Глава 15
ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ
КРЕЩЕНИЕ КРОВЬЮ
НЕДОСТОЙНЯ ИСТИНА
— Властью, данной мне Императором, я обвиняю тебя в предательстве Империума.
Лоргар посмотрел на Вендату все с тем же кротким выражением лица.
— Вот как?
— Не делай этого! — воскликнул Аргел Тал. — Вен, прошу тебя, не делай этого.
Вендата, застыв, не сводил глаз с Лоргара, в красных линзах плясали отражения огней. Барабанный бой замедлил темп и начал затихать.
— Если кто-то из вас потянется за оружием, это будет не арест, а казнь.
Несущие Слово замерли. Некоторыми вещами рисковать не стоило.
— Лоргар, — прошептала Ингетель, — ритуал нельзя прерывать. Ярость богов будет…
— Замолчи, ведьма! — крикнул Вендата. — Ты сказала уже достаточно. Лоргар, семнадцатый сын Императора, подчиняешься ли ты законной власти? Даешь ли клятву уничтожить это логово языческой веры? Клянешься ли немедленно вернуться на Терру и предстать перед судом Императора?
— Нет, — спокойно ответил примарх. — Я не дам таких клятв.
— Тогда ты не оставляешь мне выбора.
— Выбор есть всегда, — вмешался Аргел Тал.
Вендата не обратил внимания на слова капитана. Он поднес руку к гравированному орнаменту, украшавшему его наручи, и нажал на одну из жемчужин, составлявших часть узора.
Ничего не произошло.
Он нажал кнопку еще раз.
И снова ничего не произошло.
Кустодий отступил на шаг назад, а Несущие Слово медленно, очень медленно взяли оружие на изготовку. Капелланы подняли свои крозиусы. Цар Кворел и Деймос приготовили болтеры, а Аргел Тал обнажил мечи из красного железа.
— Я думал, ты заметишь, — с улыбкой сказал примарх, — что твой телепортационный сигнал был заблокирован, как только ты вошел в этот зал. Надеюсь, ты понимаешь, что это всего лишь мера предосторожности? Аквилон и твои братья не придут к тебе на помощь. Они даже не узнают, что ты их звал.
— Признаюсь, что не ожидал этого, — сказал Вендата. — Отличный ход, Лоргар.
— Вен, еще не поздно. — Аргел Тал поднял мечи, готовый к бою. — Опусти оружие, и мы покончим с этим, пока не переступили черту.
— Великий, — простонала Ингетель, — ритуал…
— Я сказал, замолчи, ведьма! — резко бросил Вендата.
Лоргар вздохнул, словно на его плечи опустился тяжкий груз разочарования.
— Решай скорее, кустодий Вендата, как лучше послужить Империуму моего отца. Или ты отступишь, покинешь этот зал и принесешь своим братьям на орбиту истину, которой тебе не дано понять. Или застрелишь меня и тем самым лишишь Галактику единственного шанса на просвещение.
— Ты предлагаешь выбор, в котором нет никакого выбора, — заявил Вендата.
Аргел Тал начал двигаться первым и рванулся вперед, а пещера огласилась грохотом болтерной стрельбы.
Вендата не был глупцом. Он понимал, что шансы выжить в следующие несколько мгновений ничтожно малы, и знал, что рефлексы примарха являются высочайшим достижением биологических возможностей и превосходят его собственную скорость реакции, граничащую со сверхъестественной.
Но Лоргар стоял в непринужденной позе, расслабив мускулы. Он явно полагал, что его предложение о перемирии возымеет силу, и эта ошибка в суждении дала Вендате шанс. Он дернул спусковой крючок на рукоятке, и встроенный в алебарду болтер выпустил очередь снарядов.
Аргел Тал это предвидел. Мечи из красного железа отбили в сторону первые три болта, и их силового поля хватило, чтобы вызвать детонацию, не дав снарядам долететь до сердца примарха. Взрывы швырнули капитана на землю, и его серая броня застонала от удара керамита о камни.
Вендата уже пришел в движение. Золотой воин рванулся к примарху, вращая в руках алебарду и выкрикивая имя Императора. На его пути встали четверо Несущих Слово, и всем четверым было суждено погибнуть.
