ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Верный предатель
Алит бросился к покоям Юрианата. Однако стоило ему завернуть за угол коридора возле покоев князя, как он увидел приближающегося с другой стороны Каентраса с эскортом. Юноша едва успел спрятаться на черной лестнице. Из двери вышел Юрианат; его окружала внушительная охрана. Алит все равно ничего не смог бы сделать, даже будь у него при себе оружие. Он спустился по лестнице на этаж ниже, где жила Лириан.
Там он столкнулся с четырьмя нагаритскими солдатами. Алит повернулся, чтобы бежать, но ближайший воин прыжком метнулся к нему, ухватил за руку и затащил на лестничную площадку.
— Пожалуйста, — взмолился Алит, падая на колени. — Я всего лишь никчемный слуга!
Воин осклабился и рывком поднял его на ноги.
— Тогда послужи нам, негодник, — прорычал он.
Алит ударил его ладонью в подбородок и выхватил меч из ножен упавшего воина. Лезвие перерезало горло второго наггаротта прежде, чем тот успел понять, что происходит. Оставшаяся пара разделилась и наступала на Алита с двух сторон.
Юноша отбил первый выпад и отпрыгнул назад — как раз вовремя, чтобы избежать нацеленного в грудь клинка. Ответный удар пришелся в щит левого воина. Руку пронзила боль отдачи. С застывшим в горле комком Алит поднырнул под широкий замах, прокатился по полу и вскочил в защитную стойку за миг до того, как второй воин перешел в яростное нападение. Удар за ударом со звоном били по его выставленному вперед мечу. Алит пятился по коридору к покоям Лириан. Улучив миг, юноша свободной рукой сорвал со стены гобелен и накинул на одного из нападавших. Затем в прыжке ударил ногой закутанного в плотную ткань врага, и тот повалился на пол.
Второй наггаротт перепрыгнул через упавшего товарища, но Алит ожидал подобной реакции и сам ринулся вперед. Занесенный меч рубанул по ноге противника. В фонтане крови по полу запрыгали железные кольца кольчуги. Наггаротт с воплем упал, и Алит воткнул клинок в его обнаженную шею.
Последний солдат сумел выпутаться из гобелена, но потерял в складках ткани меч и щит. Он наклонился за своим оружием, и Алит с выдохом опустил меч ему на затылок. Шлем от удара раскололся, лезвие вонзилось в череп. Тяжело дыша, Алит выпрямился и убедился, что все враги мертвы. Затем прислонил к стене меч, спешно снял с одного из солдат ремень и опоясался им, засунул в ножны добытое в бою оружие и побежал по коридору к покоям княгини.
Двойная дверь стояла открытой. Алит не увидел никого через проем и неуверенно ступил внутрь. Он внимательно вслушался, но в покоях стояла тишина. Быстрый осмотр соседних с гостиной комнат подтвердил, что наггаротты успели увести Лириан с сыном.
Алит не мог позволить себе волноваться о похищенном наследнике тиранокского трона. Наггаротты обыщут весь дворец, и рано или поздно юноша столкнется с превосходящим по силам противником, от которого не удастся убежать. Его неизбежно узнают. Надо было выбираться из Тор Анрока.
Алит предположил, что наггаротты вошли в цитадель через главные ворота, поэтому заторопился по дворцовым лабиринтам к северным башням в надежде опередить отряды захватчиков. Он старался держаться боковых коридоров и черных лестниц — ими пользовались слуги, чтобы быстро передвигаться по дворцу и не мозолить глаза господам. Около крыла челяди до него донеслись крики и плач.
Юноша сменил направление и двинулся на восток через лежащий в темноте садик. Он перебегал от колонны к колонне, прятался в тенях и старался держаться края газона. Впереди начинались внешние постройки восточного крыла, откуда он мог добраться до раскинувшихся позади дворца садов.
Несколько окон первого этажа стояли открытыми, с распахнутыми ставнями, и он запрыгнул внутрь. Справа доносилось эхо гремящих по голому камню шагов, поэтому Алит бегом двинулся налево. Ноги сами вынесли его в маленький дворик у садовых ворот. Юноша собирался потянуть на себя одну из крепких деревянных створок, когда услышал за спиной шаги.
