Глава четвертая
ТАЙНА ГЛАВНОЙ БАШНИ
— Темные эльфы, — произнесла Далия, и, казалось, ее заинтриговал такой поворот событий. — Что ж, это правда.
— Когда-то было правдой, — ответил Дор’Кри. — С тех пор как Лускан потерял блеск торгового порта, их там почти не встретишь. Но они все же изредка посещают город, консультируя капитанов и предлагая им свой товар.
— Интересно, — ответила Далия, хотя уже потеряла интерес к политике Города Парусов, о которой толковал ее любовник.
Дор’Кри привел ее в очень необычное место — древние руины, заросшие корнями и заваленные массивными стволами мертвых деревьев. Словно давно заброшенный и отживший свое сад.
— Что это за место? — спросила эльфийка.
— Иллюск, — ответил Дор’Кри. — Самая старая часть древнего города. Более того, Иллюск — граница между прошлым и настоящим Лускана, между жизнью и смертью.
Далия глубоко вдохнула тяжелый аромат этого места.
— Разве ты не чувствуешь? — спросил Дор’Кри. — Ты, что жила на самом краю Кольца Страха Сзасса Тема, должна чувствовать эту границу.
Далия кивнула. Действительно, она чувствовала влажный холодок, запах смерти, ощущение опустошенности. Смерть, в конце концов, была во всем, с чем она так или иначе соприкасалась в течение последнего десятилетия — постоянная, настоящая, всепроникающая.
— Это сладко, — шептал Дор’Кри, и его голос зазвучал хрипло, когда он приблизился к обнаженной шее эльфийки, — бродить в двух мирах.
Веки Далии отяжелели, и в течение пары мгновений она едва ли осознавала присутствие вампира. Она словно «вдохнула» призыв другой реальности, которая проникла в самую ее сущность.
Далия широко открыла глаза, и, когда перевела взгляд на спутника, в них сверкала угроза.
— Если ты меня укусишь, я окончательно уничтожу тебя, — прошептала она, подражая дразнящему тону Дор’Кри.
Вампир усмехнулся и отступил на шаг, вспоминая случай с деревянным шипом.
Эльфийка немного повернулась, давая возможность Дор’Кри взглянуть на брошь, которую носила, — подарок Сзасса Тема, дававший ей особую власть над нежитью. Вампир был серьезным противником для любого живого воина, но с этой брошью и собственными исключительными физическими данными Далия, безусловно, была в состоянии воплотить угрозы в жизнь.
— Зачем ты притащил меня сюда? — спросила она.
— Чтобы показать вход в подземелья города, — пояснил Дор’Кри, подходя к ближайшей развалине — куче осколков камня, разбросанных неровным кругом, словно когда-то они были частью единого целого.
Далия задумалась, и взгляд ее скользнул по развалинам к острову, на котором когда-то стояла Главная башня Тайного Знания, ее обломки все еще были легко различимы. На лице эльфийки отражалось сомнение.
— Здесь есть туннели, ниже уровня моря, — пояснил Дор’Кри.
— Ты был там?
Вампир кивнул и улыбнулся:
— Здесь я нахожу убежище от солнечных лучей. Место не менее любопытное, чем его хозяйка.
Последнее замечание заставило Далию взглянуть на Дор’Кри с любопытством.
— Хозяйка? — переспросила она.
— Да, прелестное создание.
— Не дразни меня.
— Тебе понравится Валиндра Теневая Мантия, — пообещал вампир.
Взмахнув руками, Дор’Кри широко распахнул плащ. Очертания его расплывались, и Далии на мгновение пришлось отвести взгляд. Вампир превратился в большую летучую мышь, которая исчезла из виду, нырнув в стену. Эльфийка вздохнула и шагнула за ним в щель, понимая, что Дор’Кри дразнит ее, зная, что ей нелегко следовать за ним. Она превратила свой посох в четырехфутовую трость, произнесла тихую команду и направила оружие на камень. Его наконечник отреагировал на приказ вспышками бело-голубого света.
Теперь Далия спускалась вниз, держа посох в одной руке, а второй опиралась о стену. Эльфийка двигалась довольно быстро. Приблизительно через тридцать футов проход обрывался узкой шахтой, и Далии пришлось присесть и выставить посох перед собой, освещая колодец. Он оказался неглубок, выводил едва ли на дюжину футов ниже, поэтому она просто спрыгнула вниз.
