Книга: Король теней
Назад: ГЛАВА ПЯТАЯ Окутанный тьмой
Дальше: ЧАСТЬ ВТОРАЯ Изгнание в Тираноке Прихоть узурпатора Возвращение надежды Падение флага

ГЛАВА ШЕСТАЯ
Возрождение Анлека

Ночь разрывали крики приносимых в жертву и пронзительные молитвы обезумевших фанатиков. Алит стоял у окна заброшенной гарнизонной башни и глядел на Анлек. В темноте сияли разноцветные огни, жаждущие крови толпы творили бесчинства на улицах внизу: они дрались между собой и хватали неосторожных прохожих, чтобы принести их в жертву темным богам китараев.
Тени устроились в пустом здании недалеко от северного угла городской стены. Когда-то там обитали сотни солдат, но их перевели на юг страны, чтобы отразить надвигающуюся из Тиранока угрозу. Как и во многих районах Анлека, там царила жутковатая тишина; еретики предпочитали центр города, где стояли огромные храмы. Поскольку культы боролись между собой за власть, их последователи старались держаться вместе.
В подвале располагались комнаты, куда Алит не заходил после первого обследования башни, настолько напугали его покрытые пятнами крови полы, шипастые оковы, кривые лезвия и жуткие клейма. Тени содрогнулись от одной мысли о мучениях, которым подвергаются их сородичи-эльфы, заперли ведущие вниз двери и не покидали верхних этажей.
— Я не знал, что мы можем пасть так низко, — произнес Эолоран. Старый князь внезапно появился за плечом Алита. — Когда-то здесь процветали доблесть и честь, а сейчас мне больно видеть, во что мы превратились.
— Мы не такие, — ответил Алит. — Морати купается в слабости и пороке, но Малекит вернет Анлеку силу и решительность. У нас еще осталось будущее, за которое стоит бороться.
Эолоран не ответил. Алит повернулся к деду и обнаружил, что тот смотрит на него с улыбкой.
— Ты внушаешь мне гордость за то, что я анарец. — Эолоран коснулся плеча внука. — Твой отец станет мудрым главой нашего дома, а ты будешь достойным князем Нагарита. Когда я гляжу на тебя, то воспоминания о давно прошедших днях улетучиваются и боль уходит. Мы сражались и проливали кровь во имя таких, как ты, а не ради тех отбросов, что шастают сейчас по городу Аэнариона.
Слова Эолорана согрели юному князю сердце, и он ухватил деда за руку.
— Я вырос таким потому, что у меня перед глазами был твой пример, — ответил он. — Меня ведет твое наследие, и когда я называю себя анарцем, меня охватывает гордость, которую я не могу передать словами. Многие запутались и погрязли во тьме, но ты продолжаешь держаться своих принципов. Ты стал для нас путеводным лучом света.
На глазах Эолорана заблестели слезы, и дед с внуком обнялись. Они нашли утешение в чувстве любви друг к другу — она на время помогла забыть о происходящих снаружи ужасах.
Потом Эолоран отодвинулся, отвернулся к окну, и его лицо снова посуровело.
— Тех, кто совершает подобные зверства, ждет наказание, — тихо произнес он. — Но не надо путать наказание с местью. Культы питаются страхом и злостью, завистью и ненавистью. Они взывают к темным чувствам, что таятся в глубине души у каждого из нас. Если мы не предадим своих идеалов, победа будет за нами.

 

Девять дней Тени прятались в самом сердце враждебного города. Большую часть времени они старались не попадаться горожанам на глаза, но иногда осмеливались выйти на улицы по одиночке и парами за свежей информацией и едой. При свете дня город был менее опасен, чем в темноте, поскольку после ночных оргий и жертвоприношений еретики ненадолго насыщались, и улицы становились спокойнее.
Ночь принадлежала культам, а днем Анлеком правил военный гарнизон: солдаты патрулировали улицы и сурово поддерживали порядок, иначе город давно погряз бы в полной анархии. Становилось ясно, что Морати старается соблюдать равновесие между своими сторонниками; она делала поблажки культам, но все же сдерживала их излишества и сохраняла какое-то подобие порядка.
К вечеру девятого дня настала очередь Алита и Касадира идти в город за новостями. Они оделись в элегантные мантии, спрятали в складках одежды мечи и отправились на главную площадь рядом с дворцом. На ступенях, ведущих к огромным дверям цитадели, стояла стража, по мостовой прогуливалась толпа эльфов.
Вокруг слышался гул разговоров, но внимание Алита привлекли витавшие в воздухе отголоски страха.
— Давай разделимся и посмотрим, что удастся услышать, — сказал он Касадиру. — Потом встретимся здесь.
