ГЛАВА ПЯТАЯ
— Проклятье Вандира!
Вырвавшееся из вокскодера брата-капитана Идеона ругательство смешалось с шипением статики. Соединенный проводами со всеми датчиками «Беллуса», командир корабля смотрел на гибель «Лорда Огра» тысячей глаз. Он видел, как уничтожают крейсер Хаоса за пределами обычного спектра. В инфракрасном свете Идеон наблюдал шлейф горячего воздуха, хлынувшего в черную пустоту, при помощи варп-сканирования видел, как судорожно дергаются извращенные демонические сущности, разодранные на части декомпрессией. Через линзы дальномерной навигационной системы он разглядывал яркий поток мезонов и нейтрино, вырвавшихся на волю из расколовшегося термоядерного реактора вражеского корабля. Даже с такого расстояния волны горячей энергии накатывали на пустотные щиты «Беллуса».
«Лорд Огр» разлетелся, будто гнилой плод под ударом молотка. Из-за чудовищной детонации ракет «Протей» громадные обломки боевого корабля, вращаясь, разлетелись во все стороны. Цепочка взрывов пробежала по верхней части кормы, которая раскололась и рассыпалась, когда разом взорвался весь боезапас.
— Славно, — сказал Стил. На его угловатое лицо упали отсветы разрушения. — Видите, Идеон? Император защищает.
Офицер на одном дыхании прошептал благодарственную молитву, продолжая следить за фрагментами корпуса «Лорда Огра», которые, мерцая словно угли, падали в верхние слои атмосферы Кибелы.
— Мне интересно, кто выпустил эти снаряды с поверхности?
— Гарантирую, душа у него смелая. — Пальцы Стила поскребли штифт в ухе. — Отважная уловка — превратить небеса в ад и устроить врагу такой неприятный сюрприз.
Идеон надеялся, что доживет до встречи с парнем, устроившим такой рискованный трюк. Хотя, скорее всего, бедняге суждено сгинуть на поверхности вместе с Несущими Слово под градом обломков «Лорда Огра». Краем глаза, обычным зрением, капитан видел, как корчились астропаты «Беллуса» в момент гибели вражеского крейсера. Их ментальное равновесие нарушили психические предсмертные крики огромного числа совращенных, раздававшиеся в такой близости. Идеон прикинул, чем это обернется для психочувствительных вражеских воинов на Кибеле.
Стил, словно читая мысли капитана, произнес:
— На борту этого судна находилось много рабов-псайкеров. Думаю, смерть стала для них избавлением.
Капитан нехотя оторвался от картины гибнущего корабля.
— Мы должны действовать быстро, если хотим воспользоваться этим щедрым подарком. — Он метнул взгляд на адъютанта. — Где «Вечная панихида»?
— Маневрирует, — обронил Кровавый Ангел, не сводящий глаз с пикт-планшета в руке. — Они обескуражены и озадачены потерей флагмана и чувствуют себя в большой опасности. Их изначальный план сорван.
— Отлично. — Глаза Идеона сузились; он задумался над гололитическим экраном, прежде чем тот отобразил свежие данные для управления огнем. — Привести орудия в боевую готовность!
— Выполняю, — отозвался слуга у пульта управления. — Третья батарея не отвечает.
Инквизитор вскинул брови и произнес что-то вроде «тыц-тыц». Идеон его проигнорировал. Неистовый жар вспыхнул в груди капитана, когда на экране появилось второе судно хаоситов.
— Что имеем, то и применим. Стрелять по готовности.
Сенсорный сервитор прочирикал предупреждение:
— Новая цель на линии огня!
Едва незрячий раб, связанный с аппаратом сканирования, зарегистрировал возникшее судно типа «Идолопоклонник», вражеский корабль предстал перед мысленным взором Идеона. Свежие данные поступали в мозг посредством черепных механодендритов.
Рейдер имел форму кинжала и копировал тот самый маневр, который в предыдущем бою сгубил его близнеца. Судно подставило себя под выстрелы «Беллуса», чтобы защитить «Вечную панихиду». Капитан Идеона задался вопросом: чем это «Панихида» заслужила такую самоотверженность? Но эти размышления могут подождать, тогда как рейдеру явно не терпится получить наказание за свою дерзость.
