День 255
Тэда. Южная ВВБ, 08.00
— Прибыл для дальнейшего несения службы, — доложил Дэрроу караульному в форме Космического Флота, который преградил ему путь у входа в галерею с колоннами из прочнейшего металла.
Караульный ознакомился с письменным приказом о назначении Дэрроу и кивком дал понять, что тот может следовать дальше.
Глядя со стороны на здание Командного Центра Управления Полетами, можно было подумать, что это часовня Министорума, выполненная в тяжеловесном, причудливом стиле ранних веков. Однако если приглядеться, то многочисленные устремленные в небо шпили и флероны на самом деле оказывались медными радиодетекторными мачтами с электрофитовым покрытием, мощные арочные своды скрывали внутри пневматические глушители, так что Центр Управления мог функционировать даже при бомбежке, а вместо сияющих многоцветных витражей в окнах можно было увидеть лишь толстые стальные ставни с дополнительным защитным слоем. Комплекс строений, в которых размещался Командный Центр Управления Полетами, занимал самую северную оконечность авиабазы и был окружен с трех сторон настоящим лесом из стальных мачт и башен воксовой, ауспексной и модарной систем связи. Земля там казалась буквально выжженной, а в наэлектризованном воздухе ощущалась опасная концентрация озона.
Войдя в главное здание, посетитель сразу оказывался под высокими сводами огромного атриума, свет в который проникал сквозь зарешеченные застекленные прорези в его куполе. Из этого зала можно было попасть в любой из многочисленных отделов Контроля Полетов. Мужчины и женщины в темной форме Космического Флота и Департаменте Тактикус деловито сновали туда-сюда, так как регулярные сообщения п воксу с находящихся в воздухе самолетов заставлял их ежеминутно вносить изменения в оперативно-тактические данные. Дэрроу увидел эмалевые указатели на стене и, следуя им, вышел к ведущей вниз лестнице, по которой поднималось и спускалось много народу. Это было неудивительно, ведь главная часть комплекса Командного Центра Управления Полетами располагалась глубоко под землей, в камнебетонных бункерах.
Внизу было сыро и довольно прохладно и даже ощущался небольшой сквозняк из-за мощной системы кондиционирования. Дэрроу почувствовал легкий озноб и сразу пожалел, что не надел свою летную куртку, даже с той нелепой заплаткой на рукаве, которую он второпях поставил сразу после возвращения одежды в госпитале.
Он прошел несколько бронированных дверей и вышел еще к одному проверочному пункту, где ему пришлось выстоять очередь из нескольких человек, а затем под суровым взглядом трех дюжих караульных терпеливо ждать, когда сервитор Муниторума проверит все его документы, идентифицирует его биометрические характеристики и только затем наконец выдаст служебный пропуск.
К удивлению Дэрроу, Иде встретил его у главной бронированной двери.
— Прибыл по вашему приказанию для дальнейшего несения службы, сэр! — отрапортовал он, отдавая честь.
— Что, теперь так отдают честь? — отозвался Иде. — Добро пожаловать в Командный Центр Управления Полетами, Дэрроу. Держись сегодня ко мне поближе, сынок, пока не поймешь, что к чему. Не стесняйся задавать вопросы: тебе предстоит узнать много нового. Если мне будет нужно, чтобы ты заткнулся, я так и скажу.
— Так точно, сэр.
Иде повернулся и, постукивая сенсорной тростью, прошел в главный зал Центра. Дэрроу последовал за ним.
— Будь готов, что все здесь будут обращаться к тебе «младший», даже я. Здесь ты не курсант летного училища, а младший ассистент инспектора полетов.
Дэрроу уже открыл рот, чтобы задать вопрос, но Иде протянул руку и крепко сжал его запястье. Они только что вошли в святая святых Командного Центра, и в помещении сразу воцарилась напряженная тишина.
Дэрроу с любопытством оглядывался по сторонам. Командный Центр Управления Полетами оказался обширной подземной ротондой в три этажа глубиной. Ее стены опоясывали два яруса навесных помостов, причем, чтобы попасть на верхний, нужно было подниматься по чугунной лестнице. Консольные этажи были заполнены кабинами операторов Космического Флота, а кое-где вместо них работали сервиторы, напрямую подсоединенные к интерфейсным гнездам дисплеев. Еще выше находился специальный помост, с которого старшие офицеры имели возможность наблюдать за тем, что происходит, и держать руку на пульсе событий. В центре зала был установлен огромный гололитический дисплей, который со своей широкой, медной по краям базовой установки на целых шесть метров в высоту моделировал в пространстве мерцающую в воздухе анимационную картинку тактических операций. Вокруг него кольцом располагались полупрозрачные стеклянные щи ты, на которых отображались данные с модарных систем. Возле каждого из них стоял серьезного вида дежурный офицер, держа наготове в правой руке стилус, а в левой — ластик.
Еще дальше от центра располагалось кольцо первичных диспетчерских пультов Контроля Полетов. Эти громоздкие установки для кодирования и декодирования сигналов прямо как надгробные плиты выступали из пола. Каждый пульт, в деревянном корпусе, но с выточенными из латуни деталями приборов, имел свой ламповый экран и небольшой гололитический дисплей, который дублировал большой центральный.
В данную минуту все операторы Командного Центра, кто сидя, кто стоя у своих рабочих мест, молча склонили головы.
Какой-то представительный пастор, вероятно капеллан Космического Флота, в голубой сутане из голубого селпика, с оторочкой из соболиного меха, торжественно совершал таинство благословения авиабазы. Пока он вдохновенно говорил, одну руку прижав к груди, другую заложив за спину, остальные техножрецы обходили помещение и отправляли обряд помазания пультов управления, попутно окропляя святой водой из золотых ампул всех тех, кто хотел получить персональное благословение. Дэрроу обратил внимание, что за благословением подошли почти все, не исключая и представителей высшего командного состава.
— Да будет этот день благоприятен и успешен, — говорил пастор. — Пусть несгибаемая сила воли и кристальная ясность взгляда, которые подвластны нашему величественнейшему и славнейшему Императору — тому, кто является Богом-Императором всего Человечества, — не покидают вас сегодня в вашей работе. Да будет Его слава жить в веках, а Он, как светоч, пусть озаряет нам дорогу во тьме! Заклинаю именем предвечного Золотого Трона и именем самого Императора — да исполнится Его святая воля!
Пастор осенил себя знамением аквилы, и каждый, кто находился в зале, повторил его жест.