Касадир кивнул и зашагал направо, вдоль ступеней дворца. Алит повернул налево, к рыночным прилавкам на краю площади. Он пошел вдоль ряда палаток, будто рассматривая, что продается, но на самом деле внимательно прислушивался к разговорам в толпе вокруг.
Среди обычных рыночных товаров встречались на редкость зловещие предметы. Ритуальные кинжалы со страшными рунами, посвященные китараям талисманы и свитки с молитвами подземным богам. Пока Алит разглядывал серебряный амулет в виде символа Эрет Кхиали, он услышал упоминание о Малеките. Князь тут же развернулся и проследовал через площадь за небольшой группкой. Пятеро эльфов выделялись среди неспешно прогуливающихся горожан тем, что быстро шагали к храмовой улице, лежащей на западе города.
— Ранним утром показались всадники, — говорила одна из женщин.
Хотя в воздухе еще стоял зимний холодок, ее единственную одежду составляло лишь просторное, полупрозрачное платье, которое открывало бледную плоть на всеобщее обозрение. По спине тянулись шрамы в форме рун, и кожу во многих местах украшали золотые колечки.
— Мой брат стоял на южных воротах и слышал, что говорят стражники. Всадники донесли, что князь Малекит ведет на Анлек огромное войско.
Спутники встретили ее слова испуганными возгласами.
— Он же не станет нападать на город? — воскликнул один.
— Мы здесь в безопасности? — спросил другой.
— Может, стоит бежать отсюда? — предложил третий.
— Уже нет времени! — визгливо прокричала женщина. — Всадники сказали, что войско князя остановилось в дне пути. Его гнев настигнет нас завтра на рассвете!
По телу Алита пробежала дрожь возбуждения. Ему хотелось последовать за группой дальше, но они свернули к ступеням храма Атарты, а Алит не испытывал ни малейшего желания входить в это проклятое место. Он срезал дорогу по боковой улочке и быстро вернулся на площадь. Касадир уже ждал его там.
— Малекит близко, — прошептал Касадир, когда юный князь подошел к нему. — Я слышал, как капитан стражи послал свой отряд на стены, чтобы подготовиться к обороне города.
— Он в дне пути, — подтвердил Алит. Они зашагали к заброшенным казармам. — По крайней мере, так считают некоторые еретики.
— Пока Морати держит эти новости в тайне, — сказал Касадир. — Она боится паники, когда жители узнают, что князь собрался осаждать Анлек. Возможно, стоит распространить слухи о его возвращении и надеяться, что они посеют страх и смятение и подорвут ее планы.
— Хорошая идея, но сначала надо поговорить с отцом.
— Тогда я немного задержусь и посмотрю, что еще удастся узнать. Я вернусь в башню до заката.
— Береги себя, — откликнулся Алит. — Я боюсь, что многие еретики могут впасть в истерику, когда до них дойдут слухи о Малеките. Жертвенные огни этой ночью будут гореть особенно ярко.
Касадир успокаивающе кивнул и исчез в толпе. Алит быстрым шагом направился к логову Теней; ему хотелось добраться туда поскорее, но князь боялся привлечь к себе ненужное внимание. Если Малекит действительно находился в дне пути и воины Морати держали его приближение в тайне, у анарцев оставалось совсем мало времени для подготовки. Хотя близкая возможность приступить к действиям наполняла Алита радостью, было опасение, что план Теней провалится, и войско князя уничтожат под городскими стенами.

 

Как и предсказывал Алит, ночь заполнилась шумом, стуком барабанов и воем рогов — слухи о приближении Малекита разошлись по городу. Среди хаоса молитв и жертвоприношений по улицам разносился вибрирующий топот ног: гарнизон вставал по тревоге, в город стягивались расположенные поблизости войска. Пока друкаи предавались истерике, Тени не выходили из темной башни, боясь попасться им в руки.
Алит, как и остальные, провел бессонную ночь; он то обходил башню, то обсуждал грядущие действия с отцом и дедом. Когда над горизонтом засветилось розовое марево рассвета и первые лучи солнца потянулись к каменным стенам города, Алит вместе с Эотлиром и Эолораном сидел в комнате на последнем этаже. В свете встающего солнца и факелов они увидели множество выстроенных наготове воинов.
С момента прибытия в Анлек Эолорана глодал один и тот же вопрос, и когда рассветные лучи упали на подоконник, он снова задал его вслух.
— Откуда Малекит начнет атаку? — спросил он. Вопрос не предназначался никому конкретно. — Мы должны знать, какие ворота открыть.
— Слухи противоречат один другому, — сказал Эотлир. — Некоторые считают, что он идет из Тиранока, то есть с юга, а другие утверждают, что князь приближается из Эллириона, что на востоке.
— Если вспомнить письма князя, мы знаем, что он собирался готовить войско в Эллирионе, — вставил Алит. — Так что восток кажется более подходящим направлением.