Синтетический голос капитана прозвучал с шипением и причмокиванием:
— Если они так хотят уйти в забвение, у нас есть для них кое-что. Отмена последнего приказа. Огонь по «Идолопоклоннику». Уберите с глаз моих это корыто.
— Как прикажете, — поклонился адъютант, и младшие офицеры продублировали команду для орудийных сервиторов.
Рейдер повернулся и встал носом к «Беллусу». «Идолопоклонник» оказался приметным: над красным обломанным зубцом бушприта возвышался колпак цвета меди в форме человеческого черепа. Безглазая маска словно зашлась в безмолвном крике, а из раскрытых челюстей выдвинулось дуло орудия. До Идеона доходили слухи, что носовые фигуры своих кораблей хаоситы льют из металлов, выпаренных из мертвых тел. Железо, добытое из крови, выплавляется в печах планеты-скотобойни в Оке Ужаса. Капитана мало заботило, верны ли сплетни. Корабли Извечного Врага могли быть сделаны из чего угодно — хоть из костей самих богов Хаоса — это не имело значения. В любом случае они погибли бы, подобно всем прочим предателям, которые смели вставать на пути Кровавых Ангелов.
— Он собирается нас таранить, — сказал адъютант, утверждая и сомневаясь одновременно.
— Покажите ему, что он выбрал неверный путь! — рявкнул Стил.
«Беллус» повиновался.
Нос боевой баржи имел форму молота и нес на себе четыре масс-реактивных орудия, каждое длиной с имперский эсминец типа «Кобра». Разом полыхнув в момент залпа, орудия извергли смерть, устремившуюся к «Идолопоклоннику». Пушки были достаточно мощны, чтобы сокрушить пустотные щиты, не говоря уже о броне корпуса; и было совершенно излишне применять их все разом против легкого линейного корабля. Ракеты из первой, второй и четвертой пушки — третья по-прежнему не отвечала — яростно ударили по судну и вспороли корпус, выпустив в вакуум внутренности рейдера. Если команда «Лорда Огра» имела шанс осознать происходящее и ужаснуться ему, рейдер просто-напросто перестал существовать.
Один колоссальный взрыв энергии поглотил сталь. Вспышка распылила на атомы и превратила в газ металлический остов, словно окунув корабль в сердце звезды. По команде Идеона «Беллус» прошел сквозь расходящуюся волну оставшегося от «Идолопоклонника» пара и приблизился к «Вечной панихиде». Поскольку баланс сил изменился в пользу Кровавых Ангелов, вражеское судно, обстрелянное вспомогательными орудиями баржи, отделилось от газового гиганта и, набирая скорость, устремилось к орбите Кибелы. Двигатели «Беллуса» все еще не могли заработать на полную мощность, поэтому баржа совершила медленный разворот и начала преследование.
Сам воздух Кибелы, казалось, горел, когда Рафен и другие воины штурмовой группы, спотыкаясь, бросились прочь из орудийного бункера планетарной обороны. Ночное небо уже не выглядело темным: широкие шлейфы жаркого оранжевого пламени пересекали его крест-накрест, сделав фоном для сверкающей цветной паутины. Огромные обломки с пронзительным воющим звуком падали сквозь рваные облака. Куски металла проносились по небосводу от горизонта до горизонта, рассыпая огненный дождь.
Лицо Аркио озарилось священной яростью, он наклонился, чтобы вытащить из земли металлический прут длиной с ногу.
Это был обломок рухнувшего крейсера Хаоса. Пролетев сквозь атмосферу, прут раскалился и шипел.
— До чего же мерзкие твари, — поморщился Аркио.
Люцио тронул его за плечо.
— Ты слышишь?
Рафен нахмурился.
Неумолкающий визг проповедников Несущих Слово, грохот оружейной пальбы — вся эта какофония сопровождала космодесантников в течение дня, но теперь в ней появилось новое звучание. Рафен уловил это изменение и напряг чувствительные органы Лимана, чтобы отфильтровать его.