Старший офицер, тот, кто находился сейчас на верхнем настиле, кивнул пастору и, обращаясь ко всем, громко провозгласил:
— Дневная смена началась! 255, 773.М41.
Все сразу же вернулись к активной деятельности. Перебивающие друг друга голоса диспетчеров и приглушенная перекличка далеких пилотов, доносящаяся из шумных воксов, слились в один неумолкающий гул. Со всех сторон теперь слышался пронзительный стрекот металлических клавиш под проворными пальцами операторов. Иде кивком дал знак Дэрроу следовать за ним.
В распоряжении Идса, как инспектора полетов, был один из первичных диспетчерских пультов. Дэрроу помог ему сесть в кресло с высокой спинкой и поставил его сенсорную трость так, чтобы она всегда находилась под рукой.
— Главный штекер коры головного мозга и контакт техночтеца, пожалуйста, — попросил Иде, как только устроился поудобнее.
Дэрроу обернулся и снял два подводящих кабеля, которые были закреплены на боковой панели деревянного корпуса пульта. Он передал их Идсу. Тот, ощупав кончиками пальцев штекеры, по выступающим идентификационным маркерам разобрался, какой из них к чему относится, и вставил контакт коры головного мозга в специальный разъем, вживленный глубоко под кожу за левым ухом, а второй, с которого свисала иссохшая этикетка из пергамента, скоро оказался уже в другом аналогичном гнезде, которое находилось под самой линией его волос у основания черепа. Дэрроу видел, как Иде слегка поморщился от боли, когда подключал их.
Пульт управления сразу ожил. Гололитический дисплей зажегся и начал вращаться, а на замерцавшем экране появился разворачивающийся список оперативных данных, только что полученных в виде радиосигналов. Дэрроу знал, что его начальник сейчас видит все это внутренним зрением. Иде погрузился в изучение особенностей текущей оперативной ситуации.
Дэрроу еще раз осмотрелся. Рядом с каждым инспектором полетов находился как минимум один младший ассистент. Все другие инспектора были зрячие, хотя один и пользовался довольно громоздкой аугмети-ческой оптикой. Вместе с тем Дэрроу заметил, что многие стимулируют свое зрение, подключив специальный кабель к коре головного мозга.
— Воксовый микрофон, пожалуйста, — попросил Иде.
Дэрроу также нашел его на боковой панели пульта, размотал шнур и помог Идсу надеть комплект так, чтобы наушник располагался точно у уха, а микрофон у губ.
— Говорит Идс, семь тысяч пятьсот тринадцать, — сообщил тот негромко. — Теперь за диспетчерским пультом буду я.
В ответ из вокса послышался нестройный хор отзывающихся пилотов. Пальцы Идса привычно забегали по механической клавиатуре. Оперативные данные на экране стали меняться, но адаптер, подключенный к коре мозга, точно отображал всю информацию, которая поступала на диспетчерский пульт, так что Иде был постоянно в курсе событий.
— Дайте метеорологическую картинку, пожалуйста, — попросил он по внутренней связи.
Словно из ниоткуда, над гололитическим дисплеем появилось голубоватое трехмерное изображение.
— Теперь схематическое изображение тактической… намечаемой тактической операции.
На объемном изображении появились новые изменения, новые наложения. Жирные желтые линии изображали планируемый маршрут летного звена, красным пунктиром обозначались возможные варианты развития операции, а мигающие зеленые значки в виде рун ука ывали на местоположение самих самолетов в настоящее время.
— Если у тебя есть желание послушать, то тут имеется еще один комплект воксовой связи, — заметил Иде.
Дэрроу сразу же воспользовался такой возможностью. Но единственным, что он услышал, когда надел наушник, был бессмысленный набор звуков живого и механического происхождения: шум при переводе радиосигнала в «цифру», бинарные коды, атмосферные свистящие помехи, накладываясь одно на другое, почти полностью заглушали голоса пилотов.
— Можно использовать регулятор, чтобы убрать помехи, — объяснил Иде. — Поначалу это кажется не много хаотичным, но со временем ты научишься дифференцировать шумы и настраиваться на нужную волну. Следующие два часа нам предписано осуществлять контроль над двумя группами истребителей — звеньями «Умбра Четыре-Один» и «Умбра Четыре-Два». Все параметры боевого задания выведены на экран.
От неожиданности Дэрроу занервничал и стал внимательно изучать детали задания, стараясь ничего не упустить из виду. Итак, две группы перехватчиков, по четыре машины в каждой, собираются пересечь Полуостров в направлении верховьев Лиды. Цель — разведка и преследование возможных нарушителей. Время старта — восемь пятнадцать.
Он бросил взгляд на медный хронометр, вмонтированный в верхнюю панель диспетчерского пульта.
Сейчас он показывал восемь четырнадцать.
Тэда. Южная ВВБ, 08.15
— Ремни затянули? — крикнул Рэкли, стараясь перекричать все усиливающийся гул турбореактивных Двигателей.
Марквол кивнул. Тогда Рэкли сделал пальцами знак «о'кей» и приказал наземной команде механиков удалиться. Они сразу попрыгали с самолета, тут же отсоединяя и складывая последний подававший горючее шланг и отгоняя в сторону пусковую трансформаторную тележку. Один техник уносил с собой большую желтую стремянку, которая служила летчикам для подъема в кабину.
Теперь из-за шума моторов уже совсем ничего нельзя было расслышать, и, склонившись над кабиной, Рэкли, глядя на Марквола, лишь похлопал себя по ушам и губам.
Марквол понимающе кивнул и включил вокс.
— Проверка связи, проверка связи, — вызывал он ведущего группы. — Говорит «Умбра Восемь». «Умбра Восемь». Как меня слышно? Прием.
— «Умбра Восемь», говорит ведущий. Вас слышно хорошо. Марквол, у тебя все в порядке?
— Так точно, мэм. На полосе зеленые огни. Повторяю: зеленые огни. Полностью готов к взлету.
— Ждите команды, Восьмой.
Марквол осенил себя знаком аквилы и повернулся к Рэкли. Он поднял большой палец, и главный механик, довольно улыбаясь, отдал ему честь и закрыл капсулу кабины. Тотчас природа шума изменилась. Стоны реактивных турбин звучали теперь приглушенно, но Марквол сразу же оказался в замкнутом пространстве, где вовсю резонировали ультразвуковые вибрации.