Она приземлилась на согнутые ноги и огляделась вокруг в поисках Дор’Кри, который вернул себе человеческий облик, ожидая ее неподалеку от следующего отверстия. Спутники снова стали спускаться вниз, к поперечному коридору. После нескольких уступов, лестниц и узких скатов они вошли в лабиринт туннелей и коридоров, древних строений, стен, дверей — всего, что в давние времена стояло на месте нынешнего Лускана.
— Этот коридор, — сказал Дор’Кри, указывая на запад, — выведет нас к островам.
Далия прошла мимо него, держа перед собой светящийся посох и внимательно изучая стены и пол.
— Если взглянешь на потолок, обнаружишь одну из тайн Главной башни, — пояснил Дор’Кри.
Далия раздвинула посох на полную длину и позволила мерцающему огню порхнуть к наконечнику. Потом она подняла орудие над собой, почти касаясь высокого потолка туннеля.
— Что это? — спросила эльфийка, водя наконечником вдоль чего-то, что казалось венами.
— Корни? — скорее спросил, нежели ответил Дор’Кри.
Далия взглянула на него с любопытством, но тут же вспомнила, что, ныне уничтоженная, Главная башня Тайного Знания по своей форме напоминала дерево.
Внезапно шипящий звук за поворотом туннеля заставил ее повернуться и взять посох на изготовку. Какая-то нежить неслась на эльфийку, и ее длинный язык болтался между острыми желтыми клыками.
Далия начала вращать посох, но вмешался Дор’Кри. Он вышел вперед протянул руки к гхолу и пристально на него посмотрел.
Гхол сначала замедлил бег, потом и вовсе остановился, уставившись на вампира, обладающего в загадочной иерархии нежити куда более высоким рангом. С протестующим воем зловонное существо вернулось обратно в тень тем же путем, что и пришло.
— Катакомбы полны хищных тварей, — объяснял Дор’Кри. — Гхолы и лацедоны, полусгнившие зомби…
— Прелестно, — отметила Далия и с сожалением подумала, что нежить сопровождает ее везде, куда бы она ни направилась.
— Большинство мелкие, но есть парочка довольно крупных, — пояснил вампир и снова обратил ее внимание на загадочные корни: — Полые, словно трубы. Один из них от основания Главной башни уходит в открытое море, другой же тянется вглубь страны на восток и юго-восток.
— Как далеко?
Вампир пожал плечами:
— Далеко за городские стены.
— Что же это за магия? — спросила Далия, поднимая светящийся посох и внимательнее всматриваясь в полупрозрачную зеленоватую трубу с красными прожилками.
— Древняя.
Эльфийка бросила на вампира раздраженный взгляд.
— Можно предположить, что дворфская, — уточнил Дор’Кри.
— Дворфская? Слишком изысканно для них.
— Но каменная кладка просто идеальна, все без исключения камни фундамента Главной башни однозначно указывают на то, что к ним приложили руки мастера дворфов.
— Ты утверждаешь, что Главная башня Тайного Знания, одно из самых поразительных и окутанных магией строений во всем Фаэруне, резиденция гильдии волшебников с тех времен, что стерлись из памяти даже самых старых эльфов, была построена дворфами?
— Я думаю, что дворфы работали рука об руку с древними архитекторами Главной башни, — ответил Дор’Кри, — а архитекторы, по-видимому, были эльфами, не дворфами. Я предполагаю это, основываясь на истории данного региона и древовидной форме, которую имела башня до падения.
Далия не спорила, но прекрасно понимала, что были приложены немалые усилия к тому, чтобы заставить эльфов и дворфов работать вместе.
— Корни? — спросила Далия. — И ты думаешь, что они важны…
Она замолчала, заметив некое движение над собой, затем с интересом подняла голову вверх и увидела некую жидкость, стекающую по трубе над ее головой.
— Прилив, — пояснил Дор’Кри. — Когда он начинается, вода поступает по туннелям — корням, или венам, если ты хочешь их так называть. Однако воды не так много, и она уходит обратно с отливом.