Алит повернулся. В вымощенный булыжником дворик быстрым шагом вышел отряд из дюжины копейщиков. Среди них выделялась фигура в белом — Лириан с младенцем Анатарисом на руках. Воины в первом ряду подняли оружие и медленно двинулись на Алита. Он выхватил меч и прижался спиной к воротам.
— Стоять! — крикнул из задних рядов командир.
Алит вздрогнул, услышав знакомый голос.
Небольшой отряд раздвинулся, и капитан вышел вперед. Верхнюю часть его лица скрывал шлем, но Алит без труда узнал Еасира.
При виде его командир Нагарита резко остановился. Со своей стороны, юноша не знал, что делать. Если он повернется, чтобы открыть ворота, солдаты нападут на него, а если принять бой, у него нет шансов на победу.
— Опусти оружие, Алит, — приказал Еасир.
Юноша замешкался, сжимая и разжимая пальцы на рукояти меча. Он бросил взгляд на Лириан. Княгиня казалась на удивление спокойной. Она ободряюще кивнула. Алит нехотя выпустил из руки меч, и тот с похоронным звоном упал на камни.
Юноша прислонился спиной к воротам и обреченно поднял руки.
Еасир передал свое копье одному из солдат и подошел к нему с протянутыми ладонями вверх руками.
— Не бойся, Алит, — произнес капитан. — Я не знаю, как ты оказался здесь, но я не враг тебе. Я не причиню тебе зла.
Заверение Еасира не ослабило бдительности Алита. Взгляд юного анарца продолжал метаться по двору, выискивая пути к бегству. Но их не было, юноша оказался в ловушке.
— Пошли, быстрее. — Еасир взмахнул рукой.
Лириан, держащая ребенка, выступила вперед, и Еасир указал на одного из своих воинов.
— Ты, дай мне свой лук и стрелы, — произнес командир.
Солдат повиновался, снял через плечо колчан и передал его вместе с луком Еасиру. К немалому удивлению Алита, нагаритский капитан сунул ему в руки оружие и нагнулся, чтобы поднять брошенный меч.
— У нас мало времени для разговоров. — Еасир засунул меч в ножны у пояса Алита. — Нам обоим очень повезло, что мы встретились здесь. Теперь ты проводишь наследника тиранокского трона в безопасное место.
Солдаты распахнули ворота. Лежащие по ту сторону сады заливал лунный свет. Лириан поторопилась переступить порог.
Алит не смог вымолвить ни слова и лишь молча покачал головой.
— Морати вернулась в Анлек, и не все рады ее возвращению, — торопливо объяснил Еасир. — Она желает наказать Тиранок за то, что случилось с Малекитом. Оставаться тут опасно. На востоке есть укрытие, я рассказал княгине Лириан, где оно находится. Там прячется моя жена с ребенком. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы задержать погоню, и присоединюсь к вам через несколько дней. Все вместе мы направимся в Эллирион, искать убежища там.
— Что? — только и сумел выдавить Алит.
— Иди, — прорычал Еасир. — Я должен доложить о побеге княгини, скоро начнутся поиски. Я приеду и все объясню.
Капитан без лишних церемоний толкнул юношу в ворота, которые тут же беззвучно за ним захлопнулись. Лириан уже шагала по вымощенной гравием дорожке, и Алиту пришлось догонять ее бегом. За спиной раздавались звуки кипящей в башнях дворца схватки.
Еасир повел своих воинов в главный зал, где другие отряды наггароттов собирали по приказу Палтрейна пойманных придворных. Канцлер стоял позади трона Короля-Феникса вместе с князем Юрианатом и Каентрасом. Нагаритский посол нахмурился при виде Еасира.
— Ты пришел один, — укоризненно произнес он.
— Наша добыча сумела ускользнуть, — непринужденно ответил Еасир. — Но далеко она не уйдет, особенно с ребенком, о котором надо заботиться.
— Какая жалость, — прорычал Каентрас.
— Ты считаешь, что она еще во дворце? — спросил Палтрейн.
— Вряд ли княгиня покинет Тор Анрок, — ответил Еасир. — Куда ей идти? Вот-вот наступит зима, а Лириан ничего не знает о путешествиях по диким местам. Завтра мы начнем обыскивать город.
— Я ожидал от тебя большего, — негромко прошипел Каентрас, когда Еасир занял свое место рядом с остальными.