Молодой летчик проверил замки кабины, а затем весь согнулся, встав почти на колени, давая таким образом условный сигнал своему главному механику. В ответ Рэкли кивнул и, спрыгнув с самолета, побежал за обложенную мешками с песком стену укрытия.
— Говорит «Умбра Восемь». Закрыл кабину и готов к взлету.
— Вас поняла, Восьмой.
— «Умбра Десять» готов.
— «Умбра Семь» ждет команды на взлет.
— Всем ждать команды, — повторила Джагди. — «Четыре Два» взлетает перед нами.
Из вокса донеслась оживленная многоголосица летчиков взлетающей группы. Затем гул реактивных двигателей вновь почти оглушил Марквола, несмотря на то что его кабина была закрыта, а на голову надет плотный летный шлем. Все четыре «Громовых стрелы», стоявшие по соседству, разом вертикально поднялись со своих долговременных стоянок. Пространство под каждой из них после включения направленного ускорения, казалось, буквально раскалилось от бурного реактивного выхлопа. Асче, Кордиаль и Ранфре — соответственно Четвертый, Одиннадцатый и Двенадцатый номера звена — под началом Бланшера входили в боевой состав «Умбры Два».
Ведомые опытным командиром, они взлетали, постепенно набирая горизонтальную составляющую своей скорости. Держась плотной группой и понемногу поворачивая направляющие сопла, они поднимались все выше и летели все быстрее. Когда же их самолеты вылетели за пределы аэродрома, главные сопла вспыхнули ярким желтым светом, что могло означать только включение максимального ускорения. Теперь самолеты «Умбры Два» стали стремительно уменьшаться в размерах, удаляясь и взмывая в самую высь.
— Вызываю Центр Управления Полетами. Говорит ведущий «Четыре-Один», — услышал Марквол голос Джагди. — Прошу разрешения на взлет.
— Вызываю ведущего «Четыре-Один». Говорит Центр Управления. Ваш коридор свободен, можете взлетать немедленно. Доброй охоты!
— «Четыре-Один», говорит ведущий. Мы взлетаем.
Марквол открыл газ и сразу почувствовал, как его машина задрожала, будто разъяренный зверь. Теперь Ускорение на максимум. Пилот почувствовал легкое колебание корпуса, когда «Пятно» оторвалось от своей стоянки. Даже отдавая себе отчет, что это съедает массу лишнего горючего, Марквол все равно всегда предпочитал взлетать, используя сопла с направляемым вектором тяги. Он просто терпеть не мог пусковые установки и тот пренеприятнейший толчок, который ощущаешь когда самолет ракетой взлетает со стоянки. Внутренне юноша поблагодарил судьбу, что на аэродроме в Тэде еще не успели возвести ни одной такой установки.
Выравнивая положение своей «Стрелы», которая уже успела взмыть над аэродромом, летчик огляделся по сторонам. Слева от него поднималась «Умбра Десять», и Марквол улыбнулся, представляя, как гремят гирлянды амулетов на шее Земмика. Справа строго вертикально взлетала Джагди, а еще на два корпуса в сторону — Кловин. С высоты сорока метров Маркволу представился превосходный вид всей авиабазы.
— Подождите пока взлетать, — предупредил из вокса голос Джагди.
Если Бланшер любил элегантный, академичный взлет, когда самолет, медленно поднимаясь с аэродрома, постепенно набирал горизонтальную составляющую скорости, то Джагди предпочитала стремительный, захватывающий дух старт. Команды механиков знали это и уже давно убежали в бункеры.
— Подождите…
Высота — пятьдесят метров.
— Теперь за мной! Цепью! Полное ускорение! — приказала Джагди.
Она только что резко повернула сопла реактивных турбин, настроив их на горизонтальный полет, и теперь ее машина с диким ревом устремилась вперед, пересекая поле аэродрома на высоте не более пятидесяти метров. За ней тут же последовал Кловин. Затем Земмик. Марквол плавно надавил на газ, и его самолет пулей понесся за ними.
Взлетно-посадочные полосы замелькали, словно их показывали в ускоренном изображении на экране. Колоссальная инерция вжала Марквола в кресло. Заставив работать двигатели в полную мощность, звено промчалось над «мертвым пространством» за пределами аэродрома и уже почти достигло скорости шестисот километров в час, когда самолеты, наконец построившись, начали подъем.
— Говорит ведущий «Четыре-Один». Мы вылетели за пределы авиабазы. Сейчас поднимаемся на высоту пять тысяч. Курс — юго-запад, десять-восемь-четыре.
— Десять-восемь-четыре. Вас понял, ведущий, — отозвался диспетчер Управления Полетами. — Неплохой старт. Посмотрим, может, мы еще простим вас за этот звон в ушах.
— Вас поняла, Центр Управления. Быстро взлетать, быстро улетать — это то, чему нас учили в том мире, откуда мы родом.
— Теперь понятно. Чему еще вас научили в том мире?
— Сбивать «летучих мышей».
— Вас понял, лидер. Рад это слышать. Поднимайтесь на высоту девять тысяч и следуйте курсом на юго-запад, одиннадцать-восемь-пять.
— Одиннадцать-восемь-пять. Все ясно. Четыре-Один, проверка связи.
— Говорит Четыре-Один Седьмой. Следую строго за вами.
— Десятый Четыре-Один на связи. Нахожусь позади вас с левого крыла. Отличный денек выдался, не правда ли?
— Небо чистое как стеклышко, Земмик. Наверное, благодаря твоим амулетам.
Марквол поправил свою маску пилота с микрофоном:
— Говорит Восьмой «Четыре-Один». Иду справа от вас.
— Держись ближе, Марквол. Скоро поднимется бриз.
Да, в прошлый раз так и было. Он это помнил, но на всякий случай хотел, чтобы командир еще раз сказала об этом.
Он наломал дров в свой первый вылет. Та жуткая картина, где Перс Эспир, весь окровавленный, сидел в своей раскуроченной кабине, никак не шла у него из головы. Этот образ теперь не оставлял его ни днем ни ночью.
Однако Джагди не отказалась от него. Значит, он может летать. Он ведь с Фантина…
Сейчас он отдал бы все на свете, только бы не напортачить во второй раз.
Район Внутренней пустыни. «Орлиное гнездо» летного эшелона Натраб, 08.16
Сверкая на солнце безобразными наростами своих конечностей, рабы-сервиторы вынесли Обаркона на отполированных до блеска, крытых балдахином носилках на передовую площадку мобильного аэродрома. Его уже готовый к вылету жемчужно-белый истребитель стоял рядом в пусковой установке, поблескивая идеальной поверхностью фюзеляжа в палящих лучах солнца пустыни.
