Он заметил, как на толстую ветвь дерева опустилась большая птица, блестевшая в солнечных лучах золотистым оперением.
Калибанский орел с ярким и безупречным хохолком на голове окидывал собравшихся воинов царственным взглядом и, похоже, ничуть не боялся людей. Эти птицы встречались довольно редко и не представляли угрозы, но суеверные обитатели Калибана считали их появление предзнаменованием значительных событий.
Воины отряда растерянно переводили взгляд с птицы на Льва, не зная, как реагировать на неожиданное вмешательство.
Под взглядом странных глаз птицы Захариэль ощутил, как по его спине пробежал холодок. Он тоже перевел взгляд на Льва и заметил на его лице выражение бесстрашного предчувствия, понимания и надежды, что он правильно понял предзнаменование.
— Я знал, — произнес Лев почти шепотом.
Едва он замолчал, поднялся необычный ветер, его сильный порыв принес едкий привкус, похожий на запах, распространяющийся вокруг оружейной кузницы.
Захариэль поднял голову. Над их головами с ревом пролетел темный массивный крылатый силуэт с голубыми огнями сзади. Потом еще один, и Захариэль невольно вскрикнул от накатившейся следом волны раскаленного воздуха.
Рыцари с трудом сдерживали испуганных коней, а Захариэль, увидев, что странные птицы снова ревут над поляной, обнажил меч.
— Кто это? — крикнул он, с трудом перекрывая затопивший поляну гул.
— Не знаю, — закричал в ответ Немиэль. — Великие звери!
— Не может быть! Они все мертвы!
— Видимо, нет! — воскликнул Немиэль.
Захариэль еще раз взглянул на Льва, пытаясь уловить намек, что происходящее было спланировано заранее, но его командир просто сидел на лошади и смотрел на летающих чудовищ.
Лютер что-то кричал Льву, однако его слова терялись в пронзительном вое гигантских птиц, заслонявших солнце. Их ужасный голос едва не лишил Захариэля чувств, а едкий запах горячих газов казался непереносимым. Мощные потоки воздуха срывали с деревьев листву и пригибали ветви к самой земле.
Орел поднялся на крыло и спланировал над озером к основанию водопада; брызги воды оросили его, и оперение засверкало, словно кованое золото.
Захариэль проводил взглядом птицу, а затем снова посмотрел вверх, прикрывая глаза от ослепительных струй голубого огня, бьющего из брюха зависшего над головой чудовища.
— Опустить оружие! — закричал подскакавший к ним Лютер. — Вложить мечи в ножны! Это приказ Льва!
Захариэль отвел взгляд от воющего и смердящего чудовища. Он не мог поверить своим ушам. Как можно поставить себя в столь невыгодное положение?
— Сар Лютер! — закричал он. — Ты хочешь, чтобы мы остались безоружными?
— Выполнять! — приказал Лютер. — Быстро!
Хотя приказ противоречил всему, чему его учили, Захариэль воздержался от дальнейших вопросов и, подчиняясь власти Лютера, убрал меч в ножны.
— Что бы ни произошло, — продолжал кричать Лютер, чтобы его услышали в налетевшем урагане, — ничего не предпринимайте, пока Лев не подаст знак! Понятно?!
Захариэль неохотно кивнул и услышал сверху странные звуки, напоминавшие отдаленные крики.
Потом во всей этой суматохе он заметил, как от чудовищ отделились темные силуэты.
Черные фигуры, одетые в доспехи, спускались на крыльях огня.
Рядом с ним Лютер прикрыл рукой глаза и произнес:
— И Ангелы Тьмы снизошли на крылах пламени и света… Великие и ужасные Темные Ангелы.
Захариэль узнал эти слова — он не раз слышал легенду о древних временах, когда отважные Темные Ангелы, таинственные защитники справедливости, первыми начали борьбу против великих зверей Калибана в самом начале существования этого мира.
Его сердце беспокойно дрогнуло, когда первый из огненных ангелов коснулся земли. Фигура в броне оказалась огромной, но детально рассмотреть ее было невозможно из-за дыма, окутавшего место приземления. Рядом с ним спустились остальные, и вот уже перед отрядом Льва встали десять массивных гигантов. Несомненное сходство между их доспехами и его собственной броней сразу же бросилось в глаза Захариэлю.
А когда первый из гигантов сделал шаг вперед, стало заметно, что его фигура очень напоминает фигуру Льва. Несмотря на то что Лев все же превосходил ростом каждого из них, строение тела и пропорции были очень похожи.
Мощная струя газов огромного летающего существа быстро развеяла дым, появившийся после приземления гигантов, а само чудовище, доставив свой груз, унеслось. На поляне неожиданно стало очень тихо, остался только звук падающей со скалы воды.
Гиганты явно обладали неимоверной силой, но, несмотря на их воинскую мощь, в них было заметно нечто вроде благоговейного восторга, словно они обнаружили драгоценный дар, на который не смели надеяться.
Первый гигант поднял руки к шлему, и тогда Захариэль увидел, что он вооружен мечом и пистолетом, похожими на его собственное оружие, хотя каждый предмет был несколько крупнее тех, что применяли воины Ордена.
Поворот защелки вызвал свист выходящего воздуха, и гигант снял свой шлем, к всеобщему удивлению открыв вполне человеческое лицо, хотя его черты были более крупными, чем у любого из жителей Калибана.
Лицо оказалось привлекательным, а при взгляде на Лиона Эль-Джонсона на нем появилась неуверенная улыбка. Как ни странно, Захариэль не испытывал страха, все его опасения рассеялись при виде открытого лица гиганта.
— Кто ты? — спросил Лев.
— Я — Мидрис, — невероятно низким и раскатистым голосом ответил гигант. Затем он обернулся к своим спутникам. — Мы — воины Первого Легиона.
— Первого Легиона? — переспросил Лютер. — Чей это Легион?
Мидрис снова повернулся к Лютеру.
— Первый Легион Императора, Повелителя Человечества и Правителя Терры.
Назад: Глава 12
Дальше: Глава 14