Глава 38
Бобби
— Что еще от нас требуется? — спросил Котьяр.
Двое его подчиненных перетащили в комнаты Авасаралы большой ящик с надписью «Парадный костюм». Им понадобилась большая мебельная тележка и немало крепких словечек. Броня Бобби весила сто кило даже на четверти g.
— Уверен, что эта комната не прослушивается? — спросила Бобби. — Гораздо лучше, если они не узнают, что готовится.
Котьяр пожал плечами.
— Я не смог обнаружить активной аппаратуры наблюдения.
— Ну ладно. — Бобби постучала костяшками пальцев по фибергласовой крышке. — Открываем.
Котьяр настучал что-то на терминале, и замок ящика звонко щелкнул. Бобби сорвала освободившуюся панель и прислонила ее к стене. Внутри, укрепленный паутиной эластичных ремней, лежал ее скафандр.
Котьяр свистнул:
— «Голиаф-три». Как же они его тебе оставили?
Бобби вынула шлем, положила на кровать и начала выпутывать из креплений части костюма, складывая их на пол.
— Его передали вашим технарям, чтобы проверить видео с внутренней камеры. Когда Авасарала его выследила, скафандр пылился в шкафу. Кажется, никто и не заметил, что его забрали.
Бобби вытащила правую руку скафандра. Она не ожидала найти двухмиллиметровые снаряды, прилагавшиеся к встроенному оружию, но удивилась, обнаружив, что рукав полностью разоружен. Конечно, вполне разумно снять все оружие, прежде чем передавать скафандр компании цивильных, и все же ей стало досадно.
— Зараза! — ругнулась она. — Пострелять не светит.
— А если бы получилось, — улыбнулся Котьяр, — пули, пробив обшивку и выпустив воздух, сильно потеряли бы скорость?
— Нисколько, — ответила Бобби, выкладывая на пол остатки костюма и необходимые для сборки инструменты. — Но это можно толковать и в мою пользу. Амуниция скафандра рассчитана на противника в броне такого же типа. Все, что способно пробить мой скафандр, тоже могло бы пробить корпус корабля. А значит…
— Значит, у охраны не будет оружия, способного пробить твой скафандр, — договорил Котьяр. — Как скажешь. Сколько человек ты возьмешь?
— Никого, — ответила Бобби, вставляя свежие батареи, добытые техниками Авасаралы, в спинную пластину и любуясь зеленым огоньком полной зарядки на панели. — После того как я начну, напрашивается встречный ход: захватить помощника секретаря и превратить ее в заложницу. Твое дело этого не допустить.
Котьяр опять улыбнулся. В улыбке не было веселья.
— Как скажешь.
На сборку и подготовку к работе ушло почти три часа. Можно было уложиться и в два, но Бобби простила себе лишний час, напомнив, что давно не практиковалась. По мере того как приближался конец сборки, узел у нее в животе стягивался все туже. Отчасти это было естественное волнение перед боем. Служба в десанте научила Бобби обращать его в свою пользу. Стресс давал силы, чтобы все трижды перепроверить, — потом будет поздно.
Но в самой глубине души Бобби знала, что корчит ее не только от близости драки. Из памяти не шло, в каких обстоятельствах она в последний раз носила этот скафандр. Красную эмаль марсианского камуфляжа исчертили щербины и царапины: монстр взорвался, а потом она еще прокатилась на скорости по льду Ганимеда. Крошечная утечка жидкости из колена напомнила о рядовом Хиллмане. Хилли был ей другом. Протирая лицевой щиток шлема, Бобби вспомнила, как прижималась к шлему своего лейтенанта, Гивенса, несколько минут спустя разорванного надвое монстром.
Когда собранный скафандр лежал на полу, приглашая ее забраться внутрь, Бобби зазнобило. Впервые он показался ей тесным. Как в гроб ложишься!
— Нет, — сказала она, обращаясь только к себе.
