На площадь в Закутке опускается вечер, камень фонтана быстро остывает, поскольку безоконные дома начали отбрасывать тени, направляя потоки солнечного света в узкие переходы. В галереях и проулках шпаклеванные и оштукатуренные стены пылают золотисто-красным, словно ведут к мифическим дворцам куда-то вдаль, за границы зрения. Человек со шрамами ворчит и, приподнявшись, рывком встает на ноги, протягивая арфистке руку.

— Пошли, — говорит он. — Ночью Закуток не самое лучшее место.

Арфистка слышит, как, словно в подтверждение его слов, начинают закрываться ставни, поворачиваются замки и запираются засовы.

— Я накормлю тебя, — предлагает она. — В хостеле.

Но старик только качает головой.

— Такие удовольствия подобным мне не по карману. Однажды я отужинаю в самом сердце морозной Хели, поэтому стараюсь не переедать.

Она закидывает арфу за плечо и берет его под руку.

— Нет, — настаивает арфистка. — Я всегда хотела кое-что отведать и не потерплю отказа.

Человек со шрамами молчит, и они вдвоем медленно направляются по проулку Мэрри Уэзер, в сторону Смазочной. Через некоторое время он мягко хлопает ее по руке.

— Спасибо, — говорит он. — Нам всегда было интересно, что получится в конце. Стоило ли оно того?

Арфистка боится ответить ему. Вопрос слишком деликатный — малейшее прикосновение способно все разрушить. Вместо этого, она возвращается к истории.

— Эта другая Олафссон появилась очень уж случайно. Я сочла ее явление примером плохой игры.

— О, сам факт ее появления уже достаточно плох, даже не примешивая туда игры. В нем не было ничего случайного. Она была там все время, таилась в моих деепричастных оборотах и придаточных предложениях. А тебя ведь предупреждали. Она встречалась с Советом Семи, последовала за Грейстроком в Закуток, указала Микмак Энн на столик Фудира — тут и там мелькала на заднем плане моей истории.

— Не понимаю, зачем она спасла Хью от убийц МТК?

Человек со шрамами усмехается.

— Только послушай, как дребезжат твои предложения! Твои губы похожи на кастаньеты. Ты забыла, что ее с Цином отправили на задание. Она хотела напомнить коллеге о нем, а снайпер мог убить посредника, которого она планировала использовать для доставки послания.

— Она не знала, что Грейстрок был Грейстроком?

Медленное покачивание головой.

— Мы думаем, что нет. Но она была единственным танцором в этом представлении, с которым мы не говорили, и кто знает, что ей было известно?

— Но зачем так окольно? Почему не подойти к Грейстроку — Цину, как она считала, — напрямую?

— Потому что ее заданием было убить Цина, если тот не сможет выполнить свой долг. Это интимная связь, и, словно жених и невеста, они не должны видеть друг друга до дня свадьбы.

— Но… задание найти Донована было рутинным. Расследование движения через Разлом. Далее Танцор… Ах, Равн ведь не знала о Танцоре.

— Или он ее не интересовал. Курьеры крайне сосредоточены на своих заданиях. Из визита к Семи она должна была вынести, что ключ ко всему — это Фудир, а он отправился на Новый Эрен по своим делам. Поэтому она не встревожилась, когда Цин также полетел на Новый Эрен. Она ждала на Иегове, зная, что он вернется туда со своей добычей. Но затем, вместо того чтобы заставить Фудира отвести его к Доновану, Цин отправился вместе с ним на Узел Павлина. Это не являлось частью плана — если только сам Донован не отбыл на Павлин ранее, — поэтому она последовала за ними с чем-то вроде «желтого уровня тревоги». Затем, когда они направились на Ди Больд, стало казаться, будто Цин уклоняется от исполнения долга. А значит, ему нужно напомнить о нем. Курьер не стала делать поспешных выводов. Возможно, дело в том, что о движении через Разлом лучше всего можно было узнать возле самого Разлома, и Донован мог отправиться туда до них.

— Разве у Равн не вызвало подозрений то, что Цин якшается с Гончей?

— Опять же — трудно сказать. Она следовала за Цином, но, возможно, добралась до Павлина уже после того, как они связались друг с другом. Поэтому она могла видеть только корабль Гончей, следовавший за Цином к неисследованной рампе.

— И она пошла за ними. Для такого нужно иметь стальные нервы.

— Эти люди славятся железной выдержкой… Сюда. Спустимся по этим ступенькам. Есть один ресторан на границе Закутка, на Людноулице. Там подают отличного цыпленка-тикка. Если хочешь купить ужин, здесь он обойдется дешевле, чем в хостеле.

— Цена не имеет значения.

— Хорошо. Тогда ты не будешь против того, чтобы сэкономить. Может, мы сможем довести этот убогий рассказ до конца.

Арфистка смеется.

— Каким путем?

— О чем ты?

— Ты говорил, существует три пути, которыми можно дойти до конца, и пока ты упомянул только окончание и доведение до совершенства. Какой третий путь? История ведь несовершенна! Не хватает слишком многих деталей!

— Третий путь — это цель.

— Ты имеешь в виду — история должна достичь своей цели, то есть морали?

— Нет, просто цель рассказчика может состоять в том, чтобы поведать историю.