ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

— Выводите его.

Отдав короткий приказ, капеллан машинально прижал обрубок руки в пропитанной кровью перевязи ближе к телу.

Хирургеоны-дознаватели с готовностью подчинились. Раму экскруциатора и прикованного к ней кузнеца войны Железных Воинов вытащили под зловещий свет дня.

Пленника прятали в грузовом отсеке одного из «Носорогов» роты. Главным образом, чтобы держать подальше от Саламандр, обороняющих стены, и не давать извергать вероучения Хаоса, которые могли бы сбить их с пути истинного.

Небольшая группа во дворе железной крепости наблюдала, как вытаскивают пленника. Кроме Дак'ира, там были Н'келн, Претор и Пириил. Верный с недавних пор установившемуся порядку, библиарий не отходил далеко от брата-сержанта и время от времени окидывал его изучающим взглядом. Дак'ир не знал ни что с ним происходит, ни что Пириил об этом думает. И если Скории суждено стать местом последней битвы для третьей роты, он может так никогда и не узнать этого. Однако Дак'ир понимал, что оно становится сильнее, и, несмотря на весь свой опыт, подготовку и гипнообработку, — боялся.

Элизий вел дознание, отказавшись от прочей медицинской помощи, кроме слоя марли под перевязью, чтобы перебинтовать жуткую рану.

Фугис ничего другого и не ожидал. Они друг друга не очень-то жаловали, действуя на противоположных границах спектра войны. Дак'ир предположил, что апотекарий занят где-то в другом месте, помогая раненым и извлекая геносемя погибших. Скорее всего, в пассажирском отсеке «Огненной наковальни». Н'келн объявил, что цитадель железной крепости останется запечатанной. Правда, сила зловещих и враждебных эманаций, идущих от камня и металла, из которого была выстроена крепость, без естественного психического излучения орков ослабла, но, что бы ни таилось в глубинах этого места — телесное оно или нет, — его нужно было оставить там, взаперти.

«Лендрейдер» послужил вполне сносной заменой более просторному полевому апотекариону. Вокруг штурмового танка собралось немало раненых Саламандр и даже человеческих поселенцев, ожидая, пока апотекарий окажет им помощь.

Полчаса назад Дак'ир видел, как внутрь забрался Тсу'ган, раздраженный тем, что не станет свидетелем дознания, но подчинившийся приказу Н'келна пройти осмотр и подготовиться к новому бою как можно быстрее. Раз он явно отказался от оспаривания капитанства третьей роты, Дак'ир решился встретиться с ним и уладить несколько вопросов, прежде чем явятся орки.

Остальные Саламандры — те, чьи раны были не столь серьезными и не требовали внимания Фугиса, расположились вдоль стен перед воротами.

Все вместе они наблюдали за небом и дюнами. Над головами, точно проклятие, угрожающе висел черный камень. Несколько часов — столько осталось до высадки зеленокожих: небо затмили снижающиеся по наклонной корабли орков.

— Говори, предатель, и твоя смерть будет быстрой, — заявил Элизий, мобилизовав всю свою ненависть и не обращая внимания на боль и дискомфорт от раны.

Железный Воин не сумел заговорить громко, но из-под шлема послышались приглушенные звуки.

— Громче, трусливый поклонник ложных богов! — рявкнул Элизий. — Преданные слуги Императора не прячутся за шепотом.

Дак'ир уловил шелест слов, когда Железный Воин повернул голову к капеллану и повысил голос.

— Железо внутри, железо снаружи! — нараспев повторил он, точно мантру.

Вспышка разряда предвосхитила удар крозиуса в грудь предателя. Оружие было выставлено на малую мощность, дабы не убить пленника. Однако на теле Железного Воина появился рубец горелой кожи, отравляя воздух зловонием.

Дак'ир заметил, что капеллан не использует своих хирургеонов-дознавателей для допроса Железного Воина, предпочитая, что было для него не характерно, делать работу самому. Он явно был разозлен ранением и вымещал эту ярость на предателе.

— Хватит загадок, — злобно проговорил он, убрал крозиус и достал болт-пистолет. Затем прижал холодное дуло к голове Железного Воина: — Говори.

— Железо внутри, железо снаружи! — ответил пленник, продолжая упорствовать.

— Третий раз повторять не буду, — пообещал Элизий, еще сильнее прижав болт-пистолет к голове Железного Воина. — Расскажи мне, как вы одолели зеленокожих? Как вы сумели выжить? Пушка в недрах твоего вонючего бастиона имеет к этому отношение? Каково ее назначение? Говори, быстро!