— Нет? — переспросил сидевший рядом Котьяр, выбирая, какой инструмент подать ей следующим. Все время сборки охранник держался так тихо, что Бобби о нем забыла.
— Я боюсь его снова надевать, — призналась она.
— А… — Котьяр кивнул и убрал инструмент в коробку. — Как скажешь.
Бобби вскочила на ноги и выдернула из ящика черный комбинезон, который надевала под броню. Не раздумывая разделась до трусов и натянула облегающее трико. Она уже вытягивала провода и подключала их к датчикам на разных частях тела, когда заметила, что Котьяр повернулся к ней спиной и его обычно чуть смуглый загривок побагровел как свекла.
— Ох, — пробормотала она, — прости. Я столько раз переодевалась перед всем взводом, что просто об этом не думаю.
— Не за что извиняться, — не оборачиваясь, ответил Котьяр, — просто я не ожидал.
Он рискнул бросить взгляд через левое плечо и, обнаружив, что она с головы до ног прикрыта комбинезоном, повернулся и стал помогать ей подключать скафандр.
— Ты… — он чуть замялся, — красивая.
Теперь уже покраснела Бобби.
— Ты женат? — усмехнулась она, радуясь поводу отвлечься. Простая человеческая неловкость, обмен сигналами между мужчиной и женщиной отогнали мысли о монстре.
— Да, — ответил Котьяр, прикрепляя последний контакт у нее на поясе, — вполне. Но я не слепой.
— Спасибо, — поблагодарила Бобби и дружески хлопнула его по плечу. Пристроившись, села в открытую грудь скафандра и скользнула вниз, запихнув ноги по бедра в штанины. — Застегни меня.
Котьяр застегнул грудь, как она ему показывала, потом надел и пристегнул шлем. Внутри завели привычную перекличку датчики состояния. Ее окружил тишайший, почти неслышимый уху гул. Бобби задействовала микромоторы и насосы, двигавшие мускулы экзоскелета, и села.
Котьяр вопросительно глядел на нее. Включив наружный динамик, Бобби сказала:
— Да, здесь у меня вроде все нормально. Зеленый по всей панели.
Она легко, без усилия, встала и поймала старое, знакомое ощущение еле сдерживаемой мощи во всех членах. Она знала, что стоит порезче оттолкнуться от пола — и она ударится головой в потолок с силой, которая нанесет ему серьезный ущерб. Взмах рукой мог отбросить через всю комнату тяжелую кровать или сломать Котьяру позвоночник. Поэтому она двигалась с осторожностью, выработанной долгими тренировками.
Котьяр запустил руку за пазуху и вытащил блестящий черный пистолет. Бобби знала, что оружие телохранителей заряжено пластиковыми пулями, которые дыры в обшивке не пробьют. Таким же были вооружены люди Мао. Котьяр собирался протянуть ей пистолет, но взглянул на толстые пальцы перчатки — куда толще, чем проем спускового крючка, — и виновато пожал плечами.
— Он мне не понадобится, — сказала Бобби. Голос стал резким, металлическим, нечеловеческим.
Котьяр снова улыбнулся:
— Как скажешь.
Бобби нажала кнопку вызова килевого лифта и заходила взад-вперед по площадке, приучая тело к броне. Между движением мышц и реакцией скафандра возникала наносекундная задержка. Поэтому человек в нем чувствовал себя как во сне, когда отдельно хочешь шагнуть, а отдельно — шагаешь. Многочасовые тренировки почти стирали это ощущение, но, надевая скафандр, всякий раз требовалось несколько минут, чтобы освоиться.
Авасарала вышла из комнаты, которую они отвели для совещаний, и подсела к бару. Она налила себе порцию джина, подумала и выжала в него ломтик лайма. Последнее время старушка стала больше пить, но указывать на это Бобби было не по чину. Может, выпивка помогала ей уснуть.
Напрасно прождав лифта некоторое время, она стукнула по панели и еще несколько раз нажала кнопку. Маленький дисплей сообщил: «Не работает».