Предатели… Что они делают? Жрецы Несущих Слово перестали изрыгать богохульства. Вместо этого стал преобладать страдальческий визг, мучительные вопли и крики боли.
Сахиил одарил Рафена мрачной ухмылкой.
— Мы нанесли им страшный удар, брат. Они остро чувствуют смерть своих нечестивых сородичей, это им досаждает. Слышишь, как они нянчатся со своей болью — словно их ранили физически!
Жрец был прав. Хорал Несущих Слово больше не состоял из монотонных литаний и богохульных гимнов, а превратился в горестные причитания.
Алектус рассмеялся.
— Мы дали им повод поплакать?
Он вскинул свой болтер и изобразил стрельбу в воздух, словно праздновал триумф.
На западе еще шел бой между отрядом Кориса и главными силами Несущих Слово, но перестрелка стала беспорядочной и затихала время от времени, поскольку обе стороны уклонялись от смертельного огня с небес.
— Какие будут приказания, верховный жрец? — спросил Аркио.
Странно, но, похоже, ни один Кровавый Ангел даже не подумал двинуться с места, пока молодой Ангел не побудил их к этому.
— Да, конечно, — отозвался Сахиил, отводя взгляд от полыхающего неба. — Нужно перегруппироваться и объединиться с сержантом Корисом, пока враг не пришел в себя.
— Я поведу вас, — сказал Аркио и перебежками, от укрытия к укрытию, помчался через поле космопорта.
Рафен старался держаться рядом. Он остановился, чтобы укрыться за разбитым «Громовым ястребом», когда небеса снова разверзлись, и сверху рухнул очередной обломок «Лорда Огра». Громадный фрагмент корпуса врезался в холм в нескольких километрах впереди, и белая вспышка озарила дымчато-серые облака. От удара содрогнулась земля. Фрагментам хаоситского крейсера предстояло еще на протяжении нескольких дней сыпаться на Кибелу.
В свете пожара Рафен рассматривал мертвенный пейзаж.
— Кровь мучеников, брат! Кажется, мы одним залпом нанесли планете больше вреда, чем предатели, которые занимались этим весь день.
— Но разве оно не стоило того? — Голос Аркио прозвучал холодно и отстраненно. — Я — слуга Императора, и мое дело — разить Его врагов.
Молодой космодесантник выскочил из укрытия при виде отбившейся группки Несущих Слово. Рафен присоединился к нему.
Искаван Ненавистный наградил увесистым пинком одного из огнеметчиков, и космодесантник Хаоса упал ничком в кучу разлагающейся плоти. Воин имел все основания считать себя счастливчиком — проклятый крозиус Темного Апостола уже сожрал жизни многих его братьев, замешкавшихся при выполнении приказов господина.
Повелитель проклятого воинства буквально пылал яростью. Электродуги психической силы вращались вокруг его головы, будто корона из молний, и трещали на костяных наростах, словно огни святого Эльма. Поблизости раздался треск болтеров — Несущие Слово и Кровавые Ангелы все еще вели перестрелку. Однако основная масса легиона Хаоса, смешав ряды, сцепилась в рукопашной. Каждый солдат воинства ощутил агонию боевых псайкеров «Лорда Огра». Их ментальный крик черной пеленой упал на всех затронутых варпом, оказавшихся на Кибеле. Несущие Слово выстояли и пережили это, их дисциплинированный разум был достаточно стойким. Однако безумные младшие демоны и несметное число илотов, услышав вопли в голове, утратили и без того невеликое самообладание и набросились друг на друга.
Коварная атака Кровавых Ангелов дала неожиданный эффект — превратила войско Несущих Слово из хорошо управляемого боевого соединения в истерящую толпу. Искаван взревел, когда взбесившиеся орудийные сервиторы осмелились атаковать самого апостола. Они осыпали его сюрекенами и свинцовыми снарядами. Все это, конечно, попросту отрикошетило от брони Искавана. Он ответил взмахом своего ужасного крозиуса. Сметенные лезвием рабские создания отлетали с визгом, теряя внутренности по дороге. Темный апостол не мог добраться до вражеских космодесантников, ему мешали сотни его же илотов, которые теперь атаковали Несущих Слово и друг друга. Они срывали кожу со своих землистых лиц, стараясь выпустить кипящее внутри безумие. Крозиус Искавана прыгал и звенел в бронированном кулаке, дребезжа цепью, которой был прикован. Оружие дрожало, чувствуя густо разлитый в воздухе запах ментальной смерти. Оно жаждало крови. И темный апостол утолял его голод, погружая возбужденное острие клинка в животы окружающих.
