Глава пятая
Орфео Куллин открыл дверь, ведущую в Альков. С террасы над ним доносились звуки праздника.
— Развлекаются, — произнесла Кара Свол.
— Конечно, почему бы и нет,— согласился с ней Куллин.
— А теперь ты явился ко мне, — сказала она. — Собираешься продолжить развлечение?
Он закрыл за собой тяжелую черную дверь, заглушившую звуки.
— Ох, ну не надо все так воспринимать. Все совсем не так.
— Ты собираешься подвергнуть меня пытке, — сказала Кара.
Она была прикована к деревянному стулу чрезмерно туго застегнутыми кандалами. Это был тот самый стул, на котором Куллин восседал во время разговора с Рейвенором в поле.
— Пытка — слишком грубый термин, — сказал Орфео.
Темный и сырой Альков располагался в подвалах Эльмингарда. Куллин полагал, что в былые времена это помещение использовалось монахами, когда те уединялись для медитации. Проверка аутосеансами также позволила установить, что именно здесь слуги астронома заперли своего хозяина, когда его безумие достигло апогея. Орфео же обустроил здесь собственную уединенную келью. Сюда не допускался даже Молох.
Вдоль стен свисали закованные в цепи, потемневшие от времени скелеты, чьи истлевшие соединительные ткани были заменены узорными бронзовыми скобками и заклепками. На каждой их косточке был написан чернилами порядковый номер. Все скелеты ранее принадлежали «шуткам природы»: гиганту, двум энцефалитным карликам, сросшимся близнецам, волкообразному существу с человечьим черепом и прочим созданиям, иногда слишком бесформенным, чтобы их можно было идентифицировать. Некоторые являли собой просто груды костей, облепленных соляными наростами. Полки переполняли пузатые, залитые консервирующими составами стеклянные горшки с различными органами, пораженными болезнями, вырезанными опухолями, внутренностями ксеносов, различными зверьками и уродцами.
Куллин подошел к секретеру и стал копаться в одном из его ящиков.
Кара смотрела на своего пленителя.
— Позволь мне кое-что сказать, Орфео... ты ведь Орфео Куллин, верно?
— Да, это я.
— Угу, — кивнула она, поджимая распухшие губы. — Послушай, Орфео, я прекрасно понимаю, кто ты такой. И я знаю, что тебе нужно. До тебя меня целую неделю пытало это животное... Сайскинд. А Уорна ему помогал. Он-то в деле разбирается. Мне нечего больше скрывать.
— Дело в том, — произнес Куллин, — что на самом деле я тебе верю. Сайскинд — представитель третьего поколения Когнитэ. Его способности воздействовать на человеческую психику невероятны, ну а Уорна — это Уорна. Мне действительно жаль, что тебе пришлось вынести всю эту боль, но дело в том... дело в том, что ты на самом-то деле можешь знать куда больше, чем думаешь сама.
— Я ничего больше не знаю. Лучше просто убей меня,— застонала Кара. — Пожалуйста, хватит боли. Во имя...
— Кара, я и не собираюсь причинять тебе боль, — произнес Куллин, вынимая что-то из ящика. — Ты знаешь, что это такое?
— Понятия не имею.
— Это окулос кинебрахов. Видишь?
Он поднес предмет к ее лицу. Это оказался обруч, снабженный подвижными цветными линзами, способными меняться местами.
— Кинебрахи были удивительно застенчивы и очень осторожны. Гуманоиды примерно вот такого роста. — Он показал рукой. — Они всегда хотели знать, что их ждет впереди. Конечно, надо помнить, что они давно уже вымерли, а значит, это устройство обладает определенными ограничениями. Хотя мне нравится мысль о том, что при помощи подобных инструментов эти существа видели свою неотвратимую судьбу. Впрочем, на чем я остановился? Ах да. Ты заглянешь в него и... — Он помедлил. — Калейдоскоп. Когда я был еще мальчиком, мне подарили калейдоскоп, — сказал он. — А как насчет тебя?
— Мне тоже, когда я была девочкой.
— Как здорово, Кара. Неужели ты была девочкой? И калейдоскоп?
— Да.
— Они ведь восхитительны, верно? Все это шуршание и пощелкивание. Я обожал их. В своем я видел отражение Галактики. А что видела ты, Кара?
— Забавные узоры.
— Окулос кинебрахов очень похож на калейдоскоп. Это совсем не больно. Он просто покажет тебе правду. Забавные узоры Истины.
Кара тихо простонала.