Первым умер Рикус. Клинок кустодия пробил мягкие сочленения брони на шее капеллана и выскочил с противоположной стороны. Следующим был убит Цар Кворел: гудящий силовой клинок обезглавил его, не дав даже нажать на курок болтера.
Деймос успел выпустить болтерную очередь, но ни один из снарядов не попал в цель. Вендата отскочил влево, ударил рукоятью алебарды по болтеру магистра ордена, отшвырнув оружие в сторону, а следующим ударом отсек руки Несущего Слово по самые предплечья. Ошеломленный Деймос успел втянуть воздух, прежде чем клинок опустился еще раз, рассек ключицу и хребет и отделил голову от туловища.
Вендата крутанул оружие в руках и остановил его, когда наконечник алебарды и дуло болтера снова нацелились в сердце примарха. За спиной кустодия поочередно оседали на землю мертвые тела. Прошло всего три секунды.
Аргел Тал с трудом поднимался с пола. Между примархом и кустодием остался только Ксафен, но капеллан воспользовался этими драгоценными секундами, чтобы схватить свой болтер и прицелиться точно в голову Вендаты.
— Стой! — крикнул он.
— Лоргар, семнадцатый сын Императора, немедленно сдавайся, ты арестован.
— Ты убил моих сыновей. — Лоргар прикрыл рот рукой. — Они не делали тебе ничего плохого. Никогда. И это позволено тебе мандатом моего отца? Истреблять моих сыновей, если я отказываюсь плясать под дудку его невежества?
— Сдавайся, — повторил кустодий.
Вендата не раз сражался бок о бок с Императором. Лицо Повелителя Человечества всегда оставалось неизменно бесстрастным, все эмоции скрывала маска непоколебимого превосходства.
Лоргар не обладал способностью отца прятать свои чувства. Его лицо побелело от ярости, белоснежные зубы оскалились в хищной усмешке.
— Ты смеешь мне угрожать? Ты, убивший моих сыновей, бездушный, никчемный отбросок генетических излишков?
Вендата снова нажал на курок, но поздно. Ксафен выстрелил первым.
Снаряды загрохотали по золотой броне кустодия, смяв лицевой щиток и нагрудник, а взрывы болтов вырвали целые куски доспехов. Каждый комплект брони изготавливался индивидуально для определенного воина, удостоенного чести ее носить, и, несмотря на внешнюю пышность, доспехи Кустодес многократно превосходили броню Астартес, производимую в массовом порядке.
Но даже при этом болтерной очереди в голову и грудь было почти достаточно, чтобы сразить воина наповал.
Вендата отшатнулся назад, алебарда, выпавшая из ослабевших пальцев, загрохотала по камням. Его лицо превратилось в обожженное и окровавленное месиво, искореженные обломки шлема впились в пробитый череп, но кустодий еще смотрел единственным уцелевшим глазом.
Ксафен перезарядил болтер. Примарх не шелохнулся. Обнаженная девушка дергала Лоргара за рукав, умоляя продолжить языческий обряд и предупреждая о гневе богов, если он этого не сделает.
Вендата потянулся за упавшей алебардой.
Стойте. А где Аргел Т…
Меч из красного железа пролетел словно копье и, ударив по закрытому рту Вендаты, превратил его оставшиеся зубы в россыпь фарфоровой крошки. Два метра подрагивающего клинка вышли из затылка кустодия, а гарда и рукоять закрыли собой изуродованное лицо воина.
Как Рикус, Цар Кворел и Деймос всего несколько мгновений назад, Вендата рухнул на землю, сраженный имперским оружием.
— Отличная работа, брат, — выдохнул Ксафен.
Капеллан не смог отреагировать на предупреждение, поскольку Аргел Тал ударил, не предупредив. Кулак капитана врезался в челюсть Ксафена и сбил его с ног.
— Брат?
Капеллан, лежа на каменном полу, уставился на разъяренного Аргел Тала.
— Мы убили одного из личных телохранителей Императора, и ты говоришь «отличная работа, брат»? Ты с ума сошел? Мы стоим на грани бунта против Империума. Мой лорд, мы должны покинуть это место. Необходимо поговорить с Аквилоном и…
— Вытащи свой клинок, — приказал примарх.