— Рвите их на части! — проревел он, обращаясь к Несущим Слово. И к обезумевшим рабам: — Вы, ничтожные личинки! Убивайте для нас, или будете убиты нами!
Внезапно рядом оказался Танкред. Возможно, Мучитель все время находился поблизости, но Искаван только сейчас его заметил. Это не имело значения, но, чтобы отвести крозиус от шеи приближенного, понадобилось некоторое усилие. Оружие стонало, жаждало крови и не хотело подчиняться.
— Ваше великолепие! Связанные демоны раздирают сами себя!
Он указал щупальцем на ряд клеток на колесах, сделанных из черных костей. Обезумевшие илоты бросили их — вместо того, чтобы направить на врага. Внутри каждой клетки сидел демонический зверь. Сейчас все они бились в своих узилищах, ломая конечности и разбивая черепа. Твари не были высокими князьями варпа, наводящими страх на адептов восьмиконечной звезды. Это были звероподобные формы, нечто вроде мелких хищников эмпирей. Их жестокость не имела аналога в смертном мире. Должным образом натравленные, они сеяли в рядах врага смятение и хаос. Но теперь, растерявшие остатки мозгов, они превратились в обычное пушечное мясо. Искаван с отвращением огляделся: одни илоты сражались друг с другом, прочих терзали вырвавшиеся демоны.
— Впустую! Все впустую! — бросил Искаван, прощаясь с тщательно продуманным планом захвата Кибелы.
Темный апостол вскинул свой крозиус, красные лезвия которого сияли, как маяк, и выкрикнул приказ:
— Убрать с дороги этих трусливых подлецов! Выпустить демонов!
— Милорд, звери тронулись умом — они порвут все на своем пути!
— Конечно, дурак! — Искаван плевался кислотой и размахивал оружием. — Но перед ними окажутся прихвостни бога-трупа, которых нужно порвать! Освободите зверей!
Несущие Слово расступились и волной отхлынули от линии огня. Под руководством Танкреда и на сравнительно безопасном расстоянии снайперы выстрелами сбили с клеток тяжелые висячие замки из фазированного сплава.
Безжалостные монстры ринулись в схватку, разрывая все на своем пути.
Сержант Корис и его солдаты заметили самую крупную из тварей, когда та вышла им навстречу, слизывая с морды запекшуюся кровь. На мгновение ветерану показалось, что у демона две головы, и одна растет на конечности. Но затем монстр сунул череп в пасть и одним движением челюстей расколол его, как орех. А затем вытер рот почти человеческим жестом. Потом тварь запрокинула голову и утробно заухала.
Конечностей у демона оказалось слишком много: одни, тонкие и костлявые, загибались вверх, а другие, оплетенные толстыми, как канаты, мускулами, твердо упирались в поверхность. Приближаясь, тварь рассекала воздух пучком когтистых передних конечностей. На ее изогнутой шее раскачивалась удлиненная голова, на которой совершенно произвольным образом располагались разного размера глаза и зубы. Демон выплюнул тонкую струйку черной слюны и бросился на Кровавых Ангелов.
Корис не стал напоминать своим бойцам о дисциплине. Все они знали, как мало у них боеприпасов. Ни один болт нельзя потратить впустую. Когда зверь варпа приблизился и его зловоние достигло космодесантников, они открыли огонь. Болты глухо защелкали по костистым бокам и бородавкам на теле демона, не оставляя отметин. Более точные выстрелы выбили несколько глаз. Однако Кровавым Ангелам пришлось быстро рассредоточиться, когда тварь ворвалась в их ряды. Корис видел, как она сбила Алектуса и прошла над ним, но милостью Сангвиния космодесантнику удалось увернуться от ее ног. Корвусу не досталось такого благословения: он был разорван ударом серпообразного жала бестии. Один из космодесантников «Беллуса», имя которого Корис не запомнил, умер, едва умолк болтер, израсходовав обойму. Демон яростно распотрошил его, мотая головой. Бритвенно-острые зубы смогли вспороть керамитовую броню. Пока тварь заглатывала жертву, Корис приказал примкнуть штыки и вставил свой боевой нож в магнитное крепление на цевье болтера.