Сервиторы жалобно пропели литанию о неотвратимом роке и неутолимой жажде крови. Небесный Воин Крел Кае Обаркон блаженно улыбался. Наконец носилки остановились. Обаркон отсоединил тяжелые золоченые трубки, подключающие его тело к стимулятору жизнедеятельности, с которым он никогда не расставался, и, сняв летный шлем, закрепил его на специальном кронштейне.
Затем он распахнул шелковые драпировки балдахина и сошел на раскаленную солнцем палубную поверхность. Высокий, худой, весь до подбородка закованный в черные, начищенные до блеска гравитационные доспехи, он поднял вверх свои тонкие руки, похожие на паучьи лапки, — и все рабы сразу же попадали на колени.
Солнце стояло еще довольно низко, и поэтому огромный передвижной аэродром до сих пор продолжал медленно перемещаться по дюнам, так что платформа под ногами Обаркона слегка покачивалась.
Небесный Воин взмахнул скелетообразной рукой, и один из сервиторов тут же подбежал к нему с громкоговорителем. Богато украшенный гравировкой, он был выполнен в виде колокола из чистого золота, стоящего на бронзовой подставке. Обаркон поймал свисающий с него контактный кабель и подсоединил к специальному порту, вживленному под гортанью.
— Пятый эшелон! — Его искаженный переводом в цифровой формат голос прогремел над верхними и нижними пусковыми палубами Натраба. — Вы, кто предан Анарху и присягнули на верность Секу! Слушайте меня!
Вдоль всех начищенных палуб мобильного аэродрома, у своих боевых машин в пусковых установках, стояли по стойке «смирно», затаив дыхание, шеренги небесных воинов пятого эшелона. Их рабы-носильщики в это время уже прятались в бронированные укрытия.
— Анарху было нужно, чтобы мы были здесь, — и вот мы здесь! Кто сегодня найдет свежую кровь в небе?
— Мы найдем! — раздался оглушительный рев.
— Кто сегодня пополнит свой личный счет?
— Мы! — прогремел ответ, так что затряслись палубы аэродрома.
— Кто обагрит кровью врага эту землю?
— Мы!
— Тогда по машинам, верные бойцы своего предводителя!
Поднялся невообразимый шум одобрения, и небесные воины заковыляли к ожидающим их «летучим мышам». Обаркон вырвал из разъема микрофонный кабель и без посторонней помощи направился к своей «Адской бритве». Он намеренно поступал так каждый Раз, хотя и знал, что даже десяти минут не сможет прожить без стимулятора жизнедеятельности организма. Тем самым он демонстрировал свою силу воли, что неизменно приводило в восхищение его подчиненных.
Сервиторы подняли Обаркона в кабину самолета; там он сразу же автоматически подключился к разным системам жизнеобеспечения и только тогда вздохнул с облегчением, когда аугметика «Адской бритвы» вновь стала регулировать все жизненно важные функции его организма.
Несколько контактных кабелей были подключены к позвоночнику Обаркона, и теперь заработали системы слежения и оповещения, мгновенно передавая на кору головного мозга всю информацию о количестве горючего в баках, боезаряда в бомбовом отсеке и энергии в пушечных батареях. Глаза же его стали смотреть сквозь оптические прицелы орудий.
Капсула кабины закрылась, и Обаркон тут же оказался в полной темноте.
Зато дисплеи со всей необходимой информацией зажглись перед его внутренним взором.
— От машины! — раздался его приказ.
Стало слышно, как жалобно завыли турбины. Этот звук становился все более пронзительным, пока вдруг не перерос в громовой раскат.
— Зажигание! — скомандовал Обаркон.
Ионовые катапульты мгновенно пришли в действие, и их мощный разряд потряс платформу аэродрома. Жемчужно-белый самолет, изрыгая огонь, с чудовищной силой был выброшен из пусковой установки в синеву неба. Только благодаря гравитационным доспехам Обаркон не был раздавлен в своем кресле пилота. Следом за ним, словно выпущенные из лука стрелы, полетели над пустыней двадцать изящных разноцветных машин. Некоторые из них были малиновыми, некоторые розовато-лимонными, но попадались и серебряного, и черного цветов.
Они выстроились в боевой порядок вокруг главного самолета, когда их предводитель повернул на запад, в гторону гор. Обаркон переключил свое внутреннее зрение на дисплей заднего вида, где мобильный аэродром Натраба все быстрее уходил вдаль. Его гигантские размеры всегда восхищали Обаркона. Настоящий левиафан! Не менее километра в длину, весь ощетинившийся орудийными гнездами, он медленно полз по бескрайним песчаным дюнам, перекатываясь на пятиметровых колесах двухосных повозок, которых под ним было не менее сотни.
Таково было могущество Анарха и того мира, которому он, присягая, поклялся служить. Точнее говоря, Верховного Архона этого мира, благословенного Гаура.
— Слушай меня, эшелон! — произнес он, включив систему общей связи. — Пришло время убивать!
Морская набережная Тэды. Дворцовый пирс, 09.12
— Что-то вы рано сегодня, — заметила Бека.
Вилтри пожал плечами:
— Вылет отменили. Нашли какие-то неисправности, всякое такое. Теперь чинят. Может быть, в полдень…
— Позавтракаете?
— Пожалуй.
— У нас сегодня вареные яйца. Вы ведь едите яйца, не правда ли?
— Это не рыбьи яйца?
— Нет-нет, самые обычные, куриные.
— Тогда давайте.
— Садитесь, пожалуйста.
Вилтри прошел к своему любимому столику. В кафе сейчас было довольно много посетителей. Были пожилые люди, пришедшие, по своему обыкновению, из дома позавтракать, но были и группы рабочих мануфактуры, которые теперь налегали на горячие блюда после тяжелой ночной смены.
Пилот уселся и взглянул в окно. На бледном небе почти не было облаков — сильный ветер с раннего утра разогнал их. Море сегодня выглядело довольно мрачно. На его бегущих к берегу темных волнах то и дело появлялись белые барашки.
Вполне приличная погода для летчика.
— Ты что, уже успела познакомиться с ним? — спросила Летрис, с сомнением глядя на Вилтри.
— С кем?
— Да с тем психом. Летчиком.
— А… Да, — сказала Бека, поворачивая на плите кастрюлю. — С ним все в порядке.