Лоргар смотрел в центр зала, почти не обращая внимания на то, что произошло прямо рядом с ним. Его голос звучал не громче шепота.
Аргел Тал медленно приблизился и резким движением выдернул свой второй меч изо рта трупа. Но глаз Вендаты повернулся вслед за ним, и его пальцы дернулись.
— Кровь… Мой лорд, он еще жив! — воскликнул Аргел Тал.
— В жестокости нет добродетели, — пробормотал Лоргар. — Я сам это когда-то написал. В моей книге. Я помню, как это сделал. Я помню, как поскрипывало перо по пергаменту и как эти слова выглядели на странице…
— Сэр?
Лоргар встряхнулся и сосредоточился.
— Прекрати его страдания, Аргел Тал.
Бессловесный протестующий вопль Ингетель привлек всеобщее внимание.
— Это предопределено богами. — Татуированной рукой девушка показала на исковерканное тело Вендаты. — Искатель — Лоргар, любимый сын Великих Сил, — принес десятую жертву. Теперь освящение может начаться.
Сразу же подбежали несколько кадианцев, их грязные руки стали срывать золотую броню, обнажая умирающее тело. Аргел Тал пинком отшвырнул одного из шакалов от павшего кустодия, а на остальных замахнулся мечами. Они разбежались; пиршество падальщиков в последний момент было нарушено.
— Это не жертва вашего кровавого обряда, — проговорил капитан. — Он поднял оружие на сына Императора и за это должен умереть. Вот и все. — Аргел Тал оглянулся через плечо. — Мой лорд, мы должны уйти. Ни один ответ этого не стоит.
Лоргар опустил голову, не глядя ни на Аргел Тала, ни на Ингетель. Его взгляд остановился на дальней стене, и губы изогнулись в мрачной усмешке.
— Что это за звук? — спросил примарх.
— Я ничего не слышу, кроме барабанов, мой лорд. Прошу тебя, давай немедленно уйдем отсюда.
— Вы не слышите? — Лоргар обернулся к двоим оставшимся сыновьям. — Ни один из вас? — Их молчание говорило само за себя, и Лоргар поднял руку ко лбу. — Это… смех?
Ингетель, стоя на коленях, тянула за край его одеяния и рыдала.
— Ритуал… Боги идут… Он не закончен…
Лоргар наконец обратил на нее внимание, хотя в его взгляде все еще сохранялась отчужденность.
— Я слышу их. Слышу их всех. Словно забытый смех. Забытые лица далеких родичей, когда пытаешься их вспомнить.
Аргел Тал резким движением свел вместе мечи из красного железа. Лязг металла о металл прозвучал достаточно громко, чтобы привлечь внимание примарха.
— Мой лорд, — прорычал он. — Надо уходить.
Лоргар, оставаясь бесконечно спокойным и бесконечно терпеливым, покачал головой:
— У меня уже нет выбора. События пришли в движение. Держись от кустодия подальше, сын мой.
— Но, сэр…
— Ингетель права. Это предопределено богами. И шторм, который нас остановил. И вопли, нас призывающие. И страх, заставивший Вендату выступить против нас. Все это части… плана. Мне все стало ясно. Сновидения. Шепот. Десятилетия и десятилетия…
— Мой лорд, пожалуйста…
Величавое лицо Лоргара внезапно исказилось от ярости.
— Отойди от этого неверного пса, или ты присоединишься к нему на одиннадцатом копье. Ты меня понял? Это решающий момент, от которого зависит все остальное. Выполняй приказ, или я убью тебя на месте.
Перед взглядом Аргел Тала внезапно пронеслась тень — нечто ужасное, крылатое и зловещее, недоступное воображению смертных.
Но прошло мгновение, и тьма рассеялась. Аргел Тал подчинился приказу Лоргара, отошел от тела и убрал в ножны мечи из красного железа.
— Никакие ответы этого не стоят, — повторил капитан.
Ни Ксафен, ни Лоргар даже не повернули головы. Оба пристально наблюдали за продолжавшимся ритуалом.
На этом Лоргар перестал записывать. Его улыбка окрасилась грустью.
— Ты считаешь, что в тот момент я согрешил?