Затем сквозь толпу вопящих илотов прорубились еще несколько Кровавых Ангелов. Их оружие еще могло извергать снаряды.
— Корис! — прожужжал в воксе голос Сахиила. — Прикрой!
— Чем? Меткими плевками? — поинтересовался сержант, но Сахиил словно не слышал.
Корис увидел, как верховный сангвинарный жрец выступил вперед. Держа наготове цепной меч, Сахиил всаживал болты в пятнистое тело зверя из варпа.
— Нетерпеливый дурак! Тебя убьют!
Тварь периферийным зрением заметила фигуру в красно-белых доспехах и развернулась на месте. Заодно она хлестнула колючим хвостом и задела нескольких Кровавых Ангелов. Кориса ударом прижало к покосившемуся надгробию, так, что его выстрелы прошли мимо головы существа.
Рафен заметил движение зверя на долю секунды быстрее Аркио и упал, одновременно ударив брата по лодыжке. Аркио тоже рухнул на землю, и шипастый мясистый хвост твари просвистел над их головами.
— Осторожно! — добавил Рафен.
Аркио смотрел в другую сторону.
— Сахиил! Побереги себя!
Жрец потерял равновесие. Монстр оказался куда проворнее, чем казалось Сахиилу, — огромные ноги не вязались с ловкими движениями. Сахиил погрузил лезвие цепного меча в одну из мускулистых нижних конечностей, но рана получилась неглубокой и лишь разозлила демонического зверя. Небрежным движением одного когтя монстр вспорол доспехи космодесантника, атаковавшего справа от Сахиила, и швырнул труп в жреца. Удар опрокинул Сахиила в воронку, и кабель между цепным мечом и перчаткой разорвался. Лезвие, треща зубьями, вонзилось в грязь.
Злое веселье светилось в бесчисленных глазах демона. Он щелкнул по грязи хвостом, как плетью. Он явно не намеревался лишать себя развлечения. Демон игнорировал болты, которые посылали в него другие космодесантники. Он хотел играть.
Рафен глянул в прицел и увидел лицо Сахиила, полуприкрытое шлемом: жрец был бледен, а на лбу вздулись вены от напряжения. Когда тварь поддела его небрежным движением, как кошка подталкивает лапой полуживую мышь, побуждая к попытке бегства, палец Рафена замер на спусковом крючке. Единственным решением было подарить жрецу покой Императора.
В этот миг Аркио взметнулся, как ракета, вырвался из-за укрытия и в три прыжка преодолел расстояние до зверя. Демон, рассерженный вмешательством в его игру, попытался ударить космодесантника, но молодой Кровавый Ангел увернулся. Аркио поднырнул почти под брюхо зверя, подхватывая выпавший меч Сахиила, и направил гудящее лезвие в коленный сустав твари, уже поврежденный жрецом. На этот раз конечность удалось отсечь начисто. Жирный ихор хлынул тяжелым маслянистым потоком, и существо разразилось визгом. Прижав Сахиила одним кривым когтем, оно попыталось зацепить Аркио другим, переминаясь на месте.
— Он собирается убить эту мерзость, — раздался в бусине вокса комментарий Туркио.
Дерзость Аркио вызывала у космодесантника благоговение, которое отчетливо слышалось в голосе. Рафен стрелял в зверя, отчаянно стараясь отвлечь его от брата. Аркио отклонился назад, а затем прыгнул прямо под брюхо животного, рассекая мягкие места в сочленениях твердых как железо хитиновых пластин. Меч вскрыл зверя, как консервный нож — банку солдатского пайка. Потоки черной жидкости хлынули на землю, из открытых ран свесились петли слизистых кишок.