— Чтоб их! — выругалась Бобби. — Да это настоящее похищение!
Она не отключила наружного динамика, и резкий голос наполнил комнату. Авасарала не подняла головы, но сказала:
— Вспомни, о чем я говорила.
— А? — рассеянно отозвалась Бобби и, неуклюже взобравшись по трапу к командному люку в палубе, ткнула в кнопку. Люк отодвинулся. Значит, все продолжали делать вид, что это вовсе не похищение. Отказ лифта можно объяснить. Куда сложнее будет объяснять, почему важную особу заперли в каюте. Возможно, они решили, что женщина на восьмом десятке не станет карабкаться по трапам, так что достаточно отключить лифт. Возможно, они были правы. На вид не скажешь, чтобы Авасарала сумела подняться на двести футов, хотя бы и при малой тяге.
— Никто из них не был на Ганимеде, — сказала Авасарала.
— Понятно, — отозвалась Бобби, не понимая, к чему это сказано.
— Сколько бы ты их ни убивала, своего взвода не вернешь, — закончила Авасарала, допив джин. Затем она оттолкнулась от стойки и направилась к себе в комнату. Бобби не ответила. Она подтянулась на следующую палубу, оставив люк задвигаться позади.
Ее скафандр именно для таких заданий и конструировали. Костюм разведчика класса «Голиаф» предназначался для абордажных партий марсианского десанта. Он обеспечивал максимальную маневренность в тесноте корабля. Самый лучший скафандр окажется бесполезен, если солдат в нем не сможет взбираться по трапам, протискиваться в люки и легко двигаться при микрогравитации.
Бобби долезла до следующего люка и нажала кнопку. В ответ вспыхнула красная лампочка предупреждения. Через несколько секунд меню объяснило причину: служебный лифт остановили прямо над люком и заблокировали, создав своего рода баррикаду. Значит, знали, что готовится.
Бобби осмотрела помещение: еще одна комната отдыха, почти такая же, как та, из которой она вышла. Она отыскала глазами место, где, вероятно, прятались камеры наблюдения, и помахала им рукой: «Вам меня не остановить, ребята».
Спустившись вниз, она прошла в роскошную ванную комнату. На таком потрясающем корабле ее просто невозможно было называть «гальюном». Через несколько минут поисков она обнаружила довольно тщательно скрытую крышку сервисного тоннеля. Крышка была заперта, и Бобби сорвала ее со стены.
Дальше открывалось сплетение труб и узкий коридор: в ее броне — только-только протиснуться. Она карабкалась и подтягивалась на высоту двух палуб, потом вышибла ногой еще один люк и вылезла в комнату.
Это оказался служебный камбуз с рядом плит и духовок вдоль стены, с несколькими холодильниками и множеством рабочих столов, блестящих нержавейкой.
Скафандр предупредил, что ее взяли на прицел, и переключил настройку, превратив невидимый инфракрасный луч в слабо рдеющие полосы. Полдюжины таких упирались ей в грудь, исходя из компактных черных пистолетов в руках охранников «Маоквика», выстроившихся у дальней стены.
Бобби выпрямилась. Надо отдать должное охранникам: они не попятились. Ее система обработала данные по оружию и сообщила, что все вооружены пятимиллиметровыми полуавтоматами со стандартным зарядом в триста патронов и скорострельностью десять выстрелов в секунду. Если ребята не запаслись бронебойными пулями — что маловероятно, учитывая обшивку корабля прямо у нее за спиной, — скафандр оценил опасность по низшему уровню.
Бобби удостоверилась, что наружный динамик еще включен, и сказала:
— Ну ладно, мальчики, давайте…
Они открыли огонь.
На одну долгую секунду камбуз обратился в хаос. Плотные пластиковые пули отскакивали от ее брони, рикошетили от переборок и рассыпались по всему помещению. Они разносили контейнеры с сыпучими продуктами, срывали с магнитных креплений кастрюли и сковородки, подбрасывали в воздух мелкие инструменты, взлетавшие облачками пластика и нержавейки. Одна особенно незадачливая пуля, отскочив, ударила стрелка прямо в нос, пробив дыру в голове. В других обстоятельствах ошалелое лицо упавшего могло бы вызвать смех.