— Железо вну… — начал предатель, но внезапно остановился. Тень падающих осколков черного камня накрыла двор. — Обречены, — проскрежетал он.

Элизий проследил за его взглядом вместе с Дак'иром и всеми остальными. Все они знали, что приближается. Ранее, возвращаясь с поля боя в крепость, Дак'ир описал Н'келну происхождение черного камня, передав ему рассказ человеческого поселенца — Илиада. Похож на планетоид, вращается по подковообразной орбите вокруг Скории; планетоид населен исключительно орками. Каждые несколько лет сближается со Скорией настолько, что орки запускают свои грубые атмосферные летательные аппараты, чтобы повоевать с теми, кто населяет планету, ибо орки обожают войну. До прибытия Саламандр эта война велась против Железных Воинов, возводящих свою крепость и устанавливающих сейсмическую пушку неизвестно с какой целью. Дак'ир подозревал, что знает часть причины, но остальное было от него скрыто.

— Обречены, — повторил кузнец войны. — Нас было гораздо больше, чем вас, шавки Императора, и все же зеленокожие почти уничтожили нас. Вам не победить.

— Именно поэтому ты строил свое орудие? — спросил Элизий, сильнее прижимая болт-пистолет к виску Железного Воина. — Ты собирался использовать его против орков, чтобы сдвинуть весы битвы в свою пользу.

Довольный металлический скрежет раздался из-под закрытого шлема предателя.

— Ты не понимаешь, — фыркнул он. — Она спасет вас. Мы трудились здесь над вашим уничтожением. Гибель сынов Вулкана близка! Ваша ги…

Волна крови и мозгового вещества на черной броне Элизия стала следствием рыка болт-пистолета, прострелившего голову Железному Воину.

Лицо капитана Н'келна едва заметно передернулось — единственный признак того, что тот поражен или недоволен внезапной казнью.

— Он пустышка и нам больше не понадобится, — объяснил капеллан. — Пусть гниет в пламени варпа. Бездна заберет его.

— Тем не менее предатель был прав, — сказал Пириил.

Элизий резко развернулся. Судя по тому, как это было сделано, библиарий только что оклеветал преданность и веру капеллана.

— Мы не сможем одолеть орков, — продолжил Пириил. Элизий отступился перед голубым сиянием из его глаз. Библиарий повернулся к Н'келну. — Черный камень подходит все ближе. Скоро он окажется на оптимальном расстоянии. В небе и так уже некуда ткнуть, чтобы не попасть в орка. Планетоид орков, милорд, вероятно исчисляемых миллионами. Даже с самым великолепным планом, даже с целым орденом и лордом Ту'Шаном на нашей стороне мы, скорее всего, проиграем этот бой.

— Не уверен, что мне нравится, куда нас ведут подобные рассуждения, брат-библиарий, — заметил Н'келн.

— Я разговаривал с технодесантником Дрейдием. — Дак'ир удивился, услышав эти слова, так как был рядом с Пириилом почти все время до и после битвы. — Он считает, что оружие, которое создали наши вероломные братья, вполне работоспособно.

Элизий при этих словах взорвался.

— Ты не можешь предлагать воспользоваться орудием врага! — бушевал он. — Ересь подстерегает в конце этого пути, библиарий. Я скорее выберу смерть, чем опорочу свою праведность грязью Пертурабова отродья.

— Твое желание вполне может исполнится, — отозвался Пириил сдержанно, — но я не хотел бы добровольно положить свою жизнь, или жизни своих братьев, или людей этого мира на наковальню войны только ради пустой гордости. Вера в лояльность и стойкость Ноктюрна впитана нами с самого рождения и перерождения, — убеждающе заговорил он. — Мы можем активировать пушку и уничтожить черный камень со всеми его полчищами зеленокожих.

— И ради чего? — возразил капеллан. — Мы рискуем опорочить свою праведность в глазах Бессмертного Императора. Предположим, нам удастся это проделать, остаться нетронутыми порчей и одолеть врагов. Что тогда? Наш корабль застрял в пепле, его двигателям не хватает мощности, чтобы высвободиться, в то время как планета разваливается изнутри.

И, словно услышав его слова, глубоко под землей заворчало и пламя бушующих вулканов подсветило темные небеса красным.

— Отказаться от шанса на победу — значит отказаться от надежды, — произнес Пириил. — Я отказываюсь верить, что Вулкан с помощью «Книги огня» отправил нас сюда без причины, на неминуемое уничтожение. Ты сам сказал, брат, что это наша судьба — упасть с небес с открытыми для правды глазами.