Сахиил издал полузадушенный крик — возможно, он звал на помощь или пытался предупредить Аркио, — прижатый когтем твари, он едва мог шевелиться. Сангвинарный жрец попытался ударить бестию иглой с препаратом «Милость Императора», закрепленной на запястье, но она не могла пробить хитин. По телу демона пробежала дрожь, в его глазах Рафен заметил мерцание боли. Осознание серьезности ран наконец дошло до крошечного мозга демона.
Прежде чем Рафен успел среагировать, монстр молниеносно скрутился спиралью и обрушился на находившийся внизу раздражитель. Аркио не закричал, когда одна из острых игл пронзила его доспех. Желтый коготь в потеках яркой крови высунулся из плеча космодесантника.
Рафен ощутил в животе ледяной холод. Рана была смертельной, брату оставалось жить считанные секунды. Зрение Кровавого Ангела затянула пелена ненависти. Рафен оставил укрытие безо всякой осторожности и устремился к демону. Нечто багрово-черное, невыносимо жаркое уже крутилось на краю рациональной части сознания Рафена. Тень генетического проклятия обретала форму, вес, звук — она отчаянно просилась наружу. Кровавый Ангел взревел. Боевой клич прозвучал бессвязно, и вся обойма ушла в зверя, а болтер, стреляя с такой скоростью, раскалился докрасна. Рафен видел Аркио — мертвого, повергнутого в грязь, со все еще активированным цепным мечом, зажатым в латной перчатке. Когда сознание уже покидало космодесантника, к нему, будто отблеск зеркала, вернулась память об отце.
В тот день сам Рафен и Аркио отправились в долину Падения Ангела, к месту испытаний.
«Присматривай за младшим, Рафен. Больше я ни о чем не прошу».
Лицо отца переливалось, словно ртуть, превращаясь то в лицо примарха, то в лицо Аркио.
Внезапно на глазах у Рафена невозможное сделалось реальным. Аркио одним быстрым движением встал из лужи собственной крови, не обращая внимания на отверстие в груди — или попросту не ведая о нем. Одним ударом он вогнал меч Сахиила в горло демонического хищника, погружая по рукоять. Лезвие перерезало голосовые связки твари, оборвав визг. Обратным движением меча Аркио распорол грудину демона сверху вниз со звуком, похожим на треск рвущейся ткани. Внутренние органы и непереваренная человечина влажным комом вывалились на землю. Зверь захрипел и издох.
Гнев Рафена угас так же быстро, как и возник. Космодесантник очутился рядом с братом и обнял его. Аркио слабо улыбнулся и отер с лица черную кровь.
— Как ты смог это сделать? — начал Рафен, но не сумел подобрать слов. — Рана…
Лицо Аркио было бледным от кровопотери, но взгляд оставался твердым, как алмаз.
— Вера — моя броня, брат. Сангвиний защищает.
— Во имя Грааля! Воистину! — заговорил Сахиил, зажимая рану в боку. — Ты видел, Рафен? Сам лорд-прародитель гордился бы, узрев такую храбрость!
Рафен молча кивнул. Он не отрываясь смотрел на рану брата. Разрез выглядел глубоким и опасным, но там, где должны были быть видны разорванные артерии и обнаженные кости, ткани выглядели всего лишь влажными, живыми и словно срастались.
— Аркио, тебя коснулось благословение! — добавил Сахиил с ликованием в голосе.
Однако семена тревоги упали в душу Рафена.
Искусственные равнины, некогда сизо-зеленые, теперь, пропитанные галлонами крови, приобрели все оттенки красного. Они менялись от человеческой, ржаво-красной, до ярко-пурпурной из жил Астартес, с разводами смолисто-черного ихора совращенных и демонов. Поля Кибелы, которые так долго принимали в себя плоть и кости убитых в войнах Империума людей, теперь окрасились запекшейся кровью сражавшихся за саму планету.
Искаван Ненавистный, окруженный потрепанными остатками отряда, распахнул неправдоподобно широкую пасть и яростно завопил, обращаясь к грязным облакам. Этот гневный рев напугал даже его бойцов, а потом слился с грохотом падающих с орбиты обломков. Несущие Слово проиграли имперцам, и это приводило апостола в бешенство.