Аргел Тал мрачно рассмеялся:
— Грех — это тот случай, когда мораль смертных сталкивается с понятиями этики. Согрешил ли ты против веры? Нет. Запятнал ли свою душу? Возможно.
— Но ты ненавидишь меня, сын мой. Я слышу это в твоем голосе.
— Я думаю, что тебя ослепило отчаяние, отец. Может, ты и не получаешь удовольствия от садизма, но жажда истины тебя развратила.
— И за это ты меня ненавидишь.
Лоргар больше не улыбался. Его голос зазвучал глухо и язвительно, а в его глазах тепла было не больше, чем в глазах трупа на поле сражения.
— Я ненавижу то, что ты заставил меня увидеть. Мне ненавистна истина, которую мы обязаны донести до Империума Человечества. Но больше всего я ненавижу то, чем я стал, служа твоим замыслам. — Аргел Тал усмехнулся, но усмешка принадлежала не ему. — Но мы никогда не могли ненавидеть тебя, Лоргар.
Вендата был еще жив, когда его насаживали на копье рядом с девятью другими жертвами.
Но, к счастью, недолго.
Он не увидел освящения, купленного его кровью. Он не увидел того, что прорвалось сквозь барьер между царством духа и миром плоти.
Неистовый танец Ингетель подходил к концу. Девушка обливалась потом, ее волосы слиплись в сальные пряди, и тело блестело в свете факелов, словно унизанное жемчугом. В руках она продолжала сжимать деревянный посох, увенчанный резным полумесяцем.
Возле каждого копья с жертвой стоял татуированный говорящий-с-богами, стиснув в побелевших от напряжения пальцах грубую глиняную чашу, куда стекала кровь убитых людей. Ингетель по очереди подходила к каждому из них, и шаманы размазывали на ней кровь, покрывая ее тело спиралевидными символами.
Ошибиться в значении рисунка было невозможно. Они рисовали на ее коже Око.
— Непостижимо, — произнес Лоргар.
Он выглядел больным, на висках вздулись и пульсировали вены.
— Я знаю этот ритуал, — сказал Ксафен. — Он известен из древних книг.
— Да, — со страдальческой улыбкой согласился примарх. — Это отголосок колхидской церемонии. Так были помазаны на правление короли-жрецы. Танец девственницы, кровавые жертвоприношения, созвездия, татуированные на коже… Все так же. Кор Фаэрон тоже узнал бы ритуал, как и Эреб. Они оба видели все это собственными глазами раньше, до моего появления на Колхиде, когда обряд совершали жрецы Завета.
Аргел Тал был уверен, что их культура давно переросла этот этап. Лоргар, вероятно, уловил отвращение, сквозившее в мыслях капитана, потому что повернулся в его сторону и окинул пристальным взглядом.
— Я не нахожу в этом ничего привлекательного, Аргел Тал. Всего лишь необходимость. Ты считаешь, что мы ушли от подобных суеверий? Но хочу тебе напомнить: не все перемены происходят к лучшему. Здания разрушаются. Плоть слабеет. Воспоминания тускнеют. И все это следствия течения времени, а мы, если бы нашли способ, могли бы обратить его вспять.
— Мы пришли сюда в поисках свидетельств существования богов, мой лорд. Но ни один бог, достойный поклонения, не потребовал бы такого от своих приверженцев.
Лоргар снова повернулся лицом к церемонии и потер пальцами виски.
— А это, сын мой, самые мудрые слова, которые кто-либо произнес с той минуты, как мы открыли этот мир. Ответы, которые я ищу, вселяют в меня страх. Пытки? Человеческие жертвоприношения? — Лоргар слегка поморщился. — Прости, я говорю несвязно. Мысли вызывают у меня боль. Я хочу, чтобы они прекратили смеяться.
Пещера содрогалась от барабанного боя, и воздух дрожал от монотонного песнопения сотен человеческих глоток.
— Никто не смеется, мой лорд, — сказал Аргел Тал.
Лоргар улыбнулся сыну, не скрывая своего сожаления:
— Нет, они смеются. Ты увидишь. Осталось уже недолго.
Ингетель подошла к последнему из говорящих-с-богами. Шаман помазал ее кровью Вендаты, выделив на обнаженном животе контур Зубчатого Солнца. Закончив последнюю стадию подготовки, девушка вернулась к центру платформы. Там она остановилась, раскинула руки в стороны и запрокинула назад голову, словно на распятии.