Далия понятия не имела, что могла означать вся эта интересная информация. Они с Дор’Кри прибыли в Лускан, чтобы выяснить, есть ли связь между уничтожением Главной башни и землетрясениями, которые разрушали север Побережья Меча после ее падения. Магические связи порвались при падении башни, это было печально и каким-то образом дало начало серии землетрясений. Более того, отголоски катастрофы обнаружились не только в Лускане, но и на лесистых холмах, известных как Краге.
Она повернулась, прослеживая направление странного «корня», идущего на юго-восток.
— Что еще ты узнал? — спросила эльфийская воительница.
— Пойдем, я отведу тебя к личу Валиндре и еще к кое-кому, более старому и более могущественному. Точнее, тому, кто был более могущественным, прежде чем Магическая чума сделала его безумцем.
Вампир развернулся, собираясь идти дальше, но Далия не сразу последовала за ним, припоминая все, что ей было известно о новейшей истории Лускана, которую она внимательно изучала, перед тем как покинуть Тей.
— Арклем Грит? — спросила Далия, имея в виду лича, который единолично правил Главной башней от имени Тайного Братства и который был повержен вместе с ней. Повержен, но не уничтожен, ведь, в конце концов, неуничтожимость — главная особенность личей. — Серьезный противник, — произнесла эльфийка. — Даже с защищающим меня амулетом Сзасса Тема.
Дор’Кри покачал головой:
— Когда-то — может быть, но не сейчас. Дроу уже решили эту проблему за нас.
Некоторое время спустя, оставив позади несколько пещер и коридоров, эльфийка и вампир вошли в странную комнату.
— Что это за место? — спросила Далия, потому что помещение больше напоминало гостиную дорогого отеля, нежели подземную пещеру.
Красочные гобелены завешивали стены, комната была уставлена удобной и прочной мебелью, включая мраморный туалетный столик с большим зеркалом на нем.
— Это мой дом, — ответила женщина, сидящая в изысканном кресле напротив этого столика.
Когда она повернулась и улыбнулась вошедшим, Далия едва не вздрогнула. Возможно, когда-то женщина и была красива. Когда-то у нее были длинные, блестящие темные волосы и тонкие черты лица, подчеркивающие огромность глаз. Но эти глаза были давно утрачены, и вместо них в глазницах горели красные точки неестественного внутреннего огня лича. Улыбка превратилась в чудовищный оскал, губы сгнили, из-за чего зубы казались огромными, и казалось, что остатки бледной кожи вот-вот сползут с черепа.
— Разве вам не нравится? — спросила лич сладким голоском молоденькой флиртующей девочки.
— Конечно, Валиндра! Конечно! — отозвался Дор’Кри с преувеличенным восторгом, пока Далия приходила в себя.
Воительница взглянула на своего компаньона, потом снова перевела взгляд на лича.
— Ты и есть Валиндра Теневая Мантия? — спросила Далия.
— Я и есть, — ответила Валиндра.
— О твоем величии сложены легенды, — солгала Далия, и Дор’Кри одобрительно сжал ее руку. — Но самые лестные рассказы не могли передать все великолепие твоей красоты.
С этими словами Далия низко поклонилась, а Валиндра рассмеялась.
— Где же твой муж, уважаемая? — спросил Дор’Кри, и, когда Валиндра повернулась, словно ища кого-то, вампир кивнул на комод со стеклянными дверцами — на полке лежал драгоценный камень в виде черепа, размером с кулак.
Как только взоры всех устремились к филактерии, глаза черепа вспыхнули яркой красной вспышкой, прежде чем опять прийти в свое привычное состояние.
— Грит внутри? — спросила Далия своего компаньона.
— То, что от него осталось, — ответил вампир и указал на похожий предмет, в дымчато-белом кристалле которого не было жизни.
— Филактерия Валиндры, — пояснил Дор’Кри.
Далия ощущала нечто в броши на жилете, когда рассматривала артефакты. Она решилась подойти к комоду, отметив, что Валиндра все еще глупо улыбается, и открыла стеклянные дверцы. Эльфийка обернулась к Дор’Кри, который поднял ладони вверх, показывая, что он сам озадачен.
— Какой прекрасный драгоценный камень, — обратилась к Валиндре Далия.
— Это мой муж, — ответила лич.