— Я, может, и не князь, но я все еще командир войска Нагарита, — ровным тоном проговорил Еасир. — Не забывай этого.
Каентрас ответил обиженным молчанием, и тут Палтрейн призвал перепуганных тиранокских придворных к вниманию.
— Не бойтесь! — провозгласил дворецкий. — Эти воины находятся здесь по просьбе князя Юрианата. В такие неспокойные времена нельзя забывать о бдительности, даже в своем кругу. Нагаритские союзники прибыли, чтобы помочь нам.
— Ты их пригласил? — презрительно спросил Тирнандир.
— Я… — начал Юрианат, но Палтрейн перебил его.
— Сейчас важно выбрать преемника Бел Шанаара, который пользуется у наших союзников авторитетом, — сказал дворецкий. — Князь Юрианат заявил, что готов стать регентом. Кто-то из присутствующих хочет оспорить его претензии?
Тирнандир открыл было рот, но тут же закрыл его. Как и все придворные, он невольно перевел взгляд на ряды нагаритских воинов с обнаженными мечами и копьями в руках. Палтрейн немного выждал и кивнул.
— Поскольку никто не высказал возражений, я объявляю князя Юрианата регентом Тиранока; он будет править до тех пор, пока князь Анатарис не повзрослеет и не займет свое законное место. Да здравствует Юрианат!
Крики наггароттов звучали гораздо громче — тиранокцы обменивались перепуганными взглядами и бормотали восхваления себе под нос.
— Настали невиданные ранее времена, — продолжал Палтрейн. — Чтобы разделаться с узурпаторами и предателями приходится действовать быстро. Только так можно обеспечить безопасность верных короне эльфов и наказать тех, кто пытается навредить законным правителям Ултуана. Поэтому князь Юрианат издал следующие указы.
Палтрейн вытащил из рукава мантии свернутый пергамент и передал его Юрианату. Князь неуверенно взял у него свиток и, повинуясь настойчивому взгляду Палтрейна, развернул. Он быстро пробежал ряды рун, и глаза князя распахнулись от удивления. Яростный, с прищуром, взгляд Каентраса заставил его проглотить протест, и Юрианат тихим дрожащим голосом принялся зачитывать указ.
— Как правящий князь Тиранока, я приказываю всем солдатам, гражданам и прочим обитателям города всячески помогать нашим нагаритским союзникам. Пока они помогают защищать наше княжество, они будут пользоваться полной свободой действий. Все должны подчиняться приказам офицеров и князей Нагарита, как моим собственным. Неповиновение считается бунтом против моей власти и карается смертью.
Голос Юрианата прервался, и князь пошатнулся, будто едва не потерял сознание. Он прикрыл глаза, чтобы немного прийти в себя и продолжил чтение.
— Поскольку верность некоторых воинов армии Тиранока находится под сомнением, я приказываю всем солдатам, капитанам и командирам сдать оружие нагаритским союзникам. Те, кто сумеет заслужить мое доверие, в ближайшее время вернутся на свои должности. Неповиновение считается бунтом против моей власти и карается смертью.
В зале воцарилась мертвая тишина — тиранокцы пытались осмыслить услышанное. В глазах князя блестели слезы, но он продолжал, бросая жалобные взгляды на тех, кого невольно предал.
— Мой последний приказ при вступлении на трон велит распустить двор Тиранока до тех пор, пока расследование обстоятельств смерти Бел Шанаара не докажет невиновность в этом гнусном деянии каждого из придворных. Я буду править единолично как регент, и мое слово — закон. Изданные представителями двора приказы более не имеют силы и могут выполняться только после одобрения нагаритскими союзниками. Неповиновение считается бунтом против моей власти и карается смертью.
По залу побежала волна недовольного шепота, но стоило Каентрасу сделать шаг вперед и взять у князя свиток, возмущение тут же затихло. На лице наггаротта застыло суровое выражение.
— В соответствии с желанием вашего князя вас проводят до ваших жилищ и поместят под домашний арест. В скором времени вас вызовут для допроса.
По данному Еасиром сигналу нагаритские солдаты начали выпроваживать тиранокцев из зала. Когда через дверь вытолкнули последнего придворного, Палтрейн повернулся к Каентрасу.
— Все прошло лучше, чем я ожидал, — сказал дворецкий. — Теперь можно приступать к работе.