— Скорее всего, но сейчас стоит полное смятение. Я даже слышал, что он высадился в Гальтире и наступает с запада. Хотя я подозреваю, что Алит прав, тем не менее можно допустить, что планы Малекита изменились — либо по его собственной воле, либо из-за действий друкаев. Неправильная догадка будет стоить нам жизни и обречет Нагарит на мучения еще на долгие годы.
— Тогда мы сами должны увидеть, с какой стороны он идет, — сказал Алит.
— И откуда ты собираешься смотреть? — спросил Эотлир. — На стенах полно солдат, к тому же они все равно слишком низкие. Только цитадель достаточно высока, чтобы увидеть его войско.
— Если перед нами только один путь, придется следовать ему. Не важно, опасен он или нет, — ответил юноша. — Я обследую цитадель и найду наблюдательный пункт, откуда можно заранее заметить приближение Малекита. Нам требуется время, чтобы подготовиться и добраться до нужных ворот, а для этого необходимо узнать о намерениях Малекита как можно раньше.
— Если бы найти способ связаться с князем, — произнес Эолоран. — Может, послать птицу?
— Боюсь, что Морати зорко следит за подобными вещами, и мы рискуем быть разоблаченными, — ответил Эотлир. Он прошелся к окну и обратно в явном волнении. — Мне кажется неразумным посылать тебя одного, Алит.
— Лучше будет, если поймают одного, чем всех сразу, и я не стану просить кого-то еще рисковать жизнью, — ответил юный князь. — Не надо отчаиваться. В городе еще царит анархия, хотя я уверен, что в скором будущем последователи Морати начнут бояться ее больше, чем Малекита. На рассвете тени еще глубоки, и одинокий путник легче проберется незамеченным там, где группа эльфов привлечет внимание.
— Я еще не одобрил твой план, — протянул Эолоран.
— Тогда вам лучше связать меня и оставить здесь, потому что я намерен его осуществить! — отрезал Алит, причем его так поразила собственная решимость, что юный князь на миг запнулся. Затем продолжил более рассудительным тоном: — Обещаю, что не буду рисковать без необходимости, и если по пути услышу что-то определенное о подходе Малекита, прекращу вылазку и сразу же вернусь сюда. Сейчас все взгляды направлены за стены, никто не заметит одинокую Тень.
Эолоран ничего не ответил и отвернулся; его жест выражал согласие, которого он не мог произнести вслух. Эотлир встал перед Алитом и положил руку ему на затылок. Притянул к себе и поцеловал в лоб.
— Пусть светлые боги хранят тебя, — сказал он и отступил на шаг. — Ты должен действовать быстро, но не быть безрассудным.
— Поверь, больше всего на свете я хочу вернуться сюда целым и невредимым, — ответил с нервным смешком Алит.
Юноша отмахнулся от тревог отца и направился к двери.
Алит скинул стесняющую движения робу и переоделся в простую набедренную повязку и красный плащ, какие носили многие каиниты. Обернул вокруг талии потрепанный ремень и заткнул за него раздвоенный кинжал. В новом обличии он выскользнул из башни, не сказав другим Теням о своих намерениях.
Улица снаружи пустовала, а башня перекрывала вид на стены. По одной стороне улицы стояли дома с высокими крышами, где когда-то размещались тысячи солдат. Алит спрятался в их тени и зашагал к центру города.
Он решил, что вызовет меньше подозрений, если будет держаться больших улиц, а не красться по задворкам, поэтому выбрал прямую дорогу до центральной площади, которая выходила к дворцу Аэнариона с северо-запада. Здесь стояли дома многих правителей Анлека. Сейчас они в основном пустовали, поскольку их хозяева командовали солдатами на стенах или находились со своими отрядами на юге страны. Алит перепрыгивал через садовые ограды, проскакивал мимо журчащих фонтанов и на ходу придумывал способ пробраться в цитадель.
Там, где когда-то в центре города одиноко вздымался шпиль дворца Анлека, за прошедшие столетия поднялось много зданий, и каждое из них вырастало ближе к дворцу, чем предыдущее. Хотя южная часть дворцовой площади оставалась незастроенной, несколько поколений назад дома благородных анлекцев вплотную слились с северной стеной дворца, и вот туда-то и направлялся юный князь.
Так же легко, как он перескакивал с камня на камень в родных горах, Алит запрыгнул на голые ветви дерева рядом с крыльцом одного из особняков. Оттуда он перебрался на крышу. Затем проскользнул мимо открытого окна мансарды, пригнулся и побежал по наклонной черепице крутого ската. Между крышей и стеной цитадели еще оставалось какое-то расстояние, так что Алиту пришлось с разбега перепрыгнуть его. Пальцы нашли выемки на изъеденном годами камне, после некоторого барахтанья обнаженные ступни тоже обнаружили опору. Как прилипший к стене паук, Алит пополз вверх. На самом верху он огляделся, убедился, что его не заметили, и проскользнул между высокими зубцами на стену.