Барабанный бой усиливался, биение сердца дракона становилось все громче и быстрее, ритм нарушился. Песнопения сменились громкими стенаниями, руки и лица собравшихся людей обратились вверх, к потолку пещеры.
Босые ноги Ингетель медленно оторвались от пола. Кровь яркими струйками стекала с ее кожи и капала с пальцев на камни. Кадианцы закричали. Все до единого. Шлем капитана приглушил звук в аудиорецепторах, но это мало помогло.
Лоргар, не отводя пальцы от висков, прикрыл глаза.
— Начинается.
Первым признаком его появления стал резкий запах крови. Невероятно сильный, острый и кислый, словно запах испорченного вина, он так сильно подействовал на чувства Аргел Тала, что вызвал удушливый кашель. Ксафен отвернулся, Лоргар все еще не открывал глаз, и Аргел Тал был единственным, кто увидел, что произошло дальше.
Ингетель, поднятая в воздух на невидимом распятии, за несколько мгновений умерла дюжиной смертей. Невидимые силы содрали с нее кожу рваными лоскутами, с отвратительным шлепком швырнув их на камни. Кровь хлынула изо рта, ушей, глаз, из всех имевшихся на теле отверстий. Несколько секунд она еще жила, а затем то, что еще оставалось от тела, попросту взорвалось. Окровавленные останки плоти разлетелись во все стороны, забрызгав и примарха, и его сыновей.
Скелет, продолжающий двигаться, еще мгновение висел в воздухе перед ними, а затем раскололся на мелкие части, потрескивая, словно бьющаяся глиняная посуда. Осколки костей, словно градины, застучали по доспеху Аргел Тала.
Последним по камням загрохотал деревянный посох.
Лоргар, произнесло существо, постепенно обретающее форму над останками мертвой девушки.
Лоргар положил перо на пергамент и прикрыл глаза — задумался о тех событиях, что произошли в пещере: несколько месяцев назад для Аргел Тала и всего лишь несколько ночей назад для самого примарха.
— Я проклинаю открытую нами истину, — признался он. — Я проклинаю тот факт, что мы достигли края реальности только ради того, чтобы обнаружить в бездне лишь ненависть и проклятие.
— Правда всегда неприглядна. Поэтому люди верят в обманы. Ложь обещает им нечто прекрасное.
Существо, которое было и не было Аргел Талом, продолжило свой рассказ.
Примарх открыл глаза и взглянул в лицо будущего.
Оно громоздилось перед ним, превосходя ростом самого Лоргара и разглядывая его разными глазами над открытой пастью. Молящиеся кадианцы замерли и умолкли, так что Несущие Слово уже не были уверены, что в пещере остался кто-то еще, кроме них самих.
Прицельные сенсоры Аргел Тала отчаянно исследовали пространство в безуспешной попытке определить существо, и перед линзами пронесся поток тактических данных. Любая попытка заканчивалась сообщением о неудаче. Если обычно на ретинальном дисплее отображались данные о вражеской броне и анатомии, сейчас перед глазами мелькала одна и та же колхидская руна: «Неизвестен».
Ксафен доложил о той же самой проблеме:
— Я не могу в него прицелиться. Оно… не здесь.
О, я здесь.
— Ты это слышал? — спросил капеллан.
Аргел Тал кивнул, хотя слуховые рецепторы не зарегистрировали никакого сигнала.
Он отстегнул магнитный замок, удерживающий болтер на бедре, и прицелился в существо. Но сейчас же вздрогнул, поскольку золотая рука опустилась на ствол оружия и наклонила его к полу.
— Нет, — прошептал Лоргар.
Глаза примарха сияли. Но была ли тому причиной возникшая угроза или слезы, Аргел Тал определить не смог.
Лоргар, снова произнесло существо. Примарх встретил взгляд чудовища.
Из тонкого туловища развернулись четыре конечности, каждая из которых заканчивалась лапой с когтями. Нижняя часть корпуса была чем-то средним между змеей и червем, на серой плоти выделялись толстые вены. Почти вся морда была занята открытой пастью с неровными рядами акульих зубов.