Элизий, услышав собственные слова себе же в ответ, не нашел что сказать. Вместо этого, он взглянул на Н'келна. Решение оставалось за капитаном.

Н'келн стоял в молчании, казалось, очень долго, затем все-таки заговорил:

— Хотя необходимость замарать руки оружием предателей оскорбляет меня до глубины души, я не вижу иного выхода. Мы не можем использовать «Гнев Вулкана», чтобы уничтожить черный камень, и ничто из нашего оружия не способно на это. Сейсмическая пушка Железного Воина — это наш выход. Прагматизм превыше ложной славы. Я принял решение.

Пириил кивнул. Элизий повторил его движение парой мгновений позже, неохотно, но уступив воле и желанию капитана.

— Что вы хотите, чтобы я сделал, милорд? — спросил капеллан.

— После того как вскроют цитадель, брат Дрейдий отправится с вами в катакомбы, где хранится это орудие. Возьмите огнеметы, возьмите все, что нужно, и очистите помещение, освятите орудие, и пусть технодесантник подготовит его извращенных духов машин. Затем мы вытащим его на свет и сотрем черное пятно, что так портит небо этого мира.

— Для выстрела орудию потребуется некоторое количество файрона — руды, которую добывали здесь в шахтах поселенцы, — предупредил Пириил.

Н'келн окинул суровым взглядом библиария. Дак'иру показалось, что фигура капитана растет с каждой прошедшей секундой.

— Ты знаешь, где найти такую шахту, брат?

— Мы можем взять проводника из выживших людей, — решительно ответил тот. Дак'ир сразу же подумал об Илиаде и понял, что не видел главу поселенцев с тех пор, как они вернулись в железную крепость. И только сейчас заметил, что не хватает одного из бронетранспортеров.

— Тогда займись этим. — Строгое повеление Н'келна прервало размышления Дак'ира. — Брат-сержант, — прибавил капитан, привлекая непосредственное внимание Дак'ира, — подбери боевое звено для сопровождения вас с Пириилом. Крайне важно, чтобы вы принесли файрона хотя бы на один выстрел.

— Есть, милорд, — отсалютовал Дак'ир.

— Тогда за дело, братья! — приказал Н'келн.

Брат Шен'кар терпеливо ждал в стороне, приготовив для оценки капитаном планы и возможные сценарии предстоящего сражения. Даже если им удастся уничтожить черный камень, огромное количество орков уже находится в пути и вскоре должно приземлиться на Скорию. Битвы с ними избежать не удастся, и остальным Саламандрам нужно быть готовыми к ней.

Они больше ничем не могли помочь магистру Аргосу и «Гневу Вулкана». Н'келн отверг все просьбы отправить к кораблю подкрепление. Их позиции в крепости были сильными, и орки снова явятся сюда. Если хоть один найдет дорогу к месту крушения, с ним придется разбираться вспомогательным отрядам. Хотя Н'келн полагал это маловероятным. На этот раз Саламандры не станут прятаться за порчеными стенами. С притоком психической энергии зеленокожих влияние крепости становилось слишком опасным и непредсказуемым. Нет, они встретят орду в чистом поле, в ближнем бою, в котором сыны Вулкана были мастерами. «Если мы проиграем, — решил Н'келн, — значит мы и так не достойны любви примарха и не заслуживаем судьбы лучше». Он предпочел положиться на веру, надеясь, что спасение для роты явится из пламени войны.

Дак'ир хотел переговорить с Н'келном лично, чтобы обсудить участь Гравия и комплектов брони старого легиона более подробно, но сейчас капитан был занят планами битвы. Пока он успел лишь вкратце обрисовать их с Пириилом находку древнего Саламандра и сообщить, что комплекты силовых доспехов находятся под охраной на борту «Гнева Вулкана», в одном из многочисленных армориумов корабля.

Капитан выслушал его с молчаливым и непроницаемым видом, но не сообщил, есть ли у него какие-то планы касательно этого.

Уничтожить черный камень, забрать с этого мира все, что можно, и надеяться, что появится способ улететь — таков порядок приоритетов для Саламандр сейчас. Все остальное — второстепенная забота.

— Собери своих воинов здесь, — велел Пириил, как только Н'келн с Элизием ушли искать Дрейдия и его огнеметчиков. — Я найду для нас проводников.

Дак'ир кивнул: его внимание неожиданно привлекли другие вопросы, когда он глянул на открытый люк «Огненной наковальни». Ба'кен ждал его по дороге к «Лендрейдеру».