Они оба вздрогнули, когда загудел линк Куллина. Вынув его из кармана, Орфео посмотрел на Кару и рассмеялся:
— Ого! Я и не думал, что мы настолько напряжены. Должно быть, все дело в грозе. — Он поднес линк к уху. — Да, Лейла?
— Мы обнаружили чьи-то следы. Теплые отпечатки на скальной тропе под нами.
— Скорее всего, какой-нибудь пастух.
— Нет, Орфео, — протрещал линк. — Я еще жду подтверждения, но похоже, мы точно можем сказать, кто это, по биоотпечатку.
— И кто же это, Лея? Кто решился постучаться к нам в столь поздний час?
— Похоже, что Карл Тониус.
— Выследи его, — заморгал Куллин. — Задействуй сторожевые орудия и выследи его, Лейла. Перезвони мне, как только получишь подтверждение.
— Да, сэр.
Куллин выключил линк и снова посмотрел на Кару Свол:
— Так, значит, ты успела сообщить своим друзьям? Ах ты, хитрая девчонка! Очень хитрая и красивая... да еще и сумевшая скрыть все это от Сайскинда и Уорны. Что еще ты прячешь, Кара? Может быть, истинную судьбу Рейвенора?
— Нет, — сказала она. — В этом я не врала.
— Я кое-что чувствую, — мягко произнес Куллин, наклоняясь и заглядывая ей в глаза. Он приблизился настолько, что она уловила запах его пота, свежее дыхание и аромат лосьона для волос. Глаза Орфео казались доброжелательными, обеспокоенными ее состоянием. — Я вижу это в тебе... что-то...
— Ничего там нет.
Он наклонился еще ближе, так, что кончики их носов практически соприкоснулись.
— Я долгие годы учился понимать языки тела, лица и глаз. И преуспел в этом куда больше, чем Сайскинд. Он не заметил — заметил я. Что-то таится в твоей голове.
— Прошу... Я клянусь, что больше ничего не скрываю.
Распрямившись, он уверенным жестом закрепил на ее голове прибор кинебрахов, опустив цветные линзы на ее глаза и осторожно поднастроив их. Железный обруч казался короной варваров, возложенной на ее рыжие волосы. Орфео застегнул удерживающие ремешки под ее подбородком. Завершив эти приготовления, он отошел назад и посмотрел на нее.
— Расслабься, — сказал Куллин. — Он сделает все сам.
Какое-то время ничего не происходило. Кара неподвижно сидела на стуле, приготовившись к худшему. Затем ее голова начала слегка подергиваться раз в несколько секунд, а лицо морщиться, словно Каре досаждало какое-то насекомое, кружащее вокруг.
— Кара?
Она что-то пробормотала. Подергивания стали более отчетливыми. Тело женщины непроизвольно вздрагивало, словно у слепца, измученного незнакомыми звуками.
— Пусть... пусть это прекратится, — дрожащим голосом произнесла она.
— Только когда мы закончим, — сказал Куллин, опуская ладонь на ее левое плечо, чтобы заставить сидеть спокойно. — Смотри прямо перед собой. Хватит метаться.
— Нет...
— Прошу тебя.
По ее телу пробежала судорога, настолько мощная, что казалось, будто у Кары начинается тяжелый эпилептический припадок.
— Ой! — закричала она. — Ой! Трон! Император!
— Что ты видишь? — спросил Куллин.
Натянув цепи, она захрипела, практически задыхаясь, словно ее душила рвота.
— Скажи мне! — настаивал он.
— Я помню! Помню! — взвизгнула Кара. — Карл!
И тут она зашлась в крике.
Сайскинд праздновал на южной террасе Эльмингар-да. Здесь собрались все люди Куллина, которые не находились на дежурстве этой ночью. Всего присутствовало примерно двадцать пять человек: наемники, ученые и инженеры, а также несколько человек из числа прислуги. Ужинали они в комнате, выходившей на террасу, куда выбредали, держа в руках бокалы, чтобы насладиться видом медленно надвигающейся грозы, уже рокочущей над ночными скалами.
Очень скоро станет слишком сыро и неуютно, чтобы оставаться снаружи, но пока упало всего несколько крупных капель дождя, доброшенных усиливающимся ветром. Собутыльники собирались группками возле трепещущих факелов, восхищаясь световым шоу, устроенным грозой. Яркие бело-синие молнии вспыхивали над горным хребтом, оставляя росчерки в тяжелом ночном небе. Сплошная простыня электрических разрядов, туманным сиянием подсвечивающая клубящуюся стену туч.