Наконец он пришел в себя и смог говорить внятно, а не только шипеть и плеваться.
— Что за несчастливые звезды нам светят? — потребовал он ответа у ночи. — Во имя восьмерки! Ведь сегодня нам была обещана победа!
Едва эти слова сорвались с губ, как темный апостол с громко жужжавшим в руке крозиусом повернулся к Танкреду.
— Ты! — чемпион Несущих Слово вложил в этот возглас всю свою ненависть и ярость.
Мучитель замер, опасаясь, что малейший жест выдаст лживость последнего предсказания.
— Ты, Танкред, ты видел успех, — голос Искавана дрогнул и стал опасно вкрадчивым. — Где он? — зарычал Апостол. — Где моя победа?!
— М-м-манера эмпиреев не может быть всегда… — замямлил Мучитель, лихорадочно ища слова оправдания, но апостол ударил его по лицу тыльной стороной ладони.
— Заткнись, назойливый дурак! — Он оттолкнул Танкреда и придвинулся к солдатам. — Око побери это недочеловеческое отребье! Мы сыны Лоргара, мы Несущие Слово!
Дикая ярость размазала черты лица, озарив их нечестивым психическим светом.
— Мы потеряли наши корабли, наших демонов и илотов, но у нас осталась наша ненависть!
Искаван ткнул крозиусом в сторону позиций Кровавых Ангелов.
— И в нашей ненависти захлебнутся ублюдки гнилого бога!
Искаван ожидал от Несущих Слово неистового одобрительного рева, но ответом апостолу стала гробовая тишина. Апостол хотел было ударить ближнего космодесантника и убить его за упрямство, но внезапно понял причину всеобщего безмолвия. Фигура в капюшоне шла вдоль неровной шеренги Несущих Слово, поблескивая темным колдовским огнем.
— Искаван, слуга мой, послушай! — Голос, который произнес эти слова, походил на тлетворное дыхание могилы.
— Магистр войны Гаранд… — На кратчайший миг лицо чемпиона Хаоса скривилось в усмешке, но он тут же преклонил колено и сотворил знамение восьмиконечной звезды.
Все Несущие Слово без колебаний последовали его примеру. Единственным звуком были тонкие причитания крозиуса. Оружие нервничало, страшась выброса черной пси-энергии, окутывающей существо в капюшоне.
— Я знаю, что у тебя на уме, мне ведомы твои стремления. — Хриплая речь, казалось, текла из тумана.
Искаван с трудом воздержался от плевка и отозвался скрипучим голосом:
— Я собираюсь атаковать врага с проклятием великого Лоргара на устах! Убивать, убивать и не отступать!
— Нет.
Шок, произведенный этим коротким словом, оказался столь силен, что Искаван даже осмелился заглянуть в стигийские глубины под капюшоном. Пустота небытия пристально глядела на него.
— Ты покинешь это место. Я приказываю.
На лице темного апостола запульсировала жила.
— Милорд… Вы не можете! Мы — Несущие Слово! Мы не отступаем! Только не второй раз!
Воздух между ними пропитался злобой.
— Наверное, я ошибся… На миг мне показалось, что ты, апостол, посмел мне перечить?
Искаван овладел собой.
— Нет, магистр войны. Я повинуюсь.
— Именно так. — Фигура в капюшоне замерцала и на мгновение сделалась призрачной. — Прямо сейчас твой личный флагман пытается оторваться от императорских ублюдков, чтобы подобраться к этой планете на расстояние, подходящее для варп-прыжка.
Он указал согнутым пальцем в сторону горизонта.
— Восстанавливай маяк-телепорт и готовься к эвакуации.
— Господин… — апостол начал последнюю мольбу.
— Ступай.
Внезапно появившаяся фигура так же внезапно распалась и сделалась тьмой, оставив вместо себя корчащегося в предсмертной муке псайкера-илота. Раб скверны ненадолго принял в себя частицу сущности магистра войны. Мимолетного контакта хватило, чтобы превратить его в груду опаленной плоти.
Искаван разразился гневным ревом и лезвиями крозиуса изрубил уже мертвого илота на куски.