— Могу я его подержать?
— О да, конечно! — отозвалась Валиндра.
Далия не была уверена, что такая благосклонность происходит от бесхитростности женщины-лича. Возможно, имеют место вполне подлые мотивы. Ведь, по общепринятому мнению, самым легким способом завладеть чьим-либо разумом можно было, дав жертве подержать филактерию бесплотного лича.
Но Далия носила брошь Сзасса Тема, которая обеспечивала могучую защиту от некромантии, поэтому эльфийка без опасения взяла череп в руки.
В тот же миг она почувствовала сильное замешательство, гнев и ужас, заключенные в камне. Далия поняла бы, что это Арклем Грит, даже не скажи ей об этом Дор’Кри. Лич буквально ревел, требуя освободить и убить кого-то, называемого Робиярдом.
Она увидела Главную башню Тайного Знания на пике славы. Последним ее хозяином был Арклем Грит. Множество видений промелькнуло перед глазами Далии, противоречивые мысли заполнили сознание. Эльфийка чувствовала, что ее словно затягивает в глубину драгоценного камня. Она уже не различала, где кончалась ее личность и начиналась личность Арклема Грита. Придя в себя на миг, Далия уронила каменный череп на полку и быстро отстранилась, задыхаясь и стараясь сохранить самообладание.
— Ваш муж владеет удивительной драгоценностью, Валиндра, — сказала она.
— Безусловно, но и моя не менее удивительна, — ответила лич, и ее голос звучал не так, как прежде, он был сухим, грозным, хладнокровным.
Далия повернулась к ней.
— Зачем вы здесь? — спросила Валиндра. — Киммуриэль послал вас?
— Киммуриэль? — удивилась Далия, обращаясь больше к Дор’Кри, чем к личу.
— Один из лидеров темных эльфов в Лускане, — пояснил вампир.
— Где он? — спросила эльфийка.
— Отправился домой, — неожиданно ответила Валиндра, и голос ее был полон сожаления. — Далеко, очень далеко. Мне не хватает его. Он помогает мне.
Воительница и вампир обменялись вопросительными взглядами.
— Он помогает мне помнить, — продолжала Валиндра. — Он помогает моему мужу.
— Он дал тебе артефакты? — спросила Далия.
— Нет, это сделал Джарлакс, — ответила Валиндра, — и глупый дворф.
Далия взглянула на Дор’Кри, который пожал плечами, потом снова обратила взор на Валиндру.
— Ба-ха-ха! — взорвалась Валиндра злобным хохотом и грозно выдохнула: — Тупой дворф.
— Так Джарлак — дворф?
— Нет! — сказала Валиндра — казалось, этот вопрос позабавил ее. — Он дроу. Искусный и хитрый.
— Он в Лускане?
— Временами.
— А сейчас?
— Я… я… — Лич в недоумении переводила взгляд с предмета на предмет.
Далия посмотрела на Дор’Кри, но тот понимал в происходящем не больше ее.
— Что ты знаешь о Главной башне? — спросила эльфийка у лича.
— Когда-то я жила там, достаточно долго.
— Да, потом она была уничтожена…
Лич отвернулась, прикрыв глазницы руками.
— Она пала! Ах, она пала!
— И ее магия ушла? — с нажимом продолжила Далия, подходя ближе к безумной женщине.
Эльфийка спросила снова и, когда Валиндра безучастно взглянула на нее, задала вопрос еще несколько раз.
Но вскоре стало ясно, что лич не имеет ни малейшего понятия, о какой именно силе идет речь, поэтому Далия перевела разговор на другие, более обыденные темы. Потом она снова заговорила о красоте Валиндры, ей казалось, что это поможет успокоить женщину, ставшую нежитью.
Немного погодя она спросила:
— Можно, я еще как-нибудь загляну, Валиндра?
— Мне приятна твоя компания, — ответила лич. — Но предупреди меня заранее, чтобы я смогла приготовиться…
Она сделала паузу, огляделась вокруг, на глазах становясь все несчастнее.
— Я… где моя еда? — спросила Валиндра и с любопытством взглянула на Далию.
Затем она закрыла лицо руками и с криком упала на колени.
Далия рванулась к ней, но лич выставила руку вперед, отстраняясь от эльфийской воительницы.