Наблюдательный пункт оказался ничем не лучше любого другого. Внешняя стена города закрывала обзор. Чтобы оглядеть прилегающие равнины и заметить приближение Малекита, придется взобраться выше.
Восходящее солнце еще не добралось до западной стены цитадели, поэтому Алит решил держаться ее. Он карабкался по орудийным и дозорным башням, скользил вдоль подоконников и забирался на крутые крыши, пока не оказался высоко над городом. Под одним из полукруглых окошек он остановился, глянул вниз и увидел невероятно крохотные фигурки на улицах внизу. На центральной площади собралась огромная толпа, и широкая храмовая улица ломилась от прихожан. Остальные районы пустовали. Теперь Алит мог заглянуть за городские стены, но он видел лишь темные западные пригороды, откуда Малекита стоило ждать в последнюю очередь. Ему требовалось найти возможность увидеть восточные подходы к городу и убедиться, что армия князя идет именно оттуда.
Алит прополз вдоль узкого водостока и выбрался на край крыши, что нависала над открытой орудийной башней.
У двери внизу стояло трое часовых, но они не отрывали глаз от равнины за стеной. Поэтому Алит не обратил на них внимания, переполз через пролет над их головами и начал беззвучно карабкаться выше.
Когда он обогнул круглую луковку дозорной башни, юношу залило светом солнца. Теплый ласковый свет пробудил неожиданное воспоминание. Он вспомнил, как лежал с матерью на лужайке перед особняком и разговаривал об Ашниели. Князя охватило чувство вины — он только сейчас понял, что не думал о своей невесте с тех пор, как покинул Эланардрис, так захватило его грядущее путешествие. Воспоминание согрело Алита, ведь если сегодня они победят, Малекит снова сядет на трон, и Ашниели больше не придется прятаться в горном замке отца.
Любовь придала Алиту новые силы, он огляделся в поисках опоры и заметил чуть выше небольшой балкон. Подпрыгнув, юноша ухватился за витые каменные балясины и перемахнул через изысканную балюстраду. Широкая стеклянная дверь была открытой, в комнате за ней царила темнота.
Алит услышал голоса и замер.
Через несколько мгновений голоса превратились в отдаляющееся эхо, и князь расслабился. Он встал сбоку от дверного проема, чтобы его не увидели изнутри, и огляделся. Перед ним раскинулись юго-восточные подходы к Анлеку. Начинающиеся от городских ворот дороги убегали прямыми стрелами за горизонт, их линию прерывали лишь поднятые над огненным рвом мосты. Алит простоял так некоторое время в поисках подсказки, которая могла бы подтвердить приближение Малекита. Но минуты шли, и сомнения начали разъедать его решимость. Чем выше поднималось солнце, тем меньше оставалось надежды. Время от времени из цитадели доносились шаги, и тогда Алит хватался за кинжал в испуге, что его обнаружат.
С последними каплями чаяния он заметил отблески на юго-востоке. Алит прикрыл глаза сложенной козырьком ладонью и всмотрелся вдаль. Характерный блеск солнца на металле. На горизонте клубилась пыль. Князь восхищенно наблюдал, как войско Малекита марширует к городу.
Он никогда не видел столько воинов сразу. Тысячи тысяч рыцарей, копейщиков и лучников наступали, развернувшись широким веером с юга. Армия приближалась. Алит разглядел запряженные страшными львами белые колесницы и развевающиеся над бесконечными рядами солдат знамена других царств: Эллириона, Ивресса, Тиранока и Крейса. Над авангардом и в середине войска реяли серебристо-черные нагаритские штандарты личной гвардии Малекита. С такого расстояния Алит не мог разглядеть князя, хотя заметил его рыцарей в черных доспехах. В облаках над армией кружили крылатые создания: три пегаса и могучий грифон со всадниками на спинах.
Становилось ясно, что Малекит направляется к южным воротам; его армия перестраивалась перед подвесным мостом. Алит с облегчением собрался было приступить к долгому спуску, когда его внимание привлекли громкие голоса в цитадели. Он рискнул бросить взгляд внутрь комнаты и обнаружил, что она пуста. Тем не менее через арку в дальней стене виднелся прилегающий зал, и сердце князя замерло, когда он заметил в нем эльфийку.
Высокая, величественная, с вьющимися по спине черными кудрями, она была одета в пурпурное одеяние из прозрачной ткани, которое легкой дымкой вилось по ее телу. За ней следовала странная тень: едва заметное облако тьмы жило собственной жизнью. Алиту показалось, что он разглядел в нем крошечные горящие глазки и клыки. В руке женщина держала железный посох с набалдашником в виде странного рогатого черепа, а ее волосы украшала золотая тиара, усеянная бриллиантами и изумрудами.