Биологическая невероятность. Эволюционный бред.
Оно ни на мгновение не переставало двигаться. Вены под бесцветной кожей пульсировали, указывая на биение сердца, а когти постоянно сжимались и разжимались. Лишь одна лапа из четырех оставалась сжатой — та, что держала ритуальный посох Ингетель.
Один глаз, темный, почти терялся в грязной шерсти на морде. Второй раздулся, так что грозил лопнуть, и переливался отвратительным оранжевым цветом умирающего солнца.
От девушки ничего не осталось. То, что перед их глазами поднялось над извивающимся корпусом, было лишено всяких признаков пола.
Я Ингетель Вознесшийся, безмолвно произнесло существо, и его голос прозвучал одновременно сотней бормочущих голосов. Аргел Тал обнаружил, что не может отвести взгляда от закругленных гребней из почерневшей кости, что поднимались над спиной существа.
Да. Крылья. Человечество всегда лгало себе относительно ангелов. Истина уродлива. Ложь красива. Поэтому люди выдумали себе красивых посланников богов. Не страшных. Восхитительный обман. Белые крылья.
— Ты не ангел, — вслух произнес Аргел Тал.
А вы не первые уроженцы Колхиды, ступившие на эту землю. Кхаан. Тизин. Сланат. Нараг. Все они, ведомые видениями ангелов, побывали здесь тысячелетия назад.
— Ты не ангел, — повторил Аргел Тал, крепче сжимая оружие.
Ангелы не существуют. И никогда не существовали. Но я принес слова богов, как и подобает ангелам. Поищи ядро истины в сердце человеческой лжи, и ты увидишь меня. Мой род. Ангелов.
Существо моргнуло. Раздутый глаз не смог закрыться, но черная линза на мгновение скрылась под влажной морщинистой плотью.
Ангелы. Демоны. Все это слова. Только слова.
Наконец вперед выступил Лоргар. По мнению Аргел Тала, без своего крозиуса он выглядел неприлично голым.
— Откуда ты меня знаешь?
Ты Избранник. Ты Возлюбленный Сын Сил. Твое имя с незапамятных времен эхом разносится по всему царству, гонимое ветрами воплей нерожденных.
— Но я не понимаю твоих слов.
Ты поймешь. Необходимо усвоить некоторые уроки. Увидеть некоторые вещи. Я поведу тебя. И сейчас последует первый урок.
Двумя когтями существо показало одновременно на Аргел Тала и Ксафена.
Твои сыновья, Лоргар. Отдай мне их жизни.
— Ты очень многого от меня требуешь, — сказал Лоргар. — Ты добиваешься моего доверия и просишь отдать тебе души моих сыновей, но ведь я тебе ничем не обязан. Ты дух, демон; суеверие, рожденное ночными кошмарами и обретшее плоть.
Говоря эти слова, Лоргар обошел вокруг чудовища. Он не выказывал никаких признаков страха или тревоги. Но Аргел Тал заметил знакомое подрагивание напряженных пальцев примарха. Уризену до боли не хватало отсутствующего крозиуса.
Тебе известно об Изначальной Истине. Тебе известно, что тайна скрыта среди звезд. Тебе известно, что боги обитают в Галактике. Те самые боги, которых ты ищешь, и есть Силы, направившие меня сюда.
Ангельское выражение лица Лоргара сменилось терпеливой улыбкой.
— Стоит мне произнести одно слово, и оружие моих сыновей положит конец этим колдовским трюкам.
Челюсти Ингетеля сомкнулись, и торчащие в разные стороны зубы лязгнули друг о друга. Аргел Талу уже приходилось видеть подобное — в широко раскрытых глазах загнанного в ловушку зверя.
Твои кровные сыновья не смогут меня уничтожить.
— Они уничтожали все, что бросала против них Галактика.
Примарх даже не старался скрыть свою гордость. Аргел Тал и Ксафен с безукоризненной синхронностью подняли болтеры и поверх оружейных стволов взглянули в глаза существа.
Я принес ответы на вопросы, которые ты искал всю свою жизнь. Если ты желаешь пробудить человечество для просвещения, если желаешь стать архитектором спасительной для людей веры, я…
— Довольно хвастовства. Скажи, зачем тебе понадобились мои сыновья.