— Моя еда! — сказала она и начала хохотать.
— Я принесу тебе еды, — пообещала Далия, и Валиндра засмеялась еще громче.
— Такая пища мне не нужна, — ответила лич. — Не нужна в течение долгих лет. Не нужна с тех пор, как рухнула Главная башня. — Она посмотрела на Далию с печальной улыбкой. — Не нужна с тех пор, как я умерла.
Казалось, женщина успокоилась, и Далия отступила, встав рядом с Дор’Кри.
— Иногда я забываю, — объяснила Валиндра, ее голос снова стал спокоен. — Мне так одиноко.
Она бросила тоскливый взгляд на филактерию своего мужа.
— Тебя порадует, если мы придем снова? — спросила Далия.
Валиндра кивнула.
Далия жестом позвала Дор’Кри за собой и направилась прочь из комнаты.
— Но никакой еды! — крикнула вслед Валиндра.
— Все еще остались вопросы, ответы на которые нужно искать здесь, — сказал Дор’Кри, когда они вышли. — В корнях Главной башни, если не в жилище Валиндры.
— Некоторые ответы мы найдем и там.
— Я сомневаюсь, что она что-то знает о происхождении Главной башни или этой местности.
— Но Арклем Грит, возможно, лучше осведомлен, — заверила его Далия. — Я снова поговорю с ним.
— Ты говорила с ним, когда держала камень? Это не слишком умно…
— Короткая беседа, — с усмешкой заверила его Далия. — Рассвет близок. Я возвращаюсь в город — у меня назначена аудиенция с Барланном Вороном, одним из верховных капитанов. Возможно, он расскажет мне больше об этих дроу, Киммуриэле и Джарлаксе.
— А я?
— Следуй за корнями Главной башни, — приказала Далия. — Я хочу знать, куда они тянутся.
Дор’Кри кивнул.
— Я вернусь к Валиндре завтрашней ночью и буду приходить к ней каждую ночь. Присоединяйся, как только сможешь.
— Тебя проводить? — спросил вампир.
Далия лишь взглянула на него.
— Гхолы, вурдалаки и прочие твари… — стал объяснять Дор’Кри.
Он замолчал, когда Далия посмотрела на него как на сумасшедшего и подняла свой боевой посох.
Перед самым рассветом следующего дня Далия висела на одной руке, держась за край самой высокой стены, всматриваясь в помещение внизу. Эльфийка медленно поворачивалась, осматривая комнату в поисках немертвых, которые наверняка были здесь и знали, что женщина не сможет их обнаружить.
Они прекрасно видели Далию, высоко поднявшую посох, мерцавший синим светом, но это не имело никакого значения. Даже спустись она в полной темноте и будь бесшумнее тени, монстры все равно узнали бы о ее присутствии. Они почуяли бы ее запах. Аромат сладкой, живой плоти сводил их с ума.
Далия спрыгнула на пол, в полете увеличивая посох. Она приземлилась, спружинив ногами, и выпрямилась.
Их было слишком много.
Они все прибывали и прибывали, из каждого выхода и каждой тени, собираясь в стаи: голодные гхолы, скрючившиеся, передвигающиеся на четвереньках, скребущие камень когтями. Они казались иссохшими человеческими трупами, их черепа и кости покрывала серая кожа, но было и еще кое-что: когти и зубы, ненависть ко всему живому и огромная жажда плоти, живой или мертвой. Монстры были повсюду, их было бесчисленное множество, и Далии некуда было бежать.
Но и гхолам тоже.
Эльфийка подпрыгнула, подтянулась на руках, которыми держалась за вертикально установленный посох. Далия выпрямилась, вытянула ноги вверх и коснулась ими стены. Она уперла ступни в стену, потом крепко обхватила ими выступ и стала помогать себе руками, переставляя посох по полу, пока не смогла вернуться на стену. Свора гхолов осталась внизу.
— Наслаждайтесь, — шепнула она монстрам и, вытащив рубин из своего ожерелья, кинула его вниз.
Упав на землю, драгоценный камень взорвался, огонь метнулся во все стороны, почти достигнув стены, на которой уселась Далия.
Ей пришлось зажать уши руками, чтобы хоть как-то заглушить ужасный вой.