Сайскинд уже успел набраться и теперь громогласно потчевал кого-то из прислуги повестью о гибели Рейвено-ра. Уорна, сжав бутылку амасека в руке, уединился на краю террасы, устремив взгляд в непроглядную тьму, опустившуюся на поля.
Рядом нарисовался Молох, вырядившийся в черное с головы до ног так, что только лицо и ладони оставались открытыми. Во мраке очертания его тела становились неявными и расплывались, делая Зигмунда похожим на призрака.
— Выдающаяся ночь, — пророкотал Уорна, словно его устами заговорил гром.
Молох чуть заметно кивнул.
— За достижения, — добавил Люциус, отхлебывая из бутылки.
Он протянул выпивку Молоху, но тот покачал головой. Уорна пожал плечами и произнес:
— Я знаю, вы ждали этого много лет. Ваш враг уничтожен.
— Да, — сказал Зигмунд.
— Разве вы не должны радоваться, сэр? — спросил Уорна.
— Я пытаюсь насладиться триумфом, — тихо произнес Молох. — И конечно же, я благодарен и тебе, и капитану за безукоризненную службу. Рейвенор, как ты уже заметил, преследовал меня столько лет, что я уже сбился со счету. Я желал ему смерти, я мечтал об этом. А теперь, когда все осуществилось, мои ощущения может передать разве что понятие «пусто». Так часто бывает, когда происходит что-то, чего очень долго ждешь. Когда вспоминаешь про затраченные усилия и принесенные жертвы...
— Да знаю! — прорычал Уорна. — Когда преследуешь мишень несколько месяцев, а то и лет и когда наконец наносишь последний удар, вдруг ощущаешь пустоту в душе. Но позвольте предположить, что сейчас дело не только в этом?
Молох посмотрел на охотника за головами, и губы его изогнула кривая улыбка.
— Люциус, ты меня удивляешь. При всей брутальности своего поведения ты, оказывается, обладаешь чуткой душой. Да, дело не только в этом.
Зигмунд отвел взгляд в сторону, когда над пиками прошипела особо яростная молния. Казалось, что больше он ничего не скажет. Но потом Молох снова повернулся к Уорне.
— Понимаешь, Люциус, нас ожидают черные дни. Черные даже по твоим меркам. Через Орфео я предлагал Рей-венору сделку. Я не испытывал к инквизитору особой любви, но пойми: он был очень талантливым человеком. Рейвенор решил отвергнуть мое предложение. Теперь он мертв и передумать уже не сможет. Наверное, потому я и скорблю о его гибели в той же мере, что и радуюсь ей.
— Не знаю, — пожал плечами Уорна. — Что бы там ни говорилось, но увечный выродок оставался врагом.
— Есть и другой враг, — сказал Молох, оглядываясь. — Где же Куллин? Обычно он не пропускает подобное веселье. Я не видел его с ужина.
Уорна покачал головой, почувствовав себя неловко. От Орфео поступил строгий приказ ничего не рассказывать Молоху о пленнике, но, когда пытаешься что-то скрывать от Зигмунда, чувствуешь себя довольно неуютно. Люциуса не могло испугать практически ничто в этой Галактике, но Молох являлся исключением из правил.
— Уверен, он скоро вернется,— произнес Уорна.— Должно быть, просто решил что-нибудь проверить.
Лейла Слейд смотрела через плечо Друэта на его коги-татор, вглядываясь в образы, плывущие и дергающиеся на гололитическом дисплее.
— Это определенно Тониус, — сказала она.
— Биоотпечатки совпадают, — произнес Друэт.
— Дай мне, пожалуйста, его текущие координаты.
Друэт подкрутил настройки когитатора.
— Западный склон, между отметками тридцать шесть и тридцать семь, — ответил дежурный. — Примерно в шестидесяти метрах от вершины. Я веду его при помощи трех датчиков движения и пикт-камеры. Личность установлена. Если ему ничто не помешает, будет на западной нижней террасе через десять минут. Мадам, мне казалось, что он был одним из передовых агентов Инквизиции?
— А почему ты спрашиваешь?
— Такое ощущение, — пожал плечами Друэт, — что он растерял все свои навыки и чутье. Похоже, он все силы тратит только на то, чтобы просто взобраться по скале, Неужели он не понимает, что мы давно его ведем?
— Мы можем нацелить на него орудие? — спросила Лейла, наклоняясь ближе.