Морати!
Ее красота приковала Алита к месту, хотя в душе он знал, что королева порочна до мозга костей. Она стояла к нему спиной, но изгиб плечей и бедер разбудил в князе страсть, о которой он даже не подозревал. Ему хотелось утонуть в роскошных волосах и коснуться пальцами гладкой кожи.
Звук голосов оборвал волшебство, и Алит понял, что королева не одна. Через арку туда-сюда ходили закутанные в черные мантии фигуры с обритыми наголо головами и странными татуировками. Он не мог расслышать отдельных слов, и в нарушение данного отцу обещания проскользнул в комнату, чтобы подобраться поближе к проклятой Королеве-Ведьме.
Отсюда он мог лучше разглядеть центральный зал, и князя передернуло от увиденного. За спиной Морати горели разноцветные языки огня, при виде его Алит вспомнил рассказы о пламени Азуриана, которое благословило Аэнариона на трон на рассвете времен. Но в этом огне не было ничего святого, вздымающиеся языки удивляли неровностью и угловатостью. В сердцевине извивающегося пламени дремало бесформенное существо. Состоящие из огня, но как бы отделенные от него расплывчатые черты напоминали голову птицы — орла или стервятника — и менялись на глазах. Взгляд существа лучился силой, а окружающие языки огня казались Алиту парой огромных сложенных крыльев.
— Их время еще придет, — произнес серьезный, глубокий голос.
Он эхом разнесся по залу. Слова доносились из пламени, но звучали не по-эльфийски, хотя Алит понял их без труда. Будто они произносились на языке, который связывал все языки мира — понятном, но совершенно чужом.
— У кривой дороги много извивов, — со смешком предупредил другой голос.
— И мы увидим, куда ведут все пути, — ответил первый.
— Но не сейчас.
Алит ничего не понимал. Оба голоса принадлежали пылающему созданию, но они явно спорили друг с другом.
— И в обмен на свою помощь я хочу получить награду, — прервала ссору Морати. Ее голос был таким же манящим, как и ее тело. — Когда я зову, на мой зов должны откликаться.
— Оно выставляет требования, — сказал второй, скрипящий голос.
— Требования, — повторил глубокий голос, утробно хохотнув.
— Я не боюсь тебя, — сказала Морати. — Это ты пришел ко мне. Если ты желаешь отправиться обратно на свою адскую родину, так и не заключив сделку, я не стану тебя задерживать. Но если ты хочешь вернуться с тем, за чем пришел сюда, тебе придется обращаться со мной как с равной.
— Равной? — визгливый голос занозами вонзился в уши Алита, и князь поморщился.
— Мы равны во всем, — произнес глубокий голос ободряющим, мягким тоном. — Мы заключим эту сделку как партнеры.
— Не забывай, что есть деяния, которые может совершить только смертный, места, куда может попасть только смертный, и они за пределами твоей досягаемости, демон, — произнесла Морати. При упоминании демонов Алита пробрала дрожь, и ему захотелось бежать. Он затрясся, но справился со страхом и заставил себя слушать дальше. — Мои родичи заточили тебя в темницу. Если ты хочешь выбраться из нее, помогут тебе только руки смертного.
— Такая заносчивая, — насмешливо отозвался резкий голос. — Нас заточили смертные? Ты прекрасно знаешь, что никакая темница не сможет удерживать нас вечно, и ни одна преграда не остановит нас навсегда. Мы еще посчитаемся со смертными, о да. Посчитаемся.
— Заткнись, старый глупый ворон, — сказал другой голос. — Не слушай его пустую болтовню, королева эльфов. Мы заключили сделку, договор совершен. Твои последователи пойдут на север и научат людей волшебству, а в обмен ты получишь силу Вечно Меняющейся Вуали.
— Я подпишу договор кровью, — ответила Морати.
Ее посох метнулся к одному из колдунов, и внезапно из сотни крохотных порезов на его теле хлынула кровь. В зале раздались крики. Взмахом посоха Морати презрительно швырнула все еще кричащего жреца в огонь. На миг пламя яростно, ослепительно взметнулось, и между стен заметался хриплый смех.
— Нити твоей судьбы сплетены, — сказал демон.
Еще одна вспышка, и пламя исчезло. Зал погрузился в темноту.
Алит заморгал, чтобы убрать пляшущие под веками пятна. Он не сразу заметил, что Морати развернулась и направляется к арке. В панике князь ринулся обратно на балкон и метнулся через перила, ухватившись за опоры. Там он повис и зажмурился — по каменному полу зацокали каблуки. Когда Морати снова заговорила, ее голос раздался прямо над головой Алита, и от близости Королевы-Ведьмы по коже у него поползли мурашки.