Рассвет только занимался над горами, когда Лириан вывела Алита к заросшим лесом холмам на северо-востоке от Тор Анрока. Они мало говорили по пути, к великому облегчению юноши. Он все равно не смог бы подобрать слова утешения. Он знал о сговоре Каентраса и Юрианата, но даже не подозревал о том, во что выльется их интрига. Пока они с княгиней молча шагали по дорогам, тропинкам и, наконец, по лугам раскинувшихся вокруг столицы ферм, Алит пытался понять, что же случилось.
Тропа начала подъем на укрытый черной тенью деревьев холм, и Лириан крепче прижала сына к груди. Алит искоса приглядывал за княгиней и заметил, что ее лицо осунулось от усталости. Она покинула дворец в легкой мантии, совсем не подходящей для путешествий по проселочным дорогам, и ее одежда успела порваться и испачкаться. Обычно искусно уложенные волосы падали на лицо спутанными светлыми прядями, а глаза покраснели от сдерживаемых слез. На лице княгини застыло выражение безнадежности. У Алита тоже щемило от отчаяния сердце.
Юноша пытался придумать что-то ободряющее, но так и не нашел слов. Любая фраза, что приходила ему в голову, казалась избитой или глупой. Он не мог уверить ее в успешном исходе, потому что сам в нем сомневался. Все рухнуло в одночасье, и, насколько он знал, все улики указывали на Нагарит. Алит обнаружил, что у него гораздо больше вопросов, чем ответов, и жалел, что не расспросил Еасира как следует.
Лириан остановилась и молча указала налево. В блеклом свете Алит с трудом разглядел темные очертания входа в пещеру. Он вытащил меч и жестом приказал княгине укрыться за деревом. Затем он неслышно подкрался поближе к проему, пока до него не начал доноситься шепот. Юноша различил женские голоса.
Заглянув внутрь, он увидел двух прижавшихся друг к другу женщин и завернутого в синее покрывало младенца. Фонарь с закрытыми створками едва освещал внутренности пещеры. Обе женщины кутались в теплые темно-синие мантии и вышитые шали того же цвета. Старшая эльфийка — Алит предположил, что ей около восьми сотен лет — вскочила на ноги, выставила вперед кинжал и попыталась закрыть собой вторую женщину и ребенка.
— Я друг, — произнес Алит и отвел в сторону руку с мечом. Женщины не сводили с него перепуганных глаз, и он отбросил клинок за порог пещеры. — Я помогу вам. Меня прислал Еасир.
Женщины явно не поверили ему. Юноша вышел наружу и позвал Лириан. Княгиня с опаской показалась из-под деревьев; она отказывалась идти в пещеру, пока Алит не вошел первым. Обе стороны подозрительно оглядывали друг друга.
— Кто вы? — спросила эльфийка помоложе. — Что вам надо?
— Я Алит Анар, друг Еасира, — ответил юноша. — Сейчас я охраняю княгиню Лириан и ее сына.
— Что происходит, где мой муж? — требовательно спросила старшая. — Где Еасир?
— Он в Тор Анроке, старается сбить погоню с нашего следа, — ответил Алит. — Как вас зовут?
— Сафистия. — Женщина заткнула кинжал за пояс. — Это моя сестра, Хейлет, и мой сын, Дуринитилл. Когда приедет Еасир?
— Не знаю, — ответил Алит. Он под руку провел Лириан в пещеру и усадил рядом с Хейлет. — Он приказал мне ждать здесь, но обещал скоро присоединиться к нам. У вас есть еда и питье?
— Конечно, — ответил Хейлет.
Она встала и бережно передала ребенка матери, затем повернулась к уложенным вдоль каменной стены мешкам, достала оттуда флягу и маленькие чашки и передала их Алиту. Следом ему в руки легли завернутые пластинки копченого мяса.
— Сейчас в Нагарите не доверяют дому Анар, — произнесла Сафистия, пока Алит наливал всем воды.
— Ложь, — прорычал юноша. — Мы стали жертвой заговора. Кто-то постарался опорочить наше имя. Еасир доверяет мне, и вы тоже должны мне верить.