И двух секунд не протикало, а Бобби уже пришла в движение: прыгнула, приземлившись на стальной островок посреди кухни, и раскидала оставшихся безопасников раскинутыми руками, как идущий в атаку футболист. Они с мясистым стуком врезались в дальнюю переборку и сползали на пол. Скафандр начал обсчитывать вероятность выживания для каждого из них, но Бобби, не глядя, заткнула программу. Она предпочитала не знать. Один зашевелился и начал поднимать оружие. Бобби мягко отодвинула его. Мужчина отлетел к другой переборке и замер возле нее, свернувшись в клубок. Он больше не шевелился.
Бобби оглядела помещение, выискивая камеры. Не нашла, однако надеялась, что они имелись в наличии. Если за этой сценой наблюдали — может быть, не станут больше подставлять ей своих людей.
У килевого трапа она обнаружила, что лифт блокировали, вставив ломик в палубный люк. Система безопасности не позволяла лифту двигаться к следующей палубе, если люк за ним не был загерметизирован. Бобби выдернула ломик и отшвырнула его подальше, после чего нажала кнопку вызова. Лифт поднялся по траповой шахте на ее уровень и остановился. Вскочив на платформу, Бобби нажала кнопку командной рубки в восьми палубах над ней. Еще восемь люков.
Еще восемь мест для засады.
Она до боли сжала руки в кулаки. Держитесь!
Через три палубы лифт встал, панель сообщила, что герметичные люки между ней и палубой взломаны. Они готовы были скорее рискнуть кораблем, создав канал утечки для половины корабельного воздуха, чем допустить ее на мостик. Бобби было даже немного лестно, что ее боятся больше, чем декомпрессии.
Она вышла из лифта на палубу, занятую в основном жилыми каютами команды. Людей, должно быть, эвакуировали, потому что она не видела ни души. Быстрый осмотр обнаружил двенадцать маленьких кают и две ванных эти уже вполне отвечали определению «гальюн». При виде более чем спартанских условий, в которых жила команда «Гуаньшийина», Бобби вспомнила последние слова Авасаралы. Это простые матросы. Никто из них не заслужил смерти за то, что случилось на Ганимеде.
Бобби поймала себя на том, что радуется отсутствию оружия. Она нашла и взломала служебный люк в гальюне, но, к ее удивлению, коридор обрывался в нескольких футах над головой. Какая-то особенность в строении корабля перерезала этот путь. Бобби ни разу не видела «Гуаньшийин» снаружи и не могла сообразить, в чем дело, но ей предстояло подняться еще на пять палуб, и она намеревалась это сделать.
Десятиминутный поиск привел ее к служебному выходу в наружной обшивке. Она уже сорвала два внутренних люка на двух разных палубах, и открыть теперь этот означало выпустить с тех палуб воздух. Но центральный траповый коридор на уровне Авасаралы оставался герметично закрыт, так что с ее людьми ничего не случится. И все это из-за запечатанных люков наверх, где, кажется, собралась большая часть команды.
Бобби с болью подумала о шестерых, оставшихся в камбузе. Правда, те стреляли первыми, но, если кто-то из них остался жив, она не пожелала бы им задохнуться во сне.
Беспокойство оказалось напрасным. Люк вывел в маленький воздушный шлюз, размером не больше шкафа. Минута на цикл шлюзования — и она выбралась на корпус корабля.
Тройной корпус! Ну конечно! Владыка империи «Маоквик» в заботе о своей драгоценной шкуре принял все меры предосторожности. Роскошь интерьеров простиралась и на наружную часть корпуса. Военные корабли обычно красили черным, чтобы их труднее было засечь в космосе, а большинство гражданских судов оставляли металлическими или раскрашивали в фирменные цвета корпорации-владельца.