Силуэт существа на мгновение стал нечетким, его змеиный хвост оставил на камнях блестящий слой слизи. Только что оно стояло в центре платформы и вот уже оказалось перед Лоргаром, глядя на него сверху вниз.
Лоргар не дрогнул. Он просто поднял голову и продолжал смотреть на чудовище.
Великое Око. Я поведу их в шторм, в царство Сил. Это первый шаг, начертанный на руке самой судьбы. Они вернутся с ответами. Они вернутся как оружие, которое тебе необходимо. Настанет твое время, Лоргар. Но Силы призывают твоих сыновей, и я поведу их туда, где они должны побывать.
— Я не пожертвую ими ради ответов.
Челюсти Ингетеля задрожали и защелкали. Его смех напоминал цвирканье насекомых.
Ты сам-то в это веришь? Для тебя нет ничего важнее истины. Силам известно, что творится в сердце их сына. Они заранее знают, что ты сделаешь. Если ты стремишься к просвещению, ты сделаешь этот первый шаг.
— Если я на это соглашусь… ты причинишь им страдания?
Ингетель повернул свою отвратительную голову и нечеловеческими глазами посмотрел на двух воинов.
Да.
Предстоящее решение было нелегким.
Примарх, по своему обыкновению, предпочел уединение, оставшись в подземной кадианской пещере, вдали от забот по управлению флотилией и солдатской рутины.
Аргел Тал и Ксафен вернулись к «Громовому ястребу», поджидавшему их на убогой посадочной площадке, и поняли, что им нужно о многом поговорить, но желания начинать беседу не было. Пока капеллан передавал по воксу кораблям, остающимся на орбите, скудный и неопределенный отчет, Аргел Тал взял на себя труд обрисовать Аквилону по закрытому вокс-каналу сложившуюся ситуацию.
Почти час спустя капитан спустился по грузовому трапу и снова оказался на унылой равнине, глядя в небо, переливающееся всеми оттенками фиолетового цвета.
Инкарнадин, как всегда безмолвный, стоял на страже. Аргел Тал приветствовал его салютом, но робот никак не отреагировал. Работавший неподалеку Кси-Ню-73 выпустил сердитую тираду в бинарном коде. Вероятно, его что-то не устроило в полученных данных. Но сейчас Несущего Слово абсолютно не интересовали проблемы Механикум.
Когда наконец к нему присоединился Ксафен, Аргел Тал не без труда заставил себя взглянуть в глаза брату. Он накрыл керамитовой подошвой одного из распухших двенадцатиногих жуков, в изобилии сновавших по равнине, и со звонким хрустом раздавил его.
— Что ты наплел «Очам Императора»? — спросил капеллан.
— Длинную и подробную историю, которую было противно рассказывать. О том, что озлобленные кадианские сектанты неожиданно нас атаковали и Вен погиб вместе с Деймосом, Цар Кворелом и Рикусом.
— Они геройски пали в бою?
— Да, конечно. Об их славной кончине во веки веков будут слагаться песни и легенды.
Он сплюнул едкую кислоту на землю.
Ксафен невесело усмехнулся, и они оба некоторое время молчали. Астартес смотрели на расцвеченное вихрями небо, и никому не хотелось первым переходить к следующей теме. В конце концов Аргел Тал решился:
— Мы раскололи легион и достигли края Галактики, только чтобы найти… это. Старые Пути Колхиды были правильными. Демоны. Кровавые жертвы. Духи, обретающие плоть. Все это существует в реальности. Теперь Аврелиан сидит в темноте, спорит с этим созданием и решает, стоит ли отправлять нас за еще более уродливыми истинами. Брат, если это называется просвещением, возможно, невежество — это счастье.
Ксафен оторвался от созерцания пылающего неба.
— Ради этих истин мы нарушили волю Императора — отвергли дух его эдиктов, хотя и не нарушили букву закона. Теперь кустодий мертв, и имперские клинки пролили кровь имперцев. Назад пути нет. Тебе известно, какое решение примет примарх.
Аргел Тал вспомнил слова Вендаты: «Ты предлагаешь выбор, в котором нет никакого выбора».
— Это разобьет ему сердце, — сказал капитан, — но он пошлет нас в Око.