Он не стал дожидаться дальнейших расспросов и вышел из пещеры, чтобы забрать лежащий на палой листве меч. Какое-то время юноша оставался снаружи, вглядываясь в лес в ожидании погони, но ничего не заметил. Затем он вернулся в пещеру, взял чашку с водой и немного еды.
— Я постою на страже, — сообщил он женщинам и быстро вышел.
Ему не хотелось ни с кем разговаривать. Алит уселся под деревом и прислонился к стволу. Он почти не чувствовал вкуса пряного мяса — его мысли постоянно возвращались к Нагариту. Когда приедет Еасир, Алит оставит беглецов на его попечение и уйдет на север. Пусть Еасир бежит в Эллирион, если ему так хочется, ведь его семья будет при нем. Алит вернется в Эланардрис и наконец узнает, что стало с его родными.
Наступил рассвет, но рядом с пещерой никто не появлялся — ни враги, ни друзья. Алит заглянул внутрь и обнаружил, что женщины спят. Тогда он взял лук и отправился за свежей дичью.
— Выходит, что твои предположения оказались неверны, — произнес Палтрейн. — Княгиня покинула город.
Еасир молча повесил голову, изображая стыд. Они с дворецким находились наедине в парадном зале, и ему хотелось придушить предателя. Тем не менее командир понимал, что, если он хочет снова увидеть свою семью, ему придется скрывать свои истинные чувства.
— Два дня потрачены впустую, — продолжал Палтрейн. — Она выиграла у твоих солдат два дня.
— Я уверен, что они передвигаются пешком. Наши всадники без труда их догонят.
— Они?
— Да, я думаю, что княгине кто-то помогает, — не дрогнув, поправился Еасир, хотя мысленно он проклинал себя за оговорку. — Кто-то из солдат или слуг. Не могу поверить, что у Лириан хватило ума самостоятельно организовать побег. Она всего лишь избалованная тиранокская кукла.
— И когда ты собирался поделиться со мной или Каентрасом этим заключением?
Вот теперь Еасир позволил себе выпустить злость.
— Не спорю, что ты заслуживаешь похвалы за то, что сумел воспользоваться ситуацией, но не забывай, что войсками командую я! Ты даже не наггаротт, так что не стоит разбрасываться обвинениями. Если с тобой что-то случится, Морати немного расстроится, но мы далеко от Анлека. На войне происходят несчастные случаи с непредвиденными последствиями. Будь ты наггароттом, ты бы это знал.
Его угрозы не оказали на Палтрейна никакого действия.
— Как ты собираешься продолжать поиски? — спросил дворецкий.
— Она не пойдет на север, потому что там граница с Нагаритом, — начал Еасир.
— Но в том направлении расположено много тиранокских гарнизонов. Княгиня может решить укрыться в одном из них.
— Возможно, но крайне сомнительно. Я очень сомневаюсь, что сейчас она доверяет тиранокцам. Мне кажется, что Лириан пойдет на запад, к побережью. Там она сможет сесть на корабль и добраться до любого княжества Ултуана.
— И почему она должна доверять другим княжествам, если не верит своему собственному?
— Не важно, будет она им доверять или нет. Море позволит ей уйти от погони. Если она направится на юг или восток, мы сумеем перехватить ее до того, как она пересечет границу Каледора или Эллириона. Но если Лириан сядет на корабль, нам ее не поймать.
— Твои доводы кажутся вполне логичными. — Палтрейн оперся на подлокотник трона Феникса.
— Я не спрашивал твоего одобрения, — ответил Еасир.
— Конечно, не спрашивал, — легко согласился дворецкий. — И все же, будет лучше, если ты сообщишь Каентрасу о своих планах, чтобы вы могли… согласовать усилия.
— А как же Юрианат? — спросил Еасир. Он торопился перевести разговор на любую тему, лишь бы не обсуждать, кто же на самом деле командует нагаритскими войсками. Морати поставила во главе войска его, но многие отряды подчинялись непосредственно Каентрасу и приносили клятву верности лично ему, а не Анлеку. — От него мало пользы в качестве регента, пока у нас нет наследника.
— Пока что присутствие Тирнандита создает видимость законности, — ответил Палтрейн. — Он хорошо понимает свое положение, как и остальные придворные. Когда мы поймаем Лириан с ее мальчишкой, Юрианат сможет вести дела с другими княжествами, чего мы и добиваемся.