«Гуаньшийин» оказался расписан яркой фреской. Бобби не могла разобрать всей картины, но прямо у себя под ногами видела траву и копыто гигантской лошади. Мао приказал расписать свою яхту под настоящую картину, с лошадью на траве. Притом что вряд ли кто смог бы ею полюбоваться.
Бобби удостоверилась, что магниты в подошвах и ладонях перчаток выдерживают четвертную тягу, и поползла по обшивке. Она быстро добралась до места, где уткнулась в тупик, и увидела, что дорогу ей преградил пустой шлюпочный отсек. Жаль, что Авасарала не разрешила ей то, что она делала теперь, пока Мао был еще на борту!
Тройной корпус, рассуждала Бобби. Максимальная надежность. Интуиция подтолкнула ее переползти на другую сторону. Так и есть, здесь располагался второй шлюпочный отсек. И в нем был не стандартный челнок для коротких перелетов, а длинная стройная шлюпка с двигателем вдвое больше, чем полагалось такому маленькому кораблику. На носу красовалась надпись: «Бритва».
Гоночная шлюпка.
Бобби проползла обратно, завернула в пустой отсек и через его шлюз вернулась в корабль. К ее удивлению, военные пароли, отпирающие двери, работали и здесь. Шлюз вывел на палубу одним уровнем ниже мостика. Здесь хранилось оборудование и запасы для челнока. Середину палубы занимала большая механическая мастерская. В ней стоял капитан «Гуаньшийина» со своими старшими помощниками. Ни охраны, ни оружия на виду не было.
Капитан коснулся своего уха жестом, испокон веков означавшим: «Ты меня слышишь?» Бобби кивнула ему кулаком и, подключив наружный громкоговоритель, сказала:
— Да.
— Мы — не военные, — заговорил капитан. — Мы беззащитны перед военным снаряжением. Но я не намерен сдавать вам судно, пока не узнаю, каковы ваши намерения. Мой старший помощник находится наверху и готов взорвать корабль, если мы не придем к соглашению.
Бобби улыбнулась капитану, хоть и сомневалась, что он заметит улыбку под шлемом.
— Вы незаконно удерживаете высокопоставленного члена правительства ООН. Я, как член ее группы безопасности, требую, чтобы вы со всей возможной скоростью доставили ее в порт, который она выберет. — Она по-астерски, рукой, изобразила жест, равнозначный пожатию плечами. — Или можете подорвать свой корабль. По-моему, это несколько истерическая реакция на законное требование обеспечить связь помощнику госсекретаря.
Капитан кивнул и заметно расслабился. Как бы там ни было, у него вряд ли оставался выбор. А раз у него нет выбора, он ни за что и не отвечает.
— Мы подчинялись приказу. Вы удостоверитесь в этом по журналу, когда примете командование.
— Я передам ей.
Капитан опять кивнул.
— Тогда корабль ваш.
Бобби вызвала на связь Котьяра.
— Мы победили. Пригласи, пожалуйста, ее величество.
Дожидаясь ответа Авасаралы, Бобби обратилась к капитану.
— Внизу остались шестеро раненых охранников. Пошлите к ним медиков.
— Бобби? — позвала по радио Авасарала.
— Корабль ваш, мадам.
— Отлично. Скажи капитану, что мы должны постараться перехватить Холдена. Добраться до него раньше, чем доберется Нгайен.
— Гм, это же прогулочная яхта. Она ходит на малой тяге, чтобы пассажирам было удобно. Не сомневаюсь, при нужде может ускориться до одного g, но вряд ли больше.
— Адмирал Нгайен готов подчистую перебить всех, кто в курсе происходящего. — Авасарала едва сдерживала крик. — А мы будем прогуливаться, как долбанные туристы!
— Угу, — вздохнула Бобби и почти сейчас же добавила: — Но если будет гонка, я знаю, где взять гоночный корабль.