Взяв громадного воина за наплечник, Дак'ир притянул его к себе и сказал:

— Мы отправляемся в шахты. Мне нужны четыре боевых брата включая тебя.

Ба'кен кивнул и отправился собирать воинов.

Дак'ир двинулся дальше и вскоре оказался у посадочного трапа «Огненной наковальни». Освещение внутри работало вполсилы, но он все же сумел различить раненых боевых братьев, сгорбившихся на штурмовых скамьях в ожидании медицинской помощи. Еще Дак'ир заметил два медицинских контейнера, в которых полулежали Саламандры, погруженные в кому своими анабиозными мембранами после тяжких ран, полученных в бою с орками.

Он видел и другие контейнеры: там лежали тела павших героев, предназначенные для сожжения в пиреуме. Их прогеноиды были извлечены, чтобы вырастить из них следующие поколения Саламандр. Погибшие из числа поселенцев — почти половина тех, кто храбро пошел в бой вместе с Астартес, — будут присоединены к ним в знак почета и уважения к их самопожертвованию.

Дак'ир забрался внутрь танка и увидел, как ему сначала показалось, спину Фугиса, который занимался раненым Саламандрой в дальнем конце трюма. Но, заметив на медстоле зеленый, а не белый шлем, понял, что это вовсе не апотекарий.

— Где Фугис? — резко спросил он, раздосадованный своей ошибкой.

Брат Емек повернул к нему голову, но за него ответил его пациент.

— Н'келн отправил его на задание, как только мы вернулись в железную крепость, — сообщил Тсу'ган. Его острая бородка топорщилась, точно красный язык пламени. Нагрудник сержанта и съемная часть грудной подкладки были убраны. Емек только что закончил перевязывать Тсу'гану грудь. На тугой повязке проступили темно-розовые пятна. На кожу сержанта были наложены бальзамы и мази, чтобы ускорить процесс заживления. От них пахло пеплом и жженым камнем. Еще Дак'ир увидел, что кожа сержанта поражена множеством выжженных шрамов, глубоких и широких. Дак'ир удивился, как мог жрец-клеймовщик Тсу'гана столь небрежно обращаться с его почетными метками.

— Я оставлю вас, братья, — сказал Емек, как всегда, дипломатичный, и перешел в другую часть трюма, где ждал еще один пациент. Дак'ир кивнул, когда Емек прошел мимо, но его внимание было целиком сосредоточено на Тсу'гане, который поднялся и принялся крепить на место нагрудник.

— А как же его обязанности здесь? — спросил Дак'ир. — И что за задание?

— Здесь ему делать нечего, кроме как извлекать прогеноиды павших братьев. Это он сделал еще на поле боя. Остальных нужно лишь подлатать, с чем твой рядовой Емек, похоже, более чем способен управиться. — Тсу'ган надел броню и застегнул крепления спереди и сзади, поморщившись от боли. — Фугис, видно, готовит его к месту в апотекарионе.

Насмешка в голосе брата-сержанта заставила Дак'ира сжать кулаки.

— Где Фугис? — спросил он снова.

— Ушел, — ответил Тсу'ган, разминая левую руку и плечо вращательными движениями внутри наплечника. — Туговато, — заметил он вполголоса.

— Тсу'ган… — предупредил Дак'ир. За то время, что они провели вдали друг от друга, он почти забыл, как сильно презирает сержанта.

— Успокойся, игнеец. Н'келн отправил его в зал, где ты нашел старца. Он должен извлечь его геносемя.

— А Илиад отведет его туда, — пробормотал Дак'ир, но не настолько тихо, чтобы Тсу'ган его не услышал. Это также объясняло пропажу «Носорога».

— Тот человек, с которым ты пришел, — да.

Дак'ир ощутил укол сожаления. Это правильно, что геносемя Гравия будет сохранено, но древний Саламандр знал так много, что, дай время, они могли бы выведать это у него. А теперь вся информация будет предана забвению вместе с телом Гравия.

Дак'ир надеялся, что его можно каким-то образом вылечить, хотя бы вернуть на Прометей, в орден. Грустно было думать, что жизнь старого героя завершилась совсем неподобающе.

— Ты для этого пришел, чтобы поговорить с Фугисом? — спросил Тсу'ган, прерывая размышления Дак'ира. — Сюда он вряд ли вернется, а мы будем по горло заняты орками, прежде чем у тебя появится другая возможность.