В небе над долиной Лиды, 10.01
Вызов из Командного Центра Управления Полетами поступил, когда Джагди уже собиралась минут через двадцать разворачивать свою группу обратно на базу. «Атакован воздушный транспортный конвой. Срочно требуется поддержка». Согласно электронной диаграмме, вся эта заваруха случилась не далее пятнадцати километров к югу от них. Услышав сообщение Джагди, летчики сразу же повернули на максимум ручки подачи топлива, и их самолеты на предельной скорости понеслись вдоль долины. Четверка Бланшера также получила задание оказать им поддержку. Его группа в это время осуществляла патрульный облет в сорока километрах к северу.
Марквол нервно сглотнул, стараясь не выбиваться из строя. Сейчас они были на высоте четыре тысячи метров и гнали свои машины на скорости две тысячи сто — две тысячи двести километров в час. Земля стремительно проносилась под ними. Вот они пролетели над группой разбросанных сельскохозяйственных станций, затем над каким-то маленьким городком. А вот показалась цепь заброшенных химических заводов. Долгие годы их функционирования не прошли бесследно, и теперь весь бассейн реки был «украшен» фиолетово-розовыми разводами. Неожиданно прямо по курсу боевых самолетов появился густой столб черного дыма. У Марквола снова пересохло в горле.
— Подготовиться к прицельной стрельбе! — приказала Джагди по воксу.
Марквол одним ловким движением руки активировал систему наведения и выровнял прицел.
— Основные орудия к бою!
На этот раз он не допустит глупых ошибок. Марквол осторожно щелкнул продолговатой кнопкой активации пушек, которая находилась сразу за панелью управления лазерным вооружением самолета.
Звено транспортного конвоя состояло из шести супертяжелых грузовых самолетов Космического Флота класса «Онеро», совершающих свой рейс под прикрытием шести «Молний». Вся группа летела, чтобы оказать помощь сухопутным силам Содружества, которые теперь отступали через пустыню и отчаянно нуждались в горючем. Заправленные тоннами вязкого прометия и других горюче-смазочных материалов, эти громыхающие шестимоторные транспорты казались удивительно неповоротливыми и представляли собой легкую мишень для авиации Архенеми.
«Умбра Четыре-Один» попала на нечто, что со стороны выглядело как пиршество стервятников. Один из транспортов уже был сбит, и в результате его падения Ужасный огненный смерч охватил огромное пространство долины — никак не менее квадратного километра пахотной земли. Клубы густого черного дыма — вот и все, что можно было рассмотреть, когда они приблизить к месту его падения. Оказалось, что еще у одного грузового самолета горит мотор и теперь он катастрофически теряет высоту. Кроме того, по меньшей мере три «Молнии» из группы сопровождения уже были выведены из боя.
С другой стороны, не менее пятнадцати черных и малиновых «летучих мышей» вились вокруг боевого порядка конвоя, неизменно уходя от трассирующих очередей, которые выпускали из своих турелей воздушные транспорты. «Адские бритвы»… Еще до того, как группа Джагди приблизилась на расстояние выстрела, Марквол стал свидетелем того, как угольно-черная «Бритва» зашла на атаку и выпустила лазерный разряд в серебристый бок замыкающего строй «Онеро». Транспорт подбросило высоко вверх, и затем ослепительная вспышка белого пламени, по яркости не уступающая блеску солнца, заставила летчика зажмуриться от боли в глазах. Температура взрыва была настолько чудовищной, что не уцелел ни один обломок, ни один кусок обшивки самолета конвоя.
Запищал вокс. Послышался жесткий и уверенный голос Джагди. Всего несколько слов:
— Теперь рассыпайтесь и атакуйте!
Земмик заложил вираж влево. Кловин — вправо. Марквол оставался на семь часов от Джагди, до тех пор пока они шли в самый центр сражения. Затем он резко ушел сторону, и она исчезла из виду. Пространство вокруг, казалось, было наполнено самолетами и тем, что они оставляли после себя: следами инверсий, дыма, выхлопных газов… Слишком много, чтобы за всем уследить. Но нужно было сфокусироватьвнимание, сконцентрироваться на «летучих мышах». Причем не на всех, какие попадали в поле зрения, а лишь на тех, чья скорость и угол по отношению к самолету Марквола давали ему возможность приблизиться к ним.
Две «Бритвы» слева неслись встречным курсом… Нечего даже думать о них. А вот еще один вражеский самолет, ярко-красный, круто взмывает вверх. Эх! Его сейчас не перехватишь… Так, какая-то машина на де сять… Нет, это «Молния» — вон как солнце сверкнуло на алюминоидной обшивке, когда она повернулась боком. Только не расслабляться. Нужно все время маневрировать, уходить в стороны, ускоряться… Если ты за пять секунд никуда не свернул, считай, что повесил здоровенную мишень себе на задницу.
Так любил говорить Хексан, его престарелый инструктор, когда Марквол еще учился в сколаме. Он тогда заставил ученика повторять эти слова как мантру… Старый черт! Вот и сейчас молодому летчику показалось, что он слышит хриплый голос учителя у себя за спиной.
Теперь внимание! «Летучая мышь»! Марквол заложил вираж, собираясь начать атаку, но все без толку — противник рванулся в сторону и затем развернулся в противоположном направлении. Ну и ладно! Вот еще одна «Бритва»… Но Кловин уже у него на хвосте. Марквол видел, как носовая часть «Умбры Семь» сверкнула, выпустив разряд лазерной пушки. Интересно, конечно, попал он или нет, но на таких скоростях разве проследишь… Самолет Марквола уже пронесся мимо, и теперь, когда он ушел далеко в сторону, ему пришлось снова разворачивать машину. Выполнив этот маневр, пилот неожиданно оказался прямо под грузовым транспортом, чьи проклятые турели тут же повернулись в его сторону и, открыв по нему огонь, едва не разнесли своими желтыми трассами хвост «Стрелы».
— Свои! Свои! — что было сил заорал Марквол в вокс, прекрасно понимая, что на его крик, скорее всего, никто не обратит внимания.
Обезумевшие стрелки в транспорте сейчас готовы были палить даже по птицам.
Он положил самолет на крыло, готовясь выполнить очередной разворот, но тут малиновая «летучая мышь» пронеслась прямо по его курсу. Что тут долго думать? Марквол мгновенно надавил большим пальцем кнопку активатора стрельбы и тут же почувствовал, как его машина — «Пятно», как ее теперь называли, — содрогнулась, выбросив языки огня из орудий. Попал ли он? Шансов на это было немного. Но молодой пилот и не расстраивался. Главное — теперь он в игре!