Еасир кивнул и повернулся к дверям. Последние слова Палтрейна долетели до него уже на выходе из зала.
— Если ты найдешь Лириан.
Еасир остановился, но не стал оборачиваться.
— Когда все закончится, мы сведем счеты, — прошептал он себе под нос и вышел.
После бегства из Тор Анрока прошло четыре дня, а Еасир так и не появился. Сафистия беспокоилась все больше и постоянно просила Алита вернуться в город и узнать, что случилось с ее мужем. Алит безоговорочно отказался, потому что не мог оставить женщин без охраны.
— И сколько нам еще ждать? — спросила Лириан, когда четвертый день сменился четвертой ночью.
Княгиня немного окрепла, но большую часть времени безжизненно бродила по пещере и нашептывала что-то сыну.
— Мы будем ждать, пока не приедет Еасир, — ответила Сафистия.
— А если он не приедет? — вздохнула княгиня. — Может, он уже мертв.
— Не говори такого! — отрезала Хейлет.
Сафистия бросила на Лириан ядовитый взгляд и отошла к задней стенке пещеры, где на сделанных Алитом из листьев и плащей постелях лежало двое младенцев. В стене зияла крупная щель; за ней простиралась паутина выточенных водой туннелей, которые пронизывали окрестные холмы. Алит приметил их как запасной вариант побега на случай, если солдаты найдут убежище, и обследовал по ночам, когда на страже стояла Хейлет. Если случится худшее, то они уйдут по одному из узких туннелей на север. На входе в него юноша соорудил ловушку из камней и веток, которая должна была задержать погоню.
— Это была величественная процессия, — вдруг протянула Лириан. — Столько флагов и колесниц.
— Что за процессия? — спросила Хейлет.
— Похороны Элодира, — княгиня уставилась перед собой невидящим взглядом.
— Хватит говорить о похоронах, — прошипела Сафистия. — Еасир жив. Я бы почувствовала его смерть.
— Элодир умер далеко от меня. — Лириан перевела пустой взгляд на Сафистию. — Я ничего не почуяла.
Алит покачал головой и вышел из пещеры. Он вознес мольбу слышащим его богам, чтобы они как можно скорее привели сюда Еасира, и тогда юноша сможет покинуть переругивающихся женщин. Но стоило Алиту об этом подумать, как его внимание привлекло движение среди деревьев. В тот же миг он выхватил лук и наложил стрелу.
Анарец прислушался и различил приглушенный стук копыт. Вскоре он увидел, как по заросшему деревьями холму поднимается всадник с полудюжиной лошадей в поводу. Алит спрятался за ближайшим деревом и нацелил стрелу на пришельца. Когда тот приблизился, юноша разглядел Еасира. Он вышел из-за дерева и опустил лук.
— Ты не представляешь, как я рад тебя видеть, — окликнул Алит, спускаясь по склону.
— Твоя радость может оказаться недолгой, — ответил командир. — Мне надо спешить.
— Почему?
Они зашагали к пещере; лошади послушно переступали сзади.
— Воины Каентраса рыщут слишком близко, — сообщил командир. — Если я исчезну сейчас, это вызовет подозрения. Так что мне придется вернуться во дворец раньше, чем мое отсутствие заметят.
Когда они подошли к пещере, Сафистия выбежала им навстречу и крепко обняла мужа.
— Слава богам, ты жив, — выдохнула она. — С каждой минутой я все больше боялась, что произошло страшное.
Еасир успокоил жену, расцеловал ее в щеки, а затем повернулся к сыну. Поднял завернутого в синее одеяло младенца и прижал к груди, с тоской вглядываясь в крошечное личико.
— Он такой храбрый. — Сафистия взяла мужа под руку. — Ни слезинки, ни единого каприза за все время.
Будто просыпаясь от глубокого сна, Еасир выпрямился и передал ребенка Хейлет.
— Я привел лошадей с припасами, — сказал он. — Мне надо увести погоню дальше на юг, а вечером я вернусь. Мы покинем пещеру до утра, до начала поисков.
В дальней части пещеры зашевелилась Лириан.
— А что с Юрианатом? — спросила она. — Его можно спасти?
Еасир грустно покачал головой.
— Юрианат попался в сети собственной глупости, — сказал командир. — Палтрейн и Каентрас наблюдают за каждым его движением. Тебя и твоего сына надо доставить в безопасное место. Без законного наследника их претензии ничего не стоят.