Безжалостная улыбка мелькнула на лице сержанта, напомнив Дак'иру сахрка, одну из хищных ящериц Пепельной равнины Ноктюрна.

Дак'ир шагнул ближе, так что двух сержантов теперь разделяло не больше метра, и понизил голос.

— Я пришел поговорить с тобой, — признался он. — Я видел, как ты смотрел на Н'келна после того, как он умертвил зверя. Должен ли я понимать это так, что твое мнение изменилось?

— Он прошел испытание пламенем войны, — только и ответил Тсу'ган, прежде чем заняться проверкой герметичных уплотнителей на доспехах.

— Значит, конец тайным собраниям и твоим претензиям на руководство ротой? — поинтересовался Дак'ир многозначительно.

Тсу'ган вскинул голову. В пылающем взгляде его был гнев, почти готовность начать драку.

— Мелочные угрозы ниже даже твоего достоинства, игнеец, — ответил он, неправильно поняв смысл вопроса, и предупредил: — Не испытывай меня.

Дак'ир принял его вызов с такой же твердостью.

— А ты — меня. И я не угрожаю. Я просто хочу знать, на каких позициях мы с тобой находимся.

— На равных, — процедил сквозь зубы Тсу'ган. — Не думай, что мое согласие имеет какое-то отношение к тебе, игнеец. Не имеет. У нас с тобой по-прежнему есть нерешенное дело.

— Да что ты? — провоцирующе отозвался Дак'ир.

Тсу'ган наклонился ближе. Терпкий аромат масел на его коже напомнил Дак'иру запах серы.

— Твои видения и предчувствия, игнеец, — они не нормальные.

Выражение лица Дак'ира выдало внутренний страх, вызванный тем, что это может оказаться правдой. Тсу'ган продолжил, не ослабляя напора:

— Я вижу, как библиарий следит за тобой. Не знаю, что ты скрываешь, но я это узнаю… — Тсу'ган придвинулся так близко, что встал глаза в глаза с братом-сержантом. — И знай: я убью тебя без колебаний, если окажется, что ты свернул с праведного пути.

Дак'ир отступил на шаг, но его поза осталась вызывающей.

— Ты говоришь, как Элизий, — зло огрызнулся он. — Дело касается не меня, Тсу'ган. Дело касается Кадая и Стратоса.

Уверенное выражение на лице Тсу'гана на мгновение дрогнуло.

«Ты всего боишься…»

Слова Нигилана завели привычку являться, когда он меньше всего этого ждал.

— Я ничего не боюсь, — пробормотал он так тихо, что Дак'ир не услышал.

— Отпусти свою вину, брат, — сказал Дак'ир, печально качая головой. — Она тебя просто разрушит в конце концов.

Костяшки пальцев Тсу'гана хрустнули, и на мгновение Дак'ир подумал, что тот его ударит, но Тсу'ган в последнюю секунду обуздал свой гнев и сдержался.

— Мне не в чем себя винить. — Это прозвучало неискренне, как на взгляд Дак'ира, так и для ушей самого Тсу'гана. — Мы закончили? — прибавил тот после напряженной паузы.

— Я отправляюсь в шахты, — сказал Дак'ир, не зная, зачем он это говорит Тсу'гану. Возможно, затем, что там он может найти то, что каким-то образом связало их друг с другом.

Тсу'ган просто кивнул.

— Они хотят выстрелить из пушки, чтобы уничтожить черный камень, — догадался он.

Теперь пришла очередь Дак'иру кивнуть.

Больше говорить было не о чем, и Дак'ир, по-прежнему не понимая, зачем вообще пришел поговорить с Тсу'ганом, развернулся. Он уже подходил к трапу, когда услышал за спиной голос сержанта:

— Дак'ир…

Тсу'ган редко его так называл, обычно он использовал слово «игнеец». Дак'ир остановился и оглянулся. Лицо Тсу'гана было угрюмым.

— В зале, где мы обнаружили пушку, я нашел жженый металл и окалину.

Дак'ир знал, что это значит. Взгляд Тсу'гана сказал ему все, даже если бы он не понял важности его слов. Ибо Дак'ир тоже это чувствовал. За те несколько дней, что прошли с момента крушения, ощущение не исчезло. Оно лишь булькало под поверхностью, точно магматическая кровь планеты, готовясь выплеснуться и навеки изменить лик Скории.

— Во имя Вулкана! — произнес Дак'ир торжественно.

— Да, — ответил Тсу'ган и отвернулся, чтобы подобрать свой болтер.

Когда он снова глянул в сторону трапа, Дак'ира уже не было.