— Как замечательно, — сказала Морати. — Я думала, что он не справится с огнем. Кажется, мой сын наконец-то вырос.
— Разве вы не чувствуете, ваше величество? — прошипел один из колдунов. — Венец на его шлеме, в нем горят древние силы.
— Да, — вздохнула Морати. — Но хватит ли у него воли подчинить их себе? Вскоре мы это узнаем. Артефакт сделали, когда Ултуан еще не поднялся из моря. Будьте осторожны, дорогие мои, иначе нас ждут неприятные последствия.
— Князь Малекит пересек огненный ров, ваше величество, — произнес другой жрец. — Что, если он возьмет город?
— Разошлите своих фамильяров к нашим агентам в горах и в других городах, — промурлыкала королева. — Одна битва не решит исход войны. Если он войдет в Анлек, то придет ко мне.
Зазвучали шаги — они удалялись вглубь комнаты, и Алит выдохнул, отчего чуть не соскользнул с испещренного выбоинами камня. Слишком много новой информации и недостаточно времени для размышлений. Он сосредоточился на самом важном: Теням необходимо открыть южные ворота, причем как можно быстрее.

 

На улицах Анлека было мало эльфов, и редкие прохожие не удостаивали взглядом тридцать нагаритских воинов, одетых в короткие кольчуги и черные плащи и куда-то направлявшихся с луками в руках и мрачным выражением на лицах. Со стен доносились крики и стоны, но, находясь внутри города, было невозможно понять, как идет битва. Время от времени Алит видел, как один из сидящих верхом на пегасах магов пролетал над бойницами и поливал их волшебным огнем или хлестал молниями. Эльфийский князь верхом на величественном грифоне врезался в солдат на стене, и предсмертные крики зазвучали чаще. Ледяная пика князя и когти монстра оставили в рядах друкаев зияющие прорехи. Кроме крылатых зверей и роя летящих через стены стрел Алит ничего не видел.
— Погодите! — прошипел Эолоран, когда Тени вышли на открытое пространство перед южными воротами. На площадке у самых створок толпились воющие и орущие эльфы — каиниты. Их жрецы и жрицы прохаживались вдоль рядов визжащих поклонников, опрыскивали их кровью и наставляли убивать осаждающих во имя Каина. От ворот и из прилегающих зданий неслись полные ненависти клятвы убить Малекита. Некоторые каиниты падали на колени, рычали, завывали и орошали себя кровью из серебряных сосудов, склеивали волосы, царапали товарищей и их кровью рисовали на теле руны. На плитах лежали тела — это некоторые разгоряченные фанатики напали на соседей с ножами. С мертвых срывали кожу, вытаскивали органы и пожирали их.
Алит перевел взгляд на высокие башни сторожевого здания и увидел бурную деятельность. На прилегающих стенах выстраивались лучники и поливали стрелами подошедшего на расстояние выстрела неприятеля.
— Мы должны занять воротную башню! — прошипел Алит и сделал шаг вперед.
— Нас разорвут на куски, — ответил Эотлир, схватил сына за руку и оттащил к остальным анарцам, которые укрылись в тени высокой стены.
— Они перебьют всех солдат Малекита. — Алит вырвался из хватки отца.
— И нас тоже, — прорычал Эолоран. В цитадели трижды прозвонил колокол. Через миг по площади разнесся громкий скрежет. Эолоран указал на надстройки над воротами: — Смотри!
Под грохот огромных цепей ворота Анлека распахнулись. На воротных башнях голые рабы склонились над двумя гигантскими колесами, а надсмотрщики полосовали им спины шипастыми плетями. Фанатики хлынули из города под радостные кровожадные вопли, будто вода из открывшейся дамбы.
Когда последние каиниты миновали арку, ворота с сотрясающим землю грохотом захлопнулись. Площадь перед ними опустела и затихла. Только из-за стены доносились крики и шум битвы.
— Вот наш шанс! — сказал Эолоран и жестом подогнал вперед Алита и остальных.
Держа луки и стрелы наготове, Тени быстро перебежали через площадь. Как уже обсуждалось перед выступлением из укрытия, Алит с Эотлиром повели половину отряда к восточной башне, в то время как Эолоран повел остальных к западной. Воины Элорана скрылись в дверном проеме, когда Алиту до башни оставалась еще дюжина шагов.
В дверях перед князем появился затянутый в кольчугу стражник. При виде анарцев его глаза изумленно округлились, но тут ему в лицо вонзилась стрела Анадриели, от чего он отлетел к каменной стене. Алит перепрыгнул через тело и нырнул в едва освещенный факелами полумрак.