Пламя бушевало несколько мгновений, но гхолам больше и не требовалось. Монстры визжали пронзительными нечеловеческими голосами, это был поистине адский вопль, словно из недр самого Абисса. Твари метались, размахивая когтистыми лапами в попытке сбить сжигающее их пламя или отогнать обезумевших горящих сородичей. Некоторые прыгали друг на друга и начинали жевать и рвать плоть нежити, любую плоть, хоть что-то, что могло остановить боль.
Далия спрыгнула на пол посреди этого безумия, раздвигая еще на два фута каждый из концов ее четырехфутового шеста. Она раскрутила крайние части оружия сразу по приземлении и, не выпрямляясь, ушла влево, обрушив конец посоха на череп ближайшей твари.
Они были слишком неистовы, слишком возбуждены и невменяемы, чтобы скоординировать свои действия против воительницы, и Далия энергично пробиралась сквозь толпу. Она дробила каждую тянущуюся к ней руку вращающимся концом, на голову любого гхола, оказавшегося поблизости, обрушивалась тяжелая центральная часть Иглы Коза.
Далия легко бежала по туннелю и, заслышав погоню, переломила центральную часть посоха и начала одновременно вращать две части, порождая убийственный заряд.
Ее преследовали два гхола.
Далия свернула за угол, свободные концы посоха неистово вращались по обе стороны от нее. Затем она резко остановила их движение, зажав крайние секции под мышками. При этом эльфийка ни на секунду не ослабила хватку, словно стараясь освободить концы. Далия рычала, напрягая каждый мускул своего тела, и казалось, она противоречит самой себе, одновременно удерживая крайние секции под мышками и вытаскивая их за другой конец.
Выждав момент, воительница выпрыгнула перед преследователями и тотчас же развела локти. Концы посоха рванули вперед с огромной силой, каждый из них, будто копье, устремился в уродливые лица. С тошнотворным треском концы проломили черепа монстров, а один из концов издал жуткое чавканье, пройдя через глаз чудовища, но эльфийке этот звук показался сладкой музыкой.
Все, казалось, замерло вокруг в этот момент, Далия и гхолы застыли в этой ужасной сцене будто навечно. Но вот эльфийка возобновила движение, выдергивая концы посоха из сгнивших мозгов нежити. Далия отвела руки за спину, соединяя концы секций, которые защелкнулись в опасной близости от ее головы. Использовав инерцию, эльфийка закрутила концы по обе стороны от себя. Затем широко размахнулась, чтобы снести с плеч череп гхолу по левую сторону. Одновременно с этим голова второго гхола тоже отлетела, сбитая другой частью посоха, врезалась в стену и превратилась в бесформенную массу.
Далия привычным движением соединила Иглу Коза и посмотрела на проход, из которого пришла, но даже острое эльфийское зрение не помогло ей. Невозможно было ничего разглядеть.
Преследования не было слышно. Далия трансформировала посох, сложив его в привычную трость, и затем постучала им о камень, чтобы вызвать мерцающий голубой свет.
— Ах, Валиндра Теневая Мантия, — прошептала эльфийка, шагая по туннелю, — я очень надеюсь, что ты стоишь всех этих проблем.
Дор’Кри был вампиром, а вампиры, конечно, не потеют, но он ясно ощущал влагу по всему телу, к которому так неприятно липла одежда. Обычно Дор’Кри не нуждался в освещении, чтобы ориентироваться под землей, но полная неспособность что-либо рассмотреть несколько его удивила.
Он достал свечу, кусочек кремня и стали, и, когда фитиль наконец загорелся, вампир с большим любопытством осмотрелся. Как оказалось, Дор’Кри находился в просторном зале с высоким потолком, но все еще не мог видеть так же хорошо, как и раньше, — его окружал густой туман, скудно освещаемый его свечой.
— Что же это за место? — прошептал вампир.
Он прошел в комнату, полную пара, который вонял, как груда тухлых яиц, и шипел, как яма с гадюками. За несколько дней вампир на много миль отошел от Лускана, пробираясь внутри полого «корня» упавшей Главной башни. Туннели построили искусные дворфы, хотя Дор’Кри ясно понимал, что дворфы сюда не заглядывали уже очень давно.