— Он окажется в зоне действия восемнадцатой сторожевой турели примерно через три минуты. Но ведь должен же он понимать, что мы его видим? Что вокруг Эль-мингарда повсюду понатыканы датчики и регистраторы?
— Похоже что нет, — ответила Слейд. — Мне кажется, наш друг Тониус недооценивает наши возможности. Зарядить восемнадцатую турель. Взять его в прицел и вести. Стрелять по моей команде.
— Слушаюсь, мадам, — произнес Друэт.
— Мадам? — окликнул ее Цабо из-за своей машины, и она повернулась к нему. — Вижу еще одного. Подтверждено касание сенсора. Восточный склон, чуть ближе первой цели.
— Покажи.
— Сейчас он движется в глубокой тени, поэтому виден не полностью. Сейчас дам увеличение и фокус.
На гололите замерцало изображение — небольшой фрагмент лица, приобретавший резкость только при включении приборов ночного видения.
— Он вам знаком? — спросил Цабо.
— Нет, я... — Слейд помедлила. — Вот дерьмо, это же Бэллак! Проклятие, он должен быть уже мертв! Молох прикончил его еще на Танкреде!
— Судя по тому, что мы видим, его смерть продлилась недолго, — сказал Цабо.
— Он уже в зоне поражения? — спросила Лейла.
— При сохранении той же скорости войдет в нее через двадцать пять секунд.
— Дай мне...— проговорила она, когда запищал линк. — Слейд слушает, — ответила она на вызов, выхватив устройство из кармана.
— Лея, это я, — донесся до нее голос Куллина.
Где-то на заднем плане раздавалось странное, приглушенное повизгивание.
— Что там у вас происходит? — спросила Слейд. — Я слышу...
— Не обращай внимания на фоновый шум, — ответил Куллин. — Просто на нашу драгоценную Кару внезапно снизошло прозрение и она все никак не может прийти в себя. А теперь, Лея, ответь-ка мне быстренько: ты получила подтверждение касательно Тониуса?
— Биослед и зрительный контакт, — сказала она. — Полное соответствие. Все точно. Но послушай, кроме него нам решил нанести визит еще и Бэллак.
— Бэллак? Неужели?
— Готова поклясться своей репутацией, сэр.
— Послушай меня, Лейла, послушай очень внимательно. Мне нужно, чтобы все они добрались живыми, в особенности Тониус.
— Что?
— Я предельно серьезен, Лея. Сделай это ради меня, выполни все в точности. Сейчас же переведи все системы в пассивный режим, пока наши гости не сообразили, что оказались в прицеле.
— Орфео, это же безумие! Они через считаные секунды будут в прицеле сторожевых орудий. Я просто размажу их по скалам!
— Нет! Тониус должен быть доставлен ко мне живым, поняла? Живым. Проследи лично, если придется. Его необходимо быстро и бесшумно взять под охрану. Убедись, что Зигмунду ничего неизвестно.
— У меня плохое предчувствие, — предупредила она.
— Лейла, я тебя люблю и дорожу твоим мнением, но сейчас один из тех случаев, когда ты должна поступить как хорошая девочка и делать в точности то, что я, мать твою, приказываю. Переведи все системы в режим ожидания, отключи их, доставь Тониуса живым. Да и этого дурачка Бэллака тоже можешь, хотя меня не слишком обеспокоит, если этого тебе придется прихлопнуть. Все ясно?
Слейд тяжело вздохнула.
— Полностью, сэр, — произнесла она.
Отключив линк, Лейла убрала его в карман.
— Перевести системы в пассивный режим! — приказала она Друэту и Цабо. — Отключить орудия!
Они посмотрели на нее.
— Мадам, вы уверены? — спросил Цабо.
— К нам по скале поднимаются агенты Трона, — добавил Друэт.
— Я знаю, что говорю!-. рявкнула Слейд, выхватывая пистолет и передергивая затвор. — Выполнять!
Удивленно переглянувшись, оба эксперта по безопасности подчинились и принялись вбивать наборы команд, переводящие оборонительные системы Эльмингарда в пассивный режим. Мощные сторожевые орудийные сервито-ры погрузились в сон.
— Что дальше? — спросил Цабо.
— Пришлите мне двоих стрелков наверх. Я должна встретить господина Тониуса. Друэт, скажи, ты управишься с Бэллаком, когда он покажется?
Охранник поднял и проверил боезаряд своего лазерного пистолета.
— Конечно, — сказал Друэт. — Взять живым?
— Как получится, — ответила она.