Справа спиралью поднималась лестница. Алит понесся по ней, перескакивая через ступеньки. Другие Тени не отставали от юноши. На подъеме им больше никто не встретился, и когда Алит выскочил через верхнюю дверь на площадку, перед ним раскинулся вид на равнины Анлека и на сражающуюся армию Малекита.
Ему едва хватило времени, чтобы заметить бесконечные ряды копейщиков, рыцарей и лучников, как движение слева привлекло внимание юного князя. На стене рядом с башней стояло несколько дюжин воинов, и самые ближние начинали поворачиваться в его сторону.
Без раздумий Алит прицелился и выпустил первую за сегодня стрелу. Она пронзила позолоченный нагрудник ближайшего солдата. Пока юный князь доставал следующую и прицеливался, Эотлир с Тенями встали справа и слева от него и начали обстрел. За считанные мгновения две дюжины друкаев, мертвых и раненых, оказались на полу.
— Колесо, — крикнул Эотлир и указал на следующий уровень башни над парапетом.
— Пятеро со мной, остальные держат дверь, — приказал Алит и побежал по ступеням на стене башни.
На последнем пролете перед крышей он на бегу засунул лук в колчан и выхватил меч.
Надсмотрщики успели подготовиться, и как только Алит выбежал на открытое пространство, его встретил звонкий удар кнута. Левую руку пронзила боль. Беглый взгляд показал, что рукав рубахи изорван в клочья, а на предплечье кровоточит рана. Князь зарычал, поднырнул под свистящую в воздухе шипастую плеть и бросился на ее владельца. Свободной рукой друкай выхватил нож, но Алит оказался проворнее и воткнул в обнаженную грудь врага меч.
Спину обожгла боль — это умелый удар кнута разорвал плащ и глубоко рассек кожу. Князь споткнулся, но Касадир проскочил мимо него и отрубил надсмотрщику руку по локоть. Обратный замах снес друкаю голову.
Истощенные эльфы у колеса бросились на мучителей, избивая их цепями своих кандалов. Анадриель помогла князю подняться на ноги, и он бросил беглый взгляд на соседнюю башню. Тени перекидывали через парапет тела в черных кольчугах. Далеко внизу, на «площадке смерти» между бастионами фаланга копейщиков пробивалась к воротам, прикрывшись от сыплющихся сверху стрел поднятыми щитами.
— Ворота! — закричал Алит, схватил ближайшего раба и толкнул его обратно к рычагу. — Ради вашей свободы, откройте ворота!
Князь сам прыгнул к ближайшему вороту и надавил на него; рыдающие рабы занимали свои места рядом с ним. Спину пронзила огненная боль, но Алит сдержал крик и продолжал толкать колесо изо всех сил. С мерным лязгом цепи натянулись, завертелись шестерни.
— Продолжайте! — крикнул Касадир за спиной князя. — Ворота открываются!
Колесо набирало обороты и вскоре вращалось уже свободно, а ворота внизу открывались под собственным весом. Алит с проклятием упал на пол. Касадир оттащил его в сторону из-под ног рабов. Колесо продолжало вращаться.
Ворота распахнулись, створки с оглушительным треском ударились о стены.
Копейщики внизу разразились криками радости, и Алит с помощью Касадира поднялся на ноги и доковылял до парапета. Тысячи воинов вбегали в город. На стене у бойницы Эотлир высоко поднял развернутое знамя дома Анар.

 

Касадир перевязал раны Алита обрывками его же плаща, и тут один из Теней наверху башни издал крик отчаяния. Алит бросил взгляд на воротную площадь и увидел, что дрессировщики-друкаи спустили на войско Малекита своих чудовищ. На копейщиков надвигались две огромные гидры; из их пасти вырывался огонь и валил дым.
Когда первый монстр приблизился к отряду, копейщики перестроились так, что их щиты образовали сплошную стену, из-за которой серебристыми шипами торчали копья. Под стук колес о камни мостовой через ворота пронеслись колесничие Крейса. Запряженные белыми львами экипажи обогнули отряд копейщиков и направились к одной из гидр; князь Крейса, высокий эльф с блестящим лабрисом в руках, возглавлял строй.
Справа продолжали открываться клетки, и невиданные доселе чудовища скакали, ползли и бежали по камням. Выловленные в Кольцевых горах и лежащих но другую сторону моря северных пустошах монстры Хаоса рвались в бой. Их подгоняли крики и кнуты дрессировщиков. Рядом с наггароттами выстраивались копейщики под голубыми знаменами с гербом Ивресса.
По площади пронеслись языки пламени; им вторил рев раненых львов. Алит повернулся к воинам Нагарита. Еще одна гидра подошла к копейщикам почти вплотную. Она задрала головы, и тут царящую на площади какофонию перекрыла громкая команда. Копейщики как один опустились на одно колено и подняли над головами щиты. Из пастей гидры вырвался огонь, струей плеснул по щитам. Некоторые упали с пронзительными криками, извиваясь в огне и дыме. Пламя утихло, от обожженных воинов потянулся черный дым.