Он прикрывал пламя свечи от окружающей влаги и медленно осматривал помещение. Вампир направился к источнику шипящего звука и понял, что это отверстие в полу — трещина в камне, через которую вырывался более горячий и еще более вонючий пар, нежели тот, что наполнял комнату.
Дор’Кри не обнаружил никакого выхода из помещения, и его глаза расширились от удивления, когда он заметил, что корень Главной башни не теряется в трещине, а, извиваясь по стене, уходит прямо сквозь пол. Вампир улыбнулся, решив, что его путешествие подходит к концу. Он задул свечу и стал таким же бесплотным, как и пар вокруг. Затем скользнул через трещину в полу, спускающуюся вдоль корня.
Несколько дней спустя немного обескураженный и весьма заинтригованный Дор’Кри снова возник в комнате Валиндры Теневой Мантии.
В покоях королевы подземелий Лускана горело множество свечей, лич казалась более оживленной, нежели в прошлый раз, более яркой. Она тепло приветствовала Дор’Кри и даже выразила сожаление, что не видела его десять дней.
— Я бродил в корнях Главной башни, — пояснил он. — Ты помнишь Главную башню?..
— Конечно.
— Знаешь ли ты место, огромный зал, где корень уходит вглубь земли?
— Она не сможет тебе ответить, — раздался другой голос.
Далия вышла из-за одного из декоративных гобеленов, висевших здесь повсюду. Она чуть заметно улыбнулась и кивком указала на каменный череп, в котором был заключен дух Арклема Грита.
— Вот он может.
— Ты?..
— Расскажи мне об этом огромном зале.
— Это поистине удивительное место, по размеру сравнимое с некоторыми городами Под…
— Гаунтлгрим, — прервала его Далия, и Дор’Кри уставился на нее, ничего не понимая. — Древняя родина дворфов клана Делзун, — пояснила эльфийка. — Потерянная настолько давно, что уже стала мифом.
— Но он реален, — сказал Дор’Кри.
— Ты исследовал его?
— Я не стал заходить слишком далеко.
Далия смотрела на него, выгнув одну бровь.
— Призраки, — пояснил вампир. — Призраки дворфов и другие, более опасные твари. Я подумал, что будет благоразумнее вернуться и рассказать тебе о том, что я узнал. Как, ты сказала, он называется? Гаунтлгрим? Как ты узнала?
— Грит рассказал мне. Главная башня была связана с этим самым древним из дворфских городов. Она была построена дворфами, эльфами и людьми в стародавние времена, и, хотя построена она была для всех, лишь немногие дворфы жили непосредственно в Главной башне.
— А ее могущество принесло пользу этому городу, этому Гаунтлгриму?
Далия пожала плечами.
— Полагаю, Арклем Грит знает больше, чем рассказал. Вскоре я попробую снова с ним поговорить. Чувствуется качественная работа. И кладка, и магия, которые сотворили Главную башню Тайного Знания, действительно как-то связаны с… — Далия замолчала, когда заметила настороженный взгляд Дор’Кри.
— Ты носишь два бриллианта в правом ухе, — заметил вампир. — Восемь в левом и два в правом.
— Неужели ты ревнуешь? — поинтересовалась Далия.
— Барланн Ворон должным образом простимулирован, я полагаю?
Далия только улыбнулась.
— Ревную? — со смехом повторил Дор’Кри. — Успокоился — это слово больше подходит. Лучше быть очередным в твоем правом ухе, чем знать о твоей уверенности в том, что левое будет лучше смотреться с девятью бриллиантами.
Далия долго и внимательно глядела на него, и вампир подумал, что, возможно, не самой лучшей идеей было рассказать ей о том, что ему известно значение украшений.
— Теперь мы знаем, где искать, — сказала эльфийка после долгой и неуютной паузы. — Я продолжу свою работу с Арклемом Гритом, используя все, что он сможет предложить мне, а ты должен попытаться собрать как можно больше информации о Гаунтлгриме и о том, что делать со стражей вроде тех призраков.
— Это опасная дорога, — ответил вампир. — Если бы я не мог покидать физическое тело, мне пришлось бы биться как за право войти, так и за право выйти. И с грозными противниками.
— Тогда мы найдем еще более грозных союзников, — пообещала Далия.