Еасир снова заключил жену в долгие объятия, а когда отстранился, его лицо выдавало боль. На миг Алиту показалось, что Еасир никуда не поедет, и он задумался, каково это — так любить друг друга.
С выражением суровой покорности судьбе Еасир оторвал взгляд от жены и сына и вышел из пещеры. Алит последовал за ним.
— Мне нужно тебе кое-что сказать, — произнес юноша.
— Только быстро.
— Я возвращаюсь в Нагарит. Я не поеду с тобой в Эллирион. Я должен вернуться домой.
— Конечно, — взгляд Еасира метнулся к пещере. — Посторожи их до вечера, а затем можешь идти своим путем.
Алит кивнул. Он смотрел вслед Еасиру, пока тот не затерялся в лесу. Затем присел на камень и возобновил свое грустное дежурство.
Недалеко от пещеры закутанный в магические тени эльф наблюдал за отъездом Еасира. Потом запрыгнул в седло вороной лошади и откинул полу плаща из черных перьев. Беззвучно тронул коня с места и направился на юг.
С плохим предчувствием Еасир пересек дворцовую площадь. Когда он подошел к привратной сторожке, то увидел Палтрейна в окружении небольшого отряда воинов. У Еасира заколотилось сердце. Что-то случилось.
— Как продвигаются поиски? — небрежно спросил дворецкий.
— Пока безуспешно, — ответил Еасир, проходя мимо.
— Возможно, тебе повезет больше, если не станешь тратить время на посещение укромных пещер.
Еасир резко развернулся к нему. На губах Палтрейна играла хитрая улыбка.
— Неужели ты думал, что сумеешь обмануть нас? — спросил он.
Еасир выхватил из ножен меч и прыгнул вперед раньше, чем стража поняла, что происходит. Клинок без усилий проткнул легкую мантию и вонзился в живот дворецкого.
— Увидимся в Мирае, — прошипел Еасир и вытащил меч из пузырящейся кровью раны.
Он отрубил руку ринувшемуся на него солдату и перерезал горло следующему. Увернулся от копья третьего и бросился к воротам.
Еасир добежал до сооруженного на месте бывшего рынка загона, вскочил на лошадь и пустил ее галопом. Трое наггароттов попытались преградить ему путь, но он промчался сквозь заслон, на ходу вырвав из рук одного из солдат копье. Под гулкий перестук копыт командир поскакал по подземной улице, что вела вглубь холма, на котором стоял Тор Анрок.
Сзади поднимали тревогу, но Еасир не обращал на крики внимания и лишь подстегивал лошадь. Эльфы разбегались с его пути, пока он несся по городу. Сердце стучало в такт галопу коня, и Еасира все больше охватывала сжимающая горло паника. Мир вокруг исчез. Осталась лишь тревога о жене и сыне.
Когда Еасир выехал из города, над полями Тиранока уже сгущались сумерки. Командир не думал о том, что скоро загонит коня. Он сосредоточился на одной мысли: как можно быстрее добраться до поросших лесом холмов. В рубиновом свете заката к опушке маршировали нагаритские отряды.
Он завернул налево, чтобы обогнать солдат. На краю леса пришлось пригнуться, и он влетел под хлещущие по лицу и плечам ветки. Быстрый взгляд направо подтвердил, что несколько сотен нагаритских воинов окружают пещеру.
Конь споткнулся о корень дерева, и Еасир едва не вылетел из седла. С трудом втянул воздух в легкие, выпрямился и снова подстегнул лошадь. Впереди в сумерках блестело оружие и доспехи.
Последним усилием Еасир заставил коня преодолеть ведущий к пещере подъем. Среди деревьев вокруг метались крики солдат.
— Алит! — закричал командир, когда впереди показался вход в пещеру.
Юный анарец прыжком поднялся на ноги — в руке он сжимал невесть откуда взявшийся лук.
В вихре взметнувшихся в воздух листьев Еасир остановил спотыкающегося коня. Спрыгнул с седла и побежал к пещере.
— Нас обнаружили! — крикнул он.
Сафистия и Хейлет выскочили из пещеры, но Еасир отмахнулся от приветствий жены.