Джагди не могла видеть самолет Марквола. Однако сейчас она не слишком беспокоилась на его счет. В воздушном бою нет места для маменькиных сынков. Они вели сражение со значительно превосходящими силами противника, чьи самолеты ничуть не уступали в скорости и огневой мощи «Громовым стрелам». Как только командир спикировала и произвела разворот, ее машина оказалась точно на хвосте у «летучей мыши», но, так как та уже набрала значительную скорость, а «Стрела» только выходила из разворота, вражескому самолету с легкостью удалось уйти из зоны обстрела, прежде чем Джагди успела открыть огонь.
Она рванула рычаг управления, чтобы повернуть влево, и в этот момент увидела, как алая «Бритва» молнией мелькнула под ее машиной. Чужак преследовал одну из «Молний», все время держась на шесть часов к ней. Самолет Космического Флота делал все возможное, но никак не мог оторваться.
Джагди пришлось почти выполнить мертвую петлю, чтобы пристроиться за ними следом. Угол наводки был крайне мал, и поэтому она, решив пока не растрачивать заряды, положила самолет на крыло и снова развернула так, чтобы можно было удобно сесть на хвост «Бритве».
Наверняка ее заметили, потому что вражеский самолет отчаянно рванулся в сторону. И тут снова сработал неослабевающий инстинкт боевого летчика. У Джагди был просто прирожденный дар предвидения. Впрочем, она легко находила этому простое логическое объяснение. Обычно она предугадывала действия противника, всего лишь представляя себе, как бы сама поступила наего месте. Бланшер однажды заметил, что если это все так просто, то почему же ни у кого из всей бригады это не выходит так здорово? Как только «Бритва» отклонилась в сторону, туда же под тем же самым углом отклонилась и Джагди. Прогремели два мощных выстрела. Сверкнули четыре лазерных разряда, и все попали в вентиляционные отверстия моторного отсека врага. И вот уже густое облако обломков, возникшее на месте чужого самолета, с шипением разлетелось по сторонам.
Джагди слышала, как мелкие куски металла выбили дробь на корпусе ее машины, когда она пролетала через огненную воронку, образовавшуюся в небе после взрыва. Тотчас же послышался сигнал системы слежения, который предупредил ее о приближении противника. Похоже, кто-то подлетел сверху. Несколько ярко-розовых трасс прошили небо совсем рядом с бортом «Стрелы». Лишь на мгновение подключив сопла направленного вектора тяги, Джагди отклонилась в сторону, и преследовавшая ее «летучая мышь» на полной скорости пронеслась мимо.
Тут появилась еще одна, нет, даже две: одна — красного, другая — розовато-лилового цвета. Обе помчались к грузовому транспорту, у которого горел двигатель. Тяжеловесный «Онеро» был уже прострелен во многих местах, и из его дыр потоками лилась горючая смесь.
— Ну нет, — прошептала сквозь сжатые зубы Джагди, — этого не будет.
Она круто развернула самолет, ощутив на себе многократную перегрузку, от которой захрустели кости. Сжавшись в позу «замка» и мыча от чудовищного напряжения, она тем не менее уловила момент, когда одна из «летучих мышей» попала в перекрестье ее прицела. Угол для наводки был очень острый, но все же пилот выпустила несколько разрядов. Длинный пульсирующий след от выстрела лазерной пушки прорезал небо, и Джагди увидела, как красная «Бритва», потеряв кусок крыла, завертелась волчком и круто ушла куда то в сторону, очевидно стремясь выйти из боя. Ее розовато-лиловый напарник рванулся вниз, а затем пошел на разворот, что должно было заставить его пилота перенести предельные нагрузки.
И вдруг он взорвался. Один большой взрыв, который буквально потряс все небо, разнес «Бритву» на неравные части, а два других, поменьше, превратили то, что от него осталось, в мелкую металлическую пыль.
Это уже подоспел истребитель Милана Бланшера, который со свистом пронесся под «Громовой стрелой» Джагди.
Звено «Умбра Четыре-Два» вступило в бой.
Тэда. Южная ВВБ, 10.07
Необычная тишина воцарилась над залом-ротондой Командного Центра Управления Полетами. Иде был единственным инспектором, у которого контролируемые им самолеты вели сражение. Остальные, не покидая своих рабочих мест, в данный момент неотрывно смотрели в его сторону. Дэрроу почувствовал, что сейчас они с начальником оказались в центре внимания. Один из старших офицеров подошел к диспетчерскому пульту Идса.
— Доложите обстановку.
— «Умбра Четыре-Один» и «Умбра Четыре-Два» вступили в бой. Получены подтвержденные данные о шестнадцати самолетах противника. Как сообщается, четыре из них уже сбиты.
Эти слова вызвали некоторое оживление в зале Центра.
— А каково положение транспортного конвоя? — спросил старший офицер.
Офицера звали Бэнзи. Он не отличался высоким ростом, в обычное время любил пошутить, а сейчас был затянут в пурпурную имперскую форму с высоким стоячим воротником.
— Два авиатанкера уничтожено. Один получил серьезное повреждение. Также сбито три самолета сопровождения.
Голос Идса звучал слабо и отстраненно. При этом казалось, что он смотрит куда-то вверх, в пустое пространство, одновременно анализируя все новые данные, которые уже переполняли его голову. Его руки над пультом дисплея ни на секунду не останавливались, постоянно что-то исправляя, переписывая… Сразу перед пультом Идса расположилась дежурная женщина-офицер, которая, стоя со стилусом у стеклянного щита, безостановочно вносила изменения в данные, полученные по модарной связи.
Только теперь Дэрроу понял, почему в Командном Центре поддерживается столь низкая температура. Здесь ни у кого не было ни малейшей возможности задремать или расслабиться. Таким образом, полностью исключалась вероятность ошибки по причине ослабленного внимания.
— Как вы оцениваете ситуацию? — спросил Бэнзи Идса.
— Положение очень тяжелое, — ответил тот. — В этом районе сейчас есть кто-нибудь?
— Запрашиваю возможные варианты подкрепления! — крикнул Бэнзи в зал. — Быстрее! Дорога каждая минута!
— У меня в воздухе Сорок четвертая авиабригада. Шесть машин, четырнадцать минут лета, — отозвался инспектор с соседнего пульта.