— Танкред! — завопил он. В глазах апостола полыхал огонь. — Собери воинов! По приказу магистра войны… — Он сделал паузу, полную яда. — Мы покидаем это гиблое место!
Пока рассвет вставал над бескрайним могильником, Кибела вновь стала владением Империума. Однако ущерб, нанесенный нечистым прикосновением Несущих Слово, затронул все — и землю, и небо, словно перечеркнутое оранжево-фиолетовыми шрамами. Из космопорта Рафен вернулся вместе с Алектусом и застал Сахиила за заботами об Аркио. Сангвинарный жрец благословлял работу Люцио, пока технодесантник латал пробоину в доспехе.
Сахиил закончил литанию, прошептав имя примарха, и обернулся с таким видом, будто только что заметил Рафена.
— Брат, — начал он, — где противник?
Рафен не сразу подобрал слова, протянул руки и указал на затихшее поле битвы.
— Ушел, — выдавил он наконец.
Аркио усмехнулся, и его прекрасные белые зубы сверкнули на перемазанном грязью лице.
— Я знал, что так будет! Нутром чувствовал!
— Там нет никого, кроме мертвых… и нас, — заметил Алектус. — Мы нашли нескольких илотов и казнили их. Но, похоже, они сами проделали большую часть нашей работы, поубивав друг друга.
Сахиил кивнул.
— У меня сообщение с «Беллуса». Инквизитор Стил доберется до орбиты через несколько часов.
— Они живы? Хвала Императору!
— Конечно, — продолжал Сахиил, — лорд-инквизитор сообщил, что корабельные сканеры дальнего радиуса действия обнаружили «Вечную панихиду» — она легла на обратный курс. Кажется, мы пустили кровь из носа сыновьям Лоргара, загнали их обратно в Мальстрем!
Рафен покачал головой.
— В это трудно поверить… Несущие Слово не отступают. Это не их путь… — Он скрипнул зубами. — Возможно, это уловка, верховный жрец, или они нафаршировали Кибелу минами.
Губы Сахиила скривились.
— Рафен-Готовый-Всегда-К-Чему-Нибудь-Придраться? — Сахиил шагнул ближе. — Не можешь признать, что силы нашего оружия хватило, чтобы отбросить врага? Почему ты стремишься обесценить победу, которую мы уже держим в руках?
— Силы оружия? — Рафен не смог скрыть ошеломления в голосе. — Скажи мне, Сахиил, вчера вечером ты принимал участие в каком-то другом сражении? Не в том, где предатели имели четырехкратный перевес? Они подвели нас к самому краю, а потом просто ушли, оставив нас в живых! Ты не задумывался, почему?
Сангвинарный жрец покачал головой.
— Нет, я не задумывался об этом, потому что моя вера дает мне ответ. Почему мы победили? — Он опустил руку на наплечник Аркио. — Победу подарил нам дух самого Сангвиния!
Он отвернулся от Рафена к другим воинам.
— Услышьте меня, сыны Ваала, сыны крови! Сегодня вы можете встретить восход солнца с гордостью и честью. Мы пьем нашу чашу до дна и вспоминаем павших! Знайте это.
Он помедлил, извлекая чашу из мешочка на поясе.
— Согласно символу веры, Сангвиний наблюдает за нами и ведет нас.
Пока Сахиил произносил положенную речь, Аркио встал, бросил на родного брата беспокойный взгляд, а затем присоединился к преклонившим колени воинам.
— Примарх среди нас, — нараспев произнес Сахиил, глядя прямо в лицо Аркио. — Он проявляет себя в наших делах.
Пока длился этот тягостный момент, Рафен тоже рассматривал лицо Аркио. Едва заметно, но в манере держаться младшего брата что-то переменилось. Это не была уверенность или сила, которая приходит со зрелостью, но некое непостижимое изменение в выражении глаз. Скорее, холодность и озабоченность внутренним конфликтом, о котором можно было лишь догадываться.
Туман поднимался к небу, облака над Кибелой становились все гуще, поднимались выше и плыли по небу, перистые, с зубчатыми краями, словно лезвия белых мечей.