— Убейте дрессировщиков! — выдохнул Алит и вытащил лук.
На дрессировщиков позади гидры посыпался дождь стрел, который не оставил в живых никого из них. Тени взяли под обстрел выбегающих из клеток друкаев, но Алит продолжал наблюдать за гидрой.
Когда кнуты и копья дрессировщиков перестали подгонять зверя, его шаги замедлились. Три головы повернулись назад, изучили неподвижные тела дрессировщиков, а остальные четыре поднялись и жадно втягивали раздутыми ноздрями запахи василисков и кхалтавров. С челюстей закапал яд, огромная туша гидры развернулась — она заметила своих горных врагов. Из многочисленных глоток донеслось шипение, и гидра перешла на бег, устремившись к другим чудовищам.
— Алит! — позвал снизу Эолоран. — Спустись к нам!
Касадир затянул узел на самодельных повязках вокруг торса князя, затем снял собственный плащ и набросил на плечи Алита. Тот кивнул в знак благодарности и заспешил вниз по лестнице. Боль утихла, но спина онемела, и на пути вниз юноша дважды споткнулся.
Когда он ступил на стену, то обнаружил отца и деда, занятых беседой с величественным князем в золотом доспехе. Черноволосый и темноглазый, он был выше ростом и крепче сложением, чем Эолоран или Эотлир. Когда Алит вышел из башни, князь с улыбкой повернулся к нему.
— Алит, я хочу познакомить тебя с особенным эльфом. — Эотлир обнял сына за плечи и притянул поближе. — Перед тобой князь Малекит.
Повинуясь инстинкту, Алит поклонился, но не смог отвести глаз от лица князя. Малекит нагнулся к нему, взял за руку и поставил вровень с собой.
: — Не тебе следует кланяться, а мне, — сказал Малекит. Он откинул в сторону полы плаща, на миг опустился на одно колено и сразу поднялся. — Я в долгу перед тобой, и этот долг нелегко вернуть.
— Освободи Нагарит, и мы будем в расчете, — ответил юноша.
— Алит! — рявкнул Эолоран, но Малекит со смехом взмахнул рукой.
— Мальчик из рода Анар, в этом нет сомнений, — сказал князь. Он снова посмотрел на Алита, и его лицо приняло задорное выражение. — Я согласен выполнить свою часть сделки. Сегодня тирании Морати придет конец.
Внимание князя отвлек капитан копейщиков, который поднимался по ведущей на стену лестнице. Малекит жестом подозвал его к себе.
— Это благородный Еасир, командир армии Нагарита и мой верный лейтенант, — представил его Малекит.
Еасир немного неуверенно наклонил голову в приветствии. Малекит хлопнул его по плечу.
— Отличная работа! — воскликнул князь. — Я знал, что ты не подведешь меня.
— Ваше высочество? — спросил Еасир.
— Город наш, глупец, — рассмеялся Малекит. — Теперь, когда мы вошли внутрь, остальное — дело времени. И я должен сказать тебе спасибо.
— Благодарю, ваше высочество, но я думаю, что вашей заслуги в штурме больше, чем моей, — ответил Еасир. Затем он перевел взгляд на анарцев. — А без этих доблестных воинов я бы по-прежнему стоял снаружи или лежал на земле со стрелой в животе.
— Да, я уже поблагодарил их, — ответил Малекит. — Но я боюсь перестараться с почестями, а то кто знает, что придет им в голову.
— Как они оказались здесь? — спросил Еасир.
— Много дней назад Малекит прислал нам письмо. — Эолоран вкратце рассказал о придуманном Малекитом плане и о том, как анарцы проникли в город.
— Я вам очень признателен, князь. — Еасир глубоко поклонился. Затем нахмурился и повернулся к Малекиту. — Должен заметить, меня немного задевает тот факт, что вы не решились довериться мне, ваше высочество.
— Доверился бы, если б мог, — непринужденно ответил Малекит. — Я доверяю тебе больше, чем своей правой руке, Еасир. Но я не стал посвящать тебя в план, иначе он повлиял бы на твои действия в битве. Я не хотел, чтобы защитники что-то заподозрили до того, как ворота откроются во всю ширь. Нам требовалось держать натиск, чтобы их глаза смотрели наружу, а не внутрь.
Затем Малекит повернулся к Эолорану.
— Прошу прощения, но я думаю, что меня ждет мать, — сказал князь Нагарита, и на сей раз в его голосе не было смеха.
Назад: ГЛАВА ПЯТАЯ Окутанный тьмой
Дальше: ЧАСТЬ ВТОРАЯ Изгнание в Тираноке Прихоть узурпатора Возвращение надежды Падение флага