— Нет, старший офицер, — пробормотал Иде. — Слишком долго…
В воздухе Сто первая! Четыре машины сейчас пролетают через северный отрог Маканайтских гор. Три минуты лета, не больше!.. — крикнул какой-то инспектор с другого конца зала.
— В каком они состоянии?
— Они в воздухе двести минут и один раз уже вступали в бой. Но если мы пошлем им вызов, то на пять минут сражения их вполне может хватить.
— Что, больше никого? — спросил Бэнзи, обращаясь к залу.
Как оказалось, никто из находящихся в воздухе бригад не мог достичь места сражения быстрее четырнадцати минут.
— Что скажете, инспектор? — обратился старший офицер к Идсу.
— Только что выведена из строя еще одна «Молния», сэр, — сказал тот. — И… это пока еще не подтверждено, но, возможно, мы также потеряли самолет из звена «Умбра». Все — я запрашиваю подкрепление.
Бэнзи кивнул и, бросив взгляд поверх голов притихших операторов, крикнул на другую сторону зала зычным голосом летного инструктора:
— Посылай вызов! Направь их туда, будь так любезен.
Дэрроу тут же увидел, как сидящий на противоположной стороне инспектор полетов стал лихорадочно вызывать контролируемую им бригаду:
— Сто первая, Сто первая, вызывает Центр Управления. Сейчас вы получите инструкцию, которую надлежит исполнить. Пожалуйста, подтвердите получение электронной диаграммы.
В ответ из вокса послышалось какое-то неясное журчание, и дежурный офицер, стоящий перед инспектором, стал что-то быстро чертить на стекле демонстрационного щита.
Затем Дэрроу услышал, как инспектор сказал:
— Вас понял, «Апостолы». Уверен, они будут рады увидеть вас.
Апостолы! Святой Трон! Сердце у Дэрроу готово было выпрыгнуть из груди. Он обернулся и увидел, что на лбу Идса выступили капли пота.
Только что получено подтверждение, — объявил слепой инспектор. — Мы действительно потеряли один из самолетов звена «Умбра».
В небе над долиной Лиды, 10.08
— Где Кловин? Где Кловин? — кричала Джагди в вокс, срывая голос.
Она заметила, как какой-то самолет камнем пошел вниз и поднял настоящий огненный смерч среди гидропонных водоемов внизу. Кажется, это была «Громовая стрела»…
— Я его не вижу, — отозвалась Асче.
— Его нигде нет, — вторил ей Ранфре.
— Трон! Это что за вечеринка такая?! Куда ты нас привела?! — истошно вопил Кордиаль.
Кордиаль находился сейчас несколько левее и ниже, и Джагди видела, как, закладывая сумасшедшие виражи, он отчаянно пытается уйти от севшей ему на хвост «летучей мыши». Все небо вокруг было прошито трассами и нитями лазеров. Ведущий пилот уже израсходовала свой лазерный заряд и теперь переключила активатор стрельбы на тяжелые орудия. Бросив машину в пике, она заметила, как впереди мелькнуло что-то белое и изогнутое. Этот самолет наискось пересек ее курс, устремившись за машиной Зем-мика.
— Видела его? — послышался из вокса голос Бланшера.
— Не расслышала, повтори, — попросила Джагди.
— Жемчужно-белая «Бритва», — объяснил Бланшер. — Это тот самый ублюдок, что подбил Кловина.
«Громовая стрела» Бланшера рассекла небо следом за Джагди, но затем ушла далеко в сторону. Асче сейчас находилась прямо под ней; Марквол шел следом.
— Вызываю «Умбру Четыре-Один». Говорит Центр Управления. Мы вызвали вам подкрепление. Через три минуты они будут на месте.
— Вас поняла, — ответила Джагди, задыхаясь, так как из-за перегрузки у нее сдавило легкие.
Она увидела, как Земмик метнулся в сторону, стараясь запутать своего преследователя. Из-под винта его левого двигателя уже валил дым.
— «Умбра Десять», «Умбра Десять». Говорит ведущий звена. Отрывайтесь и выходите из боя.
— Я еще в состоянии продолжить…
— Не хочу ничего слушать, Десятый. Просто отрывайся и иди на базу.
— Вас понял, ведущий.
Внезапно, вырвавшись из пелены перистых облаков, снова показалась белая «летучая мышь». Она заложила вираж, но Бланшер и Асче не отставали от нее ни на метр. «Считай, уже сбит», — решила про себя Джагди.
Очевидно, она сейчас была нужнее в другом месте.
Охваченный пламенем «Онеро» долго боролся за жизнь, но теперь с ним все было кончено. Его полностью выгоревшее крыло наконец отвалилось, и он, потеряв управление, как огненный метеор, рухнул посреди долины. Еще одна ослепительно-яркая вспышка внизу. Еще один участок сельскохозяйственных угодий превращен в пылающий костер. Джагди видела, как взрывная волна смяла деревья, разрушила силосные башни и подбросила высоко в небо куски пла-стека, из которого состояли гидропонные плоты долины.
Неожиданно черная «Бритва» промелькнула в сетке прицела Джагди и, развернувшись, открыла огонь по машине Ранфре. Джагди сразу включила торможение и, хотя тут же по инерции уткнулась носом в летное снаряжение, ремни которого крепко держали ее в кресле, все же сумела произвести несколько выстрелов.
Черная «Бритва» дернулась в сторону и повернула, что позволило Ранфре с легкостью уйти от преследования. Тогда Джагди снова направила свой самолет на противника. Вновь поймав его в сетку прицела, она, теперь уже спокойно, зафиксировала цель.
— Бабах! — произнесла пилот, хладнокровно нажимая кнопку активатора орудий.
Фейерверки искр посыпались из «летучей мыши», и она попросту исчезла, оставив после себя в небе лишь какую-то огненную взвесь.
Бланшер не верил собственным глазам. Он уверенно держал убийцу Кловина в перекрестье прицела. Система слежения послала ему сигнал, что цель зафиксирована. И вдруг…
Вражеский самолет словно испарился.
Милан заложил крутой вираж, предполагая какой-то трюк со стороны противника, но тот растворился в воздухе.
— «Умбра Четыре», «Умбра Четыре»… Ты что, сама это сделала?
— Никак нет, «Умбра Два», — отозвалась Лэрис Асче. — Окстись, Мил, он надул тебя. Он прямо под тобой!
Бланшер сначала положил свой самолет «на спину», а затем, продолжая вращение, бросил его в пике. Асче находилась рядом, время от времени выпуская заряды в безжалостную белую «Бритву». Но враг словно прилип к Бланшеру, зеркально повторяя каждый маневр, который выполняла «Умбра Два».