— Берите детей и бегите! — хрипло выдохнул он. — Враги совсем близко.
Не успел он договорить, как из леса появились первые солдаты. Они указывали на пещеру и быстро поднимались по склону.
— Бегите! — крикнул Еасир, схватил Сафистию и толкнул к пещере. Женщина упиралась и вырывалась у него из рук.
— Ты пойдешь с нами! — выдавила она сквозь слезы.
Еасир сдался и крепко обнял жену. Вдохнул запах ее волос, прижался к теплой щеке. Затем его охватила накатывающая пустота, и он отстранился.
— Бери Дуринитилла и уходи, — севшим голосом приказал он. — Спасай нашего сына. Потом ты расскажешь ему, что отец любил его больше всего на свете.
Сафистия выглядела так, будто никуда не пойдет, но Хейлет схватила ее за руку и потащила к пещере. С беззвучным криком Еасир ринулся за ними и в последний раз обнял жену.
— Я люблю тебя, — прошептал он и отпустил ее.
Еасир перевел взгляд на пробирающихся по лесу наггароттов, и горе сменилось пылающей злостью. Тело налилось гневом, руки задрожали. В его жизни было так мало покоя.
Командир думал, что обрел его, но нашлись те, кто захотел лишить его даже малой толики счастья.
— Я останусь с тобой и буду сражаться, — произнес Алит.
— Нет! Ты должен охранять женщин.
Между ними и наггароттами оставалось меньше сотни шагов. Из пещеры доносились встревоженные голоса эльфиек.
— Уведи их отсюда, — прошипел Еасир. — Ултуан погружается во тьму. Ты должен бороться с ней.
Алит замешкался, его взгляд метался между пещерой и наступающими наггароттами. Затем с подавленным вздохом он кивнул.
— Это была честь для меня, — юноша стиснул плечо Еасира. — Я не встречал более достойного сына Нагарита, и я клянусь, что отдам жизнь, чтобы защитить твою семью.
Алит не знал, услышал ли Еасир его клятву, потому что все внимание командира сосредоточилось на приближающихся воинах. Юноша побежал к пещере, но на пороге обернулся. Одетые в черные доспехи наггаротты приближались с некоторой опаской, группами по дюжине солдат в каждой, с поднятыми щитами и опущенными копьями.
Еасир стоял лицом к выходящему из-под деревьев темному войску. В правой руке он держал наготове меч, в левой — копье. Он выглядел совершенно спокойным, смирившимся со своей судьбой. Глядя со стороны, можно было подумать, что командир вышел подышать свежим вечерним воздухом. Еасир не оглядывался назад и не отрывал взгляд от тех, кто собирался убить или увести в рабство его семью. Алит никогда не видел подобного мужества. Юноша знал, что нужно сделать, но его охватывал жгучий стыд при мысли о бегстве.
Еасир вызывающе поднял над головой копье и над холмом прокатился его крик — так звучал голос командира, который привык отдавать приказы поверх шума схватки.
— Знайте, с кем вам предстоит сразиться, трусы! — крикнул он. — Я Еасир, сын Ланадриата. Я командир Нагарита. Я сражался в Атель Торалиене и в битве при Сильвермере. Я шел с князем Малекитом на север и бился с порождениями темных богов. Я первым вошел в Анлек, когда свергли Морати. Сотни тысяч врагов ощутили на себе мой гнев! Идите и попробуйте на вкус мести моего копья и ярости меча. Идите сюда, храбрые солдаты, и сразитесь с настоящим воином!
Еасир вскинул меч и от его крика наступающие замешкались и обменялись испуганными взглядами.
— Я наггаротт!
Командир сорвался с места и побежал вниз по склону. Когда он поравнялся с линией щитов, Еасир высоко подпрыгнул, копье в его руке метнулось вниз. Под лязг железа он врезался в шеренгу солдат. По склону прокатился крик боли и ужаса, когда авангард упал под натиском Еасира. В считанные моменты на земле распласталась дюжина тел, опавшие листья окрасились кровью. Меч и копье в руках Еасира превратились в серебристый ураган и разили всех, до кого могли дотянуться.
Затем Еасир скрылся из вида. Солдаты ринулись вперед и окружили его.
Алита душило отчаяние, но сердце согревала гордость. Он вбежал в пещеру и скрылся в темноте следом за остальными.