Это было неправильно. Это выглядело нелепым. Бланшер и Асче считались лучшими летчиками Джагди. Настоящими асами. Как же так могло случиться, что вражеский пилот превзошел в мастерстве их обоих?
Асче, вращая свой самолет, бросила его вниз и, казалось, уже зафиксировала цель, но в тот момент, когда она уже была готова нажать на кнопку, «Громовая стрела» Бланшера заслонила «летучую мышь». Да этот негодяй просто играл с ними как кошка с мышкой! Выставлял на посмешище!
Вдруг «Бритва» по довольно сложной траектории ушла влево и оттуда шквалом очередей прошила крыло Бланшера. Асче же успела произвести только один выстрел, который лишь слегка опалил правое крыло «летучей мыши». Затем противник развернулся и вновь открыл огонь, после чего у Бланшера взорвался левый двигатель.
Оставляя за собой густой темный след, он быстро вышел из боя. «Бритва», казалось, собиралась преследовать его, но в последний момент вдруг ушла в сторону. Горя желанием отомстить, Асче устремилась за ним. Зловещая улыбка появилась на ее лице под дыхательной маской.
И тут… И тут противник опять исчез. Пилот закрутила головой, не понимая, куда же он мог подеваться, и в этот момент лазерный разряд ударил по крылу ее самолета.
Враг был у нее на хвосте. Система слежения уже вовсю сигналила об этом.
К счастью для Асче, с юга стремительно приближались четыре кремовых «Громовых стрелы», каждая из которых еще на подлете открыла огонь из всех своих носовых орудий.
Один из пилотов мастерски развернулся и, подлетев под самолет Лэрис, произвел несколько выстрелов по жемчужно-белой «Бритве».
Враг рванулся в сторону и на бешеной скорости стал удаляться.
Белая «Громовая стрела», преследуя его, промчалась мимо самолета Асче.
Один из Апостолов… Уже удаляясь, он качнул ей крылом.
— Большое спасибо! — крикнула ему Асче по воксу.
Апостолы ринулись в бой. В каждом маневре их самолетов было столько уверенности, столько силы…
Эти четверо ворвалась в гущу сражения и разметали врагов, как опытные боксеры — пьяных дебоширов в кабацкой драке. Сикан сбил один самолет, его товарищ по бригаде Сехр — другой. А Лэрис спас не кто иной, как легенда Космического Флота, прославленный Квинт — ас из асов.
Самолеты противника в панике разлетелись по сторонам и один за другим стали покидать пространство воздушного сражения.
Тут Асче увидела, как жемчужно-белая «Бритва» заходит в хвост Маркволу, в этот момент увлеченному охотой за одним из самолетов Архенеми, который уже был охвачен пламенем и теперь отчаянно стремился выйти из боя.
— «Умбра Восемь»! Отрывайся и уходи! Уходи! — срывая голос, кричала Асче.
Когда она стала поворачивать самолет, то увидела, как мимо на полной скорости проносится машина Джагди.
Тем временем «Бритва» уже удобно расположилась на шесть часов по отношению к Маркволу…
В кабине Марквола зазвучал сигнал тревоги — сработала система слежения. Он пойман в прицел. Теперь ему уж точно не вырваться. Крик отчаяния вылетел из груди юного летчика.
Уже не помня себя, Вандер Марквол сделал первое, что ему пришло в голову. Он отстрелил пусковую ракету «Громовой стрелы»! Вообще-то, она применялась только как вспомогательное средство при запуске самолета, и никто никогда не использовал ее в воздушном бою. Ни один учебник по пилотированию не разрешал делать этого! Ведь ясно же: отстреливаешь ракету — теряешь контроль над машиной.
И тем не менее он это сделал!
В одно мгновение земля и небо слились для него в одно неясное пятно. В глазах померкло…
Невероятно, но после всего этого юноша все же справился с управлением!
Жемчужно-белая «Бритва» повернула в сторону, словно враг был ошеломлен тем, что его цель так неожиданно отскочила от него.
— Теперь он твой, Харлссон, — прозвучал по воксу спокойный и уверенный голос Сикана.
— Уже лечу, ведущий, — ответил Харлссон.
Майор Вельмед Харлссон. Девяносто семь сбитых самолетов. С благоговейным восторгом наблюдала Джагди за его безупречной техникой пилотирования. Математически точный угол наклона при заходе на вираж. Никаких рывков и излишних ускорений. Все очень солидно. Направив свой самолет по точно выверенной дуге, он мастерски вышел на цель и даже уже произвел несколько выстрелов из орудий.
Однако каким-то совершенно необъяснимым образом «летучая мышь», включив сопла направляемого вектора тяги, сначала вырвалась из-под атакующего истребителя, а затем уже и сама зашла ему в хвост.
И тут Джагди услышала по воксу Харлссона. Что-то вроде недоумения послышалось ей в его спокойном голосе.
— Я под прицелом. Я… — начал было Харлссон. — Сикан, где…
В этот момент пушки «летучей мыши» одновременным залпом отстрелили почти всю хвостовую часть его самолета. Харлссон отчаянно пытался справиться с управлением разбалансированной машины, когда, неожиданно возникнув у него на пути, огромный серебристый корпус грузового транспорта перекрыл ему весь обзор.
Покореженная «Громовая стрела» со скоростью пятьсот километров в час врезалась в бок «Онеро».
Море огня, разлившееся в небе, осветило плодородные земли долины.
Тэда. Южная ВВБ, 10.18
— Апостол сбит! — закричал инспектор полетов с другого конца зала Командного Центра Управления.
Все операторы сразу притихли, словно не веря своим ушам.
Дэрроу взглянул на Идса. Тот тяжело вздохнул.
— Силы противника рассеяны… Они улетают, — объявил он.
Бэнзи кивнул. В зале раздались жидкие аплодисменты.
Иде обернулся в сторону Дэрроу:
— Белая «летучая мышь». Жемчужно-белая. Сынок, тебе это ничего не напоминает?
— Звучит знакомо, сэр.
— Это чертовски хороший пилот, Дэрроу. Сущий дьявол. Запиши все, что ты можешь вспомнить о вашем воздушном бое, а я позабочусь о том, чтобы твой доклад размножили. Все авиабригады должны знать о нем. Все, что можешь вспомнить. Хорошо, младший?
— Так точно, сэр.
